Сторожевой корабль Дзержинский. Части 14-16

14. Курильская десантная операция

Перед самым началом войны с Японией командир ПСКР «Дзержинский» Петр Данилович Маслий был назначен заместителем начальника 60-го Морского отдельного пограничного отряда по морской части и активно занимался подготовкой десанта на Северные Курилы. Это видно из текста его наградного листа.

Назначение нового командира на ПСКР «Дзержинский» М.А. Гончарова перед начало боев на Шумшу прошло незамеченным многими серьезными авторами, которые в перечне награжденных за участие в Курильской десантной операции упоминают П.Д. Маслия в старой должности. Смотрите, например, статьи Балакина [2], стр.38, Игоря Петрова [15]. Разобраться в этом вопросе помог командир КПСКР «Дзержинский» третьего поколения капитан 1 ранга в отставке Андрей Дмитриевич Ишутин, посвятивший много времени изучению и популяризации истории службы пограничных кораблей на Дальнем Востоке. Обнаруженные им наградные листы, публикуемые в этом очерке, однозначно проясняют спорный вопрос.

Командование высоко оценило успешную деятельность П. Д. Маслия на новой должности при подготовке кораблей и катеров к выполнению боевого задания по охране транспортов с десантными войсками по захвату островов Курильской гряды и наградило его орденом Красного Знамени.

Матвей Алексеевич Гончаров был переведен на «Дзержинский» в апреле 1940 года и назначен на должность командира подразделения артиллерийской боевой части. В августе 1945 года в звании капитан-лейтенанта он стал командиром корабля и повел его громить японскую группировку на Северных Курилах. Для всех советских людей, а для наших дальневосточных пограничников особенно, это был великий день. Пришел и на нашу улицу праздник! Настал долгожданный час расплаты с японской военщиной за все провокации, за поражение в войне 1904–1905 годов, за оккупацию Приморья и Северного Сахалина, за унизительную конвенцию 1907 года и многие другие обиды, оскорбления и хамство, которые приходилось терпеть русскому народу и, прежде других, его погранвойскам на суше и на море.

Долго запрягали, но зато быстро поехали. Хваленая Квантунская армия, с которой США планировали воевать еще полтора года, была разгромлена в считанные дни. 6 августа 1945 года морские силы погранохраны Дальнего Востока были переданы в оперативное подчинение командования Тихоокеанского флота. «Дзержинский» и «Киров» включили в состав отряда огневой поддержки Курильской десантной операции.
 
Командовать отрядом назначили командира «Кирова» капитана 3 ранга И. Д. Сизова.
Японцы считали свои укрепления на острове Шумшу неприступными и утром 18 августа 1945 года проспали подход десанта и высадку его на берег. С рассветом они спохватились, завязался ожесточенный бой. С моря наших десантников прикрывала артиллерия кораблей. Благодаря их меткому огню была подавлена японская батарея на полузатопленном танкере «Мариуполь» (он затонул в 1943 году, и японцы отказались его вернуть). Прямыми попаданиями были уничтожены пять японских танков, что позволило отбить самую ожесточенную контратаку противника. Тяжёлый бой продолжался более суток, потом начались переговоры о капитуляции японских гарнизонов на Шумшу и Парамушире.

В соответствии с достигнутой договоренностью о прекращении огня командование операции направило в базу Катаока, расположенную на юго-западе Шумшу, отряд кораблей, в который вошли «Киров», «Дзержинский», минный заградитель «Охотск», тральщик Т-525, транспорт «Пугачев» и гидрографическое судно «Полярный». Следуя Вторым Курильским проливом наши корабли неожиданно оказались под прицельным огнем японских береговых батарей, расположенных на обеих берегах пролива. «Охотск» получил три прямых попадания, у него вышло из строя рулевое управление, было ранено двенадцать краснофлотцев, трое убиты. Наши корабли немедленно открыли ответный огонь. Однако в узком проливе у противника было явное преимущество, поэтому «Дзержинский» беглым огнем и дымовой завесой прикрыл наши корабли, после чего они все благополучно покинули опасный участок и через час стали на якорь в Первом Курильском проливе.

Эта подлая провокация привела к возобновлению военных действий, японцы были отброшены еще на 5–6 км по всему фронту, авиация нанесла бомбовые удары по японским базам, и тогда самураи объявили, что сдаются. Капитуляцию японских войск на северных Курильских островах наше командование приняло на борту флагманского корабля — тральщика «ТЩ-344», на котором генерал-майор А.Р. Гнечко держал свой командный пункт [16].

Бой во Втором Курильском проливе для наших кораблей мог закончиться очень большими потерями, ведь их буквально расстреливали с двух сторон, а они были лишены возможности маневрировать. Дымовая завеса и прицельная стрельба комендоров «Дзержинского» дали им шанс выйти из-под огня, и они им воспользовались. Это было отмечено командованием, в результате чего новый командир «Дзержинского» М.А. Гончаров был представлен к ордену Ленина. Вероятно, эта награда ставила его заслуги в Курильской десантной операции выше многих более высокопоставленных офицеров, в результате на наградном листе появилась надпись карандашом: «Красное Знамя».

