Гифред Эструк

               
               
ПРОЛОГ


Земная жизнь на век звенящий стон. Где прах героев? Ветром разметен. Клубится тьмою розовой на солнце. Земная жизнь в лучах плывущий сон. (Омар Хайям).
               
В раннем детстве мне снился один и тот же сон. Мне снилось, что я весь стою в море крови, а по ее поверхности плавают трупы. Мои же руки тоже все перепачканы кровью. Я просыпался с криком и всякий раз у моего ложа оказывался евнух Селим, мужчина не обыкновенно хитрый, лукавый и совершенно недобрый. Он склонялся надо мной и спрашивал:

               
- Эскандер,ты в порядке ли, мой мальчик?

Это меня очень раздражало. Как я мог быть в порядке, когда неволя и статус наложника угнетали мою душу? Как я мог быть спокоен, если все свои юношеские годы провел в покоях своего господина? Кровь, виденная мною во сне, тревожила мои мысли. Я был ночной утехой моему господину, военначальнику Бахтияру ибн Азизу.

Я - вампир. Вот уже восемьсот сорок три года как вампир. Дитя ночи. Проклятый ведьмами и вынужденный скитаться под луной, созерцая звезды, и как волк - одиночка брожу по земле, не ведая ни любви, ни тепла, ни покоя... Мое имя Гифред Эструк.

По понятиям человеческим я - вечен, по летоисчеслению моих сородичей - вампиров я - один от древних. Есть среди нас и такие, которые кичатся своим происхождением, называя себя элитой, цветом и жемчужиной вампиров, но я считаю это бахвальством, верхом безумия. Чем мы, порождения дьявола, можем гордиться? Тем, что человеческую жизнь мы ни во что не ставим, считая смертных не более, чем едой или животными, которых содержим в своих владениях? Нет, те вампиры, конечно, которые действительно древние, а не вышедшие из “грязи-в князи” - они безусловно не такие заносчивые и амбициозные как те, что вышли из “грязи”, мнящие себя властелинами земли и вершителями  судеб человеческих. Но таковых, истинных ценителей человеческих жизней - я называю их “чистокровные” - днем с огнем не сыщешь, а ночью едва ли почувствуешь, где они могут обитать. И я, конечно же, не имею ничего общего с теми, пришедшими в мир вампиров “из грязи”, я презираю таковых. Они с упоением рассказывают направо и налево как, когда и кем были обращены в вампира; говоря при этом: “меня обратил великий Карнелиус”, “я принадлежал дому индийского раджи, Лаксумана”, “а меня сделал вампиром никто иной как Люциус – вампир итальянского дома Медичи”. Вот только не понятно кем этот Люциус приходился именитому роду Медичи? Я изучал династии итальянских вельмож, французских, германских, испанских, но среди них никогда не было имени Люциус. Я смеюсь открыто над их надменностью и бахвальством. Да Бог с ними, туда же пусть катится и все подобные лжецы и хвастуны. Тем не менее, по просьбе одного моего друга, спасшего меня в далеком 1176 году из недр земли, иначе  бы я так и лежал в глубоком сне до сего дня, я хочу немного рассказать о себе. Имя моего друга – Феликс. О нем я знаю лишь то, что он происходит из очень древнего рода Альмейда, магов и черодеев в N-ом поколении, обращенный в вампира в 1075 году. Однако достаточно об этом. Феликс ждет мою рукопись, чтобы ее издать для всеобщего достояния. Но прежде, чем начать свою биографию я хочу предупредить, что в моих рукописях читатель не найдет классических и сухих слов в духе “родился... вырос... пожил на земле и умер”. Нет! Не будет здесь и жестких канонов правописания и постановки речи, высокопарных фраз и строго ограниченного запаса выражений. Я хочу говорить с читателями не как учитель и декан университета, хоть и имею пять докторских степеней и кучу образований, знаю не менее двадцать языков, с их наречиями и диалектами;нет, я хочу говорить живым языком, так сказать из уст в уста, чтобы мои слова проникали в сердце и душу читателей, оставляя в них след своей жизни, словно тень. Я вышел из такой среды обитания, что далек от влияния предрассудков. Я глубоко сам проникся во все сферы науки и знания. Посему желаю и моим читателям, чтобы они скорее окунулись в мир поэзии, чем в холодные буквы типичного изложения, какое пишут школьники  на экзаменах по правописию. Свое имя Лорд Эструк я получил от короля Испании в 1160 году, Раймондо Берингема, от отца короля Альфонсо II Берингема Арагонского, которому служил верой и правдой, состоял в Ордене Рыцарей тамплиеров, был его личным оруженосцем и хранителем тайн королевского двора. За верность и  бескомпромисность я был проклят магами и ведьмами и стал изгоем из мира людей. Мое проклятие необычно, хотя, все мы, дети тьмы, прокляты Богом, и все от этого очень страдаем, а в особенности те, кто не утратил способность помнить прошлое и не разучился плакать. Каждый вампир чувствует это бремя проклятия на собственной шкуре и оно давит, но надо учиться жить так, чтобы это бремя до конца не раздавило.

               
Пока я писал начало повествования, на улице наступили сумерки. Я сижу в своем замке на острове Ибица у окна и созерцаю появление звезд на вечернем небе. Из открытых окон до меня доносятся запахи цветов, распустившихся яблонь, вишни, персиков и роз, которые растут вокруг замка по всему периметру. До меня доносится аромат диких полевых трав с гор и склонов, с полей и равнин дорогой сердцу Испании. Я ощущаю их дурманящий запах в сумраке ночи и вижу, как под окнами расцвели белые ирисы. Окруженный красотами и запахами испанской весны, волшебной природой, я пишу предисловие к своей повести, ожидая того момента, когда молодой месяц покинет меня, затаившись в облаках, и только тогда я на какой-то момент отложу перо с чернилами и зажгу пятирожковый подсвечник, с вставленными в него восковыми свечами, и продолжу уже до утра мое повествование.
Итак, приступим, дорогие друзья, к моей долгой повестви, о днях давно минувших, канувших в вечность…
               
Глава 1

Я родился в правление иранского падишаха Муизза уд-Дина Абуль - Хариса  Ахмада Санджара ибн Малик - шаха II, который был правителем великого Хорасана. Он приходился младшим сыном Малик-шаха I. Рожденый от наложницы – рабыни, Санджар – шах никогда не гнушался рабами и хорошо относился к своим подданым, вникал в их нужды и удовлетворял потребности. При нем были воздвигнуты мечети, ибо он был верущим и свято исполнял пятничные молитвы, положенные посты и не скупился на празднование священного праздника Рамадана. Несколько духовных школ было открыто для того, чтобы дети простого народа могли в медресе учиться грамоте. Сам любитель шахмат, привезенных из далекой Индии, он положил почитание их среди народа Хорасана.

Итак, я родился в 1141 году за пятнадцать лет до того дня, когда великая Сельджукская империя распалась в 1156 году. Ахмад Санджар ибн Малик-шах в то время воевал против трех своих братьев и дяди: Махмуда  I, Баркириярука и Мухаммеда I. Великий султан Санджар Сельджукид жил первоначально в столице Нишапуре. Моя мать по имени Елена была испанкой и происходила из знатного рода, была воспитана в вере христианской. Ее старшая сестра Кристина состояла в браке за веницианским вельможей, а старший брат Костас был дипломатом при дворе британского короля, сама же моя мать Елена была отдана замуж за богатого купца и мореплавателя, Серхио, и прожила в супружестве всего две недели до того самого рокового дня, когда Сельджукиды напали на Арагонские земли, и ее похитили. В то время прекрасные девы, попавшие в плен, переправлялись в гаремы повелителя, но мою мать забрал к себе военачальник Бахтияр ибн Азиз, который состоял у султана Ахмада Санджара на службе. Елена имела высокий рост, ее волосы были платинового оттенка и очень длинные, кожа светлая, почти прозрачная и гладкая, подобно шелку, здоровые белые зубы и синие как море глаза. Многих жителей с Арагонских земель сельджуки взяли в плен. Кто плакал, кто сопротивлялся воинам-арабам, кто с отчаянием ждал своей участи в Хорасане, когда плыли на корабле до пределов Ирана. Елена не отчаялась, она утешала других, говорила, что Бог не допустит зла и бедствий более, чем человек может испытать. Когда на корабле ее впервые увидел Бахтияр ибн Азиз, он закрыл лицо ее покрывалом и велел не показываться воинам султана Санджара. Он привез Елену в свой дом как раз на священный праздник Рамадан. Военачальника Бахтияра ибн Азиза все называли – “сильная рука”, что весьма совпадало с его большими ручищами. Высокий рост, грозный вид внушал многим страх. Словом, Бахтияр был человеком, который не привык, что либо упускать из своих рук или спускать провинность, пусть даже это был и пустяк. В стане его все боялись, трепетали, отводили взгляд, если он смотрел на человека, а его воины безнаказанно обирали сельчан и творили беззакония среди простого люда. Поэтому никто бы не подумал доложить султану Хорасана, что военачальник Бахтияр ибн Азиз взял в свой гарем пленницу с Арагонских земель. Военачальник имел свой душевный изъян – он баловался мальчиками. Нет, Бахтияр ибн Азиз любил женщин, конечно же, и имел красавицу жену по имени Гульпери, сына Анвара, дочь Лейлу, но в его загородном гареме содержались луноликие мальчики. Чтобы не привлекать внимание посторонних к своим предпочтениях,  он имел на окраине Хорасана небольшое поместье, где и содержались в строжайшем секрете эти мальчики в возрасте от одиннадцати до шестнадцати лет. К ним переодически наведывался Бахтияр ибн Азиз, прикрываясь своей должностью и занятостью во дворце султана Санджара. Закон пророка Мухаммеда запрещает подобные отношения между мужчинами, но военачальник оправдывал себя в душе, что те подростки еще не были мужчинами и у них не появилась борода. О тайном рассаднике юношей никому не было известно: ни его домашним, ни во дворце падишаха. Лишь только поверенный во все дела имения, евнух Селим, знал о душевном изъяне своего господина, но как мудрый евнух и домоправитель помалкивал в кулак, и лишь загадочно улыбался. При посещении тайного имения Бахтияром ибн Азизом, верный Селим оставался вне дома, чтобы “свои глаза и слух уберечь от созерцания непотребства”. Благо, что в загородном поместье военачальник бывал нечасто, поэтому евнух мог потерпеть час - другой, проведенный господином в обществе юношей, которых хорошо содержал, кормил, поил, прекрасно одевал и даже нанял для них преподователей  правописания, истории, а также учителя танцев и музыки. За юношами присматривали евнухи. В имении имелся бассейн с прозрачной водой, баня, личный врач семьи и слуги. Конечно, узнай султан Ахмад Санджар Сельджукид о том, что его военачальник предпочитает женщинам юношей, немедленно бы его казнил, будучи сам проверенным мусульманином, но пока он находился весь в делах государственных, думал о том, чтобы как можно больше земель присоединить к Хорасану.

Елена с Арагонских земель пришлась по – нраву Бахтияру ибн Азизу сразу, он поселил девушку в отдельный домик, а не с прочими гуриями гарема. Бахтияр ибн Азиз крикнул банщице:

- Эрна, иди сюда скорее!

Банщица медлила с приходом, а военачальник злился. После того как она пришла, он сказал с укором:
 
- Ах, Эрна, тебя только за смертью посылать.

- Прошу прошения, мой господин, – ответила пожилая женщина, - виновата.

- Возьми эту деву и приготовь ее для меня на сегодняшнюю ночь.

- Слушаюсь, мой господин, - ответила  Эрна и поспешила увезти в баню девушку, скрытую покрывалом. Баня находилась в восточной части большого дома и называлась "хамам". А тем временем, Гульпери, жена Бахтияра ибн Азиза, приветствовала своего мужа, вернувшегося с морского похода:

- Мой господин, вы только, что вернулись домой, устали, да и мы стосковались. Анвар и Лейла каждый день спрашивали меня о вас, считая дни до вашего возвращения. Может эту ночь вы проведите с нами в кругу семьи?

- Ну хорошо, - ответил военачальник, обняв сначала дочь Лейлу, а затем сына Анвара.

- Ваша рабыня тоже стосковалась по вам, господин, -  проговорила Гульпери, кротко глядя в строгие очи Бахтияра ибн Азиза.

- Хорошо, Гульпери, эта ночь будет твоей, женщина. Повелитель приказал мне к следующему году родить сына (такая уж у него прихоть), он хочет, чтобы Анвар и младший, который появится, стали моей заменой в военном деле. Супруга султана беременна, великий падишах желает, чтобы мой будущий сын стал ему другом.

- Это прекрасно, мой господин, - воскликнула Гульпери.

- Но, жена моя, - ответил военачальник, - ты не сможешь больше родить мне сына, так как неизлечимо больна, поэтому - то я и привез юную деву с Арагонских земель. Пусть она станет  матерью моего младшего.

От жестоких слов Бахтияра ибн Азиза глаза хозяйки дома погрустнели и в них появились слезы.

- Мой господин, ваша рабыня день и ночь скорбит по поводу своей болезни.
 
Военачальник не ответил, а, развернувшись, отпраился на мужскую половину бани, где его уже ждали евнухи - банщики.

- Мама, - спросила маленькая Лейла свою мать, - а почему отец взял в дом другую тетю? Она тоже будет его женой? А у меня родится братик, да? А та тетя, кто она будет тебе?

- Анвар, сынок, - проговорила женщина, – уведи Лейлу в ее комнату и пусть служанка Зухра хорошо за ней присмотрит, меня до вечера не отвлекайте.

- Хорошо, мама, - ответил мальчик и поспешил увести сестренку.

Гульпери присела на поребрик фонтана и горькие слезы полились из ее прекрасных глаз.

- Он даже не обнял меня при встрече! – проговорила она.

А тем временем, Эрна привела в хамам Елену, раздела ее и оглядела девушку с ног до головы. Она налила в деревянную кадку воды, развела в ней пену, капнула несколько капель ароматического масла и велела девушке войти в воду.

- Я - твоя землячка, моя голубка, - проговорила женщина, - меня тоже когда-то привез в этот дом отец нынешнего господина, Азиз ибн Мухтар. Я долгое время была его наложницей, потом он сделал меня банщицей, ею я являюсь и по сей день. Азиз ибн Мухтар был человеком весьма жестоким, суровость его превосходила дозволенного, он мог до смерти избить провинившегося раба или забить лошадь. Его все боялись. Говорят, за жестокость и хитрость отец нынешнего султана Ахмада Санджара, Малик-шах I удалил его от себя. Сын Азиза Ибн Мухтара отличался от своего жестокого отца, но и он не прощал многих вещей. Например, жену свою, Гульпери, он игнорирует, а ночи проводит в обществе наложниц или в загородном помещении, куда не посвященным  категорически вход воспрещен. Интересно, что там прячет сын Азиза ибн Мухтара? Для нас, испанцев, Сельджукиды всегда были пиратами и жестокими убийцами, которые не жалели ни дев, ни жен, ни юношей, ни малолетних детей.

- И, что было дальше? – спросила пленница после некоторой паузы. Видимо пожилая банщица погрузилась в воспоминание прошлого.

- Ах, да! – ответила Эрна. -Так вот, меня привезли в этот дом и я стала любимой наложницей Азиза ибн Мухтара. Только мне он многое прощал и никогда не бил, если я не могла удовлетворит его звериные прихоти ночью. Он призывал тогда к себе другую наложницу и на ней срывал весь свой гнев. Ребенка я ему произвести не смогла, да и не хотела, чтобы у него был такой отец. После десяти лет, проведенных мной в этом доме, Азиз ибн Мухтар умер и восемнадцатилетний Бахтияр стал полноправным господином. Я благодарна Провидению, конечно, что меня не продали в портовый бордель, где я бы умерла от грязи через год-другой, а оставили здесь, да еще устроили после банщицей. Я получаю приличное жалованье, подготавливая хозяину наложницу на каждую ночь. Вот только Гульпери, госпожа этого дома, серьезно больна, у нее постоянная женская немощь, а после рождения Лейлы она больше не сможет иметь детей. Увы, госпоже не помогают ни заговоры наших магов, ни мои целительные травы и бальзамы.

- Да, жаль женщину, - проговорила Елена,-а я была две недели замужем и сейчас беременна.

- Что ты сказала? - ужаснулась банщица,-Ты - не девственница?

- Я была замужем, Эрна, в священном браке с прекрасным молодым человеком по имени Серхио, он был купцом и мореплавателем. При осаде нашего города Серхио убили, а меня взяли в плен. Военачальник как увидел меня, накинул на голову покрывало и поместил в отдельную каюту.

- Ах, что с тобой делать-то, юная красавица?

- Меня зовут Елена, я факел, ибо так переводится мое имя. Я не сдамся и все вынесу.

- Вот только Бахтияр ибн Азиз предпочитает девственниц, а падших женщин отсылает в бордель.

- Ах, помоги мне, Эрна, не губи меня и мое невинное дитя,- проговорила Елена, похолодев от ужаса. Перспектива быть проданной в дешевый бордель, где ее ждут страшные унижения и похотливые солдаты, ужасало девушку.
 
- Что же мне делать с тобой? - тем временем вопрошала банщица.
Через несколько минут она улыбнулась и проговорила:

- Вот, что сделаем, красавица с Арагонских земель! Я скажу господину, что у тебя пошла кровь, это обычно бывает у дев, он не станет прикасаться к тебе неделю, за это время я буду поить тебя травами, сужающими вход во святая святых женщины. Может так нам удастся перехитрить Бахтияра ибн Азиза?

- Я не останусь в долгу, Эрна, хорошо отплачу тебе, когда у меня родится благополучно ребенок.

- Ну, это после, Елена, а пока вылезай из воды, а я доложу господину о тебе. И дай мне Бог, чтобы все обошлось, иначе ни мне, ни тебе не сносить за ложь головы.

Когда Елена оделась, банщица дала ей отвар из горьких трав и посадила девушку кушать, но прежде она проверила пульс Елены и удостоверилась в том, что девушка беременна, ибо услышала отчетливое биение пульса младенца почти в такт биению пульса Елены, но гораздо тише.

- Нет, я, Эрна, не такая как прочие банщицы из соседских имений. Я не наврежу матери и не погублю не родившегося младенца. Пусть на мне лучше будет грех лжи господину, чем смерть невинного плода, - проговорила банщица в слух. - Нет, Эрна слишком ценит жизнь человеческую и очень чтит Бога живого, живущего на небесах.

Оставив Елену, банщица поспешила к военачальнику доложить, что новая наложница с Арагонских земель не сможет в эту ночь ублажать господина.

Эрна нашла Бахтияра ибн Азиза отдыхающим на терассе после бани. Ему делали массаж ног две наложницы, натирая их специальными маслами, кремом для вен, кожи и ступней. Сам же он пил зеленый чай и беседовал с сыном Анваром. Увидев банщицу, военачальник спросил:

- Чего тебе, Эрна?

- Я пришла по-поводу новой наложницы, мой господин, - ответила женщина.

- Елена проявила не почтительность к тебе или дерзость? - строго спросил Бахтияр ибн Азиз.- Или есть в ней какой изъян?

- О, нет, мой господин! - ответила женщина. - Дева весьма почтительна, кротка и прекрасно воспитана, а также чиста и безупречна, но…- запнулась Эрна, помолившись об успехе своей лжи.

- Но?... – повысил голос Бахтияр ибн Азиз. – Что, но?

- Ах, не будет это сказано при вашем наследнике, мой господин…

- Говори прямо, Анвар достаточно взрослый, чтобы я мог при нем решать свои дела. В конце-концов, ему лет через пять надлежит сочетаться браком с девушкой и иметь собственный гарем.

- У нее… - проговорила женщина и покосилась на мальчика. - У Елены открылись токи крови, мой господин.

- Понятно, - ответил Бахтияр ибн Азиз, -  эту неделю девушка свободна. Пусть о ней хорошо заботятся, кормят и лелеют… И вот еще, что Эрна, - проговорил хозяин, - приготовь ей комнату рядом с моей. Я передумал селить ее в домик у ворот. Сбежит еще! А после семи дней я желаю видеть ее в своих покоях. Я не только хочу наслаждаться ею ночью, но и слушать днем ее голос и знать, что в любой момент она откликнется и придет ко мне.

- Ваша правда, мой господин, - проговорила Эрна, - прикажите нанять для нее учителя священного Корана и преподавателя танцев и пения?

- Пусть ее обучает Корану евнух Селим, он толковый раб, когда-то обучался в медресе, а танцам и пению обучи ее сама. Помнится мне как ты ублажала слух и взор моего отца, Азиза ибн Мухтара, женщина. Помнишь то время, моя верная Эрна?

- Конечно, - ответила банщица, -  как можно такое забыть?

- О, Елена станет украшением моего дома, Эрна, моей жемчужиной, моей серной, - проговорил задумчиво Бахтияр ибн Азиз.

- Ах, будь прокляты те дни, когда я ублажала кровожадного Азиза ибн Мухтара, - проговорила очень тихо Эрна, покинув военачальника и спеша к Елене. Она все сделает, чтобы юной соотечественнице здесь жилось хорошо, чтобы ее миновали беды, которые пришлись на голову самой Эрне. Подводных камней много, а Елена слишком юна, ей нет еще семнадцати лет, чтобы знать о ней, знать о том как стать настоящей куртизанкой, здесь таких называют наложницами. И да поможет мне Бог, чтобы ей с Еленой суметь перехитрить Бахтияра ибн Азиза.
            
               
Глава 2

Снадобья Эрны помогли юной пленнице с Арагонских земель перехитрить Бахтияра ибн Азиза. Елена не оставила старую банщицу без вознаграждения, она построила ей большой, добротный дом, снабдила служанками, одарила украшениями и золотом за помощь и молчание. Это произошло после рождения сына, которого Бахтияр ибн Азиз назвал Эскандером. Он родился здоровым мальчиком с зелеными, как у самого военачальника глазами, но большими и выразительными, сияющими бриллиантами, с белой прозрачной кожей как у матери и платинового цвета волосами. Эскандер с детских лет был изящным, кротким мальчиком, отличался чуткостью и незлобием, чем удивлял военачальника, который любил его больше собственной жизни. Елена, хоть и находилась в статусе наложницы Бахтияра ибн Азиза, но никогда не любила его и принять ислам отказалась. Несмотря на это, военачальник очень ценил свою любимицу и прощал ей тот факт, что она отказалась принять его веру. Но не долго наслаждался наложницей Бахтияр ибн Азиз, через три года Елена, заболев чахоткой, скоростижно скончалась. Целый год военачальник оплакивал смерть Елены, совершал поминования, раздавал обильные милостыни бедным, а потом ушел в поход, который предпринял великий султан Санджар Сельджук по уничтожению секты Аламутских асассинов. Однажды по дороге к их укреплениям,  Санджар ибн Малик-шах II устал и раскинул шатер, решив провести ночь в степи. Весь лагерь спал, а на утро великий султан обнаружил у своего изголовья кинжал, которым была приколота записка с предложением мира. Санджар ибн Малик-шах II ужаснулся, ибо он понял, что был на волосок от смерти, асассины пробрались в шатер султана неслышно, словно тени, но оставили в живых его и всех воинов сельджукидов. Он позвал военачальника Бахтияра, а также своего хранителя покоев Алишера, сына письмоводителя Дауда, и спросил их, почему его шатер не охранялся этой ночью? Они долго кланялись и просили прощения за свою невнимательность.
 
- Я  прощаю тебя, Бахтияр ибн Азиз, только ради того, что ты потерял в этом году свою возлюбленную, но если это повторится – казню! – проговорил сурово султан Санджар Сельджук.

Военачальник, когда находился дома, не выпускал из поля зрения Эскандера, в котором видел облик Елены. Были у него, конечно, и другие наложницы за эти годы, как у любого богатого и именитого вельможи Хорасана, а также он часто стал наведываться в свое имение на окраине города, где у него содержались мальчики и юноши, но это были кратковременные визиты, которые не приносили Бахтияру радости. Его единственное утешение и услада сердца покоилась в сырой земле на городском кладбище Хорасана. По пятницам Бахтияр ибн Азиз брал в свои покои меня и не выпускал из своих объятий, пел мне песни, читал стихи великого Омара Хайяма, а слушая мой лепет, не мог налюбоваться на маленькую копию Елены. Меня очень полюбила старшая сестра Лейла и брат Анвар, и я целыми  днями проводил с ними. Анвар учил меня с трех лет держать в руках деревянный меч, обучил играть в шахматы. Жена Бахтияра ибн Азиза, Гульпери, тоже полюбила меня.Так прошло двенадцать лет.


- Отец, - обратился я как - то к военачальнику, - научи меня ловкости и сноровке, молниеносному перемещению в стане неприятеля. Я хочу стать таким же сильным, бесстрашным воином, как генерал Рашид Хайдар ибн Мурза, он начальник султанского войска – бесстрашен и горяч как огонь.

- Я не могу брать тебя в стан султана Санджара ибн Малик-шаха, сын мой, - ответил военачальник. – Мои воины будут смотреть на тебя с вожделением и видеть в тебе не парня, а девушку, ты слишком прекрасен и женственен, Эскандер. Боюсь, что воины будут думать не о поле битвы, не о мече, который должны рассекать неприятеля, не о дротиках, а о твоих белых кудрях, нежной коже и прекрасных зеленых глазах, словно ты принцесса Ирана, а не сын грозного военачальника. К тебе не пристает загар солнечный, не грубеет кожа на ветру. Мой дорогой Эскандер, ты на природе еще более расцветаешь и хорошеешь, чем сидя в своей комнате.

- Но я желаю стать  воином, отец, - возразил я, - и не хочу более находиться на ночной половине имения.

- Ну, хорошо, Эскандер, я спрошу о тебе султана Санджара, что он скажет? Если Повелитель разрешит тебе находиться среди своих джигитов, то я сам сделаю из тебя настоящего воина, а нет – останешься там, где я прикажу.


Через день привели в имение одну индийскую девушку по имени Лакшми, но отец даже не взглянул на красавицу, а повелел увезти ее на восточную половину, где находились прочие тридцать наложниц. Меня удивлял тот факт, что отец не разрешал мне стричь волосы. Слуги заплетали мне косы.

 
- Ах, как же ты похож на свою мать, Эскандер, - повторял отец каждый раз, когда я танцевал для него, – и голос твой, и дивный, гибкий стан, и удивительная красота… Мне так ее не хватает. Иди ко мне, полежи в моих объятиях.


На мой день рождения отец подарил мне золотой медальон, который был сделан в виде раковины. Она открывалась. В середине ее я увидел выгравированный образ, портрет женщины, вернее юной девушки не более восемнадцати лет, она была очень похожа на меня.

- Это твоя мать, Эскандер, - сказал отец, надевая медальон мне на шею, - носи его, не снимай никогда.

- Мама… - только и мог ответить я, - тебя я совсем не знаю.


Однажды султан захотел увидеть сына военачальника и отцу пришлось привезти меня во дворец Санджара Сельджука. Узнав, что я неплохо исполняю танец с кинжалами, великий правитель Хорасана стал часто звать меня на праздники, на вечеринки в свой дворец, прося, чтобы я исполнил песни или танцы. Любил султан слушать как я читал стихи Омара Хайяма, в то время очень популярного поэта, исполнителя и ученого. Вот и сейчас он попросил меня почитать стихи.

 
- Слушаюсь, мой Повелитель, - ответил я.

«Мир я сравнил бы с шахматной доской:
то день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.
Подвигают, притиснут – и побили.
И в тёмный ящик сунут на покой.»

-Уж больно грустно, - молвил султан.

Тогда я продолжил дальше читать:

- Сказала рыба: скоро ль поплывем?
В арыке жутко - тесный водоем''
-Вот как зажарят нас, - сказала утка,
- Так все равно: хоть море будь кругом!»


Все рассмеялись, принявшись поедать фаршированную утку.


- Как хорош твой сын, военачальник Бахтияр, - сказал отцу султан Сельджук, погладив своей рукой мою бледную щеку.

- Он ваш раб, Повелитель! – ответил Бахтияр ибн Азиз.

- Ах, дорогой Бахтияр, если бы Коран не запрещал нам иметь в своем гареме юношей, я бы взял его свои покои и сделал усладой в одинокие ночи раздумий и страданий. Я  бы отдал пол имения своего за подобного белокурого ангела. При этих словах падишаха, отец с любовью и нежностью посмотрел на меня, огнем вспыхнули его зеленые глаза так, что я смутился. Я видел подобный взор отца, когда однажды он взял меня в загородное имение познакомиться с юношами. О, как тогда он смотрел на одного паренька, чем то похожего на меня, он был родом из Киева – древнего города на Руси, а потом отправил меня домой с евнухом Селимом, сам остался в загородном доме, и вернулся только поздно ночью. На его щеке я увидел большую и глубокую царапину. На мои расспросы отец не дал ответа, но заперся у себя, отказавшись от чая и сладостей. Тогда я еще не понимал для чего ему были нужны те мальчики. А утром я попросил у отца дать мне того паренька в друзья. Он мне понравился.


- Тебе мало Анвара, Эскандер? – спросил меня военачальник. – для чего тебе понадобился Андрей из Киева?


- Анвар стал взрослым, ему уже двадцать два года и он в этом году женится, я слышал это от госпожи Гульпери и от Лейлы, а мне нужен друг.
Отец долго думал над моим просьбой и наконец согласился. Конечно, брат Анвар до сих пор любил меня, играл со мной, мы по прежнему читали вместе книги, занимались геометрией, музыкой, танцами, верховой ездой, но мне нужен был друг-сверстник, с которым бы я мог поговорить по - душам. Да и Анваром отец был не доволен, он думал, что его старший сын ведет себя не как джигит (он любил печь сладости на костре, хворост, посыпанный сахарной пудрой, любил играть с сестренкой, но совершенно не помышлял о войне и кровопролитии). Я же наоборот, мечтал о военных походах, о которых отец мне рассказывал, любил биться на мечах, стрелять во дворе из лука. Соседские ребята заглядывали к нам поглядеть  на меня, считая девчонкой, а отец злился и говорил:

 
- Я закрою твое лицо покрывалом, Эскандер. Посмотри, как они глазеют! Ты еще хочешь в один строй с грубыми воинами султана? Да они  побросают свои мечи и кинжалы, одурев от вожделения.

Теперь уже я злился на отца за такие речи. Я ненавидел свою девичью красоту.
Некоторые юноши с улицы кричали, что я - сын рабыни, но меня это не смущало. Я знал, что сам Муизз ад-дин Абуль Харис Ахмад Санджар, великий из Сельджуков происходил от матери - рабыни, наложницы султана Малик-шаха I.
 
               
Глава 3


Русский раб Андрей, когда появился у меня в комнате, я в первую очередь велел евнуху Алишеру, одному из младших, приставленных ко мне, вымыть хорошо юношу и прилично одеть. А потом я учил Андрея игре старинной, как сам мир - в шахматы. Он на лету схватывал мои уроки, запоминал ходы, а на пятой партии свободно владел ситуацией.


Как - то, Бахтияр ибн Азиз отправил меня и Анвара на рынок, чтобы я мог выбрать по своему усмотрению меч у литейщика. Он хотел сделать мне очередной подарок. Мы с братом с утра гуляли по рынку до заката солнца. Я впервые был на рынке, от чего просил Анвара не торопиться возвращаться домой. Он купил мне всяких сладостей, карамельных петушков и новые меховые сапожки. Когда я вернулся в свою комнату, неся с собой вкусности для друга Андрея, то войдя, не нашел русского паренька на месте. На мои расспросы, евнух Селим сказал, что русский раб сейчас у господина, но никому не велено его беспокоить. Я положил сладости парню на подушку, сел, чтобы его дождаться и не заметно для себя самого уснул.


Утром я нашел Андрея в конюшне, он забился в угол и плакал. Я заметил, что ему было больно сидеть на полу. На мои расспросы Андрей не ответил, он только залился слезами.
 
- Что с тобой, Андрей? – спросил я. – Ты не можешь сидеть на полу. Под глазом твоим синяк, руки в крови. Кто это сделал с тобой? Скажи мне имя этого негодяя и я отпущу тебя.

- Не надо, Эскандер, - ответил невольник, - ты не в силах будешь что-то изменить. Я раб и меня может убить хозяин в любой момент, если пожелает. Он прав, я не сговорчивый оказался и слишком ранимый.

- Скажи мне имя того негодяя, что сделал с тобой такое! – не отступал я.

- Что это даст? Ну скажу я тебе его имя, а что изменится? Он ведь будет в следующий раз мучить меня еще больше, - крикнул русский невольник в ответ.

- Скажи мне, Андрей, кто это сделал с тобой? – Тряс за плечи я своего друга.

- Твой отец, военачальник Бахтияр ибн Азиз, он - садист, бьет меня всякий раз, когда насилует.

- Что он делает? – ужаснулся я. - Что ты сказал?

- Ты все правильно понял, Эскандер.

 
Я выбежал из конюшни, и, не видя перед собой ничего, кроме отца несся через весь двор в покои военачальника. В комнате его не оказалось, он был в бане. Мне пришлось его долго ждать, так как отец любил один принимать хамам. Прошло два часа пока военачальник покинул баню и вышел на террасу, пить чай. Услужливые слуги преподнесли ему зеленый чай, сладости и фрукты.


- Сынок, - проговорил он, - ты что-то хотел? – Ласковый тон отца немного остудил мой пыл. “А может все это неправда? Не мог мой отец сделать такого с Андреем,” - подумал я.


- Иди ко мне, Эскандер, у тебя суровый вид, ты чем-то расстроен? – снова спросил отец.

Я шаг за шагом пошел к нему. Мои колени подгибались, сердце трепетало от страха, где-то внутри теплилась надежда, что не отец совершил с Андреем насилие. Он посадил меня рядом с собой и сам налил мне чай, протянул вазочку со сладостями, предлагая разделить с ним трапезу. Когда я сделал глоток напитка, отец снова спросил:

 
- Говори же, Эскандер. Евнух мне доложил, что ты два часа ждал меня и при этом плакал. Кто обидел тебя, сын?


- Отец,- проговорил я наконец, но мои голосовые связки меня не слушались. Вместо голоса из гортани, вышел какой-то хрип. – Я видел сейчас Андрея, он плакал, на его руках  были раны, словно его завязывали жгутом, под глазами синяки, он не мог сидеть на полу. Андрей забился в конюшне и молча плакал, а на мои расспросы он не отвечал. Ты ничего не знаешь об этом, отец?


- Что тебе до русского раба, Эскандер? А если он и получил взыскание, значит было, за что. Иди, лучше разучи для меня песню новую к вечеру.


- Отец, – набрался я смелости, – какой поступок совершил Андрей, что ты его избил так сильно?


- Это тебя не касается, Эскандер! – крикнул Бахтияр ибн Азиз. – С каких пор я должен отчитываться перед тобой за свои поступки?

- Отец, избиение раба по личной прихоти - это низко и подло. Андрей – хороший парень, он услужливый, честный, трудолюбивый и добрый. Чем он не угодил тебе?

- Он мой раб и я, если захочу, могу его убить, - ответил военачальник. – Все, ступай, я устал.


Вечером, отец уехал в свой загородный дом и не вернулся до утра, а я тем временем лечил моего русского друга. Среди евнухов с ночной стороны имения, был хороший паренек по имени Алишер. Ему на вид не было и пятнадцати лет, отец взял его к себе года три назад. Я знал, что Алишер не сможет иметь своих детей, если пожелает в будущем. Он сможет только усыновить чужого ребенка, если отец даст ему когда-нибудь вольную. Алишер - изящный юноша и у него никогда не будет усов или бороды, на груди никогда не появятся волосы. Алишер помогал мне выхаживать Андрея, у которого поднялся жар, он бредил и все кричал:

- Не трогайте меня, господин, я вам ничего плохого не сделал. Мне отвратительны ваши руки и губы, не прикасайтесь ко мне.


Утром приехал отец и нашел меня в своей комнате, я уснул рядом с Андреем. Моя голова покоилась на груди русского раба. Я проснулся от чьего-то пристального взгляда, а когда открыл глаза увидел сердитое лицо военачальника. Он ничего мне не сказал, но я увидел, как напряглись его скулы, как побелели костяшки на пальцах. Отец не просто злился, он был в бешенстве. Он поманил меня за собой и я последовал за военачальником в его покои.

- Что ты делаешь рядом с русским рабом? Почему ты лежишь в его объятиях, парень?

- Отец, - ответил я, - Андрей всю ночь бредил, у него был сильный жар, его преследовали кошмары. В бреду Андрей кричал, чтобы его не трогали, он отбивался от не видимого злодея. Отец, скажи мне, что с ним произошло? Кто причинил Андрею насилие?

- Иди к себе, Эскандер, я позабочусь, чтобы русского раба отправили в северное крыло, там о нем позаботятся.

- Я сам хорошо о нем позабочусь, - ответил я, - Андрей - мой друг,он услужливый и добрый парень, я не оставлю его.

Итак, отец молчал. Он не хотел признаваться, что избил русского раба.
Прошла неделя с того дня, когда я впервые повысил голос на отца, желая, чтобы он признался. Андрей старался не смотреть на Бахтияра ибн Азиза, он избегал встреч с ним, а если видел, сразу падал на землю в поклоне и оставался в этой позе, пока военачальник проходил мимо. Вот и сегодня это произошло снова. Отец остановился и что - то сказал своему евнуху Селиму. Тот энергично закивал головой и посмотрел на Андрея. В моем сердце, что - то кольнуло, я почувствовал неладное.


Сегодня был день, когда я должен был заниматься с братом Анваром. Мы обычно играли в шахматы или сражались на мечах после долгого занятия правописанием, изучением Корана, арифметикой и музыкой. И сегодня же я должен был ночевать у Анвара где мы наблюдали на небе полет кометы, пропустить такое я не мог, а поэтому совсем позабыл охранять русского раба.
Рано утром, пока не взошло еще солнце, я вернулся в нашу с Андреем комнату, но не нашел паренька! У покоев отца стоял евнух Селим. На мои расспросы о русском невольнике, Селим ответил, что Андрей сейчас занят. Но тут открылась дверь в покои военачальника и показался Андрей. Он был обнажен, бледен, на его теле были видны следу укусов и царапин. Селим поспешно накинул на парня покрывало и повел его в хамам. Я сел на ковер. Я не мог дышать, у меня похолодело все внутри, затряслись руки, ноги свело судорогой, голос пропал. Я дополз до дверей в комнату отца и потерял сознание.


Мне снилась мама. Я ее никогда не видел при жизни, но она явилась мне во сне, в белом платье, расшитым серебром и жемчугом, с серебряной диадемой в волосах. Она обняла меня и проговорила: “Мой сынок, мой милый мальчик.”
Я потянулся к ней и закричал:

"- Не оставляй меня, мама, возьми с собой".


Меня кто-то тряс за плечи, бил по лицу. Очнулся я в покоях военачальника и лежал на его ложе.

- Эскандер, как ты? – спросил отец.

- Зачем ты сделал такое с русским рабом? Я видел как он покидал твои покои.

- Он мой раб, Эскандер. В своем доме я властен делать то, что захочу и с кем захочу, и никто мне не указ, а тем более ты. Мал ещё указывать!

- Тебе мало госпожи Гульпери, мало тех наложниц, что живут в твоем гареме? Зачем тебе русский невольник? Андрей - мой друг.

- Да как ты смеешь, мальчишка, делать мне замечание?! – закричал отец.

- Кораном это запрещено. Еще вчера учитель читал нам суры из священной книги, что Богом проклят тот нечестивый, который как скотина совокупляется с себе подобными, одного пола!

Отец ударил меня по щеке наотмашь так, что голова моя откинулась назад, а в ушах зазвенело.

- Вон из мои покоев, мальчишка! Пошел прочь с глаз моих!

- Ты ходишь на пятничные молитвы, - не унимался я, меня словно прорвало, - а что выносишь после посещения мечети? Разве Всевышний услышит твои молитвы, когда ты совокупляешься по ночам с юношами?

Глаза Бахтияра ибн Азиза налились кровью от гнева и ярости ко мне. Он развязал кожаный пояс и пошел на меня. Неожиданно появился Селим, он заслонил меня собой и град ударов принял на себя. Отец избивал его, пинал ногами, а я от этого зрелища, снова потерял сознание.


Прошла неделя после этого случая, я не бывал больше в покоях отца, но не видел, чтобы он призывал к себе русского невольника. Отец все чаще бывал в загородном имении. Что-то во мне после этого случая оборвалось, разбилась любовь к отцу на мелкие кусочки, как фарфоровая китайская ваза, иссякло доверие и уважение к нему.

Как-то утром отец позвал меня на свою террасу.

- Ты звал меня, отец? – спросил я, целуя по этикету его руку.

- Да, - ответил Бахтияр ибн Азиз. – Завтра вы с русским рабом отправляетесь в стан воинов сельджукидов. Хватит нянчиться с тобой, Эскандер, ты уже не маленький. В тринадцать лет, я был джигитом.

- Благодарю, отец! – воскликнул я.

- Но меч султана тебе еще предстоит заслужить.

Я недоуменно посмотрел в глаза военачальника.

- Да, Эскандер, именно заслужить! Мне не велено тебя обучать, а вот генерал Алишер-Мурад ибн Фарах  будет твоим учителем. Он очень строгий, но справедливый, не такой, как я. А сейчас идите в баню и собирайте вещи, завтра на рассвете отправитесь в стан асассинов.

- Асассинов? – переспросил я.

- Да, это специальная организация в Хорасане, куда набирают молодых парней вашего с Андреем возраста и готовят стать не устрашимыми воинами. Наемная армия, своего рода. Организация называется – “Небесные орлы Хорасана”. Я вижу какой ты изящный у меня, словно девушка, и это не хорошо. Там ты пройдешь хорошую закалку, а главное, тебя научат молчать и повиноваться, а ослушаешься – язык вырвут быстро. Три года ты будешь обучаться в организации “Небесные орлы Хорасана”.


Я со слезами благодарности припал к руке отца, радуясь, что наконец-то покину имение военачальника Бахтияра ибн Азиза. Как же давно я мечтал о свободном ветре, о личном коне и о настоящем мече.

   
               
Глава 4


В военном лагере нас обучали сурово. Ложились мы за полночь, а вставали до рассвета. Жили обособленно, сто пятьдесят парней от тринадцати до двадцати лет. Пищу нам давали дважды в день – в обед и вечером. Кормили нас хорошо, но не до сытости, чтобы ум оставался светлым, а не был отягощен соками желудка. Овощи и мясо – вот рацион каждодневного питания воспитанников “Небесных орлов Хорасана”. В великие праздники нам разрешались сладости, булочки горячие и прочие лакомства. С собой брать еду не разрешалось, за этим строго следили надсмотрщики. В праздники мы устраивали песни и танцы с мечами, состязания на скачках. Сильные воины-капитаны, тучные и коренастые не редко сходились на ринге в силовой борьбе. Намастив себя маслом, они пытались уронить друг друга, а мы от восхищения кричали. Молодежь любила драться и помимо рингов, и часто мы под покровом ночи собирались на заднем дворе военного лагеря и сильнейший пытался победить остальных. Кричать было нельзя, старались падать на гравий под ногами тихо. Бывало, что нас все таки находили и тогда мы лишались обеда и ужина, даже хлеба и воды, за самовольные драки. Парни любили, когда я пел или танцевал. От назойливых юнцов меня оберегал Андрей. Он был парнем сильным, выносливым. Андрей рассказывал о своей родине, о Киевских горах, о церквях и монастырях, в которых он раньше, до пленения сельджуками, молился. Андрей редко, когда улыбался. В основном он всегда был угрюм и молчалив, а еще парень смотрел на моего отца со страхом и ужасом. Андрей как-то сказал, что непременно убьет военачальника Бахтияра ибн Азиза.

- Я не смогу передать тебе моей ненависти к твоему отцу, Эскандер. Он-негодяй. Знаешь, мне порой кажется, что военачальник тебе не отец.

- Что ты такое говоришь, друг мой?! – воскликнул я.

- Знаешь, когда я по - принуждению оставался в его покоях, он произносил твое имя, всякий раз, как прикасался ко мне. - Меня затошнило от омерзения.
Военачальник не бывал в военном лагере “Небесные орлы Хорасана”, а я наслаждался общением со сверстниками, радовался относительной свободе. После трех лет обучения мы должны были сдавать экзамен. Принимал его сам султан Хорасана, Ахмад Санджар ибн Малик-шах, а также генерал сельджукидов Алишер Мурад ибн Фарах, и еще два капитана, а также мой отец.

- Какой славный юноша, - проговорил султан Санджар, указывая на меня, - такой юный, красивый, но отважный. Это ведь твой сын, Бахтияр?

- Да, Повелитель, - ответил военачальник. Он посмотрел на меня из под опущенных ресниц таким хищным и голодным взглядом, что мне стало не по себе, - мой сын - Ваш раб. Скажите только слово, Повелитель, и Эскандер будет у Ваших ног.
- Он - мой верноподданный и жизнь юноши в моих руках. Как-нибудь придите вместе с сыном в мой дворец, мы посмотрим не позабыл ли юноша танцы и песни, держа меч в руках? Я наслышан о Эскандере, что он прекрасен в танцах и музыке, и с ним не сравнится никакая гурия из моего гарема. Я видел сейчас его танец с мечом. Он так изящно двигается, плавно переходя из такта в такт, отлично чувствует музыку и в нем есть понимание прекрасного.

Отец позвал меня и я упал на колени перед султаном.

На следующий день падишах восхотел отдохнуть со своими приближенными за городом на берегу реки, под тенью деревьев. Он расположился на поляне. Девушки играли на музыкальных инструментах, Повелитель пил зеленый чай.

- Моя дорогая Туркан Хатун, - обратился к супруге шах Ахмад, - я хочу, чтобы ты исполнила песню весны. Ты так ее замечательно поешь. Я хочу насладиться твоим дивным голосом майского соловья. Спой ее для меня, прошу, Хатун, вспомним нашу молодость.

Супруга Султана, закутанная в шелк с головы до пят, улыбнулась под чадрой.

- Уместно ли государь? – спросила она тихим голосом. – Здесь много народа.
- Ничего страшного, - ответил султан Сельджук, - если этого хочу я, тебе не стоит беспокоится. Пой.

Женщина заиграла, ее руки легко касались домры. Мне показалось, что это не домра звучит в умелых руках Хатун, а арфа. Мягкий голос султанши раздавался далеко.

Внезапно все услышали свист пролетающей стрелы, и через долю секунды один из воинов султана Санджара, Рашид, был пронзен в горло. Из раны фонтаном хлынула кровь, заливая все вокруг. Затем послышались новые, летящие стрелы. Генерал Алишер ибн Мурад Фарах закричал:

- Охраняйте султана и султаншу Туркан Хатун. Мгновенно воины окружили падишаха. Наемных убийц было не менее пятидесяти, напавших на султана Санджара. Наших воинов было двадцать человек. Наемники, как обезумившие тигры, готовы были своими мечами убить султаншу и падишаха. Круг, созданный для защиты великого Сельджука размыкался. Сын Малик-шаха II выхватил у поверженного наемника меч и ринулся в бой, пронзая один за одним противников. Неожиданно я увидел подлетевшего бандита к султану, но я успел закрыть его собой и впервые пронзил убийцу насквозь. Но и  он не остался в долгу.
- Благодарю, мой юный воин! – услышал я голос падишаха.
Неожиданно в глазах моих потемнело, я упал, чувствую как из правого подреберья хлещет кровь. Моя кровь. Последнее, что я зафиксировал  своим угасающим сознанием, было лицо отца. Он в ужасе смотрел на мою рану и все повторял:
- Не отключайся, Эскандер, прошу тебя, не уходи...
Мне снилась мама. Женщина, изображенная на медальоне. Она была живой, молодой и улыбающейся.
- Сынок, - проговорила Елена,  - как я рада тебя видеть мое дитя.

- Мама... – прошептал я и обнял женщину. – Почему ты так рано покинула меня? Я очень по тебе скучаю, мне тебя не хватает.

- Мы с твоим отцом на небе, нам хорошо там, а вот тебе предстоит очень долгая жизнь в юдоли плача – на земле.

- Моим отцом? – переспросил я. – Но разве не Бахтияр ибн Азиз - мой отец?

- Нет, твой отец Серхио. Так уж получилось.

- Но военачальник считает меня своим сыном. Тогда, кто он мне?

- Я попала в плен к Сельджукидам и меня забрал в свой гарем военачальник Бахтияр. Он не знал, что я была замужем. Твоя родина не Хорасан, сынок, а Испания, ибо в той далёкой стране ты был зачат. Тебе надлежит в скором будущем переселиться Испанию. Поклянись, что ты непременно уйдешь из дома военачальника. Мы с Серхио будем молиться о тебе.

И тут я увидел подошедшего, одетого в белые одежды мужчину. Он обнял меня.

- Проклятые Сельджуки убили меня, они уничтожили весь наш род, вырезали даже малых детей. Прошу тебя, отомстить за нас с мамой.

- Кто,… Кто убил вас, отец? – Воскликнул я и внезапно очнулся.
- Проснулся, Эскандер? – услышал я голос Бахтияра ибн Азиза. – Как ты?

- Где я? Где мама и отец? – спросил я, еще не до конца очнувшись, не открывая глаза.
- Мама твоя в райских садах Всевышнего, а я здесь, рядом с тобой сынок.

Наконец, я открыл глаза. Все передо мной плыло и не хватало воздуха.

- Отец, вынеси меня на улицу, я хочу вдохнуть свежего воздуха, - попросил я.
Военачальник на руках вынес меня на улицу. Мало-по-малу я приходил в себя и спокойно уснул. Вторично я проснулся через четыре часа и почувствовал себя гораздо лучше. У моего изголовья сидел русский раб Андрей, он менял мне на лбу мокрые полотенца и пел какую-то русскую песню на непонятном языке, по щекам его текли слезы.

- Какой у тебя красивый голос, - сказал я.

- Есть такое, - ответил Андрей. – У себя на родине я был певчим в хоре при церкви святой Софии в Киеве. На нас напали Сельджуки, многих убили, а женщин, юношей и девочек угнали в полон. Среди них оказался и я. Как же мне хочется вернутся домой. У нас сейчас зреет пшеница, наливаясь солнцем, трава не кошеная, матери некому воды студеной принести с колодца. Отца зарубили, сестренок и братьев увели в плен куда-то далее Хорасана, а я попал сюда, в руки похотливого военачальника. Есть среди людей Хорасана хорошие и честные люди, но ваши воины-звери. Я хочу сбежать, а если мне не удастся – покончу с собой. Мое тело и душа осквернены.

Мое сердце сжалось от боли.

- Ты никогда больше не испытаешь боли, Андрей, я обещаю тебе. Я клянусь тебе памятью моей матери и отца.
- Но…
- Бахтияр ибн Азиз – не мой родной отец. Ты был прав, Андрей. Мне сейчас было видение во сне.
Я рассказал русскому невольнику свой сон.

- Может, этот сон был плодом твоего недуга из-за жара, который держался в твоем теле четыре часа.

- Я выясню это, Андрей.

Полностью я поправился лишь через пару дней, и только через неделю смог взять в руки меч.

- Эскандер, может ты больше не вернешься в организацию “Небесные орлы Хорасана?” Я не перенесу еще раз твоего ранения. Я думал, что у меня сердце остановится, когда увидел тебя пронзенным мечом. Знаешь, я изрубил проклятого наемника и бросил его поганое тело диким шакалам в пустыню, - проговорил Бахтияр ибн Азиз, склоняясь ко мне.

- Отец… - неуверенно ответил я. – мне надо вернуться в организацию. Я хочу непременно стать сильным воином, лучшим в стране, лучшим во всем мире. Я добьюсь этого во чтобы-то не стало.

За мужество и бесстрашие, а главное за спасение султана Санджара, Повелитель Хорасана подарил мне серебряный меч, инструктированный драгоценными камнями.
- Береги его, Эскандер, - проговорил султан Сельджукид. – Этот меч-очень хороший, мой фамильный.
- Но Повелитель! – воскликнул я, отстраняясь. – Любой из Ваших подданных с радостью отдаст свою жизнь ради Вас. Это-мой долг, государь!

- Так-то оно так! – ответил предводитель сельджуков. – Вот только замешкались все, когда наемники бросились на меня, один ты сообразил, что надо делать! Ты достоин высшей награды за доблесть.

“Может это ты, падишах, убил моего отца? Узнать бы от самого Серхио кто это сделал?”-подумал я , склонившись в поклоне перед Повелитель.

- Твои прекрасные глаза-изумруды заволокло печалью. Скажи мне, Эскандер, что беспокоит тебя? – спросил меня Санджар ибн Малик шах II.

- Ничего, все хорошо,государь, - ответил я.

               
Глава 5


Все вернулось в привычное русло. Мы с Андреем снова наслаждались общением друг с другом и с друзьями по военному лагерю. Парни по-прежнему задирали русского невольника, но всякий раз получали от него хороших тумаков. Как-то ночью, после того как мы вернулись в “Небесные орлы Хорасана”, десять парней от семнадцати до двадцати лет разбудили Андрея пинком и тихо сказали:

- Эй русский, на выход.

Мой друг словно их не слышал. Тогда они снова его легонько пнули и повторили приказ. На улице лил проливной холодный дождь, дул противный ветер с пустыни, разносился истошный крик гиен и шакалов. Вся компания вышла на улицу и двинулась по направлению к конюшням.

- Думаешь ты самый крутой, а, русский? – проговорил Омар. Он не уступал в телосложении Андрею, разве, что был туповат умом, зато гордости и заносчивости в нем было предостаточно и хватило бы на весь легион.
Андрей сонно потянулся, зевнул и проговорил:

- Что тебе надо, Омар, жить надоело?

- Ого! – зло усмехнулся Омар! – Ты одурел, русский? Да я тебя сейчас одной левой одолею.

- Да ну?! – улыбнулся русский невольник. – Валяй, Омар! Вот только если после этого ты не досчитаешься половины своих гнилых зубов во рту – не вини меня.

- Ах ты, ублюдок! – крикнул Омар, когда мы пришли к конюшням, и ринулся на Андрея.

Русский невольник, играючи, выводил из себя заносчивого парня. Потом сделал пару пируэтов и через несколько минут на камнях лежал поверженный Омар. Он стонал.
- Вот же, русский! Ну ничего, я еще смогу тебя одолеть!

Других девятерых парней Андрей тоже одолел. Они лежали на камнях, а их сверху помиловал холодный дождь. Увидев меня в дверях, Андрей сказал:

- Передай свои соплеменникам, чтобы не будили больше меня.

- Семнадцать попыток - семнадцать поражений! –  сказал я с восхищением.

- А ты сомневался во мне, Эскандер? - спросил парень и толкнул меня в плечо.

Прошел месяц. Как-то рано утром после завтрака меня позвал командир.

- Эскандер, приехал твой отец он ждет тебя на проходной.

Я поспешил к Бахтияру ибн Азизу. После приветствий он сказал:

- Эскандер, я забираю тебя домой.

- Но тут мои друзья, мне нравится военный лагерь.
 
- Дома ждет тебя одно неотложное дело, парень.

Я распрощался с ребятами, долго не мог расстаться с Андреем, отец ждал меня терпеливо. Потом я запрыгнул на коня и мы отправились в путь. Дома я долго рассказывал о “Небесных орлах Хорасана” брату Анвару и сестре Лейле. Показывал некоторые приемы владения мечом.

Гроза меня ожидала на следующее утро. Я пришел по обычаю на террасу попреветствовать отца, и увидел его разговаривающим с какой-то незнакомкой – пожилой женщиной. Увидев меня, отец подозвал к себе. Поцеловав руку военачальнику, я поклонился старой женщине в знак приветствия.

- Мой господин, - проговорила женщина, - это сын Елены, несомненно.

- Да, это он, - ответил отец. – Эрна, поведай-ка парню все, что только, что пыталась рассказать мне о Елене.

Я любил рассказы о моей матери, поэтому с интузиазмом ждал повести женщины.

- Мое имя, Эрна, парень, - заговорила женщина. – А сколько тебе лет, малыш?

- В сентябре будет четырнадцать, - ответил я.

- Да, да… все сходится... - задумчиво проговорила женщина.

- Говори скорее, Эрна, не томи меня! – кринкнул Бахтияр ибн Азиз.

- Да, да, мой господин! – Ответила, Эрна. – Вы сподвижник великого султана Ахмада Санджара ибн Малик-шаха II, один из его приближенных военачальников… Я… Мне надо вам признаться, господин. Я совершила страшный грех по отношению к вам.

- Говори, Эрна, говори скорее.

- Мне пришла пора умирать, а я не могу. Смерть словно покинула меня. Боюсь, что я своей ложью не достигну обителей рая. На мне грех лжи относительно вашей любимой наложницы Елены из земли Арагон, матери этого юноши.
- Не медли, старуха! – крикнул отец. – Разве моя Елена не была честной и безупречной, когда я взял ее в свой гарем?

- Я прошу меня простить, мой господин…

- Да говори уже, Эрна, не мучай нас с Эскандером! – закричал отец.

- Четырнадцать лет назад, вы привезли в этот дом девушку с Арагонских земель. Ее вам подарил султан в качестве трофея. Вы отдали ее мне, чтобы я приготовила девушку вам на ночь.

- И, что из того, Эрна? Зачем ты вспоминаешь это? Говори по существу, женщина. Меня ждет через полчаса султан на совещание. Великий поход намечается скоро, нам надо подготовиться.

- Да, да, мой господин… - поспешила договорить Эрна. – Так вот, когда я мыла Елену, мы разговорились. Пленница призналась, что была замужем.

- Что ты говоришь, старуха безумная? – воскликнул в гневе военачальник. – Как моя Елена могла быть замужем, если я стал ее первым мужчиной, я точно это знаю. Я хорошо помню ту ночь, Эрна.

- О, я достойна смерти, мой бывший хозяин! – завопила старуха и упала на пол. Отец поднял женщину с колен. Глаза его вращались, полыхая вселенским злом, гневом и обидой. Он понимал, что Эрна не лжет.

- Правду... Говори только правду, мерзкая старуха! – закричал он.

- Елена призналась мне, - поспешила ответить женщина, что две недели была замужем. Ее мужа убили воины султана Санджара, а ее взяли в плен. После. Я не могла вам открыт правду.

- Да как ты могла мне солгать? – крикнул отец и замахнулся на женщину. Она вовремя успела уклониться, поэтому рука  Бахтияра ибн Азиза рассекла воздух.
Я в ужасе наблюдал за всем этим, меня стало мутить. Я чувствовал неладное. Что могла сделать плохого моя любимая мама?

- О, - прокричала Эрна, - Елена имела во чреве ребенка. Этот малыш не ваш сын, Бахтияр ибн Азиз! Эскандер - чистокровный испанец. Я дала Елене трав, она пила их неделю и это помогло сбить вас с толку, господин.

- Почему? – кричал военачалник. – Почему ты сделала это со мной, старая ведьма?

- Я не смогла погубить ни Елену, ни младенца невинного. Я достойна смерти за ложь.

Отец выхватил меч и одним ударом убил старуху. Я от ужаса затрясся и сел перед телом Эрны.

- Селим, - позвал евнуха отец, - отведи Эскандера в его комнату и запри там. Я после разберусь с ним.

Бахтияр ибн Азиз ушел к султану, тело бывшей банщицы унесли со двора. Евнух Селим принес мне еды и сладостей в мою комнату, но я не смог кушать и радоваться наступивщему празднику Рамадан. Через три дня вернулся хозяин поместья. Он был мрачен, спокоен и немногословен. Военачальник заперся в своей комнате и провел там безвыходно три дня. Он не ел и не пил, никого к себе не пускал. У его дверей дежурил евнух Селим. Он даже не принимал пришедшего в дом муллу, им занималась госпожа Гульпери, которая щедро его одарила. По окончании трех дней дверь в покои отца открылась и он крикнул с порога:

- Эскандера ко мне привести! Живо!

Я ни мертвый, ни живой вошел в покои военачальника, сопровождаемый евнухом Селимом. Увидя меня, Бахтияр ибн Азиз подошел ко мне. Он осунулся, был бледен, а глаза его из зеленых, стали черными, что говорило о его душевной боли и гневе, его бескровные губы дрожали. Он схватил меня за плечи и с силой прижал к себе.

- Вот… Вот почему, мой Эскандер, ты совершенно не похож на меня, а только лишь на свою мать. У тебя, как и у нее, белая кожа, светлые волосы, тонкий стан, нежные черты лица, лебединая походка. Ты пахнешь розами и сиренью. Это всегда сводило меня с ума. Я желал тебя не как сына… Твой голос, твои танцы, песни, будоражили во мне кровь. Я возненавидел твою мать за эти дни. Я буду ей мстить за ложь. Раз ты мне не сын, станешь наложником сегодня же. Я с ума сходил по тебе, поэтому причинял боль русскому рабу Андрею, называя его Эскандером. Я хотел отослать тебя в имение за городом, но не смогу этого сделать. Ты мне бесконечно дорог, не видеть тебя в течении дня -смерти подобно, Эскандер. Я не смогу не смотреть в твои бездонные изумрудные очи, не трогать платиновых волос, не вдыхать твой запах.

- Но вы - мой отец! – возразил я. – Я всегда считал вас своим отцом. Неужели тот факт, что вы-не мой кровный отец меняет ваше отношение ко мне? Разве в вас изменилось чувство отцовской любви?

- Ты-не мой сын по крови, Эскандер, - ответил военачальник, – а считать тебя родным-я не хочу, потому что не могу отказаться от своей любви к тебе. Я желаю, чтобы ты стал моим наложником, тогда я перестану терзать твоего любимого друга Андрея.

- Вы считали меня своим сыном четырнадцать лет и теперь сможете спать со мной?
- Селим! – Закричал Бахтияр ибн Азиз. - Селим, возьми Эскандера и приготовь его мне на сегодняшнюю ночь.

- Как пожелаете, господин, - подобострастно ответил лукавый евнух.
Чтобы я не сопротивлялся и не кричал проклятый евнух напоил меня чем-то, от чего я видел все, что со мной происходило в покоях Бахтияра ибн Азиза, видел все движения военачальника, его руки, глаза, губы, но не чувствовал ни боли, ни муки-ничего.

Вот так я стал наложником, игрушкой и забавой для Бахтияра ибн Азиза. Я каждую ночь умирал от и унижения в его объятиях, я кричал и просил его убить меня, а не мучать так.

- Ты умрешь, мой мальчик, непременно умрешь, но только тогда, когда я этого пожелаю! – отвечал мне всякий раз военачальник. Я кричал так, что, наверное, слышно было в покоях госпожи Гульпери и брата Анвара.

Через месяц таких мучений во мне что-то переклинило, словно меня выключили. Я перестал кричать, плакать и биться в истерике, перестал звать на помощь, ощущать, что-либо. Я стал словно мертвый, ходячий труп без эмоций и желаний. Я молил Бога, чтобы Он покарал Бахтияра ибн Азиза, я хотел, чтобы повелитель Хорасана, султан Ахмад Санджар ибн Малик-шах II узнал о деяниях своего военачальника, который был простым воеводой, заведовал северной частью армии Сельджукидов, и который не был даже генералом. Первым в государстве был хранитель покоев султана, вторым-генерал, Рашид ибн Хайдар, третьим был помощник генерала Рашида, Омар ибн Фарид, а лишь четвертым в государстве считался военачальник Бахтияр ибн Азиз. Он был маленькой пешкой в руках султана, а мнил себя вторым после Санджара Сельджукида.

Так прошло три года, которые показались мне вечностью. Каждую ночь я исполнял песни любви, танцевал обнаженным перед своим мучителем Бахтияром ибн Азизом. Моей одеждой в покоях военачальника служили тяжелые золотые браслеты, жемчужные бусы, звенящие бубенцы на ногах, которые я считал кандалами. Если я был испанцем, то где находилась моя родина? Как же я желал переместиться туда телом и душой, а не быть постельной игрушкой похотливого господина, которого перестал считать отцом три года назад, после первой безумной ночи в объятиях Бахтияра ибн Азиза. Я возненавидел его и радовался, что в моих жилах течет испанская кровь, а не черная, греховная кровь военачальника. Я танцевал изящно и грациозно, мои ноги едва касались поверхности пушистого ковра. Я исполнял танец живота, хозяин заставлял меня принимать позы, от которых я краснел и бледнел, покрываясь стыдом. Меня обучили плавности речи, искусству куртизанок доставлять удовольствие господину. Мне красили хной руки, намащали мое тело маслами ароматическими и кремами, так, что оно начинало светиться в мерцании свечей и жаровен в комнате хозяина. В то время мне исполнилось семнадцать лет. Наступил 1157 год - последний год правления Санджара Ахмада ибн Малик шаха II, но я тогда еще не знал, что это произойдет так скоро. В тот год напала на Хорасан эпидемия чумы, от которой умерли в военном лагере почти все воспитанники. Так я потерял своего лучшего друга Андрея из Киева. Мне даже не дали с ним проститься, прикоснуться к нему, его тело сожгли. Как-то днем в мою комнату вошел евнух Селим. Он поклонился и спросил:

- Сегодня у господина будет прием в доме. Сам великий султан Хорасана приказал ему принять посла Испании. Тебе, Эскандер, велено сегодня приготовиться с особым тщанием и выглядеть изысканно и необычно.

