Зия и Леонид Ильич Брежнев

                Рассказ о восхвалении
               
                Начало

                Есть такое выражение: за сколько купил, за столько и продаю.

Когда я учился в средней школе, наш учитель по имени Натик часто цитировал образцы сокровищницы наших «мудрых дедов»: если слышишь, что тебя восхваляют, подумай – а достоин ли ты этой похвалы? Если не достоин, то, значит, над тобой насмехаются. И это в то время, когда восхваления в стране раздавались за бесценок, даже по тогдашним ценам!

Эпоху Брежнева помнят мои современники. Нужно отдать ему должное – он был хорошим человеком, мир праху его!
 
Да упокоится душа и Натик муаллим оказывается, в те особенные времена он говорил нам умные вещи, ссылаясь на почтенных классиков марксизма, но мы не понимали. Хотя я ещё тогда намотал на ус его слова, но их значение начал осознавать только сейчас.

Правда, позднее мне стало известно, что эти слова не были сказаны ни Брежневым, ни Сталиным, и ни Лениным. Они не произносились и теми, кто властвовали после них. Мои личные исследования доказали, что эти мудрости имели место ещё в античной литературе, Евангелии, Коране, а также в многочисленных преданиях о наших пророках. Оказывается, Натик-муаллим нам лишь зубы заговаривал, нашёптывая в уши эти премудрости. Может, именно поэтому у меня теперь проблемы со слухом, иногда в ушах шумит. Но, повторяю, надо говорить по совести, несчастный Натик-муаллим не виноват – если бы он не приписывал эти мудрые слова нашим «властелинам», то его исключили бы из партии.
 
Как-то раз я даже дома жене сказал, что покойный Натик-муаллим был мудрым человеком – ведь он так искусно охарактеризовал брежневскую эпоху, что нам даже присниться не могло, на что он намекает...

                Середина

 ...А теперь, уповая на ваше терпение, хочу рассказать вам о своём трёхлетнем внуке Зие. Недавно он опять заглянул к нам, мы очень радуемся, когда он приходит навестить нас. И когда он уходит, мы радуемся не меньше, ибо он является радикальной оппозицией! Зиёй внука прозвал я сам, с желанием увидеть его просвещённым, интеллигентным, образованным человеком.
 
А он... Стоит этому маленькому сорванцу прийти к нам, так он сразу же начинает всё вокруг рушить. Я вставил его большую фотографию в стеклянную рамку и берёг как зеницу ока, чтобы при очередном его приходе показать ему и тем самым избавить его от желания рушить дом. Поэтому решил сразу же продемонстрировать ему фотографию, меняя тактику, начать хвалить его, ведь восхваления любят все. Я так и поступил. Как только Зия пришёл к нам, тут же повернул к нему фотопортрет и приступил к похвалам:
- Зия – очень хороший мальчик! Зия – любимый внучек дедушки! Зия – просто умница! Зия – лучший в мире...

Не успел я договорить последнюю фразу, как внучек, из последних сил выслушав признания в любви, не выдержал и хладнокровно влепил в моё шумящее ухо приличную оплеуху. Клянусь Аллахом, у меня искры из глаз посыпались! Увидев это, моя дочь Наргиз выплеснула издавна терзающие её душу чувства ревности и негодования:

- Вот видишь, отец, как ты портишь его? Тратишь бешеные деньги, чтобы вставить его фотографию в рамку! Ты его балуешь, нечего так хвалить! Когда он тебя видит, ему крышу сносит, начинает рушить всё вокруг...

Померив взглядами тётю искоса, внучек, полностью довольный собой, уселся на диване (может быть, хотел сказать, что я вам не Брежнев какой-нибудь! Не знаю почему, но я вдруг подумал об этом!), взял пульт и принялся включать и выключать телевизор. Затем он вбежал в комнату Наргиз и выпотрошил из шкафа все выдвижные ящики, после чего вернулся и стукнул об пол приданое бабушки – хрустальную вазу. От стука он и сам испугался, но, благо, пронесло – ваза не разбилась.
 
Но ребёнок на этом не успокоился – подошёл к компьютеру дяди и дал системному блоку хороший увесистый пинок. Затем он встал возле своего большого портрета, внимательно разглядел его и внезапно, словно увидев за рамкой дьявола, нанёс такой сокрушительный удар, что стекло разбилось вдребезги. Пацан заохал и сразу же спрятался за дверью, чтобы никто не видел его искривлённое от боли лицо... В доме воцарилась полная тишина.
Ещё немного терпения, и я продолжу свой рассказ... Я вновь вспомнил покойного Натик-муаллима. Как бы ни хотел забыть о нём, не получается, и как только вспоминаю о нём, у меня перед глазами предстаёт покойный Брежнев. Я не знаю, с чем это связано, ей-Богу, я и сам удивляюсь – почему именно Брежнев? Почему не Сталин, почему не Ленин, а именно Брежнев? Мало того, перед глазами какие-то памятники, портреты... и ещё чёрт знает что, появляется, крутится, вертится, как старая мельница...

