Конец историчeского и диалектического материализма

         Прежде, чем начать говорить о крушении исторического материализма, следует остановиться на том, что представляет собой истмат.
         Начнём с того, что исторический материализм одно из направлений в философии истории. Философия истории – философский взгляд на историю. Её можно мыслить как применение философского (метафизического и диалектического) метода в исследовании исторического процесса – предмета исторической науки. Её можно мыслить и как раздел философии науки: философия исторической науки.
         Дело в том, что история это наука. Это наука конкретная, требующая знания дат исторических событий, фактов. И она использует научный метод в исследовании исторического процесса. А процесс есть движение, изменение во времени объекта.
         Методологически наука отличается от философии тем, что использует наблюдение и индукцию - наведение. Наблюдение осуществляется за множеством событий, имеющих место в пространстве и времени. Полученные данные обобщаются при помощи индукции. Здесь факты наводят на мысли, и мысль движется от множества фактов к выделению в них единства, раскрывающего закономерность: очищает многообразие от разнообразия, однородное от разнородного, отбрасывает универсальную сторону многообразия, всё случайное в нём. Философская мысль, наоборот, начинается от одного всеобщего начала, принципа и дедуктивно движется к множеству его дефиниций – к одному единому, однородному многому. Дедукция – выведение. Понятия выводятся из одного всеобщего понятия (идеи) человеком, хотя в объективном идеализме имеет место саморазвитие понятия как абсолютной идеи.
         В общем, в философии мысль движется в направлении от одного к однородному многому, в науке – от сложного многого к простому, однородному многому. Если это идеализм, то всё множество представлено только идеями. Если это материализм, то всё множество представлено только вещами.
         То есть в философии истории выделяют материалистическое направление, исторический материализм и идеалистическое направление, которое не носит названия исторического идеализма.
         Понятно, что исторический материализм, как философское, «материалистическое понимание истории» должен быть связан с материализмом, следовательно, с его фундаментальной, базовой категорией бытия или материи, атрибутами которой являются пространство и время. Пространство и время позволяют рассматривать бытие в движении.   
         Движение вообще это родовое понятие, подразделяемое на классы и подклассы. Два основных класса движения это движение, которое несёт изменение материальному объекту и движение, которое не несёт изменения материальному объекту. Если суть первого движения в кривой логике, утверждении А есть Б, то суть второго движения в традиционной логике, утверждении А есть А.
         Геометрический (пространственный) образ первого движения прямая линия, геометрический (пространственный) образ второго движения круг, цикл.
         Движение по спирали это синтетический образ криволинейного и прямолинейного движения, подчиняющегося двум логикам, кривой и традиционной. Точка на этих линиях – синтетический образ минимального пространства-времени, приближённый к нулю, ничто. Математически это бесконечно малая величина 0,000…1. В теории Большого взрыва материальная точка – начало вселенческого движения, расширения. Это механистическое, а не диалектическое движение. Оно подчиняется математической, следовательно, традиционной логике. Кривой логике здесь нет места.
         Определение «материя есть объективная реальность, данная в ощущении» позволяет связывать её с восприятием, наблюдением. Вне восприятия, ощущения объективная реальность это «вещь в себе», а не «материя».
         Следует также сказать, что ощущается не только наличие, но и отсутствие вещи. Ощущаться может то, что вещь не дана, не положена в ощущении. Так образуются два феномена, феномен материи - бытия в ощущении и феномен вещи в себе - бытия вне ощущения. Получается, что объективная реальность подразделяется на данную и не данную в ощущении, на материю и "вещь в себе".
         Отсутствие объективной реальности и в ощущении, и вне его – ничто. Присутствие, наличие объективной реальности в ощущении и вне его (материя с вещью в себе) – нечто. Ничто и нечто абсолютно противоположны. Между ними непреодолимая пропасть, так как никто не смог доказать, что «нечто из ничто» - связать их превращением, или единством происхождения. Между материей и вещью в себе нет непреодолимой пропасти. Вещь в себе познаётся, когда становится материей, даётся в ощущении, наблюдается.