Я равнодушно взглянул на евнуха. “Хитрый лис, - подумал я, - ты, вечно науськиваешь военачальника против меня, каждый вечер, после того как я прихожу в  его покои, ты наблюдаешь как насилует меня Бахтияр ибн Азиз, а после стонешь в своей коморке от воспоминания увиденного. Что на этот раз ты задумал, шакал пустыни?”

- Понимаешь меня, юный Эскаедер? – спросил он. – Пойдем сейчас со мной, я омою сам твое дивное тело, по-особенному намащу его, сделаю твою кожу еще прозрачней и желанней, разукрашу хной твои красивые руки и ноги, ресницы и брови намажу сурьмой, губы сделаю пухлыми, жаждущими ласк.
С этими словамм Селим подошел ко мне и принюхался, вдыхая мой аромат кожи.

- Пошел прочь от меня, - проговорил я равнодушно, – или мне сказать господину как ты, похотливый евнух, глазеешь на игрушку хозяина?

- Эскандер, ты - всего лишь раб, равный мне. Не стоит меня недооценивать или злить. Я ведь многое могу сделать плохого или хорошего для тебя… Будь немного посговорчивей и будешь купаться в роскоши и неге. “Ласковый теленок двух маток сосет,” - говорит пословица.

- Я с тобой рядом в туалете не сяду, похотливый козел, не то что лягу на одно ложе, - ответил я.

Я накинул на свою голову покрывало и с безразличием, игнорируя присутствие евнуха, последовал в баню. Мне стало смешно. Все до единого в этом доме знали как я выгляжу с детских лет. Какая нужда скрывать мое лицо от посторонних? После того как я стал наложником, всем слугам было категорически запрещено смотреть на меня, или разговаривать. Одному только евнуху Селиму разрешалось мыть мое тело в хамаме, прикосаться ко мне, я же был ко всему равнодушен. Он не мог меня ни разозлить, ни раговорить, ни развеселить. Селим покорно терпел, когда я произносил: “собака” или “шакал”. Он знал, что я его ненавижу, но мне хозяином было категорически запрещено проявлять эмоции, желания, или что-то у кого-то просить. Я мог проявлять эмоции только в объятиях господина, мог просить в этот момент все. Как-то раз я осмелился и попросил его взять меня с собой в поход, когда армия Сельджукидов вознамерилась идти на арагонские земли, чтобы завоевать во власть мусульман Перенейский полуостров. Но мне отказали в просьбе, наказав трехчасовым приватным танцем. Бахтияр ибн Азиз ревновал меня ко всем. Это не касалось госпожи Гульпери и ее дочери Лейлы, которую хозяин любил без памяти, а вот к сыну Анвару он меня сильно ревновал, потому что не смотря на запрет сын Бахтияра ибн Азиза, когда не было дома отца, приходил ко мне и утешал. Мы говорили часами, пили чай, но я никогда не жаловался на свою судьму никому, даже брату Анвару. Я был благодарен Всевышнему за то, что жил относительно хорошо: в моем распоряжении были евнухи, учителя, я ел хорошую еду. Меня не продали в дом терпимости, где я бы умер, наверное, через год, или в дом старика-охальника, который непременно будет грязный, с немытыми волосами, дурнопахнушим ртом и похотливыми руками. Военачальник любил распускать мои волосы платинового оттенка, любил заплетать их в косы, пропускать между прядями нити жемчуга или серебра.

Проходя мимо сада, я услышал непонятную речь на иностранном языке. Среди голосов я различил речь Бахтияра ибн Азиза. Он смеялся и что-то говорил своим гостям. Рядом с ним я заметил брата Анвара. Видимо, его отец представлял иностранцам. “Вот, - подумал я, - чего ты лишен Эскандер. Ты всегда останешься лишь жалким наложником пока жив твой хозяин”. Я вздрогнул от собственных мыслей. Всю жизнь быть утехой господину, ублажать его тело и каждую ночь умирать от безысходности и унижения?” Нет! Нужно, что-то делать!

- Эскандер, - услышал я голос евнуха Селима, - что ты остановился? Тебе нельзя медлить, ступай за мной, живо!
 
Думаю, это не осталось незамеченным военачальником. Он стал говорить немного тише. Я знал, что этой ночью Бахтияр ибн Азиз накажет меня за то, что я привлек к себе внимание чужестранцев. Мне ничего не оставалось как последовать за Селимом.

- Ты допустил ошибку, Эскандер, - проговорил евнух.
Ох, как же я хотел двинуть Селиму в пах, чтобы его мерзкие глаза перестали пожирать мое тело. Хотелось избить его так, чтобы “шакал пустыни” забыл свое имя.

Прошло три часа пока евнух готовил меня для выступления. После он вышел куда-то, а через десять минут вернулся.

- Господин Бахтияр, ждет тебя, - проговорил он, пожирая глазами меня, - но хочу предупредить: он приказал тебе не разговаривать с его гостями, смотреть в пол, беречь глаза от неприличного разглядывания иностранцев. Можешь только кланяться и молчать. И вот еще, что: сегодня ты не понадобишься господину. Он будет занят гостями. – Я вздохнул с облегчением. После ночи танцев, песен и обслуживания гостей я вряд ли смогу ублажать военачальника. -  Бахтияр ибн Азиз возьмет с собой в имение, что за пределами Хорасана, своих гостей, чтобы они посмотрели на прекрасный рассадник юношей.

Меня ввели в зал приемов и я поклонился военачальнику, его гостям и пожилой женщине. Кем она приходилась послу Испании?

- Какой хорошенький, - услышал я голос посла Испании. Он говорил почти без акцента на арабском языке.

Зазвучала музыка и унесла меня в мир иллюзий и фантазий. Я всегда выпадал из реальности, когда слышал звуки музыки, во мне все оживало. Я танцевал так, словно музыка была моим дыханием, моей жизнью. Я полностью в ней расстворялся. Меня вывели из состояния музыкального экстаза восторженные крики и хлопки в ладоши. Потом мне велели петь, затем снова танцевать. Посол Испании, Альфредо де Кастро, попросил меня разлить чай и подать ему. Покинул я зал приемов только на рассвете. Вернувшись в свою комнату, я упал на свое ложе и провалился в сон, не раздеваясь. Мне снилось, что я плыву по бескрайнему синему морю, далеко от пределов Хорасана. Свобода. Я вздрогнул и проснулся. Как же мне хотелось, чтобы этот сон оказался явью. Как же я мечтал покинуть ненавистного Бахтияра ибн Азиза, не видеть мерзкое лицо евнуха Селима. Мне хотелось оказаться в неведомой и такой далекой Испании, узнать других людей, их нравы, познакомиться с другой культурой и народностями, узнать чужие уставы и обычаи отличающиеся от наших. “Я непременно сбегу отсюда”, - пообещал я себе. Сегодня как-то по иному смотрел на меня Бахтияр ибн Азиз. Скорее всего меня снова ждет наказание.

               
Глава 6


Утром меня разбудил евнух Селим. Он поспешно вошел в мою комнату, когда лучи восходящего солнца теплом озаривали мое ложе. От слез, которые я проливал во сне у меня опухли глаза, и растеклась по лицу краска так, что похотливый и необузданный Селим отшатнулся от меня как от шайтана.

-Хвала Всевышнему, - произнес он, - что это просто краска, а не изменившееся твое лицо, мой дорогой Эскандер. Что бы я сказал хозяину случись с тобой, что нибудь?

Я ничего не ответил «шакалу пустыни», и даже не взглянул на коварного первого евнуха.

-Из загородного имения сегодня вывезли десятерых юношей, - проговорил Селим и как-то страшно на меня посмотрел. – Султан Санджар ибн Малик шах II. Приказал нашему господину приподнести в дар юношей испанскому королю, и посол Альфредо де Кастро принял подарок от великих Сельджукидов во имя мира между нашими народами.

-Где сейчас господин? – спросил я.

-О, он очень устал и отдыхает, просил его не беспокоить.

-Попроси военачальника Бахтияра ибн Азиза, чтобы он принял меня, когда проснется.

- Сейчас это невозможно, но он велел, чтобы ты приготовился на эту ночь. Я сам одену тебя и введу в его покои, - ответил евнух. – Господин велел мне по-особенному приготовить тебя, велел мне вплести в твои косы жемчуг и серебро, одеть в платье.

Я вздрогнул. Чтобы это значило? Я мечтал как можно скорее покинуть этот дом. Я равнодушно смотрел на исскусные приготовления моего тела для ночи, и взирая бесстрасно на свое отражение в зеркале. К чему такая красота?

-Эскандер! – услышал я голос господина за дверью. Я поспешно встал с ложа и уже через пару секунд стоял у порога его покоев. Когда-то я входил сюда в священном трепете в качестве сына. Я любил когда-то слушать его сказки, которые он читал и рассказывал мне на ночь ; любил обнимать его за шею и говорить, что я обожаю своего отца. Тогда это было другое. Тогда он был моим отцом, а я его сыгом, а не опытным наложником. Теперь же я всем сердцем ненавидел Бахтира ибн Азиза и ненавидел ту старуху банщицу, которой взбрело в голову признаться перед смертью хозяину и предать мою мать Елену. Бахтияр ибн Азиз был садистом. Он любил привязывать меня к кровати, избивать, а потом осушать мои слезы поцелуями.

-Я здесь, - ответил я на зов Бахтияра ибн Азиза.

Он посадил меня на против себя на рогожу и предложил разделить с ним трапезу, которую в изобилии принесли слуги в комнату господина. Кусок не лез мне в горло.

-Могу ли я спросить господина? – спросил я.

-Что ты хочешь, Эскандер? Ты же знаешь, что я очень устал за вчерашний день, почему просишь меня отвечать?

-Я хочу спросить: понравились ли мои танцы вашим гостям?

Хозяин посмотрел на меня быстро и цепко, от чего моя кожа покрылась гисиными пупырышками.

-Да, понравились твои танцы, Эскандер. – ответил через пару минут военачальник. – Посол Испании сам глубоковерующий христианин, а вот окружающие его молодые люди с ума спятили от вожделения к тебе этой ночью, мне пришлось увезти их в мое загородное имение. Я долго не мог сказать им, что ты-юноша, а не девушка, утеха моя ночная, игрушка, предмет вожделения. – при этих словах кровью облилось мое сердце. – Сегодня ты будешь всю ночь петь и танцевать для меня. Я так желаю. Я ревновал тебя к неверным юношам, я видел как они смотрели на тебя, как ощупывали твое безупречное тело, пробираясь своим любопытством под тонкие шальвары, едва скрывающие твои  чресла. Их сводило с ума бряцание браслетов на руках и звон бубенцов на ногах; их опьянял твой аромат тела.

Сказав это, военачальник возлег на ложе и приказал мне петь. Я взял в руки флейту и заиграл на ней. После, я до изнеможения танцевал, а он не давал мне отдыха, приказывал обнаженным кружить по залу. После сотого танца я не выдержал и упал на ковер. Смутно помню как пьяный в хлам (хоть закон Магомеда и запрещает пить вино мусульманам, но Бахтияр ибн Азиз напился изрядно в этот вечер) поднял меняя на руки и понес на свое ложе. Больше я ничего не воспринимал, провалился в беспамятство.

Очнулся я на своем ложе в своих покоях. На своем теле повсюду я увидел следы синяков и укусов. Бог меня миловал. Я не выдержал бы это насилие, если бы был в полном сознании. Думаю, утром воды реки Сырдарьи приняли бы мое изможденное и оскверненное тело в свои обьятия и стали  моей могилой. В комнату вошел Селим. Он был мягок и дружелюбен. У меня не было сил даже пошевелить рукой, чтобы попросить его подать мне пиялу воды.

- Поднимайся, мой ангелочек, - проговорил евнух, - я помогу тебе привести твое тело в порядок. Сегодня господин занят и не позовет в свои покои. Я приготовил тебе укрепляющий бульон и болеутоляющие напитки и мази. – С этими словами Селим поднял меня на руки и понес в баню. Там меня осторожно вымыли, натерли мазями, от которых перестало ныть тело, потом сделали массаж, в процессе которого я и уснул. Мне снилась какая-то неведомая страна – море солнца, света, красивых строений, украшенных крестами и золотыми куполами. Люди говорили на ином языке, их интелект совершенно отличался от нашегов Хорасане. Моя душа устремилась к ним и я проснулся. Солнце уже почти скрылось за горизонт. Рядом с моим ложем стоял низкий столик, на котором я увидел мясо, фрукты, сыр и дымящийся бульон из корней и зелени.

-Эскандер, вставай и поешь, твои силы совсем на исходе, - услышал я голос евнуха Селима.

Я не хотел ни мяса, ни ароматных фруктов, даже любимая хурма была мне не в радость. Я взглянул на свое тело, синяки не казались сейчас такими уж явными, как это было утром.

-Подкрепись и отдыхай, - снова услышал я увещания евнуха. – Господин очень рассердится если узнает, что ты не притронулся к еде.

-Никто не просит тебя, евнух, докладывать господину обо мне. Это дело его и мое. Хочу ем, хочу не ем – не твоего ума дело, - рассердился я, но бульон с дымящимся отваром корений и трав я все же выпил. – Возьми все это и отдай нищим, которые ютятся под воротами имения. С меня достаточно и этого отвара из трав.

Селим помолчал, но поспешно все унес, оставив меня наконец одного. Я сел у окна – правда тело, едва я опустился на рагожу у окна – сразу дало о себе знать. Я посмотрел вдаль туда, где был горизонт. Красный диск солнца почти опустился к краю земли и тут я услышал голос старой служанки на улице. Она тихо разговаривала с соседкой. В вечерние часы, когда шум суеты затихает, все становится отчетливо слышно: и шорох на ветру колокольчиков в саду, и плеск воды в фонтане, и пение сверчка. Полуденная жара спала, уступив место вечерней прохладе.

-Ты слышала, Фатима, что произошло в нашем доме за эти дни?

-Ах, сестрица Гульзада, я только слышала как вашего младшего евнуха увозили в повозке куда-то люди хозяина.

-Хочу тебе по секрету сказать, сестрица Фатима, что наш господин продал неверным белокурого евнуха, в гарем тамошнему падишаху. Да… теперь они уже далеко от Хорасана.

-Слышала я, сестрица, что ваш господин имеет гарем в своем загородном имении? Правду ли люди говорят?

-Нет, Фатима, это не так! Как может правоверный иметь мальчиков вместо гурий? Это все злые языки болтают. Ах, мне пора, сестрица, до скоро свидания.

-Кланяются тебе мои домашние.

-Кланяйся им и ты от меня, Фатима.

               
Глава 7


Через неделю вернулся военачальник Бахтияр ибн Азиз. Он ездил с султаном в соседнее государство, с которым Иран заключил недавно перемирие. Сын Бахтияра ибн Азиза, конечно, знал о жизни и молве о своем отце, но он все равно его почитал и любил по-своему. Он знал и обо мне, знал то, что я был любимым наложником Бахтияра ибн Азиза. Он видел мои страдания после ночей, проведенных в покоях его отца, видел мои душевные муки. Анвар любил меня как брата и друга. Он много раз пытался отговорить отца, что бы он не мучал меня, но всякий раз уходил ни с чем, а иногда даже держался за свое лицо, что говорило о том, что двадцателетнему юноше попадало от своего родителя. Как -то, разъярившись, военачальник ворвался ко мне в комнату после полудня и стал кричать:

- Что у тебя с Анваром? Какие у тебя отношения с этим дерзким отпрыском рода?

Вот и теперь господин, едва поприветствовав семью, пришел в мою комнату.

- Раздень меня, Эскандер, я устал, - проговорил он, а я снял с него кожаный костюм воина, меч, кинжалы, головной убор, верхний кафтан. – Я хочу, чтобы ты пошел со мной в хамам и сам омыл мое тело.

Я поклонился господину, а он обнял меня. Когда я натирал его тело успокаивающими мазями и втирал в кожу ароматическое масло мускуса, военачальник произнес:

- Султан Санджар ибн Малик-шах завтра дает большой прием в своем дворце. Он просил, чтобы ты прислуживал ему в эту ночь на празднике по случаю удачного примирения с киргизами. Там будут и гости султана – послы Индии, Пакистана, Китая, Японии и Багдада. Танцуй и пой так, как это умеешь только ты, Эскандер.

- Да, господин, - ответил я и подумал, что может это единственный шанс у меня вырваться из этого дома. А ночью я снова ублажал Бахтияра ибн Азиза, он только перед рассветом отпустил меня, отослал меня манием руки.

Наступил следующий день. Меня приготовили как обычно, накрасив лицо, руки и ноги по подобию индийских гурий из гарема именитого Раджи. Я взял с собой несколько комлектов платья, золотые украшения и мы поехали во дворец султана Санджара Сельджука. Всю ночь я подносил султану напитки в большой чаше, танцевал, пел и снова подносил сладкие напитки, а потом опять пел и танцевал. Меня пожирали глазами все, начиная с моего хозяина и заканчивая евнухом Фархадом, главным придворным прислужником султана Ахмада Санджара ибн Малик-шаха II. Один только султан смотрел на меня каким-то скорбным взором. После того как гости разбрелись кто отдыхать перед рассветом, кто погулять по саду, а военачальник Бахтияр ибн Азиз спорил о военных одеждах солдат - европейцев, достаточно ли они прочны и крепки, тем временем меня к себе подозвал султан Санджар ибн Малик-шах II.

- Я так сожалею, юноша, что ты не смог больше обучаться высшим военным дисциплинам по состоянию здоровья.

Я вздрогнул, что бы это значило? Я чувствовал себя хорошо и не был болен.

- Я здоров, мой Повелитель! – ответил я. – У меня всегда было хорошее здоровье.

- Твой хозяин сказал, что ты переболел чумой, был при смерти, поэтому я разрешил ему более не отдавать тебя в “Небесные орлы Хорасана”.
Ах вот оно что! Значит лукавый Бахтияр ибн Азиз сумел обмануть сурового султана Сельджука.

- До моих ушей дошел слух, - продолжал султан Санджар, - что военачальник бьет тебя и заставляет исполнять роль наложника?

Что я мог ответить повелителю Нишапура? Лгать я не умел, а покрывать грязные дела господина не хотел, сил не осталось.

- Я прав? - спросил он и открыл легкий шарфик с моей шеи, где отчетливо виден был засос и не один. - Я потупил взор, не в силах смотреть на целомудреного султана Санджара. - Что же ты молчишь, парень?

У меня подогнулись колени, я еле устоял на ногах.

- Мой Повелитель!

- Скажи мне, юноша, имеет ли Бахтияр ибн Азиз тебя, как женщину?

- Что будет с военачальником, если я все расскажу?

- А ты очень смелый юноша. Я так ценю это в своих джигитах. Хочешь, я заберу тебя в свой дворец, ты будешь в полной безопасности?

- Это безусловно очень лестное предложение такому простому рабу, как я со стороны Повелителя Нишапура и всей Средней Азии, но не попаду ли я из огня да в пламя? Дворец, как известно, всегда несет с собой большую ответственность, серьезность и огромную опасность, мой  господин. Во дворце не редки интриги и вражда за Вашу благосклонность, мой Повелитель.

- А ты очень проницателен, юноша, и бесстрашен, а также безупречно прекрасен. Среди моих наложниц нет ни одной, подобной тебе. Я знаю, что за свой смертный грех военачальник подлежит высшей мере наказания, он преступил и нарушил заветы Корана, стал хуже неверного, осквернил свое имя мужеложеством, имеет в своем загородном имении гарем из мальчиков. После всей скверны Бахтияр потом смеет переступать порог мечети и возносить молитвы Всевышнему?!

- Мой Повелитель!!!

- Я желаю спасти тебя, юноша. Я знаю, что ты раньше считался сыном Бахтияра ибн Азиза до того, как открылась правда твоего рождения. Если бы подобное случилось у меня, я никогда бы не сделал из тебя наложника в отмеску за ложь женщины, которая спасая ребенка, решилась на обман, - проговорил Санджар Сельджук. - На глаза мои навернулись слезы.- Я могу помочь тебе, пока ты не подпал под суд верховного кади Хорасана. В своем дворце я обещаю тебе безупречное житие правоверного мусульманина. А вот с Бахтияром я сам разберусь, и с его семьей тоже.

Я упал к ногам Санджара Сельджукида и орошал его ноги слезами благодарности.

- Повелитель, - произнес я, целуя руки султана, - семья Бахтияра ибн Азиза ни в чем не виновата. Его сын Анвар много раз ругался с отцом из-за меня, считая, что я - его брат. Скорбела душою за мою участь супруга военачальника, госпожа Гульпери и дочь ее Лейла, но все было тщетно. Не раз Анвар был избит отцом за свою привязанность ко мне, он даже хотел лишить сына наследства, титула и всего имения.

После моего признания глаза великого Сельджука наполнились болью и гневом на своего военачальника.

- Бахтияр, - проговорил султан, - иди сюда.

Военачальник поспешил к Повелителю, оставив словестную баталию со своим знакомым. Он настороженно посмотрел на меня. Я научился за эти годы делать лицо не проницаемым, скрывать свои истинные чувства, что не укрылось от взора султана Санджара ибн Малик-шаха II.

- Твой верный раб, очень понравился мне, сегодня я был полностью им очарован. Я намерен забрать у тебя твоего Эскандера. Пусть он теперь танцует и поет для меня.

- Мой раб - Ваш раб, Повелитель великого Хорасана, Нишапура и всей Средней Азии, и я преклоняю свою волю под Вашу волю.

- Сегодня он останется у меня на ночной половине, а ты пришли завтра поутру его вещи, драгоценности и благовония.

- Все будет сделано Повелитель, - ответил поникший Бахтияр ибн Азиз.
Днем меня позвали к верховному кади, который пришел во дворец к султану и он меня допросил. Я долго плакал прежде, чем открыл о том, что мне пришлось пережить. Кади Хорасана, Рашид Хафиз Ибрагим ибн Равиль Оглы оказался человеком добрым, серьезным и глубоко верующим. Он обнял меня как сына и плакал со мной пока я рассказывал свою горькую повесть.

- Такой бриллиант скрывал в своих покоях Бахтияр ибн Азиз, - проговорил присутствовавший на дознании султан Хорасана. – Надо юношу устроить на военную службу, женить на девушке, обрезать немного его волосы. Я хочу, чтобы он стал моим оруженосцем.

- Ах, мой Повелитель, - ответил глубокомысленно кади Рашид ибн Равиль Оглы, - вот только не свела бы с ума суровых воинов-сельджукидов ангельская красота Эскандера. Боюсь, что бунт может начаться во всем войске. Воины месяцами не видели женщин, а юность, красота, грациозность Эскандера сведет с ума простых мужиков.

- Вы так считаете, уважаемый кади?

- Если бы я был моложе, мой Повелитель, думаю, мои чресла не устояли бы перед красотой этого мальчика.

От чистосердечного признания Рашида ибн Равиля Оглы отшатнулся пожилой султан Сельджук.

- А если я надену на его голову шлем и облачу в доспехи воина, неужели и тогда его примут за гурию из гарема?

- Что ж, мой Повелитель, мысль не дурна, стоит попробовать, наверное. Вот только Эскандер безбородый. Его лицо гладкое и безупречное, великий султан.
Кара военачальника Бахтияра ибн Азиза не заставила себя ждать. Кто-то пробрался в имение которое находилось на окраине города, и ночью отсек ему голову после того как он натешился с одним из юношей. Был убит и тот юноша, наложник Бахтира ибн Азиза. Так  предал дьяволу свою окаянную душу военачальник. А меня на следующий день облачили в одежду воина, дали в руки меч и стрелы, дротики и стали обучать. Султан никому не рассказал кроме кади Рашида Хафиза Ибрагима ибн Равиль Оглы о моей жизни, это все осталось в тайне. Имя Бахтияра ибн Азиза вычеркнули из списка Сельджуков, словно его никогда и не существовало. Он не войдет никогда в историю начала Османской империи.

               
Глава 8


Прошло две недели с тех пор как я был зачислен в воинство султана Санджара. Сегодня, в конце апреля, в гареме падишаха появилась новая рабыня. Она была прекрасна: каштановые волосы, большие синие глаза, высокая, стройная и светлокожая. Девушка прибыла в Хорасан из далекой Испании, с Балеарских островов, она была христианкой и звали ее Марией. Я проходил мимо центрального двора, когда услышал сдавленный крик о помощи. Я поспешил туда. Новенькую рабыню прижал в угол один из воинов и хотел уже надругаться над девушкой, но я отбросил негодяя и хорошенько ударил его.

- Жить надоело, Барун? – крикнул я на насильника. – Эта рабыня-достояние султана Санджара. Завтра же тебе отрубят голову.

- Не губи меня, Эскандер, - взмолился Барун, - шайтан меня попутал. Я подумал, новенькая, она побоится рот раскрыть, да и языка она нашего не знает, все лепечет по иноземному.

- Давай, проси у девы прошения, Барун! – приказал я. – Генералу я доложу о тебе.
- Не губи меня, Эскандер! Я все сделаю для тебя.

- Мне от тебя ничего не надо, но насиловать беззащитных женщин - дело последнее и крайне низкое. Любая женщина во дворце - достояние падишаха!
Барун упал на землю и стал умолять Марию простить его. Девушка прижалась ко мне и расплакалась.

Так мы познакомились. Марию определили в поварню на работу, но уже через неделю главный евнух падишаха, обходя рабочие места рабов, услышал ангельское пение Марии. Он быстренько перевел ее в главный корпус, одел прилично и определил к учителю, старику Фархаду, чтобы он обучил ее танцам и музыке Хорасана. Пела Мария хорошо, имела совершенный слух, держала ритм, но танец живота у нее никак не получался. Она за неделю уже отдаленно понимала арабскую речь, вот только пока изъясняться не могла.

- Э, девушка, - проговорил старик Фархад, всплескнув руками, - ты поешь хорошо, иноземка, вот только двигаешься словно индюшка.
Девушка насупилась, а старик начал пританцовывать, вилять бедрами, как прирожденная куртизанка и шевелить животом.

- Вот так двигайся, индюшка испанская!  Если не сможешь научиться через неделю, отправлю тебя в поварню снова, будешь дышать гарью и греть воду.  Светлого лика султана тогда тебе не видать!

Я проходил мимо учебного класса, когда услышал вопли старика Фархада.

- Дядя, - проговорил я, - мне приходилось танцевать когда-то такой танец, я могу обучить Марию так исскусно, что вы не будите сетовать.

- А у тебя, Эскандер, есть время на тупоголовую индюшку?

- Найдется! – ответил я. – И я обещаю, что через неделю Мария будет танцевать, как лучшая наложница падишаха и украсит гарем Повелителя.

- Ах, твои бы слова да до Всевышнего бы достигли, Эскандер. Ты сам подобен луноликой гурии из райских садов Аллаха.

Я сдержал слово и уже через пять дней дева с Балеарских островов, из далекой Испании танцевала просто восхитительно. Старик Фархад обучил ее грациозно двигаться, ставя ей кувшин на голову, или пристраивая на плечи тарелки. Девушка должна была пройтись по дворцу так, чтобы не расплескать воду и не разбить тарелочки. Правда тарелочек Мария перебила очень много, пока не научилась, но что поделать, и я когда - то их перебил несметное колличество.
Прошел еще месяц. За это время Мария уже хорошо говорила на арабском и очень привязалась ко мне. Как-то, в начале мая, девушка пришла ко мне и принесла с собой какой-то свиток пергамента, легкий, как папирус, на котором были изображены какие-то иероглифы, знаки, черточки. Мария протянула его мне и произнесла:

- Господин, я знаю движение планет, умею читать по звездам.

- Ты - колдунья? – с ужасом спросил я.

- Нет, но то, что я умею - дар  небес, господин. Моя бабушка, в честь которой я названа, передала мне один талисман. Этот пергамент хранит в себе очень сильное заклинание, оно дарует бессмертие владельцу, оно может избавить от смерти и закрыть от преследователей. Моя бабушка хранила этот талисман, а умирая, передала его мне.

- Ну и береги его, Мария, - сказал я, – мне он не нужен. Я мужчина, а ты женщина, тебе он больше пригодится.

- Не уверена, - ответила Мария. – Моя судьба скоро решится, а вот ваша, мой господин, весьма непонятна. Вы сейчас стоите на пороге жизни и смерти. И Жизнь оспаривает вашу душу у Смерти. Моей бабушке этот талисман, рукописный оберег, достался от одного китайского монаха из какого-то монастыря далеко в горах, они называются Гималаи. Простые люди не смогут подняться на эти горы, т.к. они выше облаков. Говорят, какой-то святой старец написал на этом пергаменте защитное заклинание.

- Но разве молитва к Всевышнему - не есть гарантия защиты от всего злого? – спросил я.

- Тот старец, думаю, имел духовные очи, великое знание и был весьма не глуп, оставив молитву людям, вернее тому, кто будет владеть этим свитком. Мне полюбилась ваша душа, господин, ваша любовь и доброта к ближним, ваше бескорыстие. Я вас очень прошу, возьмите его и берегите, никогда с этим пергаментом не расставайтесь. Он спасет вас в смертельную минуту опасности.
Девушка протянула пергамент мне.

- Но ты сама, Мария, останешься без оберега?

- У меня другой путь, мой господин, я буду служить вам до последнего вздоха.
Я положил свернутый в четверо пергамент в свой карман, под одеждой на груди. “Ближе к сердцу”, - как любил говорить мой друг Андрей, русский невольник.

- Хотите я вам сыграю на скрипке? – спросила Мария. – Меня научила музыке моя мама, Федерика, фрейлина испанской королевы, жена Раймонда Беренгера.

- Расскажи мне о Испании, - попросил я. – Какая она, эта страна? Я знаю, что мои родители были испанцами.

- О, так мы принадлежим одному народу! – воскликнула Мария. – Вот почему я с первого взгляда полюбила вас, господин и почувствовала благоговение и трепет.

Я показал каменный медальон, на котором была изображена моя мать, Елена.
Через неделю девушку ввели в покои султана Санджара и она стала фавориткой падишаха. Я слышал, что султан Сельджуков очень полюбил наложницу Марию и она понесла от него. Потом мы не раз за этот год встречались. В гареме ей жилось относительно спокойно, она отлично ладила с женами султана, развлекала их песнями и танцами, не претендовала на сердце и внимание падишаха. Но он сам проявлял к ней нежность и заботу.

Беда пришла неожиданно на империю султана Санджара. Потомок каракитаев, Елюй Даши объявил войну предводителю Сельджукидов, султану Ахмаду Санджару ибн Малик-шаху II. Султан был в то время правителем Персидской империи. До 1153 года неоднократно правители соседних государств восставали против него, что привело к расколу Великой Сельджукской империи.

- Вы - непобедимые воины! - взывал султан Санджар, подбадривая солдат перед походом против упорного и амбициозного Елюя Даши, который почти две недели назад прислал письмо-ультиматум султану.

“Муиззу ад-Дину Абуль Харису Ахмаду Санджару ибн Малик-шаху, султану персидских земель! Будь здрав, султан Сельджукидов! Я, Елюй Даши, пишу тебе это послание и прошу убрать своих головорезов с границ моих земель. Они вторгаются в мои города и села, опусташают амбары, берут в плен жен и детей, молодых юношей, берут большие оброки. Если султан Ахмад Санджар Сельджукид не остановит своих псов пустыни, я пойду войной на тебя”. В конце ультиматума прилагалась печать Елюя Даши.

Султан Санджар разозлился на каракитайцев, он знал каков был Елюй Даши: свирепый, завистливый, амбициозный и надменный. О, султан Ахмад Санджар помнил его еще по тем временам, когда ходил в поход против Аламутских асассинов. Предводитель их, Хасан ибн Саббах, был другом Елюя Даши, что еще больше разозлило султана Сельджука. Тогда еще, в далеком 1141 году, Ахмад Санджар поклялся, что уничтожит заносчивого Елюя Даши.

На площади, перед своим дворцом, вспоминая дни минувшие стоял султан Персидской империи и подбадривал сейчас своих воинов быть храбрыми, непобедимыми, не знающими пощады к гордецам.

- Повелитель, - отвечали воины, встав на одно колено перед султаном, - твои верные воины готовы сражаться за тебя и великую империю Сельджуков.
После того как закончился митинг на площади, Ахмад Санджар позвал своего нового верноподданого Эскандера в свои аппартаменты.

- Я собираюсь на следующей неделе на войну, мы пойдем к Самарканду, там этот заносчивый гордец, Елюй Даши, назначил нашу встречу. Я знаю, будет великая сеча, Эскандер, но хочу спросить у тебя: ты останешься в Хорасане или пойдешь со мной?

Все, находящиеся у падишаха, – великий визирь, первый и второй министры, даже письмовозитель - замерли.

- Мой повелитель, ответил я, - хоть я и кажусь слабым юношей, без накаченных мышц и усов, приличаствующих богатырям, но у меня сердце воина, душа давно рвется в бой, а руки желают поднять меч. – Приближенные султана смотрели на меня с любопытством-одни, а другие с недоверием.

- Каракиданское ханство, китайцы называют его Западное Ляо, их территория занимает от Амударьи и Балшаха до Куньлуня и нагорья Бэйшаня, - проговорил первый министр Алимбек ибн Дауд, - не простое ханство. Если у нас в стране правоверные, то там живут неверные, они покланяются бездушным статуэткам, но не только это, Повелитель... Они жестоки и не знают пощады ни к детям, ни к юным девам. Монголы. Нам будет захватить их нелегко.

- Но, мы должны это сделать, чтобы неверные монголы не смогли вступить на священные земли Персидской империи. Они все, в основном, язычники - большая часть из них конфуцианцы и буддисты. Совсем недавно Елюй Даши принял титул гурхана и стал правителем новой державы, обьединившись с южнокитайской династией Сун, империи Ляо. Его поддержали восемнадцать племен, а месяц назад он отвоевал у государства Караханидов, Баласагун и сделал своей столицей, - проговорил султан Сельджуков.

- Повелитель, - проговорил снова Алимбек ибн Дауд, - силы Елюя Даши пополняются ежедневно киданями - племенами, когда - то бывшими под нашей опекой.

- Пора прекращать смотреть сквозь пальцы на заносчивость и наглость Елюй Даши. На следующий неделе мы отправимся в поход, и я верю, что мы одолеем проклятых идолопоклонников.

Наше войско под придводительством великого султана Сельджукидов, Ахмада Санджара, подошло к Самарканду. Нас там уже ожидало несметное войско во главе с Елюй Даши, который был одет подобно китайским наемным убийцам, в кожаную черную  одежду, перевязанный широким кожаным поясом, в который были засунуты кинжалы, дротики и акупунктурные иглы, напитанные ядом. Сеча была великой, кровь лилась рекой, напоив всю землю! Небо содрагалось от стонов как с той, так и с этой стороны. Лил проливной дождь, молния сверкала от края неба и до края. Из всей армии Сельджукидов осталось в живых не более пятнадцати человек: султан Ахмад Санджар был ранен и едва мог передвигаться на коне, прочие четырнадцать человек тоже еле уносили ноги. Я лежал в тридцати метрах от султана, и у меня не было сил пошевелить рукой, боль в правом ребре сковала движение и перекрыла гортань. Я видел как султан Ахмад Санджар всматривался, быстро проводя взглядом по трупам воинов, но не нашел меня. На мне лежал умирающий воин Елюй Даши и стонал. Я смог скинуть его с себя и попытался приподняться, но это было тщетно, ибо мое горло словно сковало стальными прутьями. Ужасно хотелось пить. Я поднял голову и увидел быстро скачущих-султана с оставшимися воинами, они покидали поле сражения.

- Султан… - прохрипел я и потерял сознание.

Я не знаю сколько пролежал на пропитанной кровью земле. Вокруг меня лежали мертвые тела. С неба лил проливной дождь. Вся жизнь проходила у меня перед глазами. Говорят, так бывает, когда человек умирает. Должно быть и я отходил в мир иной. Интересно, существует ли рай для праведников? И был ли я праведником в глазах Всевышнего? Да и есть ли Он на небе? Я не хотел очутиться после смерти среди пышнотелых и луноликих гурий. Я сам был, словно гурия, воспитывался в гареме, жил на ночной половине у военачальника Бахтияра ибн Азиза. Еще каких - то пару месяцев назад. Мне не хотелось, чтобы на небесах, если окажусь там, я снова стал игрушкой в руках какого-нибудь господина. Мне опостылела такая жизнь-существование бесправного, ничего не значущего невольника, наложника, которого терзает до утра господин, а после небрежным манием руки отправляет спать, чтобы ночью снова терзать измученное тело. О, Всевышний, только не это! Если таков Твой рай, наполненный гуриями и невольниками – я не хочу его!

Я чувствовал, что кто-то меня куда-то несет. Меня вертят и крутят в чьих-то руках так, что воздуха в легких не остается. Я чувствовал, что кричу, вырываюсь из жестких рук, а потом ощутил спиной деревянный пол, послышались стоны людей, крики и плач, а затем все смолкло, и я ощутил какую-то невесомость, на меня снизошел некий покой и тишина, и это тянулось бесконечно долго. Ах, лежал бы я так и просто спал, не возвращаясь в мир людей, в мир опостылевшего гарема…

Очнулся я от того, что кто-то вылил на меня ведро воды. Я открыл глаза, щурясь от яркого солнца, прислушался к ощущениям. Меня слегка покачивало, а это значит, что я на корабле. Надо мной склонилось лицо какого-то иноземца. Он не был из Хорасана, даже не из Багдада. Вот только очень знакомое. Где я мог его видеть?

- Пришел в себя, парень? – спросил меня иноземец на моем языке. – Как себя чувствуешь?

- Не знаю, - ответил я, - а где я нахожусь? Это корабль? Где султан Санджар?

- Мы плывем на корабле “Золотая корона Испании”, я - посол Испании, Альфредо де Кастро. Ты должен вспомнить меня, я был в доме военачальника Бахтияра ибн Азиза, а ты танцевал, пел и развлекал нас своими речами всю ночь. Неужели не помнишь?

Я закрыл лицо руками и попытался вспомнить. Мало-по-малу мне это удалось сделать. Я поднялся с пола и увидел, что лежу полураздетый, прикрытый какой-то легкой тканью, а за бортом простирается бескрайнее синее море. Я поднялся и встал на ноги, меня качнуло так, что я едва не вывалился за борт на корм акулам, но меня вовремя схватил Альфредо де Кастро, не дав упасть.

- Сколько мы  в море? – спросил я.

- Около месяца, - ответил посол Испании. – ты лежал неделю без сознания, когда я посетил дворец Елюй Даши и смог выкупить тебя в дар королю Испании.
- А какой он, этот ваш король? – спросил я. – Много лет мне приходилось быть наложником в Хорасане, но больше я не хочу этого. Моя мечта стать воином, учавствовать в походах, скакать на добром коне навстречу вольному ветру.
- Ты станешь воином, юноша, я тебе это обещаю! - ответил Альфредо де Кастро. – Кстати, сколько тебе лет?

- Семнадцать, - проговорил я, - А вот кроме того, как танцевать и ублажать господина, красить краской глаза и звенеть бубенцами и тяжелыми украшениями я не научился толком ничему. Пару месяцев я жил в военном лагере в Хорасане, держать меч могу, но сил во мне не много.

- Испанская армия хороша и ты как раз в том возрасте, когда зачисляют в ряды рыцарей. Короля Испании зовут Раймунд Беренгер IV. Граф Барселоны, Осоны, Жироны и Сердани. Он из Барселонского дома (Cosa de Barcelona). Он происходит из знатного, каталонского рода, вестготского. Наш король воюет против маврских эмиратов. Знаешь ли, мальчик мой, - проговорил посол Испании, - большую часть Пиринейского полуострова еще в VIII веке нашей эры, а вернее, в первой половине его, захватили арабы. Христиане пытались отвоевать у арабов свои территории, но это не всегда получалось. Освободив один город, они теряли два других, ибо сарацин гораздо больше по количеству, чем каталонских христиан. Это, конечно не все… между собой правители христианские тоже воюют: делят территории, выясняют отношения, чем забавляют мусульман и теряют свои военные резервы в ходе этих сражений, да и кровь христианская проливается не на поле сражения против арабов, а в междусобной брани. От чего христианским правителям приходится заключать мир с мусульманами. Сейчас существует Рыцарский орден Тамплиеров, который ведет успешную борьбу с маврами, их у нас на Пиринейском полуострове называют рабами. Думаю, ты станешь совсем скоро рыцарем короля Раймунда Беренгера IV. Так вот, юноша, король Леона в 1065 году отвоевал Толедо у мусульман, чем очень обеспокоил весь арабский мир. Правители Гранады, Севильи и Барахоса обращаются с просьбой к Альморовидам, чтобы они обьединились с воинствующими племенами сахарских берберов, которые к концу XI века создали обширную империю, простиравщуюся от  Сенегала до Алжира. Вождем Альморавидов становится выдающийся полководец Юсуф ибн Ташфин, которому уже через год, а именно-в 1086 году удалось разбить полность войско Альфонсо VI. Он низложил андалузских эмиратов и провозглосил себя правителем. В 1111 году все мусульманская Испания была подчинена Альморавидам. Не устал ли ты от краткой истории моего народа? – спросил меня посол Испании.

- Нет, мне очень интересна история народа, с которым предстоит общаться. Хоть я и вырос в Хорасане, воспитывался среди мусульман, был обрезан ими в младенчестве, но никогда не считал себя одной крови с ними. Моя мать и отец были родом из Испании, я происхожу от христианских корней, а значит должен жить и общаться под знаменем Креста.

- Ты умный юноша, Эскандер, - проговорил посол Испании. - Хочешь ли еще послушать историю Пиринейского полуострова?

- Конечно, почтенный Альфредо де Кастро, я с премногим удовольствием послушаю дальше ваш рассказ.

Посол Испании улыбнулся и продолжил историю:

- Пять лет назад, в 1151 году произошла третья волна вторжения сарацинов на Пиринеи. На сей раз на нас напали Альмонады, или как их называют и объединенные приверженцы особого учения в исламе, фанатики. И сейчас идут новые гонения на христиан. Вот для унитожения их, не жалеющих ни женщин, ни детей, ни юношей, был создан орден Рыцарей Тамплиеров. У короля год назад родился сын, которого назвали Рамоном Беренгером. Супруга короля Испании, королева Арагона, Петронила, происходит из династии Химинесы. Эта династия защищала свои земли от поганых сарацин...

Пока мы плыли до порта Барселоны, Альфредо де Кастро рассказывал мне целыми днями историю не только Пиринейского полуострова, но и других стран. Я так же попросил его рассказать о христианстве, о котором мечтал узнать еще в Хорасане.

               
Глава 9


По приезде в Барселону я поступил на службу короля Раймунда Беренгера, храмовое имя которого было Альфонсо I Барселонский. Король Испании переименовал меня в Гифреда - своего давнего друга, имя которого мне и присвоил. Я не посмел противиться воли короля, а вот фамилию мне нарек Эструк, что на каталонском языке означает “Судьба”, Фортуна. Я чувствовал эту Судьбу, она вела меня сквозь терния и боль. Я стал испанским дворянином, Рыцарем Ордена Тамплиеров. Я числился на хорошем счету у короля Испании, он присвоил мне титул графа. Орден разгромил войска сарацинов, очистив большую часть страны от мусульман. Совсем недавно мы освободили земли Альбаррасин и Каспе, основав город Теруэль.

Прошло четырнадцать лет с тех пор, как я покинул земли Хорасана и пересилился в Испанию. В 1162 году скончался Раймунд Беренгер, которому я верно служил четырнадцать лет. На престол Арагоны взошел его сын Альфонсо II. Он избрал меня своим старшим другом и доверял мне как самому себе. За эти четырнадцать лет после того, как я выбрался из Хорасана, стал храбрым воином, яростным защитником короля Испании и моей новой родины от набегов сарацин. Я научился убивать, крепко держаться в седле, метко стрелять из лука, арбалета, метать копье.

В июле 1171 года я женился на Арнальте Струксионис, девушке из знатной семьи. Ее отец был богатым купцом, мореплавателем, редко задерживающимся на родине. Арнальту Марию Хуаниту Струксионис, графиню Жироны, воспитывали многочисленные няни, служанки и тетушки из Барселоны. Я познакомился с ней в лесу, когда искал след лучника, подосланного сарацинами. Я не мог взять его след, а потому со своим спутником третьи сутки искал по лесу. Девушка была одета в зеленое платье крестьянки, на голове у нее возлежал венок из полевых трав, она склонилась над хворостом и пыталась развести огонь. Я удивился, приказав своим воинам остановиться и не показываться на глаза юной деве, а сам подъехал на лошади. Она была одна по среди небольшой поляны в лесу и пыталась развести огонь.

- Тебе помочь, юная дева? – спросил я, соскакивая с лошади.

- Помоги, храбрый воин, - ответила девушка, - и встала с колен.

День был солнечный, а у меня с собой имелось небольшое стекло. Я пошел в лес и принес сухих листьев, жухлой травы, все положил под веточки сушняка, затем сфокусировал солнечный луч и направил его на стекло и на костер, в течении нескольких минут показался огонь, ветки затрещали, запахло дымом.

- Благодарю, благородный рыцарь, - сказала девушка.

Неожиданно, где-то сбоку - я скорей почувствовал, чем увидел тень человека, это был не из моих воинов - я увидел тень, секундой позже услышал звук натягиваемой тетевы, а в следующий момент увидел летящую в сторону девушки стрелу. Я мнгновенно отреагировал, бросился к ней и уже через долю секунды мы лежали на траве. Мои воины поскакали на то место, откуда была выпущена стрела.

Так произошло наше первое знакомство. Мы подружились с Арнальтой Струксионис, а через год, в июле 1171 года поженились. Король Альфонсо II Арагонский благословил наш союз и сам присутствовал на свадьбе. Когда у меня было свободное время, а это бывало крайне редко и не долго, мы с супругой любили приходить на ту поляну, где впервые встретились, и Арнальта готовила еду на костре, мы наслаждались обществом друг друга на природе при пении птиц, журчании лесного ручейка. Бабочки небольшими стайками прилетали к нам и буквально облепливали мою супругу.

- Бабочки прилетают к ангельским душам, - проговорил я, целуя руки супруги.– Моя любимая Арнальта, ты у меня Ангел. Твоя изысканная красота, тихий нрав, чистый голос, когда ты поешь песни Испании. О, я наслаждаюсь им, забывая обо всем на свете, и тогда в мире сещуствуешь лишь ты и моя любовь к тебе.

- Я так счастлива, - отвечала моя жена, - что для тебя я особенная, а ты - самый дорогой человек на земле.

Мне исполнилось тридцать лет, а Арнальте двадцать два. Я любил мою супругу до безумия, одаривая ее подарками, сладостями и вымаливая постоянно прощения за то, что очень часто и подолгу отсутствовал. То походы против арабов, атакующих южные пределы страны, то востание крестьян на западе, то набеги арфриканских бандитов.

- Мне попал в руки один документ. В нем враги короля Альфонсо хотят нанести сокрушительный удар по вдовствующей королеве, - произнес как-то один из военачальников короля Раймона Беренгера, по имени Каспер, - я останусь здесь, а ты Лорд Эструк, поспеши к королю и спаси Ее Величество.

- Что случилось? – спросил я.

- Французский король объявил войну государю, а для этого он хочет убить королеву Испании, подослав к ней японских наемных убийц. Сам он, как известно, унаследовал престол в семнадцателетнем возрасте, когда его отца убили генуэзцы, и был отправлен на воспитание в Барселону к Раймону Беренгеру Vl, который стал регентом Прованса. Его Величество вернулся в Прованс только после окончания первой Боссанской войны и в 1162 году вместе с дядей, и снова воевал с мятежным домом де Бо (де Бальц. Боссаны, на французском des Baux, de Balz), феодальной династией средневекового Прованса, и одна из его самых знаменитых семей, “Орлиная порода”. Некий граф Лейбульф, сеньор земель Аржанса на правом берегу нижней Роны, был первым Бальцем, имя которого упоминают в хрониках. Этот сеньор был первым владельцем замка де Бо, упомянутым еще в 981 году под латинским названием Balcius. В Xl веке и далее семья де Бо была одной из наиболее могущественных местных родов. В XII веке оспаривали у графов Барселоны власть над Провансом. Знаете, мой дорогой Лорд Эструк, - проговорил Каспер, – согласно легендам, семья де Бо (де Бальц) происходит от Бальтазара, одного из трех волхвов, либо от знаменитого вестготского рода Балтов. Но сам король Раймондо Беренгер говорит, что все это байки чистой воды, а род де Бо происходит от значительно скромного рода, и восходит к окситанскому слову li Baou “скальный откос” т.к. именно на одной из скал Альпийской гряды, это семейство и построило свой замок. Однако, создать собственное графство, наподобие Савойи или Дофине, сеньоры де Бо не могли, но Бальцы сумели извлечь выгоду из анархии, которая наступила в Бургундском королевстве в правлении Рудольфа III. Именно в этот период в Провансе началось массовое строительство замков и происзошла узурпация властных полномочий влиятельными землевладельцами. Хоть дом де Бо был и могущественным, но соперничать с Гильомом Освободителем и его потомками, а также с их Высокопреосвещенствами, архиепископами Арля, им было не под силу. Они выгодно расположились на скалистой местности и это позволяло им контролировать угол, образуемый слиянием Роны и Дюранса. В конце XI века дом де Бо укрепился настолько, что смог учавствовать в Прованских войнах и бросить даже вызов Барселонской династии, но из-за этой войны было конфисковано 80 замков, в том числе и родовой Бо были разрушены. Но совсем скоро Провансом завладели французы, анжуйцы.

- Да вы-историк, Каспер! – воскликнул я.

- Я - дворянин, а любой дворянин обязан знать роды, династии и кланы.

На королеву Петрониллу уже однажды было совершено нападение домом де Бо, который принял у себя и пригрел наемных убийц из Японии. Организация наемных ниндзя называется “Скользящие тени”, что соответствует назввнию, ибо сила и проворность, неуязвимость их стопроцентная. Их невозможно вычислить, невозможно поймать.

- Знаете, Каспер, - ответил я, - когда-то мне приходилось иметь дело с каракитайскими асассинами, их злоба и проворливость были просто фантастическими, но наше войско смогло обезвредить одну из шаек, напав с отрядом сельджуков на язычников из рода Ляо.

- Как интересно, - проговорил военачальник Каспер, - вы оказывается бывали в таких заварушках и уже воевали?

- Было это очень давно и не здесь, далеко в Хорасане, на севере Ирана. Я был слишком юным тогда, неопытным, но стремился в бой.

- Каким образом вас, Лорд Гифред, занесло в Иран?

- Моя мать была пленена Сельджуками. В неволе я родился, а потом попал в родную Испанию.

- Да, мой Лорд, - проговорил Каспер, - а теперь поспешите в Барселону и защитите королеву Петрониллу, с ее сыном Рамоном Беренгером, принявшим имя Альфонсо II Арагонского. Петронилле сейчас тридцать шесть лет, она молода и очень красива. Семейство де Бо желает занять престол Арагоны, но им мешает вдовствующая королева и наследный юный король, возшедший на престол в 1164 году, поэтому-то дом де Бо и послал японских наемных убийц уничтожить королеву, найти документы и выкрасть королевскую печать и корону. Не исключено, что и на самого Альфонсо II будет совершено нападение.

- Хорошо, ответил я, - сейчас же отправлюсь с воинами в Барселону и предотвращу покушение, а вы, дорогой Каспер, защитите мою супругу Арнальету. Она сейчас в Мадриде, гостит у своей тетки.

- В помощь вашей супруге, я отправлю сегодня же мою жену Марию и дочь Марселину. Они хорошо позаботятся о ней.

Я вез особо важное письмо, послание, перехваченное у гонца герцога Альберто де Бальца по имени Марко, а тем временем, королева Петронилла сидела в своей комнате в Барселонском замке и вышивала образ покойного короля Раймондо Беренгера. Его Величество, Альфонсо II, сын Петрониллы, не смог приехать на годовщину смерти отца.

Когда меня проводили в палату дворца, я увидел очень красивую молодую женщину, которой на вид было всего двадцать лет. Она сидела по среди комнаты за пяльцами и вышивала. Из глаз ее текли слезы. Петронилла не сразу заметила меня, а когда увидела, произнесла:

- Что привело вас сюда, Лорд Гифред Эструк, друг моего сына и защитник королевского дома?
- Вы в порядке, Ваше Величество? – спросил я, склоняячь перед королевой. Поцеловав ее руку, я поднялся с колена.

- Я в порядке, - ответила королева, - но почему ты здесь? Здорова ли твоя супруга?

- Графиня Арнальта в порядке, она гостит у своей тетки в Мадриде.
Неожиданно королева Петронилла как-то испуганно и странно посмотрела на меня, и я понял, что за моей спиной стоит один из наемных убийц, а возможно и не один, посланный Альберто де Бальцем убить вдовствующую королеву Петрониллу. Я среагировал молниеносно. Развернувшись, вытащил меч и со всего размаха пронзил насквозь сначала одного наемного убийцу, одетого в кожу, а затем и двух остальных.

- Моя королева, - проговорил я, - прошу Вас пока оставаться на месте, а я сейчас посмотрю, не притаились ли где проклятые крысы.
Петронилла ничего не ответила, она лишь кивнула мне и принялась вышивать дальше.

- Чтобы не случилось, что бы Вы не услышали, не двигайтесь. Мне будет так легче Вас защищать, моя королева.

Я поклонился Ее Величеству и покинул комнату. Когда я вышел во двор, то увидел десятерых наемников. Они накинулись на меня. Я просил Пресвятую Деву помочь мне, когда устремился на самураев.

Битва была тяжелой, но несмотря на это, мне с помощью Божьей удалось убить всех десятерых, но на последок самому главному из японских убийц все же удалось пронзить мечом мое плечо. Последняя мысль, посетившая меня была о королеве: “Благодарю, Пресвятая Дева, за то, что моя королева жива”.
Сколько я пролежал в забытьи - не знаю, но когда очнулся, то увидел королеву Петрониллу склонившуюся надо мной. Она как раз сменила сухое полотенце у меня на лбу на мокрое.

- Слава Богу, с вами все хорошо, Лорд Гифред Эструк, - проговорила Петронилла.

- Сколько я пробыл в забытьи? – спросил я.

- Прошли сутки как вас принесли в дворцовый лазарет. Придворный лекарь не отходил от вас, выхаживал.

- Мне нужно к Его Величеству, Альфонсо Беренгеру.

- Мой сын должен сегодня приехать ко мне, - я оповестила его о том, что произошло.

Я все таки поднялся с больничного ложа. Только я успел умыться и привести себя в порядок, как приехал из Мадрида Его Величество, Альфонсо II.
- В порядке ли моя мать? – спросил меня король.

- Да, Ваше Величество, - ответил я, - королева в добром здравии и с ней все хорошо.

- Слава Создателю! – воскликнул Альфонсо Беренгер. Королева сказала, что ты, мой верный Гифред, имеешь при себе некое послание нашего врага, Альберто де Бальца?

- Да, Ваше Величество, - ответил я, поспешно протягивая письмо королю Альфонсо Арагонскому, – военачальник Каспер передал вам его.

Альфонсо II взял из моих рук письмо и прочитал в слух:

“Мой верный Петро, - писал Альберто де Бальц, - пора действовать! Когда получишь это послание, немедленно поезжай во дворец, где живет вдовствующая королева. Возьми самых лучших воинов и самураев пять человек. Вы должны сегодня закончить то, что обещали еще сделать год назад. В ее руках сосредоточена власть. Достань мне документы, письма, королевскую печать и корону короля. Мне известно, что дворец охраняется только в той части особенно тщательно, где живет Петронилла. Вы же обойдите его с западной стороны и затаитесь там до ночи. Как покончите с ней, уничтожте и юного красавчика”. Далее стояла подпись и знак тигра - эмблема династии де Бо.

- Итак, проклятое отродие предателей решили покончить с нами, Беренгерами, раз и навсегда! – воскликнул Альфонсо II смял письмо в своих руках. – Де Бо, желает подняться и стать во главе всех родов Испании? Никогда им не видать испанской короны! Мой верный Эструк, где сейчас это Петро?

- Петро пьян в стельку, Ваше Величество, - ответил я, – Каспер споил его, а когда тот уснул, подменил письмо, скопировав почерк Альберто де Бальца. Каспер написал, чтобы люди Петро не входили во дворец, где живет королева Петронилла, а засели в глубоком рву и ждали сигнала с башни! Его должен подать некий Хорхе в полночь. Ваше Величество, я дал распоряжение, чтобы мои воины окружили ров и в назначенный час противников уничтожили. Мои ребята ликвидировали почти всех, а вот самураи проникли во дворец. Милостью небес я вовремя вошел к Ее Величеству и предотвратил покушение. Остальное вам рассказала моя королева.

- За столь смелый поступок я награжу тебя, Лорд Гифред Эструк. С сегодняшнего дня ты - генерал моих воинов.

- Благодарю, Ваше Величество, но я не за звание готов служить Вам и королеве. Великое уважение испытываю я к королевскому дому.
- Твою верность я очень ценю, ты служил еще моему отцу. Я видел тебя, Эструк, в эпицентре боя, когда ты бесстрашно воевал против арабскских захватчиков, против наглых потомков Хама, а также соседних королевств, готовых унизить династию Беренгеров.

- Я воспитывался в гарнизоне асассинов, а они-сильные и жестокие воины. Приемам и технике боевых искусств нас обучали серьезно. Я хоть и пробыл там не так долго как прочие мои товарищи, но технику усвоил отлично. Став рыцарем Ордена Тамплиеров, я перенес умение и технику восточных единоборств, а также хитрость и изворотливость асассинов внедрил в войска Рамона Беренгера. Многие не восприняли тогда ни моей техники, ни умения, ни силы. Они действовали открыто и были предсказуемы. Тогда я решил создать в своем отряде таких воинов, какими были асассины. Моя отважная сотня воинов, живут и действуют так, как я их научил.

Я улыбнулся. Теперь, став генералом, я смогу сделать из простых воинов Его Величества, отменных, тренированых воинов, бесстрашных, неуловимых и сверхбыстрых. Я покидал дворец, оставляя в безопасности Их Величества, короля Альфонсо II Арагонского и вдовствующую королеву Петрониллу. Я шел на почтоялый двор и вспоминал воинов Хорасана, как вдруг услышал, что скрипнула половица на верху балкона гостиницы. Я мнгновенно поднял свой взор, но ничего не увидел. Я огляделся и навострил слух. В воздухе я почувствовал неспокойствие, а это означало одно - враг поблизости!
Наконец, я увидел человека, одетого в черную кожу. Он стоял под ореховым деревом и свет луны не мог осветить его лицо, т.к. мешали раскидистые ветви.

- Покажи свое лицо, негодяй! – закричал я на испаском языке, но он не отреагировал. Тогда, я повторил на японском. Когда-то в детстве у нас в Хорасане жил японский невольник в доме военачальника Бахтияра ибн Азиза. Его звали Набуто. Он научил меня понимать и разговаривать на японском языке. Я тогда не знал, для чего мне это нужно, но Набуто уверял меня, что это пригодиться в будующем. Сейчас я был благодарен японскому невольнику за то, что он научил меня нелегкому языку. После повторного возгласа, японец вышел на свет луны и я узнал предводителя самураев Тамашита Айдо. Он оказался очень напористым, надменным, сильным воином. Японец вертелся, словно уж на сковородке, легко избегая мои выпады. Звон мечей слышался во дворе, но некоторые из постояльцев посмели выглянуть из своих окон. Наши тела, словно тени кружили на площади. Наконец, я ранил Айдо в плечо, а он полоснул лезвием меча по моей коже. Тогда я ранил его в грудь, а он целился в мое сердце. Я было увернулся, но самурай подставил мне ногу и я упал на землю, а в следующую секунду лезвие его меча прорезало мою одежду и коснулось кожи. Я закрыл глаза, готовясь умереть, но когда я их открыл - не понял где оказался…

               
Глава 10


Это было какое-то непонятное здание, очень высокое, все в зеркалах, его высота простиралась почти до облаков. Оно переливалось на солнце так, что моим глазам было больно смотреть на блестящее, зеркальное здание. По улицам ездили непонятные колесницы из железа, драпированные зеркалами. Меня поразило то, что они ехали без лошадей, иногда издавая какие-то звуки. Люди сидели внутри повозок. Беззаботно разговаривая друг с другом и смеясь. Я огляделся. По улицам шли девушки в коротких юбках-шотландках, коротко стриженные, некоторые носили серьги в ушах. Эти юбки едва прикрывали бедра девиц, некоторые женщины спокойно ходили в брюках. Иисусе! Где это я оказался? Я моргнул глазами и вздрогнул от пронзительного звука десятков колесниц. Они неслись со всей скоростью на меня, источая из себя эти нелепые, ужасные звуки. Я стоял в самом центре дороги, а из окон этих диковинных колесниц повысовывались мужчины, одетые в непонятные одежды и кричали:

- Эй, дурень! Чего встал, уйди с дороги, ты мешаешь проезду машин!
Я ничего не понял. Судя по говору-испанцы. Неожиданно я почувствовал как кто-то взял меня за руку и быстро перевел через дорогу. Мы остановились на обочине и я рассмотрел того, кто так бесцеремонно посмел дотронутся до меня, рыцаря Ордена Тамплиеров, генерала королевских воинов. Это была девушка лет шестнадцати с карьими глазами, светлыми волосами, с белоснежной кожей, очень красивая.

- Шут гороховый! – услышал я крик человека в колеснице. - Наркоман обдолбанный!

- Привет! – поздоровалась со мной моя спасительница. – Вы в порядке?

- Не уверен, - ответил я. – Скажи мне, юная дева, я умер или сплю?

- Ты о чем? – удивилась девушка. – Почему ты думаешь, что ты спишь?

- Я не понимаю, как попал сюда, и что все это значит?

- Разве ты не актер? Вы наверное, снимаете исторический сериал? К какой компании относишься? “Испания Интертеймент” или может “Каталония тайм?” – допрашивала меня девушка.

Я вынул меч из нож и приставил к горлу девушки.

- Отвечай мне, юная дева, где я нахожусь?

- Да в Барселоне ты находишься. Я поняла, ты сейчас, наверное, вошел в роль какого - нибудь военачальника из сериала про короля Альфонсо Арагонского, и дурачишься. Признайся. Как твое имя, актер?

- Я - генерал королевских воинов, страной правит Его Величество Альфонсо II Беренгер.

- Во-во! – воскликнула дева. - Я о том и говорю, ты чекнулся видать, парень, и у тебя шизофрения. Альфонсо когда жил-то?

- Мой король в добром здравии и сейчас беседует со своей матерью, королевой Петрониллой.

- Нет, серьезно, парень! Ты о чем? На дворе 2020 год! О каком Альфонсо, о какой Петронилле ты вообще ведешь речь? Тебя на съемке видимо, ранили, вот ты и тронулся умом! А кровь у тебя бутафорская, да?

- Умереть захотела? – крикнул я и ближе к горлу девушки приставил меч. – Я, Лорд Гифред Эструк, первый рыцарь Его Величества короля Испании Альфонсо II Беренгера. Я никогда не курил кальян, даже тогда, когда жил в Хорасане.
Девушка смотрела на меня с открытым ртом. Я огляделся и увидел на той стороне широкой дороги, по которой бесконечным потоком ехали колеснцы без лошадей, дворец. О, я сразу его узнал. “Дворец королевы”.

- Дерзкая дева, - проговорил я, - скажи мне, эти железне колесницы, не весть кем управляемые, они что, никогда не останавливаются?

- Ты имеешь в виду машины? – спросила она, а потом воскликнула: - Да убери уже свой бутафорский меч от моей шеи.

- Это настоящий меч, боевой! - проговорил я и рубанул по кусту, что рос рядом с тем местом, где мы стояли. Девушка ахнула, увидев, что меч в моих руках самый настоящий. Я опустил оружие. - Я жду твоего ответа, дерзкая дева!

- В городе есть светофоры, - ответила девушка и указала на висящий над нами трехцветный маяк. – Чтобы перейти на ту сторону, надо дождаться, когда на светофоре зажжется зеленый свет, тогда можно спокойно идти. Так тебе нужно на ту сторону?

- Да, и очень быстро! Меня ждет мой король и вдовствующая королева Петронилла.

- Я сомневаюсь, что тебя ждут во дворце, парень, а вот больница психиатрическая точно будет рада приютить такого как ты.

- Веди меня на ту сторону, а дальше я сам разберусь как пройти во дворец Ее Величества.

