Николай Николаевич Мазовский. 1756-1807 гг
О подвиге Н.Н. Мазовского, с двумя гренадерскими полками прикрывавшего отход русской армии в сражении под Фридландом в 1807 г. и фактически спасшего ее от полного разгрома, написано и сказано очень много: «Всякий шаг, им в сражении сделанный, служил к прославлению его… а достойный начальник их обагрил кровию своей ратное поле» (император Александр I). «Не изгладилось воспоминание об их славных подвигах и дух, который их одушевлял…» и т.д. Однако о главном герое Н.Н. Мазовском за исключением справки из «Военной энциклопедии» (Под ред. В.Ф. Новицкого, СПб., 1911-1915) почти нет никакой информации. Обратимся к довольно хорошо исследованной истории Лейб-гвардии Павловского полка. «23 ноября 1796 года именным указом императора Павла Первого сформирован новый гренадерский полк. С 1801 г. он стал Павловским гренадерским полком». «В память об основателе полка в павловцы негласно набирали невысоких курносых блондинов или рыжих». «Не было в России недостатка в таких новобранцах, – вспоминал воспитанник Пажеского корпуса А.В. Канкрин, – и иногда в каком-нибудь взводе павловцев все солдаты выглядели на одно лицо, все похожи, как родные братья, до удивления, до желания суеверно перекреститься: фу, наваждение какое». А вот о нашем герое – «11 октября 1803 г. шефом полка назначен генерал-майор Н.Н. Мазовский». Однако военная литература, т.е. архивные документы, мемуары, исследования, переполненные мельчайшими подробностями сражения под Фридландом и подвигом гренадеров Мазовского, к сожалению, ни о происхождении его, а уж тем более сведений о семье генерал-майора не содержат. Получается, что биографию Н.Н. Мазовского, которого в некоторых источниках называют национальным героем России, никто серьезно не изучал.
Родился Николай Мазовский в 1756 г. в семье майора Николая Григорьевича Мо (а) зовского, новгородского дворянина. После разукрупнения губерний на провинции в 1722 г. удомельские земли входили в Новгородскую провинцию Новгородской губернии, и только в 1796 г. они вошли в Вышневолоцкий уезд Тверской губернии. Мазовским, по сведениям, найденным вышневолоцким краеведом Г.П. Ильиной в ГАТО, принадлежало имение с деревнями Озеры, Максимовка и Михайлово. Тверской историк, профессор В.М. Воробьев упоминает о поместье с усадьбой Мазовских в сельце Дмитрово, включавшего деревни Озеры, Максимовка и Михайлово (ныне территория Удомельского р-на Тверской обл.) «в небольшом озерном районе на правобережье Мсты с озерами Вялье, Максимовское и несколькими малыми». Удивительный факт: в документах XVIII в. и 1-й половины XIX в. упоминаются дворяне Мазовские и Мозовские. Однако в «Генеалогию господ дворян Тверской губернии» они не вписаны, хотя их дед и отец нашего героя были вышневолоцкими помещиками и проживали на территории удомельского края. В ведомостях за 1782 г. храма св. Николая Чудотворца селе Верескуново упоминается господин майор Николай Григорьев сын Мозовский как владелец при этом селе в деревне Михайлове 5 дворов и 16 душ мужского пола и 9 женского, а в ведомости Липенской церкви села Рождественское за ним записано «усадище Крапивна [ныне Удомельский р-н Тверской обл.] в нем дворовых людей 9 мужского 8 женских пола», а также ему принадлежит деревня Погорелец – «крестьян 4 двора, 10 мужских, 11 женских». Вышневолоцкий краевед Е.И. Ступкин в документах ГАТО нашел «Списки Вышневолоцких дворян. 1786 год.», из которых следует, что господин майор Н. Г. Мазовский и его жена дворянка Авдотья Афанасьевна проживают в своем имении в Дмитрово. У них семь детей – сыновья Матвей, Николай, Яков, Павел, Афанасий и дочери Александра и Татьяна.
