Садовник

МОЕМУ ДЯДЕ БУБЕНЩИКОВУ ВЛАДИМИРУ НИКОЛАЕВИЧУ ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Дул легкий ветерок. Тихо шелестели березки. На кладбище была тишина. Только слышались тихие голоса трех мужчин. Они разговаривали о чем-то, один из них, что постарше мешал раствор, другой заканчивал мастерить опалубку из досок, а самый молодой прибирал вокруг инструмент в кучу, составлял мешки с оставшимся песком и цементом в машину. Мужчины доделывали постамент под памятник, на могиле. Памятник стоял рядом. Он был из мрамора. На нем была фотография еще молодого  мужчины, он улыбался. А внизу надпись, Бубенщиков Владимир Николаевич. Для них, Владимир был товарищ по работе. Они бригадой с получки сложились ему на памятник и вот сейчас устанавливали его. Тот, что постарше, звали его Николай, вылил раствор, аккуратно разровнял, мастерком и сказал: «Ну. Все ребята. Перекур, схватится раствор, и можно будет ставить». Он присел на скамеечку и закурил, ребята присели рядом. Тот, что помладше, Валерка спросил: «Николай, а расскажи про Владимира, вы ведь были друзьями. Где вы познакомились?» Николай помолчал, будь-то и впрямь вспоминал где, и ответил: «В тюрьме. Сидели мы вместе».

- Что? Валерка, сделал круглые глаза от удивления. Сидел? повторил он, будь-то, не верил, своим ушам.
 Это Володька то. Который такой тихий и спокойный, всегда уравновешенный. От которого только и слышно было, «здравствуйте», «спасибо», «всегда пожалуйста». Другой парень, Толик, тоже качал удивленно головой. Они приготовились  слушать рассказ Николая.

Володька практически рос без отца. Пил он у него сильно. Мать гонял и обижал. Вот она и с детьми уехала от него подальше. И растила их одна, вся в работе, можно сказать и день и ночь. У Володьки сестра еще старшая была. Огонь, а не девчонка, чисто «парень, только в юбке». Рассказывал мне Володька. А времени на разговоры у нас было предостаточно. Ну, вот, продолжал Николай. А Володька наоборот был тихий спокойный, добрый и ласковый. Мать свою очень сильно любил. Она для него была и отцом, и другом, и первым советчиком. Бывало, сядет с ней рядышком и спрашивает. Мам, мне Светка Васнецова, так нравится, очень прямо, а подойти не смею. Робею я. Ты подскажи мне, как быть?
-Да что ты сынок, разве я в этом деле советчик. Посмелее  надо, ты ведь мужчина у меня. Одно тебе скажу, женщин уважать и защищать надо они, будущие матери. Ты смотри, сестра у тебя, бойкая какая, в девках точно не останется.

 Со Светкой он все ж таки познакомился. Было у них и место встречи свое на речке. Как-то она шепнула ему, приходи в субботу на танцы. Володька на танцы не любил ходить. Пацаны, почти все, выпивши  ходили, для смелости что ли, выпивали. Девок тискали, не обходилось и без драк. Вот и тут в субботу вечером, он один не решился идти. Возле общежития с пацанами договорились встретиться. Стояли компанией, разговаривали. Ребята уже навеселе были. Вот двое, слово за слово расспорились. Один из них и говорит: «Володька, там, в комнате, под подушкой у меня ножичек лежит. Сбегай, принеси». Володька, не думая, простачок, сбегал и принес. А этим ножичком потом парня подкололи, сколько-то сантиметров до сердца не дошло.

 Был суд, расследование. Разобрались, кто нож принес. И впаяли Володьке пять лет, как соучастнику. Сеструха, с горестью сказала: «Дурак ты Вовка, тебе бы сказали, стукнись об стену, ты бы и лоб расшиб». Мать сколько слез пролила: «Володюшка, ты сыночек мой, что же ты наделал».
 
