ЛНР

Вдоль реки Северский Донец протянулась граница между двумя враждующими сторонами. Несмотря на это обычные граждане путешествуют словно в война им нипочём. Создаётся впечатление что  обычным гражданам луганской народной республики мало интересуют те самые непреодолимые разногласия, из-за которых вспыхнула вся эта странная трагедия. Об этих  путешествиях республиканских пенсионеров я расскажу сегодня в этом «рассказе».

Коротко о причинах заставляющих граждан луганской народной республики путешествовать ежемесячно на территорию Украины. Пенсия. Дело в том, что так называемое ежемесячное пособие рядового пенсионера луганской народной республики составляет около двух тысяч русских рублей. Учитывая что цены в рублях в республике приблизительны к московским ценам (исключая хлеб, табачные изделия и спиртные напитки), понятно, что на такой прожиточный минимум прожить очень сложно. Хлеб продаётся почти даром, что касается алкоголя и табака, то тут наоборот тревожно, ибо рядовой пенсионер редко пьёт и употребляет табак. Все эти контрафактные дешёвые изделия обрушиваться в основном на молодые организмы. Вообще надо сказать что несмотря на все эти патриотические чуть ли ни большевистские знамена, всю эту социалистическую атрибутику в республике, попросту говоря во всем этом «советском» эксперименте наживаются и благоденствуют исключительно дельцы, ловкачи, мелкие или средней руки предприниматели, словом говоря языком социализма – спекулянты, барыги, торгаши. Основная прибыль всех этих успешных республиканцев достигается как правило на продуктах питания. Словом кому война, а кому мать родна. Но это отдельная широкая тема. Идём дальше…


С чего бы начать? Наверное с самых первых минут путешествия луганского республиканского пенсионера. Ночью в окраине города вы обнаружите огромную очередь дежурившую круглосуточно. Безропотно, выстаивает республиканский пенсионер. Ему даже подсвечивает республика ясным светом электричества. Фонари горят как солнце! Что бы попасть в первые ряды требуется простоять иногда сутки. Пенсионеры республики напоминает большущую стаю мелкой океанической рыбки, окруженную предприимчивыми разнообразными хищниками. Вот-вот начнётся пир! Пенсионер жмётся точно сельдь, чувствует своё спасение в своей многочисленной массе. Хищник притесняет, используя все обстоятельства: стесняет своим плотоядным напором используя мощные стихии природы. Мороз крепчает, холод собачий, старость проклятая, чёртов ревматизм, нервы ни к чёрту, словом природа берёт своё. Таксист-хищник выдернул пару рыбёшек из стаи. Вот еще несколько человек сдались, готовы идти в пасть проклятой предприимчивости. Прощайте денежки!

Мимо очереди проносятся современнейшие комфортабельные автобусы. Ночью эти автомобили улетают во мрак. Куда они несутся? Все они несутся к украинских границам. Кто же в них? Пенсионеры конечно. Это счастливцы  которые могут позволить купить себе билет на этот тёплый комфортабельный автобус. Но если вы лишены поддержки, если вы одиноки и у вас может быть внук или сын алкоголик сосущий последние копейки, или у вас нет ни детей, ни внуков, ни добрых родственников, тогда, увы! Стойте граждане в очереди несколько суток и терпите, ожидайте дешёвый автобус предоставленный народной республикой.

Граница открывается в восемь часов утра. За несколько часов до открытия границы образуется длиннющая железная колбаса из транспорта вдоль линии соприкосновения. Становится даже странно: как такое может быть во время войны? Как? Автомобили застыли в ожидании старта. Наконец-то даётся сигнал, железная колбаса тронулась, полетела с горы! На спуске летят наперегонки и чуть ли ни кувыркаются забитые донельзя автомобили. В этом ралли внутри гоночного транспорта пенсионеры стонут, жмурят глаза, повизгивают, даже закоренелые атеисты с искренним чувством крестятся и молятся богу. «Спокойно граждане! – успокаивает водитель, – всё будет хорошо! Главное выпрыгиваем по моей команде, иначе можем получить по шапке. По моей команде! Слышите? Приготовились, приготовились!»
Обогнав всех лихач-водитель с первоклассной ловкостью  выравнивает транспорт, спасая всех от переворота. Казалось что чуть было не рухнули набок! Да чёрт с ним, пора выпрыгивать граждане! Открывается дверь. Вперёд!
О! В этом моменте можно было поднажать на жалость, изображая и вырисовывая сцены с высадкой престарелого десанта, но этих чувств у свидетеля нет, ибо сам рассказчик лично был снесён божьими одуванчиками и несколько раз удостоился ударом пенсионного костыля. Триста метров  – не шуточки! Стая рыбок превратилась в стаю африканских обезумевших антилоп. Кто-то роняет сумку. Не повезло. Отойди товарищ, иначе собьют! Споткнулась гражданка? Вставайте гражданка – ну же! Ну что же вы папаша! Старикашка с сынком пронесся мимо: помогите господин подняться бедной женщине! Какой там… Финиш – ну где же ты!?