- У нас нет королевы Петрониллы, - сказала девушка. - В Испании живет королева София, она гречанка, супруга короля в отставке, Хуана I Бурбона. Есть еще королева Летиция - супруга нынешнего короля Филипа VI Бурбона. Я не уверена, что тебя ждут во дворце, парень. Ты взлохмачен, ранен, не адекватен. Давай я лучше тебя к врачу отведу, а уже потом ты решишь-надо ли тебе во дворец?

- Хорошо, - нехотя согласился я. Мне надо привести себя в относительный порядок, чтобы потом, явившись во дворец, не напугать королеву Петрониллу, - но у меня есть всего полчаса времени на это. Я жизнью своей отвечаю за благополучие моей королевы.
 
Девушка за руку перевела меня на ту сторону. Потом мы свернули налево и она потащила меня какими-то переулками.

- Когда-то я читала фантастические романы и там говорилось о том, что люди попадали в прошлое. Ты наверное, тоже начитался подобных книг и теперь воображаемое принимаешь за действительное.

- Ты о чем, дерзкая дева? – возмутился я.

- Хорошо. Расскажи тогда о себе.

-Я, Лорд Гифред Эструк, мне принадлежит Жирона и Льерс. Я состою на службе у короля Альфонсо Арагонского. Сейчас я дрался с японским самураем и победил его, хотя он меня почти пронзил мечом. Падая, я закрыл глаза, а когда открыл очутился в этом месте. Поэтому я тебя и спросил, дева, сплю я или уже умер?

- Чудеса, да и только! – воскликнула девушка.

Наконец мы дошли до какого-то здания. Войдя внутрь, девушка, что-то сказала людям, одетых в белое и те пригласили меня пройти за ширму. Там меня раздели, промыли рану, перевязали. Затем появилась очень красивая девушка и, улыбаясь, попросила меня снять штаны, держа в руках прозрачный тюбик с жидкостью.

Я посмотрел на девушку, что привела меня в это странное место. Она дерзко улыбалась глядя на мой зад.

- Бестыжая! – воскликнул я. – Совсем стыд потеряла? Взираешь на голых мужчин и улыбаешься?

- Да нужен ты мне, шут гороховый! – и обращаясь к девушке, держащей тюбик с иглой, проговорила: - Федерика, сделай ему, пожалуйста, укол побольней, пусть поорет! Я ему еще помогаю, а он дерзит! Вот ведь! Средневековый хрен!
Мнгновенно я почувствовал как игла вошла в мой зад и что-то разлилось внутри ягодицы. От боли я стиснул зубы. Эта боль длилась минуту.

- Жить будете, сеньор, - сказала женщина, держащая в руках иглу. - Я сделала вам антибиотик, заражение не должно произойти.
Я вышел прочь из здания и пошел назад к дворцу королевы Петрониллы. Дерзкая дева бежала за мной и просила остановиться.
Наконец я дошел до “Дворца Петрониллы”, но он весь был обнесен решеткой, за которой стояла охрана. Я стал стучать по решетке и кричать, чтобы меня впустили. Через минуту вышли пятеро охранников, они окружили меня и старший произнес:
- Что вам нужно? Кто вы такой?

- Я, Лорд Гифред Арнальдо Эструк, первый оруженосец и самый высший рыцарь Ордена Таплиеров. Мне нужно пройти к королеве Петронилле. Она меня ждет. Мне необходимо доложить, что я уничтожил поганого японского наемника.
Охранники недоуменно переглянулись.

- Вы о чем? Во дворце нет никакой королевы Петрониллы, а Их Величества сейчас отсутствуют. – Парни наставили на меня непонятное оружие и сказали, что если я не уберусь сейчас, они меня убьют.

- Простите нас, парни! – услышал я голос дерзкой девчонки. – Он не в себе, знаете, у него синдром актерского перевоплощения. Он вошел в роль рыцаря короля Альфонсо II Беренгера, а выйти теперь из образа не может.

- Нам вызвать бригаду психиатрической больницы? - спросили девушку охранники.

- Нет, просим прощения! - проговорила девушка и с силой потянула меня на себя, и в тот момент решетка закрылась. Я приставил свой меч к шее девушки.

- Никогда Гифред Эструк не был трусом, ни лжецом, ни фигляром! Пока ты тут сводишь меня с ума, жизнь вдовствующей королевы Петрониллы в опасности.

- Ну хорошо, хорошо, - проговорила девушка, отстраняясь от меча, - предположим, что ты рыцарь Ордена Тамплиеров, защитник королевы… Э,  не желаешь ли, чтобы я тебя сводила в библиотеку, ты сам почитаешь хроники и убедишься, что сейчас не в своей эпохе, а в 2020 году. Если верить твоим словам, нас разделяет восемьсот сорок лет.

- Мне дела нет до ваших хронологий времени. Я должен проникнуть во дворец и спасти королеву.

Девушка взяла меня за руку и потянула куда - то в переулок, мы дошли, наконец, до королевской библиотеки. Через десять минут на какой-то непонятной штуковине мы поднимались высоко наверх.

- Нам нужны хроники двенадцатого века, - сказала девушка, спрашивая у юноши в очках, который сидел за столом.

- Год назовите, - сказал парень - очкарик.

-1172 год, король Испании Альфонсо Арагонский.

- Это направо от входа стелажи с XXXLLL.

Мне ничего не оставалось, как последовать за девушкой. В книге я прочел, что королева Петронилла избежала надения в ночь с 2 на 3 мая, в Страстную  Субботу накануне Святой Пасхи, а японские самураи под предводительством герцога де Бо, Альберто Бальца, были полностью разбиты лишь через неделю.
- Странно, - проговорила девушка, - а тут о вас ни слова! Существовал ли в эпоху Альфонсо Арагонского Беренгера рыцарь по имени Эструк?

- Я, вот он я! – воскликнул я и ударил себя в грудь. – Но слава Богу королева жива.

- Но каким образом вы очутились в нашем времени, ведь сейчас на дворе 2020 год, а это значит, что нас разделяют 848 лет. Я читала в фантастических романах как главные герои перемещались во  времени и на тысячу, три тысячи лет… но ведь это фантастика!!! Может есть у вас, что с собой?

- Ты о чем, дева? – спросил я.

- Ну там - кулон, оберег, талисман какой?

- Талисман, говоришь? – удивился я и сунул руку в грудной карман и извлек оттуда подаренный когда - то Марией пергамент, на котором китайскими иероглифами были написаны непонятные слова и символы.

– А, теперь понимаю! Должно быть это - тот самый портал, который связывает прошлое и будущее. Откуда он у тебя?

- Это - талисман, подаренный мне другом.

- Китайский? Я знаю китайский немного, мой отец-дипломат, он жил в Китае пять с половиной лет, и я с ним. Сложные иероглифы, но я бегло читаю и говорю на китайском языке.

- Хорошо, прочти этот свиток, - попросил я.

Девушка развернула свиток и прочла в слух:

               
“Кто войдет в эту дверь,
               
Дверью этой и выйдет.
               
И пройдет небеса,
               
Жизнью полной вернется.
               
Смерть тому не страшна,
               
Кто сей свиток имеет.
               
Знание и сила даны
               
Обладателю свитка”.
               
Когда девушка прочла этот пергамент, буквы на нем засветились.

- Он зовет тебя, Лорд Эструк. Думаю, тебе надо возвращаться.

- Но как? – удивился я.

- Выучи это стихотворение древнего китайского монаха, и всякий раз, когда ты очутишься в нашем мире, сможешь вернуться, прочитав его и держа свиток в руке. Вот как я сейчас.

Девушка передала пергамент мне и быстро написала на испанском стихи китайского монаха.

- Ну, что ж, Лорд Гифред Эструк! – воскликнула девушка. – В путь. Прощай.

- Надеюсь мы больше не свидемся с тобой, дерзкая дева.

- Как знать? – ответила девушка. – Китайская пословица гласит, что если людям суждено свидеться - это произойдет. Слыхал про красные нити судьбы?

- Нет, - сказал я, – мне это не интересно.

- У каждой половинки, есть своя половинка, Лорд Эструк! Похоже, это Судьба!

- Что за чушь, дева? Какая еще половинка? У меня есть жена в моем мире, она графиня.

- Тогда почему мы встретились? Ведь случайностей в жизни не бывает!

- Прощай, юная дева, - проговорил я и прочитал заветные слова, держа свиток в руке.

Последнее, что я услышал в далеком будущем 2020 году, были слова девушки:

- Меня, кстати, Еленой зовут!

Когда я открыл глаза – оказался на дворцовой площади, перед моими ногами лежал мертвый самурай Тамашита Айдо, пронзенный стрелами. Мои воины смотрели на меня словно я не исчезал на целых четыре часа.

- Лорд Гифред, - проговорил Виктор, - вы в порядке?

- А, что? – спросил я.

- Да нет, вид у вас какой-то потерянный.

- Скорее к королеве! – ответил я, махнув рукой.

Я вошел в комнату, где читала молитвы королева Петронилла.

- Ваше Величество, - проговорил я, становясь на одно колено.

- Я в порядке! – стойко ответила Петронилла.

- Враги повержены, Вы в безопасности.

- Берегите себя, храбрый Эструк! И пусть Великий наш Иисус поможет вам!
- Я - ваш раб, моя королева! – ответил я и поцеловал руку Петрониллы, а она подарила мне перстень.
               
Через час я уже входил в покои государя.

- Ее Величество в порядке, враги уничтожены. Я приехал узнать, все ли у Вас хорошо?

- Мне всего восемнадцать лет, - ответил Альфонсо II, - и каждая тварь чувствует мою слабость физическую и духовную. Я не так знатен и известен, как мой отец, король Раймондо Беренгер. Я чувствовал, что и поганые итальянцы и завистливые французы пытаются отнять у меня земли и власть. Мой верный Лорд Эструк, вас я считаю своим другом и верноподданым, будете ли вы служить мне всегда верой и правдой, охранять мою жизнь и мой покой?

- Я - Ваш верноподданый и мне оказана великая честь, считаться Вашим другом. Смогу ли я понести этот дар и оправдать Ваши чаяния?

- Я даю вам, Лорд Гифред, полную власть над моими воинами.

- Благодарю! – воскликнул я со слезами благодарности! – Моя жизнь и воля в руках Вашего Величества.

- Уничтожте герцога Альберто Бенедикто из рода де Бо. Убейте его наследников, уничтожте весь род поганых мятежников.

- Но дети?! – воскликнул я.

- И детей! – ответил король и поднял меня с колен. – Из детей вырастают последователи отцов и дедов, и начинают мстить. Я не хочу этого. Позволить жить выродкам сегодня - это значит обрести врагов завтра.

- Мои руки никогда не проливали кровь детей, Ваше Величество.

- Теперь прольется кровь проклятых де Бо вашими руками, сеньор! – крикнул с раздражением король Испании.

- Да, Ваше Величество, - ответил я.

- Завтра же поезжайте в замок де Бо со своими воинами и камня на камне не оставте там. Убейте всех!

На следующее утро мои воины окружили замок де Бо, стоящий высоко на отвесной скале. Я знал, что меня видят воины герцога Альберто де Бальца. Я скорее почувствовал, чем увидел, как на сторожевых башнях забегали люди, готовя разогретую смолу, стрелы и мечи к бою. Сколько же их там и где сам герцог?

Сутки мы штурмовали замок. К замку подьехала груженая повозка с продовольствием и мои ребята во главе с Виктором, моим помощником, переоделись в крестьян и вьехали в имение герцога Альберто Бенедикто де Бальца. А вьехав в ворота, они раскрыли их перед нами. Замок де Бо был взят. Я сам лично бился на площади с герцогом и убил его, ибо техника боевых искусств Альберто хоть и была хороша, но не так совершенна как моя. С собой я взял троих ребят, остальных рыцарей Ордена оставил перед фонтаном у главного входа.

- Вы идите в покои господ и исполняйте волю нашего короля, а я найду наследников, - сказал я, отправляя Виктора, Гаспара и Фердинанда на исполнение приказа Его Величества, а мне придется впервые нарушить волю государя. Моя рука не поднимется на малолетних детей, хоть они и наследники рода де Бо.

Я знал как ранить так, чтобы не убить, как сделать, чтобы они казались мертвыми. Поэтому, когда мои воины нашли меня, дети: мальчик восьми лет, девочка пяти и близнецы-братья новорожденные на вид не отличались от мертвецов. Я заранее приказал кормилице спрятаться в чулане и выйти, когда мы покинем замок. Дети выживут, их выходит кормилица. Я оставил им достаточно денег из конфискованного, чтобы хватило на побег из Испании во Францию. Сегодня же ночью они покинут страну. Я велел, чтобы им было дано другое имя и фамилия, желательно французские. Пусть они никогда, пока не станут взрослыми, не узнают, что их род де Бо (де Бальц). Я не раз убивал в бою, но мои руки не обогрялись кровью детей и женщин.

Я вернулся в королевский дворец сразу после исполнения операции по ликвидации мятежного и завистливого рода де Бо. Из своих ребят я потерял двадцать человек, мне нужны были еще новобранцы, и король Альфонсо Арагонский разрешил мне среди населения подыскать себе парней.
Прошел месяц с тех пор как я с моими воинами, штурмовали замок де Бо, и сегодня Альфонсо II снова вызвал меня к себе.

- Друг мой, - молвил король, - у меня для вас есть новое поручение. Моя племянница Дульса вознамерилась совершить паломничество в Иерусалим ко Гробу Господню. Я повелел ей уступить мне Прованс, на что она категорически ответила отказом. “Рамон, - сказала племянница еще вчера, - не надейся, что я уступлю тебе Прованс, землю моего отца! Твои запросы велики, но не будь таким надменным и самоуверенным, у меня достаточно сил чтобы противостоять тебе”. Лорд Гифред, я не допущу, чтобы женщина правила Провансом. Не будет этого! Ты сопроводи ее в Иерусалим. Вы отпраляетесь через три дня. Я никому кроме тебя не могу поручить это дело!

- Я понял, Ваше Величество! – ответил я. – Путешествие будет не из легких, но обещаю Вам, что племянницу Вашу, графиню Прованса, я доставлю в целости и сохранности. Вот только путь до Иерусалима не близкий, от трех до шести месяцев.

- Вот и я о том же, Лорд Гифред! – ответил король. – Путь далекий и опасный.

- Пока я буду отсутствовать, за королевским дворцом и порядком будет смотреть военачальник Каспер. Он - парень умный, ответственный.

- Я тоже подумал об этом, - проговорил Альфонсо Арагонский. – Самое главное, мятежники убиты и теперь моей матери ничего не гразит.

               
Глава 11


Снова я оставил мою любимую супругу одну. Ехать в Барселону к своей тетке она отказалась, но осталась жить в родовом имении в Жироне. Арнальта была очень бледна, когда провожала меня с балкона. Она махала мне на прощанье белым платком и плакала.
Графиня Прованса Дульсинея II в пути уже около месяца. Сначала мы переправлялись пешком, а затем сели на корабль, и вот уже около трех недель в море. Графиня хорошо переносит морское путешествие. Дульса очень молодая, спокойная, любит читать книги, перписывает полюбившиеся изречения мудрецов Востока и вышивает. Три недели в море. Мои ребята не могут сидеть спокойно, они рвутся в бой.
- Генерал, - проговорил Виктор, мой оруженосец, когда я стоял в хвосте корабля и наблюдал за плывущей за нами стаей акул, - скучно - то как! Хоть бы какие пираты напали на наш корабль. Руки так и чешутся, давно не держали меч.
- Ты и часа не продержишься один, – ответил я, - а, если руки чешутся, иди и потренеруйся на палубе с Фердинандом, у него тоже видимо затекли руки. В этот момент на палубу вышла графиня Дульсинея.

- Вы хотите биться на мечах? – спросила девушка. - Я бы тоже хотела посмотеть на битву.

Я взглянул на графиню, в ее глазах читался вызов мне, они сияли.

- Как вам угодно, графиня, - ответил я.

Я позвал Фердинанда, самого смышленого из своих воинов. Он вынул из ножен меч и поклонился мне.

- Разомнем косточки, Фердинанд? – спросил я.

- Да, мой генерал, - ответил воин.

После часовой битвы графиня Дульса проговорила:

- Довольно, рыцари! Я желаю, чтобы ваш генерал Эструк поборолся со мной.

- Ваша светлость, - проговорил я, - но я не дерусь с женщинами.

- Лорд Гифред, - ответила графиня, - представте на полчаса, что я не хрупкая восемнацати летняя дева, а враг Испании. Увидте во мне угрозу государству и возьмите в руки меч.

Я склонил свою голову в приветствии прекрасной девушки, чьи черные очи сияли на солнце, и в них я видел свое отражение.
Прошло пятнадцать минут битвы. Девушка довольно прилично тренированной, шустрой и выносливой. Ее отточенные движения были столь прекрасны, что я любовался ими.

- Не смейте мне поддаваться, благородный Эструк! – проговорила графиня.
Но, нужно ли говорить, что я все равно поддался графине Дульсе? Я не мог не сделать этого.

А ночью графиня пришла ко мне в каюту, когда мне снилась моя любимая супруга. Я вздрогнул от неожиданности, когда чьи-то теплые руки коснулись моей груди, а легкие поцелуи прокладывали дорожку к низу живота.

- Арнальета, любимая… - проговорил я, обнимая во сне супругу.

- Для тебя могу быть Арнальетой и кем угодно еще, Гифред.

Что - то здесь было не так. Руки женщины, но голос не моей супругой. Нет, это явно не Арнальта. Тогда кто? Во сне я перехватил руку прелестницы, перевернул ее на спину, открыл глаза. Полураздетая на моем ложе возлежала юная графиня Дульсинея. Одним рывком она перевернула меня на спину и оказалась сверху.

- Я хочу, чтобы ты любил меня, отважный генерал. Меня скоро выдадут замуж, но я знаю, что это будет брак династический, не по любви. Прошу тебя, Гифред, пусть моим первым мужчиной станешь ты, а не какой-нибудь старик из богатого и знатного рода.

- Прошу прощения, графиня, - ответил я, - но я - воин, у меня задание вернуть вас в здравии, целости и сохранности.

- Ты и вернешь меня, генерал, а сейчас уступи даме.

- У меня есть супруга и я люблю ее больше жизни.

- В данный момент ты находишься в море, твоей супруги нет рядом, не ужели не соскучился по женскому телу?

- Король убьет нас, - ответил я.

- Король сам не без греха, - проговорила графиня, обнажая свою белоснежную грудь. - Прошу тебя, люби меня, Лорд Гифред.

Я уступил мольбам Дульсы. Когда я проснулся снова, графини в каюте не было. Когда я вышел на палубу, она играла в шахматы с Фердинандом и задорно смеялась. Увидев меня, она встала и подошла. Потом наклонилась ко мне и прошептала:
- С добрым утром, Лорд Эструк. – Я не смотрел на нее, мне было горько и стыдно за свою слабость. Я изменил моей супруге, уступил зову плоти, поддался похоти. Черные глаза графики Дульсы свели меня этой ночью с ума.
 
- Мы повторим наш дуэт сегодня у вас в каюте, Лорд Гифред, я буду смелой наездницей.

- Нет, - прошептал я в ответ, - больше этого безумия не повториться.

- Вечер мудрее утра. Ваши желания изменятся к ночи, Гифред. Я постучу трижды в вашу каюту  и вы откроете мне.

Тело Дульсы было совершенно и я каждую ночь наслаждался им.

- Гифред, врачи поставили страшный диагноз и сказали, что осталось мне жить не больше шести месяцев.

- А что за диагноз? - спросил я.

- Не знаю, родители не говорят, а силы мои меня покидают. Поэтому я и хочу насладиться любовью с тем, кто мне пришелся по сердцу.

Я обнял девушку.

- О, мой Иисус! - проговорил я - О, мой Бог, прости меня за мое безумие!

- Любить и дарить тепло, пусть даже в виде благотворительности - это ли грех, мой рыцарь? Ты и сам знаешь, что Любовь - высший дар Творца.

- Хорошо, я позволю тебе любить меня во время путешествия, но потом мы расстанемся, дорогая графиня, - сказал я.

- Конечно, я на большее и не расчитываю, - ответила девушка.

На четвертой неделе плавания мы пристали к берегам Палестины. Молясь у Гроба Господня, я просил Христа простить мой грех блуда. Я плакал и обещал моему Господу больше не идти на поводу у молодой графини Дульсы, не искушаться ее поддатливым телом, которое каким-то дьявольским образом манило меня и я, как по-волшебству, снова и снова впускал графиню в свою постель. Я обладал ее телом и плакал от тоски по своей супруге. Я изнемогал от жажды обладания Дульсой и проклинал себя за грех прелюбодеяния.
“Господи, - взывал я из глибуны своего сердца, - избавь меня от дьявольского соблазна! Я проклинаю свой грех. Накажи меня во время путешествия, но дай мне вернуться очищенным к Арнальете. Пусть она никогда ничего не узнает.‘’
Когда я еще так молился перед Гробом Иисуса, вдруг услышал как на каменный пол упало, что-то. Я повернул голову и замер: графиня Дульса свалилась в обморок, ее бледность была столь  очевидна, что все присутствовавшие в храме Воскресения, ахнули. Я поднял графиню на руки и вынес из церкви. Когда пришел врач - еврей, он долго осматривал больную, слушал биение пульса, поднимал веки.

- Что с ней, почтеннеший? – спросил я.

- У девушки белокровие, - ответил врач -еврей, - деве осталось жить совсем немного, от трех до шести месяцев, не больше. Думаю, успеет ли она вернуться в замок короля?

- Что, совсем нет никакой надежды? – спросил я. – Мы из Испании.

- Я знаю, - ответил врач-еврей. – Ваш говор именно испаский. Мои родственники живут в еврейском квартале в Барселоне, а о вас Лорд Эструк, я тоже наслышан: мой двоюродный брат, Алан Бен Шуга содержит магазин восточных тканей и утвари в Барселоне. Так вот, он рассказывал о вашей доблести, преданности королю Испании и отваге. Вы много раз спасали страну от мусульманских набегов, защищали не только христиан, но и нас, евреев, чтущих истинного Бога и хранящих заповеди Моисея пророка. Я в долгу перед вами, генерал Эструк. В знак моей признательности я дам вам снадобье, оно поможет вашей девушке добраться до дома.

- Она-не моя девушка. Я женат. Король Испании дал мне поручение сопровождать графиню Прованса до Палестины и обратно вернуть в Испанию.

- У графини будет ребенок, но он обречен, - проговорил еврей, - юной матери не выносить под сердцем дитя. Кровь у нее испорчена, дитя умрет.
Я вздрогнул. Я знал, что юная Дульса была непорочной, когда пришла ко мне месяц назад. Она умоляла любить ее каждую ночь пока мы плыли в Палестнину. И вот к чему это привело. Значит, в утробе графини мой ребенок.
Еврей достал из своей торбы какой-то небольшой флакон с жидкостью и протянул его мне.

- По одной капле давайте больной это лекарство утром и вечером. Возможно оно и продлит жизнь юной графине.

Дульсинея нашла в себе силы и заставила меня свозить ее в Вифлеем, поклониться месту, где родился младенец Христос. Когда мы возвращались после паломничества из Вифлеема графине стало плохо. Мои воины сопровождали карету, а она попросила меня войти к ней. Долгие часы езды я держал девушку в своих обьятиях, от чего дурнота у нее проходила. Две недели мы провели на Святой Земле, но пора было возвращаться. Графиня с каждым днем  все хуже чувствовала себя. На корабле Дульсинея вставать не могла. Она лежала на своем ложе и служанки ухаживали за ней.

- Катерина и Мария, - обратился я к служанкам, - выйдите вон на время, мне нужно поговорить с вашей госпожой.

Когда девушку вышли, я опустился на колени перед ложем юной графини и заплакал горькими слезами. Я терял мать моего назаконного ребенка. Я дал ему жизнь, он-моя плоть и кровь, а мне даже не дано его никогда увидеть. Я прижался в безмолвном крике к животу графини и прохрипел:

- Прости меня, девочка моя…

Графиня открыла глаза и проговорила ласково:

- Он был бы твоим сыном, Гифред, но нам не суждено счастья: мне стать матерью ребенку от любимого мужчины, а моему малышу стать сыном твоим, Лорд Эструк.

- Прости меня, Дульса, - завыл я в голос, - Я не должен был делать этого с тобой, тогда бы ты еще пожила.

- Глупый! - ответила графиня. - Я очень счастлива. Я унесу в могилу мою любовь к тебе и те бессмертные воспоминания нашей взаимной страсти. Ты любил меня, жаждал мое тело и с упоением наслаждался им. Чего же мне еще желать? Не старый ублюдок обладал мной, а ты, Лорд Гифред. Я счастлива. Не похотливые уста и гнилые зубы прикосались ко мне, а твои нежные губы исследовали каждый дюйм моего тела.

Графиня поднялась с ложа, а я обнял ее стан и навзрыд заплакал.

- Знаешь, - проговорила Дульса, - это противоречит законам и учениям церкви, но я верю, что есть жизнь после смерти – жизнь через переселение души в другое тело.

- Я не понимаю! - сказал я.

Графиня встала на колени и обняла меня. Она целовала меня с такой нежностью и в то же время с такой неимоверной жаждой, словно путник, который был в пути неделю и умирал от жажды. Я отвечал на ее поцелуи, впитывал всю боль и любовь, всю жажду и отчаяние графини Дульсы.

- Я хочу тебя, Гифред, - услышал я голос графини, - сделай это в последний раз, прошу.

- Я обещал Богу, что больше не прикоснуться к тебе, графиня, - ответил я и обнял девушку, – ты очень слаба.

В те недолгие часы, когда мне все же удавалось поспать, меня одолевали кошмары. Мне снился ребенок. Он упрекал меня, что я не дал ему родиться, что отнял жизнь у его матери.

Подходил конец нашего пути. Завтра мы пристанем к порту Барселоны.
Ночью меня позвала к себе графиня. Она была бледна. От снадобья еврея Алана Бен Шуги осталась ложечка. У графини под глазами залегли тени, грудь вздымалась высоко.

- Мой любимый граф, - проговорила Дульса, - не откажи мне в последней просьбе. Я хочу, чтобы ты в этой жизни любил меня еще раз. Я верю, читала у древних мудрецов, что душу ждет перерождение лет через триста-пятьсот. Я буду ждать тебя там. Я верю, что Бог соединит нас в будущем, ты ведь тоже не равнодушен ко мне.

- У меня есть супруга, - ответил я, – она ждет меня в Жироне, в родовом замке.

- Прошу тебя, Гифред! – проговорила Дульса из последних сил. - Одна ночь любви еще один раз, последний раз в этой жизни.

Дульса поднялась и бросилась в мои обьятия. У девушки нашлись силы толкнуть меня на ложе. Я сдался. Я не мог оттолкнуть любимую женщину, проигнорировать последнее желание графини. 

- Мой малыш, прости меня, шептали мои губы, покрывая тело, живот девушки поцелуями, - проости меня, я не могу дать тебе жизнь, не могу тебя спасти. Я буду проклят Богом за мой грех.

На рассвете я проснулся. Дульса покоилась в моих обьятиях. Ее умиротворенный вид говорил, что она испытывала море блаженства и радости, ее губы улыбались. Я поцеловал лоб графини. Но когда мои уста коснулись уст Дульсы я понял – она только что отошла в мир иной. Дульса, графиня Прованса, умерла напоенная моей любовью.

- Пусть будет так, как ты хотела моя  Дульсинея, - проговорил я, - пусть твоя вера в переселение душ осуществится и ты в будущей жизни родишься более счастливой, чем сейчас, познаешь радость материнства, быть может, и дай Бог, чтобы у тебя был любимый муж. В том будущем, к которому так стремилась твоя душа. Прости меня, мой малыш. Не проклинай меня за то, что я не могу спасти тебя. Увы, наша медицина бессильна спасти твою мать и тебя. Я готов отдать за тебя жизнь, но это все теоритически, на деле же я только могу теперь оплакивать твою безвременную гибель.

               
Глава 12


Графиню Дульсу похоронили в Провансе, в родовой усыпальнице, я после похорон своей бывшей любовницы вернулся в Жирону к графине Арнальете Струксионис и узнал, что моя любимая супруга беременна вот уже на седьмом месяце. Моя печаль обратилась в радость. Я носил на руках мою любимую супругу, заботился о нашем малыше, но по ночам мне не спалось и я, после того как засыпала Арнальета, покидал супружеское ложе и шел в сад. Слезы раскаяния и тоски жгли мое сердце. В короткие часы отдыха мне снилась Дульса, ее сводящее с ума прекрасное тело, ее дикая страсть испанки, жаждущая любви. Я просыпался с криком: “Не умирай, прошу тебя...Живи…’’ Со смертью Дульсы и моего не рожденного сына (почему-то я был уверен, что у Дульсы будет мальчик) во мне, что-то оборвалось.
Через месяц после возвращения из Иерусалима, король Альфонсо Арагонский вызвал меня к себе.

- Друг мой, - проговорил юный король, - на юге снова вспыхнуло востание недовольных, а еще там видели арабских всадников. Они пробирались к Барселоне. “Скользящие тени – японские ниндзя, пока тебя не было, прислали мне ультиматум. Просят уступить им Валенсию. Итак, мой верный Гифред, у тебя три задачи: усмирить востание недовольных крестьян в Сарагосе, прогнать арабов с границ Испании и обезвредить японских самураев. Я дам тебе в помощь военачальника Каспера, которого я наградил титулом генерала северных пределов.

- Да, Ваше Величество! - ответил я. - Моя жизнь и моя воля принадлежат Вам!

Я знал, что могу во всем положиться на Каспера. Он был мужем серьезным, немногословным, умел за зубами держать секреты.

- Рассказывай, Лорд Гифред, - попросил меня Каспер как-то после мессы, когда мы покинули храм, - ты рыдал всю службу так, словно вымер весь твой род. У нас радость: мы победили арабов с африканских земель, заставили их бежать как последних шакалов, убили их главаря по кличке “Кривой нос”, а ты рыдаешь в храме в воскресный день.

- На это есть причины, друг мой, - ответил я.

- Поведай их мне и тебе станет легче. Ты пьешь ночами на пролет, плачешь и снова пьешь, или мечом рубишь по бедному дубу во дворе. Что происходит? Может тебе нужна женщина?

- Я женат, мне не нужна другая женщина, Каспер.

- Тогда, что с тобой, друг мой? Поделись.

- После того, как покончим с японскими самураями я расскажу тебе.

- В таком состоянии “Скользящие тени” схватят тебя и убьют. Говори сейчас же.

Что ж, Каспер был прав. Если я сейчас не откроюсь, вряд-ли удача мне улыбнется. Я заказал еще вино и всю ночь рассказывал Касперу о женщине, не называя имя дамы, но думаю генерал северных войск и без моей подсказки понял, о ком я говорил.

- Отпусти покойну графиню Дульсинею с миром, иначе она утянет тебя в мир теней. Научись отпускать свою любовь. В твоей жизни еще будет женщина помимо Дульсинеи Прованской.

- О чем ты, Каспер? У меня есть жена, она ждет ребенка.

- Бывает в жизни таких, как мы с тобой, дружище, женщины, к которым привязываешься, которыми обладаешь помимо жены. У меня тоже есть женщина на стороне.

- Нет, это было наваждением, мне никто не нужен кроме моей Арнальеты.

- Ну хорошо, - проговорил Каспер, - не злись, пожалуйста. Постарайся ни к кому не привязываться, а жить так, словно ты один в вечности.

Не знаю почему, но после откровенного разговора с другом мне стало легче и в эту ночь я смог отдохнуть.

 Утром я проснулся от неожиданного предчувствия чего-то плохого. Я мнгновенно открыл глаза и разбудил Каспера. На дворе было около четырех часов утра.

- Ты слышишь, нас окружили и сейчас подбираются к постоялому двору японские самураи. Думаю их около двадцати.

- Не слышу, - ответил Каспер, - но верю тебе. Твой слух прирожденного асассина всегда удивлял меня. Поэтому верю. Что же нам делать?

- У тебя и у твоих воинов есть условный знак, чтобы они могли сейчас же отреагировать и мнгновенно быть в боевой готовности?

- Да, конечно, - ответил Каспер.

Он трижды постучал по деревянной стене, через секунду сосед передавал сигнал другому, а тот дальше. Я тоже стукнул двумя длинными долями и тремя короткими. Через минуту все воины собрались во дворе и заняли оборонительные позиции. Скорее всего постродают постояльцы гостиницы. Мы с Каспером не должны дать проникнуть самураям внутрь, навредить людям и не дать японцам их пленить. Прошли еще пара минут, после чего кровавая бойня завязалась между нами. Тамашита Айдо был мною убит месяц назад, и теперь его место занял Набуто, ставленник предводителя самураев, его воспитанник. Он напал на меня и мы долго бились, освещением нам служила луна.

- Самурай мой! – крикнул я своим воинам. – Никому не подходить близко.

- В прошлый раз, - проговорил Набуто на японском, - ты ранил моего друга, а сам каким - то чудом остался не вредим.

- Разве я не убил Айдо, - удивился я, ответив Набуто на японском, - пронзив его черное гнилое сердце?

- Да, проклятый Эструк, ты действительно пронзил Айдо в самое сердце и он не выжил.

- Что ж! Прошу меня извинить, самурай, что я не успел тогда тебя уничтожить, послав в страну забвения по кругам ада. Сегодня я это наверстаю.

- Надеюсь ты умрешь, Гифред Эструк!

- Надейся, но не жди, Набуто! Мой меч острее твоего, мои навыки лучше твоих. Я уверен, что сегодня умрешь ты и пойдешь в страну далекую в след за Тамашита Айдо.

Начались новые выпады. Самурай бился как лев, его сильные руки уверенно держали меч, хорошая постановка ног, подача ударов.

- Сдавайся, Эструк! – закричал Набуто.

- Еще чего! - ответил я ему.

   После нескольких выпадов я и Набуто оказались друг на против друга с прижатыми к горлу друг друга мечами.

- Не вини меня, Эструк, - проговорил самурай.

- Не поминай и ты меня злом, Набуто, - ответил я.

Одновременно я пронзил горло самураю так, что острие моего меча вышло с другой стороны горла японца. Руководитель “Скользящих теней” умер. Клинок же Набуто достиг моего горла, но я не почувствовал боли.

Когда открыл глаза, я снова оказался в другом времени, в ином простарнстве.
Передо мной находилась широкая, наполненная прозрачной водой ванная. От воды поднимался пар, насыщенный ароматическими благовониями. На выступе ванны стояли какие-то прозрачные стеклянные баночки, наполненные розовыми, синими, желтыми и всякими иными жидкостями. Рядом с ванной находился непонятный агрегат, на дне которого стояла прозрачная вода. Где-то за дверью звучала очень мелодичная, спокойная музыка. У меня с плеча стекала кровь на пол, это ранил меня самурай “Скользящих теней”. Что за хрень такая? Как я оказался опять в мире, чуждом моему? Я тихонько открыл дверь и оказался в просторной комнате, отделаной в белорозовых и золотых тонах. Я услышал шаги на лестнице и поспешил вновь вернуться в ванную комнату. Девушка поднялась по лестнице. На ней не было одежды кроме нижнего белья. Прикрывающего срамные места. Я узнал девушку. Ее звали Елена, если я не ошибаюсь. С нашей последней встречи сколько времени прошло?

- А... извращенец! – услышал я дикий крик Елены. – Спасите, помогите!
Я закрыл рот девушке и прижал ее к стене. Юная дева оказалась не из слабых, она извернулась и пнула меня так, что я прямо в одежде свалился в ванную с горячей водой.

- Да как ты посмела, дева, пнуть меня?

-Ты кто такой? – взвизгнула Елена. – Что тебе надо от меня?
- Я, Лорд Гифред Эструк! Каким-то неведомым образом я снова оказался в твоем времени, дерзкая дева

- Погоди-ка! – проговорила девушка. – Ты тот самый Лорд Эструк, котрый тогда все порывался взять штурмом королевский дворец и жаждал спасти королеву Петрониллу?

- Да, это я, а ты иди-ка, дева, и оденься. Не гоже юной особе ходить по дому в таком виде.

- Знаете, ваше лордовское, - проговорила Елена, - а не пошел бы ты ко всем чертям опять во свояси?!

- Я бы рад не встречаться с такой как ты, но меня снова неведомой силой принесло в твой мир на восемьсот пятьдесят лет вперед. И, что я здесь делаю?

- Вот и я о том же! Проваливай! Прочитай древний свиток и сгинь в свое время эпохи Беренгеров, к своему юному королю Альфонсо Арагонскому.

- Мой пергамент намок и он не сможет сейчас перенести меня в мое время. Интересно, с какой миссией я оказался здесь? Уж явно не для того, чтобы снова увидеться с такой дурехой, как ты!

- Эй, ваше лордовское! – крикнула девушка. – Ты говори, да не заговаривайся! С чего это ты взял, что я дура? Сам на себя глянь! Ужас, а не граф! Весь в крови, грязный. От тебя воняет как от козла. Фи!... – проговорила дева и наморщила нос. – Именитый граф? Лорд хренов, вот ты кто!

Ну все! Терпение мое подошло к концу. Одним рывком я прижал девушку к стене. Не помню, как вылез из широкой ванны, потоком с меня на пол стекала вода.

- Жить надоело, нахалка? На колени, чернавка! – прошептал я от гнева. Я был очень зол на дерзкую деву.

Девушка увернулась и уже собиралась пнуть меня, как я развернул ее задом к себе и, перекинув через ногу, принялся шлепать по заднице, приговаривая:

- Это тебе за козла, а это за неуважение к моему титулу, а вот это за дерзость, невоспитанная дева!

Елена завизжала от унижения и от боли, а я в этот момент услышал, что внизу тихо открывалась дверь. Так тихо пробираются воры. Этот был явно чужаком.

-Тихо! – проговорил я. – Сиди здесь, а я посмотрю кто пришел.

- С чего бы кому-то прийти? Родители на работе, прийдут очень поздно. И почему ты пойдешь смотреть? Это мой дом, а не твой.

- Заткнись, девушка, - проговорил я. – Все таки ты же слабая, а я-воин.

- Вот ведь чертов Лорд! – возмутилась девушка, - а если ты врешь?

Я закрыл дверь ванной перед самым носом Елены  и пошел к лестнице, по которой наверх, крадучись, поднимался вор. Увидев меня, он на секунду замер, но потом мнгновенно выхватил нож из сапога и метнул в меня. Я поймал нож рукой так, что держал за рукоять.

- Это было опрометчивым поступком, негодяй! – проговорил я. – Неверная подача оружия, юноша. Где ты обучался?

Тогда вор достал из кармана непонятный предмет и направил на меня. Интересная штука. Черный, блестящий предмет с маленькой дырочкой внутри. Неожиданно на лестнице появилась Елена. Она успела надеть халат. Вор среагировал мнгновенно. С меня дуло предмета он переместил на девушку и раздался щелчок. Я кинулся к девушке и заслонил ее собой, и мнгновенно плечо мне, что-то обожгло очень горячее и тяжелое. Я поднялся и кинулся на бандита. Я оглушил парня и снял с него маску, и замер… Передо мной лежал Альберто де Бальц из проклятого рода де Бо. Неужели реинкорнация существует? Реинкорнация была анафематствована в первые века христианства, это знал каждый прихожанин церкви святого Филиппа в Жироне. С верхних ступенек лестницы ко мне спустилась Елена. От нее пахло сиренью - любимый запах моей матери.

- Ты знаешь этого вора? – спросил я девушку.

- Нет, впервые вижу его, - ответила Елена.

- Чем ты знаменита? Чем занимаются твои родители? Вор просто так не заберется в дом к простому человеку.

- Мама - врач - стоматолог, а отец - ювелир, мой дедушка - судья в городе, а бабушка -лекарь. Что касается меня, я учусь в старшем классе, выпускном. На следующий год хочу поступать в медицинский университет.

- Разве можно женщине становиться лекарем? – удивился я. – Тебе, так точно противопоказано. Лучше выйди удачно замуж, роди ребятишек, толка будет больше. Ты и вдруг лекарь - понятия не совместимые.

- Что? – возмутилась Елена. – Да как ты смеешь? Что ты понимаешь в женщинах, сноб чертов? Да я вообще, самая лучшая в школе, отличница, тяну на золотую медаль.

- Язык высунь сюда, живо!

- Это еще зачем? – удивилась дева.

- Я его отрежу и диким псам скормлю.

Тем временем вор стал приходить в себя.

- Эй ты, герцог де Бо, - проговорил я, - как ты докатился до такого, что пошел воровать?

- Ты кто такой? – в ужасе воскликнул вор.

- Да я тебя вроде как четыре месяца назад убил в твоем родовом замке де Бо, а ты переродился спустя восемьсот пятьдесят лет, и встал на ужасный путь вора. Как твое имя в этой жизни?

- Антонио Гарсия Марчелло де Бальц.

- Точно! Ты-точная копия одного мятежника из рода де Бо.

- Отпустите меня с миром, а? – попросил горе-воришка глядя на девушку.

- Знаешь, сказал я, - таким как ты в моем мире отрубают руки по локоть, что б неповадно было воровать. Вот и я сейчас отрублю тебе руки и отпущу.

- Э, погодите-ка, ваше лордовское, - проговорила Елена, - у нас в стране будущего нет такой казни. Меня же еще и посадят.

- Что за закон такой?

- Закон гуманный, а не ваш в эре мезазоя. Мы передадим его властям и не будем марать свои руки.

- Наказать преступника - марать руки? Что за времена, что за нравы?

Девушка произвела какие-то манипуляции с прямоугольным предметом, что-то в него сказала так быстро, что я подумал-она читает стихи скороговоркой. Через пять минут юношу уже увозили в колеснице с мигающей звездой на крыше.

- Ну, что ж, Лорд Гифред Эструк, - проговорила девушка, - раз уж провидение тебя снова привело ко мне… тебе надо помыться, пока я буду гладить древний пергамент.

- Зачем его гладить?

- Я собираюсь утюгом его высушить.

- Если ты его повредишь-я не смогу вернуться, а дома меня ждет жена на восьмом месяце беременности.

- Да отправишься ты в свое прошлое, твое лордовское величество, а пока иди, хоть помойся, а то от тебя воняет, словно ты в конюшне или в свинарнике работаешь. В ванной найдешь халат моего отца, он тоже высокий как ты. Пока сушится пергамент, мы с тобой сходим на рынок и купим тебе старинную одежду, не в костюме же тебе возвращаться к супруге!

Когда я наслаждался ванной мне на память пришла графиня Дульса II из Прованса. Я вздрогнул. Мысленно я сопоставил облик графини с дикаркой из будущего.

Если собрать в высокую прическу волосы Елены и ее глаза из синих перекрасить в черные, получится вылитая Дульса. А если волосы графини отрезать по самые уши (прическа Елены была в прошлый раз иная: длинные волосы, а сейчас она их срезала), то из Дульсинеи Прованской выйдет подобие Елены. Это значит, что графиня действительно переродилась, как и мечтала когда-то. Я снова вздрогнул. Я снял с себя кожаную одежду и после помывки стал ее стирать. Кожа намокала и набухала, я ее повесил на кран, и принялся стирать одежду. Я налил воду в ванную и влил все  из флакона с синей жидкостью, пены оказалось много. Я принялся ходить ногами по ней, т.к. моя спина после удара самурая Набуты не двигалась, хорошо же он меня приложил.

Когда в ванную комнату вошла Елена она проговорила:

- Твое лордовское!  Одежду твою пора выбросить, а ты ее еще стираешь, да не руками как все нормальные люди Испании, а ногами? Ладно, вылезай, а я сейчас отправлю твои пожитки в машинку и через час-другой вещи постираются. Мы будем пить кофе, есть печенье, а ты расскажешь мне как жил эти  месяцы.

Когда я вылез из ванной, вода расплескалась. Елена повернулась было, но подскользнулась и упала бы, если бы я не подхватил ее. Ее формы тела и белизна кожи были такие же как и у моей любовницы, умершей пару месяцев назад.

- Графиня Дульса, - проговорил я и прижал девушку к себе, - как же я тосковал по тебе, как сходил с ума по твоей белой коже и страстной натуре, как оплакивал нашего ребенка, умершего в твоем чреве. – Я наклонился к девушке и поцеловал.

Через какой-то время (мне показалось вечностью) я почувствовал на своей щеке пятерню пальцев. Моя щека заболела. Что за дьявол?

-  Тво ж дивизию! – закричала Елена. – Какого черта ты творишь?
Я открыл глаза. Оказалось, что я лежу на широком ложе и целую обнаженное тело Елены, осыпая поцелуями ее живот.

- Прошу прощения! – воскликнул я и поднялся с ложа. – Я… вы... ты напомнила мне человека, очень дорогого моему сердцу.

- Ты все твердил о какой-то графине Дульсинеи и о ребенке, который умер в утробе женщины. Она… а впрочем, какое мне дело до вас и ваших женщин из мира прошлого!

- Я - человек грешный, - ответил я, - у меня была связь с женщиной. Она была красива как и ты, изящна, воспитана, девственна и горяча одновременно. Я сопровождал ее в путешествии, в котором мы и стали близки. Оказалось, что она была больна неизлечимой болезнью - белокровием. Она сгорела за месяц, а с нею умер и наш ребенок.

- Прискорбно, - проговорила Елена.

- Но она, умирая, уверяла, что переродится в будущем и найдет меня, обязательно. Когда мы встретились впервые, я не знал кто ты, тогда я еще не был знаком с графиней Дульсой Прованской. Неисповедимы судьбы Божии! Почему Проведение толкает меня к тебе? Почему вот уже дважды мы встречаемся?

- Не знаю, Лорд Гифред! – ответила девушка. – Ладно, прощаю тебя на этот раз, ты в трансе, я это понимаю, но в другой-пеняй на себя, твое графское величество!

Выпив кофе мы с Еленой отправились на рынок, называвщийся в мире будущем «Выстовка народных товаров». Елена бегала по рынку как ребенок, примеряя мне то длинную льняную рубашку, то штаны крестьянские.

- Нет, это не пойдет! – сказал я, отстраняясь от новой партии товара.

- Ну уж, твое лордовское величество,-  возмутилась дева, - что зазорного в том, чтобы носить крестьянскую одежду, боишься честь свою замарать?
заходите

Я взял ее за руку и произнес:

- Да остановись ты в конце-то концов, Елена и позволь мне самому посмотреть на товар. – Словно огонь пробежал по моим венам от соприкосновения с рукой Елены и пронзил мое сердце. Я отпустил ее руку.
Я опасался смотреть в глаза юной деве, они напоминали мне очи графини Дульсы.

-Твое лордовское, - проговорила Елена, - на улице стоит жара, пойдем в какое-нибудь кафе-оно сейчас после сиесты окроется-поедим мороженое и выпьем по стакану ледяного сока. – Я недоуменно посмотрел на нее. – Ах, да! Ты же не пробовал никогда мороженое, да?

Елена болтала без умолку, она рассказывала о преподователях, о дисциплинах, какие изучают в медицинскои университетете. После кафе Елена повела меня в университет, где я увидел современную апаратуру, аудитории где занимаются студенты. Она потешно копировала преподователей и ректора так, что я с удовольствием смеялся до слез, до коликов в животе. Мне нужно было до полуночи вернуться в мой мир прошлого. Думаю, за эти три часа, что я отсутствовал, мой талисман уже высох и надеюсь, что не был поврежден водой. Когда мы вернулись в дом Елены, я переоделся в обнову, сверху надел кожаную одежду и взял было в руки пергамент, но неожиданно Елена остановила меня.

- Что, вот так и уйдешь, Лорд Эструк? – спросила дева.

- Мне пора, Елена, - ответил я, - у меня в прошлом есть неотложные дела и куча проблем как государственных, так и личных. (Не говорить же Елене, что после возвращения я поеду в Прованс и долго буду разговаривать в склепе с Дульсой, графиней Прованской. Я хочу ей сказать, что она благополучно переродилась и живет сейчас в будущем. В том, моем мире я не принадлежал себе). Король, еще совсем юный монарх, ему нужна моя помощь и моя защита; его мать, королева Петронилла, чья добродеятель столь высока, как недосягаема гора Тайшань в Китае, ей я тоже нужен. Много разных вельмож и недалеких умом и менее добродеятельных личностей сомнительной репутации будут искать ее руки. Мой долг защищать королеву Петрониллу. И наконец моя любимая супруга, графиня Арнальета Струксионис. Я безумно люблю мою жену и у нас совсем скоро родится ребенок.

- Да, конечно, твое лордовское величество! - ответила Елена. - Всего тебе доброго, легкого пути к возвращению и удачи. Мне кажется мы больше не встретимся, ты спас меня от похитителя. А сейчас тебе пора… Возьми свой драгоценный пергамент, написанный монахом, и вперед!

Я видел, что она чем-то расстроена. Я подошел ближе и взял ее за руку.

- Сеньорита, ты очень красива и мила, я благодарен тебе за помощь, поддержку в твоем непростом и диком мире. Я не знаю как у вас здесь прощаются, но у нас целуют руку, и если человек понравился, задерживают в своей руке руку собеседника.

- А в нашем мире, - ответила девушка, - понравившегося человека мы целуем и обнимаем.

Елена потянулась и поцеловала меня легким поцелуем. Ее губы были губами графини Дульсы, ее запах тела с ароматом сирени сводил меня с ума. Я поднял Елену до уровня своих губ и поцеловал по-настоящему, потом опустил.

- Прощай!... – сказали мы одновременно. Я стал читать наизусть выученный стих из талисмана, который держал в руках:

               
“Кто войдет в эту дверь,
               
Дверью этой и выйдет.
               
И пройдет небеса,
               
Жизнью полной вернется.
               
Смерть тому не страшна,
               
Кто сей свиток имеет.
               
Знание и сила даны
               
Обладателю свитка”.

Я закрыл глаза, а когда открыл оказался на постоялом дворе. Возле меня стояли мои воины, оставшиеся в живых, а у ног лежало мертвое тело самурая, Набуты.

- Генерал, - услышал я голос верного оруженосца Виктора, - здорово вы его приложили, так яро пронзили ему горло, что этот проклятый идолопоклонник свалился замертво.

- Но Набуто не ранил меня? – спросил я. – Мне показалось, что его меч и меня пронзил.

- Нет, генерал, - проговорил Фердинанд, - самурай упал раньше, чем меч его смог коснуться вашего горла.

- Ну, что ж, - ответил я, - уберите тела убитых самураев, а погибших наших ребят перенесите в храм. Мы с честью совершим над ними чин похорон. Завтра на рассвете вернемся в Барселону.

- Есть, генерал! – проговорили мои воины.

После окончания о проделанной операции перед королем Альфонсо II Арагонским я отправился прямиком в Прованс. Времени пути заняло три дня. Я останавливался в Перпиньяне, проехав 60 км, сменил лошадь и перекусил в таверне. Моего любимого коня я оставил у одного знакомого в Перпиньяне, он позаботится о нем, пока я не вернусь. Следующая моя остановка была в Арле, где мне пришлось заночевать. Я спешил в усыпальницу графини Дульсы Прованской, мое сердце, не знаю почему, рвалось к ней. Я хотел обрести покой своей душе и не мог. Я пил вино и таким образом ее дух словно возвращался ко мне, и я видел ее образ перед собой.

- Отпусти меня, прошу тебя! – взывал я к духу Дульсы.

- Простите, сеньор, - услышал я голос хозяина таверны, - к кому вы обращаетесь? В таверне вы остались одни, время близится к рассвету. Может вас отвести наверх в вашу забронированную комнату?

- Не надо наверх, туда я всегда успею, милейший, и в низ не надо, в аду и без нас есть кому гореть! Ты лучше, дружище, принеси-ка мне еще бутылку вина и оставь меня, а я посижу еще с моей Дульсой и поговорю.

Хозяин таверны странно так на меня посмотрел. Я был в рыцарской кожаной одежде, с мечом за плечами, на голове моей подобно асассинам надет капюшон из тонкой, мягкой кожи, высокие сапоги. Я хоть и был пьян, но мой ум всегда оставался кристально ясным. Это и приметил хозяин таверны, поэтому за деньгами в мой карман лезть не решился. А деньги у меня с собой были не малые. Я ехал в Прованс не только к гробу своей любовницы, но и повидать детей мятежника, герцога Альберто Бенедикто де Бальца, из рода де Бо. Как там кормилица Мадлен? Я вез ей деньги и не малые после аукциона продажи имения де Бо с молотка.

Прошел, наверное, еще час с тех пор как я попросил новую бутылку бургундского вина. Я почти уснул за столом и мне снилась графиня Дульса, когда вдруг почувствовал, что кто-то тянется к моему карману. Я поймал руку наглеца и в ту же секунду дубинка устремилась на мою голову. Я успел увернуться и окончательно проснулся. Меня окружило пятеро бандитов.

- Выбирай, богатей, жизнь или кошелек?

- Выбираю вашу смерть, негодяи! – ответил я.

- Ах ты, наглец! – взвизгнул самый главный из них. – Деньги гони!
За считанные минуты я их уложил всех, вырубил часа на четыре, а потом подозвал хозяина теверны.

- Это ведь твоих рук дело, а? – спросил я его. – Ты нашел бандитов, чтобы они ограбили меня? В Бастилию захотел? А может тебя здесь, без суда и следствия убить, как последнюю тварь?

- Прошу прощения! – завыл хозяин таверны. – Бес меня попутал, господин! Я позарился на ваши деньги.

- Клянись мне сейчас перед образом Девы Марии, что ты никогда больше не будешь так поступать, а честным трудом будешь зарабатывать свой хлеб.

- Клянусь! – закричал хозяин таверны и упал на пол, непрестанно крестясь на статую Мадонны.

- Но помни! – проговорил я. – Мое имя Эструк, что на испанском означает «Судьба». Помни, я - Судьба твоя. Узнаю, а я непременно осведомлюсь о твоей жизни, что ты воруешь и обдираешь приезжих и снова связался с отбросами общества - приеду, оторву твои поганые руки. Обещаю!

Мужик завыл от страха, а потом снова принялся божиться и клясться, что больше никогда не совершит подобное. В Арле жил знакомый по имени Жак, он-то мне все и расскажет.

Я поднялся со скамьи и крикнул подошедшему конюху:

- Коня мне самого лучшего и быстрого, самого крепкого и выносливого!

- Да, господин! – крикнул конюх и побежал исполнять мой приказ.

От Арля до Экс-ан-Прованса оставалось шестьдесят пять миль. Приехав в Прованс, я долго беседовал мысленно с усопшей графиней Дульсой у ее гроба, рассказывая ей как живой, что побывал в будущем и встретил там ее перевоплощение. Я снова почему-то просил у графини прощение, целовал холодный белый мрамор, под которым лежали ее теперь уже кости, а не тело. После посещения склепа я поехал на окраину Прованса и нашел кормилицу Мадлен. Она смогла купить дом большой и просторный, нанять слуг и с честью воспитывала детей своих господ-мятежников де Бо. Сейчас они приняли фамилию французскую и были баронами Рено. Я привез ей много денег, драгоценности, какие успел сохранить у себя от аукциона. Дети будут обеспечены. Мишель Альберто де Рено – старший сын мятежника Альберто Бенедикто де Бальц (де Бо) – был парнем смышленым, ему сейчас исполнилось двенадцать лет. Я знал, что ребенок всегда хотел стать ученым или врачом. Он им станет. Честный парень, красивый, умный. Наблюдая за ним, я молил Бога, чтобы Мишель не был таким, как его отец, но вырос совершенно другим. Он помнил своего отца, как человека весьма жестокого и сурового. Я знал, что это юному Мишелю не нравилось. Я осмелился подойти к мальчику.

- Здравствуй, Мишель! – поздоровался я.

- Здравствуйте, сеньор! – ответил мальчик. – Что привело вас ко мне? Это ведь вы убили моего отца? Я прав?

- Я выполнял приказ короля, парень, не вини меня за это. Твой отец востал против королевской власти, решил свергнуть законного короля с престола Испании, мне пришлось остановить его, но я оставил детей мятежника Альберто де Бо в живых. Неужели ты не рад этому, Мишель?

- Знаете, сеньор, - проговорил мальчик, - смерть моего отца и то, как вы его изощренно убивали, до сих пор стоит перед моими глазами, Лорд Гифред Эструк. Так ведь вас зовут, кажется?

- Все верно. Король дал мне фамилию Эструк, что на языке испанском означает “Судьба”. По имени твоем так и жизнь твоя пройдет, - гласит пословица. Поэтому “Эструк” - это перст Судьбы, корающий или благославляющий. Я наказал твоего отца, но благословил тебя и твоих братьев и сестер жить.

- Ну, хоть на этом спасибо! – ответил Мишель Рено. – Теперь же, Лорд Гифред Эструк, прошу вас покинуть наш дом и больше ни когда не появляться здесь. Другой раз я уничтожу убийцу своего отца.

- Я уеду немедленно, парень, но прежде, чем  заявлять людям, что ты их убьешь, научись хорошо драться, мастерски владеть мечом и шпагой.

- Я научусь, не сомневайтесь в этом! И тогда посмотрим, убережет ли Судьба вас, Ваша светлость?

Парень мне нравился. Я хотел бы, чтобы и мой сын был таким серьезным, умным, целеустремленным, отважным и преданным своей семье. Защитником рода.
               
Глава 13


Наступил 1173 год. Сегодня я проснулся совершенно счастливым - совсем скоро стану отцом. В моем сердце все трепетало от ожидания появления в мир нового человека. Арнальета, не смотря на свое положение, любила гулять по лесу, готовить на костре еду и кормить меня, как два года назад, когда мы только познакомились. На все мои возражения и слова, что ей нужно себя вести осторожнее, супруга отвечала, что беременность - не болезнь, а состояние радости и ожидания. Вот и сейчас мы наслаждались обществом друг друга на нашей любимой поляне, и моя Арнальета просто бегала за бабочками и стрекозами, словно ребенок. Совсем неожиданно появился Тодео, младший Рыцарь Ордена Тамплиеров. Он подошел ко мне и произнес:

- Генерал Эструк, вас вызывает срочно к себе Его Величество.

Супруга встревоженно посмотрела на меня.

- Все хорошо, любимая, не переживай! Сейчас я увезу тебя к тете в Барселону, а после, как освобожусь, заберу тебя.

Я дал знак Тодео, чтобы он не говорил причины, по какой король Альфонсо Арагонский вызывает меня к себе. Пусть лучше моя супруга не будет этого знать.

Его Величестао находился сегодня в Барселоне, а не в Мадриде, и это было очень удобно, так как я смог без проблем довезти мою супругу до ее тетки, а после мы с Тодео поспешили во дворец королевы Петрониллы.

- Мой король! –  приветствовал я Раймона Беренгера. – Вы звали меня, Ваше Величество?
- Да, друг мой! – ответил монарх. – Я знаю твою преданность, ревность и благочестие, а также ответствоенность перед Испанией… Сегодня утром мне доложили, что в Жироне появились дохристианские культы, поселились ведьмы, ведьмаки, разные знахари и идолопоклонники.

- Но мы с супругой ничего не слышали об этом! - удивился я. - Вы поручили нам заботится о Жироне, и к тому же, мои подданные доложили бы мне о бесчинствах.

- Все эти колдуны и знахари появились недавно в Жироне, их окормляет еврей один Алан Бен Шуга. Я слышал, он тебе знаком, Лорд Гифред?

Я вздрогнул от неожиданности. Неужели иерусалимский еврей проболтался о том, что графиня Дульсинея Прованская была беременна. Старик ведь догадывался, что графиня зачала от меня во время путешествия.

- Так вот, ты должен либо отправить этого еврея в Иерусалим, откуда он прибыл, либо убить. Если эти колдуны и знахари не одумаются, и не покинут пределы Испании, ты их уничтожь. Огнем и мечом бей безбожников, чтобы на святой земле Испании этой нечести не было!

- Да, Ваше Величество, мне понятен приказ! – ответил я.

- Эти богомерзкие шарлатаны дурачат простой народ, сея в нем плевелы нечестия. Мы совсем недавно отвоевали Валенсию, присоеденив ее к своим землям, а теперь не можем лишиться севера Каталонии, и потерять “Бессмертный город” - Жирону. В Льерсе сконцентрировалась вся эта бесовщина. Возьми своих воинов и останови идолопоклонников и магов.

- Да, Ваше Величество! – ответил я. – Но как мне быть с моей супругой? Через несколько недель ей предстоит родить. Потрясения и отрицательные эмоции ей сечас ни к чему. Я привез пока Арнальету к ее тетке в Барселону, но супруга будет переживать за меня.

- Вот и отлично, Лорд Гифред, – проговорил король, - баронесса Диана -вдова, своих детей у нее нет, кроме разве что трех пуделей и двух породистых кошек, с которыми она нянчится, словно с малыми детьми. Для Дианы будет в радость поухаживать за племянницей.

После встречи с королем Альфонсо я поспешил к своей супруге, в имение ее тетки. Баранесса Диана была дома и гостеприимно встретила меня, словно я был ее сыном. После чаепития я сказал, что Его Величество поручил мне одно дело и я на некоторое время должен уехать. Говорить куда и зачем посылает меня король не хотелось, но Арнальета выпытала из меня правду. Я сдался и  рассказал обо всем.

- Мне приказ Его Величества отставаться у тетки Дианы не столь важен, - сказала Арнальта, – Альфонсо Арагонский, конечно, мой король, а я его верноподданая, но я подчиняюсь только закону церкви.

-??

- Неужели не понимаешь? – удивилась она. – Что ж, поясню, Гифред! Жена по закону Божию должна всегда и везде следовать за своим мужем. Верно я говорю?

- Все так, - ответил я, - но я забочусь о нашем ребенке, дорогая, ведь тебе будет тяжело передвигаться.

- Я не больна, еще раз повторяю тебе! – возмутилась Арнальта. – Я  вполне здорова, да и сейчас могу спокойно ходить по дому, гулять на свежем воздухе... Делаю же я это каждый день, и мне не вредят эти прогулки, они идут на пользу и нашему будущему сыну. Думаешь, если ты - отец ребенка, то должен приказывать мне, что делать, но ведь я - мать его, а мать больше заботиться о малыше. Я больше чувствую, что нужно ребенку, чем ты, дорогой Гифред!

- Арнальта, прошу тебя... Я обещал королю Альфонсо, что ты поживешь пока у баронессы Струксионис, да и Диана не будет против. Я прав, баронесса? - спросил я Диану. - Вы же не откажете моей супруге остаться на время исполнения моего задания у вас, и позаботитесь о ней?

- Что за вопрос, зять? – удивилась Диана Струксионис. – Живите у меня сколько душе угодно. Арнальта мне как дочь, я ее с детства растила, заботилась, а в ее интересном положении сейчас еще более готова заботиться.

- Совсем недавно мы сочетались законным браком, - проговорила Арнальта, - стояли перед алтарем Господним и произносили обеты верности друг другу. «В болезни и в здравии, в нищете и в богатстве... Пока смерть не разлучит нас – вместе и навсегда!» Если ты об этом забыл, то я помню обеты верности!

- Так-то она так, дорогая, но…

- Никаких “но!” - ответила супруга, прижав мою ладонь к своему животу. – Наш малыш и я, мы не оставим тебя ни на минуту.

Я сдался и больше не мог перечить супруге. Мое прошлое, горькое как полынь, осталось позади. Оно преследовало меня по ночам в кошмарных снах, где я был наложником похотливого Бахтияра ибн Азиза, жил в далеком Хорасане. В такие моменты я вскакивал на ложе словно ошпаренный и кричал от ужаса в голос, дыша через раз. Арнальта всегда была рядом и утешала меня. Она спрашивала о приснившемся кошмаре, но я молчал. Арнальта никогда не узнает о моем прошлом. Слава Богу, все позади. Теперь, я - воин Испании, верноподданый Арагонского короля. Я женат на прекраснейшей из женщин Испании и являюсь Рыцарем Ордена Тамплиеров.

Через два дня мы прибыли в родовое имение графини Арнальты Струксионис. В тот момент из очередного мореплавания вернулся отец Арнальты, дон Марселино. Он привез дочери украшения и лекарственные травы, в которых она очень хорошо разбиралась. Дон Марселино был другом Альфредо де Кастро, дипломата и мореплавателя, посла Испании в азиатских странах. Дон Альфредо де Кастро обьездил всю Азию, часто жил в Китае и Японии, налаживал взаимоотношения между нашими странами, бывал в Индии и подолгу гостил в Египте у своего друга - араба, который водил его в пирамиды и показывал мумии фараонов. После смерти дона Альфредо де Кастро, араб из далекой страны приглашал в гости отца Арнальты, чему тот был весьма рад. Давным-давно я просил посла Испании, дона Альфредо де Кастро, чтобы он не рассказывал семье Струксионис и вообще никому другому о том, что я был наложником в далеком Хорасане, чтобы никто не знал о моем прошлом. Альфредо де Кастро исполнил мою просьбу, он даже не открыл это королю Испании, а отнесся ко мне по-отечески и с пониманием. Прошлой зимой этот почтенный муж скончался восмидесяти лет от роду, и я учавствовал в его похоронах.