         Необходимо заметить, «ничто» не феномен, а чистый нумен. Нумен «ничто» формируется, минуя феноменологию. Принято же считать, что нумены это имена феноменов. Но если имена феноменов это конкретные понятия, то абстрактные понятия, когда они не спекулятивны, формируются в процессе обобщения понятий конкретных. Например, в ощущении даны разные вещи, а им даны разные имена, названия. Нечто общим в вещах будет один единый для всех вещей субстрат: вещество, а не материя, хотя хочется сказать: материя. Хочется, но нельзя, не позволяет теория отражения. В этой теории отражение имеет уровни. На высшем уровне отражения объективной реальности, на двух его подуровнях расположены ощущение (феномен) и понятие (нумен). Феномен (ощущение) расположен ниже нумена (понятия). Это две разноуровневые копии объективной реальности. Человека-то здесь как бы и нет, есть только отражение. Ведь в материализме всё материя, человек тоже материален. И вот в этом материальном теле сформировался рефлекс, то есть отражение.
         В субъективном идеализме феномены и нумены это первичные (врождённые) и вторичные (приобретённые) идеи. В объективном идеализме идеи объективны.
         Не застревая на идеализме, не лишне добавить, что материализм не признаёт «вещь в себе», считает, что это ведёт к агностицизму, непознаваемости объективной реальности.
         Теперь следует сказать, что движение, несущее изменения подразделяется на эволюцию и инволюцию. Эволюция связана с прогрессом, инволюция с регрессом. Изменения вещей, объективной реальности раскрывают её изменчивость, как свойство, с научной точки зрения и как форма движения, с философской точки зрения.
         Поскольку Питирим Сорокин полагал, что «социальный процесс есть любое изменение изучаемого объекта в течение определенного времени», то из этого заявления следует, что процесс есть движение изменения.
         Думается, изучением социального процесса должна заниматься социальная наука. Однако социальная наука не одна. Социальных наук много и каждая из них занимается изучением какого-то «своего» процесса. Получается, что политология изучает политический процесс, экономика – экономический процесс, культурология – культурный процесс, а история – исторический процесс.
         Если эти процессы не отвергают собой существования социального процесса, то их надо признать классами родового понятия «социальный процесс», раскрывающего изменение, эволюцию социальной реальности. Получается, что история должна раскрывать изменения социальной реальности во времени – её социальную изменчивость, которая наряду с социальным отбором является элементом социальной эволюции. Но можно ли тогда сказать, что предметом социальной истории является социальная эволюция?
         Считается же, что история — это наука, изучающая первоисточники о прошлом для того, чтобы установить последовательность событий, объективность описанных фактов и сделать выводы о причинах событий, приведших к изменению изучаемого объекта. Из этого следует, что исторический процесс – это хронологическая последовательность, упорядоченность событий, фактов, указывающих на изменение социального объекта. Но ведь события могут не повлечь за собой изменения социального объекта, социальной мутации. И если изменения нет, то по определению Питирима Сорокина, нет и процесса, следовательно, нечего и описывать – нет истории. Тем не менее, значимые события описываются. К таким событиям относится, например, смена русских правителей в хронологическом порядке, что важно для истории государства российского.
         Теперь следует обратить внимание на то, что исторический метод имеет особенность. Он раскрывает исторические события как социальные события, имевшие место в прошлом, свершившиеся, а не идущие. История – это взгляд в прошлое, ретроспекция, оценка того, что свершилось, чего не скажешь о социологии, занимающейся опросом населения и выявлением общественного мнения как какого-то социального явления настоящего, можно сказать. идущего социального процесса. Говоря же, что социология занимается изучением общества, общественного или социального процесса в настоящем времени, следует обратить внимание на то, что понятие «социологический процесс» не сформировано. Сформировано же понятие социального процесса. Это терминологическое противоречие, которое социологи не собираются преодолевать.
