Перерождение. Часть 2

Утро встретило графиню ярким солнцем, тонким лучиком, щекочущим глаза. Скрипнула дверь.  Люсия приподнялась на кровати,  и увидела того монаха.
–Что вы здесь делаете!? Что вам нужно!?
–Тебя– монах скинул рясу, обнажив все свое естество.  Люсия испуганно вжалась в стену,  ведь перед ней был демон.  Хвост, заострённый на конце, словно у той странной монашки, что предпочла остаться голодной, большие перепончатые крылья своим размахом заполнили все обозримое пространство.
–Изыди!
–Бессмысленно, сестра.  Ты уже моя. –Прорычал демон и размашистым шагом покрыл расстояние между ними.
Она начала читать молитву,  но он лишь усмехнулся и грубо сорвал с ее шеи крест.
Ее сердце колотилось как бешеное, готовясь проломить грудную клетку и сбежать подальше от чудовища. Демон прижал ее к кровати,  и  разорвав ночную рубашку,  попытался раздвинуть ноги.
В попытках защитится,  она колотила его кулачками в грудь,  и сжимала,  что есть сил бедра. Он,  раня нежную кожу,  и оставляя синяки, силой поставил ее на четвереньки и забрал ее невинность.  Люсия громко вскрикнула,  но не смогла вырватся из когтистых цепких лап.
Его хвост проскользнул между ног и греховно начал в такт движениям демона скользить там.  Наслаждение смешивалось с болью и вот первый стон сорвался с ее губ.
Демон брал ее жестко, намотав ее золотистые локоны на одну из лап и больно тянул их,словно уздечку, на себя.
Графиня испытывала наслаждение,  и в то же время ей было мерзко, восторг и отвращение слились для нее воедино, накрывая бешеной волной оргазма. Вот уже демон рычит и ее стоны звучат в унисон...
 Оставив графскую дочь обесчещенной , в синяках и порезах от острых когтей,  с дьявольским семенем,  полностью обессилевшую, демон накинул на голое тело рясу и вышел из спальни.

–Люсия! Люсия, очнись же! С тобой все в порядке?– открыв глаза, графиня увидела того же демона, что только что навещал ее во сне.
Девушка вскрикнула от ужаса и максимально вжалась в холодную стену, съежившись в маленький клубочек и закрыла руками голову.
–Я шел на утреннюю молитву, а ты кричала. Прости, что вошёл в твою келью без спроса... Испугался немного. Что-то плохое приснилось? –он нежно и ласково провел ладонью по плечу девушки, как бы ненароком задевая шёлковую ночную рубашку, с которой Люсия ещё не могла расстаться. Когтей на руке не было.
Девушка сжалась ещё сильнее. Всхлипы уже основательно превратились в надрывный вой. Она вздрагивала от каждого его касания, пытаясь отодвинуться все дальше, вопреки тому, что дальше была стена.
–Мое имя Лоренс. Не знаю почему ты так меня боишься, но я пришел помочь.
–Прошу, уйди. Нынешняя ночь была ужасной. Хоть бы дожить до пострига, тогда уж демоны не тронут мою душу.
–Демоны? Мы в святом месте, сестра, демонам нет сюда дороги.
–Мне снился очень страшный сон, будто демон пришел в мою спальню. И всю меня изодрал, и надругался очень грязно надо мной...
–Еще скажи, что тебе не понравилось, –криво улыбнулся монах, но, увидев оторопь девушки, поспешил исправить свою опрометчивость. –Демонов не может тут быть. Если кто и овладел тобой во сне,то лишь твое воображение. А в такие моменты стоило бы задуматься. Достойна ли ты быть Христовой невестой?
С этими словами Лоренс встал с кровати и неспеша вышел из кельи.
Боясь осмотреть собственное тело, Люсия накинула платье прямо поверх ночной рубашки. К хитону она не коснется, хотя он лежал на том же месте, что и вчера, не смотря на то, что она его хорошенько припрятала. Всё-таки это был сон. Повязав под чепец волосы, трудница сразу же приступила к носке воды на кухню. Все повторялось вслед за сном до мельчайших подробностей, вот несъедобная каша, вот та же самая лепешка, пригоревшая с краю причудливым клинышком. А вот и хвостатая монашка, которая не завтракает, а лишь пьет отвар...