Утром я оставил супругу на попечение ее отца, а сам со своими воинами поехал в имение Льерс, которое находилось в десяти километрах от города Жироны. Меня удивило одно, когда я подьезжал к Льерсу – солнца не было на небе. Гремел гром, сверкала молния и тучами заволокло весь небосвод, а ночью в имение спустились волки. Они выли до рассвета и бродили вокруг.
Днем я взял пятерых воинов и проехал по селению. Все было спокойно, если не тот факт, что солнце снова было сокрыто за тучами.

- Ну что, друзья мои, пропустим по кружке вина в местном трактире? - спросил я моих ребят.

- А то, генерал! – ответили они. – Жара стоит несусветная, а мы в кожаной одежде.

Трактирчик, несмотря на раннее утро, был наполнен посетителями.

- Сиятельный граф, - услышал я обращение к себе трактирщика, - сегодня дует ветер Трамонтана, его скорость к ночи достигнет ста тридцати киллометров в час. Я не советовал бы вам бродить сегодня по Льерсу.

- А ты кто будешь? – спросил я.

- Я родом отсюда и знаю все истории и байки об этой местности.
- Байки и пустой треп оставь себе, приятель, - ответил я, - а вот раз ты местный, расскажи мне где живут ведьмы, знахарки и идолопоклонники в Льерсе?

- Молчите, сиятельный граф, - испуганно проговорил трактирщик, - сегодня суббота, а это значит наступил праздник Tretzevents…

- И чем же он характерен этот ваш праздник?

- Ведьмин шабаш происходит здесь каждую субботу, мой Лорд! – ответил трактирщик. – На окраине Льерса растет вековой дуб. Вокруг него-то и происходит этот шабаш ведьмаков ровно в полночь. Колдуны и маги всех мастей в субботу устраивают танцы и дикие ритмы музыки звучат по всей округе. Дьявольские ритуалы с кровью… - зловеще проговорил мужчина. – Говорят, ведьмы летают на метле, а на утро кто-нибудь из сельчан умирает. Что ж поделаешь? На кого уж падет их дьявольский жребий. От судьбы не уйдешь, как говорится.

- Во это ты говоришь дело, трактирщик, - сказал я и похлопал мужчину по плечу, - плохо только, что вы в вашем селениии все такие суеверные. Нет ничего сильнее церкви Христовой, а всю эту бесовщину я остановлю.

- Трамонтана - стихия ветра ведьм. Не приведи вас Бог попасться им на глаза сегодня в полночь в их дьявольский шабаш.

Мы встали из-за стола, расплатились за вино и покинули трактир. Я даже не спросил владельца трактира как его имя, но хорошо запомнил его желтые на выкате глаза, большие руки, шрам на всю левую щеку и лукавую ухмылку.

- Врет должно быть, - проговорил Костас, мой давний товарищ, мы с ним в один день  поступили в Орден и подтужились сразу, - уж больно лукавые глаза у этого трактирщика, мой Лорд.

- Врет он или нет, мы сегодня же это проверим, в полночь посетим шабаш ведьм! – ответил я Костасу и похлопал парня по плечу.

               

Глава 14


Ветер к ночи усилился так, что деревья в селении вырывало с корнем и относило далеко. Повозки переворачивало, лошади храпели в стойлах и били копытами от неспокойствия. Собаки выли, привязанные на цепь, в воздухе стоял накаленный, а земля гудела. Мы с ребятами выехали около десяти часов вечера и нашли означенный дуб, как и говорил трактирщик, на окраине селения. Он мирно и одиноко стоял в центре пустыря, в его зеленых кронах гулял ветер, стряхивая на землю желуди. К 23.30 появились первые женщины. Одни были стары, другие молоды, но все безусловно красивы и надменны.

- Зачем пожаловал к нам, Лорд Гифред Эструк? – спросила одна очень старая женщина лет под восемьдесят. - Мы не трогаем тебя, не имеем ничего против короля Альфонсо Беренгера, мы живем своей жизнью и никому не вредим.

- Как твое имя, старуха? – спросил я.

- Сорча Антония Мария де Толедо, - ответила женщина.

- На вас поступила жалоба королю Арагонскому, - сказал я. - Некий граф Артуро Эрнесто де Ирвинг написал прошение монарху и просил искоренить в Льерсе безбожие и дьявольские оргии. Его имение находится в Валенсии.

- От Валенсии до Льерса путь не близкий, - ответила Сорча де Толедо, - да и виновен ваш этот Артуро Эрнесто Ирвинг. Он опозорил мою младшую дочь Викторию и мы отомстили за поруганную честь девушки. Он поймал ее, когда проезжал мимо источника, где Виктория набирала воду. Этот поганец не только жестоко над ней надругался, но и покалечил. Граф, чтобы ты сделал, если бы твою Арнальту кто обесчестил? О, уверяю тебя, негодяй был бы давно мертв. Я права?

Я вздрогнул. Имени своего и имени моей супруги я не называл ведьме, а это значит, что Сорча - настоящая колдунья. Я посмотрел на ведьму, ее взгляд обжог меня так, словно считывал информацию.

- Твоя фамилия Эструк, что означает “Судьба”, - вещала тем временем старуха надтреснутым голосом, - не гневи же Судьбу свою, Лорд Гифред, чтобы она не отомстила тебе сегодня.

Я разозлился. Да кто она такая, чтобы отчитывать меня как малое дитя?

- Женщина, - сказал я, - меня послал в Льерс король Испании, чтобы я остановил ваш дьявольский шабаш.

- Мы не старшимся тебя, не признаем твоего короля. Мы существуем сами по себе и не зависим от власти.

Я поднял высоко меч.

- Не признаете и презираете короля? Сдохнуть захотелось? – воскликнул я, и прежде чем они успели осознать, что я хочу сделать, троих из двадцати я убил.

- Ты большую ошибку совершил, Лорд Эструк, - проговорила старуха Сорча, падая на траву рядом с тремя трупами, - Твои воины умрут, твой тесть повесится, а жена Арнальта задохнется во время сна. Ты никогда не будешь иметь детей, а которого сейчас твоя супруга носит под сердцем - он уже мертв.

- О чем ты говоришь, проклятая старуха? – закричал я. – Сила Всевышнего сильнее вашей дьявольской.

- Мы не трогали ни тебя, ни короля Альфонсо, ни Бога вашего! Ты же, смертный человек, возомнил себя вершителем правосудия?

- Я уничтожу вас всех, мерзкие колдуньи! – закричал я и убил еще семерых.

- Утром узнаешь, что слова мои правдивы, Эструк! – ответила старуха. Ее трясло от ненависти ко мне, губы дрожали, руки тоже, а ноги подгибались от напряжения.

Она взмахнула рукой и мои воины упали на землю замертво, а я потерял сознание.

Утром я очнулся в поле. Ни ведьм, ни моих воинов убитых не было. Я лежал один под ветвистым дубом. Голова раскалывалась от боли, все плыло перед глазами, тошнило. Какое - то внутреннее томление духа терзало меня так, словно в меня вселился дьявол, который терзал мою душу и тело. Я попытался встать, но ни сил, ни желания не было. Я снова повалился на землю и закрыл глаза. Солнце по прежнему было сокрыто плотными грозовыми тучами, дул ветер и сверкала молния, не знаю сколько я так пролежал на траве, но услышал, что ко мне кто - то скачет на лошади. Я открыл глаза. Всадник спешился, отпустил лошадь и подошел ко мне.

- Тодео? - спросил я, узнав младшего рыцаря.

- Да, генерал, - ответил юноша, - позвольте я помогу вам подняться.

- Что случилось, друг мой?

- Я приехал с плохими новостями. Ваш тесть… на рассвете его нашли повешенным в амбаре.

- Что с моей женой? – в ужасе спросил я. – Что с ней?

- Графиня Арнальта Мария де Струксионис мертва. У нее синие отметины на шее, словно кто-то ее душил. Ваш… ваш ребенок тоже мертв.

- Нет! – закричал я во весь голос, падая на колени. – Нет! Нет!

- Мне жаль, Лорд Эструк! – услышал я голос младшего рыцаря.

- Оставь меня, Тодео! – проговорил я и без сил упал на землю, потеряв сознание.

Я пролежал без сознания еще несколько часов. В моей душе царил мрак, ненавистью наполнилось мое сердце, гневом горели глаза. Я убью эту проклятую старуху, я их всех уничтожу, камня на камне не оставлю от их жилища. Я оттолкнул Тодео, склонившегося надо мной и вскочив на коня, поехал в селение. Я заходил в каждый дом, не оставил ни одного угла не проверенным. Я искал проклятую старуху. Я помнил каждую ведьму со вчерашней ночи. Кого находил - убивал. Таким образом я уничтожил еще шестерых, но Сорчу не нашел.

Ночью я приехал снова к старому дубу и дождался полуночи. Как и ожидалось, Сорча с десятью новыми ведьмами пришли к дубу для совершения своего дьявольского ритуала. На небе взошла полная луна. Среди них не все на этот раз были женщинами, увидел я парня лет двадцати пяти. Он смотрел на меня без гнева, но я ненавидел их всех лютой ненавистью.

- Ты не послушал меня, гордец! – молвила Сорча. – Ты убил моих детей вчера, хотя мы ничего тебе плохого не сделали и просили с миром оставить нас.

- Ты не причинила мне вреда? – закричал я. – Моя жена и новорожденный сын мертвы, дон Марселино покончил с собой! И это ты называешь ничего плохого? Да убью тебя, мерзкая старуха, и всех этих проклятых колдунов!

Колдуньи и ведьмаки зашипели на меня, Сорча Толедо провела по воздуху рукой и я свалился с коня, из моего кармана выпал древний пергама одним взглядом превратила талисман в пепел. Колдуны встали кругом, держась за руки и на непонятном языке стали читать заклинания. Потом закричала Сорча, потрясая в воздухе своими руками:

- Будь проклят, гордый Гифред Эструк! Пусть ни небо, ни земля не примут тебя во всю вечность! Мечом, которым ты пронзил моих детей, будешь сам проклят. В вечности ты найдешь девушку и она сможет освободить тебя от проклятья. Смерть да бежит от тебя прочь. Ни любви, ни добра ты не найдешь, так же как и сон тебе не будет подвластен. Звериный голод плоти и крови будешь испытывать Вечность, Гифред Эструк! Ты будешь питаться кровью людей и животных, и да будешь проклят во веки веков! Смерть да бежит от глаз твоих, вечным изгнанником будешь ты влачить дни свои. Проклятье вампира да пребывает с тобой! Да будет так! Да будет так! Да будет так!
После заклинания и проклятия ведьмы устремили свои руки ко мне, и из их ладоней вышел синий огонь и пронзил меня насквозь, окутывая с ног до головы. Этот огонь поверг меня на землю, он обжег мои внутренности и, как мне показалось каждую частичку души и тела, изменяя мой внутренний состав. Мои пальцы и ногти удлинились, глаза налились кровью, я катался по траве и стонал от боли и душевный нестерпимой муки.

- Будь проклят! – слышалось со всех сторон.

Я все же нашел в себе силы, поднялся с земли и отсек голову проклятой  де Толедо, изрубил остальных ведьм, после чего снова упал на землю и провалился в пустоту. Меня жег огонь внутри, какие-то твари входили в меня целыми легионами, леденя мое сердце и душу так, что кровь застывала в жилах. Сердце мое перестало биться, а это значило, что я стал мертвым, хотя все слышал и чувствовал, вот только двигаться не мог и говорить.
Я почувствовал, что Тодео похоронил меня по повелению короля Альфонсо II Арагонского в склепе храма Сант Фелиу.

          
«Серой кошкой на мягких лапах
            
придет тоска.
            
Прокрадется неслышно в душу -
            
прогонит боль.
            
Умирает неспетой песней  огонь в руках.
            
Досвиданья, моя королева,
            
прощай, король.
            
Перепутанной ниткой клубка -
            
безумье дорог.
            
Усталость подбитою птицей
            
в дверях крестом.
            
Неужели достанет сил шагнуть за порог,
            
И понять, что ранен смертельно,
            
уже потом…
            
Капли воска отмерили время -
            
исходит срок.
            
В серебре холодные звезды -
            
мерцает свет.
            
Ярким светом крылатой звезды -
            
печатью дорог
            
Будет путь мой отмерен
            
длинною в тысячу лет»...
               
(Тэм Гринхилл.)

Я лежал в гробу один. Мне было нестерпимо холодно и больно. Сколько мне еще здесь лежать? Год? Десять лет? Вечность?
               
Глава 15


Где-то отдаленно я слышал какие-то звуки. Скрежет открывающейся двери, скрежет железа по стеклу. Потянуло сквозняком. Я почувствовал, что лежу в каком-то железном ящике. Мне было нестерпимо холодно и больно в груди. Мои руки и ноги были перевязаны цепями. “Господи, Святые небеса! Где это я нахожусь?” - подумал я. Задумался. Постепенно память и разум всплывали в моем сознании. Я мертв - определенно, т.к. не слышу биение своего сердца. Но почему я чувствую холод и боль на физическом уровне? Разве мертвец не безучастен к всему вещественному и чувственному? Разве существо, у которого не бьется сердце, может ощущать боль в груди? В моем мозгу отдельными фрагментами вспыхивали картины прошлого, начиная с детских лет. Я слышал пение женского голоса. Он был таким родным, таким баюкающим. Мама, которую когда-то звали Елена. Потом я увидел себя в объятиях военачальника Бахтира ибн Азиза. Я содрогнулся от ужаса и открыл рот, чтобы закричать но вместо крика была тишина. Я открывал рот и закрывал, а звук не выходил из гортани. Новый всплеск памяти-свадьба, я женился на Арнальте Струксионис. Последняя вспышка, словно молния-проклятие колдунами меня. “Будь проклят, гордый Лорд Эструк! – слышится голос окаяной Сорчи Толедо. – Смерть да бежит от тебя. Проклятье вампира да пребывает с тобой. Звериный голод плоти и крови пусть вечно будешь испытывать ты. Пусть вечность будешь ты изгнанником на бренной земле. Да будет так!”

В беззвучном крике изнывала моя душа, давящая боль и безысходность. Вот оно бессмертие! Вот она, вечность бытия, в душевной боли и в воспоминаниях прошлого. И боль эта будет с каждой минутой, с каждым часом, годом, столетием все тяжелее и невыносимей. Вечный ад в душе.

               
“Кто измерит мой путь?
               
Кто изменит мой рок,
               
Что начертан мне древним
               
холодным мечом?
               
Я блуждаю всю жизнь в
               
лабиринте дорог,
               
И ношу смерть за правым плечом...
               
Каждый день - новый бой,
               
Каждый день - старый страх,
               
И с тропинки судьбы не свернуть.
               
Но я вернусь домой, в
               
старый замок в горах,
               
Когда будет окончен мой путь…”
               
(Тэм Гринхилл).

Вдруг послышались шаги за дверью. Сначала робкие и не уверенные, а потом отчетливо раздавались возле того места, где я лежал в ящике.

- Эй, Хуано, посмотри, - услышал я голос мужчины, - в этой церкви так красиво. Когда-то бабка водила меня сюда по праздникам.

- Мы сюда не мессу пришли слушать, Марко, ты не забыл, что мы ищем?

- Какже! – возразил Марко. – Мы ищем фамильный кулон Эструков, который граф всегда носил на себе. Говорят, цены ему нет! Подарок султана какого-то.

- Да, - поддержал товарища Хуано, - однажды как-то рыцарь Гифред Эструк проезжал верхом на лошади по площади Жироны, меня ослепил рубиновый камень, инструктированный бриллиантами и изумрудами. Я тогда поклялся, что достану этот кулон, чего бы мне это не стоило, даже ценой собственной жизни. Само Провидение нам сегодня поможет, Марко. Давай, поторапливайся, дружище, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом.

Мужчины приступили к вскрытию гроба. Они ломом сбили скобы, которые с грохотом упали на мраморный пол церкви Сант Фелиу (Святого Филиппа).
Я закрыл глаза. После того как мародеры отодвинули крышку гроба, они заглянули внутрь.


- Посмотри, Хуано, граф-то Эструк совсем не изменился за эти три года! Словно вчера его положили сюда. Даже тление его не коснулось совершенно. Чудеса да и только!

- Марко, ты погляди на кулон, что на груди графа, даже от мерцания свечи он слепит глаза!

- Хуано, граф скован цепями, как проклятый, - проговорил Марко. - Говорят его уничтожили своей древней магией колдуны селения Льерс.

Я лежал и до меня доносился ароматах крови воров. У меня заныли десна. Хуано протянул к моему лицу свою руку и я почувствовал, что на ней имеется небольшая, кровоточащая рана. Видимо, он поранился о скобу, когда сбивал ее с гроба. Неожиданно до моих губ коснулась рука Хуано и несколько капель крови попало в рот. Этого было достаточно, чтобы найти в себе силы и разорвать сковывающие меня железные цепи. В мгновение ока я схватил Хуано и впился в его шею. Обалдевший от ужаса Марко попятился к выходу.

- Куда же ты, приятель? – спросил я охрипшим за три года сна голосом. – Иди же ко мне, поговорим.

Тело Хуано, безжизненное и иссушенное, я отбросил прочь и устремился за живым человеком. Я настиг его за пару секунд и с наслаждением выпил до капли. Кровь мародеров было сладкой, в ней кипел адреналин, страсть, с которой они хотели выкрасть на покойнике семейную реликвию. Мне стало понятно теперь, что значит быть вампиром. Я огляделся и увидел недалеко от себя гроб из белого мрамора. Я подошел ближе и ахнул. Здесь покоилась моя любимая супруга Арнальета Мария Хуанита де Струксионис, графиня Жироны и Льерса. Я повергся ниц и долго плакал, орошая белый мрамор кровавыми слезами вампира. С новой силой во мне ожил гнев и ненависть к тем проклятам ведьмам, что сгубили мою возлюбленную и не родившегося младенца.

   
“Не обманешь судьбу и не купишь любовь
      
Ни за жизнь, ни за смерть,
      
ни за горсть серебра.
      
И холодная сталь ляжет под ноги вновь
      
Равновесием зла и добра.
      
Пусть сгорает судьба в
      
ритуальных кострах.
      
Пусть у мира меняется суть.
      
Но я вернусь домой -
      
В старый замок в горах,
      
Когда будет окончен мой путь…”
               
(Тэм Гринхилл).


Когда я вышел из церкви, то не сразу узнал любимую Жирону. Появились новые дома, горели факела, танцевали люди, на улицах разводили костры и готовили рис с морепродуктами. Меня затошнило от этого запаха человеческой еды. Неужели карнавал? У какого-то юноши я попросил маску, закрыл ею лицо, чтобы меня не узнали, но слава Богу, никто не обращал на мою персону внимания. Я по памяти пошел по направлению домов, где три года назад жили ведьмы. Девять семей я уничтожил за одну ночь. Некоторых выпил, другим перерезал горло. Вот только старшей дочери Сорчи и ее семьи я не нашел в Жироне. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и почувствовать куда они могли подеваться? Я почувствовал, что след их тянется в Валенсию. Я отправился туда на следующий вечер, так как днем я не мог находиться на солнце. “Исчадье ада” - так назвала меня проклятая Сорча. Прибыв в Валенсию, я не скоро отыскал родственников старой колдуньи, а только через три дня. Нашел и уничтожил, не пожалел ни женщин ни детей колдовского отродия.

Долго находиться вне дорогой Жироны я не мог, поэтому вынужден был вернуться. Ночью я разгуливал по родному городу, убивал без сожаления преступников, бандитов, проституток и их сутенеров, а днем спал в склепе в церкви святого Филиппа. Я беседовал с умершей супругой словно с живой, выплакивая ей всю боль своего сердца. Вскоре местные жители стали догадываться, что как-то странно у них дохнет скотина в загонах, умирают от анимии юные девушки и малолетние дети, пропадают полные сил юноши. Во мне клокотала ненависть к людям. Моим излюбленным лакомством были юные девы от четырнадцати до двадцати пяти лет, а так же юноши до тридцати. Я соблазнял девушек и они сами были готовы леч ко мне в кровать, подарить тело свое и душу за одну лишь ночь в моих обьятиях. И я наслаждался ими. Я появлялся то в Мадриде, то в Барселоне, но любимым моим местом обитания оставалась Жирона, куда я возвращался после кровавых загулов, словно домой. В какой-то момент моего кровавого безумия я вдруг осознал, что я делаю. После захода солнца я шел по улицам Барселоны (ибо в этом городе рассвет застал меня после очередной ночи оргий плоти и крови). Смертные люди после жаркого дня отдыхали в беседках, увитых плющом и цветами, ребятишки резвелись на траве возле дома, взрослые готовили ужин, делясь с домашними событиями прожитого дня. Я брел по узким, вымощенным камнем улицам и на душе у меня было очень скверно, слезы текли по щекам. Я проходил мимо кузнецов и краснодеревщиков, а также сапожников, все еще усердно шьющих туфли, - все они кивали мне в знак приветствия, снимали головные уборы и кланялись. Далее по-пути мне попались мастера по изготовитлению ключей и кожевники, предлагавшие хорошего качества и очень мягкую, тонко выделанную кожу. Будучи несколько лет назад первым рыцарем Его Величества, короля Альфонсо Арагонского, я бы еще купил мягкую высокого качества кожу для пошива одежды, но сейчас я числился среди мира живых мертвым. Я свернул на другую улицу и увидел что там все еще торговали дорогими тканями, привезенными из Индии и Китая, а также кружевами с севера. Торговцы предлагали восточные сладости. Они отгоняли назойливых ос, а те им мстили -жалили их. Мясники в своих лавках предлагали в изобилии мясо. Едва ли не на каждом шагу продавалось хорошее вино. Далее, мне попались на пути аптекари и лекари, я почувствовал, что они возвращались из Королевского дворца, ибо одеты были как придворные врачи. Я решил сначала посетить моего знакомого священника, падре Мануэля, а уже после наведаться во дворец, повидать короля Альфонсо Арагонского. Интересно, узнает ли он меня, не закричит ли от ужаса увидев меня живым, помолодевшим и более прекрасным, чем три года назад? Я посмотрел на небо, солнце опустилось еще ниже. Вот-вот наступят ранние сумерки. Багровым диском солнце окрасило аккуратные черепичные крыши и брусчатую мостовую, по которой я поднимался в гору, к большому дому, где жил падре Мануэль. Солнце на закате не было опасно такому как я. Для меня губителен был восход солнца, а до него еще двенадцать часов. Неожиданно возле меня пробежали ученики местный церковный школы. Они держали в руках Библию, мурлыкали себе под нос какую-то песенку духовного содержания. На самой вершине горы их поджидал монах, который тот час же провел ребят в здании храма, посвященного святой Марии Магдалине. Я последовал за ними. Тот монах, что сопровождал школяров в храм, немного задержался, а потом и вовсе обернулся. Увидев меня, он спросил:

- Сеньор, что вы хотите? Кого ищете?

- Да, святой отец, - ответил я, - мне очень надо поговорить с падре Мануэлем.

- Он назначил вам встречу? - спросил монах.

- Нет, но я знаю, что святой отец должен быть здесь.

- Дело в том, что наш падре немного болен и вот уже сутки не выходит из своего домика.

Я достал из кармана пять золотых монет и протянул монаху.

- Этого хватит, милейший, если вы доложите обо мне падре Мануэлю?

- О, сеньор, вполне, - ответил монах и глаза его засияли при виде золота. – Но как мне доложить о вас?

- Скажи, что родственник первого рыцаря, Лорда Гифреда Эструка желает поговорить с его преподобием.

 - Ваше имя, сеньор?

- Роберто Эструк, - ответил я, мгновенно придумав имя.

Я вошел в ворота храма и огляделся. Нет, я, конечно, бывал здесь и раньше, но сегодня глазами вампира я видел все иначе: стоящие в глубоких нишах статуи, казались мне живыми, они с немым укором смотрели на меня, казалось, в самую душу, как бы говоря: “кровосос, как ты посмел переступить порог церкви”? Я сложил руки на уровне лица и проговорил:

- Прошу прощения, что потревожил ваш покой, но мне просто необходимо поговорить со святым отцом. Я знаком с падре Мануэлем с двадцати лет и кроме него у меня никого не осталось. Я уверен, что он меня выслушает и поймет.

Пока я вел монолог, мимо меня прошла хорошенькая сеньорита лет семнадцати. Она улыбнулась мне приветливо и поклонилась.

- Падре Мануэль просит вас следовать за мной, сеньор, - проговорила юная дева.

От нее пахло свежестью и чистотой. Неимоверной силой воли я заставил себя успокоиться и не видеть в ней бурдюк с кровью, усмирить свои аккуратные клыки, которые от жажды удлинились.

- Меня зовут сестра Магдалина, я послушница падре Мануэля.

Я шел молча. Девушка, видя, что я молчу и не смотрю на нее, утратила ко мне интерес и далее мы шли в молчании. На пороге своего домика меня встретил падре Мануэль. Он побледнел, когда я приблизился к нему и сложил руки под благословение. 

- Сестра Магдалина, - обратился старый священник к юной послушнице, - оставь нас и иди в свою комнату.

- Вам принести кофе? – спросила девушка.

- Думаю, Лорду Гифреду не понадобится кофе, - сказал падре Мануэль и посмотрел на меня.

- Вы правы, святой отец, - ответил я, - в этом нет никакой необходимости.
Старый падре не выглядел на свои семьдесять лет. Весьма пригожий, с хорошо развитой фигурой, поистине королевской осанкой, со здоровым цветом лица и лучистыми синими глазами, он хоть и с опаской, но улыбаясь, смотрел на меня.

- Полагаю, вы не откажитесь пройти сразу в исповедальню? – спросил падре Мануэль.

- Как вам будет угодно, дорогой падре, - ответил я.

Он проявил ко мне милосердие и почувствовал, что со мной что-то не так. Не мог человек, умерший три года назад, появится в святой Магдалине и просто сказать: “Здравствуйте, падре, я умерший Лорд Гифред Эструк, прошу принять меня и исповедовать”.

Падре предложил мне сесть в кресло, а сам сел на простой табурет, но я опустился на колени перед священником и ему ничего не оставалось как сесть в кресло, которое он предложил мне.

- Слушаю вас, Лорд Эструк, - проговорил падре Мануэль.

Стоя на голом полу, в безудержном порыве я поведал священнику всю свою жизнь с того момента, как я сопровождал графиню Дульсу в путешествии по Палестине. Я каялся, что изменил моей супруге. Дальше я поведал падре Мануэлю, как меня прокляли ведьмы Льерса, как погубили мою супругу и не рожденного восьмимесячного ребенка, не дав ему родиться на свет Божий. Склонив голову, я торопливо рассказывал о случившемся, боясь что - то забыть или упустить. В завершении своей исповеди я сказал святому отцу:

- Падре, я стал исчадием ада, я пью кровь живых людей, иногда животных и сплю днем в гробу, ибо свет солнечный для меня губителен.

Также я не скрыл, что все три года после пробуждения убивал людей, насиловал женщин. Закончив свою исповедь я поднял глаза и посмотрел на падре Мануэля. Он с ужасом смотрел на меня. Он был в полнейшем отчаянии. Я понимал, что стал чудовищем, и что нет для меня спасения. Богу я стал чужд, сделался Его врагом.

- Падре, - проговорил я, - понимаю, что не достоин не только видеть ваш светлый лик, но и переступать порог исповедальни... Однако, неужели для меня нет никакого прощения? Неужели врата рая и покаяния для меня навеки закрыты?

- Не знаню, сын мой, - ответил падре Мануэль, - в моей практике подобный феномен я встречаю впервые. Вы могли бы, Лорд Гифред, придти завтра на закате солнца сюда же? Я должен  спросить у епископа как мне с вами поступить.

- Падре, - проговорил я, - но могли бы вы сейчас хотя бы разрешить меня от грехов моих? Отчаяние в моей душе и боль не дают мне покоя. Мне тяжело оставаться в этом состоянии еще целые сутки!

- Вина ваша слишком велика, - ответил с грустью падре Мануэль. - Лорд Гифред, вам придется потерпеть до завтра. А сейчас я вынужден вас покинуть, в церкви скоро начнется правило. С этими словами священник покинул меня.
На следующий вечер я снова пришел в храм святой Магдалины и ожидал падре Мануэля в маленькой беседке напротив его домика. Наконец, после заката солнца Падре Мануэль появился. Он шел по тропинке, а рядом с ним величественной походкой вышагивал епископ. Он был мне незнаком. Раньше я знал преосвященного Бенедикта, но сейчас это был не он.

- Вот это тот человек, о котором я вам говорил, Ваше преосвященство, - проговорил падре Мануэль, гладя на меня. - Лорд Гифред Арнальдо де Эструк, муж графини Арнальеты Струксионис и зять дона Марселино, граф Жироны и Льерса.
- Вы пожаловали в Барселону и пришли исповедаться к его преподобию, Мануэлю Гонсальесу, Лорд Гифред Эструк? – спросил меня епископ.

- Падре Мануэль всегда был моим другом с тех самых пор, когда я…

- Были живы? - это вы хотите сказать, граф?

- Да, Ваше преосвященство, - ответил я.

- Что ж вы не обратились с этой просьбой к Его преосвященству, Луке, что живет в резиденции в Льерсе?

- Я не подумал об этом, Ваше преосвященство. Я посчитал необходимым довериться старому другу моей семьи, а не рассказывать постороннему свою историю. Душу открывать надо хорошо знакомому священнику.

- Я руковожу святой Магдалиной, этот приход принадлежит мне, и вам Лорд Эструк, не место здесь! То, что вы рассказали его преподобию Мануэлю Гонсальесу о своих плотских падениях, измене жене - понять можно и простить, но убийство людей во многих городах Испании?! Это сверх аморально, преступно и ужасно. За это вас нужно казнить. Отнять жизнь у человека? Какой кошмар!
 
– с чувством проговорил епископ. - Скольких вы убили?

- Я не считал, Ваше преосвященство, - ответил я. – Понятно, что я не достоин в очах людей и служителей церкви милосердия, но Христос - Сердцевидец и Бог, он за каждого из нас пролил кровь Свою и искупил род человеческий. Господь простил убийцу, разбойника благоразумного только за то, что тот воскликнул: “Помяни меня, Господи, в царстве Своем”, запретив второму разбойнику хулить Христа. Бог простил его, сказав: “Сегодня же будешь со мной в раю. Аминь глаголю тебе…” Кто же вы, Ваше преосвященство, чтобы не дать мне разрешения от моих грехов, если Христос прощает грешников?

- Христос передал свою власть священникам и иерархам, сказав: “Вяжите и решите. На ком оставите грехи-да останутся, кого разрешите от них-да очистятся.” Так вот, я не буду вас разрешать от грехов ваших, Лорд Эструк. Живите с ними вечно. О людях, пьющих кровь по ночам, я не слышал. Думаю, это бред вашего больного воображения. А вот то, что вы убивали-верю. Идите прочь, граф.

- Падре Мануэль! – воскликнул я, схватив руку священника. - Вы же столько лет были другом моей супруги, другом моим и нашей семьи! Как же получилось, что вы отвернулись от меня в момент очень тяжелый для моей души?

- Вы связались с колдунами, Лорд Гифред, - ответил падре Мануэль, - вы сами об этом обмолвились.

- Я не связывался с ними. Король Альфонсо Арагонский послал меня три года назад в Льерс, чтобы я прекратил там дьявольский шабаш, остановил ведьм и идолопоклонников. Я выжигал  огнем и убивал мечом эту погань, насаждая благочестие и веру во Христа. И вы после этого говорите мне, что я связался с колдунами?

Сердце в моей груди разрывалось от боли. Я весь покрылся холодным потом.
Через минуту я снова проговорил:

- Хорошо, тогда мне придется возвратиться с Его Величеством, и тогда вы поверите, что я защищал церковь, исполнял волю короля.

- Вряд ли Его Величество вообще поймет вас, Лорд Гифред! – проговорил вместо падре Мануэля епископ. – А теперь, идите прочь и покиньте город Барселону, покинте пределы Испании. Вам место в непроходимых болотах, в безводной пустыне с дикими зверями.

С этими словами епископ толкнул меня. Во мне поднялся гнев. В висках застучала ярость и обида, сердце словно пронзили мечом слова преосвященного.

- Проклятье! – выругался я.

-Убирайся, демон! – крикнул мне епископ и ударил по моей щеке. – Прочь из нашего города. Изыди! Еще смееешь ругаться и сквернословить в обители Марии Магдалины, проклятый вампир? Убирайся вон со всеми своими страданиями! – нижняя губа епископа отвисла, обнажив зубы.

Я смотрел на служителя алтаря во все глаза и диву давался. Как может этот ханжа служить Господу? Христос прощает любого, приходящего к Нему, каждого ждет в Свои объятия, каждому желает “спастись и в разум истинный придти”.

- Я знаю, что вам надо, - проговорил я. - Денег. Хотите много золотых монет. Назовите цену, я дам вам много золота, бриллиантов и денег.

- Пошел прочь! – проговорил епископ, но глаза его говорили о том, что он не прочь бы присвоить себе деньги и драгоценности, но ему не удобно перед священником.

- Может отошлете его преподобие и мы с вами поговорим по-душам, Ваше преосвященство? – предложил я. – А вы тем временем растолкуете мне о смысле вечности, а? Такому как я многое не понятно. Что вам известно о вампирах?

- Ты - сумашедший, спятивший придурок! – взорвался епископ. – Еще слово скажешь о вампирах и ведьмах, будешь гореть у позорного столба, тебя сожгут как колдуна на площади у самого дворца Его Величества. Думаешь такое не под силу мне сделать с тобой? – в его глазах полыхнула поистине нечеловеческая ненависть ко мне.

- Несчастный! Богом забытый и проклятый епископ! – воскликнул я. – Да ты, видимо, сам вступил в сговор с дьяволом!

- Убирайся! – прорычал епископ.

Я поднялся с колен (из уважения я встал первоначально на колени перед епископом и его преподобием), и взглянул на них сверху вниз: налитые злобой глаза у обоих, Одутловатое, напряженное лицо у епископа, и испуганные глаза у падре Мануэля.

- Ваше преосвященство, если вы нарушите тайну моей исповеди, я вас убью, вот этими руками. Не возгнущаюсь прикоснуться к подобному ханже и сребролюбцу. Это касается и вас, падре Мануэль. Я знал, что все построено на деньгах. Для епископов - и это не секрет - Бог не только Христос, но и золото! С епископами понятно, но как могли вы так низко пасть Мануэль Гоксалес? Я всегда вас знал как честного, порядочного и праведного служителя алтаря Господня. Как вы можете держать чашу Грааля в одной руке, а в другой сжимать золотые монеты?

С холодной усмешкой на губах я направился к выходу из святой Магдалины.

- Вы безумец! – бежал за мной следом и кричал епископ, клокоча, как кипящий чайник. – Еретик, дьявол, гори в аду!

- Я этой ночью приду за тобой, ханжа, – ответил я. – Гореть - так вместе! Вы раскрыли свою истинную сущность, Ваше преосвященство, - с горестью проговорил я,– в вас нет ни капли любви и жалости. Такому епископу место в аду и пусть бесы поджарят вас на вертеле, как свинью!
Он еще что-то долго кричал мне в лицо, но я не слышал его больше. Я долго стоял, обратив свой взор на алтарь. Мне больше не было дела ни до падре Мануэля, ни до епископа. Наконец, осенив себя крестным знамением, к ужасу и удивлению епископа, я покинул святую Магдалину. У меня было полное и всепоглощающее отчаяние.  Слез не было, их больше не будет никогда. Я знал, что епископ уедет через час-другой в свою резиденцию, вот там-то я его и найду. Пить его поганую кровь я не собираюсь, а вот устроить ему разрыв сердца-легко смогу.

Первым я убил епископа, а потом пришел и к Мануэлю Гонсальесу. А вот навещать короля Испании я не стал. Пусть живет и ни о чем не знает. Я не хотел, а лучше сказать, боялся, что разругаюсь еще  и с Альфонсо II, королем Арагонским.

После того, как я справился с сребролюбивым и лицемерным епископом, я вышел на улицу и не понимал куда и зачем иду. Темнота уличная подействовала на меня умиротворяюще. Ночь спустилась на землю, пахло цветами, все пространство под усеянными звездами небесами постепенно погружалось в бездну темно-синего цвета. Леса, возделанные поля, холмы - все покрылось одеялом темноты. Я ощущал абсолютную тишину и покой, и этот покой действовал на меня, словно бальзам. Не были слышны в загонах блеющие козы, коровы не мычали, даже собаки перестали лаять, смолкли птицы, чтобы с рассветом начать свои новые песни. Я считал, что птицы непросто поют песни на ветках, они славятся своими многочисленными и многообразными голосами Творца Вселенной. Сейчас я был совсем один и мог бы услышать малейший шорох или звук шагов. Злость против его преосвященства и падре Мануэля прошла, но я не раскаивался в том, что мне пришлось стать орудием возмездия. Нет, я ничего не имею против Господа Бога, я только больше не верю его служителям, никому из них.

- Какие у Тебя недостойные слуги, Господи Иисусе! – проговорил я, подняв к небу свои очи. – Один хуже другого. Неужели Твоя жертва искупления человечества было напрасна? А эти священники и первосвященники алтаря Господня, чем они лучше тех Анны и Каиафы, что осудили Тебя, мой Христос, на смерть? Думаю, если бы Ты сейчас покинул Свой престол рядом с Богом Отцом и Святым Духом, нашел бы Ты веру на земле и полную преданность Тебе? Сомневаюсь, мой Господь... Лицемерные преосвещенники Твои, они бы и сейчас кричали Тебе в спину “да распят будет!” Мир не изменился за тысячу двести лет: деньги, выгода, положение в обществе, власть, тщеславие – суть идолы человечества, и мне думается, они не изменятся еще через сотни тысяч лет! Огонь, вода и медные трубы. Все прикрываются Тобой, а все свои промахи и грехи списывают на сатану. Но так ли во всех делах, поступках и грехах человеческих виновен дьявол? Каждый грешит по собственной воле, по-своему желанию и прозволению, выбирает добро или зло. Никто не хочет бороться со своими страстями, не хочет сделать противоположные дела грехам, чтобы их искупить. Падре Мануэль! Господи, я верил ему как Богу, относился как к отцу. Нет среди Твоих служителей достойных.

               
Глава 16


Беда на мою голову свалилась неожиданно. В монастыре святой Павлы, расположенного недалеко от Жироны, появилась старая монахиня по имени Моника. Сестры монастыря не знали откуда Моника к ним пришла, ибо она не была многословной. Ее скорее можно было назвать замкнутой аскеткой, которая за всю неделю могла сказать только одно слово «хорошо», соглашаясь с поручениями, данными ей или старшей сестрой, или самой матерью настоятельницей. Монахини уважали  Монику за строгую, созерцательнуя жизнь. Однако, узнав обо мне, как о монстре, который питается кровью словесных и разумных существ, а также бессловесными животными, сестра Моника впервые за многие месяцы жизни в святой Павле проговорила:

- Покажите мне место, где обитает этот граф Эструк.

- О, сестра Моника, - ответила ей монахиня Эмилия, ответственная в монастыре за хозяйство, - это  далеко не безопасно. Если вас увидит граф-вампир, он убьет, не задумываясь.

- Сестра Эмилия, - ответила Моника, - если граф действительно вампир, он побоится нас- невест Христовых, т.к. исчадия ада страшатся нашего Господа.
Монахиня Моника нашла меня днем в церкви Сант-Фелиу, когда я спал в своем гробу и был максимально обессилен. Монахиня зашла в церковь святого апостола Филиппа в полдень, сопровождаемая священником из монастыря святой Павлы. Они вошли в церковь, настежь открыв двери так, чтобы лучи солнца падали прямо на мой гроб. Падре Игнасио открыл скобы гроба и откинул крышку на пол. Я лежал и не мог двинуться с места, парализованный дневным светом и солнцем. Монахиня стала читать вместе с падре Игнасио заклинательные молитвы, запрещающие дьяволу  владеть созданием Божьим. Эти молитвы еще больше сковали меня, обессилили волю так, что мое тело исказилось, покрылась сеточкой морщин. Затем монахиня Моника вонзила в мою грудь серебряный кол. Из раны на моей груди на монахиню и священника брызнула черная кровь. Эта монахиня снова начала читать какие-то молитвы, чередуя их с заклинаниями.

- Переместить туда, чудовище, где ты будешь не опасен; туда, где твое истинное место. Прочь из наших мест, дьявол! – кричала она. – Буйные ветры, возьмите это окаяное проклятое тело и перенесите в пустынное место, туда, где не ступала нога человека.

Я почувствовал, что пол церкви раскрылся и я провалился в какой-то туннель. Он был мрачен, наполнен различными гадами морскими, чудовищами лесными. Я летел в какую-то черную бездну кубарем так, что перевертывался в гробу. Сколько часов я так летел - не знаю, ибо потерял счет времени и ощущения пространства. Наконец, после длительного перемещение я почувствовал, что мой полет замедлился и я услышал голос:

- Девяносто градусов направо, курс держать на север.

Потом все стихло, была слышна музыка играющей флейты и мне стало нестерпимо холодно.

Я очнулся через какое-то время от того, что мой гроб снова кто-то открывал. Если это старая монахиня из монастыря святой Павлы, я клянусь Святым Крестом, что уничтожу ее. Когда гроб наконец кто-то открыл, я увидел свет Божий, вернее звездный небосвод.

Надо мной склонился какой-то человек, одетый в белый костюм его короткие черные волосы были непривычны для меня, в мое время мужчины носили длинные волосы. Глаза синие смотрели с интересом. Он заговорил на испанском. Его голос был мне знаком. Я напряг память. Я слышал его, когда летел в тар-тарары в своем гробу, падая вниз. Я вспомнил слова: “Девяносто градусов направо, курс держать на север”.

- С пробуждением, Лорд Гифред Эструк! – услышал я приветствие незнакомца.

– Добро пожаловать в мир 21 века.

- Кто вы? – удивился я.

- Кто я, скажу после, а пока поднимайся, Лорд Гифред, если снова не хочешь улететь еще дальше. Я еле смог остановить твой полет во времени и пространстве. Если бы ты не был бессмертным-вряд ли выжил, тебя бы просто разорвало.

- Где та старая ведьма-монашка по имени Моника? – спросил я. – Я убью эту тварь собственными руками.

- Не убьешь, Лорд Эструк, - ответил незнакомец, - ты переместился в мир иной, в другую эпоху, на дворе 2020 год, и ты сейчас не в Испании, а на Аляске. Кругом тишина, снег, бродят медведи и низкое небо распростерлось над нами.
- А кто ты? – спросил я.

- Я - твой спаситель, твой друг. Я маг и вампир - два в одном.
Я ничего не понимал. Парень протянул мне руку и я поднялся с гроба. Кости мои хрустнули от долгого лежания в одной позе, а вот горло моментально опалило жаждой, желудок свело от голода. Я вздрогнул, вспомнив проклятие ведьм.

- Пойдем, поохотимся на медведей, - проговорил парень. - Здесь на сотни миль водятся одни медведи и аборигены-индейцы. Их мы не должны видеть, у них сильная магия, они почти все принадлежат противоположному клану - оборотням. Когда ты наберешься достаточных сил мы отправимся ко мне домой.

- Как ты нашел меня? И вот еще что-я не знаю твоего имени.

- Ах, прости, мой Лорд, - проговорил парень, - мое имя Феликс. Вспомни тот день, когда тебя прокляли ведьмы в Льерсе.

Я задумался. Моя память перенесла меня в тот страшный день, когда погибла моя жена, умер  младенец не рожденный, когда погиб отец Арнальеты, дон Марселино.

- Это хорошо, что вспомнил, - проговорил Феликс, - а теперь напряги еще немного память, сосредоточься. Среди ведьм колдунов ты помнишь молодого парня, он еще смотрел с сожалением на тебя?

В  моей памяти всплыл облик того юноши. Он и Феликс были одно лицо, вот только волосы Феликса из прошлого были длинные, чем настоящего, и он весь был увешан амулетами и символическими знаками.

- Мой род - потомственные маги и колдуны в N- ом поколении. Я родился в 1028 году.

- Я ненавижу магов! – ответил я и зло зашипел на парня. – Ничего нет хорошего в этих магах и чародеях. Церковь против этих богомерзких дьявольских отродий.

- Ну… смотря каких, друг мой. Вот у меня в роду хорошие маги, они помогали людям.

- А что взамен? – крикнул я. - Несчастные люди сходили с ума, продавая свою душу вам за мимолетную помощь? Поможете на йоту, а вреда душе нанесете неимоверную. Знаю я ваши рассказы о добрых магах.

- Лорд Гифред, - проговорил спокойно Феликс, - зачем ты так? Я ведь тот самый маг, что смягчил гнев колдуньи Сорчи, проклявшей тебя на вечное одиночество, вечные скитания в мире тьмы. Когда она прокляла тебя, превратив своим заклинанием в монстра, я послал встречное заклинание умом, чтобы ты не превращался в дряхлого старика, как она хотела, чтобы ты вечность влачил жалкое состояние безвольного и беспомощного создания, а остался молодым, тридцатилетним мужчиной. За мое самоволие Сорча прокляла и меня, превратив также в вампира. Вот только старуха промахнулась - мой род сильнее ее, богаче, знатнее, могущественней магически. Нам не нужны взмахи руками или изготовление зелий, так любезных прочим колдунам и чародеям. Нет! Нам с тобой достаточно  одной мысли, чтобы все, что мы хотим сделать, у нас получилось. Я наделил тебя способностью видеть и читать души смертных, их помыслы, видеть их изъяны. Подобным даром не обладают прочие бессмертные и нам с тобой достаточно стакана крови в день. Мы будем питаться страхами людей, их пороками и страстями. Ты когда-то убивал в Льерсе, став вампиром до того дня, как  монахиня своими заклинаниями перенесла тебя на восемьсот сорок восемь лет вперед. Она и сама не знала, что так сможет. Моника отправила тебя в ад, но я снова перехватил твой гроб, перенеся в будущее, где вампиры сейчас в моде. Нас будут боготворить, нам будут поклоняться как богам.

- А мы сможем посещать церковь? – спросил я.

- О, как пожелаешь, друг мой. В Европе, например, церквей осталось не так много, а молящихся и того меньше. А теперь, пошли.

Пока мы перемещались по снегу, Феликс Эжен Габриэль де Альмейда, ибо таким было полное имя моего нового знакомого, рассказывал о своем имении в Валенсии. Он сохранил церковь Сант Фелиу в Жироне, сделав ее музеем, а гробницу моей умершей жены Арнальты Феликс загородил, сделав в храме усыпальницу с нишей. Над ее гробницей всегда горят лампады и стоят живые цветы. Теперь это любимое место туристов, посещающих Жирону.

- Я буду жить в Жироне, - сказал я, - когда мы приедем в Испанию.

- Живи где хочешь, но ты будешь работать в Валенсии, которая считается городом вампиров. У меня там ночной бар, клуб для гольфа и я руковожу шоу-бизнесом. У меня телевидение, радио и прочие увеселение для смертных.

- Что такое телевидение, радио, шоу, бар? – спросил я.

- О, ты еще узнаешь, друг мой, все узнаешь, втянешься... Тебе понравится, я тебя уверяю. Есть у нас одно но… На острове Ибица, что на Балеарских островах, расположенных на западе Средиземного моря, рядом с восточным барегом Пиренейского полуострова живет один именитый герцог, вампир пятитысячилетний. Он наш враг. Его зовут Эктор Антонио Мигель Мария де Наварро. Его жизнь, как вампира, началась пять тысяч лет назад. Он очень сильный бессмертный. Отец его был испанцем, а вот мать египтянка, ранее известная как жрица богини Изиды. Эта богиня обладала всесовершенной магией т.е. объединяла в себе и белую и черную. Ее называли “лунной” богиней. Некогда сам Эктор Aнтонио де Наварро побывал в Египте, в храме богини Изиды. Поговаривают, что там ему явилась сама божественная мать и передала знания, силу полноту магии, а также сделала Эктора Наварро бессмертным, напоила его напитком из лунного камня, который хранится у нее в чреве. Эктор Антонио Мигень Мария де Наварро целых две недели пролежал в храме богини Изиды за престолом, а она ежедневно напитывала его своими знаниями и силой. Так что, друг мой, этот вампир весьма не прост. Но я знаю его слабое место. Наварро силен от того, что хранит у себя медальон из лунного камня, он его никогда не снимает. Вот его-то нам и предстоит достать, чтобы победить Наварро. Ибица - остров удивительный. Говорят в доме у Наварро имеется статуя Изиды. Он приказал сделать статую сразу же как вернулся с берегов Нила. Синие глаза богини светятся в ночи, она явственно разговаривает с Наварро, но если непосвященный вампир, или не приведи Бог, смертный услышит ее голос-падет замертво. А еще слышал я, друг мой, у древнего вампира есть изображение богини на камне, и эта камея с ладонь человеческую на ней высечено изображение Изиды в профиль. Эту реликвию Наварро нашел в храме Изиды и привез себе. В ней сосредоточена неимоверная сила. Если кто-то эту камею присвоит себе, он становится очень сильным магом, но есть одно “но”... обладатель камеи перестает иметь душу. Камея с изображением Изиды любит смерть, кровь и насилие. Многие хотели уничтожить ее за эти пять тысяч лет, но все умирали, едва камея попадала в руки смельчаков. Изида-королева Луны, отражающая солнце. Сама Изида утверждала, что луна старше солнца. Она была его и родительницей. Изида изобрела ремесло ткачества, при ней стали ткать полотна, покрывала и фату.

- Знаешь, Феликс, - ответил я после долгого повествования о богине Изиде, - думаю, что мне не нужен остров Ибица, я как-то привык жить в Жироне. Пусть на Ибице живет тот древний вампир, мне дела до него нет никакого.
- Нет, жить ты будешь в Валенсии, как я и сказал, но я хочу, чтобы мы уничтожили поклонника Изиды. Он обладает островом, устраивая еженедельно дискотеки и шоу -показы. Многие юноши и девушки не возвращаются с Ибицы домой. Остров становится доступен только после заката солнца. Я лишь хочу, чтобы мы сперва познакомились с Эктором Мария де Наварро. Он старше нас, а значит мы принадлежим ему ибо он властвует над всей Испанией.

- Ну, хорошо, - ответил я, - будь по твоему. Хороший стратег всегда идет на контакт с правителем, чтобы узнать того ближе, проникнуться, чтобы предотвратить нападение.
               
Глава 17


Я понимаю, что Феликс Альмейда хотел меня спровоцировать на вражду против древнего вампира, до которого мне было далеко. А я и не хотел ни с кем враждовать. Я устал от вражды. Без меня Феликс не пойдет против древнего бессмертного. В мире вампиров у меня не было друзей кроме Альмейда, но он скорее был похож на назойливого комара, чем на друга.

- Когда приедем  в Валенсию я хочу изучать медицину, - сказал я Феликсу.

- Да что угодно изучай, друг мой, - ответил он.- Вечность, она длинная.
Мне не потребовалось умение манипулировать сознанием, я выучил медицину собственными силами и усердием. Я сутками читал и за три года выучил бесчисленное количество книг, экстерном закончил медицинский университет по специальности хирургии и, минуя интернатуру (меня признали специалистом еще на третьем курсе универа. Тут уж не обошлось без внушения), я стал ведущим хирургом в одной из больниц Валенсии. Меня приглашали жить в Барселону, но я отказался, имея послушания повиновения старшему. Феликс остался мною очень доволен. Он купил нам большую виллу на берегу океана. Кругом росли пальмы, за виллой находился огромный бассейн с пресной водой. В доме было все, что пожелает душа: от тренажерных залов до залов для приема гостей. Феликс любил роскошь. Ему нравилось приглашать в дом девиц и юношей из смертных, устраивать дискотеки, переходящие в ночные оргии.
Я старался в этом не участвствовать, а Феликс из кожи вон лез, чтобы подобрать мне спутницу или спутника жизни. Я, конечно, питался смертными регулярно, но спутниками жизни был не готов обзавестись, чем раздражал Феликса Альмейда. Как-то вечером я получил письмо с острова Ибица. На конверте не был написан отправитель, но мое внутреннее чутье подсказало, что меня вызывает на Ибицу для визита герцог Наварро. Титул герцога Наварро имел официальный среди смертных, но в кругу вампиров он был королем испанских бессмертных.

- Феликс, - сказал я, прервав очередной танец мага с хорошенькой девушкой,
- полюбуйся вот! – я протянул ему письмо. Феликс схватил его, перестав танцевать, и произнес:

- Это ловушка, Гифред! Я поеду с тобой.

- Но тебя не приглашали, - ответил я, – в письме сказано, что герцог Наварро ждет меня лично в это воскресенье на своем острове. Частный вертолет будет меня ожидать в аэропорту.

Вертолет с эмблемой бесконечности действительно ожидал меня в воскресенье. Я сел в машину и она поднялась в воздух. Лететь недолго, около часа. Пилот оказался смертным, очень приветливым мужчиной лет под сорок.

Хозяин острова встретил меня весьма доброжелательно. Черные волосы, оливковая кожа, синие глаза, длинные ресницы, очень красивая внешность сочеталось с высоким ростом и атлетическим телосложением.

- Весьма рад встрече, Гифред Арнальдо де  Эструк! – проговорил Наварро бархатным голосом. – Прошу на мой остров.

- Благодарю, - ответил я. Герцог Ибицы мне понравился, он оказался весьма уравновешенным бессмертным, благородным и серьезным. – Я польщен, что вы меня пригласили к себе.

- Ну, не отесанного же мага мне приглашать в свой дом? – ухмыльнулся Эктор де Наварро. Не удивляйтесь я все знаю. Мне открыты сердца и утробы всех в Испании. Вы-не исключение. Мне по нраву пришелся ваш ответ, Лорд Гифред, вы стали мне ближе как собрат, в котором течет кровь богини Изиды.

- Но я не поклонник языческого культа, - возразил я, - и никогда не служил иному богу кроме Христа.

- Так или иначе, но в каждом вампире течет кровь богини Изиды, ее еще называют Деметрой, Афродитой Морской и Великой матерью. Она дает всем жизнь, знание и могущество. И в тебе, Лорд Эструк, течет кровь Изиды хочешь ты того или нет! – проговорил Наварро, обратившись ко мне на “ты”. Я, конечно, был не против. Я ехал сюда, чтобы познакомиться, а не искать вражды.

Мы проговорили с Эктором Антонио Мигелем де Наварро до рассвета. Он угощал меня отменным вином, мы играли в шахматы и говорили о прошлом. Я рассказал ему свою историю и очень обрадовался, что Наварро, в отличие от Альмейда, был обычным мужчиной.  Прощаясь, он обнял меня, сказав:

- Я хочу, чтобы ты стал мне братом. Твоя повесть о гаремной жизни у проклятых сельджукидов меня расстрогала и покорила. В знак моей дружбы я хочу преподнести тебе медальон один, прошу его принять и никогда не снимать.
С этими словами Наварро снял с себя медальон с лунным камнем Изиды и протянул мне.

- Но я слышал, Ваше Величество, что без него вы не можете существовать.

- Я хочу, чтобы ты называл меня по - имени и обращался на “ты”, понимаешь меня? Без титула. В мире смертных я - герцог, в мире вампиров - король бессмертных Испании, среди друзей, я - просто друг.

- Да, Эктор, - ответил я и хозяин Ибицы обнял меня.

- Я не отрицаю, что этот медальон достался мне из храма богини Изиды, но он не дает силу. – С этими словами Наварро протянул руку и коснулся сначала моего лба, затем сердца, и продолжил: - Все здесь, друг мой, в твоей голове, в твоем сознании, впитать силу или нет! Понимаешь меня? А для общения с проматерью духа у меня имеется статуя. Желаешь посмотреть?
Я утвердительно кивнул в ответ, и Наваро повел меня в свои покои. Все в белых тонах, чисто, светло, а у окна стояла статуя высотой полтора метра. Она была высечена из белого мрамора, вместо рук два крыла: Мне показалось, когда я подошел к статуе, что она вздохнула.

- Великая Изида видит тебя, ты под ее покровом! – проговорил герцог Наварро. – На дворе утро, тебе нельзя выходить на свет дня, поэтому предлагаю отдохнуть в моем дворце.

- А вам не страшны солнечные лучи? – спросил я.

- Нет, - ответил Эктор, - я перестал бояться солнца сразу же после посещения храма проматери Изиды пять тысяч  лет назад. Я бы мог и тебя свозить в Египет, если пожелаешь.

- Меня прокляли ведьмы восемьсот сорок семь  лет назад, с тех пор я не могу бывать на солнце.

- Я - маг, мне передала знание Изида и магическую власть. Если хочешь, я сниму с тебя проклятие, и ты сможешь жить под солнцем.
С этими словами Наварро повел меня в комнату и положил на кровать, повелел раздеться. Он долго водил вдоль тела руками, читал что-то, взывал к небу, после чего проговорил:

- Все, Лорд Гифред, готово. Ты очищен от родового проклятия и можешь существовать как ночью, так и днем.

- А для чего мне тогда лунный камень?

- Это своего рода талисман, для мира вампиров, знак-ты теперь мой друг и никто не властен тебе указывать кроме меня.

- Но я хочу остаться свободным, - возразил я.

- Я не закаббалил тебя, не бойся! Ты просто принадлежишь моему обществу и не более того.

“Так ли это?”- спрашивал я себя, возвращаясь в Валенсию. – Не обман ли это? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, как известно.
               
Глава 18


После посещения острова Ибица, я по совету герцога Наварро устроился работать в Медицинский университет Валенсии со степенью профессора общей хирургии, которая в этом году стала особенно актуальной. Мне не нравилась узкая специализация местных врачей. Я считал, что хирург должен не только уметь проводить трепанацию черепа, делать операцию на сердце, но и удалять банальный аппендицит.

С тех пор как старая монашка по имени Моника перенесла меня своими заклинаниями в мир будущего на восемьсот сорок семь лет вперед, в иную эпоху, в современную Испанию, в мире все изменилось. Женщины ходили в мужской одежде-в брюках или шотландских юбках, носили открытые наряды, порой едва прикрывающие женскую срамоту. (Так в мое время одевались куртизанки, да уличные скоморохи). Но самое главное, в мире будущего обожали вампиров. Смертные люди боготворили Детей Ночи, считая нас благодеятелями и спасителями человечества. Не проходило и дня, чтобы по телевидению или по радио не выступал тот или иной вампир. Ему внимали все: от старухи - слетницы до первокласника. С детских лет приучали почитать вампиров, сочиняли стихи, оды, слагали песни, снимали кино. В мое время наши стихоплеты слагали гимны Христу и Мадонне или помазаннику Божию - королю, восхваляя его подвиги и походы, отвагу и бесстрашие, но сейчас слышались гимны вампирам и в школах, и в высших учебных заведениях. После гимна Испании обязательно исполняли гимн вампирам и это шокировало меня. Я считал, что только Господу падобает слава, ну, или королю, которого Всеблагой Иисус поставил управлять народом Божьим.

С тех пор как я стал современным человеком прошло три года. За это время я ни разу не видел ту дикарку по имени Елена. Скорее всего за эти три года у нее появился жених. Поступила ли она учиться как хотела на врача?
Общая хирургия в университете изучалась на первом курсе и была необходимым для студентов предметом. Как-то войдя в аудиторию, чтобы прочитать лекцию Я увидел в первом ряду Елену. Но она совершенно меня не узнавала, девушка очень изменилась. Из дерзкой дикарки она превратилась в спокойную, юную красавицу девятнадцати лет. Она вела себя так, словно мы никогда с ней не встречались, и не она переводила мне магический пергамент с китайского языка три года назад в городской библиотеке. Более того, она с холодным равнодушием смотрела на меня, а узнав, что я-вампир, вообще шарахалась в сторону, словно я был болен проказой. Это, конечно, меня очень радовало, с одной стороны, но с другой - шокировало. В эпоху вампиров ненавидеть вампиров - дело небывалое, но и небезопасное. Я знал, что если об этом узнает директор университета, у Елены будут большие неприятности. Я обязан защитить девушку, должен поговорить с ней, внушить, если понадобится. Почему я должен помочь? Да, хотя бы за то, что она дважды помогала мне, когда я путешествовал во времени. Внешне девушка была очень наблюдательна и спокойна. Я мог бы даже сказать - холодна, она всегда себя ровно вела. Я не слышал, чтобы она возмущалась или кричала, или громко смеялась, даже шутки никогда не слетали с ее алых губ. Неужели я никогда не услышу от нее больше восклицания: “чертов сноб”, или “Ваше Лордовское?..” у Елены помыслы были хаотичными. Только что она думала о том, что ей необходимо найти работу вне учебы, чтобы заработать деньги, но через секунду Елена думала уже о том, что мечтает о вечеринке, где отменно хочет провести время. Я не успевал считывать информацию с ее головы. Самым странным было то, что я не мог блокировать ее мысли. Я считался могущественным вампиром среди своих сородичей, но этого не мог сделать, и это меня весьма угнетало. Тогда я просто решил игнорировать ее хаотичные мысли. Я ходил между рядами аудитории и давал определение хирургии, рассказывал историю возникновения  медицины.

- Итак, - проговорил я, - поговорим о существовании хирургии в Каменном веке. Находки, сделанные в середине прошлого столетия доказали, что неандертальцы неплохо разбирались в медицине. Выживали сильнейшие. Настоящей сенсацией стали открытия, сделанные в пещере Шанидар (местность в северном Иране). Нашли десять захоронений. У многих ученые обнаружили, что им была оказана помощь соплеменников: у одного не было руки, но он  потерял ее задолго до своей естественной смерти, у другого вскрыт череп, а потом зашит, значит, неандертальцы не только умели делать операции, но использовали лекарственные растения для заживления и снятия воспалительных процессов. Во Франции, Италии, Китае находили множество древних захоронений, но все они говорили о том, что им были проведены операции. Значит, человечество на заре своего возникновения уже знало об оперативном вмешательстве, ведало о растительных препаратах и о свойствах минералов, которые использовались для лечения больных. Они умудрились даже проводить трепанацию черепа! Хирург должен иметь длительную практику. Как пишет чешский исследователь Милослав Стингл, что к числу хирургических инструментов древних людей относились бронзовые иглы, скобки, бронзовые ножи, а также зажимы, которыми древние люди перетягивали вены, чтобы остановить кровотечение. А вам к следующему занятию подготовить реферат на тему: “Гиппократ - отец медицины”.

Группа разошлась, а я остался сидеть за своим преподавательским столом и думал о Экторе де Наварро. Почему он обратил на меня пристальное внимание? Не секрет, что сейчас - век вампиров. Мои сородичи часто выступают по телевидению, радио, ведут различные развлекательные шоу: без них не обходится ни одно светское мероприятие. Вампиры есть и среди актеров, музыкантов, ученых и даже политиков. В нашем университете преподавало двое вампиров: я и профессор по военной подготовке и экстремальной медицине, Бернардо Баско де Гарро. Он был серьезным, сильным, тысячалетним бессмертным и занимал в университете должность ректора. Я слышал от Феликса, что этот вампир не ценит совершенно жизнь человеческую и к студентам, преподавателям из смертных относится как к донорам крови. Он терпеть не мог, когда у студентов появлялись свободные от занятий окна. Он не любил праздно шатающихся или целующихся студентов по укромным уголкам университета. Некоторые устраивали посиделки в буфете, другие в свободных аудиториях просто болтали. Если Бернардо де Гарро находил таких-заваливал их работой или заставлял мыть полы по всему университету. Я знал, что Елена Анхелита Мария де Толедо не отличалась чрезмерным желанием к увлечениям, шуткам, смеху, походам в горы, путешествию по стране.
Я вышел из аудитории и отправился домой, чтобы там выпить крови, которая всегда находилась в холодильнике. Я не был вампиром обращенным, какими являлись прочие мои сородичи. Я был проклятым исчадием ада, которого сделали таким ведьмы Льерса. А поэтому мне хватало крови немного-стакан один мог утолить мою жажду на целые сутки. Так вот, выходя из аудитории, я услышал приглушенную речь. Я остановился и посмотрел наверх. На четвертом этаже стоял Бернардо де Гарро и за что - то отчитывал студентку Елену Толедо. Они стояли спиной ко мне, но я почувствовал, что деву трясло от возмущения.

- Вы не понимаете меня, профессор! Я знаю, что моего парня убил вампир. Мы пошли с ним в это воскресенье в лес. Осенний лес прекрасен, буйство красок, удивительный воздух... Вампир появился неожиданно. Он не взглянул на меня, но напал на Габриэля и мнгновенно убил. Я потеряла сознание, очнулась уже дома через какое-то время.

