Глава 16. Нави

 Звездами было усыпано все небо, и если внимательнее присмотреться к ним, то можно было рассмотреть туманность, освещаемую ими далекого космоса. А может это и вовсе не туманность, а продолжение звездной галактики. Илья зачарованно наблюдал за небом, покрытым звездной пылью, пытаясь найти в нем хоть одну из движущихся комет или астероидов, как это любил делать в детстве, фантазируя о космических странниках.

Костер начал потихонечку затухать, теряя свою силу, ветки, превратившиеся в угли и золу, также мерцали маленькими «звездочками» неба, только – седого.

Новых, подброшенных в костер веток, через пять-десять минут ждала та же участь, превращения в уголь и золу, пыль, наверное так ч свое время произошло и с звездами, рассыпавшимися в небе искорками после большого пожара или взрыва. Тоже, наверное, когда-то была одна планета, но что-то произошло, и она взорвавшись, разлетелась на множество осколков-звездочек, теперь блуждающих по своим галактикам, создавая свои миры.

А может они всего лишь небесные молекулы, составное одной какой-то клетки, из которых состоит Илья, деревья, камни, насекомые… Не любил Илья, когда это сравнение мешало ему мечтать. Подбросил новых нарубленных веток в костер, и переключил свое внимание к нему. Действо проснувшегося огня тоже завораживало, он больше напоминал голодное чудовище, которое никак не может утолить свой голод, с аппетитом, с треском, с искрами, летящими из него в разные стороны съедая новые и новые дрова, мошку и бабочек, попадающих в него, листву.

Из висящей над костром маленькой кастрюльки, шел сильный пар, картошка, кипящая в ней, наверное, уже давно разварилась, пора ее вынимать. В лесу что-то заухало, это, наверное, сова или филин, защищающие свою добычу, а может – себя. И опять тишина, слышно только потрескивание углей в костре, горящих веток.

«Интересно, - подумал Илья, - ребята сразу завезли матери картошку, спустили ее в погреб, как мне обещали, или… Нет, если Виктор с Юрой пообещали, то сделают именно так. А Ленка, наверное, сейчас тоже думает обо мне? Как она там? Демьян, наверное, не верит, что я останусь у него в подмастерьях, Вера Ивановна все тюкает его, чтобы не загружал меня тяжелой работой. А она разве тяжелая? Нет, конечно, а наоборот, очень интересная. Посмотрела бы она, когда из куска железа выковываешь ту же подкову, или  крюк, или – розу.

Прикрыв крышкой кастрюльку, Илья слил из нее воду и начал переминать ложкой рассыпчатую картошку и остужать ее, пробуя на вкус. Что-то показалось и резко обернулся к калитке: никого там нет. Это опять что-то начинает казаться ему.
Костер затухает, его редкие огоньки облизывают затухающие угольки, выискивая в них «крошки», которыми еще можно полакомиться. А ночь, уже не освещаемая во дворе костром, все плотнее и плотнее закрывало собою все имеющееся вокруг пространство.  …И тишина.

Что-то начало знобить, но Илья, словно, чего-то ожидая, не торопился в дом.
Звезды, в них тоже, наверное, есть такие планеты, как наша Земля, и там живет такой же Илья, который соскучился за своей матерью, бабушкой, и любимой девушкой. Только бы никто ни ему, ни мне не мешал жить, как те Горынычи. Только бы они больше не появлялись в нашем селе, и не лезли в нашу жизнь.

«Да, - вздохнул Илья, - прав Демьян, нужно народ собрать и раз и навсегда дать хороший отпор этим бандитам, чтобы они враз забыли о нашей деревне. Ладно, хватит о плохом думать, пора спать».

Илья потянулся, и пошел в дом, не зажигая свечи, нащупал одеяло на своей постели, и, не раздеваясь, залез под него, пытаясь согреться.

-2-

Но опять скрипнула калитка. Илья притаился и стал внимательнее прислушиваться, показалось это или нет? Кажется, нет, снова услышал скрип. Удивительно, вроде закрыл калитку. Может, это Юрка с Витькой приехали, и потихоньку заходят во двор, чтобы не разбудить его? Нужно посмотреть.   

