Пропавший лаборант. Часть первая

     Зазвонил будильник, и Иван Наливкин резко вскочил с постели, как будто его выбросили вверх тугие невидимые пружины. Зарядка, душ, лёгкий завтрак заняли ровно двадцать пять минут, и ещё через две минуты Наливкин уже выходил из подъезда своего дома.
    Работал Иван недалеко, и дорога заняла всего десять минут. Таким образом всего через тридцать семь минут после того, как Наливкин проснулся, он уже подошёл к районному отделению полиции, где трудился инспектором уголовного розыска.
    Дежурный по отделению, пожилой майор с уставшим лицом, при виде Ивана отложил в сторону книжку с кроссвордами.
    - Наливкин, - позвал он, - Срочно зайди к своему шефу.
    - На предмет?
    - Тебя там ждёт заявление о пропаже.
   - Пропаже чего? Чемодана?
    - Пропаже человека, остряк, - майор снова углубился в кроссворд.
    Иван пожал плечами и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
    Кабинет начальника уголовного розыска находился рядом с комнатой, где обитал Наливкин вместе с другими операми. Это было очень удобно. Удобно конечно не для оперов, а для их начальника.
    - Разрешите? – спросил Иван, открывая дверь.
    - Заходи, Наливкин, - пробасил человек, сидевший за столом.
    Начальник розыска майор Сергей Михайлович Сенягин был грузным человеком лет сорока с начинающими седеть волосами и вечно скучающим выражением лица. Из-за этого выражения никогда нельзя было понять, когда он шутит, а когда говорит серьёзно.
    - Вот тебе заявление, Наливкин, - сказал Сенягин, протягивая исписанный лист бумаги. – Разберись в кратчайший срок и доложи.
    Иван быстро прочитал заявление.
    - Младший научный сотрудник НИИ твёрдых материалов, - сказал он задумчиво. – Не политик, не бизнесмен, не вор. Да кому он нужен? Нагуляется и вернётся домой.
    - Шибко умный, да? – строго ответил Сенягин. – Ты на число смотрел? Человек пропал три дня назад, так что уже вышли все сроки. Короче – иди, работай.
    - Но, Сергей Михайлович, - Наливкин развёл руками, - у меня и своих дел полно.
    - Все дела – по боку, - сказал Сенягин. – Этим займёшься в первую очередь и вечером мне доложишь, что сделано. Свободен.
    - Слушаюсь, - обречённо ответил Иван и вышел из кабинета.
    Когда Наливкин вошёл в комнату оперов, то увидел, что она была пуста. Наверное, все коллеги уже разбежались по служебным делам или ещё не пришли на работу. Иван сел за свой письменный стол и стал ещё раз перечитывать заявление.
    Из него выходило, что Сидоркин Валерий Андреевич, 1984-ого года рождения, три дня назад ушёл на работу и не вернулся. Заявление написала жена пропавшего, Сидоркина Елена Григорьевна. В нём она не забыла указать имена двух самых близких приятелей мужа и номера их сотовых телефонов.
    С них Наливкин и решил начать поиски. Он тут же позвонил им обоим и договорился о встрече. Потом встал, сложил заявление, засунул его в карман и вышел из кабинета.
    Оказавшись на улице, Иван увидел, что на стоянке нет ни одной свободной служебной машины. Стоял только дежурный уазик, но начальник отделения строго-настрого запретил его брать для своих нужд. Наливкин вздохнул и побрёл к остановке автобуса.
    Встречи с друзьями Сидоркина ничего не дали. Оба они в один голос уверяли, что уже дней десять не видели Валеру. Всё последнее время он пропадал в своём НИИ, работая над каким-то изобретением, и Наливкин понял, что надо ехать в институт.
    До места работы Сидоркина Наливкин добрался только после полудня. Первое, что он увидел, войдя в институт, была будка вахтёра и ряд турникетов с прозрачными стеклянными дверцами.
    Подойдя к вахтеру, Иван сунул ему под нос свои «корочки».
    - Капитан Наливкин, - представился он.
   Вахтёр, пожилой человек с седыми усами и широкой лысиной, нацепил на нос очки и некоторое время смотрел в удостоверение.
    - Уголовный розыск, - произнёс вахтёр и посмотрел на капитана поверх очков.
    - Там написано, - отрезал Иван.
    - А мы ведь с вами коллеги. Я тридцать лет во внутренних органах отработал.
    Повезло, подумал Наливкин. Такие вот ветераны были, как правило, отличными свидетелями. Они понимали всё с полуслова и к тому же были очень наблюдательны.
    - Как вас зовут? – спросил Иван, убирая удостоверение в карман.
    - Александр Сергеевич, - ответил вахтёр, - как Пушкина.
