Твоё-моё сумасшествие - II. Храм твоего сердца

II. Храм твоего сердца

  Так мы зажигаем свет.

5) Рядом с тобой

  Палата была светлой и чистой, с двумя аккуратно заправленными свежим бельём постелями. Человек-Никто наблюдал, как девушка рассеянно разбирает вещи, и когда она опустилась на кровать, расположенную напротив той кровати, на которой сидел Никто, он тепло обратился к ней:

  - У меня кое-что есть для Вас.

  Солнечные блики заплясали по обложке протянутой Художнице книге. Это оказался альбом с цветными фотографиями Италии. Девушка ожила, в её глазах разгорелся знакомый радостный огонёк.

  - Боже мой… - она осторожно перелистывала страницы, - Какая душа скрывается в этих работах! Откуда они у Вас?

  - Мой лучший друг был бесконечно очарован Италией. Он увлекался фотографией и подарил мне альбом своих лучших работ, - тихо ответил человек.
 
  - И фотографии способны лечить души, - задумчиво произнесла девушка, с нежностью проведя рукой по странице, - Он был хорошим человеком, Ваш друг. Он был целителем… Я обещаю быстро посмотреть альбом и буду бережно с ним обращаться, - и Художница устремила на собеседника благодарный взгляд, чистый в своей непосредственности.

  - Пусть он остаётся с Вами, пока Вы не выздоровеете. Вам он сейчас нужнее, чем мне. У его фотографий и впрямь удивительная энергетика, - согласился Человек-Никто, стараясь запомнить эту естественную нежность Художницы.

  - Знаете, я должна была ехать в Италию – учиться и писать работы. Меня здесь сгибала такая тоска, что я жила одной надеждой: уеду, уеду в Италию. Венеция, Рим, Флоренция – неважно. Её живительный воздух исцеляет сердца. Там я чувствую себя ближе к Богу, там я отчётливей слышу голос его безграничной Любви… Но все накопленные средства уйдут на лечение. Моя Италия безнадёжно откладывается – быть может, на год, быть может, на всю жизнь, - она вздохнула, и сердце собеседника тоскливо подпрыгнуло.

  - Вы обязательно побываете в Италии, - печально отозвался Человек-Никто, - Вы выздоровеете и уедете в Италию, верьте мне. Ваша задача сейчас – держаться. На Вашу долю выпало горькое испытание, и сейчас необходимо с мужеством пройти через него. Оно сделает Вас сильнее.

  - …Но как же я не хочу через него проходить. Мой внутренний голос велит оставить больницу, забрав деньги, и держать курс на Италию. И будь, что будет, - с отчаянием выговорила Художница, и Никто почувствовал, как внутри него что-то оборвалось.

  - Хотите, я расскажу Вам, что будет? Хотите знать, какой кошмарной катастрофой обернётся Ваше легкомыслие? Вы забываетесь. Как Вы уже однажды заметили, это оказалось бы преступлением, - Никто вскочил. Перед ним закачалась палата, в глазах потемнело, и он наклонился вперёд, держась за стену.

  - Конечно, я этого не сделаю… Вы сегодня не такой, как в прошлые встречи. Я боюсь за Вас, - тихо сказала Художница.

  - А я – за Вас, - грустно ответил Человек-Никто.

***

  Лампа дарила лучи света пространству, заключённому в комнату, как любовь, как молитву. Два Горя, два Одиночества сидели друг против друга, и каждый оставлял свою душу в рифмованных строчках. Палата дышала уютом и тишиной.
 
  Первым закончил Никто. Он с горькой нежностью смотрел на девушку, пока она дописывала последние строки. Человек не мог радоваться своему стихотворению, но не мог и отрицать – Бог, так редко посещавший его, сегодня оказался совсем недалеко от него. И строки, местами не совсем подходящие по смыслу, остались в памяти листа бумаги.

  - Оно называется «Рядом с тобой», - Человек-Никто прокашлялся и начал читать – тревожно, с болью в голосе и поначалу несмело:

  - Пока горят мои корабли,
  да так, что не пробраться к рулю,
  и пусть земли не видно вдали –
  я здесь, и я с тобой говорю.

  И если ранит сердце стрела
  случайных фраз метелью иной,
  которая с дороги свела –
  я здесь, я здесь, я рядом с тобой.

  - Я сделала Вам больно. Боже мой, пожалуйста, простите меня, - прошептала девушка, и в её глазах заметались птицы замешательства и тоски.
 
  - Вы были откровенны со мной. И я благодарен Вам за это. Ведь я смогу помочь Вам только в том случае, если буду правильно понимать Вас. Не бойтесь причинить мне боль, - так просто и прямо ответил Художнице Человек-Никто, и звуки уступили место недолгой тишине.

  - У моего стихотворения нет названия, - произнесла девушка. Она тихо прочитала:

  - Я сижу на снегу.
  Подо мною – вода,
  что молчит от глухой
  невзаимности льда.
  А наступит весна –
  он задышит, пойдёт,
  нежно волны омоют
  израненный борт.
  И тогда с корабля
  всё сильней и сильней
  оживая, волна
  понесётся, и в ней
  слёзы горя – не в счёт.
  В сердце судна мятеж.
  гаммой снов зазвучит
  Радость Новых Надежд.

  …А пока подо мною
  лишь небо из льда.
  Я лежу на снегу.
  Надо мною – вода.

