Чёрный список

    Однажды в пятницу, в два часа пополудни, молодой человек весьма чудной наружности ползал на коленках по асфальту возле автобусной остановки, собирая разлетевшиеся тетрадки и бумажные листы. Одни прохожие недовольно косились на него, другие не обращали внимания, третьи откровенно ржали, а некоторые помогали собрать нехитрое имущество этого рассеянного, вероятнее всего, студента. Юноша был нелеп: нескладный, с длинными худющими руками и ногами, в старомодном плаще и огромных очках. Свои бумаги студентик старательно запихивал в растянутую советскую авоську.
- Спасибо, спасибо, - торопливо бормотал он, принимая тетради из рук добрых людей, - простите, извините.
И ласково улыбался:
- А вы не подскажите, где тут районный суд?
- Да вон, за углом, серое здание, - охотно объяснила какая-то девушка.
- Спасибо, спасибо, - и юноша забавной прыгающей походкой поспешил в нужную сторону.
Вскоре его сутуловатая фигура растворилась в толпе, и никто не заметил, как засияли на солнце светлые до плеч волосы, перехваченные синей головной повязкой – засияли так ярко, что даже улица на секунду стала светлее.

   Алексей Сергеевич Рудаков, судья районного суда, устало потёр виски, отхлебнул из чашки остывший кофе и подошел к окну. Приподнял жалюзи и стал разглядывать текущую по улицам разноцветную, разношерстную, деловитую и довольную собою толпу. Но Дело № 13XX не давало покоя, оно лежало на столе и притягивало взгляд. Прогрохотал грузовик – Рудаков невольно вздрогнул, бросил унылый взгляд на свой старенький форд, стоящий на парковке суда, и решительно взял телефон:
- Добрый день, господин Черногоров, я согласен.
- Хорошо, - прошелестел в трубке мягкий голос, - тогда ваше назначение – дело решенное.

    Чудной юноша откинул светлую челку с высокого «заумного» лба и грустно посмотрел на секретаря:
- Значит, судья Рудаков больше не работает здесь?
- Нет. Буквально две недели назад кандидатура Алексея Сергеевича была утверждена на должность судьи областного суда, мы все за него рады, - искренне улыбнулась женщина, - такой быстрый карьерный рост, как говорится, по заслугам.
Юноша кивнул, поблагодарил и торопливо ушёл. На улице встревожено подвывал ветер. Молодой человек тяжело вздохнул и что-то вписал карандашом в пожелтевший листочек в клеточку. От здания быстро отъехала дорогая чёрная иномарка.


***

      Двор Медицинской Академии шумел сотнями голосов и шелестом свежей зеленой листвы. Бурлила, не утихая, молодая, сильная жизнь, то там, то здесь белыми пятнами мелькали халаты. Студенты сжимали в руках конспекты, пирожки и планшеты. Чуть смущенный светловолосый юноша в дурацком плаще спросил у двух прелестных близняшек, где находится деканат, и те, хихикая, принялись ему объяснять, как пройти в нужную сторону:
- А вы тоже хотите к нам поступать? – нежным голоском спрашивала одна, поправляя рыжеватую прядь ухоженных волос.
- Пока нет, - неловко улыбался молодой человек, - я по поводу Андрея Мирцева, не знаете?
Девушки хором закивали и наперебой заговорили:
- Знаем!
- Его отчислили. Он с нашего курса был.
- Он дружил с Натой Пашковой.
- Нет! Его девушкой была Рита Кузнецова.
- А я говорю: он бросил Ритку ради Наты!
- Было бы из-за чего бросать, она даже не знает, как помада и платье выглядят.
- А я говорю: бросил!
- Да он просто флиртовал!
Забыв о собеседнике, близняшки принялись с удовольствием препираться.
- Простите, простите, что перебиваю, - тихо сказал юноша, нервно поправляя очки, - а за что его отчислили?
- За прогулы! – снова дружно ответили девушки. – Он совсем со своими девками учебу забросил и наркотиками стал баловаться.
- И теперь ему не восстановиться обратно? – огорченно спросил молодой человек.
- Ну, - задумалась более серьезная из сестёр, - все возможно, но он, похоже, совсем загулял.
Импозантный мужчина и черноволосая красотка, сидевшие на соседней лавочке, переглянулись и чему-то довольно усмехнулись. А близняшки ещё долго смотрели вслед забавному парню, который что-то писал в каких-то древних конспектах, а потом шел вдоль улицы, и ветер развевал полы его старого плаща, словно крылья.


