Ура, я еду в Озерки

Я путешествую. Стараюсь это делать как можно чаше.

И вот однажды судьба, даже скорее, душа, повела меня в замечательнейшее место под названием «Озерки».

Данное повествование не маршрутник — это дневник впечатлений и личных переживаний в тот конкретный момент, записанный в виде ежедневника событий.

С трепетной любовью ко всем.



Предисловие

Я мучал интернет в поисках стран, где бы можно было покататься на сёрфе, и чтоб природа класс, и параллельно фоном прослушивал ютьюб про различные самосовершенствования.

В рекламных роликах выскочило Бали. Заглянул в ценник турагенств. «Да, уж, не пять копеек. Такс. А кто это из наших там тусуется?». Замелькали видео-интервью русскоязычных пробудившихся, просветленных, вышедших из матрицы, волшебниках, магах и всякий подобный контент для канала рентв, только на «юте». В общем, лабуда для простого обывателя. «Но, это мое!»))). Всегда интересовался подобными вещами, а тут еще и практикой пытаюсь заниматься.

«Нормально народ устроился. Молодцы. Прочистили себе мозг, и сидят сейчас в вечнозеленом раю круглый год. Бабосики гребут. Кто-то даже понторезит перед другими, промывая уже мозги им. Да, коктейльчики попивают».

Кстати, ведущий молодчинка. Нравится он мне. Хороший формат, и преподносит приятно. С будущим парень. Хотя, рекламные картинки я бы сменил на менее вызывающие. Ну, ладно. Не отвлекаюсь.

С удовольствием пересмотрел несколько видео. Ссылка за ссылкой, цепочка привела к рекламному интервью, в котором женщина рассказывала о своих умениях считывать духовное состояние на расстоянии или что-то в этом роде, снятие блокировок и еще всяких штучек. Любопытство повело дальше. Я нашел сайт, почитал и благополучно забыл.

В соц. сетях у меня всегда были только реальные друзья и знакомые. Уж не понимаю как, но фейсбук (а может я и сам) позже отыскал эту женщину и выдал на мою страницу.

Лезу.

Комментарии и посты сквозили мудростью, светом и любовью. Понравились размышления и выводы, о смерти, жизни, страхе. Во френдах были обычные люди, по сообщениям которых было видно, что жил себе человек обычной жизнью с обычными друзьями и вдруг бац… и стал другим. А друзья не понимают что случилось, но тянутся, спрашивают, советуются, многого не понимают, кто-то даже возражать пытается. Смешные))). Возражать тому, кто просто знает. Ха.

Кстати, я сам потом пытался возражать, когда уже речь шла обо мне. Смешной))).

Где-то выпал ее отчет об экспериментальном возвращении из Бали автостопом и без денег. Это круто. Это мега-круто!

И вдруг. Ни с того ни с сего. Я стал ощущать, что она — это я, только просветленнее, смелее, интереснее, жизнерадостней. Да, еще и любопытство, — «а может и про меня прочтет своим методом, подскажет что да как». Я клацнул «добавить в друзья».

И так бы это все и осталось, если б не решил удалиться со всех сайтов, отписавшись всем друзьям, чтобы оставили для связи мобильные номера.

Так в ватсапе появился контакт с аватаркой японской орхидеи, цветы которой похожи на раскрывшего крылья белого голубя.

Очень хотелось познакомиться, тянуло неимоверно. Увидеться, хоть на пару часов. Встретиться и обняться, как старые друзья. Поговорить, хоть «ниочем». И что интересно, как только мне приходила мысль о том что «вот возьму и поеду», душу переполняла непонятная радость. Но как… куда… зачем… совершенно незнакомый человек… что я скажу… и почему, собственно, меня тянет.

— Приезжай, — неожиданно для себя, увидел я в ответ на осторожное «можно ли приехать в гости?»

Поездка все не складывалась.

— Приезжай, конечно, — снова пришел ответ на очередной запрос.



Часть 1

Я сел за комп, чтобы распечатать бланк для посылки. Тут же автоматом открыл блаблакар и вбил Талдом-Санкт-Петербург, совершенно не надеясь там хоть что-то похожее увидеть. Никогда ничего не было. Или Клин или Тверь или Москва. Клин с Тверью сразу отпадают. Вообще непонятно как до них добираться, если только не через Москву. А до Москвы еще два часа между прочим, да и плюс до места встречи. Есть места на Земле отделенные от матрицы. Хоть и частично, но Талдом одно из таких мест.

— Опаньки. Дмитров-Санкт-Петербург. Выезд в четырнадцать.

Сколько сейчас? Десять. По расписанию электричек в двенадцать сяду, к часу буду.

Помешкавшись, поискал другие варианты. Опять себя перепроверяя, стал искать другие предложения — а может позже, может срастется по прямой. Нет уж, думаю, я так вообще никогда туда не попаду. Жму «забронировать». Бронирование автоматическое. Высветился Телефон. Звоню

— Максим? Здравствуйте. Вячеслав. Я только что забронировал у вас поездку

— Да, я видел

— Я из Талдома. Не очень знаю Дмитров. А где встреча? Я поеду на электричке.

— У меня попутчица девушка из Дубны. Я ее буду встречать на вокзале к часу, пол второму. Можем и с вами пересечься.

— Отлично. Спасибо. Созвонимся в Дмитрове.

Вот, везунчик. Я вдруг засуетился и заметался по дому, боясь опоздать.

Славик. Стоп. Никуда никогда не торопимся. Что бы ни было.

Успокоившись, пошел в душ, приготовил яичницу и упаковал посылку, надеясь пройтись пешком до почты, а потом и на вокзал. Половина двенадцатого, да что ж за фигня то. Пешком я уже не успевал. На столе валялась визитка такси, оставшаяся после полета на двухместном самолете (рассказ о полете тут: http://www.proza.ru/2017/08/11/734)

Дома я бросил визитку на стол, посчитав, что она счастливая, и вот сейчас она как раз вовремя попалась мне на глаза.

Машина подъехала через пять минут. Этого времени мне хватило, чтобы собраться. Я приготовил зонт, Питер все-таки. Бросил в сумку ноутбук, зарядку для телефона, сменное белье и запасную рубашку. Проверил все приборы. Окна по-дому.

— Ну все. Можно ехать.
Я выскочил из дома. Таксистом была милая спокойная женщина на собственной тойоте королла.

— Успеем до поезда в сбер и на почту?

— Успеем. Все успеем.
Именно так. Ура.
В электричке я заметил, что забыл зонт.

— Значит дождя не будет, — заказал я себе погоду.

Максим с Катей встретили меня где-то через полчаса после прибытия электрички.

По дороге они болтали о дорогах, погоде и политике. Они явно флиртовали друг перед другом, хоть и вели себя максимально корректно. Мне не хотелось вмешиваться в их милое воркование, тем более, что с некоторыми их доводами, затрагивающими политику, я бы явно поспорил. Понемногу их монотонное журчание, вперемежку с приглушенной музыкой, усыпило меня.