Разве что Лоренса не видать в обеденной.
Жизнь в монастыре это тяжёлый труд. С рассвета и до заката монахи трудятся, выращивая себе пропитание, часть урожая монахи продавали местным селянам, или выменивали на ткани и посуду.
Люсия быстро влилась в общую суматоху, помогая на кухне с черновой работой. Все отлично понимали, что графской дочери чужда работа с землёй и скотиной, потому старались нагружать девушку постепенно.
 Ужин накрывали как на большой праздник, трапезную наполняли восхитительные ароматы печеного мяса и выдержанных монастырских вин, келаресса шустрым мотыльком порхала по залу, добавляя последние штрихи. Посвящение знатной особы в обители святого Малума было значимым событием. Зарабатывая на жизнь собственным трудом, монахи всерьёз рассчитывали на поддержку от отца Люсии, только сама графиня боялась признаться что она буквально сбежала из под венца, и ничего кроме гнева от ее отца ожидать не следует. Стоя на коленях в церкви перед приорессой, Люсия невольно вспоминала подробности сегодняшнего сна. Вот из пореза на бедре горячей струйкой кровь сочится к колену, лопаются от натяжения тонкие волоски... Целый день девушка была занята работой, и для тяжёлых мыслей в голове не оставалось места. А ведь сон был таким реальным. Ниразу не познав мужчину, она была уверена, что теперь знает каково это. Занесший было ножницы для пострига капеллан, одернул руку и спешно перекрестился.
–Святой отец, вы прервали церемонию?
Приоресса, нахмурив брови, жестом указала капеллану следовать за ней в ризницу.
–Святой отец, это недопустимо. Дочь графа, знатная леди сама пришла в нашу обитель, госпожа приняла ее. Почему бы вам не сделать это формальное движение ножницами?
–Матушка, я чувствую печать порока на этой девушке. Отметка инкуба на ней.
–Ох, а не вы ли прошлым закатом пошалили прямо в будке конфессионала? Ей богу, Доминик, я высеку твою девку если она ещё раз явится в храм. Если прихожане узнают о демонах, нам не сносить голов. Огромным трудом нам удалось воздвигнуть крепость, в которой мы с любимыми могли бы жить бок о бок, не боясь молвы и наказаний, а вы ставите это все под угрозу своими похождениями прямо в святом храме! Постригите Люси немедленно. Вы знаете, госпожа ждёт ее с минуты на минуту.
Резко взметнув черной рясой огонь в свечах, монахиня твердым шагом вышла из каморки, на удивление застав стоящую все так же на коленях послушницу.
Две золотистые пряди упали на мраморный пол храма, с колен поднялась уже не трудница, а полноправная инокиня. Редко очень этот путь занимал так мало времени, обычно девушка в ожидании пострига проводила в монастыре не меньше полугода, но в данном случае спешка была оправдана.
Взяв Люсию за руку, на правах дарящего, капеллан повёл её в покои той самой госпожи. Наивно полагая, что аббатиса ждёт её для первых напутствий, графиня, ни капли не боясь, с трепетом ожидала их встречи.
Госпожа жила в роскошных покоях под самой крышей монастыря, большая светлая комната утопала в шелках и золоте. Каждая свеча стояла на витом подсвечнике, на полу были раскиданы бархатные подушки с шелковыми кисточками, на которых возлежали абсолютно обнаженные девушки и юноши. Прямо напротив входа у стены стояла огромная кровать под воздушным балдахином, способная вместить на себе не меньше десятка человек одновременно, а самый центр комнаты украшал большой алтарный камень, разрисованный в причудливые узоры желобками для оттока крови и глубокими царапинами от ритуального кинжала. На кровати, бесстыдно растрепав смоляные локоны по белоснежной перине, возлежала Госпожа. Одеждой ей служил тот самый кинжал, болтаясь на тонком черном шнурке, скрывал интимный треугольник на пересечении бедер.
Увидев гостью, госпожа медленно встала и, артистично виляя длинным черуйчатым хвостом, медленно подошла к ней.
–Графиня...– Провела ладонью по розовой щеке. – Добро пожаловать, графиня, вы как раз к ужину... Можешь идти, Доминик.
