Вопросы Почемучки. Часть 6. Передышка у моря

Узкая лента горного серпантина вилась столь причудливо, что даже у пешего путешественника могла запросто закружиться голова. Что уж говорить про пассажиров латанного-перелатанного автобуса, летящего на максимально доступной для этой колымаги скорости. Но для большинства сидящих на ободранных сидениях такая езда была давно привычным делом. И только на заднем сидении парочка приезжих испуганно жалась друг к дружке. Рыжеволосая девочка-подросток вцепилась в руку рослому брюнету и опасливо таращилась на открывшиеся бирюзовые морские просторы.
— Красиво? — загорелый седовласый толстяк широко улыбнулся и обдал девочку густым чесночно-луковым ароматом.
Рыжая худышка тут же закивала, а её спутник сокрушённо констатировал:
— Да. Вот только дорога...
— Это точно. У чужаков она запросто всю душу вымотает. Хорошо, что преподобному Корнелию удалось убедить муниципалитет в необходимости нового моста. С божьей помощью будет у нас новая дорога.
— Это замечательно!
— А то! Будут к нам из столицы куда больше ездить. У нас ведь не просто климат, у нас святые места!..

Максим ошалело вслушивался в радостною болтовню аборигена, но голова пухла от совсем других проблем. Смена руководства в корпорации “Satellite”, расследование мельчайших недоделок, обстановка всеобщего доносительства… Наконец, страх, что вычислят завладевшую телом Почемучку. Всё это вылилось в необходимость скорейшего бегства.

Макс поерошил Почемучкины волосы. А в голове пульсировало: “Сможем ли укрыться в этом богом забытом городишке? Не заподозрят ли местные в нас незаконных биониклов? Хватит ли на прожитие прибыли от лавки по ремонту простейших киберов? И в конце концов, как Почемучка будет воспринимать обязательное посещение школы да ещё и с религиозным уклоном?..”

***

— Привет, пап! Что на обед?
Макс оторвался от созерцания обгоревшей платы и рассеянно уставился на девчушку. Почемучка называла его папой только при посторонних. Значит, опять кого-то притащила.
— Привет, доченька! В холодильнике фасолевый суп. Разогрей!
— Спасибо! А у нас гости!
В комнату тут же был втащен смуглый тощий мальчуган. Он стеснялся до такой степени, что румянец проступил даже через многолетний шоколадный загар. Тем не менее, он степенно представился:
— Здравствуйте! Меня зовут Феликс.
— Очень приятно! А я Макс.
— Папа, прости, что отвлекаю. Мы перекусим, а потом сыграем с Феликсом в голографические шахматы. Хорошо?
— Хорошо. Только потом не забудь на рынок сбегать…
И Макс погрузился в работу.

Спустя несколько часов дисплей наконец-то выдал “Ok” на все тесты, и Максим облегченно откинулся на спинку плетёного стула.
— Закончил? — голос Почемучки донёсся из угла комнаты.
— Да. Знала бы ты как задолбала эта архаика! — Максим с усилием помассировал лицо, — А ты чем занимаешься?
— Пытаюсь соорудить пси-активатор.
— Что? — Макс чуть не рухнул со стула, — Зачем тебе это?
— Хочу помочь одному человеку.
— Ты что!? Не вздумай! Если кто-то узнает, что мы тут не только чайники чиним, нам придёт конец!
— Макс, — голос Почемучки был не по годам серьёзен, — Не беспокойся! Ты что, меня не знаешь? Я добропорядочная доченька. Зубрю библейские стишки, пишу с ошибками и хожу, повесив голову. Меня даже уже сосватали.
— Что?! — Макс от удивления разинул рот.
— А то! Приходил к нам пастор Корнелий на воскресное чтение. Глянул на меня исподлобья, а сам зашептал учителю, что я неплохая кандидатура для очередной жены его племянника.
— Приехали… — Макс звонко шлёпнул ладонью по коленке.
— Ну, а что ты хочешь? Их церковь приветствует полигамию. Как и прочие извращения. Но о нас не беспокойся! Никто не узнает ни о моём пси-активаторе, ни о твоих изысканиях в области биопрограмминга.
— Что? Так ты знаешь?
— Макс, ты думаешь, что если я в теле ребёнка, то и мозги у меня детские? Ошибаешься! Я всё тот же домашний кибер-мозг. Только теперь я обзавелась телом с плазмокристаллом, а потому стала куда умнее. И уж точно не перестала заботиться о тебе. Потому можешь продолжать свои опыты сколько влезет. Твоя Почемучка на страже!