Проснулся от того, что машина остановилась. Катя вышла покурить. «Классно, Кате Максим будет угождать и я, воспользовавшись этим вполне себе накурюсь вдоволь». Так и случилось. Мы доехали до Твери и взяли третьего попутчика.

Бахтияр оказался вполне словоохотливым человеком, хоть я и ожидал обратного, судя по отзывам в интернете. На блаблакаре о каждом попутчике все участники поездки оставляют собственные впечатления.

Я даже отмахнулся от сонного состояния, и стал с вниманием вслушиваться в его диалог с водителем.

Оказалось, что они перебирают собственные болячки. Где, как, у кого и недорого можно от них избавиться.

В последнее время я замечаю, что очень много людей, попавших в мое окружение, жалуются на свои болезни. И в действительности, один хромает, другой сидеть не может, третий на шейные позвонки кивает, четвертый на давление. Видимо, возрастной уровень достиг определенной черты. Я и сам недавно болел всем. Мне реально было плохо. При этом, когда прошел полное обследование, врачи ничего не обнаружили. Язва заросла, нервные подергивания беспричинны и так далее. Симулянт в общем. Но я не мог пройти и двухсот метров без болей в спине. Однажды с утра даже не смог встать с постели. МРТ все же выявило две позвоночные грыжи. А потом я решил, что я здоров. Всю зиму откатался с соседом на велике. Через некоторое время боли в спине исчезли. Я стал иногда по желанию бегать по утрам.

Разочаровавшись, я снова охладел к разговорам. Попутчики решили посклонять мое имя, вспоминая, что все Славы разные и никто не хочет называть себя таковым.
— Владислав — это Владик, Ярослав — Ярик, непонятно как именуют себя Святославы, но Вячеславы точно Славами. Тема для меня была настолько банальная, что я снова заскучал, как вдруг Бахтияр заявил в процессе разговоров:

— Слушайте! Я вам сейчас такууую историю расскажу.

Я оживился. «Вот», — думаю, — «наконец, будут байки».

— Так вот, когда я жил в Ташкенте, а это было много лет назад, у нас по соседству жил мальчик. Он был совсем малыш. А звали его Ярослав. Такой был славный пацан.

Продолжения не было. Это был конец рассказа. Было забавно. По пути мужчина нам рассказал еще много таких историй.

Потом, кстати, Бахтияр поделился со мной своей зарядкой на аккумуляторе, т.к. автомобильная не потянула Самсунг.

— Спасибо вам большое. Мне везет на добрых людей.

— Да, чего там. Я все равно скоро буду дома. Люди должны помогать друг другу, иначе во что превратится мир.

А сам между тем, также как и я, переключил свой телефон в экономный режим.

Затренькал ватсап: — Адрес: Озерки, Выборгского района. И ссылка на координаты.

Я включил навигатор и вбил адрес в маршрут. Странно, показывает в пределах города. А мне писали, что это в пятидесяти километрах от Зеленогорска. Попробовал взглянуть на присланную карту. Связь сопротивлялась. Интернет отключался именно в тот момент, когда мне приходило в голову взглянуть на нее.

— Ну и ладно. Все равно мы приедем где-то к двенадцати ночи, и даже до Озерков, которые в Питере, мне придется ковылять еще семнадцать километров. Разве что успею на метро.

На заправке мы обнаружили, что в регионе прошел дождь. Пока водитель расплачивался, все вышли покурить.

— Ой. Радуга. Замечательный знак.

Волна воодушевления не покидала меня всю поездку. Потом мы еще раз останавливались, чтобы перекусить пирожками. Успели укрыться под навесом от пятиминутного, но сильного дождя и снова двинулись в путь.

Наконец-то карта загрузилась. Мдааа… Это ну совсем не Питер. Сто кэмэ пешком я не одолею. Попутчики стали советовать, что мне бы лучше снять какую-то гостиницу. Размышлять мне не хотелось. Максимум на что меня хватило, так это на то, чтобы представить, что я вообще-то могу и на вокзале каком-нибудь пересидеть. Не сахарный. Рука потянулась к телефону. Пролистывая контакты, я вспомнил про Серегу. Сережа Градский*, мой бывший одноклассник, с которым мы учились еще в Тбилиси, теперь живет в Санкт-Петербурге. Да, точно. Вот ему я и позвоню.

— Алло. Серега, привет. Узнал? Это Слава.

— Узнал, — осторожно ответил одноклассник.

— Серег, я тут проездом через Питер, но так сложилось, что мне переночевать негде. У тебя можно остановиться?

— Сегодня никак. Как-нибудь в следующий раз, — безучастно ответил он.

По мне прошла волна разочарования и недоумения.

Блин. Ну не может быть. Может не узнал? А вдруг просто решил, что больше не хочет иметь никаких связей со своими бывшими знакомыми, с которыми общается раз в сто лет на уровне «Как дела? Что нового?».

— Как жизнь?, — автоматически спросил я.

— Да все нормально, — неохотно ответив, Серега ждал завершения разговора.

— Ну ладно, давай. Мне надо еще обзвон сделать, чтоб найти ночлег.

Я вспомнил, что сын, любитель путешествий автостопом, как-то рассказывал о друзьях из северной столицы и набрал его номер.

— У тебя вроде кто-то из друзей есть там? И ты даже говорил, что можно было переночевать. Разузнай, пожалуйста.

— Да, конечно. Человек пять точно есть, а вот насчет ночлега уточню.

Через минуту запиликала мелодия эсемески.

— А это какой Слава? Расскажи, где мы познакомились.

— В 25-й* школе, олух))). Там и познакомились, — ответил я, добавив подробную информацию о себе и напомнив, что много лет назад мы пересекались в хинкальной в Москве.

— Вот адрес, — он прислал подробный адрес с номером квартиры и кодом домофона. Я перезвонил сыну. — Пока отменяется, но ты на всякий случай уточни там. Хорошо? Спасибо.

Я отписался в ватсапе. — Ночлег есть. Все в порядке.

В ответ пришел довольный смайлик.

Серега встретил меня сонным, настороженным и не очень воодушевленным. Я благодарно обнял его, но ему это было явно непривычно.

— Ты извини. Просто есть тут один Слава. Шутник. Я подумал, что это он.

Он предложил мне чай. Перекинувшись парой фраз о том во сколько бы надо завтра отчалить, мы ушли спать.

В отдельной комнате меня ждала заботливо расстеленная двуспальная постель.

С утра я проснулся как всегда без будильника. Определив, что мне надо вставать, я направился на кухню увидев по дороге стоящего под душем, как атланта, своего одноклассника. Двери не было. Высоченный Серега казалось упирается в потолок ванной и только за счет этого весь мир еще не рухнул. Я прошмыгнул на кухню.

— О, привет. Есть будешь?
— Вообще-то не отказался бы. Даже супчика или борща. Есть?
— Ты извини, тут такой кавардак. Ремонт начали, да так и остановилось все.

Серега достал кастрюлю с бульоном и вареной курицей.

— Неее.. Спасибо. Я думал, борщечок есть, с капустой, все дела.