- Не неси чушь, Елена Анхелита Мария Толедо, во всем университете только два вампира существуют: я и профессор Эструк.

- Знаете, господа кровопийцы, - проговорила с горечью девушка, - я убью вампира того, пойду в лес, подожду когда он появится, но непременно убью. Как жаль, что сейчас нет инквизиции, нет организации по борьбе с вампирами. Я бы вступила в ряды охотников и уничтожала таких как вы. Я видел как девушку трясло, но не мало трясло и профессора Бернардо де Гарро.

- Ты из группы Гифреда Эструка? – спросил Елену профессор.

- Да, - ответила деаушка, - он мне также противен!

- Я с ним поговорю. Нужно с тобой что-то делать.

- Что, хотите убить как это сделали с Габриэлем?

Я не стал слушать перепалку студентки с профессором, но поспешил уйти. В университете я преподавал первый год, мне не хотелось переходить рамки дозволенного и терять налаженные отношения с профессором Бернардо де Гарро. Надо будет - сам скажет. Тем более, герцог Ибицы запретил мне вмешиваться в дела вампиров.

В лабораториях, в исследовательских институтах вот уже более тридцати лет ведутся опыты. В мире таких как Елена Толедо, не восприимчивым к магии и внушениям вампиров, обычно стирают память, лечат медикаментами, чтобы такие индивидуумы не были вредны для окружающих людей, не влияли на них отрицательно. Некоторых, особо не восприимчивых представителей homo sapins, приходилось утилизировать, внушая родственникам, что они были больны неизлечимой болезнью. Неужели, это участь ждет студентку  хирургического отделения Елену Толедо? Когда я выходил из здания университета, меня догнал профессор Бернардо Гарро.

- Я знаю, что вы, Гифред, слышали безумные речи своей студентки. Как считаете мне нужно с ней поступать? Отправить ли ее к герцогу Наварро или съесть самому? - Я молчал.

- Что вы предлагаете мне, коллега? Убить юную деву-дело не хитрое, а вот попытаться ее переделать, изменить, внушить к нам почтение-наш святой долг, профессор, - сказал я.

- Хорошо, я даю вам такую власть. Попробуйте, измените ее, сделайте из упрямой девицы полноправного члена общества.

- Так кто же убил парня Елены Толедо?

- Я убил, юноша был аппетитным, - ответил Бернардо Гарро.

Наступило утро. Я вошел в здание университета, Елена Толедо сидела на ступеньках верхнего этаже и наблюдала за всеми, это занятие, наверное, ей очень нравилось. На ее коленях лежал увесистый учебник общей хирургии. О, это будет чудо, если Елена Toледо сможет до конца учебного года его осилить. Я поднялся на последний этаж. Девушка, отвернулась и сидела сейчас спиной ко мне.

- Ну как, подается гранит знаний вашим зубам, сеньорита? – спросил я, а Елена вздрогнула от неожиданности. Когда она повернулась, я увидел слезы на ее глазах.

- Чем обязана, профессор? – спросила дева.

- Я вижу, вы облюбовали верхний этаж и скучаете в одиночестве. Разве такой юной деве не хочется пойти куда-нибудь, развеяться?

Девушка демонстративно захлопнула книгу, прошла мимо меня и спустилась вниз, не ответив. Да, с девушкой надо что-то делать. Она-моя студентка, поэтому погибнуть ей от рук древнего вампира я не позволю, так как отвечаю за нее, а вот поработать над ее сознанием мне придется.

Как-то в пятницу вечером, когда мне не надо было никуда спешить, не читать рефераты студентов, мы с Феликсом решили пробежаться, т.е. поохотиться. Кровь из холодильника утоляла голод, но не была вкусной, горячей и ароматной. Это всё равно, что есть замороженную котлету, а не сочную, которую так любят смертные. Феликс бежал быстро, я старался не отставать. В какой-то момент Феликс Альмейда кинул лежащий на его пути ствол дерева. Я услышал в далеке звук падения мотоцикла, крик девушки, а через секунду до моих ноздрей достиг запах горячей человеческой крови. Переглянувшись, мы с Феликсом бросились к тому месту, где произошла авария. Елена лежала на дороге без сознания. Ее спасло только то, что на ней был надеть шлем безопасности на голову, который смягчил и удар, и падение. Колени содраны и кровоточат. У Феликса засияли глаза, я видел, что он очень голоден.

- Нет, Феликс, только не ее! – крикнул я. – Уходи, возвращайся домой, а я позабочусь о девушке.

- Съешь ее один и не поделишься? – усмехнулся маг.

- И не собираюсь, - ответил я, - больными людьми я не питаюсь. Отвезу ее в госпиталь.

- Хорошо, - ответил Феликс, - я буду ждать тебя, чтобы поохотиться.
Всю ночь я провел в палате с девушкой. Меня одолевал голод. Под утро Елена пришла в себя. Она села на кровать и проговорила:

- Где это я?

- В больнице, Елена, ты вчера попала в аварию, я проезжал мимо и доставил тебя сюда.

- Ваши глаза алые, профессор. Я , конечно, знаю, что вы-вампир, но меня это мало радует.

- Ты лежи, отдыхай, а то, что тебя радует, а что нет-поговорим позже.
Как-то читая лекцию, я убедился, что Елена Толедо не знает латинского языка, ей тяжело даются запоминания терминов, медицинских лекарств и препаратов на латыни. Я знал латынь в совершенстве. Это станет хорошей причиной наших совместных занятий после основных лекций.

- Елена Толедо, - обратился я к деве после лекции, - останьтесь сегодня на дополнительный урок по латыни. Я знаю, вы не сильны в терминах и произношениях.

Девушка посмотрела на меня серьезным, спокойным взглядом.

- Что это даст, профессор?

- Если не выучишь-не сдашь проходной экзамен зимой, - ответил я. – Так что, жду  сегодня в шестнадцать часов здесь.

- Хорошо, я поняла, профессор, - как - то безразлично ответила дева.
Я сидел и читал книгу русского профессора по гнойной хирургии, епископа Луку Войно-Ясенецкого “Основы гнойной хирургии”, когда увидел Елену, входящую в аудиторию. Я взглянул на часы.

- А вы удивительно пунктуальны, Елена Толедо. Чтож, проходите и садитесь рядом.

На ней была надета короткая, плиссированную юбку, девушка была похожа на школьницу. Я улыбнулся.

-Итак, напишите слово циклопентанпергидрофенантрен и расскажите мне, что это такое?

Девушка написала на тетрадном листе бумаги слово. Я заставил его прочесть, но она не смогла.

- Итак. Повторите это слово десять раз вслух и напишите его столько же раз в тетрадь.

Только на восьмой раз Елене удалось правильно и без запинки проговорить циклопентанпергидрофенантрен.

- Изучая биоорганическую химию, мы изучаем термин, обозначающий липофильные (буквально-любящие жир, то есть растворяющиеся в жиру) вещество, из которого синтезируется холестерин-одна из основных причин смертности в цивилизованных странах, стероидные гормоны и другие вещества. Одной из причин является сидячая работа.

- А ты очень усидчивая девушка, - похвалил я Елену Толедо, - и к тому же, послушная.

- Это имеет отношения к латыни, профессор? – спросила девушка.

- Нет, ни малейшего, Елена, - ответил я. – Хорошо, тогда прочти мне этот термин, - попросил я, указав на написанное слово на доске.

-Гипоксантингуанинфосфорибозилтрансфераза, - проговорила по слогам девушка.

- Проговоравай это слово до тех пор, пока она не начнет отскакивать, словно орех с твоего языка.

Раз двадцать ей пришлось повторить и столько же раз, чтобы правильно, без ошибок написать на латыни.

- Что это означает?

- Это один из основных ферментов, который синтезируется в организме и учавствует в метаболизме мочевой кислоты. При его недостаточности возникает болезнь, называемая “болезнью аристократов”, - подагра.

Мы занимались два часа. В конце занятия я сказал:

- Елена, я хочу вам дать один дельный совет…

Девушка удивленно смотрела на меня.

- А это относится к медицине, профессор Эструк? – спросила дева. - Если нет, то я не желаю вас слушать.

- Почему ты презираешь вампиров?

- Нет, все! Я не хочу это обсуждать! - вставая, проговорила девушка.
Она быстро сложила тетрадь, учебник в сумку и направилась к выходу. Я перекрыл ей выход рукой, закрыв дверь перед самым носом Елены.

- Я еще не закончил с тобой говорить, дерзкая дева.

-У вас слишком резкий одеколон, этот аромат мне противен, профессор. Уйдите с дороги, иначе я провоняю им. – Сказав это, Елена оттолкнула меня и выбежала прочь.

Итак, Елена Толедо ненавидела меня. Это, конечно, радовало весьма, с одной стороны и больно ранило с другой. Весь университет, его женская половина, меня очень любила, начиная с профессоров, заканчивая студентками. “Ах, как он красив, как сексуален…” или “Ах, посмотрите же на меня, Гифред Эструк, моя грудь прекрасна, а моим чувственным ротиком я смогу доставить вам удовольствие…” Эти мысли и желания смертных просто меня убивали. Всеобщее восхищение раздражало. Девушки толпами ходили за мной. Это хорошо, что наша вилла с Феликсом Альмейда тщательно охранялась и была за высоким забором, а иначе назойливые девы достали бы меня и дома. Одна Елена Толедо, когда видела меня, либо отворачивалась, либо проходила мимо, едва кивнул головой.

Прошла неделя нашей с Еленой занятий. Девушка значительно подтянулась в латыни и теперь без ошибок писала в тетради.

- Итак, господа студенты, - сказал я на лекции, - кто напишет мне название на латыни на доске, что такое ФГДС?

Десятки рук поднялись, чтобы я кого-то из них вызвал к доске. Одна лишь Елена не махала рукой и не желала, чтобы я обратил на нее внимание, а вот как раз она - то и была мне интересна.

– Елена Толедо, прошу вас, сеньорита.

Вид у девушки был какой-то сегодня потерянный и отстраненный.

- Фиброгастродуоденоэзофагоскопия, - ответила она.

- Хорошо, а теперь напишите это слово на латыни, и поясните, что означает эта диагностическая процедура?

Девушка ответила, не глядя на меня:

- ФГДС - это диагностическая процедура, при которой приходится глотать длинный шланг (фибро) с камерой и лампочкой на конце, чтобы люди могли рассмотреть (скопия), что там творится в желудке (гастро), двенадцатиперстной кишке (дуодено) и пищеводе (эзофаго). Соединяем эти слова и получаем фиброгастродуоденоскопия, всё очень просто.

- Профессор, - услышал я голос одного студента который слыл в университете заядлым шутником, - можно рассказать историю?

- Если она относится к медицине-можно, - ответил я. – Вот только, чтобы вас хорошо было видно и слышно, просим вас выйти из своего закуточка и подойти к доске.

“Елене юмор не помешает, - подумал я, - может парню удастся ее рассмешить?”

Рик Гофман - студент по обмену, играючи спустился вниз и пошел к доске. Он подмигнул Елене Толедо, но девушка безучастно смотрела на Рика.

- Как-то лектор читал доклад… - начал студент, - парентеральным путем (через кровь) сывороточным гепатитом часто заражаются и врачи. На первом месте хирурги, а на втором…

- Стоматологи, - откликается один из студентов.

- Нет, - отвечает лектор, - стоматологи заражаются половым путем... А вот гепатит Е не так уж и страшен. Если после него пациенты не умирают, то они выздоравливают.

В аудитории все смеялись, некоторые от шутки Рика Гофмана захлопали в ладоши. Елена стояла безучастно. Да, дело плохо.

- Хорошо, Гофман, - сказал я, - а что называется мочевым пузырем?

- О, - со знанием дела отвечает Рик, - мочевой пузырь-это парный наружный орган, располагающийся в почках, объемом пять литров.

Все мои студенты просто со смеху лежали, держась за животы, а Елена даже не улыбнулась.

- Елена, - спросил я девушку после лекции, когда прочие студенты покинули аудиторию, - почему вы так себя ведете? Что с вами происходит?

- Это относится к медицине?

- Всенепременно! - отвечаю я. – Ваше состояние отражается на моем самочувствии. Нельзя же быть слепой королевой без эмоций, желаний или реакции. Хочешь, расскажу анекдот про Кая и Герду из сказки про Снежную королеву?

- Не хочу! - говорит Елена. - Знаете, вампиры, мне не интересны, ваши шутки плоские.

Но я все же решил рассказать:

- Кай приходит из поликлиники, зовет Герду и говорит:

- Герда, плюнь мне на спину, прошу тебя.

Герда так и сделала, а потом недоуменно спрашивает:

- А, скажи, дорогой Кай, зачем тебе понадобилось, чтобы я плюну на твою спину?

- Понимаешь ли, Герда, врач прописал мазать спину змеиным ядом.

- А я тут причем? – недоумевает девушка.

- На дворе зима, а ты у меня хлеще гадюки будешь, - закончил я свой анекдот.

- Очень смешно, - иронично говорит Елена и встает с места, желая покинуть аудиторию.

Я догнал девушку и прижал к двери.

- Ты - сущий чертенок, Елена Толедо, своим безучастием будишь во мне запретные желания.

- Вы отвратительно воняете, профессор, - говорит Елена, - дайте пройти.

- Завтра я спрошу с тебя термины лекарств на латыни.

Девушка ушла, а я остался стоять у двери и еще долго смотрел на уходящую девушку. Она будила во мне жажду. Неприступная, холодная, но с горячим сердцем. Что с ней не так? Почему Елена стала такой? Еще три года назад девушка была горяча, живым ключом в ней била энергия, она смеялась и шутила, бегала по рынку, покупая мне одежду. Неужели на нее произвело впечатление смерть Габриэля, ее жениха, или она находится под гипнозом? Если Бернардо де Гарро расскажет о Елене герцогу Наварро, что станет тогда с девушкой? Смогу ли я ее спасти?

Прошло еще две недели занятий. Наступил Хеллоуин. В универе было решено провести этот языческий праздник. Меня окружили девушки от первого до выпускнова курсов. Елена стояла в далеке и наблюдала за мной безучастно.

- Профессор, - визжали девушки, - давайте после вечеринки пойдем в караоке. Вы такой изящный и красивый, мы хотим с вами пойти.

- Я не хожу на свидания со студентками, это исключено, - проговорил я, - идите с парнями.

- Вы ведь вампир, профессор, ну пожалуйста.

Елена тем временем развернулась и вышла из здания. На вечеринку девушка не осталась. Я нашел, где живет Елена и влез на дерево, чтобы проследить за девушкой. Перед сном она приняла душ и сейчас до моих ноздрей достиг запах сирени, смешанный с запахом розы (так пах ее шампунь). Она раскрыла книгу “Основы медицины” и погрузилась в чтение.

“”””””””””

Конец октября. У Феликса сегодня - день рождение. Он выглядел превосходно. Я спустился вниз, где вампир-маг завтракал, потребляя кровь.

- О, ты сегодня так рано, друг мой? – проговорил Феликс.

- У меня лекции в университете с утра до позднего вечера – ответил я, - вернусь поздно.

- Ты не забыл, Гифред, что сегодня за день?

- Я помню, - проговорил я без энтузиазма.

- Знаешь, впервые за тысячу лет мне захотелось провести его в кругу семьи.

- Но у тебя нет семьи как таковой, - ответил я.

- Ты - моя семья, Лорд Эструк.

- Ну, хорошо. Во сколько мне вернуться домой?

- В семь вечера начнется вечеринка. Я пригласил десятерых хорошеньких девочек. Порадуй меня, Гифред, прошу тебя. Я хочу, чтобы ты в мой день рождения веселился, а не  сидел букой где-нибудь в углу, потягивая вино и кровь из холодильника. Я знаю как ты голоден, я чувствую это в тебе.

- Все, я ушел, - ответил я и поспешил выйти из дома. Феликс стал невыносим. Он постоянно пытался найти мне девушку для отношений, но всякий раз я пресекал все его жалкие попытки.

- Я все равно найду тебе какую - нибудь красотку! – услышал я в спину слова Феликса. - Или я не маг!

Я всем своим позвоночником почувствовал его беззвучный смех.

День прошел как обычно, за исключением того, что я не видел сегодня Елены. Ее место в аудитории пустовало. Я радовался с одной стороны, а с другой переживал. Сегодня был зачет, студенты писали письменную работу, а я прохаживался по аудитории вдоль рядов.

“Скорее бы закончился день! – услышал я внутренний монолог одной студентки по имени Кассандра. – Сегодня мы пойдем к богатенькому парню на день рождение”.

Я посмотрел на нее внимательно и увидел, что она с  подругами приглашена к нам домой. Я подсел к ней и проговорил очень тихо так, чтобы никто кроме юной Кассандры не слышал этого:

- Кассандра, ты сегодня никуда не пойдешь а после университета вернешься домой. У тебя заболит голова и ты ляжешь спать, а своим подругам скажешь, что парень, который вас пригласил, передумал.

Я сделал это потому, что знал, Феликс не только потусит с ними, но они станут его утехой на ночь, возможно некоторые не вернулся домой на рассвете.

- Понимаешь меня, Кассандра? - спросил я.

- Да, - ответила девушка, - я все сделаю так, как вы сказали, профессор.

- Отлично, - сказал я и отошел от девушки.

В 18:30 я вернулся домой. Играла музыка, девушки танцевали. Увидев меня, одна из них подошла. Она протянула мне палец и проговорила:

- Крассавчик, пожалей мой пальчик, полечи его, я поранилась.
Вот ведь лгунья! Девушка думала, что я - обычный ловелас, который поведется на подобный флирт. Наивная. Я провел своим пальцем по мнимой ране и краска сошла, а девушка на меня обиделась - она фыркнула и отошла. Я сел в дальний угол, налил себе в бокал красного вина. И тут ко мне плавной походкой подошла еще одна девушка лет двадцати трех. Она начала раздеваться, снимая с себя шарфик, затем растегнула кофточку, откинула ее в сторону.

- Хочешь меня, крассавчик? – проговорила девушка.

Я поднялся с кресла и подошел к ней ближе.

- Такие мне не нравятся! - ответил я. – В особенности такие, как ты.
Я оставил на столе пустой бокал и отправился в свою комнату наверх.

- Ну чего ты такой бука, Гифред? – услышал я за спиной голос Феликса. – Они же такие милые. Возьми хоть одну с собой наверх. Ну же, сделай это, утешь меня в мой день, гордый красавец!

- Тебе нужно, ты и утешайся, - ответил я. – И уже отстань от меня своими попытками подложить мне в постель кого-нибудь.

- Не дури, Гифред! Все эти девы - наша еда. Насладись, отдохни, почувствуй, наконец, вкус горячей, ароматной крови.

Я не стал более слушать Феликса Альмейда, а прошел мимо и поднялся наверх. Я давно изолировал свою комнату от проникновения звуков, поэтому ритмы, льющиеся из динамиков внизу, не мешали мне. Я включил классическую, релаксирущую музыку, разделся и пошел в душ.

Тем временем, Феликс позвонил в службу доставки еды на дом и заказал фаршированных кур, пиццу и кофе и море напитков. Я почувствовал, выйдя из душа, что в наш дом вошла Елена Анхелита де Толедо. Она привезла еду. Я знал, что Елена подрабатывает доставкой еды на дом, но не думал, что Феликс позовет именно ее сегодняшним вечером. Она прошла в зал, но на девушку никто не обращал внимания. Тогда Елена спросила, где оставить еду и кто может расплатиться за заказ? Одна из девушек кивнула ей в сторону столика, на нем Елена увидела деньги. Затем она спросила где в доме туалет, девушка прошла вдоль коридора, но в туалете увидела целующегося Феликса с какой-то красавицей. Он заговорчески подмигнул Елене и указал наверх. Это сейчас, после случившегося, я анализирую все, что произошло, а тогда я только вышел из душа, на мне был надет зеленый халат, мокрые волосы струились по плечам, глаза полыхали голодом. Я опешил, когда дверь открылась, а на пороге я увидел Елену Толедо.

- Мне сказали, что я могу воспользоваться туалетом наверху, - проговорила девушка.

- Что ты здесь делаешь? – спросил я девушку.

- Я на работе и мне надо очень по-быстрому... - запнувшись, проговорила она.

- По-быстрому, это как? – поддел я девушку. -Неужели и ты хочешь меня, как все прочие девы универа? Чтож, проходи, милая.

Что на меня нашло-не знаю. Мне захотелось в этот момент проучить ее. Моя обычная интуиция подвела меня. На ней были надеты обтягивающие брюки, полупрозрачная блуза, которая не скрывала высокую грудь, но подчеркивала ее красоту и мягкость. У меня в глазах заполыхал алый пожар жажды.

- Не знал, что ты придешь, Елена, - проговорил я, – а то бы подготовился получше.

- Вы о чем? – спросила девушка.

- Иди ко мне, я заплачу за твою работу.

Девушка, не понимая меня, подошла, словно под гипнозом.

- Раздень меня, Елена, - попросил я.

- Вы совсем дурак? – возмутилась девушка, тряхнув головой.

Она повернулась спиной ко мне и уже почти вышла из комнаты, когда я ее настиг и прижал к двери. Она снова вырвалась, я догнал ее и развернул к себе, прижав к стене.

- Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, Елена.

- Идиот! – крикнула дева и попятилась назад. Она упала бы с лестницы, если бы я ее не поймал, а, поймав деву, прижал к себе снова. Ее сердечко трепетало от старха, ее трясло, Елена с силой оттолкнула меня и ударила по щеке, а затем поспешно убежала.

Через секунду появился Феликс.

- Твоих рук дело? – зло спросил я. – Это ты ее сюда позвал, зная, что она работает в службе доставки еды?

- Да, а что не так? Это было прикольно! - проговорил Феликс. – Признайся, дружище, ты же ее хочешь?

- Какого черта, Феликс? – возмутился я. – Когда ты прекратишь свои идиотские шутки?

- Да просто оттянись, расслабься и возьми ее.

- Уйди с глаз моих, Феликс! – крикнул я и закрыл дверь перед носом мага.

- Проклятье! – выругался я посреди ночи, проснувшись. – На часах время показывало три часа, а мне не спалось. В моих порах, на моей коже, на зубах ощущался запах крови Елены. Меня удивило то, что она оказалась первым смертным человеком, которая мне отказала. Я знал многих прекрасных дев, но все они по первому моему слову были готовы исполнить все, что угодно и я пользовался этим. Но Елена оказалась не восприимчивой к магическому воздействию вампира и это было ново, неожиданно и интригующе. Что было с ней не так? Может кровь у нее не как у обычных смертных людей? Елена - настоящий уникум.               
               
Глава 19


Через неделю меня пригласил к себе на остров Эктор Антонио де Наварро, король вампиров. Меня встретили его слуги и повезли в поместье. Герцог  Ибицы принял меня ласково, угостил кровью какой-то красавицы, после чего слуги Наварро остались убирать тело девушки, а мы с Эктором прошли в его кабинет.

- Благодарю, Эктор за прекрасной ужин, - поблагодарил я, - но чем я могу служить тебе?

- Друг мой, - проговорил герцог Ибицы, - я хочу поставить тебя ректором медицинского университета в Валенсии.

- А как же Бернардо де Гарро? Как он отнесется к тому, что я - не чистокровный вампир, младше его по званию и возрасту буду руководить большим университетом, а он окажется не у дел? Ведь сейчас он занимает должность ректора.

- Ну, я недавно узнал, что профессор Гарро превысил свои полномочия, Лорд Гифред. Он по неосторожности съел в лесу одного юношу, безобразно разорвав его после на части и бросил под деревом на съедение волкам. У парня была девушка… - проговорил герцог Наварро пристально глядя на меня, - да, да та самая Елена Толедо. Она видела все, у нее травмирована психика, Бернардо де Гарро не стер ей память.

- Может, мне сделать это? – спросил я. - Эту девушку я знаю, она учится в моей группе.

- Мой дорогой Гифред, - ответил король вампиров, - совсем недавно, находясь в мед институте, я увидел, что ты сможешь изменить свою судьбу. Колдунья Сорча, проклявшая тебя восемьсот сорок семь лет назад, все же оставила тебе шанс для спасения. Меч, который воткнут в твое сердце, может извлечь только ее дальняя родственница, Елена Анхелита Мария де Толедо.

- Разве они - родственники? - ужаснулся я.

- Да. Елена не обладает магией, какой обладала ее родственница, но сила в девушке есть большая, и ненависть к вампирам осталась в ее крови. Сорча ведь дико ненавидела наш род, хотя и создала Феликса Альмейда, сделав его не только магом, но и вампиром. Однако, не таким путем как тебя, мой Лорд.
Я недоуменно смотрел на Эктора Наварро.

- Только Елена Толедо сможет вытащить из твоего сердца меч.

- Как такое может быть, что Елена -праправнучка той проклятой Сорчи?

- На самом деле, - ответил король вампиров, - Сорча - имя данное ведьме при инициации в верховную жрицу, а Елена - настоящее ее имя. Монахиня Моника (в миру Елена), проклявшая тебя и отправившая в будущее, - дочь Сорчи. Все женщины в роде Толедо, вернее женщины - первенцы, автоматически нарекаются именем Елена в память о первой из рода Толедо.

- Вот почему Елена не восприимчива к моей магии, к моим внушением и гипнозу.

- Да, но это еще не колдунья, - сказал Наварро, – а если бы на ней была магия Сорчи? О, подозреваю, что дух Сорчи испепелил бы все в Испании. Я просил Бернардо де Гарро принести мне кровь Елены и сам изучал ее.

- И, что ты обнаружил, Эктор? – спросил я.

- У Елены мощный иммунитет, высокая сопротивляемость вампирам и вообще всяким там магическим ритуалам. А позвал я тебя вот для чего, Лорд Эструк. Ты должен заставить Елену вытащить свой меч. Так ты обретешь покой. Станешь обычным вампиром. Ты будешь жить всегда, но уже не будешь испытывать сильную жажду крови и невыносимую, постоянную боль в области сердца, в котором находится меч.

- А, что станет с девушкой? – спросил я. – Ведь за такое, ей не поздоровится. Я прав, мой король?

- А ты весьма умен и проницателен, Лорд Гифред! Все верно - дева умрет.

- Нет! - воскликнул я. – Нет, если я останусь жить, а Елена из-за меня умрет, то чем я буду лучше монстра? Я - не эгоист, Эктор!

- В глазах вампиров ты сейчас словно бельмо в глазу. Мешаешь. Ты не такой как все. Не хочешь убивать смертных, помогаешь людям, спасаешь их жизни, питаешься кровью из холодильника.

Я удивился, насколько проницателен и прозорлив Эктор де Наварро. Он говорил о вещах, о которых знал только я.

- В первое полнолуние после Рождества, ты должен соблазнить девушку и заставить вытащить меч. Если ты не сделаешь это, я сам приеду за девой и увезу ее на Ибицу и убью. Прочие из рода Сорчи умерли или слишком стары, чтобы произвести потомка Сорчи, Елена осталась одна из рода Толедо. Убей ее. У тебя времени осталось почти два месяца.

- Елена Толедо, - проговорил я после лекции по общей анатомии, - задержитесь на минуту, пожалуйста.

Девушка молчала. Она меня не простила за тот вечер, когда Феликс заказал для своих дев еду и напитки, а я чуть не поцеловал Елену. Она злилась на меня и негодовала. После того как все вышли, Елена подошла ко мне.

- Елена, прости меня за тот случай! – попросил я. - Мое поведение было неправильным, я тебя смутил и обидел.

- Неужели сам ректор университета просит у простой студентки прощения за свой поступок? И что, я должна вот так просто ответить вам: “Ничего страшного, профессор Эструк, с кем не бывает?” - Ее глаза полыхнули расплавленным серебром. – Вас за тот поступок нужно было уволить из универа, а не поднимать до звания ректора.

Эта невыносимая девица сводила своей дерзостью меня с ума. Я прижал ее к себе.

- Прости меня, Елена, прошу тебя! – проговорил я, обратившись к ней на “ты”, и погладил по волосам, пытаясь убрать напряжение с девушки и гипнозом снять негатив.

- Не старайтесь, ваше вампирское величество, я не поддаюсь на манипуляции кровососов, у меня в крови невосприимчивость к вашим уловкам.

- Ты можешь хоть на время забыть, что я - вампир? Можешь относиться ко мне как к человеку?

- Но вы никогда не будете таким как Алекс с травматологии, или как Гильермо с криминального отделения. Вы - вампир и навсегда им останетесь! - проговорила Елена и вышла из аудитории.

До Рождества осталось два месяца. Я даже не представляю как к этой деве найти подход? Она не хочет идти на контакт, избегает встреч, отвечает только по делу, а потом сидит в одиночестве на пятом этаже напротив Зала Торжеств и плачет, или учит уроки. Может мне стоит побывать у нее дома, познакомиться с ее семьей поближе, посмотреть, что из себя представляет мать и отец Елены?

Время поджимает. Вчера я узнал, что бывшего ректора, Бернардо де Гарро, перевели в Барселону читать лекции в местном медицинском колледже, а еще я узнал, что он зол на меня.

Как-то на лекции по общей хирургии Елена подняла руку и проговорила:

- Профессор, никому не секрет, что вы - вампир. Этот век принадлежит вам, вы можете рассказать о себе?

Все с интересом посмотрели на меня. Ни для кого не секрет, что вампиры вышли в свет, руководят людьми открыто вот уже триста лет, и люди знают, боготворят вампиров, одеваются как мы в черное и готическое. Хотя многие из нас носят и белое, к ним относятся чистокровные - элита бессмертных. Я предпочитаю одежду черную, она мне больше идет. Юноши отращивают длинные волосы, покупают себе кожаные обтягивающие брюки и короткие жилеты из кожи, унизивают свои пальцы перстнями, ездят на черных машинах. У девушек тоже есть отклонения: они красятся кричаще в яркие тона, одевают вызывающую короткую одежду, высокие каблуки, коротко стригутся, копируя истинных вампиресс, которых видели разве что на каком-нибудь шоу. И только немногие в университете остались нормальными. Парни с короткой стрижкой, одетые в обычную одежду из шелка и шерсти, да девушки с длинными волосами, с минимумом косметики и в приличной длинной одежде. К последним относилась и Елена. Из косметики она предпочитала губную розовую помаду и серебристые тени для век.

- Медицина-не исторический факультет, студенты! - проговорил я. - А те, кто сильно желает узнать о моей персоне приходите на пятый этаж, в мой личный кабинет. Часы приема по средам с 14 до 17. Я каждому из студентов наглядно покажу и расскажу, что значит быть вампиром. А пока мы продолжим занятие.
Я знал, что Елена злилась на меня, она не доверяла мне.

- Елена Толедо, - обратился я к деаушке после лекции, - останьтесь, пожалуйста, на минуту.

Девушка не ответила, а просто вышла из аудитории хлопнул дверью.
Чтож! Придется по-другому общаться с ней.
               
Глава 20


На улице зарядил дождь. Поздняя осень. Не знаю почему, но я очень любил осень, любил дождь. Мягкие капли дождя прекрасно могут раздробить камень, и высекать из гор скульптуры. Я еще в детстве слышал от брата Анвара ибн Бахтияра в Хоросане, что когда идет дождь, то это значит небо плачет. Дождю радуются все. Особенно он желанен после летних трудов, чтобы напоить землю живительной влагой.

Я собрался посетить бар. Я надел черный длинный плащ, волосы собрал в хвост и вышел на улицу. “Дни поздней осени бранят обыкновенно…”- сказал русский поэт. Я посмотрел на небо. Грозовыми тучами заволокло небо. Я вспомнил детство. В Хоросане, когда наступала поздняя осень, нас держали в доме, на улицу выходить не разрешалось. Ходило поверие, что в грозовых тучах живет дракон, который посылает на землю гром и молнию, пугая тем самым людей и выискивает среди прохожих припозднившуюся жертву. В комнате потрескивал камин, пахло печеными булочками, фисташковой халвой и молоком. Я вздрогнул. Опять вспомнился Хорасан. Из всей своей прошлой жизни я скучал только по брату Анвару и сестренке Лейле. Они двое будили во мне чувство тепла, т.к. относились  как к брату, а не как к наложнику их отца, Бахтияра ибн Азиза. Другие воспоминания кроме Анвара и Лейлы я гнал от себя.
Погода стояла ненастная. Я решил пойти в какой-нибудь ночной бар, чтобы там насладиться в обществе себе подобных, отменным эликсиром крови и хорошим испанским вином 300 летней выдержки. Я не стал садиться в собственный автомобиль, но решил пройтись по мокрым улицам города. Я любил в детстве бегать по лужам так, чтобы дождь всего меня намочил. Вот и сейчас, я просто хотел, чтобы дождь смыл с меня прошлое, отнял память о Хорасане. Все эти восемьсот с лишним лет я до сих пор слышал похотливый голос Бахтияра ибн Азиза, заставляющего меня выполнять все его низменные пожелания плоти, все его отвратительные капризы. Как же я его ненавидел. Вспоминая дни минувшие, я разозлился еще больше. Какого дьявола, прошлое не отпускает меня, оно держит мой разум в своих дьявольских силках и с каждой попыткой освободиться - все сильнее затягивает петлю на шее? Я был голоден. По закону, принятому восемьнадцать лет назад, я, как представитель бессмертного клана, могу убить одного-двух смертных в год. Пока я этого никогда не делал. Я ценил жизнь человеческую, ценил душевные силы представителей homo sapiens, знания, какие они приобрели за свою жизнь, эмоции. Я пил кровь людскую, но не убивал. В эру вампиров этого и не надо - смертные сами готовы безвозмездно делиться с нами своим эликсиром жизни, своей душой, живущей в крови.

Ночной бар “Корона вампира” находился в самом центре Валенсии, его открыли лет тридцать назад, и заведовал им обращенный вампир по имени Лукас. Он был хорошим парнем, без комплексов и придирок, в меру весел, в меру серьезен. Я не лез в его голову, чтобы прочитать мысли, просто любил бывать в его “Короне вампира” время от времени. Мы поздоровались с ним и он предложил мне пройти в зал для ViP - персон. Там уже находились пары, среди которых были как смертные, так и бессмертные обращенные. Они не любили меня, т.к. моя сила и магия превышала их, а мое поведение шокировало. Они настороженно посмотрели на меня-не являюсь или я для них угрозой? Я знал, что сегодня в “Короне вампира” будет проходить бой бессмертных. Посмотреть, а то и поучаствовать в таком мероприятии я бы хотел. Бар официально закрывался в полночь и все опускались в подвал, где начинался настоящий турнир. Оборотни в вампирский бар не допускались. У них был свой квартал на окраине города. Итак, до полуночи оставалось полтора часа. Можно пока хорошенько выпить (вино не вредит вампиру и не опьяняет) и потанцевать с какой - нибудь цыпочкой. Я заказал самое дорогое вино и сидел, потягивая его, когда в зал вошел Лукас, ведя за собой Елену Толедо. Я вздрогнул. Что она здесь забыла? Девушка меня не заметила. Вслед за Лукасом вошел в вип-зал какой-то парень. Он был высок, статен, красив, атлетически сложен. Я прислушался. Нет, не вампир. И что они здесь потеряли? После выпивки и закусок парочка пошла танцевать, а я сидел и наблюдал за Еленой. На ней была коротенькая юбка, шелковая кофточка, на ногах туфли на высоких каблуках. Это только в восемьнадцать девы еще способны носить такие каблуки, в двадцать пять они наденут обычные лодочки. Я улыбнулся. Елена танцевала как богиня дискотеки и стала всеобщим вниманием. Я читал в мыслях как смертных, так и бессмертных похоть, они хотели ее: одни тела, другие кровь. В полночь бар закрывался, поэтому им осталось наслаждаться вечером еще полчаса. Что-то было в спутнике Елены необычное. Я прислушался к его мыслям и движению крови, но ничего не услышал. Я удивился. Что это значит? Кто он? Хорошо замаскированный от внешнего мира и от взора вампиров маг, или натренированный и магически защищенный охотник на таких как я? Думаю, мне необходимо проследить сегодня где он живет, чтобы потом выяснить кто он есть. Я глядел на него, пока он вертелся на танцполе, вроде оружие не было при нем. Ровно за пятнадцать минут до полуночи помощники Лукаса стали выпроваживать смертных из заведения. С большой неохотой “Корону вампира” покинули Елена и ее спутник. Чтож, я пожалуй опоздаю сегодня на поединок вампиров, но прослежу за парочкой. Я вышел следом за ними. Они шли рядом, но больше не держались за руки, как в баре и не строили из себя влюбленную парочку. Не знаю от чего, но мне повеселело на душе от того, что Елена не состоит с этим парнем в отношениях. Они прошли квартал, как неожиданно перед ними возникли вампиры. Их было трое. Двое мужчин и одна девушка. У них светились синим глаза.

- Мы вам ничем не обязаны, - ответил вампиру сопровождающий Елены, - мы никого не трогаем, не обидели, поэтому пропустите нас.

- Парень, ты мне понравился, - проговорила вампирша, - Может я хочу провести с тобой остаток ночи.

- А мы с девушкой, - сказали вампиры.

- Тогда вам придется дело иметь со мной, - ответил юноша и завел Елену за спину.

Он дрался хорошо, но вампиры были сильнее в десятки раз, поэтому уже после пятиминутной схватки их поймали. Медлить больше было нельзя.

- Ребята, отпустите смертных, - проговорил я, спускаясь сверху (я наблюдал за ними с крыши).

- Ты кто будешь? – спросили меня вампиры. - Чего тебе надо, это наша добыча.

- Не вам решать кому они достанутся, - ответил я и подошел еще ближе, – поиграли и - будет!

Девушка взглянула на меня и фыркнула, а парень посмотрел на нее. Тогда один из вампиров, самый старший, подошел ко мне и сказала очень быстро:

- Не лезь не в свое дело, вампир.

- Где твое уважение к старшим? – удивился я. – Ты еще мал, чтобы разговаривать со мной в таком тоне. По закону бессмертных, если младший нахамит старшему вампиру, последний может превратить младшего в прах.
Я одним движением руки сжал горло хаму и он превратился в прах.

- Отпустите смертных, - обратился я к другим двум вампирам, и они исполнили мой приказ. Вампиры заскрежетали зубами и мгновенно убежали.

- Елена Толедо, - сказал я, – почему в столь поздний час вы оказались не дома? Что скажут ваши родители?

- Не ваше дело, ректор, - ответила девушка.

- Мое дело или не мое - мы решим это завтра, с вами, дева, - сказал я, - а теперь идите домой и пусть юноша вас проводит.

Парень кивнул в ответ. И опять в голове его - полный штиль. Словно там вакуум вместо мозгов. Неужели у смертного нет помыслов?
Елена жила недалеко от бара. Поэтому, уже через пятнадцать минут она входила в свою комнату, чтобы не потревожить сон родителей. А вот юноша жил на другом конце Валенсии, почти возле района оборотней. Я запомнил дом, в который парень вошел. Завтра навещу его. Ночью. Район оборотней охранялся полицией. Ни для кого не было секретом, что в полнолуние оборотни опасны. Особенно для обращенных вампиров, которых волки ненавидят. Указом о вампирах и оборотнях, изданному еще тысячу лет назад, оборотни не должны выходить из своих домов в полнолуние. Они заковывали себя в цепи, сажали в клетки в подвалах своих домов пока три ночи активного полнолуния не проходили. Завтра будет первый день полнолуния. Какой-то странный парень, прямо загадка для меня. Но я не буду Гифредом Эструком, если не разгадаю твою тайну, парень-молчун.

Остаток ночи я провел в “Короне вампира” и наслаждался поединком между вампирами.

Наступила суббота. Я решил поближе познакомиться с Еленой Толедо. Я надел простую одежду: потертые джинсы, белую рубашку, синий джемпер, кроссовки на ногах. Я купил торт в ближайшем магазине, красные розы и бутылку дорогого вина. Представлюсь - ка я другом Елены и попробую войти к ним в дом. Я молил небеса, чтобы девушка сегодня была адекватна и не так заносчива по отношению ко мне. Я позвонил в дверь. Служанка открыла мне и спросила, чего я желаю? В след за девушкой вышла на порог дома мать Елены, сеньора Анхелита Толедо. Худощавая женщина с очень приятными чертами лица, добрыми глазами. Она приятным голосом спросила, чего я желаю, а я долго молчал, зачарованный голосом и глазами женщины.

- Юноша, чего вы желаете? - услышал я снова голос Анхелиты Толедо.

- Я... Ох, простите, сеньора! Я - приятель Елены, мое имя Артуро. Прошу прощения за рассеянность. Елена пригласила меня, чтобы мы смогли позаниматься.

- Ах, вот оно что? – удивилась сеньора Толедо. – Дело в том, молодой человек, что Елена поехала к врачу и будет через час.

- Она больна? – удивился я. – Что случилось?

- Нет, дочка здорова. Елена повезла к педиатру соседского мальчика, его мать очень избила за шаловливость по пьяни.

- А где живет эта женщина?

- В соседнем доме, юноша. Попечительский совет устал предупреждать ее, что они скоро отнимут мальчика у такой матери, как Бель, но ей, похоже, дела нет. Но, чтож мы стоим на пороге? Проходите, Артуро, Снежана, - обратилась женщина к служанке, - пожалуйста, накрой на стол, мы с юношей выпьем по чашечке кофе.

- О, кофе я очень люблю, - ответил я.

Через полчаса вернулась Елена. Она влетела в дом радостная и мгновенно остановилось, увидев меня.

- Что вы здесь делаете? – воскликнула Елена.

- Что за тон, дочка? – возмутилась мать Елены. – Разве такому воспитанию я учила тебя?

- Мама, ты хоть знаешь кто он?

- Артуро-твой одногруппник, молодой человек неважно учиться, пришел позаниматься с тобой.

- Ах, вот оно как?! – воскликнула девушка. – Артуро, значит? А не чего, если этот тип…

- Дорогая Елена, позволь приподнести тебе цветы в знак моего глубокого уважения. Я знаю, что ты-сурова на вид, но добрая сердцем девушка. Мне не к кому обратиться за помощью. У меня нет друзей в универе, ты у меня одна.

- Дочка, иди же, помоги прекрасному юноше с лабораторной работой по химии. На обед я вас позову.

Девушка взяла меня за руку и потянула наверх в свою комнату.

- Что все это значит, вампир? – возмутилась она. - К чему вы устроили весь этот маскарад? Пошутить захотели? Заняться нечем? Вырядились студентом, представились милым мальчиком Артуро?

- У меня дел полно, Елена Толедо, - ответил я, - но пришел я к тебе по-делу, очень серьезному. Чтобы застать тебя один на один в твоей комнате, я пошел даже на переодевание в доброго мальчика - одногруппника.

- Хорошо, выкладывайте и уходите, вампира в своем доме я не желаю видеть.

- Ты же хотела сама видеть меня не в облике вампира, а простым смертным. Что так не подхожу под типаж одногруппника?

- Вы - вампир и навсегда останетесь проклятым кровососом.

- Что тебе сделали вампиры? - спросил я. - От чего ты так не годуешь?

- Вампиры убили моего парня в лесу! – крикнула девушка. – Они выпили Габриэля до капли и бросили под деревом. Когда я его нашла, он изломанной куклой лежал на земле, в его открытых глазах застыл ужас смерти.

- Мне жаль, если это сделал кто - то из моих сородичей, Елена, но это был не я. Ко мне-то ты отчего так относишься?

- Все вампиры одним миром мазаны! - проговорила девушка. - В моей семье ненавидит кровососов. Бытует легенда, что одного вампира моя прабабка прокляла, отправив в тартар. По мне, так лучше в гиену огненную, там жарче.
Это был перебор дерзости. Одним манием руки я притянул девушку к себе и проговорил очень тихо, боясь, что если скажу громче, уничтожу ее ко всем чертям собачьим:

- Ты ничего не знаешь и даже не соображаешь, что болтаешь сейчас. Лучше помолчи!

Стук в дверь заставил меня отпустить Елену.

- У вас все хорошо? – спросила сеньора Толедо. – Вы в порядке?

- Все отлично, мама! – ответила Елена. – Мы так доказываем друг другу круглая ли земля.

- Понятно. Скоро обед, не напрягай юношу своим скверным характером, Елена, - проговорила женщина.

- Ты зачаровал мою мать, вампир! - прошипела девушка. - Теперь она весь вечер будет говорить о том, какой ты хороший мальчик.

- А может, я на самом деле хороший, Елена, ты не находишь это? Я пришел к тебе с миром, чтобы поговорить, а ты как дикая пантера набросилась на меня!

- А вы вампиры только такого отношения к себе достойны! Не согласны, Лорд Гифред?

- Елена, меня предупредил очень влиятельный и серьезный вампир, занимающий самый высокий ранг в мире бессмертных, что если ты не станешь адекватной по отношению к вампирам и более спокойной - он уничтожит тебя. Ты - заноза в обществе.

- Серьезно? – возмутилась дева. – И что мне прикажете делать? Кланяться вампирам, целовать вам руки? Может еще ноги вам помыть, или шею подставить вашим клыкам? Не дождетесь, проклятые кровососы!

- Твои поцелуи нам не нужны, обожание тоже, да и кровь у тебя отвратительная, разве что после трех бутылок русской водки захочется, а вот уважения и почтения от тебя к роду вампиров я вынужден буду добиться. Послушай моего совета, дитя человеческое, и научись уважать нас, приветственно кланяться при встрече, и адекватно реагировать на вампиров. Большего мне не нужно. Поверь, никто не посягает на твою кровь, она пропитана ядом ненависти. В ней нет теплоты и спокойствия. Твоя кровь подобно яду аспида. Если ты не подчинишься, я отвезу тебя далеко за пределы Испании.

- И съедите один, или с сородичами - кровососами?

- А это как ты пожелаешь, любовь моя! И первый зачет ты мне сейчас сдашь.

- Какой зачет? По истории медицины?

- Издеваешься, Елена? Зачет по отношениям.

- А у нас есть отношения, Лорд Эструк?

- Появятся и прямо сейчас на обеде. Ты будешь ухаживать за своим гостем, подливая мне кофе, мило улыбаться, а после обеда гулять пойдем.

- Вы не пьете кофе! Это невозможно, профессор, я ненавижу вас.

- Не умру, если выпью. А вот если не исполнишь, я вынужден буду сегодня же доложить королю бессмертных, что ты сопротивляешься и бесцельно занимаешь место на земле.

- У нас свободная страна!

- Королевская власть вампиров.

- Но Его Величество, Филипе Бурбон-не вампир!

- Да, но король испанских бессмертных Эктор Наварро - чистокровный вампир, девочка. В его-то ты объятия полетишь завтра же, если сегодня проявишь дерзость. Билет я тебе куплю, так и быть. Билет в один конец, Елена. Решайся! Выбирай: твоя семья или смерть?

- Семья, конечно же! – возмутилась девушка. – Но я вас все равно ненавижу.

- Король вампиров дал тебе год жизни, если за этот год ты не изменишься… боюсь, твоя мама лишится своей прекрасной дочери.

- Я пожалуюсь королю Филипе VI и доброй королеве Лукреции!

- Они слишком уважают род вампиров, чтобы послушать такое дитя, как ты! Мир принадлежит нам, Елена Толедо! Лучше расскажи мне о своем новом парне. Кто он? Чем занимается?

- Мой парень вас не касается, Лорд Гифред! А вообще, мы познакомились вчера в метро. У меня на шпалы упала сумка, а Виктор достал ее.

- Что он сделал? Достал со шпал твою сумку? Со шпал, где напряжение более трехсот пятидесяти вольт? Как он после этого жив-то остался?

- Вот и я удивилась, - ответила Елена. - Он меня заинтересовал. Виктор красивый, сильный, накаченный, ух! Косая сажень в плечах и без унции жира! Он учится в политехническом университете, любит музыку, неплохо танцует. А главное Виктор  - не вампир.

- Да, не вампир-это точно, - ответил я, задумавшись, - но и не человек...
Я понимал, что Виктор-не человек. Чтобы выяснить кто он мне нужно его хорошенько разозлить. Почему хорошенько? Он держится отменно, сила воли, выдержка царственные.

После прогулки с Еленой по Валенсии и посещения каруселей, я отправился к дому загадочного Виктора. Он жил на окраине города, не далеко от района, где обитали оборотни. По-мне-так я готов бы депортировать оборотней куда-нибудь на необитаемый остров, чтобы они в полнолуние не сходили с ума и не пересекли границы своего района. Но увы! Мое желание не воля короля вампиров, и не желание короля в смертных, Филипа VI. Особняк Виктора отличался от соседей. Построенный из шлифованного камня, имел три этажа вместо обычных двух. Я почувствовал, что подвал уходит глубоко в землю. Он располагается по всему периметру и оснащен металлическими, автоматическими дверями, сигнализацией, длинными коридорами и редкими комнатами. В одной из комнат, я увидел внутренним взором большой морозильник, в нем лежали замороженное мясо и мясные полуфабрикаты, в другой комнате-три больших холодильника, заполненных колбасой, сосисками, бужениной, яйцами куриными, сырами, молоком, сметаной и прочими продуктами. Третья комната служила своего рода амбаром, где хранились сахарный песок, макаронные изделия, крупы, консервированные овощи и фрукты. Сейчас Виктор был в доме один, я это почувствовал. Наверное его сестрица ушла куда-нибудь. Неожиданно я услышала лязг цепей. Теперь мне стало совершенно очевидно, что Виктор-оборотень. Сегодня первая ночь полнолуния. Лязг цепей доносился с подвала. Я напрягся и увидел внутренним зрением, что эта комната напоминает большую камеру. В стену вбиты цепи три пары. Решетки опускаются сверху и проходят на метр в глубину цементного пола. Вот и сейчас Виктор готовит для себя и сестры мясо, чтобы в период обращения в зверя растерзать его вместо человека. Интересно, как сумел Виктор избежать выселения из города в район запрещенный, куда вход разрешен только представителем власти. Этот район-мини городок со своими больницами, кинотеатрами, заводами, фабриками, офисами и церквями. В дни полнолуния в районе оборотней звонят колокола, оповещая людей, что сейчас начнется трансформация. Пока я раздумывал о оборотнях и их жизни, не заметил как к дому Виктора подошла девушка и открыла дверь ключом. Значит, вернулась сестра Виктора.
На вторник у нас было запланировано посещение хирургического отделения в городской больнице. С утра я успел прочитать лекцию по уходу за больными. В этом семестре первокурсники изучают “Уход за больными и подготовка перед операцией. Послеоперационный уход.”

Студентка по имени Сандра Мэй, приехавшая на полгода по обмену из Америки, несла в процедурную стеклянные бутылки с раствором для внутренних инъекций. Неожиданно она подскользнулась прямо перед Еленой Толедо и выронила несколько бутылок из рук. Те упали на землю и разбились вдребезги. Я подошел к исугавшейся Сандре Мэй и спросил:

- Вы в порядке, сеньорита Мэй?

Девушка расплакалась.

- А ты, Елена Толедо, в порядке?

Она смотрела на меня отчужденно и холодно ответила:

- Я в порядке.

Девушка пошла в процедурную и проговорила на ходу:

- Я, Елена Толедо, и я не впорядке. Даже такие вещи раздражают меня. Все думают, что я - холодная снежная королева, но это не так! У меня есть сердце и оно болит!

Да, впервые Елена Толедо за эти месяцы проявила хоть какие-то эмоции и это хорошо. Жить человеку на земле и не проявлять эмоции невозможно. Я, наконец-то, стал узнавать ту мою Елену, какую я встретил три года назад. А потом я почувствовал кровь и резко обернулся. Кровь Елены Толедо. Видимо, колба, упавшая на пол и разбившаяся, отлетела и ее осколок ранил ногу девушки. Она достала из кармана носовой платок и приложила к ране на коленке.

- Черт, - выругалась девушка, - я совсем не в порядке!

Через пять минут я вернулся к Елене, она накладывала пластырь на свою рану.
-  Давай, помогу, - предложил я.

- Я в порядке, профессор, - ответила дева, - и не нуждаюсь в вашем участии.

- Елена, проявляй больше эмоций, тогда люди к тебе потянутся, - проговорил я , - а то ты, словно изгой ходишь сама по-себе, у тебя лишь одна подруга и ты мало общаешься.

- А с кем мне общаться, Лорд Эструк? С вампирами, проклятыми монстрами, которые убили моего Габриэля, или с пустоголовыми дурами, которые ходят толпами за вами, готовые запрыгнуть в вашу кровать и подставить свою шею клыкам?

Я улыбнулся Елене, но девушка мрачно смотрела на меня.

- Елена, я улыбаюсь сейчас тебе, но где ты видишь у меня клыки?

- А мне почем знать, ваше лордовское? Может вы их только при трапезе свои выпускаете? Вампир вы и есть вампир проклятый!

- Ты грубишь профессору, декану твоего факультета? - спросил я и подошел к девушке вплотную. - За подобную дерзость я тебя накажу. Все люди-как люди, и будут заниматься той профессией, которую выбрали, ты же, сеньорита Толедо ступай к санитарам, возьми у них ведра, тряпки и вымой все хирургическое отделение, оба крыла, все палаты больных, туалеты и лестницу до первого этажа. У нас третий этаж. Вот тебе наказание.

У Елены не дрогнул ни один мускул на лице. Она развернулась и пошла исполнять мой приказ. Да, девушка не поддается исправлению. Если так дальше пойдет, я не смогу спасти Елену Толедо от рук герцога Ибицы.
Первокурсники очень стараются. Одни разносят таблетки по палатам больным, другие составляют график дежурств по выходным, третьи бегают с ночными горшками, помогая больным лежачим сходить в туалет. После проделанной работы студенты собрались в ординаторской.

- Все молодцы! Потрудились хорошо. К завтрашнему дню приготовьте мне реферат на тему “Уход за больными”.

Ребята сморщились. Я знал, что они хотят сейчас пойти куда-нибудь в клуб и расслабиться.

- Студенты, чтобы стать хорошими врачами, нужно сперва поработать на практике санитарами, медсестрами, медбратами, научиться всему у них, а потом уже увидеть себя хирургами. Понимаете меня? Врач часто остается один в экстренных ситуациях. Что будет, если вы окажетесь ни к чему не приучены? Будете кричать и звать на помощь медсестру, чтобы та сделала укол умирающему больному или клизму? Нет, врач должен все уметь! И как клизму сделать, как уколоть вену, чтобы ввести раствор в кровь, как давление измерить, как утку подставить под больного.

- Профессор, вы такой строгий, но такой классный! – воскликнула Лаура, одна из отличниц. – А этот ваш знаменитый запах одиколона, он сводит нас с ума. Умереть - не встать, профессор!

- В вашем возрасте рано думать о смерти, барышни! Живите, наслаждайтесь молодостью и радуйтесь.

- Вы нам нравитесь, Лорд Гифред! – услышал я со всех сторон восклицания студентов первого курса.

- Вы мне тоже нравитесь, - ответил я, - все до единой.

Я подошел к Елене Толедо, безучастно стоящей в углу.

- А вы, сеньорита, мне нравитесь особенно. Прошу вас остаться на дополнительные занятие сейчас же.

- Лорд Гифред, вы лучший, ура! – услышал я голоса студентов.

- Вы тоже лучшие, - улыбнулся я, - а теперь идите отдыхать.

- Будете читать мне лекции как мне следует вести себя с вампирами? –  проговорила Елена Толедо, когда мы пришли в смотровую комнату. Утренний прием вновь поступивших больных был окончен и теперь смотровая была свободна.

- Каждый день после учебы вы, сеньорита, будете приходить сюда исполнять работу санитаров. Это вам наказание на две недели. Вы должны понять, что сейчас - век вампиров. Хочешь ты или нет, но будешь вынуждена подчинятся норме поведения homo sapiens. Мир, в котором ты живешь, боготворит нас, уважает, ценит и почитает. Ты должна перебороть в себе неприязнь к вампирам, иначе ты будешь изгоем в обществе, не сможешь устроиться. Тебя начнут презирать и потихоньку вытеснят из мира людей. Будешь бродить по свету, словно тень, никем неузнаваемая и ненужная никому. Чтобы ты научилась уважению к людям я поставлю тебя в хирургическом отделении помощником медсестер и санитаркой на две недели. Будешь мерить давление, ставить клизмы, брить лобки женщинам перед операцией. Вас первокурсников, как медсестер больные не воспринимают. Зато сполна познаете труд младшего обслуживающего персонала. И знаешь, Елена, это хорошая практика для тебя.
 
- Меня это ни сколько не смущает, профессор. Я люблю людей и готова исполнять любую работу. Мне нравится помогать людям, для этого я и пошла в медицинский.

- Вот и отлично, Елена Толедо, - проговорил я. - А вот со мной ты будешь почтительна в универе и за его пределами, когда нам придется видеться. Ты будешь почтительно здороваться, делать полагающиеся поклоны, а не просто кивать головой. Если ты сейчас не подчинишься по-хорошему, буду воспитывать тебя по-плохому. Я это умею, уж поверь.

- У нас свободна старна, Лорд Эструк!

- Свободная - не спорю, но - эра вампиров, дорогая, - напомнил я Елене.

Девушка меня раздражала. Я не хотел ее видеть, она напоминала мне Дульсу, графиню из Прованса. Почему, если существует реинкарнация, почему переродилась она, а не моя супруга Арнальета Струксионис? А теперь мне приходится возиться с девчонкой, у которой не такая кровь как у всех прочих представителей homo sapiens в Испании. Что я сделал в своей жизни не так, что мне приходится это терпеть? Я сидел в своей машине и курил сигарету, когда неожиданно появилась Елена Толедо. Она открыла дверцу машину и выхватила у меня сигарету.

- Минздрав предупреждает: курение вредит вашему здоровью.

Я вышел из машины и схватил Елену за руку.

- Дерзкая дева, что тебе от меня надо? Иди своей дорогой, Елена. Беги от меня потому, что если я догоню тебя, тебе не сдобровать!

- Я не боюсь тебя, вампир! – ответила девушка.

Господи, она так одуряюще сладко пахла: смесь сирени и розы. Я развернул Елену и прижал к машине.

- Не буди во мне зверя, девочка, а лучше выучи лекарственные препараты на латыни. Я спрошу тебя завтра на дополнительном уроке.
Наступил следующий день.

- Сам назначил занятия на 16:00, а сам опаздывает! - услышал я монолог Елены еще в коридоре, пока спешил в свой кабинет.

- Чего ворчишь-то, дерзкая дева? – ответил я, войдя в аудиторию. Девушка смутилась, так как я в плотную к ней подошел. Она смяла свою коротенькую юбочку. Да, видимо, Елена так свои эмоции выражает. Мы прозанимались два часа, за которые я гонял девушку по всем название лекарств, а также она перечитала мне название хирургических предметов операционной. Прощаясь с ней я спросил:

- Что надо сказать, когда расстаешься с учителем?

- До свидания, профессор.

- Хорошая дева! – похвалил я ее.

На следующий день студенты писали зачет по латинским терминам. Я подошел к Елене, а девушка смяла снова неосознанно свою юбочку.

- Хочешь, я смущу тебя сильнее, мой чертенок? – наклонившись, проговорил я тихо девушке.

Она закрыла глаза. Я положил свою руку Елене не на голову.
Я знал, что девушки из группы завидовали Елене, когда видели ее со мной на дополнительных уроках. Они много раз просили меня, чтобы я с ними тоже занимался.

- Зачем вам эти занятия, девы мои прекрасные? – спрашивал я назойливых девиц. - У вас все хорошо с латынью. Вы умны, красивы. Наслаждайтесь этим.

- Но вы… когда мы видим вас, профессор в обществе с Толедо, нас это бесит. Мы готовы прибить Елену, она вас отвлекает, вы слишком добры к ней, а нас не замечаете.

- Я вас всех одинаково уважаю, мои дорогие девы, - ответил я, - а вот слабые студенты заслуживают участия. Елена-гениальная студентка, у нее проходной балл на все 200, вот только латынь хромает.

Я не мог предположить, что девушки, одногруппницы Елены, не остановятся на этом. Они позвали Елену в спортзал и закрыли в чулане, где хранились мячи, гантели, тряпки и швабры. А еще они ее побили, повредив ногу.
Когда я узнал, где Елена, нашел ее сидящей в углу. Она была бледна, мрачна, но не плакала.

- Сильно они тебя, Елена? Как ты? – спросил я и присел рядом сней на корточки.

- Я в порядке, - ответила Елена Толедо. Хромая, она поплелась по коридору. Я догнал ее и подхватил на руки. Девушка не сопротивлялась. Я старался не дышать. Ее запах проникал в мои легкие, заставляя зудеть клыки, мои чресла отяжелели. Я хотел эту дерзкую деву. Она сводила меня с ума. Елена, не отрывая своего взора смотрела на меня.

- Я слушаю вас, профессор, - услышал я ее голос. – Вы смущены?

- Один-один, - ответил я. – У нас ничья.

Весь универ глазел на нас, пока я нес Елену к своей машине. У меня зазвонил телефон. А я и забыл, что сейчас должно быть приехал министр просвещения из Мадрида, а я его не встретил.

- Да, господин министр... Я уже иду...

Я обернулся  увидел возле дерева стоящего тысячелетнего вампира.

- Вызовите такси юной деве, а сами возвращайтесь в свой кабинет, я вас там подожду, Лорд Эструк.

- Гифред, - проговорил министр просвещения, когда я вошел в свой кабинет, - кто эта дева?

- Она - просто студентка.

- Дева очень аппетитная, может, поделишься?

- У девушки рак крови, она больна, - солгал я без зазрения совести. 
               
Глава 21


Прошла неделя. До Рождества осталось полтора месяца. Самая подготовка к проходящим экзаменам. Как-то войдя в свой кабинет, я увидел сидящую Елену Толедо. Она слушала аудиоплеер. В него я записал лекции по произношению на латыни терминов медицинских. Голова девушки лежала на столе, она смотрела в окно. Я выключил плеер и спросил:

- Почему ты пришла сюда, Елена, я не назначал тебе дополнительных занятий?
Девушка подняла голову, достала свой рюкзак и вынула из него галстук, упакованный в коробочку.

- Это вам, я хотела вас отблагодарить, - прошептала она, глядя на меня.

- Зачем? Я не принимаю подарки от студентов, Елена! Я твой профессор, твой учитель и не более того! Неужели ты тоже запала на меня подобно всем этим студенткам, что пялятся на меня и окружают толпами, не давая мне прохода и продоха? Неужели и ты такая как они? Как это ужасно. Я считал тебя иной, сеньорита Толедо.

И тут я почувствовал на своей щеке пятерню пальцев Елены. Она ударила меня наотмашь так, что от неожиданности моя голова дернулась.

- Ты чего? – удивился я.

- Я… я просто хотела сказать вам “спасибо”, а вы! Ненавижу вас, Эструк! - девушка заплакала.

Я протянул было руку, чтобы коснуться ее лица, но девушка вздрогнула, и схватив рюкзак, убежала.

Утром я рано пришел в университет. Проходя мимо кабинета химии, я услышал разговор Елены с подругой Изабеллой. Я знал, что они дружили еще со средней школы и даже в универ в один поступили вместе.

- Я ненавижу его, Белла! – говорила Елена. – Я всеми силами души ненавижу Эструка, но что-то в моем сердце болит, она ноет, я не могу ни спать, ни есть. Когда он рядом, я готова его убить, а когда его рядом нет -скучаю и тоскую, и слезы безпричинно льются из глаз.

- Это любовь! – со знанием дела ответила Белла. – Я в этом - подкованный знаток. Я со своим парнем ругаюсь постоянно. Купила ему на днях свитер, а он мне говорит: “Я не буду его носить, он мне не нравится”. Представляешь, Елена, как же я его в тот момент ненавидела! Я стараюсь, покупаю ему одежду, а он морду ворочает. Но… при всем при этом я люблю Рикардо, таким, какой он есть. Это у тебя любовь!

- Но я знаю, что такое любовь! – проговорила Елена. – Я до сих пор люблю погибшего Габриэля. Я помню его поцелуи, его объятия.

- Ты любила его, да! Но сейчас ты любишь память о нем. Полюби снова, открой свое сердце. Отпусти Габриэля. К тому же, Лорда Гифреда обожает вся женская половина универа, да и мужская тоже, чего скрывать. По нему сохнут и девы, и парни. Он красив, изящен, умен, а его этот запах… знаменитый запах Эструка! Даже я схожу от него с ума, хоть и влюблена в Рикардо.

- С ума сойти! – произнесла Елена.

Я прошел дальше. Это плохо, что девушка влюбилась в меня. Роман между студенткой и учителем - не есть хорошо!

Прошло три дня. Я вошел в аудиторию, студенты приветствовали меня стоя.

- Доброе утро, профессор! – поздоровались они.

- Доброе, господа студенты! – ответил я. – А где Елена Толедо?

- Была здесь, - ответил Педро Гонсалес, - наверное, в уборную вышла.

- Понятно! Тогда открываем анатомию на странице триста пять. Тема: “Очаги воспаления после операции. Причины их возникновения”.