         Вот и получается, что социальный процесс – предмет социальной науки. При этом важно, к чему относится социальный процесс, к обществу, или к социальной реальности? Общество и социальная реальность, это нечто одно, или нет? Разводя эти понятия, следует предложить процесс изменения общества, общественный процесс считать предметом социальной науки, а процесс изменения социальной реальности,  социальный процесс – предметом социальной философии и вообще философии. Это так, когда социальная реальность принимается за разновидность объективной реальности, чего нет в философии. В философии социальная реальность - жизнь это одна из форм объективной реальности. Из выше изложенного положения вытекает предположение, что
социальная реальность - объект для социальной философии, составной части философии, а общество - объект изучения социологии.
         Если хронологией изменений, как общества, так и социальной реальности станет заниматься историческая наука, то получается, что наука влезает в огород философии, чего, как бы, не должно быть из-за методологических отличий, стремления каждой частной науки отгородиться.
         Чтобы не было полного разрыва между обществом и социальной реальностью, для связки этих понятий можно принять общество за форму социальной реальности, объективность которой обязывает не просто отчуждать её, эту реальность, от субъектов, но и соединять её с ними, используя термин «принуждение». По крайней мере, примерно так поступил Э. Дюркгейм.
         У Дюркгейма социальная реальность состоит из "социальных фактов", а «социальным фактом является всякий образ действий, резко определенный или нет, но способный оказывать на индивида внешнее принуждение». Социальный факт – принудительный образ действия. Он же сказал, что социальные факты - «это типы поведения». В кибернетике же поведение есть любое изменение управляемого объекта. Вот и выходит, что принудительное поведение это тип поведения или тип вынужденного изменения, касающегося как людей, так и общества. Что принуждает, вынуждает общество изменяться – другой вопрос, ответом на который может стать «нужда». То есть нужда может приниматься за движущую (принудительную) силу истории. Нужда вызывает не просто движение масс в социальном пространстве, но изменение объективной реальности - природы, формирование при помощи труда второй природы - социальной реальности, имевшей родоплеменную, рабскую и феодальную формы.
         Не вдаваясь в подробное освещение понятия «нужда» в данной статье следует остановиться на том, что история освещает "социальные факты" прошлого, называя их историческими. «Материалистическое понимание истории» К. Маркса касается «материалистического понимания» социального прошлого, социально-исторического процесса - изменения социальной реальности. Но почему-то после исчезновения СССР преподаватели вузов перестали относить истмат к философии и стали называть его социологией Маркса. Критический анализ современной Марксу капиталистической формации как одной из общественных форм социальной реальности (действительности) относят почему-то к социологии, а не к социальной философии, материализму. 
         А ведь в учении Маркса, принимая социальную форму, действительность превращается не в чистую деятельность (движение), как это есть у теоретиков социального действия, в частности, в понимающей социологии М.Вебера,  а в материальное производство. Здесь Рабочее время овеществляется в продукте труда, движение не оторвано от материи. Так в предисловии к своей работе «К критике политической экономии» в 1857 году Маркс написал, что «в общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил».[1] Реальной основой социального и исторического, точнее, социально-исторического процесса являются материальные производительные силы  общества: предмет труда – природа, орудия труда и рабочая сила. Способ соединения (взаимодействия) этих сил – способ производства социальной жизни,  социальной реальности, той социальной действительности, которая материальна.
         Если кратко сформулировать суть материалистического понимания истории, то она состоит в том, что Маркс нашёл «в истории развития труда ключ к пониманию всей истории общества» [2] В истории развития труда, производства - социальной формы действительности, объективной реальности история общества.