— Извини, готового ничего. Вот так только. Может яичницу?

— Ага. Было бы замечательно.

Он взял помидоры, лук, перец и ловко сварганил полноценное насыщенное блюдо. Наконец-то мы разговорились. Поделившись последними соображениями о текущей жизни и событиями из собственной, мы вышли на общий интерес-интерес к путешествиям. Оказывается Серега, путешественник со стажем и большим опытом. Как же все-таки здорово. Я порасспрашивал его о различных нюансах туристической жизни, оставшись с надеждой, что он позовет меня с собой в свое ближайшее путешествие.

В метро на стенах вагонов красовались «квартал счастья», «радость по жизни» и еще что-то в этом же роде. Я обнял Серегу на прощание. Он засмущался, но вдогонку, улыбаясь помахал мне рукой. Метро привезло меня на станцию «Удельная» на пригородный вокзал.

— До Зеленогорска. Но мне вообще-то до Озерков, — зачем-то стал мудрить перед кассиршей.

После опыта в Испании, я стал еще и еще раз переспрашивать прохожих о правильности пути своего следования. Испанцы то ли шутники, то ли я невнятно говорю, то ли они из вежливости соглашаются с твоей версией вопроса о верном направлении пути. Причем все. Вне зависимости от цвета кожи. К примеру, надо тебе в Бланес, а поезд едет совсем не туда. Ты жестами, мол: «Бланес?». Они: «Си, си». И чешешь хрен знает куда, по дороге соображая, что нельзя быть таким легковерным.

На самом деле «Озерков» тут «как грязи». И надо точно определится в какие именно вы собрались. Справедливости ради, грязи я не встретил нигде. А ведь край дождей между прочим. Может повезло))).

— До Озерков одна остановка. Зеленогорск дальше. Вам куда?

— До Зеленогорска, — остановил игру я.

— Сто рублей

— А, пожалуйста.

На перроне часы показывали 2 минуты до прибытия поезда.

— А тут можно покурить? Не штрафуют?

— Да, вроде нигде запретительных знаков нет. Я, вот, курю всегда.

— А то в Москве на вокзале стоит закурить и тут же к тебе подходят добрые люди, сидящие до того в засаде, и предлагают поделиться полутора тысячью рублями в фонд государства.

В электричке мы поболтали о стройке и рыбалке с этим приятным мужчиной, который мне напомнил Юру, друга моего двоюродного брата Жени. Они были старше меня на семь лет. Юра всегда относился ко мне с какой-то теплотой. Без сюсюканий, просто нормальной мужской благосклонностью к младшему товарищу.

— Мне очень понравилась рыбалка на Онеге, рассказывал он, — на вертолете, — Нас человек десять было, еще договорились с летчиками частично оплатить рыбой.

— А мы много лет подряд ездили в тверскую область на форельку. Там есть речка с перекатами, вот форель и водится. Ловим не много. Пару штук грамм по восемьсот. Но, главное азарт. Крупнее ее вытянуть практически нереально. Свечи выплясывает. Крючки гнет. Дикая. Сильная. Ну, и, конечно, щучек с окушками и всякую поплавочную.

— Я плитку кладу, — уведомил он меня о своей профессии.

— А я электрикой лет двадцать занимался. Кстати, в Австрии спрашивал работягу о зарплате. Обычный рабочий получает около тысячи восемьсот евро в месяц.

— Да, ну. Ради этого переться туда?

— Не знаю. В Москве как-то расценки упали совсем.

— К женщине едешь?

— Ну, как бы, да.

— Ааа. Ну понятно.

— Да нет. Я не за этим. Просто как к человеку. Незнакомому. Но как к другу. Я не знаю как объяснить. Просто очень хочется увидеться.

— Ну, понятно, — остался при своем мнении он.

Зеленогорск встретил меня теплым полднем, красивейшими зелеными полянами, усаженными цветами, симпатичным ручейком и надписью «мы тебя любим». Когда я изменил местоположение в своем три де пространстве, то надпись трансформировалась в «Зеленогорск, мы тебя любим, отель Гелиос».

— Ну и что, — подумал я, — это было послание мне, — меня любят. Мои ангелы. Всё.)))

Тетенька из Гугла мне рассказала, что ехать до тех самых Озерков надо было на четыреста двадцатом с буковкой «а». И «ни, ни» другими. Чего я старался придерживаться. Когда же увидел в расписании, что автобус такой ходит раз в пол столетия — сейчас двенадцать, а указано семнадцать часов, решил таки расспросить. Человека четыре отправили меня по совершенно разным автобусам, с обязательным продолжением в качестве автостопера. Я уже было собрался искать диспетчерскую, чтобы выяснить оптимальный вариант из этих четырех, как заметил девушку, с которой просто захотелось перекинуться парой фраз. Решив совместить приятное с полезным, я все же переспросил в пятый раз про свой маршрут.

— Ой. Да, чего ж вы меня путаете? Вон четыреста двадцатый. Без «А». Вам нужна остановка, которая так и будет называться — «Озерки». Едет в час дня. Просто он едет дальше, а вы сойдете раньше.

Я рассыпался в благодарностях и видя, что она уже озаботилась какими-то своими делами, удалился в свое светлое будущее.

Примечания: * — изменено





Часть 2

— Подскажете, когда остановка «Озерки» будет?

Уже в который раз спрашивал я, на этот раз у водителя, когда автобус встал на маршрут.

— Каждая остановка объявляется.

— Покурить успею сейчас?

— Отправляемся точно, секунда в секунду. По времени три минуты всего осталось.

Я потравил себя дымом в быстром темпе и заскочил в распахнутые двери. Центральные автобусные кресла заняли добродушные на мой взгляд бабушки и дедушки. Молодежь расположилась сзади практически вся в наушниках и собственной нирване. Так не может быть, промелькнуло у меня в голове.

Но действительность не обманывала. Все, казалось, прибыли из фантастического фильма о социальной революции, где каждый доволен всем: собой, окружающими, жизнью. А собственно, с чего бы им быть недовольными. Едут на дачи, на природу, на отдых. Что любопытно, одеты были все практически одинаково: тельняшки или что-нибудь в этом же роде, холщенные дождевики и берцы. Может бабули выглядели и не так по сталкерски, но очень похоже. Я на их фоне выделялся светлой рубашкой и ярко красными кроссовками. Рядом со мной присела женщина с полной сумкой пряностей для засолки огурцов. Аромат окутал меня как облако. Это было блаженство.

На остановках водитель то и дело теребил среднюю дверь. Она не хотела без пинка то ли закрываться, то ли открываться. В конце концов это ему надоело и на одной из остановок он открыл только переднюю и заднюю. И, конечно же, возле закрытой двери тут же оказался будущий пассажир с тележкой, пожилой мужчина лет семидесяти. Автобус подождал минуты две. Пассажир тоже))). Немой диалог человека с машиной мог продолжаться еще долго, но есть расписание, и водитель нажал на газ. Возмущенный дедуля стал тарабанить изо всех сил по жестянке, намереваясь нанести напоследок максимальный урон обнаглевшему механизму. Машина встала. Выскочивший водила с яростью бросился скандалить со старым хулиганом.

