Круговорот патефонов в природе

Сегодня приехал старый знаковый, земляк. Бывший прокурорский работник, свой пенсионный срок отбывает в Белгороде. Нас связывает старый интерес к букинистической книге и раритетным вещам. На это он раз привёз патефон. Обычный,каких в моей коллекции несколько. Я их называю серийными и часто раздаю любителям граммофонной музыки. Но знакомый заверил, что аппарат очень даже необычный, и предложил заглянуть внутрь.
Я привычными движениями выкрутил шурупы по краям внутренней платформы и извлек механизм.
А внутри, на днище...
...впрочем - об этом - чуть позже.
А пока прошу перенестись со мною вместе почти на двадцать лет назад. Вот так же, как теперь бывший прокурор, у меня в библиотеке сидели два человека. Представились сотрудниками известного историко-краеведческого музея. Показали удостоверения.
Он и она.
Он просил уступить музею патефон, она - любую дореволюционную пластику, но чтоб на эбонитовом носителе. При этом посетовали на музейную бедность и на совсем малые деньги, которые они вольны мне заплатить.
Денег я не взял. Но, поскольку уважаю музеи, подобрал для гостей самый хороший аппарат . Такой - Бирюзового цвета, Московского патефонного завода. А поскольку пускал его в плавание на века, то прямо при гостях вскрыл коробку с механизмом, прочистил и промазал его, и на нижней крышке ящика написал...
.... а вот теперь вернемся в нынешний день. Я глянул внутрь привезенного прокурорским работником ящика, а внутри патефона написано ровно то, что я там написал. "Обслужен 12 декабря 1999 года". И подпись. Моя.
Там и другая памятная привязка. О том, что в первый раз аппарат обслужил в Новом Осколе некто Оноприенко, 12 декабря 1960 года.
И третий гвоздь в мою память - пластика при патефоне. Та самая, эбонитовая. Хор Донских казаков в день коронации Николая Второго исполняет песню "Всколыхнулся, встрепенулся православный Тихий Дон".
Сижу и соображаю. Что за кульбиты случая?
Прокурорский работник говорит, что купил патефон в Воронеже, на блошином рынке, еще лет пять назад. Не мог пройти мимо редкой пластинки. Заодно пришлось взять и патефон. Шестнадцать тысяч, говорит, отдал. А вчера внук хотел достать пружину. Якобы она хорошо идёт в механизм ремня безопасности. Ну - и натолкнулся на старую запись. И теперь отдает патефон с пластинкой мне, хозяину. Бесплатно, по старой дружбе.
Вот такие пироги с котятами.
И теперь вопрос. Те, двое, он и она, с удостоверениями -
были музейными работниками на самом дела? Тогда как патефон оказался на блошином рынке? В музеях же учет, каждая единица хранения проверяется ревизиями.
Или меня просто обманули. Но зачем , я ведь и так отдал бы.
Тайну знает патефон. Но он не разговаривает. Он только поёт:
"В боевое грозно время,
В память дедов и отцов —
Вновь свободно стало племя
Возродившихся сынов".