  - Оно трагическое. Если над кораблём – вода, а находится он на льду, значит, он перевёрнут, значит, он никогда не всплывёт? – тревожно спросил Никто.

  - В этом мире возможно всё, - ответила Художница.

6) Моя Истина

  Он проснулся посреди ночи живым и счастливым. Дождевые капли стучали по стеклу. Никто сел на кровати, его сердце радостно билось. Но когда глаза привыкли к темноте, он вновь очутился в жестокой реальности – в своей квартире. Ему снилось, что он отмолил Художницу у Дьявола, что он смог забрать себе её болезнь.

  Он вспомнил, как девушка сообщила ему, что хотела бы бросить лечение и уехать в Италию, что фактически явилось бы не только самоубийством, но в первую очередь, убийством других людей. Конечно, он понимал, что в минуты слабости можно и не до такого додуматься - он и сам в иные времена живёт лишь одной мыслью, что таблетки находятся в правом выдвижном ящике тумбочки. Конечно, он понимал, что вера в любовь к тебе других людей - явление переменчивое, и всё в нашем мире бесконечно относительно. Человек-Никто взял лист бумаги и начал писать. Он отдавал бумаге свою истину, которую хотел подарить Художнице, которая каким-то необыкновенным образом становилась ему всё ближе и всё роднее.

***

  Человек-Никто застыл у двери в палату. С каждым шагом, который он отдавал дороге, ведущей в больницу, его прожигала беспокойная мысль: он навещал Художницу ещё вчера - и он через силу убыстрял свой шаг. Он помнил: кроме него никто из её знакомых не знал о беде Художницы, её некому было поддержать. Он боялся оказаться назойливым, но гораздо страшнее было бы показаться равнодушным к её горю, и человек выбрал прийти к девушке, пусть и бесконечно боялся показаться бестактным и потревожить её.

  Когда он вошёл в палату, Художница сидела, прижимая к лицу платок. Алые пятна заплясали перед глазами человека.

  - Поражён нос. Мозг близко, - потрясённо прошептал Человек-Никто. Он так ни разу и не спросил девушку о диагнозе, хотя ему было очень страшно за неё.

  Девушка грустно кивнула:

  - Месяц лучевой терапии, а после - операция. Скорее бы, ожидание убивает.

  - А Вы живите одним днём, - осторожно ответил Никто и сел рядом с Художницей, - Проживайте этот день, впитывайте, запоминайте каждое мгновение света. Наслаждайтесь искусством и занимайтесь творчеством. Я буду приходить к Вам, я буду рядом с Вами так часто... так часто, как Вы захотите меня видеть, - и он устремил свой взгляд в окно.

  Он запоминал, как ветер волнует листву, когда ладонь девушки опустилась на его руку - он вздрогнул.

  - Вы нужны мне всегда, - произнесла Художница, и он осмелился поверить этим печальным, серо-голубым глазам.

  - Пожалуйста, послушайте меня. Я хочу подарить это Вам, - тихо сказал Человек-Никто, расправив аккуратно сложенные листы бумаги, и начал читать:

  - «Моя Истина».

  1. На долю каждого человека выпадают испытания - из них состоит наша жизнь. И твоя задача - пройти через них достойно, с мужеством принимая их и обеспечивая всё необходимое, чтобы в своей беде не навредить другим. Человеку даются только те испытания, которые он способен выдержать. Верь: человеку, попавшему в беду, помогает Бог. Даже если это не заметно, не ощутимо - ситуация находится под контролем. Подумай, всё могло быть намного хуже.

  2. Испытания даются человеку, чтобы он что-то осознал, чтобы он стал светлее и сильнее. Пройдя через испытание и изменившись, ты сможешь помочь другим людям и отдать им своё знание. К примеру, через творчество. Так ты становишься врачом и учителем.

  3. Тебе плохо - живи на раз, два, три. Потихонечку - живи. День, ещё день, ещё один день. В твоей смерти боль этого промежутка времени, этот кошмар не останутся с тобой - а значит, ты ничего не потеряешь в смерти, оставшись жить. Со временем ты почувствуешь себя лучше и вновь сможешь спокойно дышать.

  4. Ты можешь помочь раскрыться другим людям и научить их отдавать.

  5. В своей беде не бойся обратиться за помощью к другим людям. Все люди - учителя. С благодарностью прими их поддержку и постарайся бережно хранить подаренную ими чашу с целебной водой. Своей бедой ты причинишь им боль, но она будет сильнее, когда эти люди узнают, что ты утаил от них свою катастрофу.

  6. Помни: другой человек - это целый мир. Относись к людям с уважением. Ты считаешь, что этот мир является таким, каким его видишь ты - из глубин своего опыта. Исходя из себя, ты оцениваешь других людей. Нужно мыслить дальше своих пределов.

  7. Ты должен быть искренним, верным в своей любви, готовым к тому, что в протянутое тобой сердце могут выстрелить, или готовым узнать неприязнь, которая тебя убьёт, всё-таки выбирая сделать шаг к этим людям, выбирая этих людей, а не себя, если есть возможность, что ты можешь спасти их. Даже если это бесконечно трудно.

  8. Если тебе хочется умереть - вспомни о тех людях, которые любят тебя. Ты всегда в ответе за их жизни. Своей смертью ты можешь их просто сломать, если не убить.

  9. Если в твоей жизни случилась беда: люди начали считать тебя не тем, кто ты есть на самом деле - после смерти твоя душа будет свободна от памяти живых. Ты будешь находиться в Истине - там, где известно всё. Но останься жить - так ты сможешь принести этому миру больше пользы.