— А чего дверь не открываешь? Еще и поехал.

— Вон, тебе две двери открыты. Мало?

— Сам лезь с тележкой в эти узкие. А то ишь…

Вроде, оба были справедливо возмущены. Но ведь каждый мог всего лишь поговорить. Один — выйти и предупредить, а другой — переспросить, почему это сим-сим не открывается. Но, видимо, времени и у того и у другого оказалось слишком мало на тот момент, и случилось то, что случилось. Дедуля, еще немного ворча, прошелся по салону, отыскивая местечко для своей котомки. На куртке у него красовался рисунок с ярко-выделенным плюсом и минусом.

Автобус мчался по пьяной дороге мимо живописного лесного массива. Сквозь деревья виднелся залив. «Красота-то какая, ляпота», — улыбнулся я. Тем временем джипиэсник неумолимо приближался к указанной точке, а остановку все не объявляли. На сорок третьем километре, следуя карте, я выскочил в почти закрывающиеся передние двери, заплатив сто пятьдесят объявленных рублей.

— А говорил, что надо на «Озерках», — буркнул в спину водитель автобуса, закрыл двери в прошлое и удалился в другой вектор жизни.

Солнце палило, отыгрываясь за все холодные дни весны и лета. Карта рассказывала, что двигаться мне надо прочь от ровного горячего асфальта и прямиком в трущобы леса. Дороги по прямой не было. Я уперся в зажиточные дачи. Редкие хозяева посматривали на меня то ли с опаской, то ли из любопытства. Но разговоров я не заводил. Спрашивать-то уже не о чем. Вокруг «Озерки», в руках «путеводитель». «Все равно будет тропинка», — продолжал я вести себя в неизвестность. Тропинка нашлась. Но она вела вокруг довольно большим радиусом. «Нет, в бурьян я все же не полезу», продолжая перекличку с собой, я затопал по чудесному лесу там, где это можно было сделать без риска остаться без одежды и обуви. Утоптанные дорожки стали все чаще пересекаться ручейками тропинок из разных концов света, что придало мне больше уверенности, и я зашагал бодрее в направлении точки координат. На месте меня ждали какие-то метеорологические приборы, раскинутые от берега на расстояние около трехсот метров в глубь леса. Все было ограждено сеткой, а затем и глухим забором. Венчал все эти сооружения дом с участком и государственной табличкой на воротах. Ну все. Пора звонить. Я набрал по телефону номер из Ватсапа. Но никто не ответил. «Прикольно. А, и ладно, скупнусь пока». Через минуту перезвонили.





Часть 3

— А ты где?

— Ну… как… здесь… в Озерках))) точно в точке, указанной на карте. Я сошел на сорок третьем километре. Так джипиес показал. Может надо все-таки на сорок пятый?

— Все правильно. Я тоже тут. Но я тебя не вижу.

— Я вышел из автобуса. Дороги к указанному месту не нашел. Пошел по тропинке через лес.

— А что вокруг?

— Были дачи, лес. Залив красивый.

— ?

— Вижу какие-то приборчики, сеткой все огорожено. Дом стоит с табличкой

— Аааа… Ясно. Это дом метеоролога. Это я точку отметила, когда гуляла))). Возвращайся на дорогу. Я тебя встречу.

— Я в красных кроссовках. Я один тут такой, — зачем-то добавил я, вспомнив сразу фразу про журнал огонек)))

Надобности в этом не было. Мои алые чёботы были не просто единственные, я тут вообще был один))). Мне показалось, что обувь цвета утренней зари, которую я купил совершенно случайно в Испании, собеседницу разочаровали))). Ну… звиняйте, как грится, шо не в берцах.



По лесной дороге поднималось синее платье, обрамленное каштановыми волосами. Наконец, взгляд оторвался от земли и я увидел знакомые черты. Это была Ира.

— Не может быть! Ну, наконец-то! — Мы обнялись.

Обнялись как-будто так и надо. Как-будто мы вовсе не незнакомцы, которые видят друг друга в первый раз. И все-таки я волшебник))) Ну, или провидец))).

— Вот тут мы обитаем. Передо мной открылась шикарная аккуратно стриженная лужайка. На участке стоял дом, баня, хозпостройки и бассейн. В общем, все как положено. Цветы и многолетние кусты гармонично вписывались в этот дивный ансамбль.

— Располагайся. Я пока схожу в дом по делам.

Из бассейна доносились женские голоса.

— Идите к нам! Тут хорошо.

«Ща. Допроситесь. Плюхнусь к вам бомбочкой. Посмотрим как вам это понравится».

— Спасибо. Не хочется пока.
Я осторожничал. Понимаю, что просветленные — люди без комплексов, но мне ж надо как-то очухаться. Где я? Кто я?

— Ты можешь разуться и ходить босиком,— Ира выглянула из дома.

— Это да. Очень кстати.

— Ну. Рассказывай. Должна же я знать кто ко мне приехал.

— А что рассказывать?

— Какая у тебя профессия?

— Я волшебник.

— Как интересно)), — оживилась одна из слушательниц, примкнувшая к нам, — а как это?

— Исполнитель желаний, — улыбаясь, продолжал я.

— Вот приехал, — начал сначала тихонечко повествовать, а потом как разошелся. Ну вот. Попался на удочку. И пошло, поехало. Меня хлебом не корми, дай о себе порассказывать. Я заливался соловьем переходя от одного сюжета к другому. Вдруг ощутилось неприятное сканирование.

— Я чувствую дискомфорт. Будто на приеме у врача. Но я приехал не лечиться, а увидеться.

— Мне же нужно понять.

— И я не могу смотреть тебе в глаза. Они как колючки.
 
— Ну ладно. Давайте пока чаю попьем.

Девчонки, довольные после бассейна, организовали чаепитие.

— Я тут людей принимаю. Понимаешь? Работаю. Если ты приехал сюда, значит тебе нужна помощь.

«Ну вот. И она туда же».

Я расстроился.

«Почему люди все переводят в деньги? Чего же я не понимаю?»…«Ну да. Какие нафиг друзья», — очнулся я. — «Ты человека в первый раз видишь. И она занимается зарабатыванием денег. И именно поэтому тебя и пригласили». Я взглянул на хозяйку. Она была чужой. На другом конце стола сидел обычный коммерческий психолог. «Пожалуй, я наверно поеду».

— Если ты что-то получаешь, ты должен отдавать.

«Именно на таких постулатах доверчивых лохов и разводят». У меня опять не складывалось в голове. Мысли и чувства противоречили друг другу. Я не хотел думать.

— Мне все должно прийти бесплатно, потому что это все и так принадлежит мне. Если тут за деньги, то значит мое не здесь. Оно мне придет. Потом, может попозже. Но бесплатно. Потому что оно у меня внутри. Мне вроде и не хотелось быть дармоедом, но и убеждение оказывало серьезное сопротивление.

