Глава 14. Кто ты, Виктор?

Провернув ключ, Илья снял с петель навесной замок и отворил скрипучую дверь в сарай. То, чего ожидал, не увидел, кругом порядок. На полу ни соринки, только пыль. Весь плотницкий инструмент развешан на гвоздях, разложен на полках, прикрепленных к стене.

В шкафу развешана одежда: спецовка, ватник, вязаный свитер, за другой створкой стоит несколько небольших удилищ с перьевыми поплавками, на  верхней полочке коробка с крючками и мормышками, несколько блесен-ложек, леска разной толщины намотанная на палочки. Внизу – два ведра, одно из них цинкованное.

«А, вот как! Значит, не оно в Ручей упало, - подумал Илья. - Так, так».
В углу стоит деревянный ящик. Открыл его и приятно удивился, увидев в нем стопки журнала «Охота и охотничье  хозяйство», связанные стальной проволокой. Первая связка 1978 года, вторая - 1965 года, третья – 1968, а вот и 1984 года. Здорово, будет что почитать!

Вытащил одну из связок наружу и положил на верстак. Под ними две подшивки «Роман-газеты» и  журнала «ФИС». Что это значит? Ага, «Физкультура и спорт». Полистал один из них, рассмотрел фотографии атлетически сложенных мужчин и женщин, и, невольно, остановился на фотографии смотрящей прямо ему в глаза, черноокой, черноволосой красивой женщины с заголовком под ней – «Джуна «Слушаю свои руки».
И небольшая под заголовком подтекстовка: «Ясновидящая, обладающая волшебством, воздействуя на человека и словом, и мыслью, и теплом рук».

Что это значит? Как это понять? Неужели такое может быть?

Прочитав по слогам ее статью, Илья нашел продолжение в другом журнале. Да, это великий человек, находит в толпе, собравшейся на площади, глухого старика и возвращает ему слух. Илья отложил в сторону толстую подшивку, выставил руки впереди себя и повернул ладони к лицу. Вот как, от них тоже тепло идет, значит, правду говорит Джуна, оно есть у каждого. Придвинул ладони поближе к лицу и сделал несколько мановений, и тут же почувствовал, как тепловые волны прошли по коже. Здорово!

Поднялся и вышел из сарая. Присел на скамейку, облокотился на доски, закрыл глаза, и, подставив лицо солнечным лучам, расслабился. Солнышко  согревает его своим теплом...

«Джуна – удивительная женщина. Ясновидящая. А если она одним мановением руки того глухого старика вылечила, значит, колдунья. Значит, колдовство может быть, и это не выдумки?

А эта Мавка - Царица Лесная, которая ко мне пришла тогда, когда я грибы собирал. Это на самом деле было или она ко мне пришла во сне? А этот  мужчина, который повел меня в лес, квасом хмельным напоил, и Старец. А эта соседка старуха-молодуха, была ли она на самом деле? Кто же тогда я, если их вижу, а другие нет?
Ничего не понимаю. Вот бы мне такою волшебною силой обладать как Джуна, тогда вернул бы к жизни и отца, и деда. И себя бы в детство вернул, чтобы они меня с мамкой воспитывали, и не полез бы в болото той ночью, а значит, не заболел бы. –
Илья стер набежавшую слезу с лица. – Да, вот здорово было бы, и пастуха бы защитил, и этих Горынычей, этих бандюг, засунул бы под тот автомобиль с коровами, и пусть бы тащили его на своих плечах назад, – Илья со всей силы сдавил кулаки. - Пусть бы землю пахали, тянули бы на себе самые тяжелые бороны, которые мы бы для них с Демьянычем сделали, чтобы познали, как этот хлебушек достается».

- И откуда у тебя столько злости? – услышал Илья знакомый голос Виктора. – Если волшебства хочешь уроки взять, забудь о ненависти.

- Не говори так, - отмахнулся Илья. – Интересно ты рассуждаешь, получил по щеке, скажи спасибо и подставляй другую щеку? – и осмотрелся по сторонам, никого. Что это, опять сон? Да и кто ему такие слова в ум вложил?

Илья встал со скамейки, обошел сарай со всех сторон, никого. Но, после этого к скамейке не вернулся, взял лопату и пошел на огород, за червями.

- А ты не увиливай, - опять услышал он за спиной голос Виктора.

- Если повернусь, тебя опять не будет? – в ответ спросил Илья.

- Да. Я – ветер.

- Тогда и приставай ко всем, а не только ко мне, - сплюнул Илья и продолжил копать землю, делая вид, что не обращает внимания на незнакомца, а занят поиском червей. – Вот первый нашелся, толстый, с полмизинца, и длинный. Обернулся, снял с забора пол-литровую банку и бросил в нее червя и присыпал его землей.
Тишина, ветерок только колышет ветки куста, обдувает лицо. Накопав червей, Илья пошел в сарай за удочками.

