Глава 1. Кощьи Нави

И 15 сентября прошло без обещанной встречи с Горыном, и 16 сентября, и целая неделя - после. И на душе Ильи вроде бы все как-то начинает успокаиваться. Да и нечаянные лесные каникулы помогли ему о многом подумать, на что-то по-другому взглянуть. И происходившие те видения-сны, получается, не связаны были ни с чем серьезным, реальным, а скорее всего с детскими сказками воспоминаниями. Или, как Юрка говорил, от обновлений в его организме после длительной болезни. Может и так, так что Илью это больше не угнетало.

«Не видел ты ничего вокруг себя кроме четырех стен, вот и сказки, которые ты слушал от бабушки, матери, они и вспоминались твоим мозгом во сне, в моменты, когда незаметно для себя дремал…»

И Юрка был прав, а значит, и тот старик, который пришел к Илье, когда он был в беспамятстве после побоев горыновых молодчиков, и та лужа, приснившаяся ему из  битого стекла, и Мавка, - это всего лишь сонное воображение. А вот явление бабки-молодухи, вроде бы и не было сном, а скорее всего каким-то воспаленным воображением, а может, от чьей-то ворожбы или гипноза, об этом тоже Юрка рассказывал.

Эта мысль не раз приходила к Илья, но он тут же старался ее сразу же отогнать от себя, или старался сразу же подумать о чем-то другом. А когда работал в кузнице, даже если бы там была у него какая-то рутинная работа, повторяющаяся, то и тогда бы он не смог остановиться на этой мысли, несмотря на то, насколько бы часто она приходила к нему, так как кузнечное дело, если уж пожелал его изучить, не просто требовало к себе  особого внимания. Нет, оно завораживало. Да, да завораживало своим волшебством, в котором нужно было правильно произносить какие-то заклинания. То есть, не заклинания, а четко определить цвет раскаленного железа, готовившегося для ковки, его толщины.

Но ничего не повторялось, что тоже могло сказываться на познаниях Ильи, и поэтому он не отвлекаясь, старался схватывать все налету у Демьяна Демьяновича.   
Те пять дней расставания с Еленой и матерью, когда он уезжал со школьными друзьями в лес, пошли ему только на пользу. Другой мир увидел, с которым с детства из-за болезни больше не встречался. Мир леса, мир деревьев и рек, мир животных и птиц, свободный мир от человеческого влияния и присутствия, мир сильный и самостоятельный, мир природы, в котором сам человек воспринимается наравне со всеми живыми существами, окружающими его. Просто сам человек мог чему-то противостоять, от чего-то, и кого-то защититься, как-то выжить в этом неблагосклонном для него миру.

Но не каждый человек, а только единицы в нем выживут. Те люди, которые могут из ветки сделать себе копье или лук и добыть рыбу, мышь, или какое-то мелкое животное себе для питания. Люди, которые могут построить себе дом или землянку, добыть огонь и сделать одежду, вырастить себе для питания картофель или морковь…
Но и они бессильны будут, если не смогут добыть себе еду, или вылечиться от простуды или болезни сковывающей их организм, не смотря на умение мыслить, знать…
Да, было Илье, о чем подумать на эту тему, о своем будущем, ведь, что ни говори, он пока болел, многое потерял в своей жизни. Он не смог вырасти как все, что-то новое познавая, а значит, остановился на какой-то изначальной стадии в своем развитии. Может даже кому-то ничего и не дала учеба, потому что прогулял свой шанс выучиться, но при этом он нашел себя, пристроился в этой жизни, занявшись каким-то делом, которое помогло ему войти в самостоятельную жизнь, зарабатывать. Кто-то из тех «гуляк» стал скотоводом, кто-то плотником. Но, не смотря на это, они обзавелись семьями, построили себе дома. А он, Илья, ничего не имеет, а только пытается осмотреться по сторонам…

…Ну ничего, он их обязательно нагонит своих бывших однокашников, научится кузнечному ремеслу. Вон какие у него стали получаться скрутки на четырехугольных литых рейках для оград. А как высоко оценил Демьяныч предложения Ильи кончики этих реек делать не остроугольными, как принято, а с двумя закрутками и с ровными окончаниями, будто пилой отпиленными.