— Хорошо. Можно услышать прайс? Что сколько стоит?

— А нет ценника. Сколько посчитаешь нужным. Или энергией.

Да, что ж это за наваждение то.

— Ты можешь отработать, если нет денег.

«Ну уж нет. Помочь — пожалуйста. Попросите — я с удовольствием. В рабство — никогда», — пронеслось у меня в голове.

— Может продуктов каких-нибудь купить? Или починить чего надо? Я могу свет подарить. В смысле, электриком был много лет.

— Продукты мне привозят. Бесплатно. Если тебе что-то нужно особенное — купи. С электричеством вроде тоже все в порядке. Кстати, ты можешь остаться.

Время шло. Мы с удовольствием поужинали овощным блюдом, приготовленным Ирой. Я уже дней десять вегетарианил. Не принципиально, просто не хотелось мясного. И окружающие знакомые смотрели на меня искоса. А тут никто на это не обращал внимания и даже наоборот. Все поблагодарили повара, поболтали еще непринужденно, и каждый отправился на аудиенцию с собой.

— Я помою посуду. Можно?

— Да, конечно, — женщины с удивлением переглянулись. Не мужское это дело. А мне хорошо. Я люблю мыть посуду. Мне спокойно и умиротворенно.

Маятник, раскачивающий меня, дотянул до времени, когда выезжать вроде бы неудобно. «Ну, куда я попрусь на ночь глядя? Не гонят же». Хотя, когда ехал сюда, то ночь меня никак не смущала)). Покачавшись еще немного, принял все-таки решение остаться, а с утреца уже рвану.






Часть 4

— Мы идем на пляж смотреть на закат. Ты останешься или с нами пойдешь?

— Пойду.

На закат мы ходили и на следующий день. Да, я так и не уехал сразу. Оба дня пролетели как один. И, если б оставался и дальше, то так продолжалось бы до бесконечности.

Мы почапали по тому самому бору, которым я восхищался по приезду. Маленькие слепни, те, что похожи на мух, просачивались сквозь деревья и кусты также как мы, и атаковали все, что выделяло хоть малейшее квантовое излучение. Инстинкты магнитом притягивали букашек к нашим темным одеждам, поглощающим свет и преобразовывающим его в тепло.

Я тихонько вскрикнул от боли. Один из маленьких засранцев успел вцепиться мне в ладонь. Рука отреагировала мгновенно, стряхнув черную колючку.

«Да вы просто голодные», — откликнулась у меня в голове привычная беседа с насекомыми. В Талдоме я договорился с комарами и мухами. Правда))). Я не трогаю их — они меня. По-возможности отлавливаю их, стараясь не покалечить, и выпускаю на улицу. И это работает!

— Не убивайте! Вот увидите, они перестанут так нападать, — пытался я советовать попутчикам. Но меня никто не слышал или не слушал.

По дороге Ира рассказывала, учила и подсказывала. Как жить, как быть и что из этого будет. Уши как губка впитывали каждое слово, а глаза наслаждались видами.
Пляж, усыпанный округлыми камнями, и огромная панорама раскрашенного неба, напоминали о возможности оживлять картины. Красиво было кругом. Голова вертелась словно поворотный механизм домашнего вентилятора, исполняя цикл за циклом.

Мои попутчицы сели на камни и что-то обсуждали.

— Ладно. Не буду вам мешать.

Я пошел к воде и, быстро раздевшись, погрузился в блаженно окутывающую воду. Может я раньше был дельфином? Обожаю море.

Пока я одевался, бодрый и довольный возвращаясь к обществу, они втроем заговорщически встали в полукруг и «колдовали».

— А что это вы там делаете?

— Иди к нам.

Не смогу сформулировать, что это было за действо, но, наверное, нечто похожее на обмен и усиление человеческих энергий. Мы обнялись. Четыре фигуры образовали телесный коловрат под сводами уходящего Ра. Я, Ира, Саша и Лена.

Лена, на первый взгляд простая обывательница в первый раз пришедшая на подобные сборы, на деле оказалась просветленной и знающей личностью. Самодостаточная и уверенная. И огромное спасибо ей за советы.

Хотя, сборов на самом деле не было. Это была ежедневная жизнь. Сборы, это человек по двадцать, которые на самом деле назывались «ретритами», ожидались немногим позже.

Солнце стало садиться и мы, завороженные расселись, кто на дереве, кто на песке, на возвышенности у кромки леса.

— Смотрите какими цветами переливается отражение. Обратите внимание на двойную и тройную кайму.

Солнечная дорожка и вправду обрела сказочные свойства. Фиолетовый, потом розовый, а теперь зеленый! Мы восторженно объявляли друг другу смену фильтров природного дара. Смотрите. Смотрите…

— Вбирайте в себя силу солнца! — Ира, заботливым сэнсэем, ни на минуту не забывала о пополнении нашего ментального блага.

Такого бесподобного заката в моей жизненной киноленте еще не было. В моем словарном запасе просто не хватает восхитительных определений, чтобы описать происходящее. Благодать и умиротворение. Не зря моя душа остановилась здесь.

Возвращались мы другой дорогой. Ира с Сашей со знанием дела вели нас как на экскурсии по энергетическим, с их слов, местам. Мы встали у загадочной лесной поляны с тремя витиеватыми деревьями.

— Здесь особое место. Можно избавиться от ненужных блоков. Саш, ты видишь что-то?

— Я вижу тут воронку, достаточно глубокую, — она стала описывать свое видение потусторонних слоев реальности, — я бы тут долго не оставалась.

Саша подруга Иры и тоже гость в эти дни. Она очень любит Иру. Это пронизано. Это светится ярким ореолом. Непосредственная, живая и улыбчивая. Классная. В обычной жизни ничем особым не отличается от простых девчонок, разве что своей жизнерадостностью. Она была как все, со своими тараканами и социальными претензиями, и вовсе не походила на монашку. В общем, обычный мирянин)). Экстрасенсорные способности, кажется, доставляли ей больше неудобств, чем пользы. Когда вечерами мы слушали классическую музыку, девушка иногда сбегала и отлеживалась в постели.

— Что с ней? Ей плохо?

— Она перевоплощается и тяжело это переносит, — объяснила мне Ира.

Когда мы увиделись с Сашей в первый раз, вылезшая из бассейна, прямо в купальнике, мокрая, она с хозяйским настроем косила лужайку. В приборе слетели мудреные рукоятки.

— Ну, вот, у нас мужчина как раз вовремя появился. Вот. Почини, пожалуйста.

— Попробую, конечно, но у меня такой никогда не было, я обычно триммером.

Пытаясь разобраться в загогулинах, дырочках и тросиках, я стал потягивать рычаги, чтобы определить назначение каждого.

— Не надо. Сломаешь. Я сама, — нетерпеливо отталкивала меня Саша.

— Сама, так сама, — я взял инструкцию, которая ровным счетом не принесла никакой пользы. Гугл выдал точно такую же схему, где была изображена совершенна другая конструкция.

— Отвезу обратно. Тут явно не хватает еще деталей, — девушка кипела, — а вдруг там другой менеджер, а если откажет.