Но вернемся к нашему герою. Выходит, что до 16 лет он проживал в родовой усадьбе Дмитрово. Образование Николай получил домашнее, т.е., исходя из возможностей небогатой дворянской семьи Мазовских и запаса знаний местных дьячков. Этого хватило ему для того, чтобы в 1773 г. поступить рядовым в Лейб-гвардии Семеновский полк. Со службой в гвардии связана большая часть его жизни и в родных краях он появлялся крайне редко. Принимал участие в главнейших войнах царствований Екатерины II, Павла I и Александра I: Русско-шведской войне 1788-1790 гг., Русско-турецкой войне 1787-1792 гг. и Польской кампании 1794 года. В «Истории Лейб-гвардии Семеновского полка» П. Дирина мы находим, что старшие братья нашего героя начинали службу так же, и взлет их военной карьеры приходится на царствование императора Павла I. Вот что о них упоминается:
«Мазовский Матвей Николаевич в 1796 г. капитан-поручик; в 1798 г. переименован в надворные советники. Мазовский Яков Николаевич в 1797 г. поручик, 1799 г. – штабс-капитан; в 1800 г. – капитан; в 1802 г. уволен из службы коллежским советником. Мазовский Николай Николаевич в 1796 г. капитан-поручик; 1797 г. – капитан; 1798 г. – полковник».
11 октября 1803 г., произведенный в генерал-майоры, был назначен шефом Павловского гренадерского полка. О личных качествах Н.Н. Мазовского упоминается в «Истории Лейб-гвардии Павловского полка»:
«Это был человек немолодой (47 лет), с большой служебною опытностью, хорошо знакомый с солдатом, потому, что сам начал службу в этом звании, спокойный и самоуверенный, безусловно, преданный престолу и отечеству. Он был главным виновником той нравственной твердости, которую обнаружил полк в последующие войны. Мазовский отличался чрезвычайной честностью и справедливостью. Зная отлично службу и ее требования, – он был снисходителен к ошибкам других. Наказания он не любил, т.к. знал, что их можно заменить, более могущественным средством, нравственным влиянием начальника на подчиненного.
Когда его спрашивали, почему в Павловском полку не наказывают, он постоянно повторял один и тот же ответ: "мои гренадеры настолько отличны, что совершенно не нуждаются в палках".
Отношения его к офицерам основывались на том же самом принципе: за все время его командования ни один из офицеров полка, не был им ни разу арестован, а между тем, судя по приказам Петербургской инспекции, – полк был отлично поставлен во всех отношениях.
Учился ли полк, стоял ли в карауле, или в лагере, везде он, сравнительно с другими полками, занимал почетное место… Таким своим состоянием полк обязан преимущественно Мазовскому, который сумел в мирное время отлично подготовить своих солдат к войне. Последующие события вполне доказали это.
Николай Николаевич Мазовской отличался чисто русским радушием и хлебосольством. Двери его дома были открыты для всех офицеров полка. Каждый нуждавшийся в чем-либо, офицер и даже солдат – находили в нем надежного утешителя. Понятно, что при таком обращении он заслужил полное уважение и любовь всех Павловцев, начиная с подполковника и кончая последним рядовым. Нижние чины не называли его генералом, а – просто "отцом благодетелем". Часто ходил любимый командир их по казармам – осматривая быт и вещи солдат. Скажет одно, другое слово кстати и мигом облетит оно весь полк. Многия его слова у Павловцев обратились в поговорки; старики гренадеры впоследствии часто их повторяли. Генерал бывал не раз у чинов полка посаженным и крестным отцом. Деньги, которыя которые дарил на зубок отец-командир свято хранились у солдат. Относясь таким образом к своим подчиненным шеф полка сплотил общество офицеров. Это была, как говорил очевидец, одна семья с отцом во главе ея».
Вот о семье Мазовского стоит рассказать подробнее. Между военными кампаниями и походами Николай Николаевич женился. Его избранницей стала Екатерина Аркадьевна Терская. Известны имена двоих сыновей: Иван и Аркадий. Семья шефа полка квартировала, как и большинство семей штаб-офицеров, частью на Петербургской и Выборгской сторонах. Возможность снимать квартиру и дешевизна продуктов позволяла здесь жить несравненно лучше, чем в небогатом родном имении. К тому же столица предоставляла массу удовольствий, недоступных провинциальному жителю, т.е. можно было посещать театр, маскарады и другие развлечения. Однако военная служба долго главу семейства на одном месте не оставляла. Наступила эпоха Наполеоновских войн.
В кампанию 1805 года Мазовский вместе с полком был отправлен морем на остров Рюген, а оттуда в шведскую Померанию и Ганновер, где находился до 1806 года.
В кампании 1806-1807 годов против французов в Восточной Пруссии Мазовский находился в сражениях под Пултуском и Прейсиш-Эйлау. 29 января 1807 г. за отличие против французов в сражении при Чарново был награжден орденом св. Георгия 4 й ст. (№708).