Здорово! Еще пять таких реек осталось изготовить, и Демьяныч закончит чей-то заказ из города – ограды для забора с витыми узорами. Вот как! Из города! Значит, идет молва о кузнеце с Кощьей Нави.

Нашли же люди, какое имя оставить своему селу, нет, чтобы оставить название совхоза «Красный Октябрь», и звучит красиво, и вопросов лишних ни кто не задаст.
А тут Кощьи Нави.

- Демьян Демьяныч, а почему нашу деревню Кощьими Навями назвали? – поинтересовался Илья.

- Ее, говорят, с самого рождения так назвали, - смотря на красную от нагрева пластину, говорит Демьян. – Каких только историй об этом не слышал и от деда своего, и от прадеда, и от других людей.

- Может, расскажете?

- Да не трудно, только дай вспомнить, - Демьян зажал прут в тисках. - Бери, - и подал Илье клещи, - готово? Закручивай.

Илья прихватил торец прута клещами и сделал несколько оборотов в правую сторону. Вроде, неплохо получилось, снял Демьян прут с тисков, осмотрел скрутку, сделанную Ильей, и выставил в ответ большой палец, мол, молодец.

Вот бы так научиться понимать железо, как Демьяныч, какого цвета должно быть, чтобы из него можно было выковать молот, что нужно в него добавить, чтобы усилить его и потом использовать его как инструментальную сталь, хотя бы под долото. Или хотя бы разогреть его для ровного сгибания… Вчера пробовал сам «догнать» огнем кусок прута, чтоб согнуть его в овал, но «недотянул», железо не поддалось, а потом искривилось не так, как задумывал. Что сказать, у Демьяныча опыт, у него все, о чем подумает, получается, железо после разогрева в податливый пластилин превращается, хоть пиши на нем письмо. Ну, ничего, вся жизнь впереди, всему у Демьяныча нужно учиться.

Фу, вот удалось без ошибок и следующий прут закрутит, за ним - другой...

- Дорога с Киева в Новгород через это место раньше пролегала, - вдруг заговорил Демьяныч. – Вон там, где речка наша Ручей в озеро впадает. Останавливались там путники на день-два, чтобы передохнуть, и коней восстановить, и лосей, их тоже раньше как коней на Руси содержали в хозяйствах как тяговых лошадей, а кто, говорят, усмирял их, и катался на них. Так вот, говорили, что духи во сне к людям здесь приходить начинали. И не просто духи, а в образах их умерших родственников, знакомых. И не просто как видения, а разговаривали с ними и давали советы, что нужно сделать им в ближайшее время, и в далеком будущем.

И говорили они, те духи, что здесь врата стоят в царство мертвых – Нави. Их называют Кощьими Навями, потому что холодно там, в подземном царстве. Может, слышал о демоне Кощее Бессмертном? Так вот, он сам, окаянный, этот холод там и пускал, студил что-то, а что, никто не ведал. А находился он в Навях, не по своей воле, а наказан был Богом за злодейства какие-то, и после казни, Бог дал ему передышку, перед продолжением казни.

А также говорили, что эти ворота не только в Нави, мир мертвых ведут, где и сам Бог после трудов своих временами отдыхает, а и в Преисподнюю. Не знаю, много чего говорили об Кощьих Навях. Бабке моей приснилось наоборот, что кто-то из ее рода, давно умерших, говорил, что с той стороны «ворот» Кощей отбирает нужные ему души кузнецов, для того, чтобы дать им работу, что-то сваять ему – меч или посох, да не может он найти того кузнеца, который обладает нужным секретом.