Неожиданно, я почувствовал как кто-то дергает меня за брюки снизу. Я посмотрел и ахнул: под моим столом сидела Елена Толедо. Она раскрыла тетрадь и я прочел написанное фломастером: “Я ненавижу вас, профессор, но не могу без вас жить! Как мне быть?”

- Педро Гонсалес, прочитай тему вслух, - попросил я парня. Я опустился на корточки.- Елена, что ты делаешь здесь?

Она смотрела на меня чистыми глазами, невинным взором, полуоткрытые губы манили меня. Я приник в поцелуе. Я знал, что буду ненавидеть себя потом за свою несдержанность, буду избегать Елену, чтобы не навредить ей, но сейчас я сходил с ума от девушки. Я пил ее любовь в поцелуе и не мог напиться.
Наступил понедельник. Волонтерская работа Елены в больнице закончилась, а у нас сегодня снова практика в хирургическом отделении. Утром я нашел Елену в процедурной и сказал:

- Елена, забудь все, что произошло тогда на лекции. Я не должен был прикасаться к тебе.

Девушка кивнула в ответ и неожиданно заплакала. Я обнял ее.

- Мне так больно и тяжело, - проговорила девушка, - я не знаю, что со мной. Моя душа томится, а еще после того поцелуя я кое-что вижу в вас.

- Что ты видишь, Елена? – спросил я и вздрогнул. Неужели она видит меч, который вонзен в мое сердце? Меч проклятия. Меч, которым я убивал сотни людей на поле брани, будучи сперва асассином, а потом рыцарем короля Альфонсо Арагонского. Кровь моих жертв, пусть даже противников, но которые были людьми, впиталась в меч, в его духовную сущность. После проклятия, ведьма Сорча пронзила меня этим мечом. С годами он стал невидим для мира смертных людей, да и для обычных бессмертных он тоже был не видим. Мой меч видел Эктор Наварро, а теперь его увидела Елена Толедо, и только ей одной  дано вытащить его из моего сердца, но, вытащив его, она умрет. Пусть уж лучше я не обрету освобождение от проклятия вампира, чем она лишится жизни.

- Я вижу красным пламенем горящий мечь, он торчит из вашего сердца и кровоточит. Кто это сделал? Почему этот меч полупрозрачный? Что это значит, Гифред?

- У меня нет никакого меча, с чего ты это взяла?

- Там… когда вы поцеловали меня, тогда я впервые увидела этот меч. Вы морщитесь от боли в сердце. Теперь я понимаю, почему у вас всегда возбужденный взгляд.

- Глупая, - ответил я, - мой взгляд часто бывает возбужденный. Я ведь вампир. А когда вампир целует деву он желает не только поцелуй от нее получить.

Сегодня я поставил Елену ставить клизмы в процедурном кабинете, собирать мочу и кал у пациентов, выносить утки из-под больных, которым после операции нельзя было вставать с кровати. А после всего этого я велел Елене вымыть процедурную.

Меня вызвали в кардиологию на четвертый этаж. Я предупредил своих студентов, что вернусь скоро, но в кардиологии мне пришлось сделать операцию на сердце, очень сложную. Хирурги-люди не знали, что делать, а я по запаху крови определил, что в сосуде сердечном живет червь тонкий и прозрачный, этот червть въелся в сосуд , перекрыл доступ кислорода, словно холестериновая бляшка. Нужно было очень аккуратно извлечь червя из сосуда так, чтобы он не лопнул и не осеменил кровь личинками яиц своего вида. А тем временем, пока я делал операцию в кардиологическом отделении, плохо стало одному пациенту в хирургическом. У него раздулся живот, он весь позеленел, его рвало желчью. Врачи были на заседании, а тот больной находился под опекой Елены. Девушка поспешила на пост доложить старшей медсестре, что больному плохо, но та ответила:

- Да знаю я его, он озабоченный малый. С любой юбки взгляд не сводит. Поверь, девочка, обрати на него внимание один раз, он найдет в другой сотни причин, чтобы на него обращали внимание.

- А если ему действительно худо? Он весь зеленый лежит, - забеспокоилась Елена.

- Ладно, посмотрю сейчас, - пообещала медсестра с поста, а Елену позвали распоковывать привезенное из прачки белье.

После того как с бельем было закончено, Елену послали за обедом на первый этаж, и девушка только в 12 часов дня смогла заглянуть в палату пациента. Он еле дышал, превратившись из зеленого в синюшного цвета больного.

- Надо позвонить ректору, - проговорила Елена. Она набрала мой номер как раз в тот момент, когда я закончил операцию и отмывался от крови.

- Профессор, - услышал я голос Елены Толедо, - где вы есть?

- Соскучилась по мне, дева? – спросил я.

- По вам не соскучилась, но у меня пациент уходит, – ответила Елена.

Через пару минут я был уже на третьем этаже и буквально влетел в палату к тому пациенту. Я взял его за руку и приказал смотреть на меня. Я передавал через зрение и свои руки силы больному. У него произошел разрыв селезенки. Желчь вся разлилась по брюшной полости, впиталась в кровь. Нужна операция. Я устал и был голоден. Вряд ли смогу смотреть на кровь во время операции и быть равнодушным к ней. Десять минут, Мне нужно всего десять минут. Тут ко мне подходит лечащий врач того пациента и спрашивает:

- Профессор, у вас все в порядке?

- Везите пациента в операционную, сделайте анастезию, а я сейчас приду.

- Пациент был в порядке, - возражает доктор, - что с ним?

- Разрыв селезенки, - ответил я.

- Оливия Молина, - зову я одну из своих студенток, которая меня приследовала своим вниманием, - иди сюда.

Оливия прибежала с горящими глазами.

- Иди со мной, - сказал я и потащил ее в душевую комнату для медперсонала. Я слишком торопился, поэтому не заметил, что Елена Толедо последовала за мной. В больнице слышимость удивительная, поэтому девушка легко поняла, что я пил кровь Оливии и взял ее тело.

Когда мы через десять минут вышли из дешевой, Елена накинулась на меня:

- Вы - идиот, а не врач! Вместо того чтобы оказать помощь пациенту, тешитесь со студенткой, пьете ее кровь!

- Потом я разберусь с тобой, Елена, а пока за дерзость тебе наказание: вымыть все отделение хирургии, лестницу, да так, чтобы она блестела. После мы поговорим с тобой, сеньорита Толедо. - Я ушел в операционную.
Операция шла три часа, но я знал, что делать. Пациента спасли.

Елена злилась на меня, она негодовала, мыла пол с таким рвением, что даже дежурный доктор похвалил девушку за усердие. Елена фыркнула в ответ:

- Вот, вместо профессии хирурга осваиваю навык полотера и профессора по клизмам.

- Ты не представляешь, юная сеньорита, - ответил дежурный пожилой врач, - какую честь тебе оказал профессор Эструк!

- Да, что вы говорите, доктор? - всплеснула руками девушка.

- Держись профессор Эструка, девочка, у него сердце золотое, руки нежные как у матери, умение и навык - высший пилотаж. Он из тебя человека сделает.

- Если не съест на обед, или не поимеет, когда будет голоден.

- Ну, это от тебя одной зависит, дева. Лорд Эструк-вампир очень древний, могущественный и всеми уважаемый. Не приведи Бог тебе или кому-то еще разгневать его.

- Я не боюсь вашего хваленого Эструка, - гордо ответила Елена и, схватив ведро с водой, поплелась мыть лестницу. Я знал, что она злится, моет пол и не обращает никакого внимания на окружающих. У меня закончилась операция и я решил подняться с операционной на третий этаж не на лифте, а по лестнице. Я остановился возле девушки. Я знал, она любит меня и ненавидит одновременно.

- Злой Юпитер все еще негодует? – спросил я девушку.

- Что проголодались? Преследуете меня? Вот только моя кровь ядовитая будет для вас, ваше Лордовское!

- Ты хоть представляешь себе, что мы спасли пациента ценой неимоверных усилий? У него оказалось не только разрыв селезенки, но и отравление. Личная драма, обида и человек решил умереть, свести концы с жизнью, наелся таблеток. И где? В больнице!  Представь себе общирнейшую интоксикацию крови, печень летит ко всем чертям от химикатов, поджелудка перестает функционировать, селезенка разрывается, синтез белка нарушен, почки почти отказывают от передоза химии, сильнейший удар по сердцу, по головному мозгу. А до этого я тоже, знаешь ли, не сидел в ординаторской, не пил кофе с коллегами, не играл в шахматы, а меня попросили провести сложную операцию на сердце, в одном из клапанов у пациента завелся червь. Еще немного и он осеменил бы не только орган, но и кровь и даже головной мозг яйцами своего вида. А от чего ты истерила, Елена Толедо? Увидела вампира, пьющего кровь девицы, и твои нежные чувства были задеты? Ты пойми, девочка, я - вампир, восемьсот пятьдесят лет как вампир. Кровь - моя еда, моя жизнь. Ты же кушаешь мясо, употребляешь белок в еду кровь для меня такой же белок, оснащен микроэлементами и питательными веществами. В чем проблема? Вы убиваете животных прежде чем есть, а я не убиваю, я пью и стираю память. Да и от укуса человек получает неземную радость.

- Зачем вы изнасиловали Оливию Молина? – прошептала Елена, съехав по стенке на корточки. Я последовал ее примеру.

- Я не насиловал Оливию, она давно хотела меня, преследовала долгие месяцы, была готова подарить свое тело, душу и кровь.

- Ну и как? Насладились ею?

- Ее кровь насытила меня, но не дала ощущение радости и света. Она горькая потому, что в крови Оливии живет страсть и похоть. Вампиры, когда питаются, соединяются плотью и это не секрет, это жизнь такая.

- Выпейте мою кровь, уверена, оно наполнена ненавистью к кровососам. Может отравитесь, наконец.

- Ты была такой любящей и податливой тогда на лекции. Ты стремилась ко мне, хотела меня. Что же изменилось за это время в тебе? Я не хочу брать твою кровь, слишком тебя уважаю, чтобы причинить боль. Брать твое тело? Но ты меня не хочешь так как я бы этого желал. Поэтому я довольствуюсь тем, что предлагают доноры. Или ты снова завела пластинку о ненависти к вампирам? Неужели снова? - вздохнул я. - Пойми, даже если ты окончишь универ, пойдешь устраиваться на работу… На любом предприятии, в больнице ли, или в школе - директора, руководители -вампиры. За всю историю человечества люди ничего толкового не изобрели, а все что изобрели - несет в себе смерть, войну и полный хаос. Признайся же себе, Елена, ты ревновала?

- Да, профессор, - тихо проговорила Елена Толедо, - я ревновала и ненавидела вас, когда вы совокуплялись с Оливией.

- Другой раз присоединяйся. На деле познаешь любовь вампира.

- Профессор, я сейчас просто взорвусь от гнева!

- А ты не злись, я же просто шучу, - ответил я.

- Я не знала, что вы сегодня спасли двоих.

- Заметь, у меня сегодня нет дежурства в хирургии, дева моя дерзкая! Я просто оказался в нужное время в нужном месте.

- Просиите меня, Лорд Гифред.

- Окей, прощу, - ответил я, – но если пойдешь со мной завтра на свидание.
Наконец-то Елена оттаивает. В ней чувствуется эмоции, она то плачет, то злится, а это прогресс. Я должен повезти Елену на Ибицу. Я обещал королю вампиров, что привезу девушку познакомиться с Эктором Наварро.

- Елена, - позвал я девушку после лекции по гнойной хирургии, - прошу тебя пройти со мной в мой кабинет.

Девушка поплелась за мной с большой неохотой. Она взглянула на мою секретаршу, которая готовила кофе, и хмыкнула. В кабинете Елена спросила меня:

- Вампиры не нуждаются в кофе.

- Все верно, но в 14:00 у меня встреча с ректором Барелонского университета назначена.

- Вы с вашей секретаршей спите или только пьете ее кровь?

- Я не сплю с ней и не пью ее кровь, Елена, она просто работает на меня. А тебя я накажу за хамство. Я взял ее за волосы, развернул к себе и поцеловал, но не нежно как тогда в аудитории, а властно и жестко. Елена заплакала и вылетела из кабинета. Я не сказал ей про Ибицу.

На следующий день я встретил в университете Виктора, парня, который был в баре “Корона вампира.” Одет он был с иголочки и явно дожидался Елену.

- Здравствуйте, Виктор, - поздоровался я. Он пожал мне руку, - вам придется подождать еще час, Елена занята, дописывает лабораторную работу.

- О, я никуда не спешу, - ответил Виктор. - Нам с Еленой только к восьми вечера надо зайти в одно место.

- Вы себя хорошо чувствуете, Виктор? Может медикаменты нужны?
Он как-то не по-доброму посмотрел на меня, глаза его полыхнули желтоватым светом.
- Все хорошо, ректор, у меня здоровье отменное, проблем нет.

- Окей, - ответил я, - но если что нужно-я всегда рад помочь.

Прослежу-ка я за ним эти дни. Как-то недобро он посмотрел на меня.
Вечером я переоделся и пошел по запаху Елены за ними. Виктор провел девушку в ресторан. Я чувствовал, что он заказал себе вегетарианский салат-первый признак, что он оборотень. Они в пик своей агрессивности едят вегетарианскую пищу чтобы обуздать свой звериный инстинкт, но это пока еще никгода не срабатывало. Зверь всегда останется зверем. Виктор и Елена мило болтали о поэзии, музыке, о истории.

- Знаешь, Елена, - проговорил юноша, - у вашего ректора какая фамилия?

- Эструк, - ответила дева.

- А зовут Гифредом?

- Да, а что? – удивилась Елена.

- А ты сама подумай, Елена! В истории каталонских земель, в царствование Альфонса II Арагонского жил при дворе Рыцарь Ордена Тамплиеров, Гифред Эструк. Говорят, он из южных стран приехал в Испанию и стал отважным рыцарем, ненавистником мусульман и языческих культов.

- Ты бредишь, Виктор Гарсия Кермено. Наш ректор не может быть тем кровожадным вампиром, которым в детстве пугают маленьких, непослушных детей бабушки и матери перед сном. Я до сих пор помню эту песенку бабушки Елены:

               
Ложись детка, на бочок
               
И засыпай по скорей,
               
А то злой Эструк придет
               
И укусит за бочок.

- Нет, Елена, я тебе точно говорю, что Эструк, всеми любимый рыцарь, умер от неизвестной болезни в 1173 году, а после воскрес в образе вампира. Ходили слухи, что он насиловал женщин, они умирали после этого, или рожали монстров. Урожай в Каталонии сгнивал, домашний скот становился бесплодным, или умирал, а люди бесследно пропадали. Говорят, деревню спас какой-то отшельник, он воевал в магическом бою и смог убить проклятого кровососа. Недавно в интернете вычитал, что его звали не Гифредом, а Арнальдо Эструк. Он был интересным персонажем, чей замок можно посетить и сегодня. Эструк был женат на Арнальете, она была похоронена в храме Святого Филиппа в Жироне. Понимаешь? Давай, съездим в Жирону и посетим храм. Говорят, что рядом с ее могилой и его могила.

- Ну, Виктор, я согласна съездить с тобой в Жирону, а вот насчет каталонского вельможи-думаю, ты все надумал. Да и в инете нет достоверных данных-выдуманные сказки и фольклор.

- Я знаю еще замок Льерс. Он был построен в раннее Средневековье и в те времена представлял одно из самых укрепленных оборонительных сооружений того времени, из 11 замков, входивших в оборонительный рубеж на земле Каталонии-этот был одним из самых мощных замков. Толщина его стен была более трех метров. Ни один из замков Каталонии таких толстых стен не имеет. В 1180 году вокруг замка Льерс находилось еще три небольших замка: Bellver, Cabrera и Destorrent. Но и это не все, Елена! – проговорил восторженно парень. – В небольшом отдалении от Льерса есть еще замки Gorgs (около Мида). Molins (в пон-де-Mollins). Montmari, Desvinyol, Desguell, Sarrai и Hortal. Примерно в 1270 году замок Льерс стал собственности семьи Guillem, но в конце века семья продала его именитым соплеменникам Рокаберти. Новые хозяева восстановили замок за шесть лет и еще более укрепили. Я не буду рассказывать тебе историю замка Льерс в 15 и 18 веках  это ты и сама прочитаешь в инете. Во время Второй мировой войны от замка почти ничего не осталось. Налеты самолетов и бомбардировка разрушили замок почти до основания. То, что здесь жил Граф Эструк-неоспоримо. Говорят, что стены в замки были расписаны так, что отображали его жизнь. Сам король Альфонсо II Арагонский подарил в двенадцатом веке ему замок. Гифред Эструк был ярым христианином и всех, кто не исповедовал Христа своим Богом, казнил. Боролся с дохристианскими культами и умер, проклятый колдуньей, а через три года стал еще более красивым и молодым, чем был. Говорят, что земля, на которой пролито так много крови еретиков и магов в Средневековье считается у жителей Жироны, Льерса и всей Каталонии землей необычной, магической, волшебной. Говорят, что земля на которой стоит замок Льерс продувается северными ветрами с порывами свыше 130 км/ч. А когда этот ветер дует, можно слышать шепот тех мертвых ведьм и колдунов, которые жили и возможно живут в этих землях.

- Да ты - историк, Виктор Гарсия Кармено! Тебе бы романы исторические писать. – восторженно проговорила Елена.

- Ну, романы-не романы… - улыбаясь ответил Виктор.- А вот ты сама-то знаешь какого рода-племени?

- Я из обычного рода, Виктор. Правда, говорят, что моя прапра - в энном поколении бабка - была ведьмой и я названа в ее честь Еленой, в народе ее звали Сорча.

Я слышал разговор Елены и Виктора, гуляя по улице, пока они сидели в ресторане. При упоминании о Сорче, я вздрогнул и ненавистью опалилось мое сердце. Ненавижу проклятую ведьму.

А потом они вышли из ресторана и Виктор проводил Елену до дома. Возле двери поцеловал, а меня передернуло от отвращения. Я зарекся, что обязательно докажу, что Виктор Гарсия Кармена -чистокровный оборотень. После созерцания романтических отношений Елены и Виктора я решил хорошо напиться. А где это можно сделать с большим удовольствием? Конечно, же, в “Короне вампира”. На душе было паршиво, но у меня еще было надежда, что я завоюю сердце Елены Толедо, когда мы будем на Ибице. Завтра я позвоню королю вампиров Эктору Наварро и попрошу его устроить нам романтический вечер. В баре, как всегда было полно народа. Смертные, словно мотыльки бестолковые, летели на свет свечи, т.е. в объятия бессмертных, опаляя свои крылья. Но меня это не волновало. Я не вмешивался в жизнь вампиров, на это у них есть герцог Ибицы, а он все держать под строгим контролем. Я просто зашел потусить, расслабиться и хорошенько напиться. Вот только вампиры почти не пьянеют, даже если выпьют бочку спирта.

- Привет, Гифред, - услышал я голос Феликса, - решил тоже отдохнуть? Почему мне не позвонил, я бы подвез тебя до бара.

- Гулял я, Феликс, шел мимо и решил посетить бар. Знал бы, что увижу тебя здесь, прошел бы мимо.

- Вот и за что ты меня так не любишь, Лорд Эструк?

- За твою назойливость, Феликс, и за то, что ты вообще возродил меня к жизни. Спал бы я сейчас блаженным сном.

- Ты считаешь меня извергом, Лорд Гифред?

- Да, считаю. Ты ведь не успокоишься сегодня, пока не выпьешь кровь нескольких смертных и не вытянешь из них душу. Ты-не просто вампир, но еще и маг самого высокого ранга.

Феликс придвинулся ко мне ближе, когда официант принес три бутылки вина и пару фужеров.

- Ты ошибаешься на мой счет, Лорд Эструк, -  проговорил Феликс, - я не такое злое чудовище, поверь мне, друг!

Я не ответил. Налив себе полный фужер вина, выпил его залпом.

- Посмотри на этих смертных людей, оглянись по сторонам, эстет ты наш! Люди-те еще хищники и монстры. Приглядись к ним и ты увидишь их истинные лица.

Я оглянулся и ужаснулся. Наверное, это Феликс своей магией открыл мне истину. У одного мужчины, которого сейчас целовала вампирша Изабель, лицо не было человеческим. Хищный оскал чудовища.

- Да, да! – проговорил Феликс. – Вот именно. Тот смертный, на которого ты с ужасом смотришь, имеет маску монстра. Он убил свою жену, когда она застукала его в кровати с любовницей. Да, а убивал он ее изощренно. А посмотри на того мужчину, что покоится в объятиях Антонии, - проговорил Феликс и кивнул в сторону вампирши. Мужчина громко постанывал от удовольствия, пока Антония целовала грудь смертного. - Этот негодяй с мордой гиены изнасиловал своего сына, восьмилетнего Джордано. Они хоть и недавно в Испании, но этот мерзавец успел напакостить. Догадываешься, кто он?
Я вздрогнул. Неужели это тот маньяк -растлитель малолетних детей, которого ищет полиция.

- Правильно мыслишь, Лорд Гифред, - проговорил Феликс.

- Надо его поймать и передать властям, - сказал  я.

- А что это даст? – улыбнулся Феликс Альмейда. – У себя в Неаполе он сбегал из тюрьмы три раза. Думаешь у нас не сможет?

- Но власти Испании лучше итальянских...

- Ха... Не думаю, - ответил маг. – Налей мне еще вина. Я дал установку Антонии, она его сегодня обескровит. Такая мразь не должна ползать по земле. Согласен со мной, гуманный мой друг?

- Согласен, - ответил я, - но что с Джордано?

- Мальчика усыновит один из магов, я ему обещал.

- А вот взгляни не на того юношу с бычьей мордой вместо лица. На кого он похож?

- На убийцу, - ответил я.

- Верно, Лорд Гифред! - проговорил задумчиво Феликс Алмейда. – Он с дружками этой весной поехал в горы, прихватив с собой девушек. Пусть они были девами легкого поведения, но не плохими людьми. Так вот, они изнасиловали тех девиц несколько раз, а потом свою, с которой он тешился пьяный, парень решил убить. Но убить просто-это не в кайф, знаешь ли! Он засунул в нее бутылку из под вина. Таким образом девушка умерла.

- Мне продолжать обзор? - спросил Феликс и провел своей рукой по моей щеке.

- Достаточно, - ответил я и отстранился от мага.

- Мы-вампиры, мы пьем кровь людей, убиваем раз в год, если захотим. Мы любим устраивать совместную трапезу, но если и убиваем-жертва умирает в блаженстве. Она чувствует любовь вампира, с которой  тот наслаждается кровью смертного. В тот момент человек видит свет и засыпает, стремясь к тому в свету. А люди-истинные чудовища. Согласись с этим, друг мой? Я огляделся по сторонам и увидел девушку лет двадцати трех. Она танцевала с вампиром Рамоном. И тут мне открылось, что она убила в своем чреве троих детей: кого таблетками, кого абортом у гинеколога, прекрасно зная указ Испании, запрещающий аборты.

- О, ты прочитал ее жизнь? - удивился Феликс.

- Уверен, что ты помог мне в этом, - ответил я и пошел по направлению к той девушке.

Рамон мне уступил, а я закружил в танце убийцу собственных детей. После танца я повел ее навверх в одну из комнат для посетителей и там выпил до капли. Вернулся я домой вместе с Феликсом, который просто меня загрузил в машину, т.к. я двигался еле-еле. Та дева была напичкана наркотиками, а они как как известно, действуют на вампира словно забродившее вино.

Утром я проснулся с тяжелой головой, в дурном настроении и злой как черт.

- Крови? – услышал я голос Феликса. Он выглядел превосходно.

- Поможет ли? – желудок свело спазмом и затошнило.

- Иди сюда, - проговорил Феликс, привлекая меня к себе, - я поделюсь своей кровью мага, она поможет тебе.

- Еще я не питался шарлатанами! – возразил я. - Долгие годы я ненавидел и боролся с вашим братом, а ты предлагаешь мне пить кровь мага? С ума спятил, чертов шут?

- Ну тогда ходи весь день больным! У тебя, кстати, сегодня лекция по анатомии у пятого курса и котрольная у третьего.

- Черт! – выругался я. – Так мне небыло плохо давно.

- Ты не забыл, Гифред, что в это воскресенье у тебя день рождения? Предлагаю хорошо потусить.

- Нет, - ответил я, - я буду праздновать его на острове, герцог Ибицы пригласил меня в это воскресенье к себе.

- Так нечестно! – воскликнул Феликс. – Ты будешь праздновать, а я нет?! Я же твой друг.

День прошел ужасно. Голова трещала, а тут я еще увидел на пальце Елены золотое кольцо. Но нет, это уже перебор! Я поймал ее за руку на лестнице и спросил:

- Что это такое, Елена Толедо?

- Вы о чем, ректор, - удивилась девушка.

- Кто тебе нацелил на палец эту дрянь? – прошипел я.

- Кольцо - не дрянь, а подарок жениха. Мы с Виктором обручились. Мы вместе и мы встречаемся.

- Нет, быть такого не может! – возмутился я. – Ты и волк?

- Вы бредите, профессор? Что на вас нашло? Виктор-хороший парень, добрый, заботливый, ласковый и теплый. Не то, что некоторые кровососы! - с вызовом проговорила девушка.

- Я докажу тебе, Елена, что он-не пара для такой девы, как ты. Зайди сегодня в 14:00 ко мне в кабинет. Это приказ, дерзкая дева! - проговорил я пока Елена молчала.

Мне нужна была кровь. Я вошел в свой кабинет и позвал секретаршу. Полина вошла и спросила не нужно ли чего?

- Иди ко мне, моя девочка! – позвал я Полину. – Я знаю, ты меня уважаешь, твое сердечко стучит чаще, когда приближаешься ко мне.

- Я… я… Вы мне очень нравитесь, профессор Эструк, – прошептала в ответ Полина.

- Иди ко мне, я не сделаю тебе больно.

Я откинул тяжелые косы в сторону и провел языком по обнаженной шее девушки. Пока я пил кровь Полины, она растворилась во мне, она любила меня как дитя, доверчиво обнимая за плечи.

- Я хочу стать вашей, Гифред, до последней капли крови вашей, хочу раствориться в вас.

Я выпил достаточно, чтобы не сойти с ума от жажды, но не убить девочку. Она очень ослабла. Полина упала мне на руки. Я позвонил в хирургическое отделение городской больницы Валенсии и уже через пятнадцать минут сам поставил систему переливания крови. Я совершил ошибку. Теперь Полина будет страдать, она привязалась ко мне, отдав свои эмоции любви, обожания, жажду единения со мной мне-вампиру. Полина была девушкой простой, без всякой магии, а поэтому ее мозг совсем скоро начнет отмирать. У нее осталось пять лет жизни. Может, еще есть возможность спасти Полину?

После капельницы девушка пришла в себя.

- Профессор, это было так прекрасно. Вы подарили мне море света и тепла, и я... У меня чуть сердце не разорвалось от восторга.

- Полина… - я присел на диван, на котором девушка лежала в моем кабинете.– Ты не должна была растворяться во мне, это очень опасно.

- Вы о чем, Лорд Гифред?

- Ты теперь неизлечимо больна. Эта болезнь называется зависимостью от вампира. Твой ум и твоя душа теперь будут всегда стремиться ко мне, искать моего внимания, интимной близости.

- А вы не хотите меня, профессор? – девушка начала расстегивать свою кофточку.

- Тебе сейчас надо домой, полежи несколько дней. Сестра с хирургичечского отделения будет навещать тебя каждый день.

- Я хочу, чтобы вы навестили меня.

- Хорошо, я завтра приеду к тебе, Полина.

- Поцелуйте меня, профессор, прежде чем я пойду.

Я нагнулся к Полине и целомудренно поцеловал девушку в лоб. Я сам на своих руках отнес ее в служебную машину и позвонил герцогу Ибицы, доложил о происшествии.

- Если девушка не опомнится, я возьму ее на остров, - ответил Эктор Наварро.

Завтра я навещу Полину и хорошо с ней поговорю о ее дальнейшем поведении, а сейчас мне нужна Елена Толедо. Я позвонил ей и просил зайти в мой кабинет. Я только успел убрать штатив для инъекций и бинты окровавленные, как вошла в кабинет сеньорита Толедо.

- Зачем вы меня звали?

- Сходи в соседнее кафе и купи сладостей к чаю.

- Я не очень люблю сладкое, - возразила девушка.

- А они не для тебя, когда мне сейчас министр придет с друзьями, надо принять. И вот еще, когда все купишь,  я прошу тебя еще сварить им кофе.

- А где ваша Полина? Вы уволили секретаршу или съели?

- Я когда - нибудь вырву твой поганый язык, Елена! Девушки сегодня не будет.

- Деньги давайте! На что я покупать буду?

Когда министр просвещения придет, мне Елену надо куда - нибудь отослать. Вампир очень строгий и серьезный. Я обязан поделиться секретаршей с гостем - таков уж закон гостеприимства у вампиров. Мне надо кого - то другого найти вместо сеньориты Толедо.
               
Глава 22


Министр просвещения был вампиром солидным, серьезным и мстительным. Его отец знал еще самого Рамзеса II, Великого фараона Египта. Говорят, он общался с царицей Клеопатрой, знал императора Нерона. Отец министра просвещения почти всегда жил в Италии, вторая жена Клаудио Рамона Вильгельма де Карлоса, Мария Жозефина Летиция де Фарицетти жила постоянно в Италии. Любовь к Тоскане и к классической музыке сводила ее с ума, а муж не хотел бросать супругу в одиночестве, и поэтому тоже жил в Италии. Сам же министр просвящения, Люциус Клаудио Рамон де Карлос имел 40 лет от роду (по человеческому летоисчислению) и три тысячи лет - по вампирскому. Его черные, как смоль волосы, зачесанные назад, словно были покрыты лаком, тонкий парфюм, изысканные манеры и при этом злющие глаза поражали своим контрастом с внешностью. Бледная кожа, почти синяя, неприятно смотрелась.

- Лорд Гифред, - проговорил министр, - я вижу вы хорошо позаботились о моих друзьях, а для меня у вас может тоже что - то найдется? Я видел в прихожей хорошенькую смертную деву. Велите позвать ее сюда немедленно.
Я вышел в прихожую, но слава Богу, Елена Толедо успела уйти. Скорее всего, девушка уже подъежает к своему дому. У ворот ее поджидал Виктор Кермено, с ним я после разберусь, а пока мне надо уговорить министра взять себе на обед другую деву. Я выглянул в коридор и увидел идущую в мою сторону студентку третьего курса с отделения общей хирургии. Она поздоровалась со мной и я пригласил ее к себе. Пришлось зачаровать девушку. Я ввел ее в свой личный кабинет, где меня ждал министр просвещения Люциус де Карлос. Он с усмешкой посмотрел на меня.

- Вы изволите шутить, Лорд Гифред?– спросил министр. – Разве эту деву я велел вам привести ко мне?

- Прошу прощения, - ответил я, - но та девушка нездорова, у нее лекимия. Она сегодня последний день здесь, я отправлю ее в хоспис.
Люциус посмотрел на меня очень внимательно и проникновенно - не обманываю ли я его.

- Ну, хорошо! – проговорил министр. – А сейчас подержи эту смертную, пока я возьму ее.

Через десять минут я вывел девушку в приемную и загипнотизировал, приказав пойти домой. Она не вспомнит ничего, что с ней произошло уже через десять шагов, как покинет кабинет. Я знал, что министр за то, что я не дал ему Елену Толедо, затаил обиду. Я был молодым относительно вампиром и должен во всем уступать, служить, и всячески ублажать старших бессмертных, а тут я скрыл от него девушку, заменив другой.

На следующий день я посетил Полину. Ее родители развелись и она тяжело это переносила. Отец Полины уехал в Календу, а мать в Барселону. Девушка жила пока одна, не считая собаки и двух кошек. Когда я пришел, с ней находилась медсестра из хирургического отделения больницы, Кира.

- Кира, - обратился я к ней, - пока оставьте нас, а через три часа вернитесь. Сварите ей бульон из кореньев, очищающих кровь, и шоколад принесите.

- Да, профессор, - ответила Кира и удалилась.

- Ну, как себя чувствуешь, девочка? – спросил я.

Полина встала с постели и обняла меня. Я поднял ее на руки и снова отнес на кровать. Девушка слезами  намочила мою рубашку, желая, чтобы я любил ее.

- У нас, у вампиров, если занимаются сексом, берут часть души, Полина. Ты после моего поцелуя и донорства чуть концы не отдала. Я не могу больше рисковать твоей жизнью. Ты хочешь то, от чего можешь умереть, Полина.

- Мне плевать, - ответила девушка, - я только хочу еще раз почувствовать тот экстаз единения и эйфорию любви и света.

- Но я не люблю тебя, девочка. Я чувствую к тебе похоть, но это не любовь. Полина, ты должна меня оставить и забыть то, что испытала тогда. Я не хотел, чтобы ты почувствовала боль от моих клыков, а получилось так, что я передал тебе часть своей магии вампира. Эта магия начала выжигать твою душу, превращая ее в пепел. Если ты не забудешь меня, то у тебя в резерве есть несколько лет таких мучений, после чего ты умрешь. Я виноват в этом, девочка. Но у тебя остается хоть маленький, но шанс вернуться к нормальной жизни, а для этого перестань думать обо мне и желать меня.

- Несколько лет блаженства единения - это очень много, мой Лорд! – возразила девушка, покрывая мое лицо поцелуями. – Всякий раз, как ты будешь со мной-отбирай мою жизнь, мне не жаль.

- Но мне тебя жаль, Полина! Я хочу, чтобы ты жила, вышла замуж, воспитывала детей, закончила университет, стала хорошим специалистом…

- Я хочу тебя, мой Гифред! – сказала девушка и перевернула меня на спину.
Киру я отослал до утра, а ночью я смог уговорить Полину вести себя разумно и бороться за свою жизнь, мотивируя это тем, что если девушка проживет еще лет тридцать- сорок будет видеть меня чаще, чем пару лет, которые пролетят мнгновенно и она сгорит. Полина согласилась. Я покинул девушку на рассвете. Меня еще так никто не любил и не отдавался, поэтому я должен перевести ее в другой университет подальше от Валенсии для ее же блага.

Утром по городу поползли слухи, что начались убийства. На окраине города нашли на рассвете трех убитых человек с разорванными глотками. Было понятно, что это дело оборотней. Неужели Виктор Кермено показал свою истинную сущность? Но как не странно, днем Виктор пришел за Еленой в полном порядке. Обычно, если оборотень ночью перевоплащался, то глаза у него утром должны быть красными, руки дрожать, веки опухнуть. Но Виктор Кермено был в порядке. Тогда кто? Как мог покинуть свой район оборотень, если он охраняется?

Наступила суббота. Сегодня у нас днем практика в больнице, а вечером я увезу Елену.

- Елена, - обратился я к девушке, - ты обещала поехать со мной на Ибицу сегодня.

- Сегодня? - удивилась дева. - Но у меня вечером свидание с Виктором, он-мой парень.

- Ты нужна мне сегодня, Елена Толедо, прошу тебя, составь мне компанию.
               
Глава 23


Мы вылетели на личном самолете герцога Наварро в девять вечера. Дискотека уже шла во всю, когда мы вошли в клуб. Я знал, что после полуночи вампиры войдут в клуб и будут разносить напитки с частью крови бессмертных, от чего смертные потеряют чувство реальности и не поймут, что ими питались вампиры. Нет, никто никого не убьет - исключено! А мне надо увести Елену тем временем погулять, у нее нет восприимчивости к магии, она не отключится как прочие смертные, а дать ей видеть, как питаются мои сородичи - себе дороже.
Но мы с Еленой не успели выйти из молодежного бара. На встречу шел сам король вампиров, герцог острова Ибица, Эктор Мигель Мария де Наварро собственной персоной. Длинные волосы, зачесанные назад, блестели в свете неоновых ламп. Одетый в черную мягкую кожу, плотно облегающую его красивое тело, Эктор Наварро выглядел потрясающе. На груди висела золотая цепочка с большим красным кулоном, который переливался гранями на свету и ослеплял. На руках золотой браслет из рубинов, а на пальцах золотые кольца, в ушах надеты маленькие серьги-гвоздики с бриллиантами. Синие как небо глаза, мягко обрамленные длинными, пушистыми ресницами, смотрели на Елену приветливо и открыто. Чувственные губы улыбнулись при виде девушки.

- Добро пожаловать на мой остров, дорогая Елена Анхелита Мария де Толедо! – поздоровался герцог Ибицы. - Я весьма рад видеть вас, юная дева, и созерцать столь изысканную красоту. Я - король вампиров Испании, Эктор Мигель Мария де Наварро.

- Ваше Величество, - проговорила Елена, и поклонилась герцогу Ибицы, - Я не ожидала Вас увидеть.

- А я напротив очень ждал нашей встречи. - Он хлопнул в ладоши и мгновенно музыка  с быстрой сменилась на медленную. – Позвольте, сеньорита, пригласить вас на первый танец.

Я молил небеса, пока Эктор танцевал с Еленой, чтобы дерзкая дева не выкинула чего-нибудь. Я заранее, пока мы летели на остров, предупредил Елену, что возможно встретим короля вампиров. Я просил ее быть спокойной, отвечать почтительно и учтиво.

Все в баре, словно зачарованные, смотрели на природное обаяние и изящество короля бессмертных, на всех снизошел покой и расслабленность. Эктор очаровывал Елену, стараясь проникнуть к ней в душу, прочитать в сердце самые сокровенные желания, но не смог. Он пожирал Елену глазами, время от времени поверх головы девушки, Эктор смотрел на меня, его злило то, что, дева оказалась недоступной, закрытой как улитка в раковине, а я был весьма этому рад. Я не хотел, чтобы духовно Эктор раздел Елену, прочитав все ее мысли и желания, а потом смог вить из нее веревки, и использовать в свою угоду. Эктор спрашивал девушку о ее семье,  о роде, занятиях и  увлечениях. Елена отвечала королю вампиров просто, без обычной заносчивости и тщеславия и этим покорила сердце пятитысячелетнего вампира.

- Вы прекрасны, - воскликнул герцог Ибицы, - как сама богиня Изида, ее дух отваги и сила воли пребывает в вас, милая Елена. Я часто буду приглашать вас на свой остров, вы мне понравились, с вами интересно беседовать.

- Только, если Вы, Ваше Величество, не будете пытаться меня укусить.

- О, я не кусаюсь, дорогая, если только сами не пожелаете поделиться своей кровью со мной, но в любом случае, вы в полной безопасности на моем острове.

Елена поклонилась и отошла от Эктора Наварро.

- Лорд Гифред, я хочу поговорить с тобой, удели мне немного времени, а потом отдохнешь со своей юной девой, - проговорил король  вампиров.

- Все хорошо, - шепнула мне Елена, - я никуда не уйду.

- Не пей ничего, Елена, - успел предупредить я девушку.

Король бессмертных нажал на кнопочку лифта и мы вошли. Лифт плавно довез нас до верхнего этажа и бесшумно открылся. Нам навстречу вышел профессор нашего медуниверситета, Аурелио Альба, он преподавал пластическую хирургию. Я знал его только как коллегу-хирурга, но не думал что он связан с королем вампиров.

- Ваше Величество, - проговорил Аурелио Альба, - как Ваше сердце?

- Все хорошо, - ответил герцог Ибицы, - иди, мой дорогой, и приготовь мне ложе.

- Вам не здоровится? – спросил я. – Могу я чем-нибудь помочь, мой король?

- Можешь, Лорд Гифред, - ответил Эктор и сел в кресло. – Я позвал тебя по очень серьезному делу, Гифред. Совсем скоро в Испании произойдут большие перемены. Сегодня мне было видение, когда я медитировал и просил откровение богини Изиды. Великая богиня просила, чтобы я передал корону вампиров  тебе, Лорд Эструк, так как со мной скоро что-то произойдет.

- Я не понимаю, Ваше Величество... - проговорил я и мое сердце сжалось. – Но почему? Нам не нужен другой король, Вы нам как отец. Вампиры вас почитают, вы многим помогли в жизни, благотворите нищим, одеваете, создали пятнадцать приютов по стране для бездомных, детские дома, все находится под вашей опекой и неусыпным надзором.

- Да, все это так, мой Гифред, - ответил Эктор Наварро, - но воля Изиды не оспаривается и не пересматривается. Я не ведаю, что должно произойти, но знаю одно-ты один из всей моей немногозначительной семьи бессмертных сможешь поднять статус вампиров, не дать итальянским и французским бессмертным взять верх над Испанией. Это твои самые злейшие враги. Они давно хотят подмять испанских бессмертных под свою власть, да я сопротивляюсь. И ты не давай в расхищение Испанию. Обещай мне.
Я встал на колени перед королем Эктором.

- Но, Ваше Величество…

- С завтрашнего дня я начну готовить тебя к коронации, я передам тебе все документы, всю власть, королевскую печать и корону вампиров , научу всему. Девушку оставь при себе. Если я не смог прочесть ничего в ней, значит другим это будет не под силу, она хорошая. Ну, на этом все на сегодня, иди веселись, Гифред, и позови ко мне Альбу.

Я поклонился Королю вампиров.

- Альба-мой любовник, - проговорил король Эктор, - и я не знаю, что с ним делать? Он слишком ранимый, привязан ко мне, у него детское сердце и он очень уязвим.

Я позвонил по телефону и попросил Аурелио прийти к нам. Он обнял Эктора и повел его в покои короля. Я и предположить не мог, что король и Аурелио Альба вместе.

Я вернулся к Елене Толедо. Она танцевала с каким-то парнем зажигательный танец, а я стоял и ею любовался.

- Ты пила коктейль? – спросил я, когда танец закончился и девушка подошла ко мне.

- Нет, не стала, раз вы мне не посоветовали его, профессор, значит это не полезно для меня.

Я повел ее к водопаду. Он освещался ночью подсветками. Его глубина опускалась на много десятков метров. По скалам текла вода, обрываясь вниз, а снизу поднимался конденсат воды.

- О, какая красота! – воскликнула Елена.

- Нравится? Хочешь, спустимся с тобой вниз. Там довольно холодно и вода рядом, очень влажно.

- Я хочу попробовать, - сказала девушка, - но вы меня поднимете, когда я попрошу.

- Конечно, моя послушная девочка! - ответил я.

- Теперь я в ваших глаза не дерзкая?

- Ну, это смотря по-обстоятельствам, - сказал я и поцеловал носик девушки,– а теперь обними меня и мы полетим.

- Лорд Гифред, вы шутите? Вот так полетим?

Как странно и непривычно прозвучало мое имя в устах девушки. Так называла меня графиня Дульса в далеком 1172 году, когда я сопровождал ее в Палестину. Как томительно и больно.

Девушка подошла ближе и обняла меня. Она прижалась ко мне и прошептала:

- Ну что, летим, Лорд Эструк?

Я опустил ее на выступ скалы, по бокам от нас стекали потоки воды, с шумом падая в бездну где-то очень далеко. Мои ноздри и даже поры, вся кожа пропиталась запахом Елены-смесь сирени и полевых цветов на этот раз.

- Просто дух захватывает, профессор! Сколько там ниже уровня моря?

- Не знаю, не измерял, - ответил я.

Я попросил ее снова обнять меня и мы полетели вниз очень стремительно. Елена визжала от восторга, а потом замерла, почувствовав как ее ботинок почти касается кромки воды.

- Гифред, - прошептала девушка, - только не расцепляйте объятий.

- Попроси меня хорошенько, дерзкая дева.

Я опустил ее на уровень своего лица.

- Я прошу тебя, Гифред, держи меня крепче, - повторила просьбу Елена и прижалась своими губамм к моим.

- Моя Дульса, - шептали мои губы, покрывая поцелуями лицо, глаза, шею девушки, - как же я скучал по тебе.

Мы полетели вверх к тому выступу у скалы, откуда и начали свой спуск.

- Стань моей, дорогая! - шептал я. - Стань моей на веки, моя графиня Дульса.

- Почему ты называешь меня так, я ведь Елена! – в полузабытии проговорила Елена, отвечая на мои поцелуи.

- К черту все и вся, только ты и я! – просил я, в порыве страсти растегивая одежду девушки. Верхние пуговицы отлетели проч и упали в воду.

- Но я помолвлена, Гифред.

- К черту твоего волка, дорогая.

- Нет, это не правильно, мы с Виктором помолвлены.

Я схватил палец Елены и попытался с него снять кольцо.

- Отдай его мне, я выброшу проклятое кольцо в бездну.

- Нет, - закричала дева и, оступившись, полетела вниз кубарем. В мгновение ока я поймал Елену и прижал к себе.

- Я хочу домой, - проговорила Елена Толедо, - отвезите меня домой, профессор. Вы сводите меня с ума, и я вас боюсь, ненавижу и люблю одновременно и от этого мне больно.

В три часа  ночи мы вернулись в Валенсию.

Утром я услышал о новых нападениях оборотня, были жертвы. Если так дальше пойдет дело, оборотни заполонят Испанию, тогда введут комендантский час.
Поместье Виктора Кермено находилось на окраине города. Сегодня вечером после лекций я прослежу за парнем. Я выведу его на чистую воду. Клянусь.

Я влез на дерево напротив его дома и притаился. В полночь из дома Виктора вышла молодая девушка, парень шел за ней.

- Лиза, прошу тебя, вернись. Ночью опасно ходить одной.

- Это тебе опасно, сопляк, а не мне, - ответила девушка. Виктор ушел обиженный домой, а я через несколько минут услышал скрежет зубов, звук ломающихся суставов, звериный рык. Я спустился вниз и поспешил за волчицей. Лиза превращалась в зверя. Серая шерсть покрыла уже все тело девушки, лицо удлиннилось, руки стали конечностями лап. Ужас. Девушка увидела меня.

- Кровосос? – проговорила хрипло Лиза. – Что ты здесь забыл?

- Ты - тот самый оборотень, что убивает мирных жителей Валенсии? – спросил я.

- Да, мертвяк, это я! Мой дорогой братец не может это делать. Его таблетки мне не помогают - пусть их сам пьет, а я - волчица, моя природа волчья. Думаю, ты меня понимаешь.

- Ты на что-то зла, Лиза? – спросил я.

- Да, так и есть. У моего Виктора завелась подружка. Он с ума по ней сходит. Думает, я приму в семью эту девку. Мой брат пьет усердно свои таблетки, которые достает в запретном районе. Но, даже если он и женится на ней, убьет в первую брачную ночь, разорвет ее юную плоть. Инстинкт зверя, знаешь ли! Против этого не попрешь.

- Да, ты права, Лиза, - сказал я.

- Конечно, поэтому я должна либо ее обратить до свадьбы, либо убить. По мне, так второе лучше. Но я чувствую, - проговорила девушка, - на тебе ее запах. Ты тоже -бойфренд  Елены Толедо?

- А если и так, что с того? Убьешь меня?

- Тебя - нет, ты - древний, да и законом нам запрещены поединки с кровососами. Елена -сучка! Спит сразу с двумя.

- Я уверен, что Елена не спала с Виктором, я бы почувствовал.

- Я видела, как она его целовала, как соблазняла. Дело осталось за малым. Такая как эта дрянь в мою семью не войдет. Решно! – с этими словами Лиза убежала искать новую жертву, а я позвонил в полицию и сообщил куда убежал оборотень. Днем мне надо серьезно поговорить с Еленой Толедо.       
               
Глава 24


- Я не брошу Виктора! – кричала на меня Елена. – С чего вы взяли, что он-оборотень?

Я рассказал ей свою встречу с его сестрой Лизой.

- Это чушь! – отвечала Елена. – Пьяный бред! Он-отличный парень, такой нежный, любящий, чуткий, Виктор и муху не обидит, и он - не оборотень! Виктор-человек, homo sapiens, понимаете?

- Елена, поверь мне, ты слишком драгоценна для меня, чтобы я так легко мог отдать тебя на растерзание волкам.

- Ну и друзья у меня - один волк, другой -вампир! Я что, проклятая? Я хочу обычных человеческих отношений, без всякой нечести.

- Сеньор Эструк! – услышал я голос в коридоре. – Лорд Гифред Эструк, где вы?

Я вышел из кабинета анатомии и встретился лицом к лицу с деканом кафедры нейрохирургии.

- Профессор Георгина Штольц-Вернер?

- О, простите меня, дорогой ректор! У нас такая беда. Вернее, она целиком и полностью касается вас, профессор.

- Что случилось, Георгина Леонардовна?

- Полина Макаровская…  Ах, мне так жаль!

- Что с Полиной? – крикнул я, но декан кафедры нейрохирургии только залилась слезами. Я бросился бежать, не разбирая дороги. Я бежал на запах крови Полины. Девушка была по-национальности полячкой, хоть и жила уже более десяти лет в Испании. Ее положили в терапевтическое отделение, девушка наглоталась снатворного. Я влетел в реанимацию в тот момент, когда девушке делали промывание желудка. Она была в полубессознательном состоянии и причитала: «Он не хочет меня, Гифред не хочет меня».

В желудке было пусто. Значит все таблетки впитались в кровь, ударили химикатами по почкам, печени и кишечнику, А главное, не дай Бог, по нервной системе или мозгам. Ей моментально подключили переливание крови, кислород, сделали сердечный укол. Я взял ее руку в свою и поцеловал.

- Полина, что же ты наделала! – шептали мои губы. – Девочка моя. – Я знаю, что приказ о ее переводе в Барселонский университет был удовлетворен министром просвящения, и она должна была переехать в столицу на днях. Но, видимо, психика девушки сдала и я в этом виновен.

Весь день и всю ночь очищали ей кровь, сердце Полины еле билось. Около трех часов ночи в коридоре появилась Смерть. Я почувствовал ее приближение за пол мили. Я вышел в коридор. Смерть оказалась не той обычной старухой с косой, какой ее изображают на иконах или старинных фресках. Это была очень миловидная женщина, строго одетая, как чопорная английская леди с книгой в руках.

- Вампир, - проговорила Смерть, - почему ты стоишь у меня на пути?

- Не слишком ли рано ты пришла за душой Полины?

- Не тебе решать, вампир, в какой час умереть деве. У меня повеление свыше именно сегодня взять душу Макаровской Полины Марковны, и ты не сможешь мне помешать.

- Полина-глупая девчонка, она по неопытности наглаталась таблеток.

- Мне дела нет до ее умственных способностей. Для меня все равны: стар,
млад, женщина, мужчина, ребенок, животное. Одни только вы, вампиры, вне времени.

- Прошу тебя, Смерть, Полина совсем еще юная, ей едва исполнилось девятнадцать лет.

- Я забираю и в девятнадцать и в девяносто и в девять лет. Сегодня пробил ее час. Ты мешаешь мне работать, вампир, - проговорила Смерть.

Неожиданно в кармане жакета у Смерти пискнул телефон. Она посмотрела на дисплей и побледнела.

- Сегодня твоя взяла, вампир. Я ухожу. Бог послал меня к другому человеку, а Полине Макаровской даровал жизнь. Я увидел как на карточке, которую держала в руках Смерть, засветился огонек. Дата времени кончины девушки была исправлена. Смерть развернулась и пошла прочь.

- Спасибо тебе! – крикнул я на прощанье.

- Не меня благодари, вампир, я всего лишь слуга Всевышнего.

- Спасибо Тебе, Господи! – воскликнул я. - Ты над всеми царствуешь, Христос мой! Тебе я служил верой и правдой когда-то, и Ты, видимо, не забыл моих заслуг, отложил смерть Полины. Благодарю.

Когда я закончил свой монолог с Богом, я услышал как простонала Полина. Наконец-то она пришла в себя. Я подлетел к ее кровати. Девушка открыла глаза.

- Полина, моя Полина… - шептали мои губы, покрывая поцелуями лицо и губы девушки. – Что же ты наделала, глупая?

- Гифред? – удивилась она. – А почему я здесь? Что со мной?

- Ты решила покончить жизнь самоубийством, но Бог оставил тебя еще жить. Зачем ты это сделала?

- Не видеть вас, профессор? Жить вдали от вас? Лучше уж умереть!
- Глупая. Ты должна меня забыть, начать жизнь с чистого листа. Новые лица, новые друзья, новая любовь...

- Я - однолюб, Лорд Гифред, моя любовь - не минутная блажь, это навсегда!

- Ну, хорошо! Если не хочешь в Барселону, давай я переведу тебя в политехнический или в гуманитарный вуз в Валенсии?

- А можно мне остаться в вашем отделении второго курса? Видеть вас, слышать ваш голос, сдавать вам экзамены хотя бы эти несколько лет, плюс годы аспирантуры и докторской магистратуры.

- Хочешь остаться вечной студенткой? – улыбнулся я.

- Я могу остаться на кафедре. Я верю, что вы не бросите меня, дадите работу, хорошую должность. Я буду вашей помошницей, могу секретаршей остаться.

- Нет, только не секретаршей! – проговорил я. – Тогда твоя душа сгорит быстрее. Ведь ко мне приходят юные девы для беседы, предлагая свое тело и кровь.

- А я…

- А ты не можешь. Они не любят меня, ими движет интерес, любопытство, а ты любишь, ты с ума сходишь от любви, твоя душа горит синим пламенем, уничтожая психику, внутренний стержень, душевные силы. А видеть рядом со мной других, слышать их крики и стоны за дверью ты не сможешь, сойдешь с ума, погибнешь быстрее отмереных тебе лет, моя девочка. Хорошо, я оставлю тебя на кафедре. Учись, но поклянись сейчас, что ты будешь встречаться с другими мальчиками, будешь любить их, выйдешь замуж, родишь детишек. Я не брошу тебя, буду разговаривать с тобой, помогать, но той ночи безумной больше не повторится.

- Хорошо, - ответила Полина.

- Поклянись мне, что ты больше не будешь травиться, не попытаешься повесится, не станешь выпрыгивать из окна или вскрывать себе вены.

- Да клянусь я, Лорд Гифред, клянусь!

- Слава Богу! – ответил я.

- Вы поминаете Бога, Лорд Эструк? – удивилась дева.

- Я никогда не противился Богу, всегда Его чтил и сейчас склоняюсь перед Его волей и Его милосердием.

- Мне холодно, идите ко мне. Я хочу, чтобы вы согрели меня, профессор.
Еще три часа я провел в палате Полины Макаровской, пока она спокойно не уснула. В шесть часов пришла медсестра Кира и сменила меня. Я зашел домой, чтобы переодеться. Через час я позвонил в Барселону министру просвящения и просил его отменить приказ о переводе Полины в столичный университет.
Прошло две недели. Осталось немного до Рождества. Эконом университета заказал для праздника огромную елку и игрушки. Все смеялись над моим ребячеством, но я хотел праздника настоящего. Дискотека тоже будет двадцать восьмого декабря. Студенты готовят музыкальные номера и мало думают о зачетах и проходных экзаменах. Через неделю они сдают мне анатомию, латинский язык, историю медицины, биоорганическую химию, общую хирургию и основы оперативной хирургии. Дай Бог, чтобы студенты все сдали. Проходящие экзамены устные, а вот весной у них письменные зачеты и куча лабораторных практик. В июне-переходные на второй курс.

Оборотень затих на время, но сегодня в газетах снова написали о нападении в парке студенческом. Он находится в трехстах метрах от университета. Жертвой оказалась девушка - третьекурсница с эндокринологического отделения, Марибель Гарсия Лорка. Когда я пришел на место происшествия, вздрогнул - девушка была очень похожа на Елену. Итак, оборотень не успокоился, а это значит, что сеньорита Толедо в опасности.

На тридцатое декабря первокурсники решили на воскресенье съездить всей группой в Жирону, посмотреть город и достопримечательности. Ну, что ж, я тоже с ними поеду.
               
Глава 25


Устав после посещения музеев и Кафедрального Собора Жироны, мои студенты решили отдохнуть в местном небольшом ресторанчике. Он им понравился. Между столиками ходили музыканты и играли на музыкальных инструментах. Я всегда любил живую музыку. Я дал им достаточно времени на отдых, а сам отправился в храм Сант Фелиу, где покоилась моя супруга Арнальета Струксионис. Я поднялся на ступени храма и остановился. Мне показалось, что святой мученик Нарцисс нашлет на меня мух, как когда - то своей молитвой навел их на захватчиков города. Я сделал еще один шаг, но этого не произошло. Я взглянул на колонну, на ней по сей день изображена скульптура карабкающегося вверх льва. Говорят, если его поцеловать, лев обязательно вернет тебя снова в Жирону. В воскресенье вход в церковь бесплатный, но меня пропускают здесь без всяких проблем в любой день недели. Староста храма - мой давний знакомый, я его нанял и плачу ежемесячное жалованье за то, что он охраняет, смотрит за порядком в храме и украшает гробницу Арнальеты. Когда я приезжаю в Жирону, Марк закрывает храм на пару часов, чтобы я мог побыть в одиночестве и пообщаться с Арнальтой. Вот и сейчас Марк попросил посетителей покинуть церковь, сославшись на уборку.

- Здравствуй, моя ненаглядная Арнальета, - проговорил я, когда остался один в церкви, - как ты? У меня все по старому: работа, обязанности перед государством, я теперь, знаешь ли, стал ректором медицинского университета и живу в Валенсии. Как же мне не хватает тебя, моя любимая! Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал твой дивный образ, не слышал твоего чарующего голоса во сне. Ты зовешь меня, манишь в свои объятия, а я не могу умереть, чтобы там за вратами смерти обрести покой, встретившись с тобой. Я сожалею, что не существует реинкарнации на Земле. Ах, если бы это было возможно, я бы дождался тебя здесь, нашел бы твою душу перевоплотился в человека. Мое проклятие будет вечным. Я привез в «Бессмертный город» своих студентов, показал им наши древние владения, а пока оставил их отдыхать в маленьком ресторанчике, а сам  пришел к тебе. На следующих выходных я снова приеду в Жирону и проведу с тобой всю ночь.

Беседуя так с покойной супругой, я не заметил как пролетело время. Я посмотрел на часы. Пора было уходить. Я сделал поклон гробнице и вышел из храма. На ступенях церкви меня ждала Елена Толедо.

- Я так и знала, ректор, что найду вас здесь.

- Что ты здесь делаешь? – спросил я холодно. Сейчас я совершенно не хотел ее видеть.

- И после этого не говорите мне, что вы не тот самый Лорд Эструк, похороненный восемьсот пятьдесят лет назад здесь, в церкви святого Филиппа.

- Даже, если это и правда, что тебе до этого, дерзкая дева? – ответил я. – Почему ты ушла от группы и бродишь по городу? Где все остальные?

- Они пошли шопиться, а я как - то не очень отношусь к дорогим бутикам. Лорд Гифред, я хочу побыть с вами, хочу узнать больше о вас.

- Знаешь, Елена Толедо, - проговорил я, - в Валенсии орудует оборотень и я должен защитить тебя.

- Он не меня преследует, Лорд Гифред, он просто оборотень, в опасности любой смертный в городе, а не только моя буйная головушка, - ответила девушка.

- Девочка, которую разорвала тварь, была очень похожа на тебя, Елена. Это-не совпадение! Гадина охотится именно на тебя, сеньорита Толедо.

- Бред какой-то!

- Не бред. Ты на все сто уверена в своем парне? Что ты знаешь о его семье?
- У Виктора есть младшая сестра по имени Лиза. Она хорошая девушка и я с ней немного сдружилась. Мы втроем ходили на аттракционы, допоздна играли в карты у них дома. Лиза весьма адекватна, сеньор Эструк!

- Если хочешь, я могу тебя научить как проверить адекватность сестры Виктора, да и его самого было бы неплохо, кстати, проверить на вшивость. Уверен, что волчонок твой не так-то прост, не так тих и адекватен.

- Да перестаньте вы называть моего Виктора вервульфом! Вик - человек!

- И все же, как твой ректор и декан факультета, я приказываю тебе сделать вот что: попросись на ночь в полнолуние в дом к Виктору, но не спи, проследи, что Лиза будет делать, да и уверена ли ты, что их фамилия Кермено? Я по своим связям разузнал что фамилию Кермено, семья Виктора приняла всего сто лет назад, отрекшись от своей настоящей, Вульф. Прадед Виктора Ричард Франческо Вульф таким образом спас семью. Тогда только еще начались облавы на чистокровных оборотней, и чтобы спасти наследников, правнука Виктора и его сестрицу Лизу, они документально переименовали себя в Кермено. Прадеда Виктора поймали, а также его жену и прочих сородичей и казнили. Их дальние родственники - седьмая вода на киселе и по сей день живут в закрытом районе на окраине города. Ты уверена, Елена, что твой возлюбленный учится в политехническом институте, а не в университете магии, открывшемся в Валенсии по примеру академии магов в Соединенных Штатов Америки? Я вот на все сто уверен в этом.

- Вы ошибаетесь, Лорд Гифред, Виктор не такой! Он не причинит мне боль, он теплый и ласковый, добрый и честный парень. Если бы все это было правдой, Виктор бы мне рассказал.

- А ты занималась с ним сексом? Каков он в постели? Как чувствует себя в момент освобождения?

- Не ваше дело, ректор! – вспыхнула Елена и развернулась было ударить меня, но я перехватил я руку и переплел свои пальцы с пальцами девушки.

- Или у вас дело не дошло до постели, а, Елена? Может он не хочет тебя как женщину, а представляет как стейк с горячей кровью и ароматным девственным телом?

- Вы такой пошлый! – возмутилась девушка.

- Это я то пошлый, дева моя дерзкая? Я -реалист и смотрю на отношения не гармонами, которые у тебя зашкаливают в твоем возрасте, а думаю головой, чем подобный союз девы и волка может закончится.

- Ну, хорошо, Лорд Гифред! Я докажу вам, что Виктор-парень обычный, а не волк, я сделаю так, как вы хотите, а вы… - крикнула девушка. - Вы попросите прощения потом у моего Виктора.

- Всенепременно извинюсь, моя дорогая, - ответил я, целуя руку Елены Толедо, - но если окажусь прав я, что ты сделаешь для меня?

- Тогда и обсудим, Лорд Эструк.

Жирона - город хоть и не большой, но современных бутиков в нем хватает. Я повел Елену в ювелирный магазин. Он здесь существует с восемнадцатого века, известен своим ювелирным ремеслом далеко за пределами Каталонии. Я выбрал золотую цепочку с кулоном и надел на шею девушки.

- Спасибо, - проговорила Елена, - но не стоит.

- Это компенсация за моральный ушерб тебе от меня, - ответил я, – но у меня одна просьба.

- Какая? – спросила девушка, любуясь кулоном из изумрудов и бриллиантов.

- Когда ты пойдешь в дом Виктора Вульфа, дай мне об этом знать. Предупреди, напиши хотя бы СМС в телефоне: «Я иду к Виктору».

- Для чего вам это?

- Чтобы спасти твою задницу, глупая дева! – ответил я. – Или хочешь в первое полнолуние обратиться в волчицу?

- Ой не хочу! - ужаснулась Елена Толедо.

- Тогда пообещай написать, что ты у Виктора.

- Хорошо, - ответила девушка.

Поздним вечером мы вернулись в Валенсию. В дороге мне позвонила Полина Макаровская, она попросила меня приехать. Я очень спешил к Полине, голос мне ее показался не хорошим, слишком уставший, слишком отчаянный.
Феликс Альмейда встретил меня на автостоянке университета, а я от неожиданности вздрогнул. Маг редко приходил ко мне на работу, но если это случалось, значит что-то из ряда вон ужасное произошло. Феликс улыбаясь, провожал девушек взглядом, на Елене Толедо он пристально задержал свой взор.

- Ты чего пришел? - спросил я Феликса.

- Соскучился, знаешь ли… А что, нельзя?

- Что случилось, Феликс?

- Оборотень бродил сегодня под нашими окнами, загрыз мою собаку Фелицию. Ты можешь остановить это безумие? – воскликнул маг, всматриваясь в мое лицо.

- Но ты сам искуссный маг, Феликс. Разве тебе не под силу наложить какое-нибудь запрещающее заклинание? Или у тебя с годами случился склероз и ты напрочь забыл все магические заклинания?

- Заклинания… Да я не знаю такого заклинания, которое могло бы останавить оборотня в дневное время суток.

- Попробуй заклинание в полнолуние. Какая разница-день или ночь на дворе, ты главное скрутил бы его своей магией, а потом позвонил бы в полицию.

- Но это еще не все, Гифред.

- И что еще случилось?

- Эта тварь, пробегая мимо меня, проговорила человеческим голосом: “До где носит эту гадину, подружку моего брата? Как в воду канула, мерзавка”.

- Понятно, - ответил я. Моя душа похолодела от ужаса. Тварь определенно охотится на Елену Толедо.

Да, похоже, сегодня у меня не будет времени поехать к Полине Макаровской.
Наступил день сдачи проходящих экзаменов. Студенты отвечали слаженно, умно формулировали название болезней, медицинских операционных приборов. Сегодня сдавали общую хирургию историю медицины. Елена вошла последней в  аудиторию и после экзамена сказала мне:

- Завтра день рождение у Лизы, Виктор пригласил меня к ним домой.