        В марксистском учении «Труд» синоним «Производство» фундаментальное понятие исторического материализма – материалистического понимания истории (общества). Было сказано, «труд создал человека», общественное воспроизводство представлено материальным производством и производством человека.
         Другой основоположник марксизма Ф. Энгельс дословно сказал следующее. «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является, в конечном счете, производство и воспроизводство непосредственной жизни (жизнь - форма объективной реальности), но само оно опять-таки бывает двоякого рода. С одной стороны – производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой – производство самого человека, продолжение рода» [3, с. 25-26].
         Итак, в трудовой теории не Бог, а Труд создал человека и новый - социальный - мир. Труд это Производство – новая форма движения материи.
         Циклически возобновляемое производство называется воспроизводством. Воспроизводство отличается от воспроизведения себе подобных тем, что воспроизводятся не биологические существа, а вещи и люди – социальные существа. При этом цикличность предполагает кругооборот, движение по кругу.  Во времени постоянно воспроизводится одно и то же в соответствие с одним и тем же типом способа производства. В этом случае в производстве нет никаких изменений, если не происходит смена типа способа производства.
         Воспроизводство обеспечивает преемственность, непрерывное повторение одной и той же формации, допустим А. Благодаря этому кажется, что есть, существует только А. Бесконечное движение во времени есть, и его как бы нет, вечно всё стоит на месте, покоится. Механистическая метафизика или метафизический механицизм. Невольно на ум приходит определение физиков «покой есть инерциальное движение». 
        Получается, что без изменения способа производства жизнь стоит на месте, застаивается. Нет развития этой формы существования.
         Существование - синоним бытия, материи, объективной реальности, действительности в материализме. В прошлом основоположник марксизма Ф.Энгельс сказал, что «жизнь есть способ существования (белковых тел)». Другое определение - «жизнь есть форма существования». Получается, что производство жизни это производство одной из форм существования. И жизнь воспроизводится определённым способом. 
         В биосфере это воспроизведение себе подобного путём клеточного деления. Это размножение, самосотворение множества живых тел по одному единому образцу, касаемо одного вида живых существ. В его основе самокопирование образца, то есть ДНК, в которой заключён генетический код. В конечном итоге возникает модификационный ряд, раскрывающий существование модификационной изменчивости – процесса. Изменения касаются величины объекта, а не его формы и качеств. Нет мутационной изменчивости – нет новых качеств и форм.
         Способ производства социальной жизни другой.
         В марксизме применение понятия «способ производства» ограничено сферой общественного воспроизводства, то есть сферой социальной реальности, которая должна рассматриваться как часть объективной реальности. И если подойти к материальному производству материалистически, философски, то следует за его начало брать, допустим, бытие, одной из форм которого является не просто жизнь, а  жезнедеятельность, живая деятельность.
         Жизнедеятельность человека отличается от жизнедеятельности животных характером приспособления. Человек не приспосабливается под окружающую среду, а приспосабливает её для своего существования, преобразует или создаёт средства существования. Для него природа, земля с природными ресурсами – предмет труда.
         Поскольку Труд создал человека, то надо понимать, что это труд не отдельного лица или даже коллектива, создающего вещи. Здесь труд поднят над человеком как условие существования. Человек существует, пока трудится, действует, создаёт новую действительность как средства существования. Действую, значит существую. И труд становится процессом, если изменяется, развивается, изменяя, развивая условия окружающей среды.
         Труд похож на Абсолютную идею тем, что в процессе его саморазвития происходит его деление и как бы отчуждение в природу, овеществление в течение рабочего времени. Труд овеществляет самого себя.
         Принято считать, что при первом делении Труда появилось земледелие и скотоводство. При втором из него выделилось ремесло. Третье деление связано с появлением денег и товарообмена, финансов. Дальше можно не продолжать, так как становится ясно, что под разделением труда подразумевается появление различных отраслей единого (общественного мирового) хозяйства: материального производства. О производстве человека как-то забывается, и оно не развивается с допотопных времён до конца ХХ века, появления экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) и суррогатного материнства.
