Цветочный бал

          Не так давно на окраине одного небольшого городка жила довольно милая, совсем еще не старая женщина, которая очень любила выращивать цветы. С ранней весны и до поздней осени её деревянный домик буквально утопал в море из самой разнообразной растительности.
           Рядом с розами, гладиолусами и георгинами в саду этой трудолюбивой дамы отлично уживались и скромные полевые цветочки: ромашки, васильки, незабудки. А благоухание, идущее от кустов лиловой сирени, белого жасмина и малинового шиповника привлекало в её сад множество насекомых, бабочек и, конечно же, птиц.
 За каждым, вновь появившимся росточком будущего цветка, трудолюбивая женщина ухаживала, как за своим маленьким ребёнком. А когда тот вырастал, то старался отблагодарить ее за эту заботу своим неповторимым видом и чудесным ароматом.
Но хозяйка дома и предположить не могла, что ежегодно, в одну из самых теплых и лунных ночей лета, ее питомцы устраивали в её саду волшебный праздник: "Цветочный бал".
И тогда, ровно в полночь стебель самого большого георгина начинал вдруг таинственно светиться. Казалось, что из земли, вместо влаги, по нему быстро поднимается светло-зеленый фосфорный свет. А как только он доходил до самой крупной цветочной шляпки, внутри нее вдруг раздавался нежный, похожий на звон двух столкнувшихся хрустальных подвесок, звук и в воздухе, пронизанном лунным сиянием, на легких, почти невидимых крылышках, появлялась крошечная, размером не больше стручка желтой акации, молодая женщина.
Длинное, вишневого цвета платье, расшитое жемчужными нитями, красиво подчеркивало стройную фигурку и гордую осанку этой прелестной особы. А на голове у нее сверкала миниатюрная диадема из алого рубина, в виде божьей коровки, в искусно выполненной платиновой оправе
Вьющиеся каштановые локоны красавицы были забраны в тончайшую серебристую паутинку, осыпанную алмазными кристалликами, поблескивающими в свете луны, словно капельки утренней росы. Звали эту прекрасную незнакомку Георгиной. Она являлась Правительницей или (если быть точнее) царицей цветочных Духов сада: нектаринов и нектаринок. И каждый раз в своих изящных ручках она держала небольшой, бронзового цвета жезл из корня Одолень-травы. Только с помощью его магической силы царица Цветов могла подготовить сад к торжеству. Вот и сегодня, едва появившись, она принялась за работу.
Направив свой жезл на огромный серый валун, лежащий в центре самой большой цветочной клумбы, она быстро затянула его густой синеватой дымкой.  Когда та развеялась, на месте камня оказался пьедестал в виде круглой колонны, увитой зеленым плющом, на ровной верхней площадке которого, стоял резной, с высокой спинкой трон. Опустившись на его сиденье, набитое мягким пухом, царица хозяйским взором окинула свои владения.  Но не прошло и минуты, как она почему-то вдруг испуганно привстала: оказалось, что именно в этот момент на луну стала наплывать огромная мохнатая туча, похожая на страшного диковинного зверя, а это не предвещало Георгине ничего хорошего.
За все время ее правления такой казус с луной случился впервые, и молодая царица, конечно же, очень расстроилась. - Неужели мне придется отменить бал, -   с горечью подумала она, видя, как быстро сгущается темнота. Вскоре ее глаза уже ничего не могли разглядеть во мраке сада, кроме какого-то, медленно движущегося по траве, светлого пятнышка.
- Да это же светлячок! - радостно воскликнула Георгина: - Вот кто поможет мне провести бал! -
Спустившись вниз, она взволнованно поведала жучку о своей беде, и тот без колебания согласился помочь царице цветочных Духов. Поднявшись в воздух, он стремительно исчез за домом, где стоял старенький сарайчик с садовым инвентарем. А когда через несколько минут вернулся оттуда, то был уже не один: за ним тянулся длинный светящийся шлейф из его собратьев.   Каждый светлячок держал в своих лапках горящий цветной фонарик.
Прямо на глазах Георгины этот хвост стал распадаться, создавая в саду удивительную иллюминацию: длинные, разноцветные гирлянды мгновенно опутали почти все крупные кустики и деревца; чуть ли не на каждом цветке зажегся яркий огонёк; множество сверкающих фонтанчиков заструилось над клумбочками, а черное небо постепенно стало превращаться в огромный сияющий букет. Это светлячки, с помощью своих разноцветных фонариков, зажгли в нем фейерверк из самых разнообразных цветов: алых роз, золотых и лиловых хризантем, синих васильков, белых астр и целой россыпи лучистых гвоздик. Все это горело, переливалось и двигалось в саду и над садом. Молодая царица, завороженная этим удивительным зрелищем, на какое-то мгновение даже забыла о своих обязанностях, но, спохватившись, принялась быстро летать от цветка к цветку и касаться их своим волшебным жезлом. Над садом поплыл тихий звон, похожий на нежную хрустальную мелодию, а из бутонов друг за другом стали вылетать нарядные цветочные Духи: нектарины и нектаринки.  Держа в своих крошечных ручках бокальчики, наполненные ароматным сладким нектаром, они с восторгом оглядывали странно, но красиво освещенный сад, и у каждого из них в душе появлялось чувство, что сегодня их «Цветочный бал» будет особенным и, что на нем обязательно должно произойти какое-то чудо. Оживленно переговариваясь, они стайками полетели к своей Правительнице.