Вот как пишут о его подвиге:
«…Последний батальон вел неустрашимый Мазовский. Без выстрела оба батальона бросились в штыки на французов, которые, усиленные вновь подкреплениями, отчаянно противились и, после страшной рукопашной схватки, были отброшены к реке… Началось третье нападение. Неприятель главные свои усилия направил на левый фланг желая сбить нас от Чарнова… Таким образом, Павловскому гренадерскому полку выпало на долю принять на себя отражение самой главной атаки неприятеля… Грохот огня прерывался минутными затишьями во время рукопашных схваток, когда дрались молча, работая только штыками… Отбивая третью атаку, несмотря на огромную несоразмерность сил, Павловцы не уступили врагу ни шагу позиции. Патронов оставалось очень мало. Чаще всего приходилось работать штыками. Неустрашимый Мазовский своим спокойствием и разумными распоряжениями немало способствовал успеху нашей обороны… Уже 8 часов продолжалось сражение. Видя, что силы неприятеля увеличиваются все более и более, Остерман приказал отступить. Таким образом, в эту тяжелую ночь, семь русских батальонов выдержали бой с 40 тысячами французов, в виду самого Наполеона. Павловский полк, составляя более трети всех наших войск, имеет полное право гордиться своим поведением. Тот же очевидец называет Чарновский бой истинным памятником русской славы… Несмотря на это Остерман предоставил однако отличившихся, храбрых из храбрых первым шефа Павловского гренадерского полка генерал-майора Мазовского… Под его фамилией на подлинном донесении собственной рукой императора Александра I надписано: "достоин Георгия 4 класса"».
Однако несмотря на героизм русских солдат и офицеров, война для них завершилась трагическим финалом – сражением 14 июня 1807 г. на берегах реки Алле у прусского города Фридланд. Ошибка главнокомандующего Беннигсена с оценкой намерений противника, гибельный выбор позиции, слишком поздний приказ войскам об отходе, все это должно было обернуться полным разгромом русской армии, включая и гвардию. Положение было спасено героизмом арьергарда из гренадерских полков Павловского и Санкт-Петербургского под командованием генерал-майора Н.Н. Мазовского. Обратимся к истории «Лейб-гвардии Павловского полка»:
«К Наполеону подошли все войска и он начал атаку. Указав Нею на войска Багратиона и на Фридланд, он сказал ему: "Вот ваша цель, продвигайтесь, не оглядываясь по сторонам. Врежьтесь в эту плотную массу, чего бы это вам ни стоило; войдите во Фридланд, овладейте мостами и не беспокойтесь по поводу того, что будет происходить справа, слева или в тылу. Армия и я присмотрим за этим" …В это время генерал-майор Мазовский, несмотря на жестокую болезнь свою, которой он страдал все время кампании, уже был перед полком. Со словами "за мной ребята!" он бросился вперед. Громовое ура хлынувших за ним гренадер, – было ответом на этот энергичный призыв: треск лопающихся гранат и визг ракошетирующих ядер вторили этим потрясающим душу крикам. Произошла отважная рукопашная бойня, которой неприятель не выдержал и отступил. Пользуясь успехом, мы подались вперед… генерал Сенармон, собрав 36 конных орудий, помчался к нашему фронту и на 180 саженей снялся с передков. Сделав пять или шесть выстрелов из каждого орудия, Сенармон подвез артиллерию на 90 сажень от нашей линии и открыл жестокую пальбу. Наполеон, увидев атаку Сенармона, прислал к нему адъютанта с предостережением – не заноситься вперед. "Не мешайте мне и моим канонирам, ответил этот генерал, доложите Императору, что я ручаюсь за успех". Услыхав эти слова, Наполеон сказал: "Артиллеристы люди упрямые, оставим их в покое". Действие ядер, гранат и в особенности картечи, густо осыпавших наш полк с самого близкого расстояния, было неимоверно смертоносно. Ряды валились один за другим. Отдельных выстрелов нельзя было различать, раздавался беспрерывный гром… От картечи ряды Павловцев таяли с каждой минутой. Пользуясь своим огнем, французы ходили в атаку, но Мазовской штыками отбрасывал их назад вместе с другими полками.