От умиления у Макса защипало в глазах. Он протянул руки и девчушка, совсем как взаправдашняя, кинулась в его объятия.
— Эх, лапа ты моя! Ну, так для кого ты пишешь пси-активатор?
— Для Феликса. Понимаешь, он зашуган в школе. Дальше некуда! Недавно его так лупили, что мне хотелось вмешаться. Но я же понимаю, что мне нельзя нарушать маскировку.
— Именно! И как ты собираешься незаметно активировать его психику? Он же должен быть в сознании. Или ты хочешь положиться на его честное слово?
— Он слово сдержит. Ты не бойся. Но я всё же хочу сделать это незаметно.
— Как?
— Встрою активатор в голограмму шахмат.
— Ладно. Шахматный проектор в твоём распоряжении. Но не вздумай подпускать его к моему столу. Там разложена почти готовая схема для воздействия на твой геном. Сама понимаешь, надо спешить. Твоё тело взрослеет не по дням, а по часам. Если на следующий год ты придёшь в школу двадцатилетней девицей, знаешь сколько вопросов возникнет? Особенно у этого вредного пастора.
— Макс, я всё понимаю.
Но в ответ Максим только покачал головой.

***

На следующее утро Макс был поднят телефонным звонком самого мэра, который, захлёбываясь, кричал о поломке всего и вся. Несколько минут невероятного по напору звукового потока едва не стоили инженеру барабанных перепонок. Вовремя смекнув, что дело в стародавнем роутере, Макс степенно заверил мэра в ожидаемом стопроцентном благополучном исходе и начал резво кидать инструменты в сумку.
— Ты куда в такую рань? — Почемучка уже стояла в дверях.
— В мэрии наконец-то подох роутер.
— Это надолго?
— Провозиться придётся весь день, — Макс усмехнулся и добавил: — Сама понимаешь, оплата почасовая. А ты давай в школу топай. Не хватало тебе ещё начать опаздывать!

Солнце уже готово было коснуться морской глади и ознаменовать переход ото дня к ночи, когда Макс вывалился с баулом инструментов из дверей городской управы. Он с наслаждением втянул носом тёплый морской бриз и, насвистывая, двинулся к дому. Малюсенький, жмушийся к скалам и переполненный теплом городок стал по-настоящему уютным пристанищем для беглецов. И если Почемучка со свойственным цифровым сущностям спокойствием взирала на окружающее великолепие, то Максим готов был смотреть на буйство красок часами. Вот и сегодня он решил не спешить, а сделать небольшой крюк, спустившись к набережной…

Темнело. Уличные фонари добавили в прозрачные сумерки теплой желтизны, откуда-то доносились тихие переборы мандолины, а чуть слышный плеск волн убаюкивал лучше любой колыбельной…

Неожиданно в кармане ожил мобильник. Макс нехотя выудил аппарат, и тут всю благость словно ветром сдуло. Сообщение от почемучки содержало всего один символ — восклицательный знак. До дома было всего ничего, и Макс рванул, что было сил.