— Ты просто приди и попроси, а не ругайся, и все будет хорошо.

Вечером был чай с бутербродами. Сыры, нескольких видов на выбор, воодушевляли. Обожаю сыр. В свое время отец, прекрасно разбирающийся во вкусовых тонкостях продуктов, приучил меня к нему. А как-то позже пройдя весь рождественский пост и отстояв ночную службу, утром со всем приходом угощался в монастыре незамысловатыми хлебом с маслом и сыром. Это наслаждение осталось со мной на всю оставшуюся жизнь.

Вдруг Саша вскрикнула. По ее руке полз клещ, явно ища местечко, чтобы впиться. Я схватил салфетку и пытался снять непрошеного гостя прощупывая его пальцами. Ползучий не собирался сдаваться. Гад будто уже успел схватиться за испуганную жертву. Еще попытка и вот он все же оторвался и оказался в белом плену. Новая тема для разговоров доминировала почти до конца вечера. «Убивать или не убивать». Прям как на трибунах Древнего Рима! В конце-концов мы решили сохранить жизнь твари Божьей.

— Я вот думаю, что повезло ему, что он в нашу компанию попал. А то сожгли бы ведь.

Клещ продолжал ползать по салфетке совершенно не испытывая никакой благодарности. Однажды я был свидетелем, до какого состояния может довести укус энцефалитного клеща. Зрелище не для слабонервных.

— Пойду, выброшу.

Насекомое неприятно прощупывалось сквозь неплотную бумагу. И все же пусть живет. Я вышел в глубь участка и, стараясь не запустить кровопийцу в свою сторону, вытряхнул салфетку.

— Приехал принц и спас меня, принцессу, — Саша придумала себе романтическую историю.

Мы смеялись.

— Пойду, расстелю тебе постель, — Ира готовила всех ко сну,— Надо же, мне хочется поухаживать за тобой. Странно.

В первые минуты гостеприимства Ира провела меня по дому показав, где я буду спать, если изъявлю желание остаться. И этого, в принципе, было бы достаточно.
Проснулся я рано. Часов в шесть. Меня тянуло пробежаться. С удовольствием прокурсировав по окрестной дороге, я с удивлением обнаружил полнейшую тишину. «Эти люди что вообще собак не держат?».





Часть 5

Я уже искупался в ледяном бассейне и радовался очередному дню. Тыча в ноутбук, поглядывал на ухоженный участок.

— А говорил, что поздно встаешь.

— Так получилось. Всегда встаю без будильника, но тогда, когда меня будит мое внутреннее я. Сегодня подъем оказался ранним. А почему в округе нет собак?

— Да есть, вообще-то. Просто тебе не встретились. Спят, наверное.

— Странно. Обычно во время пробежки всегда встречаю перекличку лаем.

За завтраком Ира рассказывала о себе. О том, что видела свои прежние приходы на землю, и что в прошлом она была гончаром, который так и не сделал вазу свою мечты, поддавшись давлению жены зарабатывать деньги и лепить простые горшки. Она также рассказывала о личной жизни уже в этом воплощении. В какой-то момент я заметил у нее, буквально мгновенный нервный скачок в междубровье. Потом рассказывала про ретриты. Как одна из гостей организовала конкурс певцов только для того, чтобы самой выступить перед всеми со своим оперным голосом. «На первый взгляд не видно, но она приехала на мерседесе», — зачем-то акцентировала внимание на марке автомобиля хозяйка. Мы говорили о путешествиях. Просклоняли вездесущих китайцев,

— Ууу. Они такие неприятные. Весь мир ими брезгует. И невоспитанные. Могут прямо за столом отрыгнуть, пукнуть. Хамы, — незаметно перейдя на осуждение туристов по расовой принадлежности.
Беседа плавно встала на воспитательные рельсы.

— Не проработал ты еще отношения с родителями. И жертвой ты еще себя считаешь, обращалась Ира ко мне.

«Откуда ты узнала, что я вообще над этим работал, и думал, что избавился, кстати. Да, не везде, оказывается».

— А еще ты пытаешься выглядеть успешным. Ты не хочешь согласиться, что ты неудачник.

«Сама ты неудачник», — автоматически огрызнулся я про себя. — «Мой внешний вид что ли такое впечатление создает? Дались тебе мои „желтые ботинки“. Какой же я неудачник? Попробуй кого-то поставь на мое место, я бы посмотрел на него». «Вот уже опять жертвой себя делаю, вроде. Прямо капкан какой-то. Замкнутый круг». — Я снова вспомнил нелюбимых мной психологов. Нафига я сюда приехал. Мне стало не по себе.

Вслух же я еще пытался возражать.

— Но ведь это неправильно, говорить и думать про себя плохое. Надо же наоборот. Типа аутотренинга. Всегда и везде об этом говорилось. И в эзотерике вроде тоже самое.

— Это не плохое и не хорошее, — стала объяснять Ира уже известными мне фразами,

— Ты пытаешься доказать себе и другим, что ты преуспевающий, когда являешься неудачником. Просто прими это, позволь этому быть. И тогда ты сможешь все изменить.

«Ну зачем оскорблять то? Или это не оскорбление», — Я совсем запутался. Свой мозг я ощущал как раздувающуюся тыкву, которая должна вот-вот взорваться и превратиться в карету.

— Ты видишь это и тогда работаешь с этим. А ты споришь, сопротивляешься. Прими. «Шел, шел, старался, вроде все правильно делал. И вот опять пришел. Здрасьте. Когда уже все это закончится?»

— А это никогда не закончится. Просветление — это бесконечно. Откроешь одну дверь, а за ней тебя ждет другая. И каждый раз ты прорабатываешь новый опыт, находишь в себе новые вещи, которые надо трансформировать.

Будто услышав мои размышления, Ира с Сашей, казалось, вели диалог друг с другом, и в тоже время объясняя все это мне. Типа, хочешь слушай, хочешь не слушай. Лена периодически поддакивала, добавляя давления.

— У меня тоже самое. И у всех, — продолжала Ира, — Тут недавно такооое вскрылось. Я и не думала вовсе. И в той самой поездке тоже, кстати. Я, голодная, не могла выпросить элементарный банан. Мне не давали. Банааан! Он стоит копейки. Срабатывали мои блоки. Я чувствовала себя без денег ничтожеством. Я пылала ненавистью. Это отличный опыт.

— Мы будем делать дыхательное упражнение. Ты с нами?

— Это входит в платную программу?

— Нет. Мы этим всегда занимаемся.

— Ну, тогда буду, наверное.

— Ты сопротивляешься. Значит тебе еще рано. Помогать надо тогда, когда об этом просят. А тебе это не надо. Ты просто еще не готов.

«Надо», — в голове у меня была полная сумятица. С одной стороны я хочу всего этого, еще для меня это все впервые и возможность такую упускать не хотелось. С другой — я вбил себе, что все должно было быть не так.

— Я как бы и приехал-то не за этим.

— А зачем тогда ты здесь? Разве не за помощью?