Клянусь нашим прошлым, настоящим и будущим, Брежнев был достоин всяческих похвал, такого доброго и мягкого главы государства, как он, история не помнит. Примерный семьянин, добродушный, скромный, трудолюбивый... и прекрасный военнослужащий! Он был воплощением всех положительных качеств, присущих руководителю. Да, это сейчас подобные высказывания требуют смелости! Говорить такие хвалебные слова при жизни Леонида Ильича было проще простого!

Поговорим начистоту: как жил этот человек, как он работал и как умер? Как его хвалили, как его охраняли, и как его убили? Из-за чего умер этот человек, что он унёс на тот свет вместе с собой? Кто убил его? Какие черты Леонида Ильича скрывались от народа и по какой причине? В последнее время я часто задумывался над этими вопросами, а причину никак не могу объяснить!

Пусть каждый понимает так, как угодно – я тоже, как и мой дед, отец, мать, братья и сёстры, был брежневцем! Скажу откровенно – я всегда аплодировал ему, воспевал ему хвалебные оды, вешал над головой его портреты, с завистью смотрел на четыре красные звезды, украшающие его грудь. Я клал цветы к его памятникам и бюстам, буквально обожествлял этого человека с густыми бровями, большими глазами и добрым лицом...

Честно говоря, иногда я думаю, что столь незыблемую Советскую власть разрушил не Брежнев, а Горбачёв! Разрушил, во-первых, из-за зависти! Во-вторых...

Именно об этом «втором» я и хочу поговорить!

Дабы не быть голословным, отмечу, что в той огромной стране не было ни одного места, где бы не имелось бюста, портрета или памятника Леониду Ильичу. Это не праздные слова – я видел всё собственными глазами. К чёрту восхваленья (хотя я не устаю повторять, что этот человек был достоин всяческих похвал!) – на эти памятники было потрачено столько денег, что в итоге казна советского государства опустошилась, и средств на содержание народа не хватало. Голод не тётка – голодному человеку жизнь не в милость, он может так разбушеваться, что ничем не остановишь! Поэтому народ и свергнул это государство... Вот так вот...

 О чём это я? Забыл совсем! Да, когда умер Брежнев, я служил в армии. В то время все говорили, что на его место придёт Горбачёв... (Правда, его приход к власти был запоздалым, но пришёл он так, что мало не показалось!) Один из моих армейских друзей – если не ошибаюсь, это был высокорослый грузин по фамилии Бекаури – рассказал мне анекдот про покойного Брежнева, и я, схватившись за живот, упал оземь. Аж глаза у меня прослезились! И когда пришёл замполит роты, увидевший меня с опухшими глазами, он подумал, что я плакал по покойному.
- Молодец, рядовой Мамедов! – сказал он. – В такой траурный день ты плачешь...

...Мой отец до самой смерти высоко ценил его как историческую личность, говорил, что Брежнев – отец коммунизма, и именно в его эпоху мы прожили в настоящем коммунизме. Он – основоположник Байкало-Амурской магистрали, автор известной трилогии «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». Увидев моё недовольное выражение лица, отец добавил:

- Вот увидишь, всего через полвека Брежневу вновь будут воздвигнуты памятники, он станет единственным многонациональным героем мира. Увековечат его имя ещё и потому, что он был не только модернистом-западником, но и исторической личностью, спасшей государства третьего мира от голодной смерти...

Мой отец был старым, видавшим виды коммунистом, ему было немало лет, и он умел отличать хорошее от плохого...
 
Что ж, я очень рад за них! Но не это меня интересует. Меня интересует другое...
Будучи в Москве, я навестил старую знакомую моего деда – девяностолетнюю Светлану Ивановну, она проживала в Останкино. Я подарил ей букет цветов – увидев цветы, женщина сперва замялась, а затем участливо спросила:
- Неужто ты тоже торгуешь цветами, как твои земляки?
- Нет, Светлана Ивановна! А что плохого в том, что кто-то торгует цветами?
- Да ничего, я просто так... Твои земляки многие продают на рынке цветы...
- Ну, не другим же они торгуют, а цветами! – ответил я сразу, и мы оба рассмеялись. Она усадила меня в кресло и приказала служанке принести нам чай. Надев очки, старушка оглядела меня с ног до головы:

- В библиотеках имеется большое количество материалов про Леонида Ильича... А почему ты ими не пользуешься?

- Про библиотеки я знаю. Но вы – единственная знакомая моего деда, которой довелось увидеть и познакомиться с Брежневым и его женой... Честно говоря, меня интересуют те качества Брежнева, которые неизвестны людям...

