Навстречу ветру. Цикл Донская природа

     Прошло много лет с того далёкого времени, когда я в свои юношеские годы ходил в течение всего учебного года в среднюю школу, располагавшуюся в районном центре селе Новой Калитве. Рано утром, в понедельник, вместе с одноклассниками из нашего села Гороховки, уходил я на целую неделю в Новую Калитву, находившуюся от нашего села за 10 километров. Всю неделю мы жили на съёмных квартирах, а в субботу, в конце учебной недели, снова возвращались в родное село, где находились до понедельника. Так продолжалось в течение трёх лет. Воспоминания о тех днях не забываются, и вечно живут в моей памяти. Трудная была эта дорога – в школу, к большим знаниям. В течение года она, в зависимости от сезона, менялась. Осенью приходилось ходить по просёлочной песчаной дороге на открытой местности, потом через лиственный дубовый лес, и в конце переправляться на пароме через Дон. Зимой нужно было идти по этой дороге, заснеженной и глухой, навстречу холодному леденящему ветру, пробираться в лесу через наметенные сугробы, и переходить Дон, скованный льдом, осторожно минуя открытые полыньи и опасные места. Весной, во время разлива Дона, приходилось ходить по полевым дорогам правобережья реки, изрезанным оврагами и многочисленными балками, перебираться через разлившийся Дон у хутора Кошарного на ветхой деревянной лодке. Тяга к знаниям была настолько велика, что никакие преграды были нестрашны, преодолевались легко и с большим желанием.
     Ходили мы обычно по этим дорогам группой в пять-шесть человек, но иногда приходилось преодолевать путь и в одиночку. Один случай из того далёкого времени мне так врезался в память, что за всю мою долгую жизнь никогда не забывается. Он часто мне снится по ночам, и я, вздрагивая, просыпаюсь, объятый страшными воспоминаниями. Дело происходило глубокой осенью, когда холодные моросящие дожди заканчиваются, и начинаются первые снегопады с холодным метельным ветром и колючим снегом. Так получилось, что наша группа школьников из Гороховки, в один из понедельников, договорилась задолго до рассвета встретиться в конце села, у колхозной свинофермы, и потом отправиться в Новую Калитву. Когда я в назначенное время прибыл на место встречи, то никого там не обнаружил. Стояла ещё ночь, вокруг свирепствовала снежная метель. Товарищей на месте не было, и они не появлялись. Я долго размышлял, что могло случиться: то ли они испугались метели, и не явились на место встречи, то ли ушли, не дождавшись меня. Подождав некоторое время товарищей, которые так и не появились, я решил идти в Новую Калитву один.
Дорога, по которой я вышел из села, проходила по открытой местности, была занесена рыхлым снегом, и мне пришлось преодолевать расстояние до леса напрямик по ещё не затвердевшему снежному насту. Встречный ветер дул мне прямо в лицо, швыряя холодный колючий снег. Моя одежда, состоявшая из стёганных ватных брюк и фуфайки, кирзовых сапог и шапки ушанки, быстро намокла и обледенела. С трудом преодолевая встречный ветер, я продвигался вперёд. Единственным ориентиром, не позволявшим мне сбиться с дороги, были телефонные столбы, проходящие вдоль дороги. Вскоре я почувствовал, что выбиваюсь из сил. Однако назад вернуться не решился, и с ещё большим упорством продолжил путь. С большим трудом я добрался до лесопитомника, находящегося вблизи леса, где размещались люди. Но зайти к ним и отогреться, я не решился. С ещё большим упорством я продолжил свой путь дальше. Вскоре с большим трудом я пересёк сильно заснеженную Титову поляну, и вошёл в густой лес. Идти дальше стало легче, ветер не так свирепствовал, а метель вроде бы приутихла. Трудность заключалась только в том, что приходилось с большим трудом преодолевать лесную заснеженную дорогу. Мои ноги в кирзовых сапогах постоянно проваливались в снег, и я с трудом их оттуда вытаскивал. С одной стороны, это было трудно и изматывало мои силы, но, с другой стороны, это меня согревало и не давало возможности замёрзнуть. Так хотелось мне присесть под каким-нибудь деревом и отдохнуть. Но я понимал, что этого делать не следует, так как можно будет уснуть и замёрзнуть. На пределе сил и возможностей я пробирался вперёд. Труден и тяжёл был мой путь, но я шёл и не сдавался. О какой-либо внешней опасности в глухом лесу, я не думал, никаких страхов от лесного зверя, не испытывал. В голове была только одна мысль – идти вперёд, идти и не сдаваться! Когда я подошёл к Дону у Новой Калитвы, передо мной встала новая проблема – как перейти через реку по ещё никем не проторенному следу по льду? Деваться было некуда, надо было принимать решение. Метель несколько стихла. Уже наступил рассвет, и ночная тьма стала рассеиваться. На противоположном берегу Дона отчётливо вырисовывались строения и маячили электрические огни.