Поприветствовав ее, и, оставив свои бокальчики на зеленом столике, что стоял возле трона, нектарины и нектаринки принялись кружить над садом, наслаждаясь феерическим зрелищем.  После того, как в толпе растворился последний цветочный Дух, царица внимательно оглядела своих подданных, чтобы узнать все ли на месте. Неожиданно она заметила, что не хватает Незабудочки. - Девочка уже выросла и имеет полное право участвовать на своем первом балу -  подумала она и, подозвав бойкого крепыша Василька, приказала ему слетать за нектаринкой.
А тот, заглянув в голубую чашечку цветочного домика, увидел, что Незабудочка почему-то всё ещё крепко спит. По всей видимости, ответственный за приглашения нектарин Левкой, приняв её за маленькую, не сообщил ей о бале. Василёк покачал головой и, тихонько дотронувшись рукой до русой, с короткими завитками головы девочки, негромко произнес: - Вставай, соня! Бал уже начинается!  Но, заметив, что та распахнула свои голубенькие глазки, он не удержался и сострил: - Что-то не верится, что ты уже взрослая!  Уж слишком крепко спишь!  Нектаринка вспыхнула и, вскочив, быстро натянула на голову такую же голубенькую, как и ее глазки, ажурную кепку, пытаясь скрыть под ней свое смущение.
Лишь убедившись, что Василька рядом больше нет, она тоже выпорхнула из цветка и растерянно огляделась: с садом что-то случилось. Сегодня он весь сиял огнями. Сверчки и кузнечики, расположившись на листьях плюща, уже начинали настраивать свои музыкальные инструменты, а нарядные нектарины и нектаринки роем кружили возле трона Правительницы. Незабудочка тоже подлетела к ней и только тут заметила множество бокальчиков с нектаром, стоящих на зеленом столике. Ей опять стало неловко. На этот раз из-за того, что она явилась на бал с пустыми руками. Но царица, сделав вид, что не заметила оплошности девочки, также ласково, как и других поприветствовала ее кивком головы.
И только теперь, убедившись, что все в сборе, Георгина попросила полной тишины, чтобы объявить о начале торжества. Она пожелала своим подданным повеселиться на нем так, чтобы потом весь год им было, о чем вспоминать. Главный распорядитель  нектарин Колокольчик, открытие бала начал с «Цветочного вальса».  Не дожидаясь музыки, кавалеры поскорее направились к тем дамам, с которыми они были либо давно  дружны,  либо те уже успели им понравиться за время их короткого знакомства, чтобы пригласить их на танец.
Зазвучала красивая, зыбкая мелодия.  Незабудочке, удобно устроившейся на листике плюща, вдруг показалось, что она всё ещё спит и сквозь сон чувствует, как ласковый ветерок плавно качает стебелек ее цветочного домика. В предчувствии чего-то удивительно-прекрасного у нее сладко сжалось сердечко. В волнении она принялась разглядывать танцующие пары.
Вот, обдав ее мягким, сладковатым ароматом, мимо промчались Алая Розочка с Белым Шиповником, нежно обнимающим ее за тоненькую талию. А вот Мальвочка, в нарядной юбке пурпурного цвета, пролетая совсем близко от Незабудочки, что-то шепнула на ушко бледному от волнения Жасмину. Огненная Настурция с копной ярко-рыжих волос, в тонком желто-красном сарафанчике, весело смеясь над шуткой своего партнера по танцу Фиолетового Вьюнка, как будто нечаянно прижалась своей пылающей щечкой к его груди.
И вдруг, Незабудочка, вздрогнув, как от удара, быстро опустила ресницы, потому что в какой-то момент поймала на себе взгляд синих, как вечернее небо, глаз Василька, танцевавшего со стройной Белой Ромашкой. Девочке показалось, что этим взглядом он, будто стрелой, пронзил ее сердечко.
Через некоторое время, слегка успокоившись, она вновь окинула  взором толпу из танцующих пар, но Василька в ней уже не было видно. Как ни пыталась Незабудочка разглядеть в ярком кружащемся калейдоскопе из проносящихся мимо цветочных Духов, его синюю жилетку  и  озорные, торчащие вовсе стороны вихры, сделать ей этого не удалось.