Ворвавшись в дом, он с удивлением уставился на перепуганную Почемучку. Бионикл смотрела на него с неподдельным страхом. В этот момент она выглядела абсолютно по-человечески: округлившиеся от ужаса глаза, готовые в любой момент пролиться слезами, стиснутые, подрагивающие кулачки, покрытые гусиной кожей голени… Максим на секунду даже залюбовался таким великолепным воплощением маскировки, но заметив лежащего без сознания Феликса, разом обо всём позабыл.
— Что случилось?
— Макс, мы играли в шахматы. Я запустила процедуру пси-коррекции, а потом неожиданно включился твой биопрограмматор. Я вырубила его через две секунды, но… — и девчушка дрожащей рукой указала на лежащего паренька.
— О! — простонал Макс, сползая по стенке на пол, — Это я установил таймер на вторую половину дня.
— Зачем?!
— Чтобы он взбодрил меня! Чёрт! Забыл его перед уходом деактивировать! Это своего рода будильник, призывающий к работе и активизирующий работоспособность…
— Почему ты скрыл это от меня? Ты же знаешь, что теперь я не могу напрямую контролировать всю электронику.
— Да кому он нужен! Он же безопасен как утюг!
— Безопасен для бионического тела, а Феликс вырубился мгновенно!
— Этого быть не должно. Этого просто не могло произойти! — Макс вскочил и подбежал к кушетке, — Так. Пацан дышит. Но сознания нет. Странно. Неужели наложилось влияние пси-активатора? Надо его в биосканер!
— А у тебя он есть?
— Нет, но сейчас соберу из набора датчиков, — Макс начал лихорадочно выбрасывать из шкафов всё мало-мальски полезное.
— Что? Из этого барахла?
— Это не барахло, а рабочее оборудование. Слегка устаревшее, конечно…
— Ты по нему сможешь поставить диагноз?
— Приблизительно, конечно. Но это хоть что-то. Или у тебя есть иные предложения?
Но Почемучка не ответила. Она склонилась над Феликсом. Мальчишка лежал, вытянувшись как поваленная сосна и этим вгонял Макса в ещё большую панику.
— Так! Сейчас! Ещё пара минут! — Максим суетливо лепил клеммы, одновременно просматривая тесты наполовину разобранного биосканера.

Через десять минут анализатор пискнул и начал загружать данные о состоянии Феликса. Время тянулось словно кисель, изматывая ожиданием натянутые как струна нервы. Почемучка смотрела на своего создателя, и в голове сами собой начинали выстраиваться мысли по его спасению. Максим же совершенно позабыл о собственной безопасности. У него с первых же мгновений созрел гениальный по простоте план: отдать все деньги Почемучке, ей в бегах они нужнее, а самому как можно быстрее доставить пацана в больницу и сдаться властям.

Тут анализатор издал повторный сигнал, известив об окончании считывания.
— Ну, что там? — Почемучка вся извелась от волнения.
— Сейчас с ним всё, как ни странно, в норме…
— Что?
— Да не вру я! Основные показатели в норме. Но вот обработка прогноза дальнейшего влияния на организм не ясна.
— И что будем делать?
— Сейчас приведём пацана в чувство. Скажем, что шибануло током от оголённого провода. Ты его проводишь домой. А я попытаюсь выудить из этой цифровой каши его дальнейшую судьбу, — Макс выдернул из диагностера флешку, а аппарат с ворохом проводов и датчиков бесцеремонно затолкал под диван, затем повернулся к Почемучке: — Чего расселась? Возьми в аптечке нашатырь! Да убери с лица перепуганное выражение! Хотя, постой. Не надо. Так даже натуральнее…

***

Проводив очухавшегося Феликса, Почемучка осторожно села в уголке комнаты и стала наблюдать за Максом. Тот трудился не покладая рук. Пальцы шелестели по клавиатуре не хуже чем у пианиста-виртуоза, глаза шарили сразу в нескольких экранах, а по спине бежали струйки пота. Тем не менее, Макс заметил возвращение рыжеволосой помощницы и, не оборачиваясь, спросил:
— Как он?
— Нормально. Оказывается, он впервые потерял сознание. Всю дорогу удивлялся. Просил никому не говорить.
— Хм… Почему?
— Он отца очень боится.
— Ясно. Завари кофе. Побольше и покрепче. Надо за ночь разобраться с этой галиматьёй.

Но решить задачу расшифровки произошедшего за ночь не получилось. На рассвете Макс отхлебнул чая, вымученно глянул на Почемучку и тут же опустил налитые кровью глаза.
— Прости, пока ничего не могу понять…
— Я в курсе. Мониторила тебя.
— И что скажешь?
— Макс, есть одно предложение. Это единственное, что может сработать.
— Что? — балансирующий на грани нервного срыва Максим чуть не завопил.
— Сейчас ты ложишься спать. Не спорь! Ты чай выпил? Выпил. Я в него заранее насыпала тройную дозу снотворного. Так что спи! Неважно, что дальше произойдёт. Тебе нужны будут силы. И для работы, и для борьбы. Ресурс твоего бионического тела тоже имеет пределы.
— Но… — пролепетал Максим.
— Никаких “Но”! Спи! Я в школу. Посмотрю на Феликса. Вечером будем думать.