Во дворе никого нет, и калитка закрыта. Отворил её, глянул на камень, а рядом с ним кто-то незнакомый. Старик стоит, что ли, в каком-то длинном плаще, или в балахоне. Облокотился старик о камень, да вроде, если присмотреться лучше, то, это и вовсе не старик, а мужчина в возрасте, коренастый на вид, хотя и худощавый, и короткую бородку седую поглаживает, и смотрит на Илью с ухмылкой какой-то, или наоборот как-то вопросительно, будто знает его.

- Здравствуйте, - первым сказал Илья.

Тот кивнул ему в ответ, а может - и нет.

- Вы, - и Илья стушевался, не зная, что сказать или спросить у незнакомого человека, -  отдохнуть хотите? – тут же нашелся Илья.

- Миролюб, ты ли это? – воскликнул незнакомец, как бы, вроде, пытаясь напомнить Илье о чем-то, или может просто ошибся он, или обознался. – Долго ждал тебя.
И голос у него вроде бы какой-то знакомый. А где слышал его?

- Не узнаешь? Нет, не смотри так на меня, время для этого нужно, чтобы вспомнить. С тех пор столько всего прошло, - словно успокаивая Илью за его какую-то забывчивость, говорит мужчина. – Ну, Миролюб, пора, пойдем, - и рукою приглашает его за собой в открытую дверь.

- Куда?

- Пойдем, пойдем, Миролюб, то есть, Илья. Пойдем, нас уже ждут, - и заходит в камень.

В камень!?

Илья пошел за ним, ступеньки ведут вниз по кругу, коридор с лестницей освещены свечами. Незнакомец пропускает Илью вперед, и сам не отстает от него, это слышно по шорканью его одежды, как ступает на каменные ступеньки, все тяжелее и тяжелее, все глуше и глуше. А проход то сужается, то расширяется, хотя и стен его не видать, а только ощущение их присутствия. Илья выставил правую руку в сторону, пустота, слева - тоже.

- Только вниз не смотри, - прошептал идущий сзади.
Илья посмотрел перед собой и только сейчас заметил, что идет по узкой тропке, и не тропке вовсе, а по бревну широкому, а внизу видны далекие огни или звезды.

- И наверх не смотри, - предупреждает идущий сзади.
А там, о, Боже, а оттуда на него смотрят огненные птицы, невиданные звери с горящими глазами. Зажмурился Илья и остановился:

- Куда мы идем? – спросил он у идущего сзади.

- В твой дом, - услышал ответ, - поторопись, а то опоздаем.
Илья обтер ладонью подбородок, и руки свои не узнает, огромные, жилистые, на пальцах перстни из черного или зеленого камня. Одет он в кольчугу, ноги в красных сапогах, а на поясе – меч, одетый в ножны, висящие с пояса с левой стороны, а с правой – булава за поясом воткнута, и - не мешают ему…

Что-то с огромного дуба спрыгнуло, да мягко, еле слышно на землю опустилось и смотрит на Илью. Что это, на огромного льва, вроде это чудище, похожее, с длинными клыками, с которых кровь стекает, а вместо языка – жало, длинное.

- Некогда мне сейчас тобою заниматься, - вдруг не своим, а каким-то взрослым незнакомым мужским голосом, с протягою, говорит Илья, - сгинь, нечисть, поганая! – и страшило тут же ушло за дерево.

Распрямил свою спину Илья, вздохнул громко, и, поправив на поясе булаву, продолжил путь. 

У реки остановился, и с удивлением рассматривает ее. Что это за река, когда вместо воды в ней то ли медузы, то ли… А не души ли это человеческие?

- Правильно думаешь, - говорит идущий сзади, - души непокаянных.
А мост через эту реку не из дерева, и не из камня состоит, а из сцепившихся рук человеческих, жилистых и огромных.

- Не стой, - торопит идущий сзади, - иди и думай, зачем идешь.

- К Святославу Великому, - сказал Илья.

- Назад проситься? – спросил идущий сзади.

- Нет, хочу спросить его, зачем я там?

- Эх, Миролюб. Ты там Илья,  - говорит идущий сзади, - душа твоя вернулась в Явь.

- Встретил я Старца, и сказал он мне, что укажет дорогу в Нави тогда, когда у меня нужда в этом появится, и даст ключ к знаниям.