Тогда она решила взлететь повыше, чтобы уже оттуда, сверху найти нектарина, но в этот момент вальс закончился, и Колокольчик объявил о прибытии на их бал дорогих гостей. Зазвучала веселая полька "Бабочка", и со всех сторон сада к трону ручейком потекли пары из пританцовывающих пчелок, скромно одетых мотыльков, крупных ночных бабочек и множества самых разнообразных жучков. Подлетая к царице цветочных Духов, они приветствовали ее своими реверансами и поклонами и преподносили дары в виде бус, кулончиков, вееров и прочей яркой мишуры. А помощница Георгины - Медуница гостеприимно угощала их душистым сладким нектаром на любой, даже самый изысканный вкус.
В это время луна, вырвавшись из плена туч, наконец-то, вновь заглянула к ним в сад, и усталые светлячки решили, что пока она светит, они смогут передохнуть. Музыканты заиграли "Серебряное танго". И в этом задорном огненном танце захотела принять участие и Георгина. Высокий, атлетического сложения, нектарин Гладиолус, одетый в белоснежную атласную рубашку с пышным, вишнёвого цвета, жабо и, отливающие серебром брюки, галантно повел свою красавицу – царицу по кругу.
Свет луны, падая на танцующие пары, делал их похожими на сверкающие статуэтки. Сегодня в саду от души веселились все, кроме   Незабудочки.
Одна она металась из стороны в сторону, пытаясь обнаружить того, кто так больно ранил ее сердечко. Ах, неужели она сегодня больше с ним не встретится? Нет! Этого не может быть! Ведь он где-то здесь! А, может, там… - думала она, оглядываясь по сторонам. И вдруг, чуть не столкнулась с ним.  Василек, сидя на листке сирени, с улыбкой наблюдал за Ромашкой, порхающей перед ним в странном, но очень горячем и страстном танце.  Незабудочке показалось, что своим "одиноким танго" она, как будто, пытается что-то доказать ему. Глядя на эту танцующую нектаринку, девочка заметила, что при каждом изгибе её тела, подол  длинного белого платья, состоящий из множества узких лепестков, легко разлетается, обнажая стройные ножки.
Настроение Незабудочки окончательно испортилось: слишком уж партнерша Василька показалась ей красивой.   Какая же она высокая, гибкая, грациозная... И как к лицу ей эта золотая коса, короной возвышающаяся на прелестной головке! А кто я? Вроде бы уже не девочка, но еще и не девушка... И сарафанчик на мне детский. А уж про эту дурацкую кепочку и говорить нечего… - с завистью думала она и слезы обиды, неожиданно стали наполнять ее голубенькие глазки.
Василек же, заметив, что Незабудочка чем-то расстроена, вскочил и, быстро слетав куда-то, принес ей бокальчик с прохладной чистой росой.  – Тебя кто-то обидел? - сочувственно спросил он, когда она, сделав несколько глотков, оторвалась от воды. И вдруг стал протягивать к ней руку, по-видимому, собираясь снова прикоснуться к ее золотистой головке, а девочке на миг показалось, что он хочет пригласить ее на танец. Она даже не заметила, как бокальчик вывалился у нее из рук, и они сами потянулись навстречу его руке. Взгляды их встретились, и глаза Незабудочки вспыхнули от радости, словно две вечерних звёзды. Но тут за спиной Василька раздался громкий и насмешливый голос Ромашки: - Ну что ты с ней возишься? Она ведь уже не маленькая и может отлично сама о себе позаботиться. Идем танцевать, а то танго скоро закончится! Василек медленно, будто нехотя, отвернулся от Незабудочки и, послушно взяв свою партнершу под локоток, удалился с ней в сторону танцующих пар. А Незабудочка чуть не задохнулась от боли в сердце. Слезы, просто градом, хлынули у нее из глаз. Ей почему-то вдруг захотелось, как можно скорее, куда-нибудь спрятаться: в листву, в землю, а еще лучше было бы исчезнуть из этой жизни навсегда. Ведь она-то, глупая, в своих мыслях уже успела представить себе, как кружится, кружится в объятиях Василька в этом удивительном Танго, и луна укрывает их своим волшебным покрывалом, сотканным из серебряного света... А он…! Ну откуда взялась эта злая Ромашка? Нет! Не могу и не хочу здесь больше оставаться. Скорее прочь отсюда: туда - за ограду, увитую хмелем; подальше от всех: и от бестолкового, непонятливого Василька, и от его противной Ромашки, и от этого бала, на котором почему-то всем так весело, а ей хочется только одного - умереть!.. - думала, рыдая, нектаринка. А сама все летела и летела, ничего не замечая вокруг... И вдруг - ударилась обо что-то жесткое. Чьи-то сильные цепкие лапы, обхватили хрупкое тело девочки и, крепко стиснув крылышки, оборвали ее бешеный полет. От страха сердце нектаринки сжалось и слезы, только что туманом застилавшие глазки, мгновенно высохли.