«Я пришел не за помощью, помогают тем, кому плохо. А мне хорошо. А может мне плохо, раз хочу этого? Бред какой-то»

— Не люблю, когда меня ставят в положение, когда я должен принять решение, которое не хочу принимать.

— Вот и научись, наконец, брать ответственность за свою жизнь в свои руки.

— Я за тебя решаю. Тебе это надо, — пришла мне на помощь Саша.

— Не надо. Пусть сам решит.

— Надо ему, надо, — улыбалась Саша, — иди))

— Так что? не будешь?

— Буду. Всё. Я решил. Но я злюсь, я очень злюсь.

— Ну и ладно. Пойдем.

Ира включила тантровую музыку. Мы встали друг напротив друга образуя круг. Саша участия не принимала.

— Это упражнение помогает заземлиться. Оно очень полезное. И блоки, кстати, тоже снимает. Например, изобилия. Можете другую цель себе задать. Просто поставьте себе намерение. Это сильное упражнение. Реакция у каждого может быть разная. Во время него одна девушка, например, начала сильно кричать, как при сеансе экзорцизма. Это было жутковато наблюдать. Но она очищалась. Так что, не обращайте внимание ни на что и ни на кого, в том числе и на себя. Продолжайте работать.

Мы начали дышать под музыку, очень быстро, производя одновременно физические и мыслительные движения. К какому-то моменту наступил пик.

Спавший последние полгода позвоночник напомнил о себе. В районе поясницы металлические крюки впились мне в спину, потом шли цепи, которые прошивали своими кольцами стены телесной оболочки. Ни вверх, ни вниз эту конструкцию было не сбросить.

Еще немного и я упал бы плашмя, как отпущенный лист фанеры. Пытаясь вынести мысленно все это в верхние слои или хотя бы растворить, я старался придерживаться постоянно комментирующего руководства ведущей. В какой-то момент отпустило.

Когда все закончилось, тело рухнуло в кресло. Пошевелиться я не мог, но не от усталости. Кукла, валяющаяся среди диванных подушек, но имеющая душу. Так ощущал я себя в тот момент, пытаясь усилием воли сделать хоть малейшее движение. Мозг понимал бесполезность попыток.

Лена испытывала приблизительно тоже самое. Минут через десять мы очухались и вышли на террасу.

— Ну как? Чувствуешь какие-то перемены, — участливо интересовалась Ира.

— Ну, если честно, то нет.

— Хмм… Странно, — разочаровалась она, — Не зря же тебя сюда так тянуло. Ну, ладно. Я взглянул на телефон и обнаружил пропущенный вызов от Дробышева*. Перезвонив, довольный спросил Серегу, что он хотел, приготовившись к приятной дружеской беседе.

— Ты чего трубку не берешь?, — с претензией в голосе сказал он.

— Да, не слышал просто. Телефон на столе остался.

— Значит так. Во первых, когда ты уснул у нас пьяный, то запачкал мне ногами куртку, во-вторых, у меня не хостел, а в-третьих, будешь проходить мимо, проходи мимо.

— Хорошо.

Я повесил трубку, даже ничего не выясняя, к тому же объясняться никто и не собирался, поставив меня перед фактом.

Мне было все равно. Не чувствуя никакого неправедного поступка, я продолжал жить и радоваться окружающему миру.

«Проходи», значит «проходи». Не вопрос. Чего тут ответишь. «Обида — дело добровольное», — припомнил я слова поэта. Внезапное чувство вины стало одолевать, хоть я от него старательно отмахивался.

Я злился. На себя. На свои реакции. На Серегу. На все.

Дробышевы*. Я люблю этих людей. Знаю их много лет. И в свое время они мне очень помогли совершенно бескорыстно. Но есть то, что есть.

— Пойду в магазин. Надо кому-нибудь что-то?

— Нет.

— Нет так нет.

Дорога от калитки упиралась в неведомую даль. «А, и ладно. Никуда не тороплюсь».

По пути встретилась удивительная птица чем-то напоминающая дикую утку, но точно не она. Тушка взлетела с земли на дерево и спряталась среди зарослей.

— Покажу потом какую невидаль встретил, — пытался сделать снимок на телефон. Кадр расплывался. Я топал дальше, разглядывая географию и местную растительность.

— Зачем нужна дорога, которая не ведет к храму?, — вспомнил почему-то фразу из «Покаяния». Через секунду из-за деревьев показались купола. В церковь я заходить не стал, удовлетворившись ее присутствием в моей картине мира.

Добравшись до магазина окольными путями, я взял банку пива, сигарет и мороженного для девчонок.

По дороге какое-то существо во мне огромными глотками хлебало пиво, не менее жадно впуская в себя каждую сигаретную затяжку.

— Сама ты неудачник!

Я орал и матерился. Ругал всех и вся. Я плевался и отрыгивал так, что те самые китайцы, которых мы прочесывали накануне (да простят меня китайцы), показались бы невинными младенцами рядом со мной. Впереди залаял бультерьер. Еще немного и он вырвался бы наружу вступив со мной в боевую схватку.

— Давай. Иди сюда. Ну! — орал я. — Ссышь, сученыш? Порву нахер.

Я действительно готов был биться. Пес заливался лаем, но мне на счастье, вырваться на свободу ему мешали цепь и забор. Ближе к дому я успокоился.

— Да, уж заземлился так заземлился. Сначала звонок этот. А потом…

Я рассказал девчонкам каким был еще минут пять назад.

— Спасибо за мороженное, — искренне благодарили меня они, никак не отреагировав на мое поведение.

Вечером Ира предупредила, что гостевой период заканчивается через два дня, и что она ждет новых постояльцев. Я приготовился к утреннему отъезду. Саша сидела в своей комнате, а Лена с нами на террасе балдела о чем-то своем.

— Ира, давай поговорим о деньгах.

— Давай завтра. Я устала.

— Завтра я уже уеду.

— Почему?

— Я так решил.

— Хорошо. Говори.

— Хотелось бы тет-а-тет.

— Мне нечего скрывать и тебе тоже. Почему ты прячешь это?

— Не знаю. Мне так комфортней.

Мне всегда казалось, что денежные переговоры должны быть уединенными. Лена отошла.

— Сейчас мой бюджет оказался в минусе. И сюда приехал на чужие, на казенные. На карте у меня лежат эти деньги. Их тоже не много, но я могу перечислить столько, сколько скажешь. Однако, они же долговые. Вряд ли они принесут пользу.

— Мне не нужно от тебя денег.

— Но у меня есть валюта, — продолжал я, — Две пятиевровые и три долларовые. Еврики из Чехии и Испании. А доллары я держу для размножения. Они заряжены замечательной энергетикой. Это мои талисманы для последующих путешествий. Я их люблю. На.

— Но тут еще одна пятидолларовая.

— Ну и что. Бери. Все.

— Хорошо. Но я возьму только одну. Пятиевровую. На память. Ту, которая из Испании. Я люблю Испанию.

— Как же я узнаю, которая из них?