    - Отлично, Александр Сергеевич, - кивнул Наливкин. – Ответьте мне, пожалуйста, на пару вопросов.
    - Я вас слушаю, товарищ капитан.
    - Вы знаете Валерия Сидоркина?
    - Конечно. Очень приличный молодой человек.
    - А когда вы видели его в последний раз?
    - Три дня назад, - сразу ответил вахтёр.
    - Вы ничего не путаете?
    - Как можно, - Александр Сергеевич округлил глаза. – Тут ведь вот какая штука получается: три дня назад Сидоркин с утра пришёл на работу и больше отсюда не выходил.
    - Как так? – удивился Наливкин.
    - Видите ли, когда сотрудники приходят, они сдают мне свои пропуска, а когда уходят, забирают их обратно. Так вот: Сидоркин три дня назад сдал мне пропуск, а назад его после этого не получал.
    - Выходит, он все три дня находился на работе.
    - Выходит, так.
    - Значит, у вас в институте пропал человек, а вы ничего не предприняли.
    - Я доложил начальнику охраны, - обиженным тоном сказал вахтёр. – Но он сказал, что я просто не заметил, как Сидоркин вышел из НИИ. Вы понимаете – я ещё и виноватым оказался. Но я точно знаю, что Валерий Андреевич из здания все эти дни не выходил.
    - Значит, его пропуск находится у вас? – спросил Наливкин.
    - Конечно.
    - Позвольте, я взгляну.
    Вахтёр повернулся к стенду, стоящему за ним, на котором в специальных кармашках висели множество пропусков, и безошибочно достал оттуда один из них. Прямоугольная пластиковая карточка была снабжена фотографией, и Наливкин внимательно рассмотрел её.
    На Ивана с фото смотрел молодой мужчина с мелкими чертами лица, коротко подстриженными чёрными волосами и оттопыренными ушами.
    - А где, вы говорите, он здесь работал?
    - В правом крыле здания на четвёртом этаже, - ответил Александр Сергеевич. – Там есть сорок четвёртая лаборатория профессора Шинкевича. Это начальник Сидоркина, но скоро он увольняется.
    - Что так?
    - Говорят, что профессор уезжает за границу, - вахтёр наклонился поближе к Наливкину, - на постоянное место жительства.
    - Понятно, - сказал Наливкин, - сейчас он у себя?
    - Профессор сегодня пришёл утром, как всегда.
    - Я хочу с ним поговорить.
    - Вообще-то, я не имею права никого пускать без пропуска, - произнёс Александр Сергеевич. – Но так как мы с вами коллеги, для вас я сделаю исключение.
    Он нажал какую-то кнопку, и двери ближайшего турникета отворились.
    Наливкин не стал ждать лифта. Быстро взбежав на четвёртый этаж по лестнице, он оказался в широком коридоре, покрашенном казённой зелёной краской. Справа и слева находились двери, на которых были таблички с номерами, и Иван пошёл вдоль них, разыскивая нужный номер.
    Сорок четвёртая лаборатория оказалась в самом конце коридора. Наливкин постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.
    В огромной комнате, в которую он вошел, царил жуткий беспорядок, как будто после землетрясения. Вдоль стен стояли большие металлические стеллажи, заставленные всевозможными приборами. На нескольких письменных столах рядом с компьютерами находились разной величины аппараты неизвестной конструкции, и даже на полу повсюду валялись инструменты и запасные части каких-то механизмов.
    За самым дальним письменным столом сидел человек в белом халате и смотрел в микроскоп.
    - Могу я видеть профессора Шинкевича? – громко спросил Наливкин.
    Человек за столом оторвался от микроскопа и встал.
    - Чем могу быть полезен? – произнёс он, глядя на Ивана.
    Профессор был небольшого роста, но крепкого телосложения. Седая шевелюра на его голове была растрёпана, и от этого профессор напоминал собой сказочного гнома. Наливкин подошёл к нему и показал удостоверение.
    - Уголовный розыск, - буркнул он. – Капитан Наливкин.
    - Очень приятно, - спокойно сказал Шинкевич. -  Меня зовут Борис Николаевич. Слушаю вас.
    - У вас работает Валерий Сидоркин?
    - Точно так.
    - Скажите, а вы случайно не знаете, где он сейчас находится?
    - Не имею ни малейшего понятия, - пожал плечами профессор.
    - Когда вы видели его в последний раз? – Наливкин внимательно посмотрел в глаза собеседника.
    - Три дня назад, - ответил профессор. – Он ушёл с работы, а на следующее утро уже не пришёл.
    - И вы не пытались узнать, почему это произошло?
    - А что тут узнавать, - удивился Шинкевич, – дело молодое. Загулял где-нибудь.