А с этой стороны, - Демьян поправил в горне железный прут и продолжил свой рассказ, - охраняют выход из Нави в Явь какие-то воины-колдуны, вроде бы наши предки, и не пускают в Нави из Преисподней силы черные, и Кощея в Преисподнюю, как и в наш мир. Вот такую, Илья, сказку я слышал.

Да, чего только не слышал про наши Кощьи Нави. Людям лишь бы посочинять, попугать других, - Демьян, поднял нагревшийся прут, прищурил глаз, осматривает его, но видно не дошел тот, и опустил его заново в печь.

- Так вот, - продолжил он свой рассказ, - из-за этого люди и просили князя своего, или сотника, или купца остаться здесь еще на одну-две ночи, чтобы побольше они могли вопросов духам своим вопросов задать. Но уговаривать князя, или воеводу, кто старший с ними был, и не нужно было, тот сам был не меньше заинтересован в этом.

Смутные времена те были, жестокие, и только от духов можно было людям и узнать о том, кто, например, виноват в преждевременной смерти их предков, или, что его самого, ныне живущего на земле, ждет завтра, его братьев и сестер, жен и детей.
А вот вторая ночь и становилась для всех важной. Многое они узнавали о своем будущем, о судьбе своих близких, и радовались, что смогут чего-то избежать, что-то в своей предстоящей жизни исправить. Так один мальчик сказал при всех, что завтра в полдень под пень заползет гадюка и укусит отца его, который сядет на этот пень, чтобы передохнуть. Удивились люди, мол, обман все это, ведь его отец в
Новгороде живет, и не знает он, что к нему в гости сын едет.

Поговорили люди, кто-то посмеялся, считая мальчика сумасшедшим, а назавтра стали ждать полдня, чтобы доказать мальцу, что не правильно он понял сна своего, мал, мол, еще. И видят, еще не поднялось солнце в зенит, а по дороге едет обоз отца этого мальца: везет он в Суздаль товар, торговым купцом был. Остановился у палат, слез с коня и хотел было присесть на тот самый пень, на который его сын указывал. Да не дал ему воин, стоящий рядом, сделать этого, ткнул копьем в пень, и из-под него ударила своим жалом гадюка.

Поверили люди тогда предсказаниям духов.

Слушая Демьяна, вспомнил Илья свой недавний сон, в котором встретился с Иохананом и ходил он с ним в само это царство - Нави. Но все это как-то смутно ему в сознании представлялось. Но было же, было? Неужели все что он видел, это правда?

…Демьян помог Илье вставить в тиски огненно дышащий прут и отошел в сторону, наблюдая за работой своего подмастерья. Да, у Ильи после возвращения из лесу все стало как-то легко получаться, за что в кузнице не берется, - костыль сделать, сноровисто выгибает его и выправляет, ровно соединяет, без лишних советов, тонкие резцы лопнувшей косы или серпа – будто раньше владел кузнечным делом. Так и сейчас, зажал пассатижами прут, вставленный в тисы, крутанул ее раз, другой, чуть-чуть третий, и все, красивый и ровный получается прокрут. «По-заводски», называет такую работу Демьян Демьянович.

- Так вот, - оценив работу Ильи, продолжил свой рассказ кузнец, - остановился здесь как-то князь со своею дружиною. Разное он слыхивал об этом месте, но не верил людям. А тут, в первую же ночь, к нему «пришел» дух старшего брата его, убитого младшим пять дней назад до этого. Князь об этом еще и не знал, и когда услышал от его духа рассказ о смерти своей, и просьбу не ехать в Киев к младшему брату: не княжество он от него получит, а смерть, испугался. Проснулся князь и задумался над своим сном – вещий он или нет.

Но не верилось ему, что так со своим братом может поступить младший. И решил, проверить, насколько правда в этом сне была. Собрал вокруг себя близких воинов, рассказал им об этом сне, и решили: один из витязей, больше похожий на князя, переоденется в его одежду, а тот – в его, подстрижется, усы с бородкой отрастит, и там, в Киеве, его именем представится. Давно они с младшим братом не виделись, глядишь, и поверит тот. Так и сделали. 