  10. Это всего лишь ты, это ты один - в своём горе, а вокруг - целый мир, незаражённый твоим несчастьем. Выйди за пределы себя, посмотри на эту жизнь со стороны. Мир живёт, и в нём звучит всё та же мелодия - она остановилась только для тебя. В нём звучит всё та же мелодия, и это - настоящее счастье.
 
  11. Нужно помнить, что в мире всегда будут несправедливость и страдание. И если ты не можешь найти смысла в своей жизни - живи, чтобы преображать этот мир. Подумай, ты можешь кого-нибудь спасти.

  12. Ты должен петь о жизни истинной, настоящей - быть Данко, быть светлячком, поджёгшим себе крылья, чтобы подарить свет другим. Тебе не нужно бояться прожить эту жизнь не как все.

  13. Всё могло быть хуже. На твоём месте мог оказаться кто-то другой. Кто-то слабее тебя. Кто-то, кто не выдержал бы испытания. Как выдержишь ты.
 
  14. Решившись на самоубийство, ты находишь в себе необходимую смелость, чтобы изменить свою жизнь. Конечно, в жизни иногда происходят настолько страшные вещи, что о смелых мечтах в данной ситуации совершенно не думается. Это бесконечный великий дар - человек имеет возможность закончить, остановить всё в любой момент. Нужно проявить любовь и уважение к Богу - постараться держаться. Постараться пройти через испытание так далеко, насколько это возможно. Постараться дожать. А вдруг остался лишь шаг до выхода из кошмара?

  - Спасибо, - услышал Человек-Никто, когда закончил читать, - Спасибо Вам. Можно я допишу ещё один пункт? - и Художница, получив немое согласие, склонилась над листом бумаги. Тихим вздохом на нём прозвучали следующие строки:

  15. Эта жизнь, этот мир - не так жестоки, как тебе может казаться. Мир человечен, и в нём действительно существуют искренняя дружба и настоящая любовь. Пожалуйста, верь в это.

7) Мой друг

  Роса на траве - как воплотившееся невыразимое, как дыхание самой жизни. Человек представил, как, взявшись за руки, они в сандалиях и босоножках бегут по живым, танцующим волнам травы, обвеваемые тёплым морским ветерком под этим прекрасным голубым небосводом. Он представил Художницу счастливой и свободной в полёте её жизни. Человек-Никто понимал: самое главное - сделать так, чтобы девушка знала как можно меньше горя, боли и тоски. Он хотел защитить её от всякого зла.
 
  Человек-Никто шёл по улице и шептал, зажмурив глаза, как заговор:
- Пусть всё это зло обратится на меня, пусть случится только со мной. Только на меня, только на меня, только на меня, - он устремил тоскливый взгляд в небо, - Господи, помоги же ей! - его следы оставались на влажной земле, как его слова оставались в памяти Неба. Ему отчаянно хотелось в это верить.
Когда Никто очутился в чистой, светлой палате, девушка лежала, закрыв глаза. Выпавшие наушники, капельки слёз на ресницах... Человек понял, что Художница спит, и сел на стул рядом с её кроватью, приготовившись ждать.

***

  Спустя несколько минут за дверью послышался громкий женский голос и постукивание каблуков:

  - Сказали, в 29 палате. У меня пропадает проект! - каблуки возражали против поверхности больничного пола всё громче и вдруг умолкли - женщина остановилась перед дверью в палату. Чуть было подаренную пространству тишину оглушила резкая мелодия телефонного звонка. Голос за дверью грубо воскликнул:

  - Мы же договорили! Пусть пишет, пусть работает за ноутбуком. Ну и что, что больничный. В ближайшее время сдавать макет книги, а у нас ничего не готово!

  Человека-Никто словно током ударило, он вскочил. Рядом с ним под чарами тихого сна находилось самое дорогое для него существо на всей планете - несчастное и беззащитное. Выглянув за дверь, Человек-Никто сердито прошептал:

  - Говорите потише! Моя мама спит.

  Стоявшая напротив него богато одетая женщина по-настоящему опешила:

  - Вы серьёзно? Я на каблуках поднималась на этот этаж. Где же я могу найти Софию?

  «София...» - звоном нежнейших священных колокольчиков прозвучало в голове у Человека-Никто.

  - Художницу, - понимающе ответил Никто. - Она - дома. Мы живём с ней вместе. А здесь - моя мать. И Вы мешаете ей отдыхать! - не раздумывая выпалил он и захлопнул перед ней дверь.
 
  Леди опять опешила.

  - Грубиян! - воскликнула она и помчалась к выходу. Причём мчалась на своих каблуках довольно уверенно, успевая громко ругаться в телефонную трубку. Каблуки, в свою очередь, ругались с полом как только могли.

***

  Он вошёл в комнату и вновь сел на стул. Палата качалась, ему было плохо - он чувствовал зло, исходящее от женщины, направленное к Художнице.

  - София... Такому ходячему потрясению так легко нарушить её спокойствие, её тишину, - в отчаянии прошептал Никто, - Её жизнь и без того разбита, - и он тихо заплакал.

  И вдруг Человек-Никто вспомнил строки, что были записаны Художницей в «Истину». «Мир человечен, - подумал он, - а часто ли она сама получает и ощущает любовь, человечность и доброту других людей? Сколько у неё верных знакомых, на которых она действительно может положиться? Знала ли она искреннюю дружбу и настоящую любовь? Быть может, когда-нибудь наступит момент, когда она разочаруется во всём - в людях, в этом мире, в своей жизни, в Боге?»

