Подарок

Колян  зычно  зевнул,  с  хрустом  потянулся  и  открыл  глаза.  «Надо  же», — искренне  удивился  он, — «все  как  вчера!»  Он  лежал  на  кровати,  что  в  народе  метко  прозвали  «аэродромом»,  кровать  стояла  в  роскошном  семизвездочном  номере  по  тарифу  «включено  все»,  в  смысле,  что  включена  не  только  холодная  вода,  но  и  горячая  тоже,  и  телефон  включен,  и  кондиционер,  и  холодильник,  телевизор,  компьютер,  ну  и  т.п.
 
Было  солнечное  утро.  За  окном  во  всю  стену  шумело  море,  светило  солнце  и  каркали  птички.  Они,  может,  и  не  каркали,  но  Колян  не  мог  более  точно  охарактеризовать  производимые  ими  звуки.  Он  повернул  голову  налево.  Вместо  прикроватной  тумбочки  там  стоял  бар.  То  есть,  не  минибар,  а  обычный  бар,  как  положено,  только  без  бармена.  «Разберемся», — бодро  пробормотал  проснувшийся  и  повернул  голову  направо.  Там  стояла  уже  тумбочка.  На  ней  лежал  пульт  дистанционного  управления,  больше  похожий  на  клавиатуру  компьютера  и  по  размерам,  и  по  количеству  кнопок.  Дотянувшись  до  пульта,  братан  начал  изучать  кнопки.  После  некоторой  паузы,  кнопок  было  безобразно  много,  что  и  понятно — ведь  пульт  управлял  буквально  всем — Никола  немного  позабавлялся,  включая  и  выключая  по  очереди  то  свет,  то  кондиционер,  то  легкое  вращение  кровати.  А  потом  ткнул  кнопку  приемника.  Из  динамика  раздался  голос  Шуфутинского: «Пусть  тебе  приснится  Пальма-де-Майорка».  «И  что  он  нашел  в  этой  пальме?» — с  некоторым  раздражением  подумал  Коля,  тыкая  в  другую  кнопку.  После  нескольких  попыток  радио  выдало: «Радио  Шансон!»  «О», — удовлетворенно  произнес  Колян  и  попытался  встать.  Но  не  тут  то  было.  Тяжелая  голда  на  шее,  толщиной с  детскую  руку,  и  крест  на  груди,  по  размерам  похожий  на  крест  с  купола  средней  церкви,  отбросили  его  назад  на  подушку.  Но  братка  это  не  смутило.  Он  был  из  той  породы,  что  прозывают  быками  или  шкафами,  поэтому,  малость  поднатужившись,  он  все-таки  поднялся  и  шагнул  к  бару.
 
«Ну,  что,  по  маленькой?» — подмигнул  он  своему  отражению  в  зеркале  бара.  Оставалось  выбрать  напиток  и  требуемый  объем.  Придирчиво  оглядев  ассортимент,  Колян  замешкался  с  выбором.  Тут  было  все,  от  легких  сухих  вин  до  чистого  спирта.  Многие  из  братвы,  отдавая  дань  моде  на  «латинос»,  перешли  на  текилу,  но  Колян  предпочитал  простую  водку.  «Алкоголь  с  солью  хорош  при  диарее», — назидательно  говорил  он  братве,  старательно  выговаривая  умное  слово.  Это  слово  братан  позаимствовал  у  одного  бомжа,  бывшего  врача,  с  которым  познакомился  однажды  на  работе. 
В  тот  раз  после  инспектирования  очередного  киоска  на  своей  территории,  Колян  вышел  на  улицу  с  бутылкой  пива  в  руке  и  остановился  под  деревом.  «Молодой  человек,  бутылочку  не  отдадите?» — вдруг  раздалось  за  его  спиной.  Бык  угрожающе  обернулся — кто  посмел  потревожить?  Сзади  стоял  явный  бомж,  но  на  удивление  чистый.  «Ты  кто?» — спросил  Николай.  «Я  врач», — сказал  бомж  и  поправился, — «бывший  врач.  Развелся,  квартиру  жене,  бывшей  жене.  Сам  в  ординаторской.  Сперва  держался,  потом  сорвался,  в  спирт  воду  стал  доливать.  Ну  и…», — он  махнул  рукой, — «как  видите».  «Ты  где  живешь?» — спросил  крутой.  «Да  тут,  недалеко», — засуетился  бывший  врач.  «Стой  здесь», — скомандовал  браток  и  вошел  в  киоск.