Под Киевом их встретила дружина младшего брата княжьего, предложила остановиться, отдохнуть, медов старых попробовать, и брата подождать, тот, мол, на кабана в соседнем лесу охотится, хочет брата угостить диким мясом, да диким медом.
А ночью к шатру, в котором спал двойник князя, подкрались воины дружины младшего брата и закололи его. После этого князь не решился продолжать свою поездку в град Киев к брату, и не по силам ему было наказать своего младшего брата, уж больно малая у него горстка воинов была и вернулся назад, здесь и остановился. И тогда решили они остаться здесь, построить крепость.

Но на следующую ночь, к каждому воину той дружины, во сне пришли воины-колдуны, и запретили им здесь строить крепость, как и город, а только деревеньку, чтобы не привлекать сюда множества других людей.

Проснулись они все на следующее утро, рассказали друг другу о снах своих, да решили все-таки остаться здесь, построить дома, да жить тихо, заниматься охотничьим промыслом. Так и сделали…

И снова остановил свой рассказ Демьян Демьяныч, подоспели последние пруты…

- Папа, Илюша, - забежала в кузницу раскрасневшаяся Лена, - обед готов, оставьте свои дела, а то борщ остынет.
Улыбнулся дочери Демьяныч, хлопнул по плечу Илью и подтолкнул его к выходу из кузницы:

- Спасибо, доця, забирай Илью. А мне минутку дай, приберусь здесь немножко, чтобы пожара не устроить…

-2- 

Свой дом, своя семья, что еще может быть желаннее для любящих друг друга людей. И почему эта мысль все чаще и чаще стала посещать Илью, сказать не трудно. Нравился ему быт своего наставника Демьяна Демьяныча – большой дом, кузница, огород и сад, скотный двор – все рядом.

Если бы не горе, упавшее на Илью и обездвижившее его, то сегодня, наверное, не хуже бы жил и он со своей семьей. Был бы у него дом не хуже, чем у Демьяна. Да, да, ведь его отец плотником был прекрасным, говорили в деревне, и художником, который из дерева мог топором вырубить и медвежонка, и рысь, только вдохни в них жизнь и побегут.

Но вот к дереву Илью не тянуло, наверное, потому, что не было рядом наставника, как Демьян Демьяныч. А был бы? Нет, все равно пошел бы в кузницу. И почему Илью сюда тянуло? А, наверное, из-за того, что железо крепче дерева, а может и потому, что здесь Лена живет, и кузнец помог ему встать на ноги после бандитских побоев. Скорее всего, именно так и было. Главное продолжить эту учебу, не бросать ее, а через год, может, через два, взяться за строительство своего дома. Прямо здесь, недалеко от семьи Медведевых, чтобы объединиться в своих усилиях и продолжать познавать все секреты кузнечного  мастерства.

А мать, пусть она остается в своем доме жить с Семеном Якимовым, пастухом. Ведь человек он в их селе пришлый, из города. Говорят, был преподавателем по философии или по какой-то другой науке похожей на эту, а когда Советский Союз развалился, потерял работу. Привел в село его участковый, а здесь его вроде бы знали и раньше, не раз со своими студентами он работал в их совхозе на уборке урожая. И теперь летом – пастухом работает, а с осени - в школе, то географию преподает, то – труды, заменяет заболевшего учителя. И человек он прекрасный и добрый, никогда никого словом не обидит, и лишнего за свою работу не возьмет.

Да хватит ему жить в полуразвалившемся общежитии, пусть к матери перебирается, а я с Леной жить хочу в своем доме. Только в одном беда, ничего еще нет, а если попрошусь у родителей остановиться в их времянке – обидятся, да и против этого будут, что у них в доме места мало?

Ноги гудят, а вот руки наоборот, и усталости в них не чувствуется. Присел на скамейку Илья, и Лена – рядом, положила свои холодные руки в его горячие ладони, и голову ему на плечо.