-2-
Тяжелая, темно-зеленая еловая ветвь, побитая темным серебристым мхом, хорошо защищает от ярких солнечных лучей. Да и течение воды здесь медленное, не торопливо раскачивает поплавок, и подталкивает его ближе к берегу, к коряге. Илья поерзался, выбрал более удобное место и, щурясь от солнечных бликов на поверхности воды, притаился.

Но и здесь ничего не клюет, видно рыба также прячется где-нибудь от солнечных лучей или наоборот нежится под его лучами, греется, понимая, что скоро придет зима, будет холодно, темно подо льдом, и ей сейчас не до червяка. Ну и пусть, поужинать  здесь всегда можно, чем найти. Тот же картофель, морковь, лук, что может еще быть вкуснее, если их смешать на сковороде и пожарить. А если нет масла, то вареный картофель вместе с грибами тоже объедение!

Неужели кушать захотелось? Илья, отгоняя от себя подальше эту навязчивую мысль,  посмотрел, куда делся поплавок. А никуда, к сожалению, и не делся, только вынесло его поближе к берегу!

Вот только не мог он одного понять, почему Виктор с Юркой поверили, что тот камень с темно-красной прослойкой медного цвета, вдруг может оказаться золотом. Да разве такое может быть? Сколько легенд раньше про эти места было сложено, и, в первую очередь, на них должны были  клюнуть геологи. Тот профессор, о котором рассказывал Юрка, скорее всего, и был геологом.

Стоп, стоп, так может действительно прав Юрка, нашел тот профессор это золото, понес его кому-то, а там его и убили.

Ну ладно, пусть это и золото, но разве может тот, какой-то дед Митрофан,  которому уже сто лет в обед, определить это слой золотым или нет? 
Илья ткнул удилище под корень ели и, сдвинувшись к стволу дерева, уперся на него и расслабился.

Только бы они к нам зашли, мать и Ленку бы успокоили, сказали бы, что все здесь со мной нормально.

- Нормально, говоришь? – услышал Илья голос своего нового знакомого, прозрачного как воздух Виктора.

Но он не ответил ему, а промолчал, сделал вид, что не услышал.

– Тогда сам выбирай, что тебе нужнее, сила физическая, которая может и дерево столетнее вырвать с корнями, или знания?

- А что такое знания? - спросил Илья.

- Это та же сила, благодаря ней сможешь и дерево вывернуть, и тут же его посадить,  где захочешь, и примется оно. 

- А тебя я смогу тогда увидеть?

- Не знаю, захочу ли я этого.

- Тогда ничего не хочу, - подтянул поближе к себе Илья удочку.

- Почему так?

- Да все это ложь, - прикрывая ладонью свою зевоту, прошептал Илья.

- Тогда открой глаза.
Илья  в ответ дернул плечами, мол, не понял.

- Замри, - и тень на мгновение прошла по его глазам. – Открой.

Илья прищурился, но ничего нового перед собой так и не увидел. Та же река с небольшим омутком и торчащим из него, колеблющимся от течения  черным стволом утонувшего в ней дерева.

- Открыл?

- Да, вроде, - не теряя самообладания, кивнул Илья. И тут же неожиданно увидел, что вокруг него как-то сумрачно, и деревья какие-то необычные, голые, да и не деревья это вовсе, а скорее всего их стволы, ровные как трубы, без крон с ветками и листвою. Вот появляется из земли новый ствол, толстый, ухватился Илья за него, а он тут же начал подниматься выше, приклеив к себе руки Ильи и потянул вверх его за собой.

И в этот момент он почувствовал, что не висит на руках, а сидит на этом стволе, удобно, без напряжения, не теряя равновесия, и уже не растет он вверх, а ползет по земле, как змея, извиваясь. И чем дальше, тем темнее становится и темнее. И…

 …Сильный свет ослепил глаза. Желтые лучи света змеиными нитями обвивают Илью как паутиной, но при этом не мешают, а даже наоборот, создается ощущение, что поддерживают его и куда-то ведут. Ведут в лазурный прозрачный воздух, который на вкус, вроде сладковатый, а на запах ванильно-мятный.

И дорожка поднимается в воздух и, наступая на нее, Илья не проваливается, а поднимается, как на бугор. И пространство, окружающее его по бокам, больше напоминает какую-то упругую прозрачную массу. Но стоит только потрогать его – воздух не осязается кожей. Удивительно.