  Чуть помедлив, он достал листок бумаги и начал писать.

***

  - Вы не пришли вчера - мягким, тревожным ветерком разнёсся по комнате голос Художницы, и Человек-Никто вздрогнул, - Я беспокоилась за Вас, - она выключила плеер и тихо села на кровати.

  - Мне нечего было принести Вам, - Никто развернул стул к девушке, - Мне и сегодня нечего было принести, но я не выдержал и пришёл - боялся, что Вам будет плохо одной. Но пока я был здесь, рядом с Вами, успел кое-что написать.

  - Я рада видеть Вас, - Художница устремила на него свой доверчивый, открытый взгляд, - Мне так стыдно, что я спала. Ваше время...
 
  - Вы не вправе корить себя за сон - это тоже лечение. А время я потратил не напрасно, - он тепло улыбнулся, - И сейчас покажу Вам то, что у меня получилось. Называется - «Руководство по выживанию», - и Человек-Никто начал читать:

  - У кого-то в глазах потемнело и звёзды осыпались. Кто-то вышел, шатаясь, на улицу, неосторожно-подкошенно рухнул на ступеньку лестницы, обнял дрожащие коленки, уткнулся в них лицом и прошептал:

  «Может быть, порой мне и кажется, что в мире в действительности нет теплоты, доброты и понимания, что всё, что мне кажется человечностью - на самом деле маска, что свет, такой настоящий, искренний свет может быть только обманом сердца - я знаю одно: пока я сам не потеряю человечность, способность к доброте и сопереживанию, пока на дне моей души будут загораться последние, пусть даже неясные звёзды Любви, пока я сам буду обладать качествами тех, кого я так отчаянно желаю встретить - я буду верить в людей».

  - Вы писали для меня, обо мне? - тихо спросила Художница.

  - Верьте в людей, - так же тихо ответил Человек-Никто, - Вы обязательно встретите своих, родных. Верьте, у вас ещё всё впереди.
 
  - У меня действительно нет друзей. Все они остались в прошлом. Но в моём сердце живут их образы. Я могу представить этих людей и поговорить с ними. Я чувствую поддержку... Они приходят ко мне во снах. У меня есть стихотворение. Оно от лица Ангела-Хранителя... Вот отрывок из него:

  «Ты помнишь, с надеждой во сне
  к тебе приходили друзья.
  Они обнимали тебя;
  прощаясь, всегда быть с тобой
  они обещали, и мне
  не вспомнить счастливей тебя;
  и их бесконечно любя,
  ты вновь просыпался живой».

  Человек-Никто отвернулся. Девушка тихо продолжила:

  - Не нужно меня жалеть. Я никогда не чувствую себя абсолютно одинокой. Со мною - Бог. Или Ангел-Хранитель. И я, послушав Вас в прошлую встречу, написала стихотворение о моём разговоре с Ангелом. Мне захотелось отдать что-то этому миру. Хотите послушать?

  - Конечно, - лицо человека просветлело, - Это счастье, что Вы сейчас можете писать.

  - Это, и правда, делает меня счастливой, - вздохнула Художница и прочитала следующее стихотворение:

  «Он подарил мне тихий свет,
  Он говорил со мною.
  Ссыпались звёздами слова
  над тёмною водою.

  С её журчаньем слилась речь,
  от тишины до вздоха:
  - Как можешь ты не быть тем, кто,
  когда кому-то плохо?

  В слезах Он кинулся ко мне,
  Он зашептал невольно:
  - Как можешь ты не быть тем, кто,
  когда кому-то больно?

  Он подарил мне тихий свет,
  Он говорил со мною.
  И птицами слова во тьме
  кружили над водою».

  - Ваш Ангел-Хранитель - это Ваша совесть, - Никто смотрел прямо в глаза девушке, - Знаете, что такое дружба? Это когда два человека способны чувствовать одно и то же. Я понимаю Ваше творчество и принимаю его так близко, что оно словно бы становится созданным мною. Быть может, и Вы ощущаете строки, написанные мной, своими. Дружба - это очарованность общим делом, может быть, творчеством. Дружба - это понимание, а абсолютное понимание означает, что между двумя людьми говорит Бог. И я чувствую Бога. Дружба - это родство, а родство - это узнавание себя в другом человеке. И я узнаю себя в Вас. Светлый человек, мы с Вами уже были друзьями изначально, задолго до того, как встретились, как появились на свет. И, ради Бога, простите мне мою смелость, - в приливе тихой радости прошептал Человек-Никто.

  В глазах Художницы весело взметнулись огоньки несказанной радости и любви.
 
8) Храм твоего сердца

  Художница медленно, заворожённо водила кистью по листу бумаги - так в тишине на свет рождалась новая Любовь. На бумаге постепенно проявлялся образ собора: коричневый, устремлённый к золотому фасад в стиле поздней готики на фоне неба, в котором уверенными движениями кисточки была разлита чистая радость. Перед девушкой лежал раскрытый альбом с фотографией собора, но Художница добавляла в рисунок что-то неуловимо своё. Может быть, дело состояло в необычном смешении красок, а может быть, в способности передать через них энергетику места, даже ярче, чем это было доступно фотографии.

  - Сан Джованни ин Брагоре, - она подняла глаза на вошедшего в палату Человека-Никто, - Место, где при рождении крестили Вивальди, - произнёс Никто, зачарованно глядя на рисунок.