- И ты пойдешь?

- Ну вы же просили вам сказать, если я соберусь пойти. Я не могу отказать моему парню, он заботится о Лизе и очень  обидится, если я не приду. В семь вечера я должна быть на званом вечере. Лиза попросила меня остаться у них до утра, будем играть в карты.

- Ты идешь одна или с подругой?

- Одна, - ответила девушка. - У них мало друзей в Валенсии и все это из-за болезни Лизы.

- И чем же больна волчица?

- У нее проблемы с кровью, какая-то таинственная немощь.

- Елена Анхелика Толедо, - проговорил я устало, - ты - будующий врач и тебе ли не знать название болезней, их симптомы и методы лечения? Скажи мне, упрямая дева, чем же больна Лиза?

- Профессор, они мне так и не сказали название болезни. Сказали только сильная анемия с припадками подучей болези с конвульсиями агрессивного характера.

- Ну, и что за хрень ты сейчас несешь, Елена? Это что тебе, средневековье, когда все болезни сводились к подучей? Еще ей нюхательные соли предложи! Вот насмешила-то!

- Возьму с собой перцовый газ или может святую воду, если они оборотни.

- Святая вода? Да, ладно! Ни вода, ни перцовый газ не помогут. Если станет опасно, сразу нажми мой номер в телефоне, я буду ходить под окнами дома.
Экзамен закончился в шестнадцать часов. У меня в запасе осталось еще 3 часа и я поспешил к Полине Макаровский. Девушка уже вставала с постели, начала самостоятельно кушать, выходить гулять на улицу. Я нашел ее на заднем дворе. Она подметала листья. Я обнял Полину и долго целовал.

- Как ты, моя девочка? – шептал я ей на ухо.

- Уже лучше. Ты всетаки пришел и мне стало гораздо веселее. Сегодня взяли у меня кровь на анализы, сделали ФГДС, Результаты будут известны завтра утром.

- Я сам возьму результаты и приеду к тебе завтра после работы. Я привез тебе фрукты, твои любимые соки и фисташки с орехами.

- Сегодня меня посетил однокурсник, Серхио Барко. Он показывал мне в приложении всего телефона выступление моей любимой музыкальной группы, и это меня очень утешило.

- Вот и хорошо, - ответил я. - Серхио Барко -хороший парень, умный, добрый и очень заботливый. Встречайся с ним, не отталкивай его, он будет тебе хоршим мужем.

- Я знаю, - проговорила девушка, - наши родители еще в детстве нас обручили. Мы и в школу вместе ходили и в одном универе учимся.

- Знаешь, Гифред, сегодня пока ты не пришел, – сказала через пару минут Полина, - я, скучая по тебе, вышла на улицу и начала мести листья. Ко мне подбежала белая волчица. Я очень удивилась, что в городе бегает волчица. Она как-то странно смотрела на меня своими синими глазами и ластилась к ногам, обнюхивала, а когда я погладила ее за ушами, она рыкнула и убежала.
Я вздрогнул. Лиза, обнюхивая Полину, поняла, что от нее пахнет мной. Волчица ненавидел меня, она запомнила мой запах еще тогда, когда мы впервые встретились. И не только поэтому. Я - вампир, обладаю магией, бессмертных и я - один из древних. Оборотни в глазах вампиров - псы дикие и необузданные. Думаю, что теперь Лиза будет вредить не только Елене, но и Полине Макаровской, чтобы сделать больно мне.

- Полина, - сказал я девушке, - сейчас я попрошу тебя сделать кое-что, а ты обещай, что все исполнишь в точности.

- Обещаю, любовь моя! – проговорила девушка и обняла меня. - Я твоя рабыня, ты-господин моего сердца и моей души.

- Девочка, пообещай, что сегодня ты не выйдешь из дома, закроешь  все окна и двери на все замки и защелки, никому не откроешь, если кто и будет стучаться в твой дом.

- Хорошо. Вот только Серхио хотел прийти сегодня вечером, он принесет диск с фильмом «Закрытая школа. 20 лет спустя».

- Пусть Серхио позвонит тебе, когда будет у ворот.

- Что-то случилось, Лорд Гифред?

- Я забочусь о тебе и поэтому очень прошу, чтобы ты сделала так, как я хочу.
Я простился с Полиной Макаровской и поехал домой. Мне нужно было уговорить Феликса Альмейда поехать сегодня со мной на операцию. С собой я еще возьму доктора, профессионала по делам оборотней. Если Елену Толедо укусит тварь, он сможет ее спасти в течении десяти-пятнадцати минут. Успеет ввести в кровь, зараженной ядом оборотня, сыворотку с серебром. Только бы успеть вовремя. Я возьму с собой оружие с серебряными пулями и свой поражающий кинжал, когда-то подаренный мне в Хорасане султаном Ахмадом Санджаром Сельджукидом. Падишах когда - то сказал: «Береги этот меч, его мне подарил на день совершеннолетия султан Малик-Шах, мой отец. Этот кинжал непростой, один маг из дальних стран, с берегов Ганга подарил моему отцу. Он заговоренный. Любую нечесть, любого шайтана (дьявола) может поразить в самое сердце. Только целься в сердце, Эскандер». Я всегда хранил кинжал султана Санджара Сельджукида. Из всех арабов падишах  Хорасана нравился мне больше всего. Он всегда относился ко мне как к родному сыну.

- Феликс, ты сегодня должен помочь мне обезвредить тварь, возможно и не одну. Елена Тодедо пойдет в логово Виктора Кермено и выведет оборотней на чистую воду.

- Скорее они перегрызут горло девушке, - ответил Феликс. - А что от меня требуется?

- Заклинания, связывающие противника.

К 18:00 ко мне пожаловал доктор Аурелио де Альба. У него с собой был маленький чемоданчик, в котором лежали медикаменты - последние изобретения вампиров против оборотней. Сильнейшая сыворотка 21 века, убивает мгновенно любую чистокровную тварь как волка, так и медведя-оборотня. Мы заняли позиции. Доктор стоял рядом со мной  у центральных дверей, а мага я отправил к задним дверям. Мы были все вампирами. Доктор Альба вел свой счет времени с конца 16 века, он был обращен самим королем вампиров Испании. Молодой, красивый, темпераментный, амбициозный - Альба подавал большие надежды в сфере медицины. В него просто до безумия влюбился король бессмертных, да и сам Аурелио был очарован изысканным, богатым и начитанным герцогом Ибицы. Тогда Эктор Наварро занимал официально титул принца Балеарских островов и всей Каталонии. После обращения Альба уехал на какое - то время и пути их разошлись, но король бессмертных никогда не оставлял без внимания Аурелио. Он назначил своего возлюбленного Министром Здравоохранения всей Испании. Этот пост он занимал три стал лет, но потом Аурелио устал и отпросился на более спокойную должность - вторым помощником заместителя министра здравоохранения. Теперь он может просто преподавать в университете и жить в Валенсии. Однако, он каждое воскресенье проводит на Ибице в объятиях своего возлюбленного короля Эктора Наварро, которого до безумия любит и к которому очень привязан. Альба до своего обращения был прирожденным оратором, непревзойденным профессором при мадридском университете. Он мог часами рассказывать историю о Гиппократе или о том, как создали первый микроскоп, как изобрели пенициллин. Мы с Аурелио Альба познакомились совсем недавно на одной из медицинских конференций в Америке, а вот в родном университете наши пути не пересекались. Мы очень удивились, узнав, что являемся коллегами в одном университете. Так у меня появился новый друг.

А тем временем, вечер в логове оборотней затягивался, Елена молчала. Я сосредоточился и увидел ментальным способом, что там происходило. Лиза позвала в подвал за вином Елену, пока Виктор было сосредоточенно занят готовкой мясных стейков и фаршированной утки. Я увидел, что Елена оставила сумочку в комнате Виктора, а ее телефон преспокойно лежал на тумбочке совершенно выключенным.

- О нет! – воскликнул я громко так, что Аурелио Альба подпрыгнул на месте от неожиданности.

- Что случилось, Лорд Гифред? – спросил он.

- Глупая девчонка не взяла с собой телефон в подвал.

Тем временем,  Лиза вела Елену в дальний погреб. В нем было пусто, в стены вмонтированы цепи.

- Думаю, ты знаешь, красотка, зачем я привела тебя сюда? Можешь даже не утруждать свои голосовые связки - Виктор тебя не услышит. Когда он готовит стейки -ничего никогда не слышит и не видит. У меня предостаточно времени, чтобы убить тебя.

- Не дури, Лиза, - ответила спокойно Елена Толедо. – Если ты меня убьешь, вас с Виктором уничтожат.

- Значит, ты знаешь, что мы-оборотни?

- Да, я все знаю о вашей семье. Настоящая ваша фамилия не Кермено, ведь так?

- О, как интересно, - промурлыкала Лиза, - может ты просвятишь меня, кто же тогда мы?

- Ваша настоящая фамилия Вульф, вы -чистокровные оборотни, обладающие магией перевоплощения. Это у вас в крови.

- А ты, не так проста, как кажешься, маленькая дрянь! Чтож, тем хуже для тебя, в таком случае. Мне доставит огромное удовольствие убить тебя. Я сделаю это медленно и изысканно.

С этими словами Лиза перевоплотилась мгновенно в волчицу и начала наступать на девушку.

Я позвонил в дверь Виктора Кермено. Никто не выходил. Тогда я начал тарабанить руками и ногами и только тогда Виктор услышал, вернее отреагировал. Он открыл дверь и удивился. Я отшвырнул парня и бросился в подвал, за мной последовали Аурелио Альба и Феликс Альмейда. Мы очень спешили, но не успели. Елену укусила тварь. Волчица прокусила ей щиколотку. Елена от боли кричала, к ней уже спешил доктор Аурелио. Я знал, что он спасет сейчас девушку, а я накинулся на оборотня, и мы в крепком объятие покатились по широкому подвалу. В какой-то момент я почувствовал магию Феликса, он с напором читал связывающее заклинание на латыни.

- Лорд Гифред, отпусти оборотня, - услышал голос мага, и я отпустил тварь.
Волчица свернулась от боли и протяжно завыла так, что стены помещения завибрировали. Но рано было ликовать. Все это произошло за десять секунд. Для вампиров этого времени хватает вполне убить оборотня. Видимо, Виктор услышал зов своей сестры и когда он вбежал в подвал,  почти уже обратился в волка.

Тем временем, Феликс выпустил всю обойму серебряных пуль в сердце оборотня и тварь мгновенно исдохла. Виктор разозлился, он превратился в отличие от своей сестры белой масти, в черного огромного волка. Глаза его бешено вращались. И он говорил со мной:

- Какого дьявола, проклятый вампир, ты сделал? Что тебе до моей семьи? Ты убил мою сестру!

- Да, чистокровный волк, - ответил я, - ты хорошо маскировался все эти годы под простого смертного, но тебе не помогли твои всевозможные уловки. Сейчас ты умрешь, Виктор Вульф!

Но волк был не прост. Он огромной лапой прошелся мне по спине, содрав одежду, кожу и плоть так, что стал виден позвоночник.

- Феликс, - крикнул я, - скорее!

Маг начал читать над Виктором связывающее заклинание, но оно не действовало на оборотня, который повалил меня на пол и навис надо мной. Его вязкая слюна стекала мне на лоб, клыки приближались к горлу.

-Ты умрешь, проклятый кровосос! – прорычал волк, но потом завыл от боли, это Феликс выстрелил волку в затылок. Его отбросило от меня метра на два, а маг подал мне руку. Этого хватило, чтобы оборотень успел подняться с пола и броситься на меня из последних сил. Феликс, недолго думая, выпустил новую обойму серебряных пуль в самое сердце зверя. Волк пронзительно заскулил и жизнь покинула его тело. Через пару минут на полу лежало обнаженный Виктор Вульф.

Превозмогая боль, я сумел подойти к Елене, которой в тот момент доктор Аурелио Альба делал очень сильный раствор с серебром против укуса оборотня. Она закричала от боли, вырвалась из рук доктора и бросилась в мои объятия. Я обнял девушку в тот момент, когда Феликс уже начал читать над ней заклинания, снимающие боль на латыни.

- Пять минут есть у девушки для отдыха, - проговорил маг, - а потом агония начнется снова.

- Ты ведь ей поможешь, Феликс? – спросил я, гладя на мага.

- Куда ж я денусь, мой Лорд? – ответил маг.

Нам надо было уходить из логова оборотней. Я позвонил в полицию и доложил, что человека укусил волк, едва не убив. Служба по делам оборотней прибудет с минуты на минуту, нам лучше поспешить.

- Благодарю, друг мой, - проговорил я, подхватывая на руки тело Елены, обращаясь к доктору Альба, - я ваш должник.

- Сочтемся, - ответил возлюбленный герцога Ибицы.

Феликс обычно всегда веселился, когда крутил баранку (я иногда ездил с ним в машине), но сегодня на удивление маг был крайне молчалив и задумчив.

- Что нос повесил, потомок Мерлина?

- Впервые нос к носу я увидел оборотней. Я думал, что не успею спасти девочку, не смогу помочь тебе, Гифред!

- Понимаю. Теперь ты знаешь как тяжело приходится хирургам в операционных, когда у них появляется тяжело больной или раненный пациент, жизнь которого висит на волоске, а у тебя несколько минут, чтобы что-то сделать.

- Пойду сегодня в «Корону вампира» и напьюсь.

- Еще чего, спятил совсем? – возмутился я. - У Елены начнется новый приступ боли, а ты веселиться пойдешь? Сдурел, маг проклятый?

- Видеть ее страдания?

- Ты понимаешь, что она сейчас чувствует, Феликс?

- Да. Ну, хорошо, я останусь, - смирился маг.

Через четырнадцать часов Елена поднялась с кровати, ее знобило, но раны на ноге прошли. Сыворотка не только выжигала яд оборотня в крови человека, но и моментально заживляла раны. Чудо медицины 21 века, вампирские достижения и разработки в лаборатории. Говорят, что сам герцог Ибицы учавствовал в эксперименте, когда испытывали сыворотку на людях и вампирах. Среди вампиров испытуемым оказался Эктор Антонио Мигель Мария де Наварро, которого укусил оборотень специально для опыта, а среди людей какой-то генетик института исследования преобразований технологий. Говорят, даже герцог Ибицы завыл раненым зверем, когда ввели сыворотку ему в кровь. Час продолжалась агония, но герцог выжил, удалось спасти и генетика из рода смертных, после чего сыворотке присвоили лицензию и дали добро на выпуск в аптеках под строгим надзором врачей и фармацевтов.
Я проводил Елену Толедо домой, посоветовав ей не рассказывать домашним о том, что с ней приключилось. Я пообещал заехать поздно вечером или позвонить.

За неделю до Рождества вышла с больничного Полина Макаровская. Она пришла в мой кабинет после обеда. Я читал последние сводки вампиров по разработке новых нанотехнологий в области медикаментов в компьютере. Полина похудела, стала еще бледнее только огромные синие глаза ее светились ярко, смотря на меня с обожанием. Она вошла как раз в тот момент, как позвонил герцог Ибицы.

- Гифред, - обратился Эктор Наварро, - я еду к тебе сейчас.

-Хорошо, Ваше Величество, во сколько Вас ожидать?

- Минут через пятнадцать буду: помнится ты мне рассказывал, что твоя секретарша чуть не покончила суицидом? Я хочу посмотреть на нее. Если дело дошло до суицида, твоя секретарша не выживет. Ее необходимо утилизировать.

- Эктор, но дева сейчас совершенно адекватна, чувствует себя хорошо,  она не привязана больше ко мне. Вот уже почти месяц как у Полины Макаровской появился парень.

- Я сам выясню все, она ведь сейчас у тебя? Я чувствую ее, Гифред. Кровь девушки мне скажет больше, чем твои уста, - ответил король вампиров и отключился.

Итак, у меня есть пятнадцать минут, чтобы попытаться внушить Полине, что она должна меня ненавидеть или хотя-бы, что я ей безразличен.

- Полина, - обратился я к девушке, - девочка моя дорогая, сейчас сюда придет король вампиров. Сделай так, милая, чтобы ты меня не любила. Возненавидь меня, пока он будет тут, думай обо мне плохо, злись, ругай меня на чем свет стоит. Эктор Наварро хочет попробовать тебя, девочка моя.

- Но ты... – возразила девушка.

- Это приказ, Полина, иначе он увезет тебя на Ибицу с концами, больше родителей не увидишь и меня потеряешь.

- Он убьет меня? – ужаснулась Полина.

- Да, сам выпьет. Я положил девушке на голову свои ладони, пытаясь передать силу, чтобы Полина выдержала. После болезни она была слишком слаба, ранима и уныние еще не отпустило до конца ее душу.

- Отключись от меня, Полина, - просил я, - а после того как он уйдет, я буду любить тебя.

Когда вошел король испанских вампиров, я сидел на своем месте, посматривая документы, а Полина у двери встречала герцога Ибицы. Она приветливо улыбалась ему.

- Далеко не уходи, дева! – приказал Эктор Наварро. Глаза его полыхнули алыми прожекторами, он был зол на меня и голоден. О том, что произошло в доме Вульфов, я доложил королю бессмертных. Он злился за то, что я, когда укусил оборотень Елену, не убил ее, а спас.

Герцог обнял меня крепко, прижав к себе, и мне передался его гнев.

- Позови сюда свою секретаршу, - прошептал он. – Я буду пить ее кровь, а ты смотреть.

Я позвонил по местному телефону и уже через несколько секунд Полина подошла к герцогу Ибицы. Он с силой прижал ее к себе, обнажая шею и вонзил клыки, он развернул тело девушки, пристраиваясь сзади. Ему понадобилось немного крови, но девушка потеряла сознание, не столько от потери крови, сколько от шока пронизывающей боли, когда герцог насиловал Полину. После Эктор положил ее на кушетку.

- Хорошая кровь, - проговорил он, - поддатливое тело, сладкая девочка. Я хотел ее увезти сегодня к себе, но прочел в ее крови неприязнь к вампирам, особенно к тебе, поэтому на год я продлеваю ее жизнь. Через год снова приеду и удостоверюсь сполна - не магия или это твоя, Гифред?

- Ваше Величество, я сказал Вам правду, она отвыкла от меня, дух ее свободен, и у девы есть парень.

- Посмотрим. Я приехал сказать тебе, что  если Елена Толедо не изменится поведением своим до Рождества, я приглашу вас с ней снова ко мне и тогда сам убью девушку. А теперь, прощай, друг мой. – С этими словами Наварро, герцог Ибицы, вышел из кабинета.

Я знал, что он не шутит. Слишком серьезный вампир, слишком злой и беспощадный. Я наклонился над Полиной. Девушка была все еще без сознания, но сердце работало. Как я посмотрю ей в глаза, когда она очнется?
               
Глава 26


Полина пришла в себя через час. Я напоил ее крепким, сладким чаем, дал шоколадку и обнял. Она прильнула ко мне, уткнулась в шею и навзрыд заплакала.

- Полина, девочка моя, - шептал я ее имя, покрывая лицо девушки поцелуями, сцеловывая слезы, - прости меня, что не смог защитить тебя.

- Мне было так больно, когда он взял меня, так невыносимо скверно на душе. Словно вся бездна ада осквернила мое тело.

- Прости меня, - сказал я и опустился на колени перед Полиной, обнимая их.– Накажи меня, я теперь у тебя в прещении. Я готов к наказанию. Ударь меня, накричи, плюнь мне в лицо.

- Мне было очень тяжело ненавидеть тебя, профессор, в тот момент, когда он пил мою кровь. Я относилась ко всем вампирам как к тебе, для меня они были идеалом.

- Но я-не идеал, Полина. Я - убийца. Скольких дев и женщин я растпил, когда только стал вампиром. Во мне жила безудержная страсть, безумная жажда крови. А ты говоришь, идеал!

- Я хочу, чтобы ты поехал сегодня ко мне. Я хочу, чтобы только твои губы любили ласкали меня, хочу смыть весь ужас и боль твоей любовью.
На целый год мы смогли перехитрить герцога острова Ибица, но что будет потом? Надо, чтобы Полина отошла от меня.

Легко приказать, но смертной деве, познавший любовь и жажду вампира не так - то просто это сделать. Она вся превратилась в комок нервов, в нимфу, жеждующую любви. Что-то в ней иное пробудил король вампиров, или наоборот дал через свою похоть, когда насиловал Полину в моем кабинете. Полина стала более страстной, ненасытной и агрессивной. А когда меня не было, Полина ночами кричала мое имя, ей было плохо без меня. Она привыкла к моим рукам, к моим ласкам. Она готова была снова пройти унижение насилия, лишь бы после этого оказаться в моих объятиях и познать любовь. Она привязалась ко мне еще сильнее. Я должен сделать так, чтобы она полюбила другого, иначе герцог Наварро выпьет ее за ночь, изнасилует, а потом выдаст труп девушки либо родственникам, либо прямиком в крематорий на сжигание. Мир вампиров - не игрушка, а суровая реальность, где существуешь только ты и вечность, а еще кого-то в этой вечности быть не должно, у таких как мы. Душа девушки выгорала и всякий раз как она настаивала или умоляла меня о близости - это приближало ее к неминуемому фатальному концу. А я, покидая Полину на рассвете, каждый раз прощаясь с ней, зарекался, что больше не уступлю слезам девушки, но я возвращался к ней снова и снова, проклиная себя за слабость.

Вот и сегодня, покидая дом Полины Макаровской, я возвращался в наш с Феликсом дом, чтобы подготовить материалы к новой лекции и переодется. Проходя по улице мимо парикмахерской, я услышал голос диктора испанских новостей по телевизору. Он вещал громко и напряженно о том, что во всем мире скоро начнется глобальная катастрофа. На юге Америки разверглась земля. Ширина разрыва двадцать киллометров, а глубина  безмерна. Это случилось сегодня ночью. По предложениям ученых-вампиров всего мира Землю ожидает беда.

- В связи с расколом поверхности земли ожидается на планете гигантский всплеск негативной энергии, радиации и болезней, в том числе таких забытых, как тиф, чума, холера и прочих. Возрастет число суицидов, неконтролируемых всплесков агрессии, ненависти, убийств… - вещал телеведущий вампир.
У меня в кармане зазвонил телефон. Король вампиров.

- Лорд Гифред, вы нужны мне немедленно. Выезжайте в Барселону, мой самолет будет вас ждать в аэропорту.

- Что-то случилось, Эктор? – спросил я беспокойно.

- Без вопросов лишних, Гифред!

Я позвонил в университет и перенес на следующий день свои лекции, и уже через час входил в замок Его Величества, Эктора Наварро. Он был бледен по - особенному  сегодня, его глаза превратились в черные провалы. Он сразу повел меня в кабинет.

- Лорд Эструк, дела очень плохи. Как вы спали сегодня?

- Да я не спал почти, какое-то смутное беспокойство терзало мое сердце.
- Вот и я также, - ответил герцог Ибицы. – Я увидел в медитации как на Испанию идет мощная темная сила зла. Темная магия поднялась из недр расступившийся земли. Сейчас все вампиры Земли встанут на битву со злом, людям его не одалеть, да и вампиры многие станут пушечным мясом в этой битве.

- Что это за зло, Ваше Величество?

- Ад изблевал (иначе и не скажешь!) десять сильнейших магов - гибридов. Они сильны, высоки ростом, безжалостны.

- Но, неужели…

- Нет, не возможно! Даже, если на войну встанут все чистокровные, благородные вампиры всего мира – одолеть десятерых гибридов будет очень тяжело.

- Но это возможно?

- Не знаю, даже я не знаю, мой Гифред! – ответил Наварро. – Нам придется не только кому-то воевать, но и спасать раненых. Военные-вампиры со всего мира уже вылетают сейчас в Америку к той расщелине. Они оснащены новейшей техникой массового пораженияя, но это не все…

Я смотрел на герцога Ибицы, а он продолжал:

-Тот разлом в земле излучает сильную радиацию, не выживет ни вампир, ни тем более смертный. На триста киллометров в диаметре погибли города, вымерли люди, животные, сгорела в буквальном смысле земля. Америка от нас далеко, но волна эпидемий, болезней, бед дойдет очень скоро и до нас. Аляска горит зимой алым пламенем, Сибирь, тайга горит от мощного взрыва ударной волны. Наши сверхмощные самолеты не успевают перевозить раненных в госпитали, хирурги сутками находятся в операционных без возможности отдыха. Чистокровные надеятся изловить десятерых монстров как можно скорее, Есть желания, но нет гарантий на благополучный исход операции по ликвидации гибридов. Говорят, что у них задание распространиться по земле, расплодиться, сделать Землю колонией гибридов.

- Кто ими руководит? – спросил я.

- Это бытовало среди рода бессмертных как предание, легенда своего рода. Суть ее в том, что в давние времена, когда на земле была одна вода и ничего более, жил в этой бездне воды некий вампир по имени Люциус. Он обладал силой магии изначального бытия. Манием руки он разделил воду на две половины, а потом собрал их в участки. Взмахнул рукой и на земле появились горы. Он нашел очень красивые драгоценные камни, десять штук и поставил их в круговую. Проговорил заклинания и эти камни превратились в десятерых человек, очень высоких и свирепых. Он поделил их на пары, а сам остался без друга. Тогда Люциус создал еще одного человека из камня и назвал его Темным Лордом. Лицом он был темный с горящими глазами. Тот Темный Лорд в мире бессметных зовется Маркусом Бесстрашным. Это легенда, но именно Маркус - родоначальник вампиров, а Люциус -  создатель гибридов. Люциуса найти не возможно, но уничтожить десять гибридов и их предводителя раально. Легенда гласит, что сила Маркуса сосредоточена в его сердце, а оно - источник энергии самого Люциуса. Цель вампиров и смертных - спасти землю от этого зла.

- Эктор, ты возьмешь меня в Соединенные Штаты?

- Нет, в Испанию будут привозить раненных вампиров, поколеченных смертных, ты будешь постоянно оперировать. Ты, доктор Аурелио Альба и многие другие, вы станете во главе операционных.

- Но мои лекции? Как я брошу моих студентов?

- Преподают пусть другие, а ты оперируй.

- Хорошо, Ваше Величество! – ответил я. – Мне перебраться в Барселону?

- Нет, оставайся пока в Валенсии, а там видно будет.

Я покинул остров Ибицу с тяжелым чувством. Прилетев в Валенсию, я поехал прямо в университет в надежде увидеть Елену там. И я не ошибся. Девушка сидела в библиотеке и слушала мои лекции, записанные год назад по практической хирургии.

- Профессор, где вы были? – спросила девушка. – У нас сегодня произошел нехороший случай.

- Что случилось?

- Мигель Фернандес с отделения пластической хирургии чуть не повесился в раздевалке.

- Ты о чем? – ужаснулся я. – Что случилось?

- Девушка его покинула, парень не выдержал, психика отказала, он залез на крышу. Ладно почувствовал неладное профессор Аурелио Альба и поднялся с вампирской скоростью в раздевалку, выбил замок (парень закрылся изнутри) и успел его вытащить из петли.

- Где сейчас Мигель Фернандес? – спросил я.

- Он с доктором Альба. Профессор прокапывает ему антисуицидное средства, изобретенное лет тридцать назад вампирами исследовательского института. Парень будет тормозить в разговорной речи, но больше не вспомнит о суициде. Да, я понимал, что разлом в земле опасен, влияние скажется уже на утро, передастся в Испанию, а ведь до Америки лететь через Атлантический океан.

- Елена, ты ничего мне не хочешь сказать?

- Что вы хотели услышать, профессор? – спросила девушка.

- Экзамены сданы, зачеты я отменю, и отправлю вас на каникулы.

- О, это будет здорово.

- Я больше не буду преподавать у вас хирургию, меня назначили ведущим хирургом в больнице, а преподавать у вас будет профессор Густав Лорка.

- Я… а как же мы… как же я? Ведь мы привыкли к вам, нам нравится ваша манера преподавания и опроса.

Мне пришлось рассказать кратко о разломе в земле и как это скажется на жителях планеты.

- Пойдешь сегодня со мной, Елена? Я хочу пригласить тебя к себе.

- Но Феликс?

- Феликс улетает вечером в Америку, мы будем одни. Только ты и я.

- Но у меня есть парень.

- У тебя был парень-оборотень, из-за которого ты чуть не погибла.

- Я дружу с другим уже парнем, мы знакомы с детства.

- И что с того? Я ведь не на веки забираю тебя к себе. Мы просто хорошо проведем время.

Девушка в ответ кивнула.

- Я предупрежу маму, что переночую у подруги.

- Хорошо, - ответил я.

В 21:00 Елена Толедо вошла в мой дом. Я накрыл на стол, заказал на дом еду, открыл превосходное вино трехсот летней давности. Елена пришла в обычном платье, без должного макияжа, без аксессуаров. Я хотел ее сегодня видеть особенной, прекрасной королевой, одетой в шелка и в кружевное белье. Мы долго беседовали о природе разлома в земле. Я не хотел, но Елена настояла. Мы проговорили до полуночи. Потом я пригласил Елену на танец. Мы долго обнимались, а потом я поднял ее на руки и унес в свою комнату. Елена была пьяна. Она как ласковый котенок льнула ко мне. Я обнажил свои клыки и вонзил в самое сердце Елены Толедо. Хотя Елена когда-то говорила, что кровь ее ядовитая, и выпив ее я, отравлюсь, но это было не так. Кровь девушки  оказалась сладкая, с привкусом горького шоколада. В какой-то момент я ощутил, что Елена духом перенеслась в мое прошлое.
               
Глава 27


Елена оказалась в моем прошлом, в том периоде, когда я только приехал в Испанию. Меня приняли в Орден Тамплиеров, я стал рыцарем, оруженосцем Его Величества, короля Раймонда Беренгера. Меня все любили при дворе, так как я за многих заступался перед королем Испании, многих оклеветанных спас от лютой смерти или от каторги. За меня в домашних церквах возносили молитвы старики, делали поклоны Мадонне старушки и женщины, на меня хотели быть похожи мальчишки. Я слышал повсюду слова: «Многих лет доброму рыцарю Эструку», «Да пошлет ему Мадонна хорошую жену и кучу прекрасных ребятишек». На лице Елены читалось удивление. Я наблюдал за девушкой. Она видела древнюю Барселону, совершенно не похожую на современную, по-старинке одетых людей, танцы и пляски цыган на рынке, выступления клоунов и циркачей, среди которых были метатели огня, заклинатели змей, канатоходцы и уличные комедианты. Елена видела меня раздающего милостыню бедным. Потом она перенеслась на поляну в лес и увидела мою супругу Арнальету Струксионис в наряде простолюдинки, а не в изысканные одежды графини-наследницы древнего рода. Елена подумала, что Арнальета увидит ее, поэтому спряталась за большой дуб и стала наблюдать. Арнальета никак не могла разжечь хворост, который подготовила для костра, вокруг которого расположились колеки и прокаженные, все те, которых отвергало общество того времени. Для этих несчастных Арнальета хотела приготовить обед. Именно в тот момент появился я из леса со своими воинами. Арнальета испугалась окруживших ее всадников. Я спрыгнул с лошади и помог девушке развести огонь. Так мы подружились. Елена наблюдала за нашими отношениями. Вот мы бегаем по лесу в воскресный день, я ловлю мою Арнальету и на руках долго кружу, затем целую. Потом снится Елене наша свадьба, первая брачная ночь, наша невероятная любовь. Елена во сне, наблюдая за моей прошлой жизнью, плачет от того, насколько совершенные и чистые были отношения мужа и жены в 12 веке.

“- Милый, там у ворот ждет тебя младший рыцарь, - слышит Елена голос моей супруги, когда я собираюсь поставить букет роз на комоде у кровати супруги, - он очень взволнован.


- Да, любовь моя, а ты пока посмотри какой я букет твоих любимых роз принес тебе”.

Я целую супругу и выхожу встречать младшего рыцаря Ордена Тамплиеров.

“ - Я сейчас должна сказать супругу, - слышит Елена голос Арнальты, - что он скоро станет отцом. Святой падре Мануэль сказал, что у меня непременно родится мальчик”.

Затем Елена видит меня говорящим супруге, что меня отправляют в Льерс, отстоящий от родного города Жироны в нескольких милях.

“- Прекрасно! – шепчут губы Арнальты, - Мы сможем  повидать моего отца и сообщить ему новость.

- Какую новость, душа моя?

Арнальта шепчет мне на ухо, что ждет ребенка. Я подхватываяю мою любимую на руки и нежно целую.

- Но ты не поедешь, король велел тебе пожить у тетки в Барселоне, в Льерс я поеду не на прогулку. Там ждет меня задание - подавление языческих культов. Маги и колдуны, знахари и язычники устроили в Льерсе бесовские капища, совершают языческие тризны и возносят молитвы не нашему Господу Иисусу Христу, а иным кумирам. Сам Альфонсо II Арагонский дал мне это задание. Я должен завтра на рассвете поехать в Льерс.

- Жена обязана следовать за своим мужем. Мы совсем недавно поклялись у алтаря Господня, я еще помню клятвы: « В болезни и в здравии, в богатстве и в нищете… Всегда вместе, навеки вечные…» Нашему малышу пять месяцев, он совсем кроха, но думаю, и он, и я будем скучать без своего любимого рыцаря.

- Но, любимая!

- Не спорь со мной, отважный рыцарь, я непреклонна. Мы с сыном последуем за тобой хоть на край света, так и знай!

Я стоял рядом с Еленой, которая поняла, что она видит все, но ее никто не замечает, поэтому девушка подошла ближе ко мне из прошлого, к тому Гифреду Эструку, к человеку, а не вампиру. Девушка во все глаза смотрела сколько любви и обожания светилось в моих глазах и в глазах моей супруге. Мы с Арнальтой были созданы друг для друга в Небесном Совете Бога.
Потом Елена во сне перенеслась на одинокий пустырь, где рос тогда еще вековой дуб. Его раскидистые ветви могли укрыть пол сотни человек в знойный полдень. Елена увидела меня, стоящим в центре окруживших меня магов и услышала голос ведьмы Сорчи:

- Ты будешь проклят, окаянный Гифред Эструк, ты не найдешь покоя ни днем, ни ночью. Подобно зверю будет твое жительство на этой бренной земле, кровь человеческая будет для тебя источником жизни, а солнечный свет для тебя будет губителен. Ты станешь злым вампиром, изгоем из мира живых, но не будешь принят и в мире мертвых. Ты ни мертв, ни жив. Да будет так!

- Да будет так! – воскликнули все двенадцать ведьм и колдунов, взявшись за руки и вращаясь в дьявольском хороводе. Они своими руками послали на меня свою сатанинскую энергию проклятие и Елена услышала смех, душераздирающий хохот. Так может гоготать только нечистая сила. Падая, я услышал голос Сорчи:

- Моя дальняя правнучка убьет тебя из нашего рода Толедо”.
От этих слов, произнесенных Сорчей, Елена, которая сейчас видела это все своими глазами, вздрогнула, ибо догадалась, что это она - та самая дальняя правнучка, которая должна убить меня, вынув из моего сердца мое проклятие - древний меч.

Потом все сокрылось и Елена начала приходить в себя. Мои губы покинули губы Елены Толедо и она окончательно проснулась. Я сидел у кровати, а у девушки начался жар, тело ее горело, щеки полыхали огнем.

- Ты проснулась, Елена? - спросил я.

- Гифред Эструк... Что это было?

- Мое прошлое, Елена, - ответил я и взял руку девушки в свою. - Теперь ты знаешь все. Тебе открыло Проведение о моей жизни, как я стал вампиром и хотел ли я вообще им становиться.

- Профессор, - проговорила девушка, - а откуда вы знаете, что я сейчас видела все, что с вами произошло.

- Считай это подарком Судьбы и моим желанием, ты узнала истину.
Сказав это, я оставил Елену и отошел к окну. Девушка поднялась с постели, подошла ко мне и обняла.

- Что стало с твоей женой?

- Те злые маги и колдуны, отвратительные и поистине ужасные монстры в человеческом обличие, они убили своими заклинаниями не только меня, но и мою возлюбленную супругу, а также нерожденного младенца не пощадили. У Арнальты был очень большой срок беременности.

- Моя пра-пра-бабка уничтожила твою семью, но почему? Как она смогла?

- Я был, как ты уже слышала, верноподданным Его Величества, короля Раймондо Береннгера. В мои обязанности входило не только быть верным оруженосцем Его Величества, но и смотреть за порядком и благочестием в храмах и среди прихожан. В  Жироне обосновались маги, они насаждали среди простого народа зловерие, учили поклоняться языческим богам, составлять заговоры, привороты, варить зелья. Королю доложили об этом. Альфонсо Арагонский послал меня разобраться с ними, так как троих человек до меня те ведьмы сжили со свету. Первый был священником, он вступил с ними в спор, за это ведьмы наслали на него безумие, он сошел с ума и покончил с собой. Второго священника силой своих заклятий ведьмы столкнули с обрыва и он умер, разбився о камни.  Третий был епископ. Ведьмы не посмотрели на то, что это был не простой священник, а епископ. Твоя дальняя родственница нашла в епископе изъян, он любил выпить. Сорча предложила ему литр наговоренного вина. Выпив его, епископ начал кукарекать, мычать, выть по-волчьи, словом, утратил человеческую речь, стал одержимым. Кардинал Барселоны был вынужден низложить бесноватого епископа с  сана.
После столь неудачных попыток насадить благочестие в Льерсе, где находился их главный штаб, король Раймондо Беренгер с благословения кардинала Барселоны послал меня уничтожить это злочестие. Он знал, что битва будет нелегкой, возможно жестокой, но произошло то, о чем ты уже знаешь. В этом виновата та проклятая старая ведьма Сорча. Умирая, мне все же удалось ее убить, пронзить своими мечом черное и злобное сердце колдуньи.

- Ты любил свою Арнальету? – спросила девушка, а я кивнул в ответ. – Ты так нежно и с любовью смотрел на нее.

- Я и сейчас безумно люблю ее. Часто навещаю ее гробницу в храме святого апостола Филиппа в Жироне, беседую с ней и нахожу в этом хоть какую-то отраду. Жизнь сделала меня суровым вампиром, жестоким и холодным, Елена. «Жизнь прожить-не поле перейти», - гласит пословица.

- Я хочу загладить вину своей пра-пра… бабки, Лорд Гифред! Она была неправа.

- Такое не загладишь просто так! – ответил я.

- Знаешь, Гифред, когда моя прабабка проклинала тебя, ее взгляд, там во сне, встретился с моим и в меня словно что-то вошло. Во мне борются два чувства: любовь к тебе и ненависть к вампирам и я часто слышу голос, внутри себя: «Елена, убей Гифреда Эструка, вынь из груди его меч». Другая же часть меня хочет принадлежать тебе.

- Предположим, что сегодня ты станешь моей, а уже завтра люто меня возненавидишь. В этом мире все принадлежит вампирам, твою ненависть и презрение к нам люди не поймут. Ты станешь изгоем в обществе, это во-первых, а во-вторых, навлечешь на себя гнев именитых бессмертных.
Неожиданно зазвонил телефон.

- Профессор Гифред Эструк? – услышал я голос Марты, матери Полины Макаровской.

- Да, сеньора  Макаровская, что случилось?

- Откуда вы знаете мое имя, профессор?

- У вас телефон дочери, о вас Полина мне рассказывала. Что случилось, сеньора Марта Леопольдовна?

- Полина порезала вены, доктор. Приезжайте скорее, пожалуйста.

- Я позвоню сейчас в больницу и уже через десять минут ее увезут в первую городскую, в терапевтическое отделение. Я сейчас выезжаю.

Марта Леопольдовна заплакала. Я отключился и уже через пару минут давал распоряжение дежурной бригаде на “скорой”, чтобы они ехали по такому-то адресу и доставили девушку в терапевтическое отделение. Была ли это попытка суицида у Полины следствием разлома в земле - не знаю, но творится что-то страшное. Не окрепшие души и слабые темная сила будет заставлять совершать подобное.
               
Глава 28


Полину положили в больницу, а мне как в первый раз пришлось упросить главного врача и заведующего отделением, чтобы на девушку не заводили дело и не поставили на учет в психиатрическую клинику. Слово древнего, влиятельного вампира возымело силу. Я упросил Федерико Мишеля де Молина, чтобы он не говорил ничего герцогу Ибицы. Мне самому придется ему доложить о происшествии, но только тогда, когда Полина будет адекватна.
Я обнял девушку, когда вошел в палату. Полина отвернулась к стене и не хотела никого видеть.

- Полина, поговори со мной, милая! – попросил я.

- Уходи, Лорд Гифред, зачем ты пришел?

Я повернул девушку к себе. Она лежала безучастной, в ее глазах словно умерла жизнь. Она перерезала запястья так, что не могла сгибать пальцы. Ей сделали обезболивающие уколы, напичкали таблетками. Полину перевезли в отделение терапии вместо того, чтобы везти сразу в психиатрическую клинику. Я нагнулся над девушкой и приказал, глядя в ее синие глаза, рассказать мне все. Безучастно, словно речь была вовсе не о ней, а о третьем лице, Полина начала рассказ:

- Как обычно, проснувшись утром, я умылась, оделась, позавтракала, когда подступила дурнота, словно, на меня опустилось черное облако, оно начало проникать во внутрь так, что мне показалось будто вся жизнь, вся душа была выпита этим облаком. Я сопротивлялась, а потом услышала голос у себя внутри: «Возьми нож и перережь себе вены». Я вздрогнула и руки сами схватили нож и сделали это.

- Полина, а ты не подумала о родителях?

- Они развелись, каждый живет своей жизнью. Им дела нет до меня. Нет никому до меня дела, Лорд Эструк. Я неудачница по жизни.

- Глупая, - ответил я, - ты нужна мне, Полина. Ты даже не подумала обо мне, что я с ума сойду, если ты умрешь. Ты мне дорога, как сестра, как дочь.

- Да, дорога, – согласилась дева. – Вот именно, как сестра, а не как возлюбленная.

- Я не умею любить, Полина. У меня есть женщины, но нет любимой. Она умерла очень давно. Я никогда никому не даю ложных обещаний вечной любви. Я любим многими, но не люблю сам. Для меня ты как дочь.

- Дочь? А брал ты меня всю ночь до рассвета тоже как дочь? – крикнула Полина.

- Прости меня, милая, - ответил я. - Ты понимаешь, что твоя жизнь сейчас висит на волоске от смерти. Если об этом узнает герцог Ибицы, самый древний вампир в Испании, хозяин страны? Ты подумала, что он с тобой сделает? Уж точно по головке не погладит и не скажет: «Умница, так держать?»

- Я устала думать, устала жить, - ответила Полина. - Даже если он заберет меня и выпьет - умру быстрее. Жить на земле, зная, что ты ходишь по ней, имеешь ночью других женщин, спишь с ними, а меня навещаешь раз в месяц… Это не жизнь - это каторга, Гифред.

- Не правда! Я навещаю тебя каждую неделю, посылаю твои любимые розы, сладости, пишу тебе сообщения в телефоне, общаюсь по скайпу. Что еще необходимо? Я - человек занятой, на мне лежит ответственность за университет, за каждого студента. Ты, наверное, не слышала, что в Штатах произошел разлом в земле и извечное зло поднимается на поверхность? Оно несет в себе беды, болезни, катастрофы, не окрепшие души погибают, участились суициды среди смертных. Я знаю, что это ты не сама решила сегодня сделать такое с собой. Это та извечная энергия хаоса, спавшая в недрах земли, заставила тебя сделать это.

Девушка вздрогнула и заплакала, а я обрадовался ее слезам. Если заплакала, значит есть надежда, что выкарабкается из лап отчаяния.

- Сейчас все хирурги и врачи-специалисты будут постоянно находиться в больницах. К нам в Валенсию будут поступать больные как смертные, так и бессмертные, которые будут бороться с этим злом. Больницы Америки всех не смогут вместить, поэтому будут отсылать в те что рядом, или по месту жительства. Вампиры Валенсии, Жироны, Барселоны и других городов вылетели в Штаты, меня оставили здесь. Но я не думаю, что не обойдется без катастроф на месте. Будут падать ни с того, ни с сего самолеты, автокатастрофы, не исключены крушения поездов. Когда поднимается изначальное зло на землю-дай Бог планете Земля не сойти со своей орбиты и не превратится в горящий метеорит. Понимаешь ли ты меня, моя девочка?

- Простите меня, Лорд Гифред! – проговорила девушка и заплакала сильнее.

- Пообещай мне, что ты, когда снова услышишь голос, повелевающий тебе сделать подобное, ты тут же позвонишь мне или напишешь сообщение одним словом: «Опасность.» Этого будет достаточно, чтобы я что-нибудь предпринял.

- Я обещаю, Лорд Гифред.

- Хорошо, моя девочка, а теперь ты отдохнешь, а завтра я заберу тебя к себе домой, оставаться в пустом доме одной тебе больше нельзя! Пока не поправишься, пока твои пальцы рук не начнут сгибаться, пока в них не появится сила-будешь жить в моем доме, но без глупостей.

- Поцелуй меня, любимый, - попросила дева.

Я поцеловал девушку очень легко, невесомым поцелуем.

- Интима больше не будет, Полина. Ты мне просто друг, а возлюбленной никогда не станешь и никто не станет. И еще, я не обещаю, что часто буду бывать дома. Чрезвычайное положение в стране. А если я буду приходить домой, то только для сна кратковременного.

- Я согласна, - ответила Полина, - я на все согласна, лишь бы быть рядом.
На следующий день пришло сообщение, что сошел состав с рельс по маршруту Барселона - Валенсия - Календа. Поезд отбросило от рельс на десять метров неведомой силой. Много жертв, кругом груды искареженного металла, а под ним умирающие люди. Все университеты Валенсии, преподаватели и медики поехали на спасение людей. Движение поездов было перекрыто на несколько дней, пока мы спасали людей и разгребали груды металла. Хирурги часами находились в операционных. Из пятьсот сорока человек мы потеряли сто пятьдесят три, и это было очень много. Елена работала со мной в паре, мы вместе вытаскивали пострадавших.

- Лорд Гифред, - произнесла она после очередной проверки территории, - там между рельс застрял котенок, его прижало сиденьем, помогите мне поднять его, чтобы спасти котенка.

- Елена, до котенка ли сейчас? Бери носилки и иди пять метров правее, там найдешь зажатую бабушку между двумя дверями. Двери заклинило, а у старушки легкие продавлены.

- Не могу слышать как пищит котенок, - заплакала Елена в ответ.

Быстрым движением я отбросил сиденье и достал котенка. Елена побежала к бабушке, предварительно чмокнув меня в губы. Когда я разблокировал двери купе, мы извлекли бабушку наружу. Возле нас бегал котенок. К вечеру основная работа по спасению людей была сделана. Я отвез Елену домой вместе с котенком, а сам поехал в больницу сменить Аурелио Альба, не выходившего из операционной шесть часов. И это было началом всемирных катастроф.
               
Глава 29


Я попросил Елену после учебы навещать Полину, развлекать ее, но не рассказывать о катастрофах, о бедах и обо мне. Девушка была слишком умная и чуткая, чтобы неосторожным словом задеть чувства Полины или ранить ее. Елене я объяснил, что Полина слишком ранима, слаба духовно. К ней надо с теплом относиться, читать книги, рассказывать о университете. Сам же я не выходил из операционной. Крушение поезда Барселона - Валенсия - Календа - это было началом катастроф по стране. Сейчас стали поступать раненные с мощным радиационным облучением, которые были словно гелем накаченные, плоть отходила от костей, облысевшие, пожелтевшие вампиры  - ученые поступали в больницы Испании, и в Валенсию, в том числе. Король бессмертных, Эктор Наварро уехал в Штаты и пока от него не было никаких вестей. Он даже не писал Аурелио Альба о себе, а это было очень плохим показателем. Значит там слишком тяжело и невыносимо. Обычно герцог Ибицы писал или звонил Аурелио, а тут уже месяц не было слышно никаких вестей. Я выходил из операционной после двенадцати часов работы и только просил свежей крови. Медсестры понимали, они предлагали себя в качестве еды и я брал их кровь, а потом снова уходил на двенадцать часов в операционную, а девы, поделишься своей кровью со мной,  потом гордились и делились друг с другом впечатлениями.

Прошло еще две недели, когда наконец Аурелио Альба получил первое сообщение от герцога Ибицы. «Мой дорогой Аурелио, - писал Эктор Наварро, - у нас здесь целая война. Восьмерых гибридов нам удалось  обезвредить, их не берут ни огнеметы, ни пули, ни стрелы, ни даже лазерные лучи. Маги всей планеты не в силах совладать с ними, гибриды не подчиняются заклинаниям. Высшие вампиры нашли в первом убитом на шее уязвимое место. В него можно попасть под определенным углом. Осталось уничтожить еще двоих гибридов, а потом начать обезвреживать саму расщелину в земле, засыпать, замуровать и ставить датчики и защитные заборы, чтобы излучение не выходило за границы. Эти излучения смертельны даже для таких как я, Аурелио. А вы там держитесь. Поклон Лорду Гифреду».

- Ты как, брат? – спросил я Аурелио.

- На последнем издыхании, Лорд Гифред. У меня нет столько  сил, как у вас. Я не могу по двадцать четыре часа в сутки оперировать. Кровь сводиь меня с ума.

- Хорошо, сколько времени ты способен оперировать?

- Шесть, восемь-это предел. Можно ли меня кем - то заменить?

- Хорошо, я позабочусь об этом, - ответил я.

- Будете сами оперировать?

- Возьму с собой врачей из смертных, они будут меняться каждые четыре часа. Таким образом и я смогу поесть, да помыться, а то не помню, когда последний раз принимал душ.

Наступило начало февраля. Все декабрьские праздники за исключением Рождества отменили, оно и понятно! Чрезвычайное положение в стране. Из-за большой концентрации в больницах смертей, крови, больных, участиличь вылазки из опасных районов оборотней. Их звала горячая кровь. Подобных районов по стране было три, а сколько их по всему миру. Пока вампиры спасают жизни вампирам и смертным, оборотни сходят с ума от жажды крови и горячей плоти. После смерти Виктора и Лизы, чистокровных вервульфов, оборотни присмерели, а сейчас опять в них заговорил голос Детей полнолуния. В городе были найдены пять трупов с разорваными частями тела без печени и сердца. Полиция сбилась с ног, охотясь за оборотнями.
Я вышел после четырнадцати часовой операции отмыться от крови и поесть, когда мне пришло сообщение от Елены: «Мы в парке с Полиной, дышим свежим воздухом». «Немедленно домой.» - ответил я, но не получил ответного сообщения. Тогда я позвонил, но не дозвонился. У меня есть два часа отдыха. Я сел в машину и поехал на поиски девчонок. Я нашел их в дальнем конце парка, они слушали рассказы какого-то старика о древних сказаниях о вампирах в Валенсии.

Я вовремя подоспел, так как заметил, что за ними наблюдал из-за кустов оборотень. И прежде, чем девушки и старик поняли что к чему, я бросился на него. Это был небольшой волчонок, еще совсем подросток, лет шестнадцати, но все же очень сильный. Я схватил его за уши и сказал:

- Тебе, видимо,  жить на этом свете надоело?

Он жалобно заскулил, как бы говоря: «Отпусти меня, я уйду и больше не вернусь».

- Если еще раз тебя встречу в городе людей - отправишься на Совет вампиров. Уж они - то тебя уму - разуму научат быстро.

Я отпустил волчонка и он убежал. Для старика я вызвал такси, а девушек увез к себе домой, по дороге предварительно отругав, что не ходили по улице, не позвонив мне предварительно. Полина позвала меня наверх, я посмотрел на реакцию Елены. Девушка казалась спокойна и безучастна к тому, что Полина ластилась ко мне. В комнате Полины я расспросил ее о самочувствии. Руки Полины заживали постепенно. Она могла уже шевелить пальчиками, и это радовало. На прощанье я поцеловал девушку и сказал:

- Ты обещала мне клятвенно, что больше подобного не повториться. На твое счастье герцог Ибицы отсутствует, но я не уверен, что ему не доложат его верноподаные, сделай ты еще что-то подобное, Полина. Будь умницей, девочка, и тогда все у нас будет хорошо. Как поживает твой Серхио?

- Я с ним рассталась, - ответила Полина.

- А вот это зря, девочка, сегодня же позвони парню и извинись. Я знаю, он места себе не находит. Потерять такого парня-дурой надо быть!

- Но я хочу видеть только тебя, любимый, - проговорила девушка.

- Мы с тобой не пара, Полина. Я-древний вампир, у меня иное предназначение, на мне лежит ответственность за судьбы тысяч людей, я - практикующий хирург, моя цель помогать людям, смотреть за порядком  в мире вампиров по стране пока нет Эктора Наварро. Он возложил на меня многое, я курирую все города страны, помимо того, что сейчас не вылезаю из операционной, спасая жизни, как вампиров, так и людей. Понимаешь меня? А тебе надо жить своей жизнью, дружить, влюбляться, выйти замуж за Серхио, родить ему ребятишек. Вот в этом твое счастье, девочка моя, - сказал я и нежно поцеловал Полину. Она плакала, но кивала мне в ответ, что согласна с моими доводами. – Я не оставлю тебя, всегда буду помогать и оберегать твою семью. Буду любить твоих детей, как собственных внуков, Полина, но любовниками мы больше не будем.

Я вышел из комнаты девушки, усыпив ее предварительно гипнотическим приемом. Полина будет спать три часа, а когда проснется медсестра Кикилия из хирургического отделения успеет прийти и будет рядом.

Когда я вез Елену Толедо в университет, позвонил в Совет вампиров и велел им усилить патрулирование всех городов Испании. Вот уже более тридцати лет существует особый отдел в полиции по борьбе с оборотнями. В городе Календе находится их логово, но живут они в Барселоне, в Мадриде и в Жироне. Оборотни в последнее время сильно разгулялись. Но не только это беспокоило меня. Я знал, что их Альфа, господин Феделио Артуро де Кардо, очень зол на меня за то, что я убил Виктора Вульфа и его сестру Лизу. Я знал, что он на празднике Крови и Плоти Христа обязательно вызовет меня на поединок.
Возле ворот университета мы распрощались с Еленой Толедо. Девушка всю дорогу молчала, а я был настолько поглощен собственными мыслями и проблемами, что молчание Елены считал сегодня благословением Небес. А проблем у меня было много: Эктор Наварро возложил на меня должность куратора по все Испании. Все высшие заведения страны были под моим надзором. Мне приходилось не только быть практикующим хирургом не покидающим по двенадцать часов операционной, но и должен был почти каждый день посещать высшие учебные заведения, говорить речи успокаивать людей в создавшейся нелегкой ситуации в Испании. Проблемы были. Почти каждый день случались землетрясения по 4-5 баллов, обвалы в горах, падали самолеты, случались автокатастрофы и неокрепшие смертные заканчивали суицидом. В народе поселилась паника, все только и говорили о конце света и последних временах. Правительство Испании возложило на меня и на всех младших кураторов в той или иной области науки, образования и среди простого населения проводить беседы, воздействуя на людей методом внушения, что все более -менее стабильно в стране. СМИ молчали, нигде не было зафиксировано, что что-то происходит в мире, но молва распространялась из уст в уста. Вот и сейчас на моих глазах за какие-то считанные секунды произошло столкновение двух школьных автобусов. Школьники приехали на фестиваль фольклорной музыки к нам в Валенсию. Я успел только выскочить из своей машины, а автобусы перевернуло и отбросило друг от друга на десятки метров.

- Бог ты мой! – воскликнул я. Что же осталось после такой аварти от детей?
Через пять минут подъехало несколько машин скорой помощи, три машины спасателей, пожарники. Я вынимал ребятишек из изкореженных салонов автобусов через окна. Через десять минут подъехал доктор Альба и тоже стал помогать. Он грузил детей и отвозил в операционные во все клиники Валенсии, а их было пять государственных и десять частных. Трудились все. Только через час мы сумели развезти пострадавших. Погибших оказалось около тридцати человек из ста. Водители автобусов не пострадали.

- Что произошло? – спросил я водителей. – Сейчас не гололед, снега почти нет. Как это произошло?

Водители были очень опытными, работали в автопарке не один десяток лет. Они были в ужасе, и рассказали, что увидели за пять минут до столкновения черное облако, вставшие между двумя автобусами, когда те приближались друг другу. Автобусы словно притянуло магнитом нос к носу, а после подняло в воздух, перевернуло так, будто это не тяжелые машины а игрушки в руках детей, и с силой отшвырнуло в разные стороны.

Я понимал, что зло, вышедшее из недр расщелины в США творит подобное, и это была инфернальная энергия, все разрушающая. Великое зло. Сегодня же приедут родители пострадавших детей: одни, чтобы навестить ребят в реанимации, другие увезти в гробах домой.

Неожиданно запищал телефон у доктора Аурелио Альба, пришло сообщение от герцога Ибицы. «Мой дорогой Альба, - писал король вампиров, - сегодня удалось уничтожить последних двух гибридов, Зло, вышедшее на поверхность земли, уничтожено. Сейчас мы замуровали разлом в земле так, чтобы начальник зла, Люциус, не вышел наружу, наши ученые и я спускаемся в расщелину, будем ставить границы и маячки: пределы дозволенного.
Смертельная зона для вампиров красная граница, через которую нельзя будет пересекать никакому бессмертному, будь то древний или обычный ученый - вампир. Зона дозволенного риска, помечена желтой чертой, там ученые из смертных будут проводить замеры радиоционного излучения. Зона безопасная будет помечена зеленой чертой. Я сегодня, как самый главный и древний вампир спускался уже в самую глубину и сам наносил границы, ставил маячки между смертельной зоной и зоной дозволенного риска. Не думаю, что после этого проживу долго. Меня очень сильно облучило, я получил дозу превышающую в сотни раз дозволенного вампирам. Мне надо, чтобы Лорд Эструк немедленно приехал в Штаты». Доктор Альба прочитав послание, передал его мне. Я вздрогнул, а Аурелио заплакал. Я знаю, Альба попросится приехать к королю вампиров вместе со мной, но не факт, что ему разрешат.
Но ему разрешили и на следующий день мы с Аурелио Альба прилетели в Америку.

- Аурелио, - хриплым голосом проговорил геоцог Ибицы, - прошу тебя, дай мне возможность поговорить с Лордом Гифредом! Прошу.

Доктор Альба не мог оторваться от опухшего и одутловатого тела своего возлюбленного, непрестанно целуя любимое лицо короля вампиров, его руки.

- Эктор, я не смогу без тебя жить! – причитал Альба, покрывая поцелуями руки герцога Ибицы.

- Оставь нас на время, мне нужно серьезно поговорить с другом. Прошу тебя, Аурелио. С каждым новым словом, которое мне приходится говорить, я теряю силы, Альба.

Доктор Аурелио вышел из палаты для VIP-клиентов, десятки датчиков были подключены к телу герцога Ибицы и это ему немного облегчало дышать. Я чувствовал, что он весь поражен радиационным облучением.

- Я рад, что смог установить границы в расщелине. После меня останется в мире науки память о том, что я сделал большое дело. Дальше наши ученые смогут беспрепятственно изучать разлом в земле. Погибнет, конечно, ни один смельчак из бессмертных, который рискнет изучать границу. Скоро энергия спадет, станет меньше излучать радиацию, относительный покой воцарится на земле, население разъедется, которое находится в диаметре трехсот километров.

- Друг мой, - проговорил я, - вы бы отдохнули!

- Некогда мне отдыхать, - ответил Эктор. – Через пару часов я умру. Прошу тебя, Лорд Гифред, принять бразды правления всей Испанией. Мир вампиров без твоей помощи разрушится. Я передаю тебе титул герцога Ибицы, титул короля испанских вампиров. Я знаю, ты поднимешь экономику страны еще выше, у тебя это от Бога. Знаю, что ты добрее меня и человеколюбивей, друг мой. Ты так не похож на меня, у тебя горячее сердце, пытливый ум, чистые помыслы. Укрепляй рубежи родной Испании, береги ее. Вампиры из чистокровных Италии, Франции, Азии будут претендовать на твои земли, но ты не поддавайся им, не склоняй ни перед кем свои колени. Будь умен, гибок и защищай Испанию. Поставь себя в такую позицию, чтобы с тобой считались чистокровные бессмертные.

Герцог Ибицы позвонили в колокольчик, и в палату вошел нотариус, он принес какие-то документы, которые сначала подписал сам Эктор Наварро, а потом я.
«Я, Эктор Антонио Мигель Мария де Нааарро, герцог Балеарских островов и король вампиров Испании, полную и единоличную власть передаю Гифреду Арнальдо де Эструку, и назанчаю его королем испанских бессмертных и герцогом Балеарских островов». Далее шла подпись короля бессмертных, сотни подписей  великоименных вампиров Испании, что они согласны с последней волей короля Эктора де Наварро, и принимают меня, Гифреда Эструка, в качестве короля испанских вампиров. Я преклонил свои колени перед ложем умирающего Эктора де Наварро. Я плакал, понимая всю ответственность, всю тяжесть, возложенного на меня поручения.

- Ничего, ничего, - проговорил герцог Ибицы, - если плачешь-это хороший знак, значит смиряешься перед моей волей, - улыбнулся Эктор.
Он снял с себя королевский кулон с шеи и надел на меня, потом снял кольцо с изображением льва-символ королевской власти, передал мне печать для документов, и меч-фамильная реликвия Эктора Наварро.

-Ты должен пригласить на свою коронацию  короля бессмертных Италии, Антонио Альберто Бенедикто де Чезаре. Обязательно позови короля вампиров Франции, Франсуа Грегори Этьена Ле Маршаль. Они очень амбициозны, властны, но в них есть одна общая слабость-любовь к женщинам и рыцарские турниры. Они любят проводить время с женщинами, но все решения принимают на поле боя. Я знаю, что и ты любишь турниры, любишь звон меча больше, чем хирургический скальпель, вот и будешь решать дела вампиров на турнирах. Они подпишут тебе любой документ, сделают все. Их величества - вампиры чести. Они могут слукавить в офисах, в своих кабинетах, за партией шахмат, к примеру, но турнир - дело святое для них. Любому другому я никогда бы не дозволил бразды правления, так как мои верноподданные хоть и из благородных кровей, но меч держать совершенно в руках не умеют, а ты к тому же обладаешь даром предвидения, магией (что не говори, а все же Сорча передала тебе часть своей магии), ты обладаешь даром внушения и гипнозом. Ты по всем параметрам подходишь больше любого другого. Наследников у меня нет, родственников тоже, поэтому судиться с тобой за престолонаследие никто не будет.

- А с Аурелио Альба, что станет с ним, мой король? - спросил я.

- Альба... Я отправлю его к моему другу в Календу, он тоже вампир. Они найдут общий язык. Федерико подберет ему жилье, устроит в больницу заведующим терапевтическим отделением. За Аурелио я не переживаю, поплачет-да забудет.

- Аурелио не забудет. Этому Федерико нужно много любви дать вашему другу, чтобы заменить вас, Эктор. Море любви, терпения, тепла, чтобы отогреть разбитое вашей безвременной гибелью сердце доктора Аурелио.

- Федерико-хороший парень, он чуткий. Любви и терпению я его научил. Он позаботится о моем Аурелио.

- А теперь ступай, - проговорил через минуту герцог Ибицы, - и позови ко мне моего возлюбленного. Я хочу умереть на его руках.
               

Глава 30


Похороны короля Эктора Антонио Мигеля Мария де Наварро состоялись через три дня. В Барселону приехали короли бессмертных Италии и Франции, а также бесчисленное количество чистокровных, благородных вампиров со всех стран мира. Гроб с телом Эктора Наварро было замуровано в золотой саркофаг и с честью перевезено на остров Ибицу. В замке, в часовне святой Марии Утешительницы его положили. Аурелио Альба несколько раз терял сознание от горя, пока замуровывали стену, за которой нашел вечное упокоение герцог Ибицы, король испанских вампиров. На званый обед Аурелио Альба не пошел, но остался у плакать у гроба своего возлюбленного. Да, очень любил Альба герцога Наварро. Кто теперь полюбит доктора Аурелио столь преданно и нежно? Прибыл на похороны и Федерико, вампир из Календы.

- Ваше Величество, - проговорил Федерико после обеда, когда гости разъехались по своим странам, - вы хотели поговорить со мной?

- Да, Федерико, это касается Аурелио Альба. Почивший король поручил мне передать тебе своего возлюбленного, доктора Аурелио. Парень остался один, ему очень тяжело сейчас. Альба очень любил своего друга, был ему предан, а теперь убивается от горя на могиле Наварро.

- Я знаю о последней воле почившего короля, - ответил Федерико. - Я и сам хотел обратиться к вам, чтобы вы помогли Аурелио исполнить волю Эктора Наварро. Надо поспешить в склеп замка, чтобы утешить нашего собрата.
Когда мы пришли в склеп, нашли Аурелио без сознания. От голода, горя и слез бедняга был на грани смерти. Крепкий телосложением Федерико, высокий ростом поднял доктора Аурелио без особых трудностей на руки и вынес из склепа.