- Я не твой ключ, - сказал идущий сзади.

- Скажи, - не унимается Илья, - один секрет раскрой мне хотя бы, кто тот, невидимый Виктор.

- А это и не Виктор вовсе, а Иоханан. Не узнал?

- Иван? – Илья оглянулся, и от неожиданности отшатнулся назад, перед ним стоял сам Иоханан: высокий светло-русый парень с курчавой бородкой, в легкой кольчуге с луком и колчаном стрел, надетыми на спину. – Иоханан?
Улыбнулся тот ему в ответ, и в ту же секунду обратился в огромного медведя, в
другую секунду - в орла, вытянувшего шею и внимательно рассматривающего Илью.

– Здравствуй мой друг, - воскликнул с радостью Илья, - как рад нашей встрече.
Иоханан, слетевший на землю, и скинувший с себя птичьи перья снова превратился в себя, обнял Ильей и гладит его по волосам:

- Исхудал ты, пора силы набираться. Смиловистился Боже над русичами, простил им согрешения их, и Божия Мать - тоже. Уж много зла лезет на Русь не только снаружи, а и изнутри, как черви, как муравьи, разрывают нашу землю, пора отпор дать этой нечисти.

Поднял Илья глаза на Иоханана, он все тот же воин, сухощавый и высокий, загоревший под лучами неистовых солнц, и только бородка русая, с еле видной проседью, говорит, что не молод он уже. А его маленькие раскосые голубые глаза, смотрят на Илью, словно, успокаивая его, помогая перелистывать какие-то старые страницы в памяти.

- Смирение души есть оружие несокрушимое, - вспомнил Илья слова Иоханана.

- Имеющий смирение смиряет демонов, а не имеющий смирения осмеивается ими, – положив руку на плечо Ильи, улыбаясь, сказал Иоханан.

- Да как так можно, ведь их воинства забирают у людей все добро, что сами не заработали? – прошептал Илья.

- Слышал я об этом, Миролюб. Так всегда было. Вспомни.

- Укажи мне дорогу к князю Святославу, - умоляюще попросил Илья.

- Не торопись, Миролюб, успеешь, - улыбнулся Иоханан...

-3-

Велик человек не именем своим, а деяниями. Так и князь Святослав Великий, витязь-волкодлак, витязь-оборотень, так называли его про себя росичи и древляне, новгородцы и суздальцы, муромы и веси, вятичи и радимичи... Много легенд в народе про него складывалось, и не только на Руси, что в бою он мог стать и куницей, и камнем, и булатной сталью, и молнией разящей, а по всей по округе земли-матушки.
Обладал Святослав великими знаниями волшебника-волкодлака, и был назначен Богом, за свое великое послушание и покорство ему, за свое желание служить Правде и идти против Кривды, стеречь со своею дружиною - воинов-волкодлаков вход в мир Нави – мир мертвых, где и сам Бог временами после трудов своих небесных, отдыхал.
Прибыв в крепость, что стоит у ворот в Кощьи Нави, сменили они богатырей древних, долго несших здесь службу свою и отправившихся с позволения божьего в мир Нави – на отдых.

Знал Святослав, что нелегок этот труд для его дружины, нести службу в Кощьих Навей, и почему этот путь так называется здесь. Долгое время здесь ждет своей мученической казни демон Кощей. Дано ему Богом время одуматься и отказаться от своих черных помыслов и дел. А если нет, то пройдет следующий путь казни Божественной: в течение трех внеземных лет, будет Ангел его бить крестом по голове, обучая демона Истине.

Много раз пытался Кощей покинуть Нави, но, и новые стражи, не поддавались ухищрениям демона, держали ворота запертыми, не выпуская его в Преисподнюю. Старший их воевода, князь-волкодлак Святослав Великий, смел и бесстрашен, и не поддаваться нападкам и разным ухищрениям демона. А страшен тот был во всех своих ипостасях – и Чернобога, и Велеса, и Вия, и Касьяна. И как не боялись его волкодлаки, но держались смело. Одно успокаивало их, что не долгим оставалось заключение Кощея в мире Нави – осталось 12 дней сварожьих, что по земному - 900-м годам равнялось.