Помню, роняю сумку из рук, и знаете, как бывает в страшной суматохе в стрессовом состоянии. Неожиданно становится «в себе» тихо, время приостанавливается, движения как в  кино кажутся замедленными, тебя словно вырывает из общего контекста. Съёжившись я вижу как огромная толпа несётся с обезумевшими лицами. В метре тормозит с визгом автобус. Из транспорта вываливаются люди и бегут, бегут, бегут… Бабушка размахивая руками из последних сил выпрыгивает вперёд одним мощным скачком. Лицо её полно чрезвычайного напряжения. «Что с ней?» - думаю я в своей тишине.

Чуть в сторонке наблюдают лихие казачки  в барашковых низеньких папахах с красными макушками. Лица у казачков бородачей красные, широкие, сытые. Бойцов развлекает дикое бегство, они попивают преспокойно кофей и весело обмениваются между собой впечатлениями: хихикают и усмехаются, острят и радуются. Я поднимаю свой измятую истоптанную сумку, держу её трясущимися руками, кто-то толкает меня плечом; роняю сумку и содержимое рассыпается. Доносится обидное ржание военных наблюдателей. Мне становится себя жалко.

Подкатило два крупных автобуса. В них те самые набитые стаи рыбок-пенсионеров которые героически простояли несколько суток в городе. Рыбки бешено мчатся снося всё на своём пути. На горе образуется пробка. Люди выпрыгивают из машин и несутся вниз. Кто-то покрикивает или визжит во время бегства, кто-то стонет, но в основном несутся безмолвно. Народ трамбуется, начинается страшнейшая давка. За несколько минут вырастает огромная толпа обезумевших граждан. Доносятся отдельные крики: «Валя я здесь!», «Алёша!», «Верочка!», «Петя! иди сюда быстрее же, Петенька!» «Коля ну что ты стал как идиот!». Опоздавшие пропихиваются к своим, больно и беспардонно расталкивая локтями ближних.

– Да куда ж ты прёшься твою бога мать!
– Женщина как вам не стыдно!
– Да пошла ты!
– Хамка! Сама пошла…
– Ай!
– Ой! мне же больно!
– Всем больно.
– Товарищи! Вы же как бараны, опомнитесь!

Подкатывает карета скорой помощи. Из неё выползает сонный доктор с чрезвычайно багровым лицом. Кажется доктор вчера злоупотреблял. Во рту у доктора лихо жуётся коротенькая сигаретка. Доктор похож на жулика.

– Женщине плохо! Помогите товарищ доктор!
– А как он ей поможет? На руках её нести через нас по головам что ли..? Пусть теперь весит на месте… мы её держим...
– Симулянтка! Она притворяется… видели мы… знаем… В скорую её! В наказание!  А то гляди…. без очереди желают… в скорую её!
– Да! Точно в скорую, расступитесь товарищи! Женщине плохо!
– Нет, не хочу в скорую! пустите меня!
– А! Видели? Нет вы видели!
– Мужчина, боже, да вы на моей ноге стоите. Какой вы толстый! Уберите пожалуйста ногу! Ай!
– Да с таким рылом можно ногу раздавить совершенно…
– Моё рыло попрошу не трогать…я имею право…
– Гражданин, да не лежите вы на мне!
– На мне самом повисла бабушка… что вы там копошитесь бабушка… гражданин-сосед, пожалуйста поглядите что там с бабушкой? а то мне невозможно повернуть шею…
– С бабушкой? Старушка кажется на вас отдыхает…
– Я не старуха.
– Ой…простите… вы так укутаны…
– И правильно. Пар костей не ломит.
– Да тише же вы! тише! Товарищи да помолчите же вы!

В это время раздаётся на горе страшный громкий хлопок наподобие весеннего грома. С краю очереди у кого есть возможность, приседают и прикрывают головы руками. Те что в сторонке рушатся на землю.