         Считается, что теория Маркса научна, так как отвечает научным требованиям – объективна, а также не только объясняет, но и предсказывает события. Маркс предсказал появление коммунизма без создания теории футуристического материализма.
         Да. Будущее – не прошлое. Будущая реальность не дана в ощущении, восприятии. Потому нельзя говорить, что она материальна. Нельзя её объявлять и вещью в себе, объективной реальностью, существующей вне ощущения. И она познаётся не через ощущение, копирование, а иначе. Поэтому нет футуристического материализма, в отличие от исторического материализма, основанного на восприятии, ощущении – наблюдении памятников, свидетельств прошлого.
         Будущее может открываться во время вещего сна или озарения, откровения, которое непроизвольно и не может подчиняться воле. Оно может произвольно, мысленно конструироваться, предвосхищаться. При произвольном конструировании будущего человек обращается  к умозрению, мышлению. Так были сформированы, например, «град небесный» и парадигма Платона. Коммунизм не является исключением.
         Град небесный и парадигма Платона трансцендентальны, метафизичны, не подвержены изменчивости, вечны. В этих конструкциях не предусмотрен не только исторический процесс, какие-либо изменения, но даже течение времени, бесконечность однообразия: повторение до бесконечности одного и того же образца.
         Этот момент уводит их, Град небесный и парадигму Платона, из истории. Ведь настоящая реальность должна не только течь из прошлого в будущее, во времени, но  и изменяться. Если в реальности станет воспроизводиться то, что было, это будет движением на месте, без развития - механицизм. Истории как таковой не будет. Не будет ни эволюции, ни развития. Нет изменений во время движения, нет процесса. Все события станут бесконечно повторяться, восторжествует абсолютная закономерность и необходимость. Хаосу и случайности, отклонениям и ошибкам не окажется места. Такая реальность не метафизична, но и не диалектична. Она механистична. В ней закон тождества А есть А не может нарушаться.
         Но вот если в реальности и её парадигме допустить движение, подчиняемое не только традиционной, но и кривой логике, обнаружится их диалектичность. Откроется истинный процесс, настоящее развития, а не кажимость его, как это есть в учениях Гегеля и Маркса.
         Дело в том, что Гегель, создавая диалектический идеализм и Маркс, создавая диалектический материализм, не выделяли в своей диалектической логике кривую и традиционную логику. В то время понятие кривой логики не было в научном обороте и не использовалось даже в психиатрии. Его просто не существовало, оно не было изобретено как неологизм. Ещё не родился шизоид, предложивший этот неологизм.
         Опираясь на традиционную логику при создании своих диалектик, Маркс и Гегель смогли создать лишь видимость диалектики. Они не смогли решить основной вопрос философии, соединить материализм и идеализм. Они не сказали, что природа есть сознание, А есть Б и  не сказали, что природа не есть сознание, А не есть Б. Они лавировали, боясь произнести природа есть и не есть сознание, А есть и не есть Б.
         Прибегая к дуализму, двум началам в своих концепциях, допуская природу и сознание на условиях первичности и вторичности, они тем самым убегали от дуализма к монизму, от того непреодолимого разрыва, пропасти, которая обнаружилась между учениями Гегеля и Маркса. Этот разрыв не может замаскировать постановка диалектики Гегеля «с головы на ноги». «Мой диалектический метод по своей основе,- писал Маркс,- не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью».[4,с.21]
         Прибегая к дуализму, соединяя несоединимые начала в учении, говоря, природа есть сознание, человек прибегает к кривой логике в своём мышлении, к утверждению А есть Б. Мышление становится паранойяльным. Обнаруживается разрыв между А и Б, разорванность мышления.
         Прибегая к монизму, человек прибегает к традиционной логике в своём мышлении, к утверждению А не есть Б, А есть А. Мышление становится нойяльным, не разорванным.