И вдруг, Илья увидел что-то непонятное, несущееся рядом с ним, с большой скоростью. Из любопытства попытался схватить это, и рука тут же провалилась в холодную движущуюся смолу, и по ним, как живая вода, смола поползла к плечам, подбородку, лицу. А это и вовсе не смола, а холодный туман, закрывающий собою нос, глаза, пролезает через них в подлобную часть, охлаждает мозг…

И как только смог Илья вывернулся, освободился от этого непонятного живого тумана и бросился назад. Но, долго не пробежал, споткнулся о ручей светло-синего тумана и погрузился в его холодную, лазурную массу. Она приняла его, и, раскачав, вытолкнула его тело из себя, и поднялась высоко над его головой.
Поднял голову Илья, руки и попросил:
- Дай мне силу, Ручей…

 …Прохладный ветерок забрался под рубашку и, словно, пытаясь его поймать, как кузнечика, попавшего ему за пазуху, Илья проснулся. Открыл глаза и только теперь понял, что неудобно лежит. Голова его свесилась над ручьем, ноги уперлись в ствол великанши-ели, и стоило бы ему во сне только оттолкнуться ногами от нее, чего он чуть не сделал, то упал бы в воду. Да…

Илья, нащупав рукой кустарник, схватился за него, аккуратно подтянулся, и отполз подальше от обрыва и лег спиной на землю, и ни как не может отдышаться. Огромные, темные ветви ели, свешиваясь над ним, почему-то вызывают беспокойство, неприятный, знакомый холодок заструился внутри тела. И что это? Мышцы рук, ног, спины, словно одеревенели, онемели. Чувствуется, что еще не отнялись, и, к счастью, какая-то сила, недавно проснувшаяся в нем, внутри его, вливается в его мышцы, согревает их.

Только бы опять не вернуться в то страшное состояние паралича, с которым прожил столько лет, как дерево.

Илья потянул к себе правую руку, поддалась. Какое счастье, что подалась. Вот она ладонь, движется перед его лицом, а вот и левая ладонь, и наконец, внутри рук забурлил долгожданный родник, возвращающий тепло, ощущения...

  -3-

Огромная сосна, вывернутая ветром, лежала недалеко от избы, еще живая, зеленая. Илья, потянул к себе ручку двуручной пилы, потом – назад. Пила пошла, опять потянул ее к себе, потом – назад. Вот бы удалось распилить, только бы не зажало пилу дерево.

И его переживания понятны, пила «Дружба» рассчитана для работы двух человек. Пот покатился по лбу, по щеке. Смахнув его рукавом, Илья,  не сбавляя темпа, продолжал работать. Пила шла как по маслу, создавалось такое впечатление, что кто-то, пусть и не видимый, но стоит с той стороны ствола дерева и помогает ему.
И вот, наконец, первый распил готов. Илья вытащил пилу, осмотрел ее остроугольные резцы, пахнущие сосновой смолой, и, сделав шаг в сторону, отмеряя на глаз расстояние, где делать следующий надпил. И пошла работа…

Распилив полдерева сел на свежее полено, осмотрел ладони, кожа в некоторых местах растерта до волдырей. Этого только еще не хватало, вспомнив, что видел в сарае рукавицы, пошел за ними.
…К вечеру все дерево было распилено, Илья аккуратненько скатил поленья к реке, погрузил их на баржу и перевез на ту сторону Ручья. Двадцать два полена и разрубленный на четыре части корень, плюс ветки. Интересно, насколько времени этих дров хватит? Может на недельку, а может и на две, это смотря, какая зима будет. 

Илья осмотрелся по сторонам, и решил пройтись по берегу Ручья, может здесь совсем рядом сухостой есть. И не зря, буквально в метрах через пятьдесят от дороги, на бугорке  еще три дерева лежат, одно, видно, совсем недавно завалилось, а два – уже совсем сухие, растрескавшиеся.

И две березки можно порубить, уж больно старые. Стукнул палкой по стволу одной из них, звенит, значит, дрова хорошие из нее получатся, а вот вторая - гнилая внутри. Обошел ее со всех сторон, рассматривает, за счет чего же держится? Скорее всего из-за корней, толстые, в обхвате, врылись в землю со всех сторон дерева, не давая ему упасть.

Илья присел на один из них, у самого комля березы, и облокотился спиною о его ствол начал шептать:

«Здравствуй дерево. Совсем старое ты уже, мучаешься от болезней, в нескольких местах твой ствол расщеплен, крона высохла. Можно я тебя срублю?»

И оно, словно, согласие дало, сбросив сверху сухую ветку. Илья поднялся и начал рассматривать его крону, но так и не нашел ни белки, ни птицы, которые могли бы своим весом сломать ту ветку. А вот на соседнем дереве, на осине, что-то черное, на самой вершине кроны сидит.

Что это? Присмотрелся. Нет, не птица, и даже не животное. Что же? Может тряпка? Интересно, а не гнездо ли это воронье? Вот какая соседка живет рядом, а может… и Илье показалось, что за пригорком дымок идет. Только бы не пожар, и побежал к избе.