  - Вивальди проясняет мысли и очищает душу, - в глазах девушки закачались отблики света, - Когда ты устал, отчаялся - ты включаешь Вивальди - и вот, эта музыка начинает звучать в тебе, и ты сам начинаешь звучать ею. Она во всём: в твоём движении, в твоём дыхании, в твоём сердце. Она даёт отдых и помогает идти дальше. Она лечит, она даёт необходимую энергию, когда ты совсем разбит. Чистота этой музыки спасает.

  - Его композиции - как молитва, - тихо согласился Никто.
 
  - Иосиф Бродский однажды сказал: «Всякое творчество есть по сути своей молитва. Всякое творчество направлено в ухо Всевышнего», - девушка печально вздохнула, - Сегодня утром я написала стихотворение. Вот отрывок из него:
 
  «...Как хотела б морскую губами я чувствовать соль,

  закружиться в кольце всех дорог флорентийской весны,
  по священным ступеням вступить в сердце города, жизнь,
  и остаться. Мой Ангел приносит мне страшные сны,
  встречный ветер омоет дороги суть музыкой тризн.

  Я боюсь потревожить тот хрупкий сияющий свет -
  уязвимым становишься только кого-то любя.
  И Надежда дышать так не смеет, на Новый Рассвет,
  уводящий вперёд, за границы привычного дня.

  Я боюсь, так боюсь его ранить, боюсь потерять,
  что померкнет огонь золотистых смеющихся глаз.
  И молитвы слова раздаются: пусть за «фа-соль-ля»
  продолжается «си» - не всегда, но хотя бы сейчас...»
 
  Дочитав, Художница отложила рисунок собора в сторону. Человек-Никто не смог прервать молчания, и девушка продолжила:

  - Мне страшно, - она в тоске отвела глаза, - Сегодня снился сон, предвещающий плохое. Словно я возвратилась в свой родной город и у подъезда дома, где живут мои родители, в сугробе выкапывала себе дом, чтобы спать... Я боюсь за родителей. Что с ними будет?

  - Я не хочу причинить Вам боль своими словами, - печально и тихо проговорил Никто, - Умоляю Вас, выслушайте меня. Если эта болезнь Вас погубит... О, нет! - в ужасе воскликнул он, - Нет, это невозможно, - он опустил голову, закрыв глаза, и немного помедлил, - Ваши родители ощущали бы необходимость в том, чтобы провести Ваши последние дни, - с трудом выговорил он, - рядом с Вами. Им будет больно, когда они узнают, что Вы утаили от них свою болезнь, больно от того, что они не смогли поддержать Вас и просто быть рядом, - и Никто осторожно поднял глаза на Художницу, боясь увидеть её реакцию.

  - Но если они ничего не узнают, - тихо сказала Художница, - они запомнят меня радостной и счастливой, Их не будет мучить вьющееся, такое непостоянное пламя Надежды, которая может в конце концов погаснуть. Навсегда. А ещё, - в слезах посмотрела она на человека, - Я такая слабая, мне страшно увидеть их боль.

  - Вы не слабая, Вы просто любите, - с горькой нежностью произнёс Никто, - Мне кажется необходимо-правильно будет преодолеть этот страх. Обещайте мне, что попробуете, - он осторожно взял её за руки, - И я помогу Вам. Я буду рядом с Вами.

  ...Человек-Никто ушёл, пообещав зайти к Художнице этим вечером. Он не сообщил девушке причину скорого ухода, которая была простой и бесконечно неотложной. Человеку-Никто было мучительно-больно оставлять Художницу после их разговора, он чувствовал, что она нуждалась в его поддержке. Он тихо попрощался и вышел из палаты, оставив на коричнево-золотистой тумбочке фрукты и редкую книгу по искусству Италии.

***

  Человек-Никто весёлым, затейливым ветерком пронесся по коридору больницы и ворвался в палату. В его руках яркой, живой песней света и радости расцветал куст роз. Он осторожно поставил горшочек на тумбочку и вздохнул:

  - Они олицетворяют саму жизнь. ...Когда-то я представил, как мы с Вами, взявшись за руки, бежим по мокрой, звенящей от росы траве - живые и свободные.

  - Свободным можно быть всегда, - тихо ответила девушка, оторвавшись от ноутбука. Она как-то странно, изумлённо-недоумевающе смотрела на Человека-Никто.

  - Вчера здесь была руководительница Галереи, - прервала она чуть было возликовавшую тишину, - Вы сказали ей, что являетесь моим молодым человеком... Вы выгнали её?

  - Она желала Вам зла, - тихо и серьёзно сказал человек, а затем непринуждённо рассмеялся, - Я хотел, чтобы она ушла. Простите меня, но ей нужно было загрузить Вас работой, а это в Вашем состоянии является невозможным... К тому же я боялся, что она нарушит Ваш сон.

  - Мой Светлый Друг, - с тихой нежностью посмотрела на него Художница, - Она ведь подумала, что я совсем и не болею. Вы сказали ей, что я живу у Вас? Что она могла про Вас подумать... - в беспокойстве покачала головой девушка.

  - А что она могла подумать про Вас, - тихо ахнул Человек-Никто. Он начинал понимать последствия своего необдуманного поступка, - Боже мой, я вовсе не называл себя Ваши молодым человеком. Вы мне верите?