Через  полчаса  они  сидели  в  подвале  бомжа  и  обстоятельно  беседовали. «Забытый  вкус», — то  и  дело  повторял  новый  знакомый  то  после  стопки,  то  после  закуски.  Чистый  бомж  был  также  противоестественен,  как  и  грязный  врач.  Этим  он  и  взял  Николая.
 
И  теперь,  стоя  перед  баром,  браток,  вспомнив  бомжа,  потянулся  к  бутылке  водки,  но  вдруг  остановился.  «Все  водка  да  водка.  Надо  бы  и  разнообразить.  Вот  это,  например,  что?» — Колян  взял  бутылку  Мартини.  Повертел  в  руках,  нашел  содержание  алкоголя — 9,5%,  сухое.  На  обратной  стороне  бутылки  была  этикетка  с  нарисованной  рюмкой  и  инструкцией,  как  правильно  пить.  «Положите  в  рюмку  оливку,  кубик  льда,  налейте  на  2/3  вино,  украсьте кружком  лимона, дополните  соломкой,  подавайте  охлажденным».  Ну,  с  охлаждением  все  ясно,  стойка  бара  охлаждалась.  Лед  и  оливки  в  баре  были.  Вот  украшать  Коля  не  стал — и  так  сойдет.  С  соломкой  было  непонятно,  но  надо  так  надо.  Пошарив  по  бару,  Никола  нашел  соломку,  но  в  поисках  несколько  удалился  от  бокала.  Вынув  соломинку  из  пакета,  браток  метнул  ее  в  рюмку  наподобие  дротика  для  дартса.  Не  попал.  Взыграла  кровь.  Через  десять  минут  пакет  был  пуст,  бар  усыпан  соломой  как  ток  на  молотьбу,  а  в  бокале  торчали  штук  8-10  соломин.  Взяв  рюмку,  экспериментатор  попытался  отхлебнуть.  Попытка  не  увенчалась  успехом.  Две  соломины  тут  же  воткнулись  в  ноздри,  а  одна  в  глаз.  Чертыхнувшись,  он  выдернул  трубочки  из  вина  и  отшвырнул  их  от  себя.  Попробовал  вино.  Нет,  с  водкой  не  сравнишь.  Но  ради  разнообразия…  и  он  опрокинул  рюмку  в  рот.  Проглотив  вино,  похрустел  кубиком  льда,  обгрыз  оливку  и  попытался  разгрызть  косточку.  Она  не  поддавалась.  Но  Колян  не  любил  отступать.  В  конце  концов,  косточка  не  выдержала  натиска  и  сдалась,  но  ничем  не  обрадовала.  Выплюнув  осколки,  Николай  нашел  на  пульте  громкость  и  врубил  на  полную  катушку.  «Мурка,  ты  мой  котеночек», — рванули  динамики,  и  в  баре зазвенели  бутылки.  Колян  направил  пульт  на  окно,  и  сначала  с  окна  съехали  жалюзи,  открывая  вид  на  море,  а  потом плавно  раздвинулась  стеклянная  стена,  открывая  выход  на  пляж. 
И  тут  запищал  телефон  на  мотив  «Кукарачи».  Колян  отцепил  мобильник  от  плавок  и  нажал  кнопку  «Базар».  Труба  была  выполнена  по  спецзаказу,  и  все  надписи  сделаны  на  русском  языке.  «Але,  братан,  как  отдыхается? — раздался  голос из  трубы, — Как  тебе  подарки?»  У  Коляна  был  день  рождения,  и  братва  подарила  ему  экзотический  отдых  где-то  в  тропиках,  а  чтобы  не  забывал  своих — голду  на  шею  и  крест  на  пузо  с  надписью  «Гадом  буду — не  забуду!»  «Как  сам?  Не  закис  там  один?  Типа  не  заскучал  без  дела?» — орала  братва  из  мобильника. «Может,  тебе  девчонок  подкинуть?  Есть  парочка  новеньких».  «Братаны,  спасибо, — заорал  в  ответ  браток, — все  ништяк.  Девчонок  не  надо.  Тут  и  без  них  кайф!  А  где  Митяй?» — спросил  он.  «Тута  я, — проорала  трубка  в  ответ. — Салют,  амиго!»  «Митяй,  помнишь  бомжа,  что  я  тебе  показывал?» — спросил  браток  братка.  «А  то», — ответил  телефон.  «Братва, вы  не  подкинете  сюда  того  бомжа,  что  Митяй  покажет?» — попросил  Микола.  «Ты  че,  ориентацию  потерял?» — гаркнула  в  ответ  труба,  и  тут  же  грянул  такой  хохот,  что  чуть  было  не  заглушил  «Радио  Шансон».  «Не  тушуйся,  шутка, — прорычала  трубка, — доставим  тебе  твоего  доктора,  гуляй!  К  вечеру  жди!  Бывай!» — и  телефон  дал  отбой.
 