Женщина словно искала удобный случай, чтобы излить душу – она охотно начала рассказывать про Брежнева. Отметила, что в реальности Брежнев был очень простым человеком, он очень хорошо знал, что все восхваления в его адрес – неискренни. Он не мог справиться со своим окружением. Светлана Ивановна даже подчеркнула, что основным виновником того, что в последние годы жизни речь Леонида Ильича стала невнятной, являлся кремлёвские врачи. Леониду Ильичу были неправильно вставлены искусственные зубы. Ему неоднократно советовали уехать на лечение в Германию, но он отказывался.

Разъясняя вопросы о подарках, охоте и имуществе, Светлана Ивановна отметила, что Леонид Ильич изначально любил подарки, но больше всего он предпочитал другие ценности.
- Да, он любил и охотиться, и водить машину. Но что касается имущества, то тут, по большому счёту, врут. У Леонида Ильича была лишь одна машина и одна дача. И всё! Он не имел никакой недвижимости ни в России, ни за рубежом. У меня хранился большой золотой кувшин, который мне подарила Вика... После смерти Леонида Ильича этот кувшин забрали сотрудники КГБ, сообщив, что он украден из Государственного музея какой-то зарубежной страны. Вика была моей близкой подругой, и клянусь Святой Марией, она собственноручно подарила мне этот кувшин, - сказала Светлана Ивановна и разрыдалась.
- Почему вы плачете, Светлана Ивановна? – промолвил я. – Что было, то прошло, и былью заросло! Из-за какого-то кувшина...
- Да не в кувшине дело, - перебила меня старушка, уставившись куда-то вдаль. – Знаете, что погубило Леонида Ильича на самом деле?
- Что же?
- Восхваления!
- Но как? Ведь их все любят?
- Ну, разумеется! Но нужно знать предел. Я не раз видела, как его окружение постоянно восхваляет его. Именно восхваления уничтожают государства и личности! Всех наших глав государства погубили восхваления! Нет ничего страшнее восхваления! Леонид Ильич сам был очень грамотным, но он не любил писать, он подавал хорошие идеи. Он воистину сделал очень много, привнёс в мир спокойствие и стабильность. В его эпоху народы жили в большей безопасности. Была сильная вера в будущее. Но вы должны написать одну горькую истину: наше могущее государство уничтожили восхваления и ложь!..

Вспоминая прошлое, Светлана Ивановна то плакала, то смеялась. Когда я уходил, старушка вновь померила меня взглядом, и словно скрывая слова от служанки, шепнула:
- Воспитывайте детей без лжи и восхвалений! Ни к чему хорошему это не приведёт!..

                Конец рассказа

 ...Как я уже отметил, после того, как внучек разбил стекло, дома воцарилась долгая, необычная тишина. Кажется, ребёнок и сам испугался. Он робко подошёл и прижался ко мне. К его счастью, раздался звонок двери, его бабушка и тётя со злостью глядели на Зию, словно готовые в каждую минуту наброситься на него, как голодные тигры. Зия, крепко держа меня за руку, направился к двери.
 
Это пришёл мастер по ремонту. У нас в квартире нужно было провести небольшие ремонтные работы, поэтому мы решили пригласить опытного специалиста. После приветствий мастер встал у открытого окна и принялся рассказывать о своей работе, не забывая иногда и хвалить себя. Трёхлетний Зия стоял рядом со мной и слушал наш разговор, полностью позабыв о совершённом им «преступном деянии». Я чувствовал, что ребёнок уставился на мастера, пытаясь узнать незнакомого дядю. Во время беседы со мной мастер закурил. А я между делом хвалил мастера, чтобы у него был стимул работать быстро и качественно. Неожиданно Зия спросил:

- Дяденька мастер, а что ты там делаешь?

Мастер обернулся к мальчику:

- Работаю... – ответил он, улыбнувшись.

Меня словно током ударило – я уже был готов раскрыть рот, чтобы сказать: да что ты несёшь, сукин ты сын, зачем ты врёшь ребёнку, ты разве работаешь? Но я ничего не сказал – как-никак, я был учеником Натик-муаллима, и должен был молчать, стыдно ведь обижать такого уважаемого мастера! Во мне сказался советский человек... Но тут Зия буквально рубанул с плеч:

 - Ты ведь не работаешь, ты куришь!

Мастер смутился не на шутку. Я заметил, что одна щека у него покраснела, и он тут же выбросил сигарету в окно. Но Зия не угомонялся:

- Ты зачем выбросил окурок во двор? Зачем соришь? – спросил он с упрёком.
Мастер покраснел на обе щеки.

...С того дня мастер, придя к нам, сначала огладывается с опаской и спрашивает Зию. Удостоверившись, что внучек ушёл в детский сад, он засучивает рукава и спокойно приступает к работе, а когда ему хочется закурить, выходит во двор и стоит у мусорной урны...

2012