***

Макс проснулся далеко за полдень. Выспавшийся и ощутивший прилив сил программист с удвоенной энергией взялся за решение нависшей проблемы. Но к вечеру и без того невеликий запас оптимизма растаял как дым. И на вошедшую рыжеволосую девчонку Макс посмотрел полными грусти глазами.
— Ничего хорошего. У мальчишки в организме пошли глобальные нарушения, исправить которые под силу разве что столичному центру биокоррекции.
— Уверен? Феликс сегодня себя прекрасно чувствовал.
— Это ненадолго…

***

Через пару дней Почемучка ворвалась домой и, захлёбываясь от эмоций, поведала, как Феликс дал отпор своим давешним обидчикам.
— Просто фантастика! Он ни капли их не боялся! Видел бы ты, как он их отлупил!
— Хм… Твой пси-корректор явно сработал как надо. Ну, а в остальном? Как он физически?
— Ничего особенного. Немного поправился только.
— Поправился? Боюсь, подруга, тут такой глагол неуместен…

***

Опасения Макса подтвердились уже следующим вечером. Напряженно копаясь в дампе био-диагностера, он далеко не сразу отреагировал на звонкий голос Почемучки.
— Папа! Ну, оторвись хоть на секунду! У нас гость.
Макс с трудом перевёл взгляд с дисплея на вошедших. “Ох, мать честная! Пацан-то действительно раздулся”. Но вслух только коротко бросил:
— Привет! Грейте ужин, я через пять минут присоединюсь.

За столом Макс с удивлением слушал уверенную и грамотную речь подростка, то и дело осторожно поглядывая на раздавшееся тело и совершенно тощие конечности. “Боже! Что с ним творится? Его тело непрерывно уродуется. Сегодня оно кажется несколько рахитичным. А что будет завтра? Сможем ли мы ему помочь?”
— Папа, ты что, не слышишь меня? — Почемучка трясла плечо погрузившегося в размышления Макса.
— Прости. Задумался. Что ты говорила?
— Я спрашиваю, ты не против, если Феликс переночует у нас?
— Э… Конечно, нет! Милости просим! — инженер удивленно глянул в полные решимости девичьи очи.

 Спустя час, когда гость уже храпел, Почемучка осторожно положила руки на плечи погруженного в работу Макса.
— Я дала Феликсу снотворное.
— Зачем? И зачем ты вообще его притащила?
— По двум причинам. Во-первых, надо вновь снять показания диагностером.
— Бессмысленно.
— А вот и нет! Может, мы в динамике заметим что-то важное.
— Ладно. А во-вторых?
— Ему негде спать. Он убежал из дома.
— Хм… Последствия твоей пси-корректировки? Тебе не стыдно, дорогуша?
— Не стыдно. Он наконец-то дал папаше в морду.
— Очаровательно! — съязвил Макс.
— Именно! Он давно об этом мечтал. Его отец убил старшую сестру Феликса.
— Что? Быть того не может! Этот богобоязненный остолоп на такое не способен.
— Ещё как способен. Он отдал свою дочь пастору. В качестве младшей жены.
— Как? — у Макса отвисла челюсть.
— А так! В их религиозной общине — это норма. Как и то, что девчонка после недели надругательств бросилась со скалы.

Максим грязно выругался, затем вытащил из шкафа биосканер и направился к спящему гостю. Налепив клеммы и запустив считывание, он обернулся к Почемучке.
— Я понимаю, что сам во всём виноват. Но вряд ли мы сможем ему помочь. А время идёт.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что завтра надо принимать какое-то решение. Или может быть поздно.
— Для кого?
— Для всех…

***

Но утро следующего дня сразу сломало к чертям все планы. Весть о появлении нескольких сыщиков из столичного управления полиции вмиг разнеслась по городку. Услышав столь нерадостное известие от живущего над ним старого пекаря, Макс затрясся от страха. Старик же понял это по-своему:
— Да… Всегда думал, что трудные времена ещё не скоро доберуться до нашей глухомани. Ан нет! Вот уже и взрывчаткой запахло…
— Взрывчаткой?
— А ты думал, чего ищейки нагрянули? Со строительства моста упёрли цельный ящик! Не иначе церковь нашу хотят взорвать. Ироды!..
— Дела… — пробормотал инженер, благоразумно решив не покидать сегодня жилища.