Николай  отключил  мобильник  и  подошел  к  компьютеру.  Нашел  на  экране  слово  «Обед»  и  щелкнул  на  нем  мышкой.  Компьютер  выдал  меню.  Браток  нащелкал  обед  и  перешел  к  ужину.  На  ужин  потратил  несколько  больше  времени.  Как  никак — гостя  ждал.
 
Выполнив  необходимый  минимум,  можно  было  продолжать  отдыхать.  В  десяти  метрах  от  дома  росли  пальмы. В  двадцати  метрах  от  пальм  плескалось  море.  Вправо  и  влево  тянулся  пляж.  Вокруг  не  было  ни  одного  человека.  Колян  подошел  к  пальме,  похлопал  по  стволу.  «Нет,  не  березка», — вздохнул  он.  Каждый  его  шаг  отдавался  легким  звоном.  Это  крест  стучал  ему  по  коленкам.  «Пожалуй,  сниму», — решил  Никола  и  стянул  с  шеи  подарок  братвы.  В  море  можно  легко  потерять  такой  подарок,  и  братва  бы  обиделась.  На  пальмах  не  было  сучков,  не  то,  что  на  наших  деревьях,  поэтому  повесить  цепь  с  крестом  было  некуда.  Колян  не  долго  думая,  воткнул  крест  в  песок.  Сделал  шаг  назад,  посмотрел.  Выглядело  неплохо,  но  было  похоже  на  могилу.  «Не  хорошо,  пусть  лучше  полежит», — решил  браток  и  положил крест  плашмя.
 
Весь  пляж  был  утыкан  табличками: «Мелко»,  «Очень  мелко»,  «Типа  обрыв»,  «Глубоко,  блин».  Браток  уже  брел  по  колено  в  воде,  когда  его  взгляд  наткнулся  на  табличку  «Акулы!»  Его  как  взрывом  выбросило  на  берег.  Отбежав  метров  на  5-7  от  кромки  прибоя,  отдыхающий  стал  вглядываться  в  воду.  «Вот,  блин», — только  и  смог  выговорить  он.  И  тут  заметил,  что  изрядный  кусок  воды  отгорожен  от  моря  сеткой,  торчащей  над  волнами.  На  берегу  стоял  навес.  Подойдя  ближе  можно  было  увидеть,  что  под  навесом  собрано  всевозможное  снаряжение  для  подводной  охоты:  ласты,  акваланги,  подводные  ружья.  Тут  же  стоял  включенный  телевизор,  провод  от  которого  уходил  в  воду.  Было  видно,  что  телевизор  показывает  подводный  мир.  Камера  стоит  неподвижно,  но  вот  в  объективе  появляется  акула,  и  камера  начинает  за  ней  следить.  Акула  ближе,  плывет  на  камеру,  и  тут  отпускник  замечает,  что  она  в  наморднике!  «Ну,  братва  дает!» — восхитился  Колян.  И  дата  у  него  была  не  юбилейная,  27  лет.  Зачем  было  так  уж  ее  отмечать.  «Уважают!» — с  нежностью  подумал  новорожденный,  и  скупая  слеза  блеснула  в  уголке  глаза.