         Синтез монизма и дуализма указывает на использование мышлением кривой и традиционной - диалектической логики. Такое мышление амбивалентно, связано с утверждением А есть и не есть Б.
         Проблема амбивалентности и разорванности мышления, решаемая в философии, стара как мир. В античное время разорванность мышления преодолевалась на пути допущения возникновения нечто из ничто - противоречия.
         Допущение превращения ничто в нечто позволяло не замечать пропасти разрыва, положенной формальной (традиционной) логикой между абсолютными противоположностями, нечто и ничто (А и Б). А ведь за этим разрывом скрывалась, относимая к патологии, разорванность мышления.   
         Вместе с тем противоречие требовало своего решения, введения дополнительных условий, благодаря которым нечто логично могло произойти из ничто. Этим условием могла стать бесконечность превращения ничто в нечто. Она сводила разрыв к ничтожности, которой можно было пренебречь, однако не уничтожала его формально. Возникала ситуация, когда из двух суждений – нечто есть ничто и нечто не есть ничто – нужно было выбрать истинное, правильное, здравое.
         Естественно, формальная логика должна была стоять за тезис: нечто не есть ничто. Тезис: нечто есть ничто отстаивать было некому. Понятия «кривая логика» тогда не существовало, оно появилось гораздо позже в психиатрии. Поэтому начинало торжествовать выражение: «нет двух одинаковых вещей, это одна вещь». В то же время существования одной вещи некоторыми древнегреческими мыслителями не допускалось. Говорилось: «одно не существует».
         Ситуация толкала к поиску другого решения противоречия. Им могло стать допущение истинности двух противоположных суждений: нечто есть ничто и нечто не есть ничто, то есть амбивалентности мышления, которое также не было желательным из-за отнесения амбивалентного мышления  к патологическому мышлению в последующем, когда появилась психиатрия.
         Возникший тупик (кризис) философского  мышления длился до появления диалектики Гегеля. В ней допускалось развитие мысли в свою противоположность, ну а в конечном итоге, - в не-мысль. По сути дела за данным предложением скрывалось допущение кривой (неформальной, паранойяльной) логики к решению проблемы, не решаемой силами формальной, можно сказать, прямой (нойяльной) логики. И таким образом  диалектическая логика представлялась сплавом двух логик: формальной и неформальной.
         В виде законов диалектика допускала: единство и борьбу противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания.
         В первом законе за единством и борьбой противоположностей по сути дела стоит утверждение, что противоположности едины и не едины одновременно, А есть и не есть Б одновременно, то есть, что мышление амбивалентно.
         Во втором законе утверждается, что переход количества в качество происходит в виде скачка, происходящего, надо думать, в сфере мышления. Скачкообразно формальное мышление (традиционная логика) способно смениться паранойяльным мышлением (кривой логикой). Так, например, десятичную дробь 0,999…, при условии её бесконечности,  можно принять за единицу 1,0, если пренебречь бесконечно малым их различием, то есть законом тождества. Введение бесконечности здесь понадобилось для сведения разрыва мышления почти до нуля и чтобы скачок, переход с прямой логики на кривую, был незаметен. (Чтобы нарушение формальной логики при отчуждении Духа в природу не было заметно.)
         В третьем законе отрицание отрицания касается развития мысли, того, что она развивается (отчуждается) в свою противоположность. Сущность такого развития – отрицание. Тем не менее, мысль остаётся мыслью. Стать не-мыслью мысль формально не может. (Стать природой Дух формально не может) Превращение мысли в свою противоположность – видимость, кажимость превращения, на деле его нет. Это положение ведёт мышление к отрицанию отрицания, то есть от кривой, неформальной логики  к логике формальной – от допущения А есть Б (Дух есть природа) к недопущению этого.  Вначале отрицается, что А есть А, затем отрицается это отрицание, по сути отрицается, что А не есть А. В итоге через отрицание отрицания мысль приходит к А есть А (Дух есть Дух)..
