Призыв

Луна ,  как  золотое  блюдо  ,  всходила  над  тундрой.  Срывалась лёгкая позёмка. 
«Песец  метёт хвостом»- подумала  старая  шаманка,-«Хорошая  ночь для  духов»
Она  надела  праздничную , расшитую  бисером  кухлянку,  взяла  свой  старый  бубен  ,  одела  рогатую  шапочку  и ступила  в  ночь под луну.
Именно в такую лунную  ночь  ушёл  её  любимый  вождь стойбища.  Тундра позвала  его  семь лет назад    и больше  он не  возвращался… И не  стало покоя  на  сердце  шаманки,  духи   и тени предков  больше  не  говорили с  ней,  всё  онемело и умолкло. Только боль, вросшая  в  сердце  костяной  иголкой, нет-нет да и давала  о  себе  знать. И жить с ней  нельзя  и вырвать не  возможно.
Большой   плоский  камень лежал  возле  яранги  и холодный  снег  заметал  и шлифовал его  уже  много лет. На этом  камне  любил  сидеть вождь,  когда  приходил  к ней  в  лунные  ночи , она  пела  песни ,  кружилась в  колдовском  танце  и бубен  стучал,  как  её  сердце.  А  в  такт ему  сидя  на  камне притопывал  вождь ,  не отрывая  взгляда  от шаманки. Года  не  брали её, но  после  его  ухода    она  резко состарилась,  похудела, осунулась и седина  покрыла  инеем  её  косы. 
Каждое  полнолуние  теперь она  выходила  и пыталась вызвать дух  любимого, но… только  зря  кружила  вокруг  камня ,  пока  в  изнеможении не падала  на снег.
Но сегодня  ворон прилетел  к её  яранге, и усевшись  на шесте  и трижды  прокаркав,  улетел  в  тундру. Это был  знак.
Шаманка  ударила  в  бубен  , гулкое  эхо раскатилось вокруг. Она  затянула  песню  призыва, тягучую и бесконечную, как  сама  тундра. Бубен гремел,  шаманка  плясала  словно не  чувствуя своих  лет ,  песня  сама лилась из  её  сердца. И вдруг  где-то рядом  резко  взвыл  волк. Шаманка  продолжала  песню и волк  откликался  на  неё, минута  -  и крупный    самец,  как белая   тень,  появился  на  камне у  яранги. Его  жёлтые, огненные глаза  поймали   затуманенный  взгляд  шаманки и приковали к  себе.  Она  видела  только  его ,  и не  было больше ни позёмки , н луны  , ни тундры, только она  и белый  волк,  сидящий  на  камне и притопывающий  огромной  лапой  в  такт её  бубну…
Шаманка  кружила  вокруг волка на  камне  и голос  её  звенел  молодыми , звонкими нотами. На камне появилась вторая тень. Но она  была  призрачно-размыта   и  непонятна, только глаза  сверкали синим  пламенем  из  её  глубины. Глаза не  человека и не зверя. Тень колебалась от  ледяного дыхания  ветра  и колыхалась тоже в  такт бубну.
Шаманка  завертелась волчком перед  тенями ,  впадая  в  священный  транс,  мир расширился  в  её  глазах, она почувствовала  ,  что отрывается  о земли   и парит над  всей  великой  тундрой и не  бубен стучит уже, но бьётся  её  сердце.  И вдруг  тишина  воцарилась вокруг, замер ветер , умолк  бубен,  а  старая  шаманка  упала  на снег… Только две  тени смотрели на  неё  с  камня ,  и вторая  тень медленно  превращалась из  призрака  в  изящную  белоснежную  волчицу  с выразительными синими , не  волчьими , глазами….
Ветер опять сорвался  с  новой  силой,  позёмка превращалась в  пургу,  снежинки взлетали и уже  плотной  стеной  кружились над  спящей  тундрой, заметая лежащую  возле яранги шаманку  и две  цепочки волчьих  следов ,  ведущих  в  просторы  тундры  на  полярную  звезду.