— А ты сам посмотри. Включи интуицию. Интуиция мне подсказывала, что они одинаковые.

— Обе испанские. Наверное, я разменял пражскую в Испании.

Сейчас я вспомнил, что те пять евро отдал в одной из глухих грузинских деревень, когда ребятам не хватало на сигареты, а других денег у нас просто уже не было. Продавщица долго еще сомневалась, а не накалывают ли ее. «Эта же эвро. Вальюта. Ти что», рассказывал мне мой товарищ, как он ее убеждал))).

— Я возьму вот эту, — Ира взяла бумажку, — давай попрощаемся?

Мы обнялись и простояли так минуту или две. Лена с умилением наблюдала. Мне стало неловко, я отодвинулся и ушел в спальню.

С утра часы показали половину одиннадцатого, но никто из хозяев еще не вышел. Лена уже бодрствовала у себя в комнате.

— Ладно. Я поехал. Попрощаемся? — подозвал я ее, т.к. был уже обут и не хотелось шастать так по дому. Она подошла и обняла меня.

— Пока. Все у тебя будет хорошо, — она посмотрела мне в глаза.

— Все и так хорошо, а будет еще лучше, — ответил я дежурной уже для себя фразой, и направился к выходу.

Спасибо тебе, Ира. Крепко-крепко обнимаю. Быть может я с твоей точки зрения и неудачник, но в тоже время я очень удачливый человек. Вот такой вот парадокс))). Я бы даже назвал это более модным словом — когнитивный диссонанс)). Вселенная благоволит мне. И жизнь доказывает мне это каждый раз.

Я счастлив.

Потом я переслал рассказ Ире.

— Я прочитала твой дневник. Ты - не неудачник, ты проходишь здесь на Земле эмоцию "неудачник". Это разные вещи))) Когда осознаешь, тебе станет легче)
А так, интересно почитать твою интерпретацию, восприятие.
Ты мне помог понять некоторые вещи. Я тебя благодарю за это. Встретимся в будущем

Примечания: * — изменено.




Часть 6

Автобус приехал достаточно быстро. Всего через каких-то сорок минут)). Я мог, конечно, выйти точно к расписанию, но, как всегда, ничего не запомнил и не записал.
«А. Никуда не тороплюсь».

Обратный билет оказался почему-то на десять рублей дороже. Лысый водитель, возомнив себя предпринимателем, заглядывал всем входящим в глазки через свое потайное зеркало заднего вида и требовал оплатить проезд вперед. Он брал с пассажиров чуть больше только за то, что останавливался на остановках по требованию. Некоторые из пассажиров ворчали, однако исправно платили. Но заходили и те, и их было большинство, кто в ответ на коммерческое предложение размахивал проездным. Хаха.

Но меня уже ждал Питер. Озерки в прошлом. Время мне помогало. Его хватило точно, чтобы успеть перекусить на вокзале и сесть в электричку.

На перроне ко мне обратился мужчина с просьбой угоститься сигареткой. Он был явно настроен поговорить в пути, старался держаться рядом, перекидываясь со мной дежурными гражданскими фразами об обустройстве станции, города, страны и мира. Но у меня не было желания общаться. Я ушел в конец станции и сел в подошедший поезд.

До выезда в Москву было еще часа четыре. Пройдусь по Невскому, ничуть не мешкая выбрал я себе маршрут.

Проспект кишел туристами, бутиками, фастфудами, ресторанами и экскурсионными зазывалами. Весь этот муравейник настолько завораживал, что архитектурное великолепие даже стало несколько теряться во внимании.

И вот я дошел до местной «Венеции».



Знаменитые питерские каналы. Корабли, катерки и лодочки образовали броуновское движение, опасно маневрируя в узком водном пространстве.

Интересно, по-чем сейчас прокатиться? Если будет шестьсот, поеду. Больше — нет.

— Семьсот рублей, за час. Отъезжаете по мере набора пассажиров, — отчитался парень с мегафоном на груди, — вон, смотрите, уже скоро отчалит.

А ведь хочется съездить. Всего-то на сто рублей дороже. Но… дело принципа. Я уже отошел на приличное расстояние, но решил вернуться.

— Катер уже отъехал. Следующий минут через двадцать.

Ну и ладно. Я огляделся. Катеров-то вон сколько. Подойду к другому.

— Восемьсот пятьдесят, — бодро отрапортовала девушка, выдав скороговоркой весь предстоящий маршрут часового путешествия.

Я так и не пошел)).

Возле Эрмитажа стояла громадная очередь. И вся из китайцев. Обычно очень эмоциональные, они как-то приуныли, вырисовывая адидасовскими кроссовками иероглифы на плитах набережной.

Выйдя к дворцовой площади, я увидел танки, пушки и полевые кухни времен отечественной войны.
Это ко дню освобождения Ленинграда от блокады создали инсталляцию с живыми персонажами. Туристы были в восторге. Особенно после того, как один из солдатов сороковых заиграл на гармошке «Катюшу», а обычные прохожие, подхватив, дружно подпевали.

Мимо проплывали кареты времен Петра первого, запряженные черногривыми красавицами. По площади бегал Миньон, персонаж из современного мультфильма, смешно перебирая ножками и покачивая поролоновой попой. Он приставал к девчонкам и, конечно же общался с детьми, если те обращали на него внимание.

Время перемешалось в хаосе праздника. Я созвонился с водителем, который брал попутчиков до Москвы.

Четыре часа пролетели незаметно. Зашел в книжный магазин, с восторгом обнаружив прямо у входа надпись «счастье здесь».

Успев посидеть за бокалом пива в уличном кафе, а также с удовольствием послушав уличного музыканта, играющего на электронной скрипке, я направился к месту встречи.

На выезде из Питера ливанул дождь.

«Ну вот. Заказ по погоде выполнен. Спасибо».

Водитель ехал до Кимр, в командировку, а мне надо было в Талдом. Но и это было большое везение. Всего-то двадцать шесть километров. Доберусь уж как-нибудь. По пути он сам завел разговор на эту тему.

— Я посмотрел по карте. Талдом недалеко совсем, я довезу.

— Вот это спасибо)) За это вам просто огромаднейшее спасибо.

Саша, наш рулевой, рассказывал как выиграл путевку в Лас-Вегас. Залил бензин на заправке, и ему всучили что-то типа акционного лотерейного билета, от которого он долго открещивался. Потом решил все-таки взять. Стер защитный слой, а там «у вас есть возможность… одному из двухсот претендентов». Надо, типа, на сайте зарегистрироваться. В общем, долго он сопротивлялся. Тянул, тянул и все-таки выиграл.

— Когда мы едем? — спрашивает жена

— А ты-то куда собралась? Выигрыш только на одного.

Поездка была ошеломляющей. Их (победителей акции) возили на вертолетах, пикапах, самолетах. Короче, эксклюзивная программа. Спали по четыре часа в день, так как не хотели упускать ни минуты ярких впечатлений.

А через четыре года его жена выиграла в одном из магазинов по продаже корректирующей косметики автомобиль мини купер.

Так что, чудеса случаются.