В этот самый момент Почемучка уселась на жёсткую церковную скамью и приготовилась слушать в исполнении пастора Корнелия очередной урок закона божиего. Всё было как всегда. Лишь напрягала бугрившаяся спина сидящего впереди Феликса. Рубаха, что ещё неделю назад висела на парнишке мешком, теперь трещала по швам. Почемучка разглядывала непонятные выросты, силясь понять, какая перестройка идёт в организме её друга. Она совершенно не слушала пастора. Анализ текущей ситуации говорил, что жить им в этом городке осталось от силы несколько дней. Потому забота об успеваемости была разумно аннулирована, а все мыслительные мощности решали более насущные проблемы.

Но тут пастор возвысил голос и прокричал:
— Когда в последний раз вы говорили Богу, что его милость драгоценней, чем жизнь с ее радостями? Вам достаточно лишь одной милости или нужно что-то еще?
— Нам нужно совсем другое! — выкрикнутая с места фраза Феликса произвела эффект разорвавшейся гранаты. Сидящие вокруг отшатнулись, а пастор, выпучив глаза, таращился на бесстрашного отступника.
Тем временем Феликс поднялся и решительно обратился к сидящим:
— Люди! Вы только подумайте, что вам говорят! Вас тут только обманывают и пугают! — мальчишка окинул преисполненным уверенности взглядом окружающих и с поистине отеческим снисхождением продолжил: — Поймите, у любой религии есть два столпа. И оба связаны со страхом смерти. Первый говорит, что смерть — не конец существования. Он дарит вам благостную надежду на бессмертие. И потому вы бежите за пастором в радостном безумии куда угодно. Второй столп — загон человека тем же самым страхом смерти, а пуще неё ужасным посмертием, в рамки послушного животного…

Обо всём происходящем в школьной церкви Макс не имел ни малейшего понятия. Мозг инженера наконец-то нащупал нить решения проблемы. Но радость от возможности свершения того, что виделось невозможным омрачалась пониманием печальных последствий реализации. Он понял, что для прерывания процесса разрушения организма необходимо срочное введение пацану биокомпенсатора. Но беда заключалась в том, что ключевым компонентом биокомпенсатора был таймер процессов, извлечь который можно было только из тела бионикла.

Максим с тоской посмотрел на левое запястье, где прятался таймер. О том, что предложить такое Почемучке он не желал даже думать. Цифровая рыжеволосая бестия давно уже стала для него куда роднее, чем сотни настоящих людей. Изумрудный взгляд в обрамлении огненных конопушек… В этот короткий миг Максим понял, что при всей их замкнутости и постоянной тревоге, он ощущает себя невероятно счастливым в моменты прихода гостей. Потому что… потому что только тогда она называет его папой…

Скальпель застыл в воздухе на пару секунд, пронеслась горькая мысль: “Надеюсь, Почемучка меня поймёт”, и Макс решительно рассёк запястье. Выудив пинцетом микроскопическую пилюлю, бросил её в подготовленный раствор биокомпенсатора. Затем поместил пробирку с бесценной жидкостью между пластин программатора и нажал “Ввод”.

Спустя двадцать минут эликсир был готов. Максим вставил ампулу в пистолет для инъекций. “Надо встретить парня сразу после занятий. И сделать инъекцию до появления Почемучки”. Макс уже потянулся к дверной ручке, но как по волшебству дверь распахнулась. На пороге стояла пышущая жаром девчушка.
— Макс! Быстро хватай самое важное и бежим!
— Что? Что случилось?
— Быстро! У тебя одна минута. Я запускаю режим уничтожения жилища.
— Да что стряслось?
— Феликс выдал в церкви на всю катушку! А пастор решил, что кроме нас никто крамолу в него заронить не мог. Он сейчас несётся сюда с толпой линчевателей. Так что бежим!
— Но… куда?
— Подальше! — взревела Почемучка и пинком отправила Макса к чёрному ходу.