- Можешь остаться с ним у меня в замке. Здесь тихо. Напои его своей кровью, Федерико, так он скорее привыкнет к тебе и примет с покорностью волю покойного короля. Будь с ним ласков, почтителен, спокоен, помогай ему, постарайся, чтобы сердце Аурелио Альба приняло тебя не как неизбежность, а как друга. Помни, море любви, терпения и снисхождения! Первое время он может плакать, избегать тебя, но ты терпи.

- Я давно питаю чувства к этому юноше, - ответил Федерико. – Сто лет назад герцог Ибицы посетил мою Календу и привез с собой Аурелио. Тогда-то я и полюбил его. Он был таким тихим, светлым и застенчивым, так смущался когда жал мою протянутую руку.

- Аурелио - прекрасный специалист, в этом не сомневайся, Федерико. Можешь ему доверить целую больницу.

- Я знаю, - ответил вампир. - Когда король вампиров и Альба гостили у меня, ночью прибежала старушка и сказала, что у ее внука лопнул аппендицит и начался перитонит. Я собрался было идти в операционную, когда герцог послал Аурелио делать операцию, а сам остался со мной. Тогда-то после ночи любви, король попросил меня взять к себе Аурелио, если с ним что-то случится.

“- Я знаю, тебе понравился мой мальчик, - проговорил Эктор, одеваясь, - он хороший, не обижай его”.

- Кто бы мог подумать, - проговорил Федерико, - что слова герцога Ибицы окажутся пророческими.

На следующий день Федерико и Аурелио Альба уехали в Календу. Возлюбленный короля немного успокоился, хоть и был безучастен ко всему. Понадобится несколько лет, чтобы смирился окончательно дух Аурелио.
Прощаясь с ними, я сказал:

- Я всегда буду рад видеть вас в гостях у себя. Будете по делам в Барселоне, заезжайте ко мне.

Коронация моя была назначена через сорок дней после смерти короля испанских вампиров. В Мадрид я приехал сразу же после похорон Эктора Наваро, с собой я взял в качестве личной секретарши Полину Макаровскую. Я не мог более подвергать ее скоропостижной смерти от вторжения внутренних сил, но заставил ее выйти замуж за Серхио, что она и сделала. Полина была согласна на все лишь бы быть рядом со мной. Но она выпросила меня, чтобы я уступил ей в одном-раз в месяц она проводила час времени со мной. Я не смог ей в этом отказать.

А вот Елена Тодедо за эти дни очень изменилась словно дух Сорчи в нее вселился. Я знал, что она недолюбливала вампиров, теперь же девушка откровенно стала их ненавидеть, меня же в особенности. Я по-прежнему курировал все высшие учебные заведения, а также телевидение, развлекательные шоу, но недавно, после смерти короля вампиров, мне пришлось заняться переговорами с монархом смертных, Филипом VI (Felipe de Borbon и Grecia). Фелипе Хуан Пабло Альфонсо де Тодос лос Сантос де Бурбон и Гресия. Он вступил после отречения от престола отца, короля Хуана Карлоса I. Покойный король вампиров, Эктор де Наварро был дружен с дедом Филипе Бурбоном, графом Барселонским Хуаном де Бурбоном. Когда нынешний король Испании еще был наследником престола, а в 1977 году получил титул принца астурийского, принца Жиронского и принца Вианского-все высшее общество прибыло в королевский дворец поприветствовать  Его Величество. При последнем моем посещении герцога Ибицы, когда еще не случился разлом земли в Соединенных Штатах, и король вампиров здравствовал, - так вот, Эктор Наварро рассказывал, что инфант - наследный принц Фелипе-окончил среднюю школу «Санта Мария де лос Росалес» (Santa Maria de los Rosales) в Мадриде в 1984 году, как раз в  тот год, когда король вампиров был куратором той школы. Он рассказывал о юноше, отличавшимся от других сверстников своим пытливым умом, незаурядными способностями, добрым нравом и трудолюбием. Затем он провел год в Канаде в школе La Kefi-eld College school. С сентября 1985 года по июль 1988 года обучался в военной академии в Сарагосе, в школе BBC Сан-Хавьере, закончил в 1993 году Мадридский университет, а в 1995 году получил диплом магистра в области международных отношений Джорджтаунского университета США. Большой любитель парусного спорта. Вообще, вся королевская семья весьма увлекалась этим видом спорта. Например, принцесса Кристина заняла второе место в 1988 году в Сеуле по парусному спорту. Занимательней всего история любви между Филиппом VI и королевой Летисией, урожденной Ортис Рокасолано. Девушка из простой семьи, по профессии журналистка, Летисия стала неожиданно членом королевского дома Бурбонов. 1 ноября 2003 года наследный принц объявил свою скорую помолвку с Ортис Рокосолано. И он это исполнил незамедлительно, а именно 6 ноября. Филепе подарил невесте обручальное кольцо из белого золота, а Летисия вручила Филипе запонки с сапфирами и книгу «Паж короля Энрике Слабого». свадьбы состоялась 22 мая 2004 года в кафедральном соборе Санта-Мария-ла-Реаль-де-ла-Альмудена в Мадриде. Сейчас уже у счастливого семейства две дочери: инфанта Леонор, которой тринадцать лет и инфанта София одинадцатилетняя принцесса. Восшествие на престол короля произошло четыре года назад в 2014 году. Совсем недавно ко мне обратилась инфанта Элена, сестра короля Филипе VI. Она попросила меня обучить ее сына Филиппе Хуана Фройлана боевому искусству, которым я владею в совершенстве. Он увлекся помимо корриды и дружбой с тореадорами совсем недавно боевым мечом и стрельбой из лука. Несколько лет назад Фройлан неосторожно обращался с охотничьим ружьем и повредил себе ногу, а после подрался с сыном инфанты Кристины, с которым проходил курс по управлению яхтой. Фройлан хорошенько ударил своего двоюродного брата, угрожал проткнуть его шампуром, от чего родители Фройлана очень обеспокоились его поведением. Инфанта Элена очень надеется, что я смогу повлиять на него.

Через неделю я приехал в имение Элены и впервые с глазу на глаз встретился с ее сыном, Филиппе Хуаном Фройланом де Тодос лос Сантос де Маричалар и Борбон, внуком бывшего короля Испании Хуана Карлоса и племянником нынешнего. После совместных приветствий, Фройлан спросил:

- Вы тоже будете наставлять меня как мне жить? У меня и без вас есть учителя и воспитатели, от которых я устал!

- Зачем, Ваше Высочество? – удивился я. - Мне и самому всю жизнь надоедали назойливые учителя. Нет, Фройлан, я просто пришел познакомиться с тобой. Я являюсь большим фанатом корриды и приглашаю тебя на очередную, которая пройдет в Марбелье. После будет хорошая дискотека.

- Вы мне уже нравитесь, Ваше Величество! – ответил восторженно принц Фройлан. – «Да здравствует Испания!»

Совершеннолетний принц был очень непосредственный. Раньше он боялся огласки со стороны СМИ. Но теперь в нем что- то надорвалась, он стал более раскрепощенным юношей.

- Раз вы пригласили меня на корриду, я сегодня после обеда приглашаю вас посетить недавно открывшиеся комплекс «Испанский меч» мы могли бы с вами помериться силами.

- Хорошо, юноша, - ответил я.

В два часа по-пополудни мы вошли в спортивный комплекс «Испанский меч» и Его Высочество сразу взял свое любимое оружие.

- Разреши посмотреть на твой меч? – попросил я и принц протянул мне фамильную реликвию - меч, инструктированный надписью «Этим мечом рази неприятеля». На ручке стояла дата изготовления меча1800 год. Меч был очень острым, тяжелым и боевым.

- Может сначала на деревянных мечах потренируемся? – предложил я.

- О, так вы испугались? – удивился принц Фройлан. – А я наслышан о вас как о бесстрашном воине, самом главном Рыцаре Ордена Тамплиеров, розившем врагов беспощадно.

- Так-то оно так, юноша, - ответил я, - но ты можешь поранить себя и тогда твоя мать расстроится. Она очень хорошая женщина и желает тебе только добра.

Принц ничего не ответил, но я прочел в его сердце обиду на инфанту Элену. За то, что она препятствует ему заниматься тем, что ему нравится-корридой.

- За меня не не переживайте, король вампиров. Я хоть и человек, но не из трусливых.

Он снял с себя свитер и откинул его прочь. Принц встал в боевую стойку.

- Защищайтесь! – крикнул Фройлан. – Будем биться до тех пор, пока я не одолею вас.

Я улыбнулся и тоже принял боевую позицию. Парень отважно нападал на меня, но ему не хватало сил: слабые руки, совсем никакой техники, одно желание победить. Ну, что ж! Желание победы - главный принцип и весьма правильное понятие. Я сделал один выпад и уложил на пол принца, прижав к его горлу меч.

- Меч надо держать не так, мой дорогой! – проговорил я и подал руку принцу, чтобы его поднять. Фройлан хлопнул меня по руке своей рукой, но поднялся сам. Он был очень раздосадован. Принц практиковался на мечах с каким-то преподавателем, который своими похвалами и неправильным поведением вселил в мысли Фройлана, что принц всегда прав и безупречен. Мне придется его полностью перевоспитать. Я взял его руку и вложил в нее меч так, чтобы при движении ею, не повредить кисть, и чтобы рука потом не болела и не произошла растяжка сухожилий.

- Меч управляется не рукой, - сказал я, – он подчинается желанию твоего сердца. Только сильное сердце может контролировать меч.

- Вы считаете мое сердце слабым, или во мне нет желания победы? Вы за кого меня вообще держите? Я вам не желторотый птенец, Ваше Вампирское Величество!

- Пока что по своим данным и умению, ты годишься только в куриное яйцо. У тебя нет ни навыков, ни техники. Одной горячностью ничего не добьешься, а окажешься посмешищем и гордецом. Если желаешь стать настоящим мужчиной, я начну тебя обучать, Фройлан, но для этого надо учиться контролировать свои эмоции, желания и движение сердца.

- И сколько мне придеться учиться?

- Не менее трех лет пройдет пока я обучу тебя технике владения мячом. Каждодневные изнурительные занятия в этом зале за два-три часа до рассвета. Именно в это время активно работают внутренние часы организма и тело, ум, внутреннее «Я» способно воспринимать, впитывать боевое искусство. Согласен?

- Хорошо, - как-то покорно ответил принц Фройлан. – Я хочу стать сильным, самостоятельным.

- И перестань уже дурака валять! Возьмись за ум, окончи школу на отлично, стань тем, кем призван быть!

- Я хочу быть обычным парнем, участвовать в корриде, биться на мечах, ходить на дискотеки, гулять, с девочками тусить.

- Ну и отлично, парень! Однако, самовоспитанием тоже нужно учится, воспитывать свой внутренний дух-твоя цель. Возможно, когда-нибудь на твои плечи ляжет ответственность за государство. Неужели, ты хочешь остаться слабым недоучкой, вечным посетителем корриды, который скачет на быках, а потом валяется в больнице с проткнутым ребром? Занятие корридой - почетно, но это не твое, парень!
               
Глава 31


Прощаясь с принцем Филипе Хуаном Фройланом, я пригласил его на мою коронацию, которая назначена была на конец следующей недели.
Мне пришлось все организовать самому, писать приглашения гостям и готовить загородный замок.
На коронации присутствовала королевская семья династии Бурбонов с многочисленными родственниками, а также короли вампиров Италии и Франции; приглашен был и король азиатских бессмертных, Клаудио Джун Айдо Мацумото из рода именитых вампиров Мураками. Принцы и принцессы из бессмертных приглашали на танцы детей королевской династии Бурбонов.

- Ваше Величество, - проговорил принц Фройлан, - а правда, что в городе Жирона в церкви Святого Филиппа покоится ваша жена, умершая более восемисот лет назад?

- Это правда, - ответил я.

- Я хочу поехать туда вместе с Вами и посетить церковь Сант-Фелиу.

- Почту за честь, принц Фройлан! – ответил я.

- Я хочу стать вашим другом, Гифред Эструк.

- Всенепременно! – ответил я. – Для меня будет верхом радости иметь такого друга, Ваше высочество!

- А еще я хочу стать таким как вы, вампиром, но дядя, король Испании, мне никогда не разрешит это! Он говорит, что люди должны оставаться людьми.

- Воля вашего дяди - воля Божья, Фройлан, но когда вы станете достаточно взрослым, сильным и самостоятельным во всех отношениях-вы сможете сами решать свою судьбу. А пока станьте таким, Фройлан, как я вам уже сказал. И потом, без дозволения вашей семьи я не смогу инициировать вас, это противозаконно.

- Закон? Да кому он нужен этот закон? – вспылил парень. – Вот стану королем!

- Сперва научитесь стать императором над своими страстями, над помыслами, над желаниями, над своими чувствами, научитесь управлять своими эмоциями и сердцем-вот тогда и посмотрим!

К нам подошел король вампиров Франции, Франсуа Грегори Этьен Ле Маршель.

- Слышал я, - проговоил он, - что вы искуссны в верховой езде, в бою на мечах, сир?

- Искусен, - ответил я, - Ваше Величество.

- О, тогда мы с Вами сможем побороться на мечах, на праздник Тела и Крови Христа, в четверг после Троицы! Покойный король Эктор де Наварро всегда приглашал нас в Мадрид, где на открытом воздухе, на площади перед дворцом парламента, проходили поединки.

- Конечно, Ваше Величество, я непременно приглашу весь королевский дом Испании, а также Ваши Величества и императора Азиатских вампиров на этот праздник. Бой на мечах я люблю не меньше, чем хирургический скальпель.

- Но скальпель-не меч и не шпага! – возразил подошедший король итальянских бессмертных, Бенедикто ди Чезаре.

- Конечно, нет, Ваше Величество, - ответил я, - но скальпель, в отличие от меча или шпаги творит чудеса в операционной, спасает жизнь человеческую.
- Но шпага или меч иногда приносят тоже немалую пользу! – воскликнул король Франции. – Они освобождают душу от тела, дают ей долгожданный покой.

-Так-то оно так! – ответил я. – Вот только скальпель в руках хорошего хирурга становится для больного божеством, чудотворцем!

Моим первым министром по делам внешней политики стал очень хороший вампир, стратег и уважающий меня давно, Мануэль Романо Хосе Марено, которому я присвоил титул графа Лас-Пальмас-де гран-Канария. Он был моими ушами, глазами и руками. В его ведении были прочие министры во всех городах страны. Я хочу создать вампирскую империю, хочу сотрудничать с человеческим монархом, желаю экономику поднять высоко, чтобы Испания не зависела от Соединенных Штатов, чтобы мою страну считали не маленьким государством в Европе, но с ней считались, чтобы имя монарха Филипе  Бурбона произносили с благоговением.

Я часто навещал усыпальницу короля вампиров Эктора Антонио Мигель Мария де Наварро. Я советовался с ним, взывая к нему и он приходил ко мне во снах и говорил, что надо сделать.

- На следующий год, - сказал как-то во сне король Наварро, - в стране начнется эпидемия. Это будет снова колебания границы в расщелине в Америке. Сила радиации поднимется в полтора раза над уровнем дозволенного. Вместе с королем смертных запасите больше продовольствия, засейте поля, а главное пусть в каждом городе будет стоять мощный генератор, которого хватит на три года. Не только солнечный, но сделайте такой, чтобы он работал от любой энергии; света дневного, солнечного, электричества, ветра. Живёт в деревеньке под Календой один смертный мужчина, он сейчас разрабатывает такой генератор. Его имя Педро. Найди его, приблизь ко дворцу, он станет очень хорошим помощником смертному королю. Пусть во время эпидемии, а это произойдет к следующей Пасхе, служит в храме мессы повсеместно, священники пусть не сидят по домам, а постоянно служат в храмах. Пусть четыре раза за год обойдут всю страну с иконами и мор, который движется на Европу, обойдет Испанию.

- Хорошо, я все сделаю, - проговорил я.

- Дух ненависти к тебе уничтожь в Елене Толедо. Иначе она погубит тебя.
 
Елена сейчас перерождается. Неведомыми путями дух Сорчи возвращается, Но если ты успеешь, сможешь еще сделать ее своей, если любишь Елену, конечно. Приблизь ее к себе, пусть она будет в поле твоего зрения, переведи ее в Мадрид, в Государственный Университет на медицинское отделение.
На следующий день после явления мне короля бессмертных, покойного Эктора де Наварро, я попросил о встрече с королем смертных, Филипе Бурбоном. Мы поговорили с ним четыре часа. Его Величество со всем согласился и уже через день было внесено постановление о постройке в каждом городе мега-генераторов, а я лично отправился на поиски загадочного инженера из простолюдинов по имени Педро из Календы. Первым делом я решил навестить Аурелио Альба. Последний совершенно привык к Федерико, подпускал того держать за руку. И это было хорошо. Они предоставили мне одного местного крестьянина, знающего  Педро. Желание покойного короля исполнялось и это радовало меня.

Через три дня я позвонил Елене Толедо и попросил ее после университета заехать ко мне. Девушка молча выслушала меня и отключила телефон. Я знал, что она придет. Когда Елена появилась у меня во дворце, я сразу это почувствовал. Я писал отчет за прошедший год, оставленный Эктором Наварро незаконченным, когда почувствовал сильный поток энергии. Она поднималась по этажу, прошла вдоль стен, коснулась хрустальных люстр так, что висюльки на них звякнули. Через минуту в мой кабинет вошла девушка.

- Вы хотели меня видеть, Гифред?

- Проходи, Елена Толедо, - проговорил я, указав девушке на стул. Она села.
- Что вы хотите?

- Как ты поживаешь, дорогая? – спросил я. – Расскажи мне, пожалуйста, как твои дела? Чем занимаешься?
- Вы правда хотите знать, чем я занимаюсь, Ваше величество? А если скажу, что Вы сделаете со мной?
- Ну, для начала все же расскажи, - попросил я, - может я одобрю наконец твой выбор.
- Совсем недавно я вступила в оргаризацию “Воины света” это всемирная организация против вампиров и оборотней. Думаю, она вам знакома.

- Знакома и очень хорошо знакома, - ответил я, - но тебе там не место, Елена.

- Почему? – удивилась девушка.

- Когда там узнают, что ты принадлежишь колдовском роду в N-ом поколении, и что твоя прапрабабка, восемьсот лет назад была Сорча Толедо, они убьют тебя незамедлительно.

- А что им сделала моя давняя прапрабабка?

- Сорча, она же Елена, перед тем, как проклясть меня, сделать исчадьем ночи, уничтожила пятого руководителя “Воинов света”. Его звали Федерико Бернардо Горацио-лос-Кастро. Очень умный, красивый, одаренный парень, потомственный охотник, воин с самого рождения. Каким-то образом он напал на след ведьм и пришел в их логово. Тогда оно еще только организовалась в Жироне. Сорча обернулась юной красавицей и завлекла парня в одну лесную хижину, где вытянула из Федерико душу. Парень умер, а “Воины света” начали облаву на Сорчу и вписали в свои книги имя Елены Толедо личным врагом, а также весь ваш род. Думаю, дорогуша моя, это ловушка для тебя.

- Не говорите ерунды, Гифред. Вы ненавидете меня, а поэтому стараетесь сделать так, чтобы я нигде не устроилась.

- Ты так считаешь? – спросил я. – Разве не я перевел тебя в столичный университет, не я ли  дал тебе работу с зарплатой выше положенной? Не я ли купил тебе квартиру в хорошем районе? И после всей моей заботы о тебе ты говоришь мне, что я ненавижу тебя? Побойся Бога, Елена!

- Я постоянно слышу голос внутри себя, он велит мне уничтожить Вас.

-Это не ты думаешь так, Елена, это дух Сорчи Toлeдo велит тебе ненавидеть меня. Совсем скоро снова начнутся из-за разлома земли в Америке катаклизмы в мире. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, дерзкая дева. Я хочу, чтобы ты помогала мне, когда наступит этот день, хочу, чтобы ассистировала мне на операциях. Ты мечтаешь о хорошей практике, грезишь операционной. Соглашайся, девочка моя, это будет прекрасный дуэт: ты и я в операционной.

- Когда это начнется? – спросила уже спокойней Елена.

- Летом. Думаю, сразу после праздника Тела и Крови Христа.

- Хорошо, - ответила девушка.

- А из “Воинов света” уходи, это не твоя стезя. Пока мне не пришлось тебя спасать. “Воины света” - организация суровая, спасти тебя будет весьма проблематично.

До праздника Тела и Крови Христа оставалось три месяца, и это было очень мало. Завтра у меня назначена встреча с королем Испании, Филипе IV Бурбоном, он хочет пригласить меня осмотреть генератор, который создал Педро, затем мне предстоит пообедать с Их Величеством, королем и прекраснейшей из женщин, Летицией, вышедшей из народа. Их романтические отношения были столь прекрасны захватывающе, что вся страна, также другие государства только и говорили о любви наследного принца Филипе и журналистки Летиции Ортис. С самого раннего детства родители будущей принцессы привили девочке любовь к труду и уважение к простому народу. Принц Фелипе, рожденный в семье испанского короля Дона Хуана Карлоса и королевы Софии, был идеальным кандидатом на роль мужа, отца и правителя, имея прекрасные физические и духовные качества: выдержку, мгновенную реакцию и прирожденную дальновидность. Прекрасная половина страны с ума сходила по красавцу, молодому наследному принцу, Но будущий король весьма иронично смотрел на блистательных светских львиц, объявив своей семье, что жениться исключительно по большой любви и по желанию своего сердца. Конечно, по наследному принцу сходить с ума было не мудрено: красавец и спортсмен, Филипе входил в национальную сборную страны по парусному спорту и даже нес флаг Испании на церемонии открытия Олимпиады в 1992 году в Барселоне. Принцу Филипу исполнилось 34 года, но его родители, король Хуан Карлос и королева София устали подыскивать ему невесту. Филиппе советовали жениться на именитых принцессах. Наследница шведского короля, принцесса Виктория, очень симпатизировала Филиппе, но последний хоть и уважал Викторию-жениться на ней отказался. И вот наконец, с женой своих будущих детей принц познакомился в Галисии, где сеньорита Ортис снимлала репортаж о затонувшем танкере у берегов родной Испании. К тому времени успешная журналистка успела построить карьеру и совершенно не нуждалась в ухаживаниях принца Филиппе. Однако, наследник королей династии Бурбон влюбился без памяти в скромную и недоступную журналистку. Девушка не хотела расставаться с карьерой журналистки и принцу Фелипе пришлось немало постараться, чтобы девушка согласилась на свидание. Помолвка состоялась 6 ноября 2003 года в королевском дворце Эль-Падро. Молодые, гуляя по дворцовым садам несколько часов, оказались под пристальным взором трехсот журналистов и фотографов. В тот день я впервые познакомился очень близко с будущим королем Испании. Он пригласил меня на свою свадьбу лично в присутствии короля вампиров Эктора де Наварро.

- Ваше Величество, - обратилась к Эктору Наварро Летиция, - я очень хочу, чтобы вы стали крестным отцом нашего первенца. Я наслышана о вашем незаурядном уме, навыках политических и любви к трудолюбию. Я хочу, чтобы вы стали в будущем наставником наших детей.

- Всенепременно, дорогая, - ответил Эктор Наварро, склоняясь в поклоне перед первой красавицей страны, - мой друг и близкий соратник, Гифред Арнальдо Эструк, граф Календы и Жироны, поможет мне в этом. Я советую вам с ним завести дружеские отношения.

Я смутился. Для меня это было, конечно, не первым опытом наставничества сыновей короля. Помню, как восемьсот пятьдесят семь лет назад, Его величество король Раймондо Беренгер, просил меня стать наставником его сыну, когда молодому принцу Альфонсо II, будущему Арагонскому монарху, но сейчас... Это было очень давно и от наставничества я отвык. Тогда-то впервые на меня по-другому посмотрел принц Фелиппе и красавица Летиция Ортис. Я низко поклонился его высочеству и поцеловал руку будущей королеве. “Прекрасная пара, - подумал я тогда, - дай Бог им счастья и всех благ”.
Спустя шесть месяцев, а именно, 22 мая 2004 года принц Филипе Бурбон женился на своей избраннице Летиции Ортис. Пара венчалась в мадридском кафедральном соборе Санта-Мария-ла-Реаль-де-ла-Альмудена. Перед взором полутора тысяч гостей Летиция появилась в кремовом платье с белыми линиями в руках, и королева София, лично одобрившая союз сына и Летиции, надела ей на голову платиновую тиару с россыпью алмазов. В кафедральном соборе собралось многотысячное количество гостей. Присутствовали королевские особы из разных стран: Уэльский принц Чарльз, королева Рания, королева Фабиола Бельгийская, греческая королевская семья- король Констанс, королева Анна-Мария и их сын, принц Павлос, а также королева Ирана, Фарах Пехвели, принцесса из Швеции, Мадлен и многие другие. Сразу после свадьбы, Летиции было присвоенное имя принцессы Астурийской. Пытливый ум, врождённое трудолюбие не позволили Летиции сидеть во дворце Сарсуэла. Будучи женщиной деятельной, Летиция стала сопровождать своего супруга в официальных походах, стала много путешествовать и представлять Испанию в разных странах. Вся красота и женственность Летиции проявилась, когда она впервые стала матерью в 2005 году, произведя на свет дочь, инфанту Леонор, а через полтора года родилась вторая дочь-инфанта София. Королевская семья очень популярна в Испании и является кумиром среди простых людей.

Я задумался и поэтому не сразу услышал телефонный звонок. Звонила Ее Королевское Высочество, донья Элена Мария Исабель Доминика де Силос де Бурбон и Гресия, инфанта Испании, герцогиня де Луго.

- Ваше Королевское Высочество, донья Элена? – удивился я. – Что побудило Вас позвонить?

- Ваше Величество, - ответила герцогиня Элина, - мой сын заболел.

- Что с ним? – встревожился я. – Я могу приехать к Вам?

- Мой шофер Игнасио уже должен подъзжать к Вашему дворцу. Я буду очень признательна, если Вы приедете к нам.

- Но, что с доном Филипе Фройланом?

- Придворный врач, осмотрев моего сына, не нашел в нем хвори, но Фройлан лежит на постели с закрытыми глазами и без движения со вчерашнего вечера.
- Хорошо, я приеду сейчас же.

Я доехал сам до дворца, где жила герцогиня Элена де Луго. Пока я поднимался по лестнице, духом считывал информацию о Фройлане де Бурбоне. Все оказалось куда прозаичнее - парень поругался со своей девушкой и теперь страдал. Фройлан обладал темпераментным характером, веселый, разбитной и непосредственный, совершенно не похожий на отпрыска королевского рода. В школе учился не ахти как, третий раз остался в одном классе, не сдав экзамены. Но это совершенно не говорило о том, что Фелипе Фройлан де Тодос Лос Сантос де Бурбон был мальчиком необразованным, или не дальновидным. Напротив. Двадцатилетний юноша весьма был человеком незаурядного ума, высокой эрудиции и начитанный. В нем души не чаяло все королевское семейство, в особенности же королева София, бабушка Фройлана и его дядя-король Испании, Его Величество Филипе IV. В силу своей юношеской горячности и максимализма молодой принц делал то, что считал нужным и говорил то, о чем думал. По мне, так это было лучше, чем тихость и скрытность. Как говорится: “в тихом омуте черти водятся”. Господь в писание говорит, что горячего человека можно остудить, если его несет по наклонной, холодного-зажечь, чтобы он горел, но вот теплохладного… такого надо остерегаться и никогда не иметь с ним дело. Он ни рыба-ни мясо. В горячем сердце много любви живет и переживаний за все. Таким должен быть король и наследный принц. Поэтому я рад был за Фройлана. Юношеская спесь пройдет, зато потом из него получится замечательный человек: любящий, заботливый семьянин в последствие.

Я вошел в апартаменты дона Филипе Фройлана. Он лежал на постели. Возле его кровати находились слуги, мать, герцогиня Элина де Луго, сестра, донья Виктория Федерика де Тодос де Бурбон, шестнадцати летняя красавица. Парень с закрытыми глазами не реагировал на их причитания и продолжал игнорировать присутствие родных и слуг.
Я поклонился герцогине Элине, поцеловал ее руку и попросил жестами покинуть комнату. Ее Высочество со слезами на глазах вышла, уводя за собой дочь Викторию.

- Здравствуйте, Ваше Высочество, - проговорил я и положил свою руку на горячий лоб юноши, - и чего мы раскисли? - Ответа не последовало. - Ну что, будешь так валяться и изводить родных своим поведением, или все же поступишь как мужчина, возьмешь себя в руки?

И снова молчание. Тогда я поднял его с кровати и встряхнул. Парень не реагировал. Хорошо. Надо его разозлить. Он не сопротивлялся, когда я повел его к своей машине. Мне не препятствовали ни донья Элена, ни сестра Фройлана, ни подъехавший на машине отец юноши. Я вез его на природу в лес. Мне нравилась одна поляна, где места было много для движений. Я поздравил себя, когда додумался взять с собой деревянные мечи. Я читал в сердце Фройлана обиду на свою подругу, он застал ее обнимающуюся с его двоюродным братом доном Хуаном Валентином де Тодос лос Сантос Урдангарином и де Бурбон на вечеринке. Горячий сердцем Фройлан побил брата и обещал, что в другой раз проткнет его шампуром от шашлыка, если тот снова приблизиься к его деве. Я понимал, что Фройлан в душе страдал. Он верил подруге, как самому себе и вдруг такой поворот. Я понимал свою задачу - его надо расшевелить. Наконец, мы приехали в лес. Я оставил машину и повел принца Фройлана на свою любимую поляну.

- Фройлан, возьми меч и сразись со мной, - попросил я. Парень не реагировал, я ударил его по плечу, но он не реагировал. Фройлан опустил руки, выронил деревянный меч и упал на траву. Два часа я промучился с принцем, но не смог привести его в чувство. Он все видел, все слышал, но не реагировал. Тогда я оставил парня и отошел на приличное растояние, позвонил герцогине Элене.

- Ваше Королевское Высочество, - пооговорил я, - у меня к Вам просьба.

- Ваше Величество, - ответила герцогиня де Луго, - что с моим сыном?

- Пока ничего, донья Элена, но мне нужен номер телефона девушки Фройлана. Если Вы знаете, напишите мне его.

- Я посмотрю сейчас в телефоне Фройлана, у него номер точно имеется.
Девушку звали Изабель Мария Барбара Саха, она была младше Фройлана на четыре года, и ей было шестнадцать лет. Они вместе учились в одной школе.

- Изабель де Саха? – спросил я.

- Да, это я, а кто вы? – удивилась девушка.

- Я друг Фройлана, - ответил я, - вы можете меня выслушать?

- Что с Фройланом? Где он находится? Фройлан в порядке? – посыпались на меня вопросы девушки.

- Парень не в порядке, мне нужна ваша помощь. Вы можете подъехать к сороковому повороту по трассе Мадрид-Жирона?

- Да, конечно, - ответила девушка, - это двадцать минут езды.

- Я вас встречу, юная дева, - ответил я.
Вернувшись к принцу, я попытался внушить юноше приемом вампирским, чтобы он не дурил, но гипноз не подействовал. В центре поляны стояла одинокая избушка-домик лесника. Она была деревянной. Мне пришла идея, что я закрою парочку внутри избушки, подожгу и пусть Фройлан очухается, спасая Изабель. У меня в багажнике имелась небольшая конистра с бензином. Когда я встретил Изабель,  я сказал ей:

- Вы хотите помочь Фройланом прийти в себя?

- Я сделаю все, чтобя принц был в порядке, - ответила девушка.

- Тогда ничего не бойтесь, доверьтесь мне, девочка!

Я закрыл молодых в хижине и поджег ее. У меня есть десять минут в резерве до того, как мне придеться в случае провала операции открыть двери хижины.

- Фройлан, прости меня за то, что позволила дону Хуану Валентину обнять меня, -услышал я голос Изабель. 

Огонь подбирался к ним вплотную. Дыма было много и Изабель стала задыхаться.

- Фройлан, прошу тебя, прости меня, - проговорила девушка со слезами на глазах, - если мы сейчас умрем, знай, что я люблю лишь тебя одного и никто другой не нужен мне.

Огонь охватил балки, стропила, стены и пол, жар был очень сильным. В бессилии девушка уронила свою голову на грудь любимого принца и потеряла сознание. Пора было открывать засовы. Я поспешил к двери, но почувствовал, что юноша очнулся, он словно проснулся от тяжелого забытья, вскрикнул и обнял Изабель, поднял на руки. Я помедлил открывать дверь, пусть он сам ей откроет.

Принц Фройлан с разворота вышиб дверь и вылетел с девушкой на руках на поляну. Они были все в копоти, грязные, вспотевшие от жара огня, но я увидел ожившие глаза, полные любви и сострадания принца, смотрящего на свою деву.

- Наконец-то, принц, вы ожили.

- Это вы нас заперли в этой лачуге, где мы чуть не погибли с Изабель?

- У меня не было иного выхода, принц Фройлан. Ты был мертв душой, безучастен ко всему, тебя не трогали ни слезы матери, ни переживания сестры, ты был зациклен на собственном горе сердечном.

Изабель стала приходить в себя. Я попытался приблизиться к девушке, но Фройлан прегродил мне дорогу.

- Она в порядке, я не позволю больше никому приближаться к Изабель, а Вас, Ваше Величество, я вызываю на дуэль.

- Может, сначала поможем твоей деве окончательно прийти в себя, а потом сразимся?

Я все же смог осмотреть девушку. Все с ней было хорошо. Только шок. Я сделал укол успокоительного Изабель и девушка уснула.

- Деревяные мечи-игрушка! – произнес Фройлан. - Завтра утром я приглашаю Вас, Ваше Величество, пожаловать ко мне во дворец спорта, там мы сразимся на настоящих мечах.

- Хорошо, Фройлан, но вы проиграете мне снова, - проговорил я.
- Не будте так уверены в себе! – ответил принц.

- Завтра вечером может и получится, а вот  днем у меня встреча с Его Величеством.

- Хорошо, тогда до вечера.
               
Глава 32


             

Бесконечный спор с Судьбой,
             
Кто предсказан, а кто нет.
             
Бесконечный спор с собой
             
Длится много сотней лет,
             
А ответа мне нет,
             
Но горит свеча,
             
Старый плащ на плечах,
             
А ответа все нет.
               
(Тэм Гринхилл)
               
До 15 июня оставалось совсем немного. Разлом в земле, который произошел на юге Соединенных Штатов, каждый день давал о себе знать. Последствия были плачевными. Геологи всего мира как вампиры, так и люди неоднократно пытаются заблокировать трещину длиной сто метров, а вот глубину расщелины до сих пор не могут установить, говорят она достигает самого ядра земли. Приборы сверхмощной частоты улавливают странные звуки, при расшифрование которых явно слышатся стоны и крики. Наверное, это кричат грешники в аду. Я-бессмертный вампир, не познавший смерть  втечение более восьмисот пятидесяти лет. Могу ли я верить в ад, если там не бывал, но для меня существование на земле в обличии исчадия ада, кровососущего монстра-поистине сущий ад. Постоянная жажда крови. Помню, как-то я морил себя голодом одно время, пытался покончить с собой, ездил на гору Эверест, прыгал вниз, но не разбивался. Пил яды, но смерть не приходила ко мне. Вот только, с каждой новой попыткой суицида я становился жестче, холоднее душой и кровожаднее. Если раньше мне хватало человеческой крови стакан на три дня, то теперь я мог выпить человека до капли и произнести: “Еще!”. Mне готовы были служить девушки каждый день и ночь, стоило мне поманить их пальцем. Теперь, когда я стал королем вампиров, девы толпами ходили за мной. “Возьмите меня, Ваше Величество!” - говорили они, не стесняясь окружающих. Я был завидным холостым молодым королем вампиров. Мне звонили молоденькие вампирши, желая познакомиться, Но увы! Они мне были безразличны. В моем сердце навсегда останется любовь единственная на все времена - Арнальета Струксионис, незабвенная графиня, супруга, мать не рожденного моего сына.
Когда я рассуждал в себе так, вдруг передо мной появился дух усопшего короля вампиров, Эктора Наварро. Он появился тихо и я не сразу его заметил.

- Ваше Величество! – проговорил я, склоняясь перед духом своего наставника и друга. – Что привело Вас в столь поздний час.

- Времени в вечности не существует, друг мой! – ответил Наварро. - Вечность. В ней время остановилось совершенно. А привело меня к тебе вот что, Гифред! Недавно мне было открыто, что один из вас: ты или Елена Толедо должен умереть. Мерзавка Сорча, прабабка Елены Tоледо, сделала так, что один из вас непременно должен умереть. Вам не суждено жить обоим на земле. Пока не поздно, Лорд Гифред, ты должен убить ее.  Мне было откровение, что Сорча в сердце твое вонзила духовный меч. Я всегда чувствовал, что с твоим сердцем что-то не то. Недавно некто подошел ко мне и сказал: “Следуй за мной, Эктор”. Я пошел за говорящим и очутился в склепе, где более восемьсот лет назад покоился ты. “Посмотри, Эктор, - сказал мой провожатый, - здесь лежит Гифред Эструк. Это легендарный воин, бесстрашный мой защитник.” Я внимательно посмотрел на говорящего и спросил: “Кто ты?” Мой провожатый ответил: “Я-покровитель Испании”. Через несколько минут этот человек снова заговорил: “Меч, который ты видишь в груди Лорда Гифреда, может вынуть только Елена Толедо-дальняя чистокровная внучка Сорчи Толедо. Когда она его вынет - она умрет. В противном случае смерть ожидает Гифреда Арнальдо Эструка”. В мгновение ока я снова переместился в свой склеп на острове Ибица, а сопровождающей меня исчез. Теперь ты понимаешь меня, друг мой, что тебе необходимо убить Елену Толедо, заставить ее вынуть из тебя меч. Приблизь ее к себе, заставь полюбить тебя, а когда она будет пьяна, загипнотизируй ее так, чтобы Елена вынула из тебя меч. Как только руки ее коснутся рукояти-Елена Толедо, а с ней и дух Сорчи умрет.

На следующее утро все средства массовой информации сообщили, что по всему миру начались эпидемии. В Испании то там, то тут выпадали люди из домов, особенно офисные работники, работающие на высоких этажах. Неожиданно люди падали на месте и умирали, в особенности гибли мужчины и дети. Врачи приехавшие на место, констатировали диагноз: разрыв сердца. Птицы пикировали вниз и разбивались о землю, животные гибли. Итак, снова разлом в земле, источающий высокую радиацию, дает о себе знать. В больницах по всей стране было полно больных, появились даже такие болезни, о которых человечество забыло лет сто пятьдесят назад: тиф, чума, корь, оспа, туберкулез. Последняя болезнь в Испании не была слышна лет сто. Детям с рождения вводили вакцину и человек не мог никогда на протяжении всей жизни заболеть туберкулезом. Все ученые Испании буквально поселились в лабораториях, изобретая новые вакцины и препараты для лечения тифа, чумы, кори, оспы и прочих болезней. Наверное, по всему миру исчезли в лабораториях эти вакцины. Врачей катастрофически не хватало, мне снова пришлось надеть белый халат хирурга и взять в руки скальпель.

- Елена, - позвонил я девушке, - приезжай срочно в больницу Рамон у Cajal Hospital La Princesa.

- Что случилось, Гифред? – спросила дева.

- Оперировать будем вместе, Елена, у тебя двадцать минут. Бегом.
Когда Елена вошла в операционную, я уже был одет.

- Мне нужно пять минут, чтобы приготовиться, - попросила Елена, - я не задержусь.

- Анастезиолог уже ввел наркоз, у нас сложный пациент, операция будет на сердце, а следующая за ней на голову, а далее удаление раковой опухоли из печени.

- А мы осилим? – удивилась Елена.

- Я осилю, ты-нет, но тебя сменят другие хирурги.

- А как же вы?

- Я-вампир, Елена, могу многое выдержать, вот только поесть не забыть, - улыбнулся я. Девушка скептически посмотрела на меня.

Шел четвертый час операции, девушка прекрасно справлялась с ролью ассистента, выполняла все верно. Прошло еще полтора часа. Операция закончилась.

- Хорошая работа, Елена Толедо! – похвалил я девушку.

- А то, профессор, - гордо ответила она, а потом спохватилась: - ой, Ваше Величество, прошу прощения!

- В операционной я-врач, профессор, можешь меня так называть, а за пределами ее-король вампиров, а сейчас в душ, через пятнадцать минут новая операция.

Трепанацию черепа я провел сам и извлек раковую опухоль размером с куриное яйцо. Пациент оказался сложный. Неожиданно стало падать давление, кровь хлестала, запачкав лицо Елены и ее одежду. Шесть часов длилась операция. Пациента все же удалось спасти. У Елены от усталости появились круги под глазами.

- Елена, - обратился я к девушке, когда она приняла душ, руки ее дрожали, - с боевым крещением тебя, девочка! Иди сейчас и отдохни, четыре часа у тебя есть на сон.

- А вы? – спросила она. – Вы не пойдете отдыхать?

- Я еще смогу без сна очень долго, а вот без еды меня хватит только на сутки.

Елена выползла из операционной, а я взял ассистентами еще двух хирургов. Я не выходил из операционной трое суток, непрестанно спасая людей. Когда наконец я все же покинул ее, ко мне подошла старшая медсестра.

- Ваше Величество, - проговорила Хуанита Марселина де Молина, сороколетняя донья, эффектная старая дева, - у нас тут мальчик, у него лекимия, нужна операция.

- Хуанита, - вежливо ответил я, -  дорогая моя, я не ел трое суток, столько же не спал. Ну я ладно...

- Прошу Вас, Ваше Величество, - это ребенок моей сестры Кассандры, малышу всего двеннадцать лет…

- Донья Хуанита, - сказал я мягко, - я сейчас не могу думать о крови, а могу ее только пить, дорогая. Мне нужна кровь, иначе ваш мальчик станет моим ужином.

Хуанита вздрогнула и отшатнулась.

- Дайте мне нового анестезиолога и двадцать- тридцать минут отдыха, а еще девочек - практиканток, что толпятся без дела в ординаторской. Спросите у них, Хуанита, кто хочет поделиться со мной своей кровью?

- Я сейчас, Ваше Величество, через пару минут Вы получите кровь.

- Анестезиолога найдите свежего, а то мой просто валится с ног! – крикнул я ей в догонку. Ко мне подошла отдохнувшая Елена Толедо.

- Вы еще только закончили операцию? – спросила она.

- Трое суток я не ел, не спал, спасая смертных людей, Елена, а сейчас я с ума схожу от жажды, -  проговорил я и положил голову на плечо девушке, она молчала. - Конечно, ты не поможешь мне в этом. Мне нужно двадцать минут, чтобы отдохнуть, помыться, а после мы с тобой продолжим бой за жизнь людей.

Я чувствовал, что Елена любопытна. Она никогда не видела как вампиры питаются. Я взял за руку девушку и повел за собой. Мы вошли в ординаторскую и я закрыл за нами дверь. В кабинете находилось десять девушек-практиканток, третьекурсники с хирургического отделения медицинского университета из Барселоны.

- Ну что, девушки кто желает насытить меня своей кровью? – спросил я.

- Вы же король вампиров, да? – спросила одна девчушка, сверкнув карими глазами.

- Все верно, Анна, - ответил я. – Ты желаешь стать первым донором?

- Я хочу быть первой, - услышал я голос рыжеволосой красавицы Кончиты, чьи длинные косы опускались ниже талии, - возьмите меня.

- Ну, что ж! – ответил я и, обращаясь к Елене Толедо, проговорил: - Подожди меня, посиди пока в кресле.

Девушки окружили меня, закрыв тем самым обозрение для Елены Толедо.
Одним рывком я привлек к себе Кончиту и она опустилась на колени. Кровь ее мне не нравилась, горчила. Я чувствовал ее горьковатый вкус сквозь кожу девушки. Пусть она ублажает меня иначе, чем подарит свою кровь. А вот Анна мне пришлась по вкусу. Я прокусил ей шею и стал наслаждаться. Девушка вскрикнула, а после затихла. За Анной последовали другие девы. После насыщения мне требовался секс и девушки с удовольствием отдавали мне свое тело и дарили через соитие свою душу. Я взглянул на Елену Толедо, она сжалась в комочек в кресле, поджав под себя ноги, она плакала.
После того, как все закончилось я проговорил, гипнотизируя девушек-практиканток:

- Вы ничего не вспомните из того, что здесь произошло. Сегодня вы были в хирургическом отделении и смотрели как проходит операция на аппендицит. Понятно?

- Да, Ваше Величество! - ответили девушки. - Мы были в операционной и наблюдали как Вы проводили операцию по удалению аппендицита.

- Хорошие малышки, а теперь пошли вон!

За ними последовала и Елена Тодедо. Я остановил ее за руку.

- А ты останься, моя дорогая, - попросил я.

- Зечем? – удивилась дева. – Я не могу здесь оставаться. Ординаторская для меня была местом отдыха, неким святилищем раньше, а вы сделали из нее притон похоти и крови! Здесь все пропитано потом, страстью и кровью. Меня тошнит. Мне надо в уборную. Я никогда не смогу больше заходить в ординаторскую.

У меня зазвонил телефон. Звонила старшая медсестра Хуанита, анастезиолога она нашла и хорошего хирурга, коллегу - вампира. Он заменит меня на пару часов.

Я обнял Елену, девушку трясло от отвращения ко мне.

- Елена. – проговрил я устало, - ты полна иллюзий, детских фантазий. Ничего нет плохого в том, что я сейчас сделал.

- Да Вы их поимели и в хвост, и в гриву! - крикнула девушка. – Пили и отбрасывали, носиловали и снова отбрасывали… И снова пили... Это ужасно!

- А девушки встав с пола, снова устремлялись ко мне, крича: «меня возьмите, Лорд Гифред…»

- Это гипноз, это обман, иллюзия! Они были невминяемые!

- Конечно! - ответил я. – А ты хотела, чтобы они в ужасе бегали по ординаторской с воплями: «вампир, монстр! Спасите, помогите!»

- А это не так? Вы разве не монстр? Я видела ваши озверелые глаза, алые от жажды, выпущенные клыки, которыми вы вонзались в горло своих жертв, и не только в горло. А ваша ярость, с которой вы брали девушек! Омезительно!

- Это моя жизнь, Елена. Ты предпочитаешь, чтобы я сегодня имел одну из них, пил только ее, как когда-то ты видела Оливию с которой я занимался сексом в душевой? Очнись, Елена! Я не питался трое суток, я не спал трое суток! Если бы я имел сегодня только Анну, красавицу и умницу, единственную дочь пожилых родителей? Да ее сейчас бы уже везли в крематорий с перегрызанным горлом и изнасилованную до смерти. Ты этого хочешь? А так все живы, все довольны и ничего не вспомнят утром. Я сыт, отдохнул на все сто и девы спокойны. Они давно мечтали переспать с вампиром.

- Ужас какой! – прошептала Елена. – Я никогда не захочу вас, Гифред.

- Ой, не зарекайся, дева! Секс с вампиром куда насыщенней и безопасней, чем со смертным. А теперь мне надо в душ, а потом операции и снова несколько суток. Ты будешь мне ассестировать!

- Я не хочу. Нет! – крикнула девушка.

- Меня не волнует, что ты хочешь, а что нет! Ты будешь оперировать, потому что это мой приказ. Тебе нужна практика. Знаешь, только мы, высшие вампиры, можем работать в операционной, быть врачами, другие срываются и их уничтожают князья из древних кланов вампиров. Потому, что только такие как я, древние, можем контролировать жажду. До спазмов в желудке, до красных кругов перед глазами мы, древние, в состоянии справляться с жаждой, но наступает время, когда и мы устаем от борьбы и вынуждены питаться, а не сорваться во время операции, когда кровь человеческая захлестнет разум и вместо того, чтобы спасти пациента, я его обескровлю и убью чтобы снова мне стать адекватным хирургом, доктором. Мне приходится питаться.

- Но вы же можете пить кровь животных! – спросила Елена.

- Ага! – воскликнул я. – Точно! Позвонить в службу доставки животных и заказать в больницу теленка живого, чтобы насытить себя горячей кровью. И что это будет?

- А кровь в упаковках, что продают в вампирских магазинах? – возразила девушка.

- Там кровь синтетическая, которую добавляют в барах бармены в бокалы с коктейлями и продают обкуренной молодежи для кайфа. Сама пей подобный суррогат. Поэтому, сеньорита, я прибегаю к выходу из ситуации, питаясь кровью смертных. Они живы и счастливы (ведь кровь вампира несет в себе мощный афродизиак, наполненный адреналином, эйфорией), и я сыт,  доволен.
Елена работала со мной в паре еще восемь часов и мы спасли двоих пациентов: одного от кровоизлияния в мозг, другого от ножевого ранения, который нанесли бандиты в уличной стычке и сродника медсестры Хуаниты Молина. Елена все исполняла точно, но за все восемь часов не произнесла ни слова.
Прощаясь со мной на рассвете после операции, Елена Толедо стукнула меня по плечу и ушла. Я знал, она злилась на меня но и понимала, что я прав, ибо мы не потеряли ни одного пациента, всех спасли. А главное, я мог адекватно работать и мыслить и на пациента смотрел не с жаждой крови, а с пережеванием и состраданием.


               
Глава 33


Около двух с половиной недель продолжались вспышки эпидемий по всей Испании, за которые я спал всего три часа, зато спас много смертных. Когда в стране поутихли вспышки эпидемии, прекратились попытки суицида, меня позвал к себе принц Фройлан.

- Ваше Величество, - проговорил дон Филипе Фройлан, принц Бурбон, - я хочу участвовать в турнире на празднике Крови и Тела Христа.

- Турнир на лошадях – это не твое, Фройлан, - ответил я.

- Научите меня хорошо держаться в седле и владеть копьем.

- Нет! – возразил я. - Если противник проткнет тебя копьем, что с тобой станет?

- Вы спасете меня, Ваше Величество, или обратите в вампира.

- Ну уж нет! Ты лучше живи, женись, обзаведись детишками, управляй государством, а я уж не буду тебя обращать.

- Но если моя жизнь будет в опасности по болезни или от ранения? Вы останетесь стороне и дадите мне умереть?

- Я не должен вмешиваться в жизнь и смерть смертных. Все, что случится-воля Божья.

- Но Вы ведь спасали почти три недели смертных от смерти в операционной.

- Я, врач, и хирург обязан спасать. Но спасать естественно, скальпелем и лекарствами, не давать в качестве микстуры темный дар вампира. Пока живы твои родители и без их разрешения и без благословения короля Филипе Бурбона я не имею право обращать никого из королевской семьи. Таков непреложный закон вампиров, мой дорогой принц.

- Ну, хорошо, - успокоился Фройлан, - время покажет, а пока поборитесь со мной. Давно вы не занимались моими тренировками.

- Чтобы научить тебя искусству владения мечом, тебе надо отбросить все проказы и забавы на время, и только сосредоточиться на занятиях.
Принц кинул мне меч, приказывая начать битву. Ну, что ж, я принял вызов. За время, что мы не виделись, принц немного стал быстрее двигаться, не так шумно ступать по полу (словно медведь прошел), руку держал правильно и постановку ног.

- Скажи мне, парень, - спросил я после очередного выпада, - в чем заключается боевое искусство?

- Чтобы убивать? – спросил принц.

- Хорошо, тогда в чем различие между убийцей и мастером боевых искусств? - Принц молчал, он думал. - Ну так в чем? – спросил я, прижав мечом принца Фройлана к полу.

- Не знаю, - четко ответил он.

- Есть ли в сердце желание убивать или его нет, - сказал я. -  Если ты защищаешь человека, или страну от противника, то смело убивай, но выборочно, как я уже говорил! К примеру, растлителей детей и предателей Родины-убивай, других же можно наказать по- иному. Вот в Китае, руки отсекают ворам, в других странах кастрируют насильников женщин или сажают на кол.

- Мой дядя-гуманный король, он не желает кровопролития.

- Ну, гуманность иногда бывает не кстати. Иногда надо приговаривать и к смертной казни, - ответил я.

- Вы так мастерски орудуете мечом, - проговорил принц Фройлан.

- Как я уже тебе говорил, Фройлан, меч управляется не рукой, он подчиняется желаниям твоего сердца. Защитник, если убьет врага, избавляется от тяжести, а вот убийца (случайный или наемный), он берет не только все грехи убитого на себя, но и его чувства: страх, боль, ужас перед лицом смерти.

- Как это? – спросил принц.

- Энергия убитого переходит в убийцу и наполняет его больно, грехами, ужасом, холодом, от чего сердце потом леденеет и становится каменным.

- А вампиры, когда убивают, что чувствуют?

-То же, что и наемные убийцы, о чем я сказал выше. И только сильное сердце может контролировать меч.

- Научите меня всем премудростям боевого искусства, - попросил Фройлан.

- Тогда поднимайся, принц. Сколько можно валяться на полу, бездельник?

- Кто, я-то бездельник? – возмутился парень.

- Ну не я же! Как, кстати, твоя учеба? Ты преуспел в занятиях?

- Да сдал я все экзамены впервые за три года.

- Вот и славно! – сказал я. - Наследники престола должны быть образцом для подражания для своих подданных, принц Филипе Фройлан. На тебя смотрят юные, понимаешь меня?

- Ваше Величество, Вы прям как мой дядя и моя матушка, герцогиня Элена. Они меня все воспитывают.

- Твоя матушка попросила меня сделать из тебя человека. Она женщина хорошая. Ее слово-закон для меня, принц Филипе Фройлан. А теперь поднимайся, будем серьезно заниматься.

Я гонял по залу принца до изнеможения, при этом наставляя:

- Ваше высочество, ты держишь в руке меч не правильно! Не важно-копье это или меч-они являются продолжением твоей руки. Понимаешь меня, парень? А ты держишь меч так, словно он-мешающая деталь!

Принц стал более сосредоточен.

- Да, вот так, Фройлан. Все верно юноша! Движения сильные, четкие. - И я показал ему как надо.

Парень стал делать выпады рукой как профессиональный боец.

- Но твои ноги! – возмутилсся я.

- Что с моими ногами не так?

- Ноги, умение ими управлять-это основа боевых искусств. Если ты не в силах ими управлять-любой стиль боевых искусств, будто Кунг фу, дзю-до или тхэквондо, все тебе будет не по силам, принц Фройлан! Сперва ты должен научиться уверенно стоять на ногах, а не ерзать, словно уж на сковородке.
И я стал медленно показывать ему как надо стоять, как чувствовать опору ногами, как перемещать тяжесть тела на ноги.

- Вот так мой принц, вот так! – воскликнул я после того, как добился отточенных движений Фройлана.

Пот градом тек по лицу, по высокому лбу принца Фройлана, спина его вся была мокрая, лицо раскраснелось. Мы не заметили за тренировкой, что уже более двух часов за нами наблюдают Их Королевские Величества: король Фелипе VI, Королева Летиция, а также мать Фройлана, Ее Высочество Элена, герцогиня де Луго и сестра Фройлана инфанта Виктория.

Взор Фройлана стал огненный, серьезный, сосредоточенный, а движения настоящего бойца. Их Величества похлопали, чем смутили принца Фройлана.

- Просто замечательно! – воскликнул король Испании. – Наш любимец становится мужчиной!

- Мой мальчик, ты устал, наверное? – запричитала донья Элена.

- С ним все будет хорошо, а то, что принц устал и пролил пот в ходе учебы-это хорошо, Ваше Высочество, - ответил я герцогине де Луго. - Когда энергия копится в человеке и не выходит наружу -  человек дуреет от нее, она движет им как пожелает, а желает энергия выплеснуться чаще всего в поступках не всегда благоразумных. Когда человек потеет, из него выходит грязь: соли, энергетические сгустки. Кровь при этом и тело очищается и человека после посещает благоразумие, чистые мысли и светлая энергия, Ваше Высочество.

- Как я Вам благодарна, Ваше Величество! – ответила мать принца Фройлана.

– Я правильно обратилась к Вам за помощью.

- Всегда рад Вам служить, донья Элена, - ответил я.

- Ваше Величество, - обратился ко мне король Филипе VI, - моей стране просто необходимы такие воины как Вы. Я слышал много рассказов а Ваших походах против арабов в прошлые века, Вы доблестно защищали границы Испании и не раз одерживали победу над опасным и наглым врагом. Вы были оруженосцем и первым рыцарем Его Величества короля Раймона. Обучили тысячи солдат.

Я склонив голову низко. Я не достоин был всех тех похвал со стороны Его Величества, коими он осыпал меня. Все мои прошлые заслуги и подвиги перечеркнуты черным даром бессмертия, коим меня наградила окаянные ведьма Сорча Толедо. Я пил кровь, убивал смертных, я насиловал женщин и юных дев. Я был монстром. Я им и остался, по большей мере, и мне никуда не деться от своего проклятия. Я и сейчас убиваю. И пусть это, по большей части, убийцы, насильники, маньяки или проститутки, но это всеже - это люди, они слабы, бессильны перед моей мощью и властью. В моих покоях каждую ночь бывает несколько красавиц как смертных, так и бессмертных, я упиваюсь их кровью, их плотью, а утром стираю память, слыву благочестивым вампиром, нравственно высоким королем бесмертных Испании. Моя жизнь-ложь, маска, под которой скрывается зверь ненасытный, с каждым днем я им становлюсь все больше.

- Ваше Величество, - проговорил я, - иными словами, Вы хотите сказать, что необходимо открыть в стране организацию специальных телохранителей, обученных как самураи азиатских стран?

- Вы все верно поняли, - ответил король Филипе VI, - метких стрелков, обученных кошачьим навыкам тихо пробираться в темноте, метко стрелять из любого вида оружия, отлично драться. И прочим премудростям боевых искусств. Таких воинов, что знали бы и дзюдо, и карате и тхэквондо и Кунг-Фу. После праздника Крови и Тела Христа мы еще поговорим об этом.

- Хорошо, Ваше Величество, – ответил я, –  но для этого необходимо построить комплекс?

- Конечно! – проговорил король Испании. – Я и сам хочу обучится боевым искусствам.

Утром ко мне приехала Полина Макаровская. Я сидел в кабинете и просматривал документы, когда Полина влетела ко мне со слезами на глазах. Я попросил секретаршу выйти.

- Что с тобой, девочка моя? – спросил я и обнял девушку. – Почему такое отчаяние в твоих прекрасных глазах?

- Ваше Величество, - ответила Полина, - я устала жить без Вас! Вы не приглашаете меня к себе, игнорируете мои телефонные звонки и сообщения, не идете на контакт.

- Полина, у тебя есть муж Серхио, вы с ним больше года живете вместе. Почему я должен навещать тебя?

- Но я не могу Вас забыть, мне не хватает Ваше энергии. Мой муж не такой как Вы.

Я взял ее за руку и почувствовал пульс. Я неожиданно вздрогнул и обрадовался.

- Чего улыбаетесь, Гифред? – удивилась Полина.

- Любимая моя девочка, - ответил я и обнял девушку, - ты скоро станешь матерью. В тебе живет новая жизнь, и это девочка. Я слышу ее сердцебиение, чувствую ее тягу к жизни, ее любовь к тебе.

- Но как такое возможно?


- А почему нет? – возразил я. – Твой муж -  смертный человек, его семя проросло в тебе и принесло плод. У вампиров детей не бывает. Мое семя в тебе никогда бы не дало жизнь.

Девушка расплакалась, но я почувствовал, что это слезы не отчаяния, а любви и нежности к ребенку.

- Ты должна жить, моя Полина, ради дочери. Она хочет, чтобы ты кормила ее своим молоком, - проговорил я и провел рукой по набухшей груди девушки, - дитя желает, чтобы твои губы целовали ее и пели песни, чтобы твои глаза с любовью смотрели на великое чудо-ребенка и возвеличивали великий дар - Материнство. Моя девочка, я устрою тебя к одному хорошему гинекологу, донье Фелицате, моей хорошей приятельнице, она будет наблюдать за твоей беременностью и сама примет роды в частной клинике Святой Марии Утешительницы.

- Можно я назову дочь в честь Вашей умершей супруги Арнальтой Струксионис?
Я обнял с благодарностью Полину и слеза скатилась с моей щеки.

- Спасибо, моя Полина, я во век буду благодарен тебе за такой подарок.

- Я хочу, чтобы моя дочь была похожа на Вас, Ваше Величество.

-Твоя девочка будет твоей копией: красавицей, умницей, доброй и ласковой.

-Поцелуй меня, Гифред, - попросила девушка.

Я не отказал Полине в ее просьбе.

Прошел месяц. До праздника Крови и Тела Христа оставалось две недели. Подготовка к торжеству шла своим чередом. Мы с Еленой Толедо часто оперировали в больнице вопреки всем традициям и законам. Ведь в Испании только через пять лет после учебы и года в интернатуре возможно такое, но Елену я взял с собой на операцию уже на втором курсе в медицинском университете. Чем навлек на себя недовольство именитых коллег как вампиров, так и смертных, но когда я стал королем бессмертных, злые толки умолкали, вот только их помыслы не исчезли я знал, о чем они думают, когда встречался с ними на симпозиумах врачей, на медицинских конгрессах, праводимых в Барселоне.

Тем временем, официальные письма мне прислали короли вампиров Италии и Франции, а также Его Величество, король бессмертных Японии Клаудио Мацумото Джун из рода Мураками, Его Величество, король Корейских вампиров, Ли Джун Ки, из рода Ли-основоположника эпохи Чосон. Я читал о Тхэджо, легендарном короле Ли Сон Ге, который восстал против китайского насилия и японских пиратов, опустошивших страну. Он провел земельную реформу и впервые запретил чиновникам иметь свою армию, и творить произвол над простым народом. Основоположник эпохи Чосон. Особенно мне был симпатичен император Ли Джун Ки: образованный, интеллектуально воспитанный, эрудированный, он был истинным наследником Ли Сон Ге. Корейский народ был мне близок тем, что он всегда старался быть независимой нацией, постоянно защищал свою страну от иноземцев. Испанский народ постоянно находился раньше под гнетом мусульманского ига, был пленяем, истребляем, но мы выжили, стали независимым государством. Впервые я пригласил на Праздник Крови и Тела Христа русского короля вампиров Андрея Юрьевича Михайлова с супругой Екатериной Витальевной, урожденной Глинка, родственницей знаменитого русского композитора. Все они собирались с официальным визитом в Испанию.
               
Глава 34


Наступил Праздник Крови и Тела Христа. В столицу Испании собрались все именитые и высокородные как вампиры, так и смертные. Его Величество, Филипе Бурбон, пригласил своих друзей и знакомых на праздник, а я пригласил Их Величества: короля бессмертных Италии, Франции, Англии, Соединенных Штатов Америки, императора вампиров Азии, Королей Кореи, Китая. Русского императора бессмертных с супругой. После торжественной мессы по случаю праздника состоялся банкет, после него все отправились смотреть на скачки на ипподром De La Zarzuela (Ла Сарсуэла), после чего состоялся бал. На следующий день был показ боя быков и коррида, посещение художественной выставки, вечером в мадридском театре оперы и балета выступил приехавший из Москвы на гастроли в Испанию Большой Театр. Давали балет “Лебединое озеро”. Труппа Большого Театра с триумфом выступила перед именитыми высокими гостями, а ночью снова был бал. На третий день состоялся бой на мечах на открытом воздухе на площади дворца парламента. На поле вышел король Франции, Франсуа Грегори Этьен Ле Маршаль собственной персоной. Он поклонился и тихо проговорил:

- Ну что, Лорд Гифред Эструк, сразимся?

- Я не просто Лорд, Ваше Величество, - ответил я, - но и единственный король бессмертных испанских вампиров. Я не по своей воле стал королем, Франсуа Ле Маршаль, а меня благословил и даровал власть королевскую Его Величество, ныне покойный король Испании, Эктор Мигель Мария де Наварро. Хотите ли вы этого, или нет, но вам и всему миру бессмертных придется признать меня королем вампиров и считаться с моим мнением.

- Но Вы безродный, ни именитый, не чистокровный, Гифред Эструк! – возразил Франсуа Ле Маршаль. - Мир бессмертных едва ли примет Вас в качестве короля. Эктор де Наварро был искусным фехтовальщиком на мечах, шпагах, отлично держался в седле, прекрасно стрелял из лука, арбалета, метал копье. Можете ли и Вы все это продемонстрировать перед собравшимися?

- Конечно! – ответил я. – Выберете любой вид поединка, любой вид оружия и увидете, на что я способен. Может тогда Вы признаете меня королем испанских вампиров?

Мы начали поединок. Французский король вампиров отлично фехтовал. Он, конечно, был старше меня по возрасту, чистокровный, именитый, гордый и заносчивый, но в звании мы были равны: он король и я король.

- А Вы