    - Раньше с ним такое случалось? – продолжал Наливкин.
    - Не припомню, - профессор задумчиво потёр подбородок, - может быть, очень давно.
    - Значит, ваш сотрудник, который раньше никогда не прогуливал, не является на работу уже три дня, а вы, похоже, даже не удивлены.
    - А чему тут удивляться. Повторяю, он ещё молодой человек. Наверное, где-то развлекается.
    Наливкин чувствовал, что Шинкевич либо врет, либо что-то не договаривает. Уж очень профессор был спокоен.
    - Ну, хорошо, - Иван огляделся по сторонам. – Скажите, а сколько всего человек работает в этой лаборатории?
    - Двое. Я и Сидоркин.
    - И чем вы сейчас занимаетесь?
    - Сейчас мы проводим опыты по изменению физического состояния различных веществ. Ничего секретного, если вы имеете в виду это.
    - Знакомые Сидоркина уверяют, что он последнее время пропадал в институте, работая над каким-то изобретением.
    Наливкину показалось, что при этих словах в глазах профессора мелькнуло беспокойство.
    - Вахтёр мне сказал, что Сидоркин пришёл в институт утром три дня назад и после этого из здания не выходил, - продолжал Наливкин. – Как вы это можете объяснить?
    - Здесь какая-то ошибка, - вяло ответил профессор.
    - Допустим, - кивнул Иван. – Скажите, вы надеваете белый халат, когда входите в свою лабораторию?
    - Я не понимаю, куда вы клоните.
    - Около двери стоит вешалка, - сказал Наливкин. – На ней висят две куртки. Одна из них ваша, это понятно. А вторая чья?
    Шинкевич молчал.
    - Я вам скажу, - напирал Наливкин, - вторая куртка Сидоркина. Он так же, как вы, надевал белый халат тогда, когда входил сюда и вешал на его место свою куртку, а вечером забирал куртку и вешал халат на место. Таким образом, получается, что он сейчас находится в институте.
    Глаза профессора беспокойно забегали.
    - Где Сидоркин, Борис Николаевич? – Иван грозно смотрел на Шинкевича.
    Но профессор вдруг успокоился. Наливкин даже удивился, увидев, как быстро профессор взял себя в руки.
    - Хорошо, - проговорил Шинкевич, как-то странно посмотрев на Ивана. – Я сейчас вам всё объясню.
    - Только говорите правду, профессор, - сказал полицейский. – Поверьте, что это в ваших интересах.
    - Конечно, я скажу правду, но предупреждаю, что вы не поверите ни одному моему слову.
    - Вы рассказывайте, Борис Николаевич, а там посмотрим.
    Профессор потёр пальцами виски, как будто собираясь с мыслями.
    - Мы действительно работали с Валерой над одним изобретением, - произнёс он. – Видите ли, недавно я сделал замечательное открытие. Суть его заключается в следующем…
    - Не уходите от темы, Борис Николаевич, - прервал профессора Наливкин.
    - Я же вам говорил, что то, о чём я вам расскажу, выглядит неправдоподобно, поэтому мне надо объяснить вам всё с самого начала.
    - Ну, хорошо, - ответил Иван, немного подумав, - продолжайте.
    - Так вот, - сказал профессор, - нам в нашей лаборатории удалось создать энергетическое поле, которое, воздействуя на твёрдые материалы, меняет их физическое состояние путём нарушения связей между молекулами. Например, камень становился мягкий, как пластилин, а кусок стали приобретал такую вязкость, что его можно гнуть голыми руками.
    - Интересно, - произнёс Наливкин, - а зачем это нужно?
    - Вы не понимаете? Этот эффект можно применить, например, в строительстве. Зачем обрабатывать твёрдый камень, когда можно размягчить его и за несколько минут придать ему нужную форму, а потом снова вернуть ему твёрдое состояние. Или в металлургии. Можно легко изменить форму слитка металла, не расплавляя его и не применяя дорогостоящих обрабатывающих станков.
    - Разве это возможно? – спросил капитан.
    - Я же говорю, что звучит это неправдоподобно, - возбуждённо ответил профессор. – Я вам сейчас всё наглядно покажу.
    И Шинкевич повёл Ивана в соседнюю комнату, куда вела толстая металлическая дверь.
    Вторая комната разительно отличалась от первой. Стены, пол и потолок были покрашены белой краской. Прямо посередине вертикально стояли три огромных электрода, расположенные в виде треугольника. Около стены располагался большой стеклянный стол с множеством приборов и компьютером, от которого к электродам тянулись пучки проводов и кабелей. В этой комнате была ослепительная чистота и не было ничего лишнего.
    - Вот аппарат, который мы создали, - сказал профессор с гордостью. – Сейчас я вам покажу, как он работает.