Они бежали кривыми улочками, перепрыгивали лотки торговцев, безжалостно продирались через кусты нежных роз… Внезапно дорогу им преградила уродливая фигура, держащая два велосипеда. Макс с ужасом узнал в ней Феликса. Тело паренька было словно раздувшаяся бочка. Из-под распахнутой рубахи видны были перекатывающиеся под кожей бугры. Иные были размером со сливу, а некоторые с дюжий кулак. Но лицо паренька было безмятежно.
— Вам удобнее будет на велосипедах, — сказано это было с совершенно неуместной грустью, — На этой дороге сильно не разгонишься. Догнать вас на машинах будет непросто.

Но Максу было не до анализа душевных терзаний. Он должен сделать всё для спасения ни в чём не повинного подростка. Инженер выхватил пистолет и без промедления всадил порцию биокомпенсатора прямо в живот Феликса.
— Что это? — вскрикнула Почемучка.
Но ответил сам Феликс.
— Это моё спасение. Благодарю вас! Держите велосипеды…
— Вот они! Хватайте! — раздалось над головами беглецов. И Почемучка с Максом рванули на велосипедах вниз по серпантину. Сзади слышались крики, хлопнули несколько выстрелов, но беглецы изо всех сил давили на педали и больше всего опасались вылететь за кромку смертельно опасной дороги.

Они были уже у самого подножья, когда дорогу перегородил полицейский фургон. Несколько автоматчиков в форме держали пару беглецов на прицеле. А вышедший вперёд офицер отрывисто крикнул:
— Слезайте! Руки поднять! И без фокусов! Мы отлично знаем, кто вы. А потому будем стрелять при любом вашем движении.

Максим затравленно посмотрел на Почемучку. Девушка, закусив губу, слезла с велосипеда и медленно подняла тощие ручонки. В этот момент позади раздался выстрел, и Максим тут же рухнул как подкошенный. И только треснувшись об асфальт, осознал, что его падение никак не связано с выстрелом — девчонка мигом сориентировалась и резво уложила его подсечкой. Со стороны полиции тут же раздались несколько коротких очередей. Макс выпрастал вперёд ладони и, не поднимая головы, завопил:
— Не стреляйте! Мы сдаёмся.

Но офицеру полиции было не до них. Он с удивлением взирал на несущуюся разъярённую толпу, потрясающую ружьями, вилами и церковными хоругвями. Вырвавшийся вперёд пастор уже навис над беглецами, когда пришедший в себя офицер закричал:
— Стоять! Не сметь приближаться к задержанным!
Пылавшая во взгляде пастора ярость просто так не желала отпускать столь ненавидимых смутьянов. Религиозный лидер метнулся к полицейскому начальнику и на повышенных тонах начал объяснять, что защита воинствующих антиклерикалов не должна входить в обязанности полиции. На что рассерженный полисмен заявил, что ему с высокой колокольни плевать на их религиозные разногласия, он обязан арестовать преступников, находящихся в международном розыске.

Максим лежал, прижатый к земле оружием добрых самаритян и слушал перепалку их лидера с представителем власти. “Влипли! Если полиция заберёт, то Почемучке конец. А мне? Да… Что-то офицер не особо настаивает… Неужели отдаст нас? Ну, а что? Эти нас прикончат, ему возни меньше. Или нет?...”

Но мысли пленённого программиста были прерваны самым необычным образом. Рядом раздался столь мощный бас, что заткнулись не только спорящие главари, но и все прочие разом присели.
— Что творите вы? Или забыли божьи заповеди?
Максим тут же почувствовал, что упиравшиеся в спину вилы и ружья убрались, и осторожно поднял голову. К ним шёл Феликс. О! Боги! На кого он был похож! Грудная клетка превратилась в громадный куль, в котором перекатывалось что-то вроде громадных картофелин. Как парень удерживал равновесие на своих тонюсеньких ногах Максим даже представить не мог. Совершенно непонятно было и то, что Феликса творящееся с его телом, казалось, совершенно не заботило. Он важно прошёл сквозь толпу, не терпящим возражений жестом отогнал вооружённых верующих и встал между лежащими. Он грозно обвёл взглядом пребывающих в глубокой растерянности.
— Забыли, что несотворение зла важнее деяния добра? — голос был столь сокрушителен, что Максим в ужасе вжался в асфальт, краем глаза заметив, что толпа начала в пятиться. Но Феликс обрушил ещё более мощный возглас:
— Забыли, что ближнего надо возлюблять? Начали делить ближних на тех, кто нравится и нет?