  - Верю, - печально ответила девушка, кивнув головой, - Помните, пожалуйста, всегда помните: даже светлые, искренние побуждения сердца могут оказаться губительными при неспособности трезво осмыслить ситуацию и выбрать золотую середину. Иногда из-за ненужного геройства можно многого лишиться.
Человек-Никто в тихом отчаянии выдохнул в настоящее горечь вопроса:

  - Ваша работа... Боже мой, Вы не потеряли работу?

  - Работа всегда со мной, - Художница весело указала на ноутбук, - Галерее
нужна книга. Возможно, отражающая суть её деятельности. Она должна быть необычной и нужной людям. Но то, что получается - получается неувлекательным и монотонным.

  - Необычной и полезной... А давайте напишем свою книгу, книгу нашего опыта? - в печальных глазах Человека-Никто загорелись загадочные огоньки, - Не зря же всё это с нами происходило.

  - Как хорошо, - обрадовалась Художница, - Вы подарили мне «Истину» и «Инструкцию по выживанию», я написала «Ангела-Хранителя». Может быть, - она понизила голос и опустила голову, - Может быть, меня и правда скоро не станет. И если я могу что-то оставить после себя этому миру - писать - это моя прямая обязанность. Конечно, если у меня будет получаться. Ведь для этого нам и даются испытания? - девушка внимательно посмотрела на собеседника.

  - Ведь для этого нам и даётся жизнь, - грустно согласился Человек-Никто.

  - А пока... - она взяла в руки горшочек с розами - их новый символ Жизни, - Вы говорили об ощущении жизни и о свободе. Почему бы нам не затеять тихий побег в больничный парк под открытое звёздное небо?

***

  На улице было темно, и небо было тёмным, но кое-где виднелись те самые необыкновенные ночные облака - с их особенным магическим свечением. На небе сияли звёзды. Дыхание, движение листвы поддерживал тихий, задумчивый ветерок. Стрёкот кузнечиков напоил собой ночь. Они тихо шагали вглубь парка, осторожно держась за руки и впитывая каждое мгновение.

  - Я слышу голос, - шёпотом сказала Художница, продолжая смотреть на небо, - Это всё - твоё. Это всё... никто у тебя не отнимет.
 
  - Для меня звёзды - это молитва, благословление и спасение, - тихо ответил человек, - Когда-то я чувствовал себя плохо - и в светлом вечернем небе увидел звезду. Она была одна и в ней было кое-что необычное. Я смотрел на неё несколько мгновений. Отвёл взгляд. Стал искать - но уже не смог найти. Звёзды - это благословление.

  Звуки их голосов тонули в очаровании Ночи. Эта Колдунья запоминала каждый их шаг.

  - Когда-то Вы говорили про узнавание себя в другом человеке. Для меня символика звёзд, их таинство прячется и в этом свете. Ты видишь перед собой человека. Тебе подарено чудо смотреть ему прямо в глаза. Ты знаешь, что он особенный. Рядом с ним ты начинаешь чувствовать себя по-настоящему живым. Шаг, ещё шаг, ещё один шаг... Звёзды - это узнавание себя в другом человеке, это когда между вами говорит Бог.

  - Узнавание Бога в другом человеке и Бога - в себе, - подхватил Никто.

  - Это настоящая сказка - чувствовать Вас рядом с собой. Пожалуйста, не отпускайте мою руку, - тихо попросила Художница, - Ответьте... Ответьте, почему Вы до сих пор остаётесь со мной?
 
  - Потому что, встретив Вас, я стал чувствовать необыкновенную любовь. Она созвучна этой ночи, этим кузнечикам и облакам. Мне так страшно за Вас. Мне хочется спасти Вас от всякого зла, быть рядом с Вами стало моей обязанностью. Оставить Вас мне не позволит моя боль, пока... пока я не пойму, что не нужен Вам. Всё это придаёт моей жизни смысл... ведь мне самому не нужна моя жизнь.

  - Значит, Вы и не отпустили бы мою руку, - тихо и серьёзно произнесла Художница, а затем устремила взгляд ввысь, - Это мгновение бесконечно. Ваши слова навсегда останутся звучать в этом промежутке времени, на этом пространстве. Их запомнит каждая звезда этого волшебного небосвода. Мой друг, Ваша любовь вечна.

9) Лётчики

  Он проснулся резко. Его разбудило собственное сердце. Один удар, громким эхом раздавшийся внутри него. Его сковал сильный и беспощадный страх. Он боялся за Художницу.

  Человек-Никто понял, что не сможет уснуть, выпил стакан воды, достал листок бумаги и карандаши. Он рисовал Художницу, тревожно вкладывая в каждый штрих: «Спаси же её, спаси, Господи! Выздоравливай! Живи, только живи»! Под неуверенной рукой Человека-Никто звучала молитва.

***

  Когда он забежал в палату, девушка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Она беззвучно плакала. Подушка покорно впитывала её слёзы - одну за другой.

  Он в безмолвном отчаянии опустился перед ней на колени. Девушка повернулась к нему, она неуверенно села, опираясь на руки. Она не могла успокоиться, остановиться - слёзы стекали по её лицу.

  - Родители? - Человек-Никто почувствовал, что его начинает трясти и поспешно спрятал дрожащие руки за спину.

  - Их старая знакомая, - тихо кивнула Художница, - она звонила, она сказала мне, что родители всё знают. И что им всё равно. Я не нужна им из-за того, что со мной случилось? - она посмотрела на Человека-Никто, и его сердце тоскливо сжалось.