Раненный пулей в руку и вслед за тем пулею же – в ногу, не имея возможности сидеть на лошади, Мазовской, носимый впереди полка своими гренадерами, убедительно просил, чтобы его не уносили с поля сражения; наскоро приказал перевязать раны и окруженный Павловцами не переставал ободрять их среди потрясающей обстановки, напоминая о долге солдата, христианина, верноподданнаго, о примерном поведении полка во всю кампанию, о необходимости поддержать имя, которое они прославили своею кровью. Между тем картечь рвала ряды наши, а французские колонны валили вперед одна за другой, с восторженными криками – "Да здравствует Император!" Сила все ломила. Даже князь Багратион, обнажив шпагу, что делал он очень редко, устрояя и одушевляя войска, не мог ничего поделать.
Русские начали отступать под прикрытием арьергарда из Павловского и С.-Петербургского гренадерских полков под начальством Мазовского. Изнемогая от ран, он в последний раз повел своих гренадер в штыки перед самым предместьем Фридланда. "Друзья, говорил он слабеющим голосом… неприятель усиливается, умрем, или победим!" Гренадеры бросились вперед.
В это время, поздним вечером, перед окончанием сражения, картечная пуля поразила его на смерть. Последними словами этого доблестного и любимого полком командира были: "Друзья, не робейте!".
С фанатическим упорством защищали, оставшиеся в живых Павловцы, ворота города. "Эта была последняя", говорит Тьер, "страшно отчаянная свалка русских с французами на этом фланге"».
Павловцы сумели вынести с поля боя бездыханное тело командира. Отнесенный ими во Фридланд Мазовский был оставлен в доме №25 по улице Melestrasse. Скорее всего, гренадеры посчитали его мертвым или понадеялись на благородство противника. Однако жители города потом рассказали, что, попав в руки французов, генерал еще был жив и его заколи штыками. Вражеские солдаты глумились над мертвым героем: раздели труп Мазовского и нагим выбросили в ров, где он лежал около трех дней. После ухода французов из Фридланда генерал Н.Н. Мазовский был погребен на городском на кладбище Святого Лоренца.
Вскоре после этих событий был заключен Тильзитский мир. От Павловского гренадерского полка в 2000 штыков к концу войны осталось только 532 гренадера. Летом они собрались в Юрбурге, а к октябрю отошли в Ревель, где и разместились на зимние квартиры.
Не нашлось места подвигу Павловцев и их командиру даже в обстоятельном докладе о прошедших событиях главнокомандующего Л.Л. Беннигсена:
«Тем временем наши войска начали совершать отступление в порядке, тихо, с твердой решимостью отразить неприятеля, если бы он стал наседать на них. Корпус маршала Нея был первым, испытавшим это. Он оставил позицию, занимаемую им прежде в лесу, чтобы тревожить отступление нашего левого фланга. Наши войска остановились, сильно отразили французов и опрокинули их».
На фоне поражения русской армии о подвиге Мазовского как-то быстро забыли. Только супруга генерала Екатерина Аркадьевна, получив известие о гибели мужа, решилась на отчаянный поступок и поехала в Фридланд, чтобы найти его могилу. Конечно, это было опасным предприятием, отправиться в разоренные войной земли, но русская женщина твердо решила перевести тело супруга в Россию. Однако оказавшись во Фридланде, по понятным причинам ей не удалось выполнить задуманное. Жители помогли Екатерине Аркадьевне найти захоронение Н.Н. Мазовского. К сожалению, средств вдовы хватило лишь на то, чтобы поставить на его могиле скромный памятник. Она вернулась в Россию одна, забрала детей и навсегда покинула Санкт-Петербург.
Они навестили принадлежавшее покойному генералу вышневолоцкое имение в сельце Дмитрово, где еще жива была его мать Авдотья Афанасьевна. Молились, ставили свечи в приходском храме Сельца-Карельского за упокой души убиенного сына и супруга на берегах реки Алле, такой далекой от здешних новгородских окраин. А потом вдова уехала с детьми в Москву. В 1812;г. упоминается поместье (Озеры, Максимовка, Михайлово) вдовы Екатерины Аркадьевны и детей «покойного генерал-майора и кавалера Н.;Н.;Мазовского». Е.А. Мазовская похоронена в Донском монастыре (даты смерти на памятнике нет).