- Леночка, не могу так больше жить, - прошептал он.
- И я, - как приятная мелодия звучит ее голос, - останься здесь, не мешай матери, ведь она тоже между тобой и Семеном места себе не находит.

- Дядь Демьян, - спросил у кузнеца Илья, и откуда у него столько смелости появилось, а остановить себя уже не может. – Люблю я вашу дочь, сил нет, можно мы с ней станем мужем и женой? – И дух захватило, отдышаться не может.

- Это сами решайте, а я с Верой только за это, - не пряча свою широкую улыбку в ответ, сказал кузнец. – А ты как, доця, на это смотришь?

А Елена еще сильнее придавила к себе Илью и сказала:

- Пап, не отпущу его от себя, и никому не отдам!

- Ну вот и все, ребята, - громко сказал кузнец, пытаясь незаметно стереть рукой набежавшую слезу с щеки. – Я только за!.

-3-

И зажегся в сердце Ильи новый огонек, быстро набирающий силу, чем-то по ощущению похожий на тот, который вспыхнул в его сердце еще совсем недавно, когда он смог победить свою болезнь - паралич, встать на ноги с постели и сделать шаг. Шаг к жизни, самостоятельной. А теперь, вот, получается, еще один шаг сделал, хочет создать свою семью с Леной. И чувствует в этот момент он себя как-то необычно, словно находится на старте беговой дорожки: приготовился и ждет выстрела судьи, чтобы ринуться вперед, и бежать, бежать, бежать, пока есть силы...

- Илья, если не трудно, принеси воды? – просит, выглянувшая из окна, улыбающаяся мать Лены.

- Сейчас, Вера Ивановна, - и Илья, словно, почувствовав какую-то то ли сильную поддержку, то ли услышал «выстрел» того судьи на беговой дорожке, окрыленный подскочил к колодцу, набрал ведро воды и полетел с ним в дом.
Ленка расцвела, словно роза, на щеках румянец горит, улыбается, и глаз не сводит со своего любимого Ильи.

- Илья, а может, останешься у нас жить? – не давая, как говорится, и опомниться парню, спросила  Вера Ивановна.

- Да так сразу и как-то неудобно… - начал ломаться Илья.

- Вера, не наседай на парня, - остановил жену Демьян Демьянович. – Он мужчина, и если решил с Леной пожить у себя, пусть так и будет. Им там с Семеном многое, что нужно сделать - дом привести в порядок, потом времянку у нас, в которой, надеюсь, им понравится...

Эти слова Демьяна Илья сразу же воспринял как поддержку, как признание его, в семье Медведевых, как мужчины, как хозяина своей будущей семьи.

- … И я им помогу эту времянку обустроить. А ты, Верка, не цыкай на сына! – поднял голос Демьян. – И ты, Марфа, тоже. Не по силам тебе сейчас тратить на всех силы, да и не к чему, никто уж у тебя Илюшку отбирать не собирается, - начал успокаивать Марфу Демьян, и присев рядом с ней, и приобняв ее за плечо, тихим голосом продолжил. - Семену помоги лучше сейчас встать на ноги. Илье помогла, а кто Семену поможет, кроме тебя? Да никто! Все в деревне знают, что вы любы друг другу, - и наклонившись заглядывает в «мокрые» глаза Марфы. – Вот! И он, что ни говори хороший мужик, холостой, и зачем тогда прятаться вам ото всех, любите друг друга, так и любите, и живите вместе, - и голос теперь у Демьяна становится тверже и тверже. И все слушают его, словно понимая, что он говорит истину, и как, мол, он сказал, так и должно быть. – Завтра, Илья, переберем на нашей времянке старую черепицу, если нужно, доски на крыше поправим, а то скоро осень холодная придет. А послезавтра печь переберем, а потом - колодец почистим.

- А на том месте, где жил мой дед, - осмотрев всех, продолжил кузнец, - через год заложим фундамент, под дом новый, десять на двенадцать, не меньше, чтобы моим внукам было где со своим дедом в прятки играть. А потом, глядишь и второй этаж поднимем. Правильно, Илья?