В толпе раздались вскрики. Народ попятился сильнее. Максим, пересиливая себя, повернул голову и уставился на подростка. А у того, словно в фильме ужасов, вся неестественная масса переползла в область спины, натянув кожу так, что казалось она вот-вот лопнет на рёбрах. И через мгновение раздался столь отвратительный треск, что Максима едва не вывернуло. Почемучка же зачарованно смотрела, как сквозь две разорвавшие спину гигантские раны на волю высунулись два крыла.

Через несколько секунд стоящий посреди толпы ангел уже расправлял громадные крылья. Он схватил Макса и Почемучку за руки, обвёл притихшую толпу полным могущества взглядом и громоподобным гласом объявил:
— Снизойдёт же на вас гнев всевышнего!

И в тот же миг они взмыли вверх. Но не успел Максим удивиться происходящему, как сильнейший грохот погасил сознание.

***

Очнувшись, Максим обнаружил, что лежит головой на коленях у Почемучки. Он поднял глаза и увидел полыхающие в заходящем солнце родные локоны и полную слёз малахитовую зелёнь глаз.
— Где мы?
— В лодке, — голос принадлежал Феликсу. Тому Феликсу, что когда-то был подростком.

Макс с трудом поднял голову. Феликс был точно таким же как и при первой их встрече — худым и застенчивым. Он прятал улыбку и сноровисто работал вёслами, и Макс на миг полностью уверился, что всё случившееся было сном. Вот только вёсла мальчишка держал четырьмя руками. Максим резко сел, а парень укоризненно покачал головой:
— Не надо так резко двигаться. У вас контузия. К тому же мы в море.
Макс повернулся к Почемучке.
— Что происходит?
Но девчушка только молча плакала.
— Я вам сейчас всё расскажу. Скоро покажется порт, а там и темнеть начнёт. Вас ищут, и в сумерках вам будет проще пробираться по городу.
— А что произошло на дороге?

Феликс ответил не сразу. Он долго глядел на сверкавшую водную гладь, словно боялся говорить о случившемся. Но в конце концов заговорил:
— Макс, спасибо тебе за спасение…
— Какое уж тут спасение. Вон, что с тобой творится!
— Что? Ах, руки… Не беспокойся. Я их вырастил сам.
— Э… Как сам? Не понимаю… — Максим ошалело уставился на странного подростка.
— Видишь ли… Когда произошло воздействие на меня вашего биоактиватора, которое наложилось на внешнее пси-воздействие, то мой организм приобрёл куда более сильные возможности, чем отращивание новых рук или крыльев.
— Да?
— Да, Максим. Я, в некотором смысле, стал видеть будущее. Я не шучу. В тот же день я увидел очень многое, а потому без промедления украл со стройки ящик взрывчатки, которой заминировал дорогу.
— Так это мы на ней?
— Да. Прости, что я не сразу разобрался в вас. И в себе.
— Что это значит?
— Видишь ли… Я далеко не сразу понял, что не могу видеть события в отрыве от людей. Я захотел уничтожить всех этих мразей. И вас заодно.
— Нас?
— Да. Ещё раз прости. Я не знал тогда, что вы биороботы и я не видел ваше будущее. Но когда ты вкатил в меня дозу биокомпенсатора, я всё понял. Ты спас меня.
— Спас? Ты уверен?
— Да. Если бы не твоя жертва, то я бы умер на той дороге вместе со всеми. Я так и планировал. В противном случае, у меня бы пошли неконтролируемые изменения. Но тебе удалось это остановить. Ценой своего бессмертия. Прости, что плохо о вас думал.
— Чего уж тут…
— И пожалуйста запомни мои слова.
— Слушаю внимательно.
— Прости себя! Ты ни в чём не виноват.
— О чём ты?
— Видишь ли, Макс. До твоей инъекции я видел будущее отрывочно. И только тех людей, что я знал лично. Теперь же я вижу намного больше.
— И что же ты видишь?
— Макс, ты и твоя дочь — биониклы. Вы будете спасать ваш мир. Я — человек. И буду спасать людей. Вас мало. Нас, как ни странно, ещё меньше.

Макс хлопал глазами, а Феликс тем временем сунул ему в руки вёсла, поднялся и расправил крылья.
— На горизонте порт. Вам туда. Удачи! И берегите силы. Они вам понадобятся в борьбе…