– Ложись!!!
– Как?!
– А ложится и не надо, мы ведь защищены телами. Спокойно…в случае чего пострадают только крайние. – Говорит мужчина п-видимому отважный и с опытом.
– Пропустите меня в центр!
– Ещё чего….
– Мне плохо! Сердце…ой…
– Да успокойтесь вы папаша, то учение….то наши тренируются…
– Как учение? Это украинцы…это они проклятые…
– Как… а вроде бы с нашей стороны…
– Вы аккуратней товарищ, а то вон военный сейчас нас арестует… за разговорчики… то бендеры по нам лупят и вам показалось… Правильно товарищ? Я к вам обращаюсь!
– Да тише же вы товарищи! Тише! У-ма-ля-ю!!!

В течении получаса транспорты доставляет сотни людей. Многим предстоит выстаивать по пять, семь, восемь часов. Люди постепенно успокаиваются, затихают. Лишь впереди, давка продолжается с криками и ругательствами.

– Чего они там барахтаются впереди? Ведь скоро пройдут… что за люди…Быдло, а не люди! А ещё в Европу хотели…
– Они то как раз в Европу и не хотели…
– Да они ожидали несколько суток… тут гражданка самый порядочный культурнейший гражданин превратится в быдло.
– Боже… как ногам то холодно… я пальцев перестаю ощущать…
– Уже?
– А вы прыгайте вместе со мной! Вот так! Вот так!
– Какой резвый мужчина…
– А я морж друзья! Обливанием практикую и делаю  зарядку! Рекомендую всем! Знаете как потом жить хорошо!
– Попросите бойца пусть скинет моржа-оптимиста в Северский Донец – потренируется, поплавает, разомнётся…
– Мужчина какой вы злой…от того вы так и живёте… Попрыгать говорите? Господи как давно я не прыгала…
– Есть что-то захотелось… как орудие лупануло так сразу есть захотелось…это у меня от нервов… Господи, а что будет дальше?
– Иисуса порошу не упоминать всуе…
– Среди нас кажется сектанты…
– Дальше гражданка предстоит простоять часов пять, а потом на украинской границе часа три или четыре. Но до украинского пункта нам предстоит марафон в три километра с препятствиями. Особенно нелегко карабкаться через разрушенный мост. В туалет ни в коем случае не сворачивайте: кругом мины… По телефону не говорите, иначе вас подстрелит снайпер.
– Снайпер?
– Мужчина ну что вы пугаете женщину. Снайпер работает только ночью. Да и вообще только один раз женщину подстрелили… и то говорят случайно.
– Ой…
– Неврите! Наша луганская республика не позволит…
– Да пошёл ты со своей республикой…
– Плотницкого бы сюда! Мразь!
– Свинья!
– Во-во…с его  бессовестной рожей постоял бы с нами, похудел….
– Я люблю Путина. А вы?
– Ой. Вчера слушала Жириновского, он такой умничка…как я его люблю, как люблю…
– Как я ненавижу монополистов, капиталистов, буржуев. О как ненавижу господа…
– Господа все в Париже…
– Ну тише же товарищи! Тише!

Прошло несколько часов. Усиливается вьюга. Как антарктические пингвины пенсионеры молча прижимаются к друг другу. Над людьми скользят языки пара от многочисленных дыханий.

 – Господи бабушка. Ну вы то, куда тащитесь? Посинели вон… вы там хоть живая. А? Пропустили бы бабушку...
– Тут все бабушки…
– А кто льготник?
– А чёрт его знает… инвалидам первой группы говорят можно.
– А покойников?
– Естественно.
– Мама. Где моя мама? Мама! Вы невидали старушку? Мама! Я потеряла маму! Я кажется уснула. О господи… мама где вы!?
– Ваша мама кажется прошмыгнула где-то между моими ногами….такая маленькая…
– Она здесь!
– Ура!
– Давайте её сюда! Аккуратно товарищи передавайте.. аккуратно…
– Мама ну где вас черти носят! дайте мне её… Мама…стойте спокойно… стойте же я вам сказала. Да что же это такое…

Прошло ещё несколько часов. Приближается долгожданный старт. Замерзшие тела начинают волноваться, копошится, ссорится между собой, хамить и огрызаться. Военный казачок с автоматом легендарного инженера Калашникова пытается успокоить взволновавшихся граждан:

– Молчать! Молчать я сказал! Всем шаг назад за вот эту линию. Для вас ведь баранов специально рисовали…
– Вы слышали товарищи? шаг назад…
– Вот пусть и делает шаг назад… козёл…
– Кто сказал? Кто сказал «козёл» – я спрашиваю?!
– Ну  я сказала. И что ты мне сделаешь? Тю-ууу! Чего ты сказал – козёл? Граждане-дорогие родные…. товарищ казак-козёл на престарелую женщину покушается. И правильно товарищ казак – заберите меня к себе в тёплую будку – я ваша товарищ-козёл! Ваша!