- Спасибо, - а Илье в ответ больше и сказать нечего, кроме как еще одного слова, - отец.

- Вот это правильно! - встал из-за стола Демьян Демьянович, и, зачерпнув половником из чугунка борща, налил его в тарелку Ильи. – А ты, Марфа, только не ломай голову о свадьбе, оставь все эти дела на мне. Много приглашать людей не будем, может пол деревни, может и всех, - смеется и моргает Илье, - но кто пожелает к нам приехать на нее из соседних деревень, без приглашения на торжество, все равно с поклоном встретим. Правильно, Илья?

- Да…

- И не мучайся, все так у нас у Медведевых, да Беловых, так всегда должно быть. Кто скряжничает, тот и гниет изнутри, за каждую копейку давится, - смеется Демьян Демьянович.

- О, потащило, потащило Демьяна через забор, да в ров, - попыталась остановить разошедшегося мужа Вера Ивановна.

- А че? – и приобняв Илью Демьян Демьянович высоко приподнял свой подбородок, да почесав его, подмигнул Илье. - У нас Медведевых с Беловыми только так будет! Правильно, Илюш? Пусть все наши земляки порадуются вместе с нами. Новая семья, как-никак в селе рождается. Так, когда свадьбу сыграем?

- Во, развезло, - не уступала мужу Вера Ивановна. – Это уж пусть молодежь решает сама.

Илья поднялся из-за стола вместе с Еленой и, посмотрев на родителей, смущенно сказал:

- Это уж вы сами решайте, - и, улыбнувшись, взял Лену за руку, и остановился у порога, - хоть в сию секунду...


-4-
   
Демьян отложил в сторону линейку и, положив на горн заготовки, подбросил на огонь сверху древесного угля.

- Ну что, Илья, тащи-ка сюда флюс, вон он в том ведре, что под окном.

- А что такое флюс? – поинтересовался Илья, набирая из ведра в совочек песок, с каким-то мусором и ссыпает его назад, пытаясь внимательнее его рассмотреть.

- Это наш кузнечный клей.

- Клей? – Илья с удивлением посмотрел на кузнеца.

- Клей, дорогой, самый настоящий, - ответил Демьян. - Состоит он, как видишь, из мелкого песка и бура. Так вот, как только металл начнет становиться оранжевым, берешь чуть флюса в совок и посыпаешь им на разогретые места, он будет плавиться и потом окалине не даст появиться, и пережечься металлу. И при этом не забывай одно, если искры пойдут от заготовки, уже поздно сыпать флюс, он слетит вместе с окалиной, толку будет от него никакого.

Не прошло и пяти минут, как металл из темно-серого стал светло-желтым, и Демьян Демьянович разрешил ссыпать понемножку флюса на разогретые участки заготовок.

- Давай-ка на всякий случай еще стружки добавим, - и показал Илье на ведро с мелко нарубленным металлическим мусором. – С четверть ведра ссыпь в ведро с флюсом и размешай его. Так спокойнее будет.
И вот торцы заготовок изменили свой цвет, из ярко-желтого в белый.

- То, что нам нужно, - подвел итог Демьян Демьянович, - давай Илья, еще сверху подсыпь на них флюса, - и, щуря глаза, наблюдает, как песок с мелкими нарезками металла плавится на кончиках заготовок. – А теперь иди на наковальню, приготовь мне маленький молот, а себе возьми кувалду, среднюю. Готов? - И тут же несколько раз стукнув заготовкой по горну, что-то сбивая с нее, перенес ее на наковальню.

- Начинай, Илья, пару раз легонечко по торцу дай, вот. Пригладил, хватит, а теперь, как положено, давай...

И Илья с развороту, как учил его кузнец, обрушил молот на кусок белого от жара железа, раз, другой...

- Хватит, - остановил его Демьяныч, и несколько раз еще пристукнул по железу своим небольшим молотком, и, приставив к торцу заготовки расплющенный конец уголка, пристукнул легонечко, и кивнул Илье, - теперь твоя работа.