Так  прошел  день.  Николай  купался,  загорал.  Отстреливать  акул  он  не  стал,  а  вот  нервишки  себе  пощекотал,  поплавал  среди  хищниц.  В  общем,  оттягивался.  Телевизор  показывал  все,  что  душе  угодно,  радио  Шансон  крутило  блатные песни,  несколько  раз  звонили  братки.  Короче,  все  как  обычно.

Ближе  к  ужину  над  головой  раздался  рокот, и  на  крышу  бунгало  опустился  вертолет.  Из  него  вывалились  пара  братков,  Митяй  со  Слоном.  Они  привезли  бомжа — бывшего  врача.  Ну,  пообнимались,  похлопали  друг  друга  по  спинам,  врезали  по  стакану.  И  братва  улетела,  оставив  доктора.  «Ну  че,  братан,  как  сам?» — для  завязки  разговора  начал  Колян.  «Спасибо,  ниче,  вроде, — ответил  врач, — а  ты  неплохо  тут  устроился».  «Да,  братва  подарок  сделала,  типа  день  рожденья  у  меня.  Ну,  вот…» — и  отдыхающий  по-хозяйски  обвел  все  вокруг  руками.  «Ну,  что,  по  соточке? — предложил  он, — За  встречу,  за  меня».  «По  чуть-чуть  если, — согласился  гость, — я  ведь  почти  в  завязке.  Знаешь,  то  печень, то  почки,  то  да  се, — и  он  пустился  в  профессиональные  дебри  диагностики. — А  ты-то,  не  заболел  часом?»  «Да  не,  я  в  поряде.  Вот  тебя  решил  сюда  притащить,  чтоб  пожил  малость  по  кайфу», — сказал  Колюня.  Он  нажал  на  кнопку  на  пульте,  раздался  мелодичный  звон,  и  в  стене  открылась  декоративная  панель.  За  ней  оказался  сервировочный  столик  с  накрытым  ужином.  «Да,  сервис, — сказал  бомж  с  некоторой  грустью, — ты  это,  давай  без  меня.  К  сожалению — диета.  Я,  пожалуй,  фрукты.  А  кефирчика  нет?»  Хозяин  в  недоумении  поглядел  на  гостя,  пожал  плечами  и  повернулся  к  компьютеру.  Поколдовав  около  него  минут  пять,  разочарованно  покачал  головой: «У  них  тут  только  экзотика,  а  нормального  ничего  нет, — сказал  он, — боюсь,  сам  здесь  весь  срок  не  высижу,  сорвусь  отсюда.  Только  братву  обижать  неохота.  Старались  все  таки».  Но  мало-помалу  собеседники  продегустировали  бар  и  разговорились.  Каждый  рассказал  другому  всю  свою  жизнь.  Они  даже  выпили  на  брудершафт.  «Давай  ко  мне  в  бригаду, — предложил  крутой  врачу. — Мужик  ты  хороший,  грамотный.  Нам  такие  нужны».  Док  грустно  помотал  головой: «Я  не  могу.  Я  не  такой  как  вы,  у  меня  другая  жизнь».  И  в  этот  момент  засигналил  сотовый.  Колян  взял  трубу  и  удивленно  нажал  «Базар».  Его  телефон  молчал.  «Это  мой», — сказал  бомж  и  вытащил  из-за  пазухи  аппарат.  «Да,  слушаю, — сказал  он  кому-то,  извинившись  жестом  перед  хозяином. — Что?  Опять?..  Ну,  ладно,  я  вернусь — разберемся», — и  он  отключился.  Колюня  ошалело  смотрел  на  гостя.  Бомж  с  мобильником — такого  он  еще  не  видел.  А  док  налил  себе  спирту  и  спокойно  влил  в  себя  почти  стакан.  Даже  не  поперхнулся.  Занюхав  рукавом,  бомж  спокойно  поглядел  на  друга  и  сказал: «Немного  не  вовремя  ты  меня  отдыхать  пригласил.  Дома  конкуренты  наезжают.  Ребята  звонили,  сказали,  опять  на  разбор  зовут,  стрелку  забили.  Хотят  бутылочный  бизнес  у  нас  отобрать».  «Может,  помочь?» — ожил  Колян.  «Спасибо,  сами  справимся», — ответил  гость  с  набитым  ртом.  Он  сметал  со  стола  все  подряд.  Скорости  врача  мог  бы  позавидовать  ураган  «Эль  Ниньо».  «А  ты…  не  того?» — забеспокоился  хозяин,  показывая  на  область  печени.  Гость  отрицательно  помотал  головой  и  махнул  рукой. 
«Жить  хорошо  почти  без  денег  поможет  «Радио  Шансон», — пропели  динамики.