Раздаётся вялый всеобщий смешок в первых рядах.

– Ой, я кажется отморозила пальцы… рук не чувствую…
– Мадам, я угощаю вас самогоном… давайте ваш стаканчик…
– Ах, нам нельзя мужчина… нас в пенсионный фонд не пустят…
– До пенсионного фонда надо дожить… наливайте…
– Ура.
– И вам того же…
 – Женщина как вам не стыдно. В годах, а лакаете её…
– Эх…помню после войны… в сорок пятом, стояли вот точно также….
– Хватит врать… вы молодая ещё…
– Я?
– Всем молчать! – кричит солдат. – Строится по пять человек! Первые пошли!
– Побежали товарищи! Вспомним же молодость – будем согреваться!
– Как стало легко!
– Тепло!
¬– Пить меньше надо….

Пенсионеры побежали. Я вижу как укутанные силуэты отдаляются от меня, и наконец исчезают в дыме разбушевавшиеся вьюги. Над этой картиной бегущих людей развиваются республиканский флаг с изображениями спасителя. На другом флаге архангел Гавриил копьём поражает змия. С лева возвышается плакат:

                Добро пожаловать в Республику! Всё для народа!


Но это только начало пути. Далее предстоит много чего, много. На украинской стороне республиканского пенсионера ждут коммерческие автобусы, которые унесут республиканского пенсионера к пенсионным фондам, социальным службам, банкам. В этих бюрократических учреждениях ожидают чиновники – республиканского пенсионера. А что такое чиновник, может хорошо представить только украинский пенсионер, русский, и конечно республиканский пенсионер. Надо сказать что несмотря ни на что, а всё же украинская сторона пенсии выплачивает. Вообще, в этом бардаке образовался огромнейший рынок услуг. Огромнейший. Что бы было понятно, проезд из Луганска до ближайшего районного центра Украины составляет сумму равной, если бы вы пожелали прокатится от станицы Луганской, до Киева, а потом обратно – около 500 гривен. Ежемесячная пенсия составляет в среднем 1500 гривен.

 Кто только не зарабатывает на республиканском пенсионере. Среди перевозчиков образовалась целая коммерческая армада всякой всячины разных услуг. Сдаётся масса жилья, для того что бы пенсионер смог переночевать рядом с банком или пенсионном фондом. Ибо и там приходится выстаивать дикие очереди и дежурить сутками. Около многочисленных стай пенсионеров, помимо предприимчивых хищников дежурят гадкие аферисты и ничтожные жулики, точно также выдергивают своих жертв ради своей наживы. Словом пир продолжается. Можно спросить: а стоит ли эти  муки? И что там в итоге остаётся в кармане республиканского пенсионера? Бог его знает…что там остаётся.

– Вот граждане, там простояли три часа, теперь тут три… это же какой ад! Товарищи! На старости то лет!!!
– Сидите дома…кто вас заставляет… сами выбрали республику, а теперь едут…из-за вас не пройдёшь и жизни нету…
– Товарищи, это же эта симулянтка что претворялась! Она товарище засланная! Она товарищи – диверсант!
– Дура она, а не диверсант. Вы тоже дурак. Меньше слушайте пропаганду и глядите российские каналы. А то как что так сразу диверсант. Кто сожрал и распродал нашу гуманитарную помощь из России? Диверсанты сожрали?. Кругом одни диверсии…
– Товарищи тихо…тихо…внимание, внимание… вон украинский солдат к нам идёт….

Подходит украинский военный, он явно щеголяет европейском новейшим обмундированием и оборудованием. На плече чёрно-красные нашивки с трезубцем и крестом УПА. Единственное что вырвано из контекста – это тот же знаменитый родной автомат Калашникова, правда весь перевязанный желтой и синей изолентой на магазине. 