Удар – искры летят во все стороны, еще удар, новый фонтан искр, еще…

Осмотрев «сваренные» заготовки, Демьян Демьянович остался доволен работой Ильи.

- Это только начало. Ну что, продолжим? – спросил кузнец, улыбаясь. – Вот и хорошо! – и шагнул к горну.

…И пошло дело. На второй заготовке угол «заварили» с другой стороны, а после, «склеили» их между собой с обеих сторон длинной железной полосой, и получилась стойка для забора.

Сколько они работали, за временем некогда было наблюдать, как и сваренных заготовок сосчитать. Илья только готовые заготовки трехметровых оградок считал – пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… Следующая оказалась последней.

- Все, нужно передохнуть, - отложив молот сказал Демьян Демьяныч. – Давно так не работал, аж соскучился по ней.

- Я тоже, - подыгрывая наставнику, сказал Илья и оба громко в гогот рассмеялись.
– А какой вы, Демьян Демьяныч, чумазый, как негр прямо! - подначивает Илья, и тут же получив добрый подзатыльник от кузнеца, который икая от безудержного смеха, продолжает его игру.

- А, вы где так ухитрились загореть? Зять, а?

Да, здорово так жить, когда все получается. Рядом любимая женщина, любимая мать, любимая работа, прекрасные люди, которые тебя окружают и ценят.
Вымывшись, Илья обтирает лицо, плечи, вафельным полотенцем, и, подхватывает на руки Ленку, стоящую рядом и несет ее в дом.

Мать с Верой Ивановной и не заметили влетевшую на крыльях в зал молодежь, так как все наговориться не могут о чем-то своем сокровенном. Только окрик Демьяна все поставил на свои точки:

- А ну-ка, девочки, чайку на стол, да пирогов с повидлом да вареньем, попотчуйте молодцев.

-5-

На улице стало темнеть. Работа с оградами для забора закончена, вынесли их на хоздвор, вот-вот из города приедет за ними заказчик. Илья вышел во двор и присел рядом с Демьяном Демьяновичем.

- Если ему понравится, то может еще чего-нибудь закажет, - вдумчиво рассуждает кузнец. – Может и его соседям понравится наша работа, тогда заживем, Илья.

- Демьян Демьянович, вот вы мне начали рассказывать о демоне Кощее Бессмертном. Нет, нет, я не смеюсь, нет, честно! – еле сдерживая улыбку Илья положил свою руку на локоть Демьяныча. – А зачем же ему души кузнецов нужны?

- Вот тему разговора нашел, а? - отмахнулся от Ильи тот. – Хотя, о жизни всегда успеем наговориться. Мне самому, Илья, всегда было интересно об этом узнать, столько наслушался. Но понимаешь, - громко вздохнув Демьян в глаза посмотрел на Илью, - ну сказка же это. Сказка! Да? Ну если хочешь ее дослушать до конца, как говорил мой прадед, то забудь, что это сказка. Как?

- Так, Демьян Демьянович, - смутился Илья, - сказка просто так не рождается.

- А кто тебе так сказал?

- Так, - Илья пожал плечами, - не помню.

- Ну если так, то мне так тоже иногда кажется, что она совсем и не сказка, а потом, как говорится, с другой ноги утром станешь, подумаешь об этом и смеешься над собой, что в сказку эту поверил, как в былицу, - снова вздохнул Демьян и хлопнул руками по своим коленям.

- Так все-таки… - Илья внимательно смотрит на кузнеца.

- Вот и я об этом. Дед с прадедом мои в школе и в гимназии свое время учились, не дураками были и не верили в бабские разговоры. Вот! У деда было семь классов, у прадеда – три, церковно-приходской школы. Вот, - и посмотрев на Илью, на его мимику на лице, и поняв, что тот весь во внимании, Демьян продолжил. – Может им их духи об этом рассказывали, но все, Илюша, как-то пришло мне в голову, что это происходило, за месяц-два перед их смертью. Понимаешь? Раньше об этом не думал, а сейчас так смекнул, будто сам жду, этого их прозрения, или, что ко мне их духи придут и расскажут правду какую-то, зачем их души нужны Кощею. 