Японцы сдавали оружие, а наши войска грузились на транспорты и в сопровождении «Дзержинского» и «Кирова» отправились принимать капитуляцию японских гарнизонов на островах северной части Курильского архипелага вплоть до Урупа.

За успешное выполнение боевых задач 14 сентября 1945 года орденов Боевого Красного Знамени были удостоены командир «Кирова» капитан 3 ранга И. Д. Сизов и артиллерийский офицер командир БЧ-2 П. В Солодов, командир «Дзержинского» капитан-лейтенант М. А. Гончаров, командир БЧ-2 К. А. Петровичев. Наградами были отмечены 82 члена экипажа «Дзержинского», в том числе мичман Н. А. Брашнин (главный боцман), главстаршины B. К. Дерзенко, И. М. Трофимов (батарея главного калибра), старшины 1 статьи С. И. Жаворонкин, П. И. Зачесов (группа мотористов), В. А. Панкратов (командир отделения электриков), В. К. Мирошниченко (командир отделения сигнальщиков), П. Ф. Пучков (группа радистов), старшины 2 статьи А. А. Дурандин (командир отделения минеров), В. А. Блинников (командир отделения пулеметчиков), Н. С. Котов (командир отделения котельных машинистов), H. М. Сильников (командир отделения комендоров), Л. К. Чемеленко (командир отделения мотористов), старшие и строевые краснофлотцы Т. М. Бояков (комендор), В. Н. Елизов и Н. П. Сорокин (дальномерщики), И.C. Жуков (сигнальщик), П.С. Селезнев (командир отделения пулеметчиков), Х. С.Шангреев (комендор), С. В. Тупицын (кок) [16].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 сентября 1945 года сторожевые корабли «Дзержинский» и «Киров» были награждены орденами Боевого Красного Знамени [16]. (В СССР были учреждены два ордена — Боевого Красного Знамени и Трудового Красного Знамени, в тексте военных документов слово «Боевого» чаще всего опускали).
 
В конце 1945 года Матвей Алексеевич Гончаров был назначен командиром 20-го отдельного дивизиона сторожевых кораблей, в 1947 году — офицером морского отдела Управления погранвойск на Тихом океане, в 1951 году назначен командиром отдельного дивизиона сторожевых кораблей в Таллине, в 1954 году — командиром легендарной «Пурги».               

15. Послевоенный период

После окончания Второй мировой войны «Киров» и «Дзержинский» вошли в состав вновь сформированного 20-го Отдельного дивизиона сторожевых кораблей, базировавшегося в Петропавловске-Камчатском. С 1945 по 1956 год ПСКР «Дзержинский» задержал в наших водах за браконьерство 21 японскую шхуну и около трехсот нарушителей границы [17].

Еще во время войны выявилась низкая эффективность орудий 21-К при стрельбе по воздушным целям. На корабле в срочном порядке смонтировали на юте 7,62-мм пулеметную установку М-4, а затем еще два 12,7-мм пулемета ДШК на крыльях мостика вместо полуавтоматов 21-К, которые перенесли вперед к волнорезу. Третий пулемёт ДШК установили между носовой надстройкой и трубой.

Из-за переноса орудий 21-К на бак осадка форштевня увеличилась до 3,75 м, а кормой — до 3,09 м. Это отразилось на остойчивости, так как метацентрическая высота* уменьшилась с 41 до 13 см (в наихудшем случае нагрузки). Во всем советском военном флоте не было корабля с таким плохим показателем. А ведь при заказе итальянской фирме «Ансальдо» специально было оговорено, что кораблю должна быть обеспечена хорошая мореходность, учитывая будущие условия его службы на Дальнем Востоке. Теперь его мореходность стала одной из наихудших в ВМФ СССР.
(Метацентрическая высота — критерий остойчивости судна. Представляет собой возвышение метацентра (расчетной точки приложения сил, выталкивающих судно из воды) над центром сил тяжести корабля. В настоящее время Регистр не допускает эксплуатацию судов с метацентрической высотой 0,2 м).
 
В конце 40-х годов «Дзержинский» и «Киров» прошли капремонт и модернизацию на Дальзаводе во Владивостоке. На них установили радиолокационные станции и полностью заменили артиллерийское вооружение. Вместо 102-мм орудий и 45-мм зенитных полуавтоматов были поставлены современные 85-мм пушки 90-К в палубных щитовых установках и 37-мм автоматы 70-К [2].

16. Итоги второй рыбной войны

Величину рыбных богатств, похищенных японцами в российских водах за период действия конвенционного соглашения 1907 и последующих годов, достоверно установить невозможно. Был период (1918–1922гг.), когда никакого учета вообще не велось. После капитуляции Японии появилась возможность установить реальный объем вылова камчатского лосося японскими рыбопромышленниками. В 1945 году сразу после завершения Курильской десантной операции группа отечественных специалистов в первых числах сентября выехала на Парамушир для изучения японских архивных материалов и допроса специалистов рыбной отрасли. Руководил этой поездкой директор Камчатского отделения ТИНРО И. И. Лагунов. По результатам поездки им был составлен отчет [19].