На этом можно было бы закончить грустное повествование о забытом герое, но, к счастью, еще один человек хорошо запомнил подвиг Павловского гренадерского полка под Фридландом. Это был французский император Наполеон Бонапарт. Еще в 1807 г. во время встречи с императором Александром I в Тильзите он напомнил русскому царю о геройстве его гвардейских конноартиллеристов в 1805 г. в сражении при Аустерлице, а также восхищался мужеством русской пехоты во Фридландском сражении. Позже поклонники военного гения Наполеона сочинят сказку, что в знак уважения к геройству Павловцев император приказал собрать на поле боя простреленные медные шапки русских солдат и торжественно передал их Александру I. Русский царь сам любил красивые жесты и спустя полгода после Тильзита он отметит «отличное мужество, храбрость и неустрашимость, с каковыми подвизался при неоднократных сражениях в течение минувшей противу французов войны Павловский гренадерский полк», специальным императорским распоряжением от 20 января 1808 г. было велено, «чтоб в почесть оного полка ныне состоящие в нем гренадерские шапки оставить в нем в том виде, в каком он сошел с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены». Новым распоряжением от 13 ноября 1809 г. было приказано выгравировать на 532 «простреленных шапках имена тех нижних чинов, кои вынесли их с собою с поля сражения». Это была первая коллективная награда в русской армии. Именно об этих гренадерках говорит А.С. Пушкин во вступлении к «Медному всаднику»:
Люблю воинственную живость
Потешных марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.
Слава пришла к Павловцам и в следующих войнах они получат право наименоваться Лейб-гвардии Павловским полком, а в далеком прусском городе Фридланде спустя 30 лет памятник командира их полка Н.Н. Мазовского, поставленный его вдовой стал разрушаться. Не русскими людьми, а стараниями неизвестного местного духовного лица над могилой генерала была воздвигнута маленькая часовня. Когда же она обветшала, фридландский суперинтендант Панкрациус за свой счет поставил на могиле Мазовского вместо часовни крест.
Но история с могилой Н.Н. Мазовского на этом не закончилась. В 1866 г. учитель фридландской школы Густав Рейтер по поручению жителей города напечатал в немецких газетах «приглашение о возобновлении памятника генералу Маковскому». Это обращение перепечатали в «Русском Инвалиде»:
«В настоящее время несколько деревьев служат обозначением того места где находится могила Маковского. Если желают, чтоб памятник, воздвигнутый для увековечивания в грядущих поколениях воспоминания о подвигах, мужестве не исчезли совершенно бесследно, если желают, чтобы могила того, кто прошел кровь и пожертвовал своей жизнью за Отечество, не сравнялась с землей, то необходимо, в возможно скорейшем времени, поставить на могиле новый памятник, в противном случае, через несколько лет трудно будет найти место, где она находится. Мы считаем долгом довести об этом обстоятельстве до сведения достопочтенных родственников убитого. Вместе с тем, я готов вступить в дальнейшую переписку по поводу означенного памятника и сообщить подробности, касающихся обстоятельств, сопровождающих смерть генерала Маковского. Письма по этому предмету, адресуемое на мое имя, которые прошу франкировать, должны быть писаны на немецком языке».
«На это приглашение отозвались офицеры С.-Петербургского гренадерского полка. Наш Государь Император и прусский король, августейший шеф полка, также приняли живейшее участие в сооружении памятника павшему воину».
Новый памятник был поставлен недалеко от фридрандского кладбища, а в июне 1868 г. его торжественно открыли в присутствии монарших особ и офицеров С. Петербургского Гренадерского полка. Правда, в надписи на памятнике была допущена ошибка, и вместо фамилии Мазовский появилась фамилия Маковский. Исправлять ничего не стали, однако, к концу XIX в. военные историки уже знали кто здесь похоронен. Например, в 1892 г. в книге для солдат «Исторiя С. Петербургскаго гренадерскаго Короля Фридриха Вильгельма III полка» написано:
«Здесь в этот день, освящен был памятник генералу Мазовскому, командующему арьергардом из С. Петербургского гренадерского и Павловского полков и погибшему в деле под Фридландом».
О герое Фридланда генерал-майоре Н.Н. Мазовском вспомнили только в 1914 году. Русские войска, вступившие в прусские пределы в начале Первой мировой войны, не стали разорять Фридланд, увидев, что горожане сохранили и содержали в порядке памятник командиру Павловского гренадерского полка и мемориальную доску павшим солдатам в 1807 году. Не тронули могилы Павловцев и во Вторую мировую. Постановлением Правительства Калининградской области от 23 марта 2007 г. №132 могила генерал-майора Н.Н. Мазовского получила статус объекта культурного наследия регионального значения. История закончена…
В родных краях героя о нем не вспоминали. Также неизвестны судьбы его братьев Якова и Матвея Мазовских, которые перешли на статскую службу из Лейб-гвардии Семеновского полка. О младших братьях Павле и Афанасии известно, что, выслужив первые офицерские чины, они без сожаления сменили армейские мундиры на помещичьи халаты. В грозный 1812 г. в списках офицеров 2-го пешего казачьего полка Тверского ополчения числятся поручик Афанасий Николаевич и прапорщик Павел Николаевич Мазовские, владельцы сельца Дмитрово с деревнями. Сестры героя Александра и Татьяна замуж так и не вышли, а посвятили свою жизнь и состояние «во сохранение имени своего» строительству каменной церкви в с. Сельце-Карельском. Как самые богатые помещики, Мазовские стали главными жертвователями Храма Рождества Иоанна Предтечи, открытого в 1847 г. К тому времени сестры Мазовские почти разорились.