И только тогда она разглядела, что поймала ее большая, похожая на летучую мышь, старуха со странными кожистыми крыльями. Лицо у нее было просто отвратительным. Ничего подобного в своей крошечной жизни Незабудочка еще не встречала. Огромные носовые отверстия страшной незнакомки окружали толстые похожие на валики ноздри, по углам безгубого рта сверкали острые шипы клыков, а сквозь седые, спутанные волосы, просвечивая в лунном свете, торчали огромные уши, напоминающие кошачьи, и одета она была в какой-то страшный выцветший плащ грязно-коричневого цвета, разодранный в нескольких местах. Но, при всей своей отталкивающей внешности, эта женщина обладала удивительно мягким, убаюкивающим голосом. Растягивая рот в улыбке, больше похожей на оскал, она сразу же принялась успокаивать Незабудочку: - Не бойся, милая, я не причиню тебе зла. Наоборот, смогу даже помочь. Я ведь уже давно наблюдаю за вашим балом. И мне, в отличие от твоего глупого Василька, все понятно. Поверь, моя медовая, что только одна я и переживала за тебя. Ты хорошо сделала, что улетела с этого праздника. Теперь-то ты сама убедилась, что в этом мире до тебя никому нет дела, а вот я о тебе позабочусь. Летим ко мне домой. Обещаю, что я сделаю все, чтобы ты как можно скорее позабыла и своего Василька, и его взбалмошною Ромашку.  Ее слова, мягким пухом обволакивали сердечко нектаринки и от того боль в нем становилась все слабее и тише.
А незнакомка, почувствовав, что Незабудочка успокаивается, выпустила ее из своих когтистых лап, и дальше они двигались уже рядом. Но если кто-нибудь посмотрел бы на них со стороны, то легко бы заметил, что ужасная старуха, словно хищная птица, летит, буквально нависая над нектаринкой, готовая в любую минуту снова схватить ее.
Сколько времени, и в каком направлении они двигались, Незабудочка почему-то не запомнила, а очнулась только тогда, когда её ноги встали на край дупла огромного, давно окаменевшего дуба, больше похожего на жуткое фантастическое изваяние... И тут нектаринку охватил такой ужас, что она чуть не потеряла сознание. Внутри нее все просто закричало, что не может доброе существо жить в таком отвратительном месте. Инстинктивно сдернув со своей головы кепочку, она незаметно набросила ее на выступ, торчащий недалеко от дупла. И в этот момент старуха столкнула девочку в черное, дурно пахнущее жерло дуба. Спускаясь, нектаринка подумала, а вдруг какое-нибудь доброе существо, увидев кепочку, поймет, что она в беде и придет ей на помощь.  Хотя... Кому она нужна на этом свете...
Когда их ноги коснулись дна, страшная незнакомка схватила девочку за руку и втащила, в слабо освещенную гнилушками, нору, в глубине которой высилась кучка бурого полуистлевшего мха. Прямо у входа стоял желудевый бочонок, наполненный затхлой водой. Подняв бледное личико, с круглыми от ужаса глазами, вверх, Незабудочка, заикаясь, с трудом выдавила из себя: - Кто вы?!  Как в-в-вас зовут? -  И тут старуха, обнажив свои длинные острые зубы, зло ухмыльнулась: - Ха! Седовласка я! Се-до-влас-ка! Слышала про такую?   - Н-н-нет! - дрожащим голоском еле слышно пролепетала девочка.   - Ну, как бы это тебе сказать... вампирша я, понятно! - добавила та уже спокойнее. - Но ты не бойся!  От тебя сейчас мне никакого прока нет, а вот когда я поймаю ещё парочку таких же глупышек, то устрою для себя настоящий пир!  А пока я за ними охочусь, ты у меня будешь крепко спать.
Повернувшись к выходу, она вдруг сердито крикнула: - Эй, Маковка, где ты там застряла со своим зельем? Неси его быстрее! -
В нору кто-то вошел... Сквозь пелену страха, то и дело застилавшую глаза, Незабудочка с трудом разглядела до предела худенькую, бледную нектаринку, одетую в какие-то грязные, бесцветные, лохмотья. На своих тоненьких, подгибающихся ножках, та медленно подошла к вампирше и протянула ей бокальчик, наполненный мутной белесой жидкостью. Больше всего Назабудочку поразили глаза Маковки: они так глубоко сидели в черных провалах глазниц, что создавалось впечатление, будто их там не было вовсе. Жалость охватила девочку: ещё совсем недавно это была бойкая, веселая нектаринка, а теперь от неё осталась только  тень, у которой, вместо крылышек, из спины торчали одни обломки. Видимо, для того чтобы та не улетела, злая ведьма, безо всякой жалости, их уже давно ей  оторвала.