– Доброго дня пани та панови! Слава Украине!? – кричит вопросительно украинский солдат.
– Слава… – мычат пенсионеры.

Удовлетворенный украинский солдат уходит.

 – Что вы на меня так глядите товарищ!? А что нам остаётся делать? От этих всё что угодно можно ждать…
– Мама! Куда вы опять делись? Мама! Мама!
– Да господи что там за мама, и куда эта дура смотрит?
– Верните женщине маму!
– Она здесь между чьими то сумками! Вынимайте её…
– Тащите её сюда….ну аккуратней же, подавайте…
– Я видела венки во время перехода…это что? Погибшим солдатам?
– Нет сударыня – это погиб наш брат пенсионер…
– Да ладно…
– Вот вам крест православный… вчера говорят двое отдали богу душу – царство им небесное.
– Бедные…
– Они счастливые, а вот мы бедные….

В это время ближе к центру очереди проникает крупный нагловатый мужчина лет пятидесяти похожий на полицая. Мужчина врастает в очередь прикрепляясь к замерзшей гражданке покрытой хрустальным инеем.

– А это что такое? Гражданин вы кто такой? Вы кто такой я вас спрашиваю? Товарищи он влез без очереди!
– Я стоял… – огрызается полицай – Это вот женщина моя родственница…она занимала мне очередь…скажите им мама…
– Ничего не знаем! А-ну пошёл отсюда… бегом!
– Иуда… иуда проклятый! бессовестный…наглый!

Полицай упорствует, продолжая стоять на месте как камень пользуясь внушительными размерами и природной наглостью. Пенсионерки принимаются его щипать, подталкивать, пинать, словом как можно больше наносить неприятности.

– Ай… ой… да что вы вытворяете женщина! Вы сума сошли?
– Я тебя сейчас укушу гнида….иуда, христопродавец…
– Кусайте… грызите его женщина… только  повыше кусайте, а то мало ли чего и ни туда укусите…
– Ай! чёрт вас побери! – пищит жалобно полицай тончайшим голоском. – Да что вы толкаетесь, больно же! Да что же это такое! Я буду жаловаться!
– Вот булавка– коли ею гада! Быстрее… ну же…вот так…хорошо…хорошо…молодец… – подзадоривает кто-то.
– Безобразие! Сволочи! Звери!
– Иуда…– шипит страшный голос в ватной фуфайке.

Полицай покидает очередь бегством. В это время мимо пропускают святых отцов церкви православной. Сахарные физиономии попов выражают покорность воле божьей.

– Господи помилуй, господи помилуй, – госп-о-ди по-о-ми-и-и-и-и-и -луй!
– Заткнитесь гражданка…
– Эти как обычно, там где народ, там и они…
– Ну и жопень у дьякона…
– Жаль не добили их коммунисты…
– Морды!
– Да вы бога благодарите что церковь освобождена от гнёта советской власти! Благословение…
– Заткнись…
– Ненавижу попов и евреев…
– Жулики и проходимцы. Всех продадут…
– Свят-свят-свят….прости их грешных…
– А кстати, хотите без очереди? Вон видите зелененький вагончик службы безопасности. Идите, постучитесь в дверь. Там вас спросят и предложат весьма приятную услугу. Сдайте кого-нибудь из ополченцев, там не знаю: фамилию назовите, адрес, позывной. Есть у вас знакомые служивые? За одно и согреетесь, там говорят чрезвычайно тепло и угощают кофием. И вас тихонько пропустят и даже проводят с почётом…
– Никогда!
– Молодчинка!
– Наш человек…советский…русский…
– А я то думаю!? Почему молодую пару пропустили с рюкзачками на спинках! Милая такая парочка, за ручки держались… Детки то, детки то оказались стукачки…стукачки оказались молодые…хе-хе…
– Какая гадость… Хотя им жить да жить…
– Рационализм…пост-модернизьм…
– Не наливайте ей больше мужчина. Вы видите она уже падает…
– Я?   

Постепенно люди застывают после пробежки и замирают словно соляные столбы. Тишина, вьюга поёт: «Ууу-уу, ууу-уу». Старички опять жмутся к друг-другу. К очереди медленно ползут единичные укутанные силуэты; некоторые передыхают прямо в открытом поле посреди белоснежного моря.

В тот день мы простояли на десятиградусном морозе около семи часов. Мой приятель впервые глядя на эти картины, сказал возмущенно с горечью: «Гетто».

2017 год