    - Ближе к делу, Борис Николаевич.
    - Терпение, молодой человек, - профессор покрутил какую-то ручку на стоящем на столе приборе и застучал пальцами по клавиатуре. – Скоро вам всё станет ясно.
    Раздался гул, как будто заработал мощный трансформатор, и между электродами появилось яркое жёлтое свечение.
    - Теперь смотрите внимательно, - произнёс Шинкевич.
    Он схватился обеими руками за небольшие ручки на корпусе одного из приборов, стоящего на столе, и в потолке открылся небольшой люк. Из этого люка тут же спустилась гибкая металлическая рука-манипулятор, похожая на железный шланг, имевшая на конце три пальца, в которых была зажата стальная полоска небольшой толщины. Рука выпрямилась, и полоска оказалась внутри жёлтого свечения между электродами. Подержав полосу внутри силового поля секунд пять, рука поднесла стальную полосу к профессору и положила её перед ним на стол.
    - Извольте полюбопытствовать, - профессор взял полосу в руки и без труда растянул её как резину.
    - Замечательно, - произнёс Иван, - но всё-таки давайте вернёмся к Сидоркину.
    - Я смотрю, вы даже не удивлены, - в голосе Шинкевича прозвучала растерянность.
    - Мне некогда удивляться, профессор, - ответил Наливкин, - я на работе. Итак, …
    Шинкевич, видно, находился в некотором замешательстве из-за того, что на Ивана работа его аппарата не произвела никакого впечатления.
    - Так вот, - произнёс он, - дело в том, что прибор ещё не доведён до совершенства и его работа иногда имеет побочные эффекты. Например, некоторые предметы бесследно исчезали во время экспериментов.
    Профессор замолчал и опять как-то странно посмотрел на Ивана.
    - Я слушаю, слушаю, - кивнул Наливкин, - продолжайте.
   - Валера занимается технической стороной, - опять заговорил Шинкевич. - Три дня назад он залез внутрь контура, чтобы попробовать выяснить причину неровной работы аппарата. Но как только он оказался между электродами, аппарат вдруг самопроизвольно включился и…
    Профессор замолчал и опять посмотрел на Наливкина каким-то странным взглядом.
    - Что произошло дальше? – спросил Иван.
    - Я вам говорил, что иногда предметы вместо того, чтобы менять свои физические свойства, просто исчезали в силовом поле. Так вот, Сидоркин тоже исчез.
    - В каком смысле? – не понял Наливкин.
    - В самом прямом, - сказал Шинкевич. – Он просто испарился в воздухе, не оставив следа.
    - Что это за бред, профессор? – воскликнул Иван.
    - Это правда, - ответил Шинкевич, выкатив глаза. – Сейчас вы всё увидите.
    Профессор опять покрутил на столе какую-то ручку, и свечение между электродами стало синего цвета.
    - Как ваш прибор мог включиться сам? – опять спросил Наливкин.
    - Очень просто, - сказал профессор, улыбнувшись холодной улыбкой. – Это я его включил.
    Иван вдруг почувствовал опасность. Работа в уголовном розыске выработала у него чувство самосохранения, и сейчас он вдруг остро почувствовал угрозу.
    - Вы хотите сказать, что признаётесь в убийстве Валерия Сидоркина? - произнёс Наливкин.
    - В его исчезновении, - поправил капитана Шинкевич и взялся за ручки на приборе. – Но это уже не имеет значения, потому что сейчас вы сами исчезнете.
    Чувство опасности вдруг стало настолько сильным, что Наливкину показалось, что у него заболела голова. Иван резко обернулся, но было уже поздно.
    Механическая рука-манипулятор вдруг вытянулась, и три металлических пальца, расположенные на ней, схватили капитана за горло. Наливкин хотел крикнуть, но из его рта послышалось лишь слабое шипение.
    - Зачем вы пришли сюда, господин капитан? – вкрадчиво спросил профессор. – Зачем задаёте мне эти вопросы? Ведь вы могли бы жить и жить, а сейчас мне придётся взять грех на душу.
    Иван, задыхаясь, полез к себе под пиджак, надеясь достать пистолет, но вдруг вспомнил, что утром забыл получить оружие.
    - Сидоркин тоже задавал вопросы и за это поплатился, - продолжал говорить Шинкевич. – Возможно, скоро вы с ним встретитесь, капитан Наливкин.
    Металлическая хватка была настолько сильной, что у Ивана потемнело в глазах. Рука-манипулятор медленно потащила его к синему силовому полю, и скоро Наливкин, как ни упирался, оказался между тремя электродами.
    - Прощайте, капитан, - услышал он голос профессора и провалился в темноту.
   
                Конец первой части.