  За окном накрапывал тихий дождь.

  - Вам необходимо поговорить с ними. Хотя бы по телефону. Они любят Вас, я в этом уверен, - Человек-Никто сел рядом с ней на кровать и осторожно обнял Художницу.

  - Как я могу обратиться к ним сейчас? И как я могу их об этом спросить при возможности, что им ничего не известно о моей болезни? - с трудом проговорила Художница.

  - Любовь родителей к своему ребёнку - одно из самых сильных проявлений Любви этого мира, - печально ответил Человек-Никто.

  Молчание плавно разлилось по комнате. Дождь за окном, напротив, звучал всё сильнее.

  - Почему Вы решили остаться?.. в таком состоянии... - Человек-Никто как-то странно и прямо смотрел на собеседницу.

  - Мы должны дописать книгу... И если они меня всё-таки любят, я не имею права бросать лечение. Я должна оставаться ради них.
 
  - В своей любви никогда не предавайте себя.
 
  - Моя беда, - после минутного молчания продолжила Художница, - я не чувствую человечности во многих людях. Человек может оторваться на ком-то, и это останется совершенно безнаказанным. Дело не в наказании, а в отсутствии, быть может, подобного опыта, моральных установок и уважения к другим людям. Может, это у них способ эмоциональной разрядки такой... Я могу простить людям невозможность осознания моей беды в моём восприятии... Но мне страшно, что на моём месте может оказаться кто-то другой. Мне страшно от осознания, что так можно погубить человека, - и она, сморщившись, схватилась обеими руками за голову.

  - София... Как Вы себя чувствуете? - испуганно посмотрел на девушку Человек-Никто.

  - Головные боли, - ответила Художница, - Сегодня я написала стихотворение:

  «Мой светлый ангел, если бы ты знал:
  иные люди, не сдержав удара -
  мне не дано понять, кто всё же мыслит здраво? -
  в ладонях мне протягивают травы
  чернейшей, удушающей отравы.
  Мой светлый ангел, если бы ты знал...»

  - Она не осознавала... Она не осознавала, что делает, - прошептал Человек-Никто, - Вы можете бояться её, но Вы боитесь её неглубокости, неумения осознать Вашу боль, а не её зла. Настоящее зло - оно не в людях.

 - Не в людях, - повторила Художница.

  Человек-Никто протянул девушке неумело, но старательно нарисованный портрет:

  - Сегодня я проснулся от удара собственного сердца. Мне стало так страшно за Вас, и я начал Вас рисовать...

  Лицо Художницы просветлело. Она долго рассматривала рисунок:

  - У него сильная энергетика. Вы дарите его мне? - получив немое согласие, девушка благодарно и бережно положила листок в книжечку со стихами.

  - Мне сегодня снился необычный сон, - Художница тихо вздохнула, - Заколдованная река, над которой словно бы остановилось время. Дна - не увидеть, из глубины поднимаются водоросли. Я смотрю - на поверхности воды ребёнок, почти младенец. Шагаю в реку, и вода обступает меня со всех сторон, поднимается до пояса. Ребёнок святой любовью оживает у меня на руках. Я вижу девушку - она лежит под водой; её сон вечен. Я понимаю, что эта девушка - я сама.

  - И я сегодня видел сны, - вспомнил Человек-Никто, - я вхожу в комнату, за мной крадётся юноша. Когда я подошёл к открытому окну, он подбежал ко мне и попытался ударить. Я схватил его за руку и потащил за собой. Юноша упирался, и на мой единственный вопрос: «Почему?», он в слезах ответил: «Потому что Вы - истинное зло».

  - Куда Вы повели юношу? - взволнованно спросила Художница.

  - В свою память, - тихо ответил Человек-Никто, - Что же мы будем делать с Вашей знакомой?

  - А что окажется Любовью? - пара печальных серо-голубых глаз вопросительно посмотрела на Никто.

***

  Этим вечером знакомая родителей девушки несмело поднялась по лестнице и открыла дверь в палату. Она была обескуражена. Втроём они пили чай и тепло разговаривали. Художница и Человек-Никто разговорили женщину, и та рассказала им о своих проблемах. Они поняли её, постарались утешить и предложили помощь. Они обещали ей кое-что лучшее, чем помощь, они обещали ей дружбу. Отвечая злом на зло, мы порождаем ещё более сильное зло. Художница и Человек-Никто верили, что Любовь - это сила, способная взращивать души, оживлять сердца. Может быть, человечность - это то, чего нам всем так не хватает?

  ...А родители Художницы так ничего и не знали о её болезни.

***

  Человек-Никто ещё долго оставался рядом с Художницей после ухода женщины. Девушка писала стихотворение, а он листал альбом с её работами, всё лучше узнавая Художницу и всё сильнее погружаясь в очарованный мир девушки.

  И вот новое стихотворение прозвучало на свет:

  - Ты споткнулся, упал; ты помнишь:
  тебе обещали помощь.
  Тебе обещали помощь,
  и помощь уже в пути.
  И даже шагая не с теми,
  ты знаешь, не лучшее время,
  ты знаешь, не лучшее время
  просто с дороги сойти.

  Не бойся, не бойся, не бойся,
  что мир без тебя обойдётся,
  что мир без тебя обойдётся,
  а бойся лишь просто - не быть
  учителем или поэтом,
  даря теплоту всему свету,
  даря теплоту всему свету,
  свет - тем, кому горько жить.

