Фантазии полоумной. Глава 1

Глава 1

Таблетка

Я никогда не блистала особым умом или невероятной красотой, не обладала ярко выраженными талантами, не привлекала коллективное мужское внимание, не сильно раздражала женский пол или людей преклонного возраста. Обычная девчонка, ничем не примечательная, со своими комплексами, заскоками и тараканами в голове. Среднестатистический человечек со среднестатистической работой на среднестатистической должности и среднестатистическим окладом. Поэтому у меня в голове не укладывалось, почему именно я нахожусь в таком невероятно странном и пугающем положении. На меня направлен ствол пистолета, дверь закрыта на ключ, на столе лежит таблетка. Человек напротив, который, кстати, и сжимает рукоятку черного браунинга, вопросительно смотрит то на меня, то на часы. Как ни странно, я не чувствую ни ужаса, ни приступа истерики. Все чувства заморожены, только предательские капли холодного пота, выступившие на лбу, говорят о том, что тело работает правильно и выбрасывает адреналин, который непонятным образом никак не доходит до мозга. В голове лишь мелькает мысль: «Ладно, бл*дь, поехали…!»

А как все прекрасно начиналось! Я работала учителем в обычной мирной школе, скрытой от глаз прохожих зеленым парком. Жила да радовалась до того прекрасного дня, когда к нам пожаловала проверка из самого не много не мало министерства образования. Мужчина в строгом костюме предъявил директору соответствующие документы, тот запинаясь и глупо улыбаясь, как любое начальство при внеплановой встряске, пригласил его в приемную. Они долго что-то обсуждали, потом решили устроить экскурсию по нашей старенькой школе. Из кабинета в кабинет кочевала эта милая делегация из часто и нервно подергивающихся завучей, директора и совершенно невозмутимого «ревизора».

Я дежурила в тот день в коридоре, пресекая непрестанные попытки детишек наведать травм пункт в результате своих озорных игр. Мужчина в костюме вскользь оглядывал кабинеты, мебель, почти не реагировал на монотонный рассказ директора, как тут все прекрасно и чудесно устроено, что лучше нашей школы для детей может быть разве что Хогвардс. Зато к людям он приглядывался достаточно внимательно, особенно к женщинам, его нахмуренный взгляд бегал то по преподавательницам, выпархивавшим из помещений, как куры из курятника при виде лисы, то по ученицам, удивленно хихикавшим и шушукающимся с подружками. Даже первоклашек он изучал пристально и внимательно. Я готова была поклясться, что видела, как он принюхивается. Картина явилась из ряда вон странная.

Ревизор не производил впечатления умудренного опытом «профессора педагогических наук», слишком молод, хоть высок и статен, слишком кудряв: белесые пряди неаккуратно торчали в разные стороны. Я с трудом могла представить седовласого министра, назначившего этого сомнительного франта на такую ответственную должность. Скорее всего чей-то сынок или внучок.

Вот он проходит по коридору мимо моего поста, по дороге осматривая и обнюхивая бабские подолы, делает шаг, еще один, еще, минуя мой дежурный пост, шумно набирает воздух в легкие и резко разворачивается ко мне лицом. От неожиданности я чуть было не подпрыгнула. Он уставился на меня, как змея на кролика. Я поздоровалась, недоумевая, где же я накосячила, чем заслужила такой недобрый протяжный взгляд администрации. Мужчина молчал еще пару бесконечных секунд, потом резко переменился в лице:

- Здравствуйте. Я Димитро, представитель министерства. К сожалению, не знаю вашего имени, - он пожал мне руку с особой осторожностью, его ладонь дрожала.

Я представилась, сама обдумывая, зачем его родители так выпендрились с его именем. Неужели мелкому кудрях было недостаточно, чтобы его стали замечать? В голове мелькала пародия на «Короля льва», где высокопоставленная шишка держит блондинистого малыша над толпой подчиненных со словами: «Теперь, Димитро, это народ твой!». Это не могло не заставить меня улыбнуться. Его скуластое лицо также расползлось в холодной улыбке.

Далее происходило следующее, ревизор в культурно-требовательной форме шепнул директору, что сам тут пошныряет, неуместно наглым движением руки отпустил «своих подданных» и снова обратился ко мне:

- Наслышан о вашей работе от администрации и хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз в приемной. Пройдемте.

Я не успела дать свое согласие, как этот здоровяк уже зашагал в сторону кабинета директора, попутно оглядываясь, не потерял ли меня по дороге. Пришлось семенить за его широким шагом, обдумывая на ходу, что же такого восхитительного могло наговорить про меня мое дорогое руководство и ожидать ли мне кнута либо пряника.
Мы вошли в кабинет директора, который остался на коридоре, все так же услужливо улыбаясь.

- Присаживайтесь, - утрированно дружелюбно сказал здоровяк, и пока я устраивалась поудобнее, он как ни в чем не бывало достал из кармана ключи и запер дверь изнутри.