Забрав у Маковки бокальчик, вампирша брезгливо сморщилась: - Фу-у-у! И сока-то в тебе совсем не осталось. Сдохнешь, наверно, скоро.  Придется искать тебе замену быстрее, чем я думала. Иди, разбуди Коргорушу. Нужна она мне! -
Нектаринка, абсолютно безо всяких эмоций, медленно повернулась и, еле держась на полусогнутых ножках, по-старушечьи шаркая, поплелась вон. Оставшись наедине с вампиршей, Незабудочка вновь сжалась от страха. А та, бесцеремонно запрокинув голову девочки, влила содержимое бокала прямо сквозь ее стиснутые зубы и, резко толкнув на мох, расхохоталась: - Ну что? Говорила же я, что у меня ты быстро успокоишься... Теперь тебе, глупышка, будет уже не до Василька... Спи, моя медовенькая... Ха-ха-ха! -
Пока Незабудочка пыталась выцарапаться, из сухого, рассыпающегося  мха, Седовласка, с громким шелестом распахнув свои могучие крылья, улетела на поиски новой жертвы. Наконец, хватаясь за ломкие стебли своего ложа, нектаринка села. Но, то ли от страха, то ли от выпитого зелья в голове у нее вдруг все стало туманиться и плыть. Пытаясь сосредоточиться, она уставилась в темное отверстие выхода и вдруг увидела, что оттуда на нее смотрят два огромных, горящих злым зеленовато-желтым огнем, глаза. Она хотела закричать, но язык почему-то перестал ей повиноваться, а голова с каждой секундой становилась все тяжелее и тяжелее. И вскоре она, уже окончательно, провалилась в какую-то страшную черную бездну, наполненную ужасными кошмарами.
А на балу у Василька неожиданно стало портиться настроение. Вроде бы все идет хорошо, но в то же время ему чего-то не хватает. Его глаза постоянно скользили по сторонам, словно кого-то высматривая. Ромашка еще некоторое время пыталась развеселить его тем, что придумывала новые движения в танцах, потом слетала к царице и принесла ему в подарок - красивую бутоньерку, но он даже спасибо ей за это не сказал, только головой кивнул. Окончательно обидевшись на невнимание и холодность своего партнера, нектаринка решила оставить его в покое. Но не в ее характере было пребывать в одиночестве: уже через пять минут она снова кружилась в танце, на этот раз с высоким надушенным Тмином, которого сама без стеснения пригласила составить ей компанию.
Но Василек и на это не отреагировал. Оставшись без партнерши, он спокойно уселся на лист плюща, почти у ног царицы, и стал наблюдать за танцующими парами и только тут понял, что ему очень хочется снова увидеть среди них эту застенчивую и скромную Незабудочку.  -  Кто мог ее обидеть? Почему она плакала? - все думал он.  - Как же плохо я поступил, что оставил ее одну в таком состоянии. Где она теперь? Почему ее не видно?  - эти вопросы один за другим проносились в его вихрастой головке. Но ответить на них могла только сама Незабудочка, которую он до сих пор так  и не увидел.
Тогда он решил расспросить о ней танцующие пары, и Фиалка с Люпином сказали ему, что сами видели, как девочка, вся в слезах, улетела за ограду сада.
  И Василёк, представив себе, какая беда может ожидать маленькую Незабудочку по ту сторону ограды, сильно испугался. Ведь от более опытных нектаринов он уже много раз слышал про злую ведьму Седовласку, которая именно в такие ночи всегда кружит вокруг их сада в поисках, отбившегося или зазевавшегося, цветочного Духа. Для нее они являются самым любимым лакомством. Случалось, что после очередного бала не все нектарины возвращались домой.
Если Незабудочка попадет в лапы к этой ведьме, то он уже никогда больше не увидит ее нежных, грустных глазок...
Но до конца бала остается еще много времени, а это значит, что есть и шанс на её спасение. Недолго думая, он подлетел к пауку Крестовику и попросил у него моток длинной крепкой паутины, который тут же привязал  к своему  поясу.  Захватив вместо шпаги еще и длинный острый  шип акации, Василёк взял курс в ту сторону, куда улетела Незабудочка. Держась как можно ближе к земле, он быстро помчался на другой конец городка, к мертвому дубу – жилищу ведьмы. Он просчитал, что если бы   вампирша и находилась где-то рядом, то с высоты своего полёта, она все равно не смогла бы разглядеть его, среди шевелящейся от ночного ветерка, зелени. Преодолев, довольно огромное, для его маленьких крылышек, расстояние, он, наконец-то, заметил этот страшный сухой дуб.