К середине XIX в. их земли и деревни уже были проданы другим помещикам: Озерами владела подпоручица Е.А. Веригина, также ей принадлежала часть деревни Максимовское, другая часть – П.Г. Максимовой, а позже здесь купила земли и крестьян семья генерал-майора И.В. Чередеева. Михалево было продано титулярной советнице Т.П. Головацкой.
Из девиц Мазовских в возрасте 67 лет первой умерла Татьяна Николаевна и была похоронена на погосте с. Сельца-Карельского в 1848 году. Александра Николаевна в 1858 г. еще числилась владелицей Крапивно. Здесь она тихо и одиноко угасла в своем имении, что находилось в пяти верстах от села Липны, на берегу реки Съежи. По завещанию ее похоронили на погосте с. Сельца-Карельского рядом с сестрой. Смерть А.Н. Мазовской в 1861 г. не была замечена местным дворянством.
Немного стоит рассказать и о сыновьях генерал-майора Н.Н. Мазовского Иване и Аркадии. В «Русском провинциальном некрополе» упоминается, что на погосте с. Глиненец Валдайского уезда Новгородской губернии похоронен надворный советник И.Н. Мазовский (1790 – 26.06.1862). Памятник с эпитафией поставили его дети.
Аркадий Николаевич женился на новгородской дворянке Ксении Васильевне Вислевой. Молодые поселились в старинном доме Вислевых в имении Крутец, что находилось в Боровичском уезде Долговской волости в Гора-Красненском погосте. В приданое за женой А.Н. Мазовский получил 1542 десятины земли. Однако брак длился недолго. В 1831 г. молодая супруга скончалась на 23-м году жизни. Убитый горем муж, имея приличное состояние, решил построить каменный храм на погосте с. Любытино (ныне Любытинский р-н Новгородской обл.), где похоронил Ксению Васильевну. Уже в 1832 г. на левом берегу р. Мсты был возведен Храм Успения Пресвятой Богородицы в стиле ампир. Новгородские истории предполагают, что автором проекта церкви «под звоном» мог быть известный архитектор В.П. Стасов. И.В. Аничков в 1916 г. в своей книге «Обзор помещичьих усадеб Новгородской губернии» упоминает:
«А.Н. Мазовский был большим благотворителем и стротелем каменного храма в Любытинском погосте, где и похоронен».
Однако в современной истории п. Любытино упоминается, что Храм Успения Пресвятой Богородицы выстроен только «тщаниями» полковника А.В. Ханыкова в память 20 летия победы русского оружия над Наполеоном. В Новгородской области это единственный памятник данного типа. Не случайно храм имел придельный престол Святителя Николая. Несомненно, это было желание А. Н. Мазовского таким образом увековечить память о своем отце. В дальнейшем сын героя Фридланда принимал участие и в строительстве Храма Рождества Иоанна Предтечи в с. Сельце-Карельком Вышневолоцкого уезда, ведь это была его малая Родина. В 1873 г. А.Н. Мазовский продает свое имение и усадьбу Крутец генерал-майору Ф.Ф. Аргамакову. Сын генерала Н.Н. Мазовского похоронен на Любытинском погосте у построенного им Храма Успения Пресвятой Богородицы рядом с женой.
* * *
Человек подвергается самым суровым испытаниям в годину войн. Свет подвига способен идти через века, и спустя 200 лет зажигать на пути своем честные сердца, связывая в единую цепь поколения ушедшие и живущие сейчас. Не только у плоти, но и у человеческого духа, как у героя Фридланда Н.Н. Мазовского, есть свои дети, внуки и правнуки. Сколько их было после и в Крымскую, и в Первую, и во Вторую мировые… Чем дальше уходят те времена, тем мы, их земляки, еще бережнее должны хранить память о своих героях.
Свидетельство о публикации №217121801816
Александр Плонский 28.01.2018 00:39 Заявить о нарушении