Согласно этому документу, в конце войны прибрежные воды северных Курильских островов имели для Японии наибольшее рыбопромышленное значение, они ежегодно давали до 1,5 млн центнеров рыбы, преимущественно лососей. В 40-е годы уловы начали падать, сказалось действия американской авиации и флота. По тем же данным, начиная с 1936 г., японцами на Северных Курилах вылавливалось лосося примерно столько же, сколько в конвенционных водах, то есть на всех японских заводах и базах Охотско-Камчатского побережья. Общий улов за промысловый сезон достигал 3 миллиона центнеров (300 тыс. тонн), 95 % которого составлял лосось. По данным японской администрации улов лосося за 12 лет с 1934 по 1945 год составил 19741,7 тыс. ц.

До конца 1930 года японцы ловили лососей только прибрежными неводами. К середине 30-х гг. они освоили массовый лов этой рыбы, преимущественно нерки (остальную выбрасывали), дрифтерными (наплавными) сетями в море и перед Второй мировой войной имели на морском лове лососей до 8 плавбаз с 300 промысловыми судами. Среднегодовой вылов лососей этим флотом достигал 22-28 тыс. т. [20], что составило за 11 лет не менее 275 тыс. т. Всего с 1934 по 1945 год японцами было выловлено камчатского лосося 2,25 млн тонн. В современных ценах стоимость этого улова составила бы от 5 до 7,4 млрд долларов США. (В августе 2013 года стоимость 1 кг неразделанной нерки на мировом рынке увеличилась с 2,2 до 3,3 доллара. См.                http://ukrday.com/novosti.php?id=82961 «Мировой рынок лосося»).

На Камчатке и Курильских островах японцы создали громадный промышленный потенциал. Первые 11 рыбоконсервных заводов на Северных Курилах были построены ими в 1932 году. К 1945 году здесь работало 37 рыбоконсервных заводов и баз с промысловым и транспортным флотом. Консервных линий было 20, в том числе три крабовые.

На Камчатке у японцев работали 32 консервных завода на 72 линии, 74 рыбообрабатывающие базы, 5 холодильников, 42 рефрижератора, 183 буксирных катера, 52 моторных кавасаки и 1284 кунгаса. В летнее время на арендованных участках работало до 22 тыс. японцев [8].
 
Кроме того, на Южных Курилах работало еще семь рыбоконсервных и четыре крабоконсервных завода на острове Итуруп и один на острове Шикотан. Все эти предприятия имели по одной консервной линии.

После капитуляции Японии в 1945 году все японские предприятия на Курилах, Камчатке и Южном Сахалине перешли в собственность Советского Союза. Значительная их часть была сильно разрушена американскими обстрелами с моря и бомбардировкой с самолетов. В это время японцы лишились множества аналогичных заводов и рыбных промыслов в Корее и Китае. Стране понадобилось пять лет, чтобы восстановить рыбную отрасль и промышленный потенциал. В это время морской промысел японцы практически не вели.

Вероятно, послевоенной разрухой в Японии объясняется небольшое количество браконьерских шхун, задержанных в этот период КПСКР «Дзержинский». Сказывалась и напряженная эксплуатация судна, вызвавшая повышенный износ машин и механизмов. Кроме того, в погранвойска стали поступать новые корабли. Последним командиром «Дзержинского» был капитан-лейтенант Н. С. Лукашенко. Прослужив 22 года, 11 июня 1957 года корабль был выведен из боевого состава Морских частей Погранвойск «в связи с полной выработкой ресурса». На нем демонтировали вооружения и два из трех дизелей главной энергетической установки, после чего корабль своим ходом пришел на остров Шикотан, где стал несамоходным штабом 27-го Отдельного дивизиона сторожевых кораблей в бухте Малокурильская.

С 1950 года японские шхуны и плавбазы снова пошли в российские воды правдами и неправдами добывать золотую курильскую и камчатскую рыбку. С этого момента началась третья рыбная война, о которой честно и объективно написал в своем очерке Сергей Вахрин [21].

Противостояние на границе продолжалось, вместо выбывших пограничных кораблей в строй становились новые. Славное имя — «Краснознаменный пограничный сторожевой корабль «Феликс Дзержинский» в 1959 году перешло как эстафета к новому кораблю проекта 264А.

Старый корабль поставили на «мертвые» якоря, он превратился не только в несамоходный плавучий штаб, но и пирс и многие подсобные службы базы. Его имя теперь принадлежало только истории, а в будущем его ждала разделка на металлолом. Но удивительная судьба Корабля и на этот раз отказалась идти привычным для флота курсом и приготовила для него очередной удивительный сюрприз.

Продолжение см. http://www.proza.ru/2017/12/19/1911