Но, считал эти дни и демон, не желая попасть снова к палачу своему, ангелу. И была у него какая-то тайна, которой распознать из волкодлаков никто не мог. И демон хранил эту тайну.

Князь Святослав – князь волкодлаков, носил заслуженное прозвище Великий. Говорят, что когда он был еще юношей, встретил в лесу идущего на встречу ему старика, измученного голодом и холодом, в рванной одежде. Пожалел его юный князь, накинул на плечи старика свою шубу волчью, дал старику обувь мягкую, теплую, да еды жирной с медом. Согрел так его и отправил в монастырь, чтобы смог тот прожить в нем спокойно свой век.

Не отказался от такого дара старик, и на ушко князю что-то сказал, и подождав его согласия, передал ему книгу берестяную, колдовскую.

Изменился с тех пор и сам Святослав, часто стал ездить в монастырь к старцу, усерднее стал учиться воинскому делу и колдовскому. И через год уже многому научился у него, мог, стать невидимым, или превратиться в животное и насекомое, в рыбу или птицу, в смерч или пыль. И не только, а и управлять  научился он неведомыми человеку силами. В одно мгновение, исчезая в пыли, мог вырубить лес с многовековыми дубами, убить много птиц и животных, уничтожить орды врагов.

И набрал Святослав себе в дружину воинов, согласившихся познанию неопознанного, и учился с ними волшебству воинов-волкодлаков. Много о них люди рассказывали небылиц разных, в которые трудно было и поверить.

…Могли они со своим князем в бою и в голубей превратиться, и в туман. А как только он оседал, князь со своей дружиной на месте оказывался - всем на удивление, и вокруг его дружины горы тел убитого врага лежало.

Может такое быть, или нет, люди с трудом верили, но видели.

Один богатырь, напросившийся в князеву дружину, ворвался с воинами-волкодлаками  в тьму врага, и некогда было ему наблюдать за князем и его богатырями, их волшебством и колдовством - мечут ли они из глаз своих молнии, превращаются ли они в медведей или в слонов, в молнии или в огонь.

И вот закончился страшный бой. Упал с коня уставший богатырь, а подняться не может, уж очень тяжелой для него была эта битва, а перед ним стояли на конях дружина Святослава. И как удивился он тому, когда увидел войска княжеские, стоявшие с левого и правого флангов от дружины-волкодлаков, которые только поднимали свои знамена и готовились к сече.

«Как такое может быть? - подумал про себя богатырь. Неужели время той долгой битвы, которую вела дружина Святослава Великого, для всех казалась одним мгновением?»

Хотел было встать этот богатырь с земли и сесть на своего коня и догнать удаляющуюся с поля боя дружину Святослава, да почувствовал, что бессилен он, и сила его вместе с жизнью вытекает из груди вместе с кровью, в которой торчит стрела. Та стрела, которая поразила его еще в самом начале боя. О, велик князь Святослав, давший ему на это время жизни.

-4-

Сумрачно, куда ни глянь. Вот и сейчас идут они по полю с перелеском, справа стога сена видны, дома. Впереди лес и дорога, идущая сквозь него. Деревья в лесу – вековые дубы, ясени, кругом вороний крик слышен, и волчий вой.

- Место какое-то мрачное, - вздохнул Илья. – И как живешь-то здесь, Иоханан?

- Воин я, – коротко ответил Иоханан. – Служу я Богу, Свету Божьему, берегу со своею дружиною путь из Преисподней в Навь и в Явь от черных сил и демонов. И твой здесь дом, Миролюб, и кузнец ты великий, и уважение к тебе в Нави великое.

- А где же эта крепость наша, в которой и я живу, Иоханан?

- А там, - указал Иоханан вверх, - придет время, вспомнишь и вернешься к нам, а сейчас неси свою долю, которую взял сам на себя.
И вдруг разлился вокруг них свет, и увидели они вокруг себя не лес дремучий, а поля ржаные, услышали приятные слуху трели птиц, обрадовались благоуханию цветов ярких, растущих по околицам полей.

- Что это такое?

- Мир, - сказал Иоханан.