- С одной стороны вроде и сказка это, - прошептал Илья, - а с другой, - и, прикусив губу, посмотрел на Демьяна, - бывает, такое видишь, и не поймешь, сон ли это или взаправду все происходит. Но откуда, Демьян Демьянович? Если вообще приходит то, о чем даже не думал никогда, не говоря уже о том, что знал об этом.

- Правду говоришь, - закивал головой Демьян.

- Вода из стекла, представляете.

- Так может это лед ломанный и тающий.

- А откуда он тогда в лесу летом может появиться, а наступаешь на него, то ощущение, будто в вату наступаешь. А разве может быть во сне ощущение?

- Хм, - Демьяныч вопросительно посмотрел на Илью, - иногда я тоже над этим задумывался. Бывает вымотаешься до того, что сил нет, только присядешь на скамейку, и тут же находишься где-то, кто-то встречает тебя и так хитро допытывается, а воду ковать сможешь? Представляешь, Илья, воду. А я в ответ смеюсь. Воду, придет же такое во сне. Да ладно бы один раз такое во сне приходило, а то все чаще и чаще, то баба красоты невиданной ласкается, аж, да ладно? – Демьян махнул рукой и замолчал.

Молчание затянулось, слышно как цикада начинает тянуть свою звонкую песню, где-то сбоку дома – сверчок похрустывать.

- А вы слышали об ученом, который пропал здесь? – разорвал молчание Илья.
Демьян Демьянович посмотрел с прищуром на Илью:

- Это ты лучше о нем у своих друзей, Юрки с Виктором спрашивай. Они больше меня про него знают. Хотя и ко мне тот не раз заходил, что-то искал в местах здешних, да расспрашивал, где мои деды проживали, как погибли, из-за чего это могло произойти. Надоедал до такой степени, этого, напоминал, как его там, ну, следователя. Поговорим, потом пойдет туда, где дома стояли моих предков, все осматривает там кругом, разнюхивает, копается в земле, пока его не прогонишь. Разве можно так, ворошить места, где жили наши предки, да кощунствовать над ними?

- Демьян Демьянович, так ваш род здесь, наверное, тысячу лет живет?

- Мне, кажется, и больше. Бывает, такие сновидения приходят, что соберутся вокруг меня мужики-кузнецы, здоровенные, все, как один, с бородами, сядут вокруг костра и начинают допытываться о чем-то. То, бывает, просят рассказать, как живу. То начинают о чем-то предупреждать, мол, ну, - Демьяныч задумался. – Вчера вообще дурной сон был, опять собрались они и говорят. Что же говорят? А-а, мол, жди демона. Представляешь, Илья, демона? Вот и думай, сказка это про Кощея Бессмертного была, что нам в детстве рассказывали, или – правда? Вот и думать начинаешь, наша-то деревня из спокон веков Кощьими Навями называется, может и действительно Кощей был.   

- И вы в это верите, Демьян Демьянович?

- А, Илюш, у каждого своя вера есть. Я христианин, верю в Бога, и во все то, что связанное с ним. Вот, говорят, на ноги тебя подняла Богородица Пресвятая, и силу огромную дала, как этому не поверить? Ведь все это на самом деле произошло, ведь никто из врачей тебя не лечил здесь, и никакого снадобья тебе никто не приносил. А встал же? Вот

- Да, - согласился Илья.

- Значит, и ты в это веришь?

- Так ведь все это со мной на самом деле произошло, а не во сне, Демьян Демьянович, - прошептал Илья.
Свет фар со стороны улицы осветил забор, ворота, и рокот автомобиля затих.

- Бог, дай нам удачи! - перекрестился  Демьян Демьянович и, поднявшись со скамейки, пошел к воротам.