     Ступив на лёд реки, ко мне пришло неожиданное облегчение. Откуда оно взялось, я тогда не мог даже подумать. Мне стало всё равно, что будет со мною дальше. И я пошёл напрямик через Дон, без сомнения и страха. И мне чрезвычайно повезло! Я благополучно перешёл по занесенному снегом льду через реку, и оказался на правом берегу. Вдохновлённый неожиданной победой, я, с приливом новых сил, вошёл в крайнюю улицу Новой Калитвы.
     Добраться, до снимаемой мною и моим товарищем Плохих Виктором квартиры у местной украинки тёти Алёны, теперь не представляло для меня никакой трудности. Небольшой домик тёти Алёны располагался недалеко от школы, и я до него дошёл быстро. Хозяйка квартиры еще спала. Когда я постучал в дверь домика, тётя Алёна открыла мне дверь, и от неожиданности ахнула:
     -Ваня, откуда ты появился, да ещё в таком виде? Почему ты один? А где же Виктор?
     Я был не в состоянии, что-либо ей ответить, и молча, шагнул через порог в сени домика и пошёл внутрь. Тётя Алёна, прикрыв дверь, последовала за мной, причитая:
     -И где же ты так обледенел? На тебя смотреть страшно! Словно с Северного полюса свалился! Неужели добирался из Гороховки в Новую Калитву один, да ещё в такую погоду?!
     Мы вошли в тёплую комнату домика. Тётя Алёна помогла мне снять с себя обледеневшую одежду, потом затопила печку, приготовила горячий отвар из неведомых мне трав, долго поила меня этим отваром, давала другие лечебные средства, целебность которых были известны только ей. Через некоторое время я согрелся, и мне стало легче. Перенеся такую опасную и трудную дорогу, я не сломился и не заболел.
     Мои товарищи из Гороховки в этот день в Новой Калитве так и не появились. Метель продолжала свирепствовать ещё целый день. В нашем классе 9Б учились ученики из разных сёл района, находящихся на значительном удалении от райцентра. В этот день в школу пришли, кроме меня, ещё два ученика: один из села Старой Калитвы, другой из села Лощины. Наш классный руководитель Павел Иванович Исаев оценил наш «героический поступок», но, одновременно, и поругал, за опасность и риск для жизни. В этот день занятия в нашем классе не состоялись, и нас отпустили домой. Весь день я отлёживался в тёплой комнате тёти Алёны, приходил в нормальное состояние, переосмысливая свой рискованный поступок.
     Другие ученики из Гороховки пришли в Новую Калитву только на следующий день, когда метель прекратилась. Мой «героический поступок» они тоже не оценили. Для меня же этот поступок явился выработкой решительного характера, закалкой воли и неукротимого стремления к знаниям. Да, нелегки были мои дороги к знаниям! Но я упорно шёл к намеченной цели, иногда рискуя даже жизнью. Вот почему все эти воспоминания о далёком прошлом, (и приятные, и неприятные), всегда помнятся, согревают душу и ведут её вперёд по жизни.