Опустившись на выступ, торчащий возле дупла, нектарин неожиданно обнаружил на нем, уже знакомую ему, голубую кепочку. Сердце его дрогнуло: - Значит, Незабудочка здесь! Только жива ли? Ой, нет! Лучше не думать о плохом!  Встав на самый край дупла, он прислушался, но из жуткого чрева не доносилось ни звука. Тогда, привязав один конец паутины к выступу и, постепенно разматывая моток, он начал медленно спускаться на дно дупла. Но, едва коснувшись его, снова замер. На этот раз, ему послышалось, что рядом с ним кто-то тяжело дышит. Когда его глаза немного привыкли к темноте и он, наконец-то, смог разглядеть предмет, издающий эти звуки, то весь, просто похолодел, от ужаса. Это была Коргоруша - помощница вампирши по ее кровавым делам. Она лежала, повернув свою клыкастую морду в сторону входа, ведущего в слабо освещенную нору, видимо охраняя кого-то. – Значит, Незабудочка находится там!  - обрадовался Василек: - Но как к ней подойти?  Если Коргоруша откроет глаза, то ему, ох, как может не поздоровиться. Он хотел вытянуть из-за пояса шип акации, но вовремя передумал: это оружие так мало, что, не очень сильно поранив зверя, может только разозлить его, значит, надо искать другой выход из положения.  Мысли Василька разбегались в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Но все, что приходило на ум, ему не нравилось, и вдруг: - Стоп! Нашел! Есть выход! - чуть не  воскликнул нектарин: - Надо привязать к паутине какой-нибудь предмет и выманить Коргорушу из дупла. Ведь она так похожа на кошку его хозяйки, только размерами намного меньше. А он сам не раз наблюдал, как добрая женщина, привязав к веревочке кусок березовой коры, дразнила свою любимицу, а та с удовольствием охотилась за этой нехитрой игрушкой.
Присев, Василек стал лихорадочно шарить руками по грязному, неровному полу. Нащупав сухую, но тяжелую щепку, он привязал ее к паутине и стремительно полетел вверх, издавая громкие звуки, похожие на крики раненой птицы. Коргоруша мгновенно распахнула глаза. Шерсть на ней встала дыбом. Вскочив на лапы, она завертела головой, пытаясь найти источник странного звука. Но Василек уже был почти на краю дупла. Поднявшись на его верхнюю часть, он быстро влез в довольно глубокую расщелину и хорошо сделал, потому что в этот момент голова разъяренной Коргоруши тоже показалась из отверстия. Злобно скалясь, она оглядывалась вокруг, выискивая того, кто осмелился нарушить границы ее владения. А нектарин, сидя в своем убежище, принялся опускать привязанную щепку вниз, на землю, буквально перед самым носом зверя. И черная, гибкая хищница без оглядки ринулась за нею. Перескакивая с сучка на сучок, цепляясь острыми когтями за грубую кору, она довольно быстро спустилась к подножию дуба. А Василек, увидев, что щепочка висит над самой ее головой, закрепил конец паутины, несколько раз обмотав ее вокруг выступа, и принялся наблюдать за поведением Коргоруши.  Щепка свободно раскачивалась, и помощница Седовласки, горящими глазами следила за ней. Клыки ее то и дело обнажались, а кончик хвоста от напряжения резко изгибался то влево, то вправо. Наконец, она не выдержала и, подпрыгнув, попыталась схватить дразнящий ее предмет, но смогла только чуть дотронуться до него. Это еще больше обозлило хищницу, потому что тот от ее прикосновений стал раскачиваться сильнее. Последовал новый прыжок, потом еще один, еще! И началась игра! А Василек, поняв, что Коргоруше этой забавы хватит теперь надолго, скорее вернулся в дупло. Вновь оказавшись возле норы, нектарин заглянул в нее. Радости его не было предела, когда он увидел, что Незабудочка сладко спит на кучке мха. Но когда он взялся ее будить, то оказалось, что та не просто спит, а находится в бессознательном состоянии. Заметив пустой бокальчик, валяющийся на полу, он понял, что ведьма опоила ее каким-то зельем. Пока нектарин возился, пытаясь разбудить   Незабудочку, из глубины дупла раздался странный звук, похожий не то на вздох, не то на стон. Василек замер, подумав, что это явилась Коргоруша, а может быть, и сама ведьма. Через какое-то время странный звук повторился...
- Нет! Это точно не вампирша! - подумал он и, захватив светящуюся гнилушку, вышел из норы. Подняв щепку повыше, нектарин огляделся. На противоположной стороне дупла, в нише, проделанной в стене, что-то белело.