Так я и увидел первый раз Володьку. Он и там тихий такой и спокойный, все «спасибо» да «пожалуйста». Думаю, пропадет парень, надо выручать. Так и познакомились. На работу зверь, никогда не отлынивал. И все-то у него принципиально и по-честному чтобы было. Замаялся я его из всяких передряг вытаскивать. А он все говорил: «Если б, Николай, не ты как бы я?» А письма он матери какие писал. Я одно письмо его читал. Давал он мне.


«Дорогая моя любимая мамулечка. Ты, пожалуйста, не плачь. Знаю, сколько слез по мне выплакала. Ты прости меня, непутевого сына твоего, за то, что я тебе столько горя принес. По молодости и по своей глупости я сюда попал. Передачки мне не шли. У меня все есть, не беспокойся. И здесь тоже хорошие люди есть. У меня появился друг. Николаем зовут, вот такой он мужик, словами и объяснить не могу. Ты береги себя мамулечка, я тебя очень сильно люблю. Передавай привет сестре, как она там, замуж не вышла? Напиши мне про Свету Васнецову, пожалуйста, она обещала мне, что ждать будет. Хоть я и сказал ей, чтоб не ждала. Но все равно интересно, как она поживает. Буду ждать твоего письма. Твой сын, Володька».

Мать ему тоже часто писала. Но про Светку, ни слова. Я уж давно понял, что замуж наверно выскочила, да не говорил ему ничего. Он и сам понимал, наверно. Выпустили его досрочно, отсидел он только три года из пяти, за хорошую работу и примерное поведение. У меня тоже срок вышел. Распрощались мы с ним. Сказал ему, если что, приезжай ко мне, буду ждать.

Мать и не ждала его, приехал сюрпризом. Она конечно в слезы. Долго сидели обнявшись на кровати и все говорили, говорили. И никак наглядеться друг на друга и наговориться не могли. А потом Володька, попросил: «Мам, а сбегай, пожалуйста, к Светке. Скажи, чтоб на наше место пришла.
-Да как же, сынок? Замужем ведь она. И сынок у них растет.
 Володя помолчал, а потом сказал: «А ты все равно сходи, мам. Я поговорить с ней хочу, да  увидеться просто».

На берегу реки были привязаны лодки. Володя сидел в одной из них. Дул ветер и лодку качало на волнах. Он вдыхал свежий воздух всей грудью. Волнения не покидали его, все думал, придет или не придет. Вдруг зашуршали камушки, с горы кто-то спускался. Сердце Володьки забилось сильнее. Он выскочил из лодки на берег. Она сбегала с горки. Света была в платье, его раздувал ветер. Она была такая красивая, даже лучше, чем была. Он кинулся ей на встречу и заключил ее в свои объятия. Она тоже обняла его за шею. Володька уткнулся в ее волосы и прошептал: «Эх, Светка, Светка, что же ты меня не дождалась». Она молчала, он чувствовал, что она плачет. Они сели в лодку. «Он так настойчиво за мной ухаживал, не как ты, робко и несмело. Что я сама не знаю как согласилась. А потом поняла, что беременна. Расписались. Родился Славик. Володька, ты прости меня, пожалуйста».

Весь вечер он ходил по комнате и о чем-то думал. А  потом усадил мать на стул и сказал: «Мамулечка, ты послушай меня. Я должен уехать. Ты пойми меня, не смогу я тут жить и видеть ЕЕ все время. Не выдержу, буду встречаться с ней, а мне ворованного счастья не надо, да и малыш ведь у них. Ты понимаешь меня?" Он заглянул в глаза матери. Она плакала.
-Куда же ты, сынок поедешь? Сестра того и гляди замуж выйдет, ты уедешь. Как я одна?
- Мамочка, я к другу поеду в Оренбург, он меня звал к себе. Вот устроюсь, денег заработаю и тебя к себе заберу.
 Мать плакала еще сильнее. А он целовал ее руки и мокрые от слез щеки.