Капеллан грубо пихнул девушку к алтарю, а сам поспешно выбежал, испуганно хлопнув дверью.
–Присаживайся, дитя. –Демоница бросила на алтарь белую подушку. –Раздевайся. Будем знакомиться.
Подняв раскатанные по полу кубки, демоница расставила их по углам алтаря и нетерпеливо сорвала с инокини рясу, просто вспоров ее когтем. Задорно усмехнулась, увидев, что девушка пренебрегла хитоном. Значит все же верный выбор Доминика. Девочка сбежала прямо с венчания не потому, что хочет принадлежать богу, а потому что не может принадлежать мужу. Грязь и порок липкой жижей струились по ее венам. Тяжёлый грех капеллан взял на себя, обрезав такую девицу по всем канонам церкви.
–Не нужно бояться, я не причиню тебе зла. Девочка, для чего ты здесь? Только не нужно красивых слов о служении Господу и помощи святым целителям. Рассказывай как есть.
–Да, госпожа. Моя матушка померла когда мне не исполнилось и трёх лет, я даже и не помню её лица. Отец почти сразу же женился на вдовствующей графине по имени Маргарет, которая от покойного мужа, как и мой отец, имела дитя. Так у меня появился братец Ганс. Маргарет была доброй, чуткой и заботливой матерью, все мои тайны посвящались ей как родной сестре. И однажды случилось то, чего было сложно избежать, когда в одном доме душа в душу живут и вместе взрослеют прекрасный юноша и девушка. Мы полюбили друг друга, и это был самый первый раз,когда матушка предала мои секреты. Разделив с ней столь трепетные чувства, тем же утром своими глазами смотрела, как любимого братца, связав по рукам и ногам, волокут в карету. Возница, вернулся через четыре ночи и за бутылку фамильного вина рассказал, что отныне мой Ганс в обители святого Малума. –Люси сбилась с речи, подавляя подступившие к горлу истеричные всхлипы. –Мне же отец в считанные дни нашел достойную партию для замужества, и на ближайшее же воскресенье назначили венчание в графской часовне. Я долго собиралась с духом, но в конце концов любовь затмила разум, и в ночь перед венчанием, украв любимого отцова коня, я сбежала. В ближайшей же таверне продала коня и продолжила путь как и полагается графской дочери, в нанятом экипаже.
Упавшие на камень слезы, мгновенно с шипением испарились, будто с раскаленной жаровни, хотя поверхность камня оставалась холодной.
–Ганс, подойди. –Ледяная сталь зазвучала в голосе Госпожи. Из темного угла, понуро опустив голову, вышел обнаженный юноша. –Узнаешь свою любовь, Ганс?
–Да, Хозяйка.
–Почему ты предал ее?
–Я был очарован Вами, Хозяйка.
–Вот видишь, Люси, он оказался недостоин твоих слез. Хочешь, я избавлю тебя от любви навсегда? Ты забудешь, что такое боль, слезы, предательство?
Госпожа, жестом прогнав Ганса обратно в угол, села на колени рядом с алтарем, оказавшись взглядом прямо напротив обнаженных сосцов инокини.
–Хочю...–прошептала девушка, уже почти захлебываясь от магии демоницы, которая с каждой минутой все сильнее и сильнее заполняла комнату. Уже полузатуманенным взглядом, она увидела, как по углам комнаты те, кто не мог противиться Госпоже, бурно зашевелились, сплетаясь в обнаженные возбужденные клубки.
Привязав графиню шелковыми лентами за все четыре конечности к углам алтаря, широко разведя руки и ноги, Хозяйка сняла со шнурка кинжал. Грациозно и пугающе,она взлетела на алтарь, и нежно, даже немного ласково, принялась вскрывать монахине вены, приговаривая полушепотом:
–Твоей кровью станет пламя, дитя, сердце превратится в камень, ты забудешь о ненужной любви. В тебе будет любовь лишь ко мне, к своей Госпоже, но уж я-то тебя не предам. Кричи, красавица, кричи, выбрось с криками боль и гнев. Кричи, скоро все закончится.
Боль с возбуждением взорвали мозг Люсии, и она отправилась в небытие.