***

- Анна Зорькина ушла из музыкальной школы, - сухо сказала пожилая учительница с гигантском пучком на голове, похожая на маленький сердитый опёнок.
- Неужели? – в голосе юноши с авоськой звучала настоящая горечь.
Учительница презрительно посмотрела на его длинные светлые волосы и головную повязку со странными символами. Пробормотав что-то вроде – «Опять эти хиппи шляются», все же соизволила ответить:
- Анна недисциплинированна и расхлябанна, кроме того она постоянно бунтует. Пытается сама «писать музыку», - тут дама фыркнула,  - нет бы, работать над техникой, из-за неё наша школа провалилась на областном конкурсе.
В коридоре юноша устало прислонился к стене, из какого-то кабинета лилась мелодия, за окном слышалось щебетание птиц.  И тот самый мужчина подал руку красавице – они спустились по шатким ступеням.
- Ну как же без них, - вздохнул юноша вслед ослепительной парочке и принялся протирать стекла очков полою плаща.


***

    Уличная скрипачка закончила играть, улыбнулась зрителям и, забрав футляр, в который кидали мелочь, села на лавочку рядом с юношей в старом плаще.  Молодой человек извлек из авоськи булочку, разломил её и протянул половину скрипачке:
- Ешь. Небось, целый день голодная бегаешь.
- Спасибо.
Некоторое время они молча жевали, а потом скрипачка спросила:
- Как твой список?
- Всё подтвердилось, - грустно ответил юноша и достал из кармана мятный листок в клетку со списком фамилий. - Алексей Рудаков, предназначение – справедливый судья, мог исправить несколько судеб, двадцать пятого марта продался за карьеру и деньги. Андрей Мирцев, врач от Бога, мог бы спасти несколько десятков жизней, променял свою судьбу на разврат и удовольствия. Анна Зорькина, прирожденная пианистка и композитор, могла бы совершить прорыв в музыке, поддалась унынию и сдалась.
- О, карандашных дел мастер, - раздался насмешливый голос, на скамейку опустились импозантный мужчина и его спутница, их машина стояла неподалеку.
- Любуешься на дело рук своих? – вздохнул юноша, кидая крошки булки суетящимся на асфальте птицам.
- Это не я, они сами сделали свой выбор, - ослепительно улыбнулся мужчина, - я поспособствовал совсем чуть-чуть: ситуацию, так сказать, смоделировал, но выбирали они.
Черноволосая спутница послала ему полный обожания взгляд.
- Пусть они сделали такой выбор, но многие остались, - прошептала скрипачка.
Мужчина чуть поджал губы, но тут же усмехнулся и извлек золотой портсигар:
- Не желаешь? – предложил он молодому человеку.
- Вот уже много тысяч лет мой ответ неизменен: я не курю, - улыбнулся светловолосый юноша.
- Но это моя работа – предлагать, - пожал плечами мужчина и закурил.
Вечер мягкими крыльями накрыл город, потихоньку зажигались огни.
- Твой чёрный список, грустно его, наверное, писать? – спросил мужчина. – Тяжелее всех камней в мире твой карандаш.
Юноша снял очки и взъерошил светлые волосы:
- Да, это верно. Но у меня ещё есть ластик… - улыбнулся и бережно вытащил из кармана маленький белый ластик. - И я предчувствую, что скоро он опять пойдет в дело.

    А в далекой столице в больнице пришел в себя известный рок-музыкант, переживший клиническую смерть от передозировки наркотиков. Он с неожиданным отвращением оглядел свои исколотые тощие руки, сплюнул и отвернулся. А потом по бледным губам проскользнула легкая тень улыбки – где-то рождалась новая песня. Мысленно создавая её, он умиротворенно прикрыл глаза, и даже боль отступила на пару секунд. 

    Юноша в старом плаще солнечно улыбнулся, забрал у скрипачки тяжелый футляр, и они, держась за руки, медленно пошли по улице. Светлые волосы юноши сияли, хоть солнце давно скрылось.
Импозантный мужчина потушил сигарету и устало посмотрел на свою соблазнительную спутницу:
- Ластик, понимаешь? – с легкой досадой произнес он. – В ластике всё и дело.