И не может Илья оторвать своих глаз от крестьян, пашущих землю. Увидели они Илью,  остановились, кланяются ему по пояс, улыбаются.
Засмущался Илья, и на Иоханана смотрит, и к сердцу руку прикладывает, уж больно в сердце его что-то защемило. И Иоханан кланяется ему вместе с подошедшими крестьянами.

-  Спасибо тебе, Миролюб, за плуги и сеялки, выкованные тобою, земля рыхлится ними легко, принимая зерна ржаные, урожай дающие богатый, - говорят крестьяне.
Удивился Илья, и слова подходящего найти не может,  только поклонился им.

-5-

Остановился Илья у реки, берега которой усыпаны костями человеческими и демоновыми, звериными и змеиными, и нос закрывает от смерди, идущей от них.

- Вспомнил, - спрашивает Илью Иоханан

- Так это ж Калинов мост через реку Смородину, - говорит Илья. – Сколько через него зверя страшного и демонов в ворота Нави из Преисподней рвется.
Махнул рукавом Иоханан и очутился Илья на лесной дорожке. Смотрит по сторонам, все, что вокруг, знакомо ему - и крепость с опустившимся на нее туманом, и ров с бурлящими в нем водами. 

А впереди старик сидит на пне огромном, дальних краев которого не видны глазам Ильи.

- Узнал? - спрашивает Иоханан Илью.

- Неужели от девятидуба остался этот пень?

- От него самого.

- Ой, - подошел к пню Илья, и присел рядом со старцем. – Здравствуй дедушка, что пригорюнился?

- А-а, здравствуй молодец! – закряхтел старик. – Устал я, да сумка моя протерлась, и лепешку по дороге потерял. Не видел ее?

- Нет, дедушка. Да и у меня ничего с собою нет, но сейчас тебе помогу.
Осмотрелся Илья по сторонам, зашел в дубовую рощу, набрал с земли желудей. Растер их Илья в своих ладонях до муки, высыпал ее на пень, и плеснул в нее воды, набранной из рва и замесил тесто желудевое. Собрал подле ног старика веток и попросил Иоханана зажечь их.

И вспыхнул костер, и положил Илья в него тесто желудевое, и оно прямо на глазах стало разрастаться в каравай хлебный, румяниться. Взял его в руки Илья, разломил на две ровные части, одну отдал деду, вторую – Иоханану.

- Спасибо, - сказал дед, - сноровистый ты, молодец. А зачем к князю Святославу Великому путь держишь? – спросил он у Ильи.

- А, беда в Яви большая идет на русский народ. Много неправды там, сильный слабого обижает и все у него забирает, - вздохнул Илья, - и этого врагу мало, дань на всех людей навешивает, да непомерную. А народу невмоготу бороться с той нечистью черной, ослаб он, как и государство, только встающее на ноги. Вот и иду я к князю, попросить у него помощи.

- И думаешь, он поможет тебе?

- Нет, - сказал Илья.

- Так зачем тогда идешь к князю Святославу Великому, если ответ знаешь?

- За волшебством, дедушка, - ответил Илья и испугался, так как перед ним совсем не дед, а мужчина в летах сидит - русоволосый, в косоворотке княжеской, расписанной золотыми и красными нитями. - Прошу прощения, князь Святослав, - встал перед ним на колено Илья.

- Не думал я, что ты, Миролюб, кузнец и воин, о котором столько по всему свету рассказывают, боишься той силы, - удивляется князь.

- Она многогранна, и не только в силе физической она кроется, а и в мысли людской, - положив руку на сердце, промолвил Илья.

- О-о! Так что же тебе тогда нужно, богатырь?

- А уметь побеждать это.
- Умом, - словно продолжая слова Ильи, сказал князь. – Но одного победишь, и за ним три, семь голов новых вырастает, как у Змея Горыныча...

-6-

 - Доброе утро, молодец! – Услышал Илья слова Виктора и открыл глаза, щурится от солнечных лучей, еле сдерживая свою зевоту.

– Ну, ты и поспать мастер, - смеется Юрка, стоящий за Виктором.
Поднялся Илья, обнял Юрку с Виктором, сразу же забыв о том, что ему приснилось.

- Пора гостей по-хозяйски встречать, стол накрывать, - смеется Юрий и подает Илье корзину с пирогами и пирожками. – Это твоя любимая тебе передала…