- Можно узнать, для чего такая конспирация? – шутливо поинтересовалась я. А чего бояться-то? Мы в общественном месте.

Тут он повернулся с совершенно серьезным лицом и …пистолетом в руке…

- Ааа, теперь ясно, - вполголоса протянула я.

- Смотрю, не утрачиваешь оптимизм, - ехидно произнес ревизор, доставая что-то из кармана. – Сейчас мы это исправим.

У меня перехватило дыхание, я судорожно собиралась с мыслями, чтобы не начать паниковать. Что ему было нужно? Деньги? Вряд ли, у меня их с детства не водилось. Связи? Смешно! Это же он тут вырядился в дорогущий костюмчик, а на мне дешевое китайское платьице.

Димитро положил нечто на стол прямо передо мной, убрал ладонь и явил моему взору аккуратную круглую пилюлю. Я посмотрела на таблетку, потом на пистолет, потом ему в глаза. Кусочки паззла упорно не складывались в моей голове. Я вопросительно вздернула бровь:

- Чего вы хотите?

- Расклад таков, - его голос звучал тихо с металлическими нотками «запугивания», - через двадцать минут начнется собрание, ты придешь туда как ни в чем не бывало, проглотишь эту таблетку, потеряешь сознание. Вот и все! Все очень просто.

- А иначе что? Застрелишь меня прямо на глазах у толпы людей?

- О, нет, дорогуша, - теперь он злорадно ухмылялся. – Если ты откажешься, я перестреляю тут всех. А ты, - он помедлил и поднес дуло армейского браунинга к моему лицу совсем близко, - ты нужна мне живой. Выбирай! Либо ты соглашаешься, и мы сделаем это без лишнего шума и пыли, либо я все равно тебя заберу с собой, но пострадают люди. Много людей. Возможно даже ты, совсем чуть-чуть, - он провел холодной сталью пистолета по моей щеке. Холод побежал по коже, парализуя все мышцы.

Еще секунду я колебалась, прикидывая, если у меня шансы отбиться от этого здоровяка компьютерной клавиатурой или стулом в конце концов. Сделав вывод, что в кабинете нет ничего достаточно тяжелого, что могло бы вырубить негодяя, не вырубив меня в процессе подъема и замаха, я покорно сгребла таблетку со стола, медленно встала и так же тихо произнесла:

- Я подумаю.

- Вот и умница! Не тяни с размышлениями, у тебя всего 20 минут и почти никаких шансов на другой исход.

Мне ужасно хотелось заткнуть его хамоватую пасть, оставив последнее слово за собой, но, как всегда, идеальная острота не приходила в голову, поэтому пришлось просто заметить:

- Всех не перестреляешь, пуль не хватит.

- Давай ты не будешь геройствовать, а я постараюсь держать своего маленького дружка при себе, - на этой двусмысленно-пошлой фразе его губы растянулись в ребяческой ухмылке.

Он отпер дверь, и я уже занесла ногу над порогом, как он придержал меня за плечо:

- Постарайся, чтобы все выглядело естественно, это может стоить жизни твоих драгоценных коллег.

Я молча кивнула и пулей покинула приемную.

Начались самые долгие 20 минут моей жизни. Вот теперь страх сковывал все мои чувства и мысли, сердце болезненно сжималось, пропуская удары, голова шла кругом, меня мутило, я шла в учительскую, не разбирая дороги, хотя до нее было шагов десять. Десять последних шагов на свободе, когда я еще могу распорядиться своей судьбой сама. Хотя решение я давно уже приняла: лучше пострадать самой, ведь у меня ничего нет, за что можно цепляться в этой жизни. Другое дело мои семейные коллеги, которых каждый день ждут мужья, жены, дети, домашние животные и, возможно, мелкий или крупный рогатый скот за городом.

Я заняла место среди преподавателей, готовящихся услышать ценные указания от администрации. Все приготовления растянулись в вечность, Боже, почему так долго. Тогда мне пришла на ум мысль, что самое ужасное в нашей жизни – это ожидание неизвестного. Мне стоит форсировать события и побороть этот долбанный страх. Бледнея, я якобы уронила под стол ручку, а когда наклонялась за ней, проглотила злополучную таблетку.

Едва моя пятая точка снова коснулась стула, стены комнаты потускнели, завертелись в хмельном хороводе, звуки стали тише, голоса обеспокоенных коллег доносились как из колодца. Тело отказывалось слушаться, я обмякла и сползла на пол. Кто-то что-то кричал про скорую помощь, кто-то пытался привести меня в чувство шлепками по лицу, и последнее, что я видела – это нависшего надо мной блондина:

- Я на машине ее отвезу, быстрее будет.

К тому моменту мои глаза закатились, веки захлопнулись, но я все еще успела почувствовать, как он поднял мое безвольное тело и быстрым шагом понес прочь из учительской. Все! «Тьма окутала Ершалаим, ненавидимый прокуратором город.»