Подлетев поближе, Василек охнул... На подстилке из свалявшейся шерсти Коргоруши, лежала нектаринка Маковка. Слух о том, что она пропала, шел среди цветочных Духов уже давно. Все думали, что бедняжка погибла, а она, оказывается, все это время находилась в плену у ведьмы, и та использовала ее в своих разбойничьих целях, выкачивая из нее все соки, чтобы опаивать пойманные жертвы. Но, видно наступило время, когда нектаринка уже ничего не могла дать вампирше и, лёжа в темноте, теперь тихо умирала. Василек взял ее худую, прозрачную руку в свои теплые ладони и почувствовал, что пальчики несчастной совсем заледенели. От жалости к ней у него на глазах появились слезы. Но, когда его рука коснулась щеки Маковки, та вдруг очнулась... Медленно повернув к нему худое, похожее на высохший сморщенный лепесток, личико, она направила взгляд своих, почти безжизненных глаз, в сторону той норы, где находилась Незабудочка и изо рта у нее вырвались слова, больше похожие на шелест листвы: - Спа-си … Спа-си её!   На этот подвиг Маковка отдала последние крохи своих жизненных сил. Больше она уже не шевелилась. Василек прислонил ухо к ее впалой груди. Сердце нектаринки не билось. Вскинув лицо к светлому, такому далекому отверстию дупла, юноша выдавил сквозь, зло сжатые зубы: - Ну, погоди, ведьма! Ты за это еще ответишь!..-
Скинув свою синюю жилеточку, похожую на ярко-голубой осколочек неба, по которому так долго тосковало бедное сердечко пленницы, он накрыл ею головку девочки и встал. Перед тем, как покинуть дупло, ему захотелось обследовать его: а вдруг кто-нибудь ещё страдает в плену у злой ведьмы. Рядом с последним ложем Маковки, он заметил вход в другую более обширную нору. Но то, что нектарин увидел в ней, заставило его содрогнуться. Это помещение служило вампирше и ее черной помощнице столовой. Здесь они разделывались со своими жертвами. На полу толстым слоем лежали крылышки цветочных духов, перья птиц, остатки от жуков и бабочек, вперемешку с какими-то лохмотьями. От всего этого шел отвратительный запах. И страх побудил Василька, как можно быстрее, убраться из этого ужасного места.
Вернувшись к Незабудочке, он поднял ее на руки и стал подниматься навстречу яркому свету луны. Уже стоя на краю дупла, он снова посмотрел вниз, где глупая Коргоруша всё еще пыталась поймать сухую щепку и, покрепче прижав к груди свою драгоценную ношу, отправился в дальний путь -  домой!
А в саду Цветочный бал подходил к концу. Нектарины и нектаринки, притихшие, умиротворённые, расположились вокруг своей царицы и, затаив дыхание, слушали "Арию Любви", которую исполнял самый замечательный певец матери-Природы - соловей. У некоторых особо чувствительных нектаринок на ресничках блестели слезы, но это были слезы счастья от соприкосновения с чудом.
Георгина сидела на своём троне в задумчивой позе, подперев головку кулачком, и мысленно витала где-то далеко-далеко.  Но вот, словно очнувшись от сна, она глубоко вздохнула и вскинула глаза, на сидящих вокруг нее, подданных. -  Да, как не жаль, но бал пора заканчивать. Хорошо еще, что он прошел без происшествий, - подумала она, переводя взгляд с одного лица на другое... И вдруг, словно споткнувшись, снова начала всматриваться в фигурки нектаринов. Нет... она не ошиблась: среди слушателей "Арии Любви" не было Незабудочки и Василька! Но она же сама видела, как этот симпатичный нектарин танцевал с Белой Ромашкой. Повернувшись к Колокольчику, она тихо попросила его слетать за этой красавицей. А когда та предстала перед ней, Правительница устроила ей настоящий допрос. И Ромашка, заикаясь от волнения, без утайки рассказала, о том, что Василек бросил ее из-за этой плаксы Незабудочки, которая почему-то улетела за территорию их сада, а Василек, узнав об этом, помчался за ней! -  При этом губки нектаринки сложились в презрительную улыбку, и без слов, выражающую её мысль: -  Тоже мне... нашел за кем бегать!  - А я... - хотела она продолжить свое повествование, но царица, не дав ей договорить,  резко поднялась с трона. Выражение ее лица стало вдруг жестким и решительным.