Колян  потянулся,  зевнул  и  открыл  глаза.  Все  было  как  вчера,  но  что-то  не  так.  Колюня  сел  и  повертел  головой.  Ну,  конечно!  Он  спал  на  полу,  на  ковре.  И  креста  на  пузе  не  было.  Он  встал  и  огляделся.  На  его  месте  спал  бомж,  придавленный  золотыми  цепью  и  крестом.  «Братан,  живой,  а?» — дернул  его  за  ногу  хозяин.  Гость  что-то  пробормотал  и  попытался  повернуться  на  бок.  Да  куда  там!  Врач  был  не  такого  сложения,  как  Колюня.  Гость  приоткрыл  глаза  и  увидел  братка.  Сделал  попытку  встать.  Не  удалось.  «Ну,  все,  кажись,  щас  помру, — с  трудом  выговорил  бомж  и  жалобно  моргнул, — ни  вздохнуть,  ни  охнуть,  ни  встать».  Колян  поднял  дока  и  стащил  с  него  крест.  «Ну,  как?» — спросил  он.  «Кажется,  полегчало, — свободно  вздохнул  бывший  врач, — а  что  это  было?» — спросил  он.  Хозяин  показал  пудовый  подарок  братвы.  «Я  его  тебе  не  дарил?» — спросил  он  гостя.  «Вроде,  нет,  а  впрочем,  не  помню».  «Ну,  тогда  я  его  назад  заберу,  а  то  братва  обидится».  Гость  согласился.  «Полечимся?» — кивнул  он  на  бар.  Никола  пожал  плечами.  Он  обычно  не  страдал  на  утро,  но  компанию  решил  поддержать.  Док  выпил  рюмку  водки,  Колян  обошелся сухим  мартини.  Кинув  в  рот  по  горсти  орешков  и  маслин,  друзья  пошли  к  морю  окунуться.  Однако  долго  плескаться  им  не  дали.  Почти  одновременно  заверещали  мобильники.  У  побратавшихся  дока  и  Миколы  дела  складывались  так,  что  требовали  их  присутствия  дома.  Жалко  было  покидать  этот  рай,  но  надо.

Радио  Шансон  крутило  Шуфутинского.  «Пусть  тебе  приснится  Пальма-де-Майорка», — опять  хрипел  певец.  «И  что  он  нашел  в  этой  пальме?» — спросил  Колян  у  дока. — «Что  там  такого  хорошего?»
 
Они  стояли  у  стойки  регистрации  в  аэропорту.  Над  их  головами  светилось  табло:  Пальма-де-Майорка — Париж — Москва.