         Сокращённо: вначале диалектика допускала переход мышления от формальной логики к кривой логике (отчуждение духа в природу), затем допускала возвращение мышления от  кривой логики к формальной логике (возвращение Духа к себе). Проблема амбивалентности мысли, что Дух есть и не есть природа одновременно, решалась путём разведения суждений во времени. Вначале допускалось суждение, что Дух есть природа, затем допускалось  противоположное суждение. Появлялась формула: А-Б-А, Дух-природа-Дух похожая на формулу Д-Т-Д (деньги-товар-деньги).
         Как известно, после обращения денег в товар, деньги возвращались к себе иными. При эквивалентности обмена имеет место равенство Д=Т=Д, в итоге Д=Д. Возвращаются те же деньги.
         После отчуждения Духа в природу, Дух возвращался к себе иным и тем же самым. Он иной во времени, но в новом времени остаётся аутентичным, подлинным, тем же самым. Налицо подмена диалектики механицизмом. Имеет место движение по кругу, а не по спирали. По сути это возвратно-поступательное движение от А к Б и обратно.
         Не смотря на появление диалектики "прежняя метафизика", то есть формальная логика, поскольку Аристотель "превратил логику в метафизику" [5,с.70] "упрямо старалась организовать сферу разума на основе закона тождества и запретить противоречия в определениях". [5,с.79] И это обстоятельство указывает на то, что объединение формальной логики с неформальной логикой в одну (диалектическую) систему не дало окончательного решения основной проблемы мышления, поставленной в основном вопросе философии. Именно поэтому в объективном идеализме Дух, отчуждаясь в природу и возвращаясь к себе иным, оставался подлинным (аутентичным) Духом, Абсолютом. Дух, отчуждаясь, не превращался в Природу, не становился Ею. Отчуждение не есть превращение. Отчуждение есть раздвоение.
         Считается, что разорванность мышления признак шизофрении. Поэтому, очистив амбивалентное мышление от паранойи можно прийти к нормальному, здоровому мышлению.
         По этому поводу известный русский философ Э.В.Ильенков  пишет следующее: "Стремление мышления к созданию единой, целостной теории естественно и неискоренимо. Оно не может и не хочет удовлетвориться простым агрегатом, простым нагромождением частных обобщений, а всегда старается свести их воедино, увязать друг с другом с помощью общих принципов. Законное стремление. И поскольку оно реализуется в действии и выступает тем самым как особая способность, Кант и называет его, в отличие от рассудка, разумом. Разум – тот же рассудок, только взявшийся за решение специальной задачи – за выяснение абсолютного единства в многообразии, за синтез всех своих схем и результатов их применения к опыту. Естественно, что и тут он действует по правилам логики. Но, решая указанную задачу, мышление, в точности соблюдающее все без исключения правила и нормы логики, всё же с трагической неизбежностью приходит к противоречию, к саморазрушению." [5]
         Мышление, «взявшееся за выяснение абсолютного единства в многообразии», то есть за решение антиномии «одно единое - многое» (одно есть многое) рассматривается  Ильенковым как "особая способность". Это, возможно, есть способность мышления к саморазрушению в случае недопущения им противоречивости, следовательно, амбивалентности самого мышления.
         О данной способности мышления размышлял и Г.Гегель. Он считал, что «диалектика составляет природу самого мышления, что в качестве рассудка оно должно впадать в отрицание самого себя, в противоречие» -  то есть допускать кривую логику, развитие понятия (А) в свою противоположность (Б), тождество А и Б, а также и формальную логику, запрещающую тождество А и Б, утверждающую А не есть Б. Иными словами, диалектика должна допускать амбивалентность мышления.