Так и оказался Володька у нас в бригаде сплавщиков. Продолжал свой рассказ Николай. Валерка потрогал раствор: «Схватывается  уже». И приготовился слушать дальше. Жить стал у меня. На работу и с работы вместе. Деньги отсылал матери каждый месяц, не забывал и письма писать. Стал я замечать в столовой, он какой-то  не такой стал. Работала там поваром на раздаче Роза.
-Знаем, знаем эту историю- заулыбался Толик.
- Да погоди ты,- пусть рассказывает. Я ведь недавно к вам в бригаду пришел не знаю, одернул Толика Валерка.

Ну вот, как подойдет его очередь. Роза ему: «Вам что? Борщ, рассольник, щи? Со сметанкой?» А он раскраснеется, засмущается. Мужики посмеиваются, друг друга тычут, подшучивают. А он и вовсе слова вымолвить не может. Я ему, сколько говорил, да будь посмелее, шутя на свидание пригласи.
-Не могу я что-то, не получается.
 Вечерами пропадать где-то стал. Спрашиваю, где ходишь? Да возле дома хожу. А чего ходишь то, постучись в дверь. Он молчит

Вот как-то, в очередной раз, кружил он все вокруг да около ее дома. Подошел несмело к окну. Окно было открыто. На подоконнике в горшке цвела герань. Володька тихонько отодвинул цветок в сторону и ловко перемахнул через подоконник. Возле окна стояла детская кроватка. Там спала маленькая девочка. Он загляделся на нее, она была такая милая. Он отвел глаза от ребенка и только тогда увидел Розу. Она стояла в дверях, наклонившись на косяк.
- Я, Я ...замялся Володька, не зная как объяснить ей свое внезапное появление. Чтобы как-то справиться с волнением он шепотом спросил, кивнув на кроватку: «А как зовут эту прелесть?»
- Лиля- ответила Роза. А ты чего не через дверь?
 А Володька тихо прошептал: «Роза и Лилия. Просто цветник какой-то. А можно, я буду вашим садовником? Я буду вас лелеять и оберегать от заморозков, засухи и всяких невзгод». Роза улыбнулась.
- Вон ведра, она кивнула на скамейку, от засухи точно спасти можешь.
 Володька подхватил ведра и выскочил на улицу. Во время хождения вокруг дома, он прекрасно знал, где находится колодец.

Через полгода они расписались. А через девять месяцев у них родилась девочка. Когда Володька забирал дочку из роддома и первый раз взял ее на руки он долго вглядывался в ее личико. А потом сказал, прижав Розу к себе: «Посмотри, какие у нее красивые голубые глазки, ну точно Анютины. Давай Анюткой назовем. Вот в нашем цветнике прибавление. Роза, Лилия и Анютины глазки». Роза улыбнулась.
 Нашему садовнику забот прибавилось.


Да разве ж это заботы. Это такое счастье!
Николай тяжело вздохнул. Володька так за ними ухаживал. После работы несся домой, как на крыльях. Мужики посмеивались, к своему цветнику опять торопится. Собирался мать к себе привезти. Я искренне радовался за Володьку, что у него все наладилось. Если бы не этот случай.

Был обычный рабочий день. Все шло нормально Мужики были на берегу. Лес шел ровно. Вдруг бревна начало поднимать к верху. Володька схватил багор, сейчас я мигом. И побежал в сторону затора.
- Вовка, Стой! Стой, кому говорю! Крикнул я ему.
 Но он уже бежал по бревнам.
- Я сейчас быстро.
Он ловко подцеплял багром бревна, которые мешали. Но вдруг ноги на мокром бревне поскользнулись, и он упал в образовавшееся окно между бревен. В тот же момент, бревна сомкнулись и пошли ровной стеной….  Затор был ликвидирован…

Николай обхватил голову руками, заскрежетав зубами. Я никак не мог ему помочь. Нашли его только на четвертый день… Над кладбищем нависла, какая-то мертвая тишина. Казалось, что даже птицы перестали петь.
Они, поставили памятник, уже, молча. Когда уже заканчивали, Валерка кивнул в сторону аллейки. По дорожке шла женщина. На руках она держала маленькую девочку, а рядом шла девочка постарше.
-Цветник к своему Садовнику идет, сказал Николай. Так не должно быть! Не правильно это!
 И закурил уже неизвестно какую по счету сигарету.