  И в каждом прохожем навеки
  узнаешь ты человека,
  узнаешь ты человека -
  не прячь далеко сей секрет,
  глаза, протяни ему руку -
  он в вечности - в этой разлуке,
  он в вечности - в этой разлуке
  тепло засмеётся в ответ.

10) Таинство чистого света

  /Тем людям,
чьё творчество не оставляло меня
в самые горькие моменты жизни/.

  Солнечный луч игриво перебирал струны паутины, протянувшейся между миражами окон, поглощавшими звуки таинственной мелодии. Серебристые нити от его касания плавно перетекали в золото; они были переплетены, как были переплетены судьбы людей, так необычно и необходимо оказавшихся вместе - в одной комнате, с одним стремленьем на двоих. И таинство молчания совершенно не мешало им понимать друг друга: они были посвящены в него.

  - Друг мой, - тихо сказала Художница, - Я знаю, что Вы страдаете, - Человек-Никто в изумлении посмотрел на неё, - Оглянитесь... В этом мире столько всего прекрасного и интересного. Эта вселенная состоит из Любви... Волшебство искусства - музыка, живопись, литература и архитектура; разные страны - их культура, языки и история; ветра путешествий... и конечно же, живое колдовство природы. Люди, которых Вы ещё встретите: искренность, доброта, тепло, человечность, которые явятся для Вас светлым, священным даром. Однажды Вам встретится то, что обязательно захватит и увлечёт Вас, то, что изменит Вашу жизнь, - девушка помедлила и несмело посмотрела ему в глаза, - Вам нужно научиться жить без меня...

  Человек-Никто горестно покачал головой. Художница продолжила:

  - Бог всегда с Вами. Он держит Вас за руку, даже если Вы в это не верите... И даже если меня скоро не станет, я никогда не покину тебя.

  - Спасибо, - с трудом проговорил Человек-Никто, - Вам нужно думать о себе... Меня вытаскиваете Вы. Вы и искусство. Музыка и литература - в особенности. Они оживляли меня до встречи с Вами. У меня такая грандиозная поддержка... До встречи с Вами я написал стихотворение:

  «С Богом я встретился в Ваших словах...
  Руку отчаянно-верно
  мне протянули не боль и не страх -
  небытие, наверно.

  Те же - гостили, пока был живым,
  раны омыв терпкой солью.
  Небытия тот отравленный дым
  таял от встречи с Любовью.

  Ваша Любовь, что стремится вовне:
  Истина, Сила, Надежда -
  тайной молитвы в моей тишине
  вновь расцветает, как прежде.

  Я узнаю Его в Ваших словах -
  таинство чистого света.
  С песней дождя оживает листва
  и оживает планета».

  - Я понимаю Вас. Творчество одного человека, которым я восхищаюсь - родник искренности, чистое пламя сердца, дыхание Бога... Оно взращивает души, оно способно менять людей. Оно исцеляет и спасает. Это стихотворение посвящено ему:

  «Тихий рассвет. Голубь плывёт сквозь окна.
  Два белоснежных крыла - отраженье дыханья
  спящих соборов, дворцов, площадей, подворотен.
  Нежно залито пространство дремотным молчаньем.

  Времени нет. Голубь стирает рамы:
  Воссоздаёт и Выносит. Курлычет волною
  и, обретая себя сильным любящим Небом,
  вздохами: каплями, звёздами - в тёмное Море!
 
  Белая ночь. Голубь роняет перья -
  роз лепестки! - поцелуи ссыпаются в вечность.
  Свойство иметь и дарить обещает потери.
  Верно ли сердце горящее прятать, беречь?! Но...

  Времени нет. Голубь течёт сквозь жизни.
  Крепко ладони согретые держат ответом.
  Разволновав чистым воздухом душное Море,
  вновь устремляется птицей в любимое Небо.

  ...и обретая себя сильным, любящим Небом,
  вздохами: каплями, звёздами - в светлое Море»!

  - Море - это люди... а Небо - является Богом, - после недолгого молчания произнесла Художница, - «Свойство иметь и дарить обещает потери» - если ты рождён живым, настоящим, если ты умеешь чувствовать - твоя жизнь не окажется простой и, может быть, счастливой. Ты становишься способным отдавать...

  - Свет, творчество этих замечательных людей - святы. Чистота их любви, сила и магия их света, их потрясающая смелость звучат во мне... Лучшие их мысли и чувства делают лучше всех ценителей их творчества, заставляя испытывать лучшие, сильные, чистые переживания, эмоции, - тихо ответил Человек-Никто.

***

  Нити казались хрупкими, но весёлый перезвон солнечного луча сделал их прочнее стали. Утро запоминало каждый штрих стихотворения, рассказанного листу бумаги, и в этот раз - на два голоса:

  «О Боге и Дьяволе»

  - Я знаю, тебе плохо. Пожалуйста, послушай, -
  сказал Он, побаюкав израненную душу.
  - Я верю, что слова эти осознаны тобой:
  страшнее, если б «кто-нибудь» был кто-нибудь другой.
 
  И близкой смертью, может быть, ты даришь жизнь сознанью,
  но не позволь ей сковывать родных твоих вниманье.
  Они тобой живут, с тобой горят в беде, 
  им - тем, кто тебя любит, больнее, чем тебе.

  Ведь это только ты. Мир дышит, невредим.
  И в нём всё та же песнь. Поверь, ты не один.
  ...Прими Его дары. Стань лучше, стань светлей.
  Ведь это только ты. Не тысячи людей.