         Получается, что уйдя от амбивалентного мышления - признака шизоидности: очистив мышление от паранойи, бреда, человек неизбежно приходит к распаду понятий - разорванному мышлению - признаку шизофрении. Он находится в замкнутом порочном круге данного природой мышления. В этом тайна нершённости основного вопроса философии. 
         Теперь своевременно заметить, что парадигма коммунизма К.Маркса не реализовалась на практике. Исторический материализм потерял один из принципов научности – предзнание, которое имеет место в концепции под названием Таблица Менделеева.
         При реализации конструкции вскрылось не предвиденное. Непредвиденность заключалась в том, что в 19 веке становление капитализма связывалось с рационализмом в философии и общественном мышлении. Одно только заявление О.Конта, что философия должна стать позитивной – точной, объективной и т.д. указывает на усиление рационализма до тех пор, пока во время первой мировой войны не возникло разочарование рационализмом.
         И вот уже сто лет в духовном мире царствует иррационализм, сначала как неклассические философия, экономика и т.д., затем как постнеклассические философия, экономика и т.д. То есть, созданное в 19 веке учение К.Маркса относилось к классике, рационализму. 
         Рациональность заключался в том, что своим существованием универсальный эквивалент – меновая стоимость позволяла точно соизмерять товары при товарообмене. Посредством меновой стоимости А находилось равенство товаров В и С. Если В = А и С = А, то В = С. Количественное или стоимостное равенство разных качеств позволяло решить проблему традиционной  логики, не дозволявшей отождествлять противоположности А и С.
         И хотя был открыт закон стоимости, раскрывавший, что за самовозрастанием стоимости скрывается погоня за прибылью, Маркс не захотел стать сторонником рыночной теории стоимости. Он остался на позиции трудовой теории стоимости с её формулой эквивалентного товарно-денежного обмена  Т=Д=Т и Д=Т=Д.  Прибыль он назвал прибавочной стоимостью прибавочного труда. Он не захотел считаться с тем, что прибыль нарушает равенство товаров при товарообмене, присоединяясь к их стоимости. Предложил ликвидировать погоню за прибылью вместе с капиталистическим строем. Изгнать кривую логику из товарно-денежного процесса, капитализма, из общественного сознания, мышления.
         Последователи Маркса пошли дальше. Марксисты посчитали за зло не только прибыль, но и деньги, решили заменить товарно-денежный обмен продуктообменом. В 1917 в России зло начали искоренять. Вместе с ним искоренялась диалектика.
         Увы, деньги в России не искоренялись. Продуктообмен, бартер не формировался. Пришлось переходить на хозрасчёт, основанный только на формальной логике. Но он не давал роста производительности труда, ВВП, так как при хозрасчёте не было погони за прибылью – основного стимула труда. Без единства противоположностей - кривой логики, коммерческого расчёта и формальной логики, хозяйственного расчёта не было диалектики, социально-экономического развития.
         В 1990-х в России начали перестраивать экономику, хозяйственный механизм, управление. Был осуществлён переход на рыночную экономику. Появилась погоня за прибылью, коммерческий расчёт, основанный на кривой логике, паранойяльном мышлении. При этом исчезли традиционная логика с рациональным, нойяльным мышлением, то есть диалектика. За подъёмом - расширением производства следовал спад, сужение производства. За цикличностью скрывался механицизм хождения по кругу, а не по спирали.
         Появление очередной технологической революции, шестого технологического уклада, свидетельствовавшего о развитии производительных сил, не вело к смене производственных отношений и смене типа способа производства – экономического кода.
         Получалось, что конфликт производительных сил и производственных отношений не даёт развития, диалектики. Движущая сила истории не в этом.   
         Кризис марксистской диалектики и исторического материализма свидетельствовал  об их крушении, крахе.

Библиография
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. – С.6-7.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21. – С.317.
3. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.- К.Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2-е изд. Т.21.-М.: Политиздат, 1961.-745с.
4.Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 21.
5. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. – М.: Политиздат, 1974,  с. 70