Вскинув руку с жезлом к диску луны, она стремительно взмыла вверх, и среди нектаринов пронесся вздох ужаса. Такого поступка от своей царицы никто не ожидал. До сих пор она никогда не покидала территорию их сада. А Василек со своей тяжелой ношей был уже совсем близко от дома, но и Седовласка не дремала. Злясь на то, что никого, кроме Незабудки, ей сегодня больше не удалось поймать, она кружила и кружила вокруг зеленой ограды сада и, конечно, сразу же заметила, как Георгина покинула его. В предвкушении богатой добычи у нее внутри все так и задрожало. Мгновенно развернувшись, хищница направила свой полет вслед за царицей Цветов, которая уже увидела Василька, летящего с Незабудочкой на руках. Обрадованная тем, что они живы, она устремилась им навстречу. Но, когда Василёк, взглянув в сторону сада, тоже заметил Георгину, то весь вздрогнул от ужаса: за ней, со стороны сада, бесшумно скользила огромная черная тень вампирши. Он хотел закричать, но от усталости и страха за свою царицу у него вдруг перехватило горло.
 И, в этот момент, забыв все правила охоты, буквально давясь слюной в предвкушении сладкой, ароматной крови самой царицы цветочных Духов, Седовласка не выдержала и издала дикий торжествующий вопль. Она уже выпускала свои когти, готовясь схватить царицу, когда та, услышав ее победный крик, вдруг круто развернулась и выкинула навстречу вампирше острие своего волшебного жезла.
И Седовласке показалось, что она со всего размаха, ударилась о каменную стену. Вырвавшийся из её страшной пасти дикий крик боли и отчаяния пронесся над спящей землей и Духи цветов, услышав его, побледнели.
Только один Василек и видел, как выстреливший из жезла царицы, тонкий голубой лучик света, пройдя сквозь черное тело хищницы, навсегда оборвал ее жизнь.  Мёртвая вампирша, закрутилась в воздухе, словно осенний лист, и рухнула вниз, распластавшись на ветвях раскидистой ракиты бесформенным клочком старой изодранной ветоши.
Проводив ее взглядом, Георгина полетела к Васильку, чтобы помочь ему перенести девочку через ограду. В этот момент раздался первый, предрассветный крик петуха. И, будто по волшебству, Незабудочка открыла свои сонные глазки. Увидев, что Василек несет ее на руках, она, блаженно улыбнулась и снова закрыла их. Наверное, ей показалось, что все это происходит с нею во сне. Несколько нектаринов бросились на помощь Васильку. А Георгина, с чувством выполненного долга,
 направилась к своему трону. По дороге к нему ее удивила полная тишина, нависшая над садом. Но едва она протянула руку к подлокотнику, как неожиданно вздрогнула от восторженного хора своих подданных, которые отважились громкими криками нарушить предрассветную тишину. Луна уже померкла, и светлячки, сходя с ума, вновь принялись вытворять чудеса иллюминации, не боясь, что кто-нибудь из людей может это увидеть.
А Правительница  стояла на своем возвышении, окруженная ликующими подданными и со слезами на глазах слушала песню, сложенную ими в ее честь:
       -  Да здравствует царица наша,
Что всех отважнее и краше!
Гордимся мы тобой!
За то, что всех нас окрылила
И чудным балом наградила,
За то, что ведьму победила
Гордимся мы тобой! -
Но, едва хор умолк, как, царица показала рукой в сторону Василька и, уже окончательно проснувшейся, Незабудочки. Все тут же повернулись к ним. Зазвучал вальс "Нежность", и цветочные Духи расступились, образовав круг, в котором храбрый нектарин и счастливая Незабудочка закружились в танце. И Василек уже ничего не замечал, кроме сияющих глаз своей партнерши.
Когда танец закончился, все поняли, что пришла пора расставания.
Растроганная Георгина поблагодарила их всех за то, что они переживали, как за неё - свою царицу так и за отважного Василька, вместе с его прелестной Незабудочкой.  И что, как ни грустно, но их бал подошел к концу.
 После этих слов, светлячки   один за другим стали быстро гаснуть; а цветочные Духи, отдав прощальный поклон любимой царице, разлетаться по своим домам. И вскоре сад опустел.
Когда петух прокукарекал зарю, Георгина поднялась в воздух и направила острие волшебного жезла на постамент, который, ненадолго скрывшись в легких клубах дыма, вновь превратился в обыкновенный серый камень. Опустившись на махровую шляпку своего куста, царица в последний раз окинула взглядом начинающий светлеть сад, над которым уже разливалась узенькая нежно-розовая полоска зари, и... исчезла в глубине своего цветочного дома. А  вокруг всё вновь стало точно таким же, каким было до начала «Цветочного бала». Но ведь это только для других, а не для цветочных Духов. Они одни знали, что их любимый сад за эту незабываемую, удивительную ночь очень сильно изменился и, конечно же, к лучшему. И что теперь Василек и Незабудочка будут с нетерпением ждать следующего лета и нового «Цветочного бала», на котором они будут ну, уж если не самой красивой, то наверняка, самой счастливой парой.
Да будет так!