-4-

Дымка, туман, но какой-то он непонятный, словно, с одного узкого места идет, а не как обычно, с болота. Илья замер, прищурил глаза и всматривается в то место, откуда идет то ли пар, то ли дым, будто с костра или какой-то трубы. И боковое зрение что-то заметило, то ли человека. Человека? Как это?

Илья повернулся в ту сторону – ничего не видно, только редкие тонкие сосенки там стоят. И опять боковым зрением что-то заметил, то ли старика в светло-серой накидке с длиной бородой, то ли… Нет с бородой. Фу ты, опять видения, ну сколько это может быть? И что это все только к нему лезет, как вороны на падаль.
Илья сделал несколько шагов к тому месту, откуда идет дым. И, как неудивительно, это полянка, и создается впечатление, что она руками создана, с ровным кругом, с небольшими пеньками, словно врытыми как сиденья, а в  центре угли. Настоящие древесные угли, и идет от них не дымка, а пыль, которую разгоняет не сильный смерч – вверх, вверх.

А вот на пне люди сидят, и опять Илья это увидел только боковым зрением. Люди не молодые, и одеты по-разному, кто в длинных рубашках, кто в халатах, кто в звериных шкурах. Неужели в какой-то другой мир он попал?

- Да, ты прав, - услышал он сзади голос Виктора. – Здесь собрались волкодлаки и решают, тот ли ты?

- Кто? – спросил Илья.

- Не мешай.

Илья, не веря тому, что услышал, подошел к уголькам и бросил в них сломанную с сухого куста веточку – и она тут же на его глазах осветилась, и превратилась в белую пыльцу, в сажу. Удивительно. Осмотрелся по сторонам, ничего такого, что привлекло бы его внимание, нет. Одни деревца, а вот что-то непонятное в этом присутствует. Что? Словно находится он среди множества людей, как тогда, когда ночью пришел в деревню и оказался в кругу посельчан: милиционера, Демьяна. Но никого нет, только с ветками что-то в этих угольках происходит, необычное.

Рукою нащупал под собою сосновую шишку и бросил ее на угольки. Шишка потемнела, побелела, подернулась туманцем и исчезла. Не может быть. Илья придвинулся поближе к этим уголькам и просунул к ним ладонь. Холод обволок ее, какой-то нестерпимый. Отдернул руку и тут же услышал Виктора:

- Будь добрее, убери злость, не тот это костер.
Илья подул на руку теплым воздухом и почувствовал тепло.

- Что ж я тебе такого наделал, что вокруг меня одни только непонятные волшебства происходят, - с обидой высказался Илья.

- Не знаю, я твой проводник, - прошептал голос Виктора в самое ухо Ильи.
И Илья тут же прикрыл свое ухо ладонью:

- Щекотно.

«Хм…» - услышал он тонкий, со старческой хрипотцой голос. Опять рядом никого. Сорвал несколько брусничных веточек и бросил их на угли, и в этот же момент, как заметил, тень какая-то человеческая нагнулась над ними и подула. Точно подула, и угольки вместе с брошенной в них травой покрылись дымкой и исчезла. Невероятно!
После этого Илья больше ничего не нашел сделать, как присесть рядом с угольками и, не сводить с них глаз. О чем он думал в эти минуты, трудно сказать. Скорее всего, ни о чем, потому что чувствовал, что в этом непонятном мире он не больше как гость, пришедший в него по чьему-то велению. Только зачем, он недавний инвалид стал кому-то нужен?

Да это просто так кажется, и ничего. Вот и все. Илья поднялся и пошел к барже. Взялся за канат и потянул его на себя, баржа тронулась к соседнему берегу…

-5-   
 
Прошел третий день, поленница из дровяных чурок разрослась в высоту и в ширину. Илья положил пилу на корму баржи, за ней молот и колун. Начинало вечереть, но домой не тянуло, да и какие-то непонятные чувства начали тревожить его. Обещали ребята на день, самое большее – на два съездить в село, но уже третий день заканчивается, а от них ни слуху, и ни духу. И невидимый Виктор исчез, хоть бы слово сказал.

- Думаю, - прошептало что-то в ухо.

Илья напрягся, это ему показалось или нет?

- О чем? - спросил он.

- Жди меня.

Илья вздохнул. Кто же такой Виктор? Может я его сам выдумал, и представляю себе отдельного человека-проводника в этом непонятном мире своем. Ведь, как мне тот Старец сказал, что-то вроде «учись», а потом ключ даст. Да это, скорее всего сон был, а все остальное, длинный, длинный сон, который уводит меня от этого мира. А может это мое какое-то второе я? Ведь мать не раз мне говорила, что у человека есть два проводника, один ангел светлый, Божественный, второй – черный, от Дьявола.

Так кто же тогда такой из них Виктор?