Дубровский. Новая глава

Париж!  Место, где кипит жизнь, место, куда стекается вся интеллигенция, все искатели приключений и прочие представители европейского общества начала  XIX века. Стремление ни на минуту не покидает их, оно толкает, подгоняет, ощущение цели грело этих людей, кормило. И,  наверное, только один приезжий в городе не был согрет этим чувством. Он шел к  какому-то дому  возле набережной Сены, шел медленно, слегка пошатываясь. Все в  его  облике говорило о том, что он проделал долгий путь к этому  дому, а его почти пустое, усталое выражение лица, говорило, что он  считает этот путь почти бесполезным для себя. Какая у него могла быть цель сейчас? Что он сейчас должен делать? На эти вопросы молодой  человек пробовал найти  ответы, но не мог. Может тот  к кому он идет, поможет?
Путник, дойдя до дома, постучал. Двери ему открыл, улыбающийся до ушей, курчавый мужчина и сказал  по-французски:
- Добрый день, друг мой! Как же я рад вас видеть! А я сначала вас не узнал. Как у вас в России говорят, богатым будете!
- Я тоже рад вас видеть, Дефорж, - ответил молодой человек на безупречном французском, - Вы позволите войти?
- Конечно, конечно, проходите, - улыбаясь, сказал Дефорж, - присаживайтесь. Мой дом - ваш дом.
- Благодарю, немногие согласились бы принять такого, как я, - сказал юноша.
- Бросьте, после того, что вы сделали для меня и моей матушки, вы  - желанный гость в моем доме и мой друг.
- Да, спасибо, но… хотите  скажу вам, кто я на самом деле? Я – Дубровский, преступник, точнее человек, которого судьба сделала преступником.
Дефорж не испугался, как думал Дубровский, а лишь усмехнулся и спросил: «И что произошло?»
Дубровский рассказал ему свою историю и закончил: «Что мне делать? Как мне быть? Кто я теперь? Преступник…».
Внимательно  выслушав, француз вздохнул, пригладил волосы и сказал:
- Что ж если вы думаете, что человек, который пытается добиться справедливости всеми способами, является преступником, то вы преступник. Но по-моему, поджигать дома и грабить на дорогах - мелко и мало эффективно. Если вас уже заботит нажива, то возвращаетесь домой и грабьте. Но если вас все-таки интересует справедливость, то вам стоит  присоединиться к нам, и мы укажем вам путь.
- К кому «нам»? И какой путь вы можете мне указать? – с интересом спросил  юноша.
- Путь человека, желающего справедливости всегда и везде, путь рыцаря Ордена Эдельвейса. Хотите, мы обучим вас нашему мастерству и закалим ваш дух и ваше тело. Если выдержите, то станете рыцарем и найдете себя и свое призвание. Так что скажите?
Дубровский задумался. Цена была высока, но и обещали много. Не это ли достойный путь? Не это ли цель, к  которой надо идти? Не это ли то, что он искал? И, в конце концов, Дубровский ответил: «Согласен».

Прошло  шесть лет, за которые Дубровский научился,  как и древним боевым искусствам, так и обращению с новейшим оружием Ордена. Вместе со своим учителем Дефоржем он путешествовал  по миру, накапливая знания, совершенствуя себя и все сильнее и сильнее убеждаясь в том, что справедливость надо отстаивать всеми способами. Несмотря на всю тяжесть обучения, Дубровский выдержал. Наконец, в Риме Дефорж сказал: «Я обучил тебя многому, и ты готов. Теперь мы сможем посвятить тебя в рыцари нашего Ордена».
Дефорж повел юношу за собой  в катакомбы, и вскоре они оказались в большом зале, наполненном  людьми в черных доспехах и масках. Посередине стоял стол, за ним сидел старик в таких же доспехах, и  разглядывал меч, лежавший перед ним. Когда Дубровский и Дефорж приблизились, он поднял ладонь. Старик стал внимательно смотреть на Дубровского, и Владимир понял, что перед ним – магистр Ордена Эдельвейса. Его внимание также привлекли бочки, стоявшие за столом. Вдруг магистр быстро заговорил на каком-то непонятном языке. Дефорж прошептал Дубровскому: « Эти люди – твои будущие соратники.  Скоро магистр Гедель посвятит тебя, и ты станешь одним из нас. И тогда,  ты будешь готов выполнить свою первую, самую важную миссию в жизни».
- И какую? - спросил Дубровский.
- Ты поведешь этих людей в Петербург, ответил Дефорж и указал на группу  воинов, стоявших ближе всех к ним. В Дубровском появилось подозрение, что целью их поездки будет вовсе поход по балам, не угрозы властям, а кое-что похуже.
- И что же я буду с ними делать в Петербурге?
- Вы установите в Зимнем дворце  бомбы и взорвете  русских царей и министров. Их время давно истекло. Они ввергли страну в хаос и беззаконие. Коррупция, алчность проникли на все уровни власти. Страна догнивает. Но мы исправим это. 
- Что за чушь!  Вы хоть представляете, что будет со страной после ваших «исправлений»?! Это вы  ввергните  все  в хаос!
- Вольдемар, прошу тебя, успокойся,  -  вмешался  Дефорж. – У тебя уже нет пути назад. Ты должен это сделать.
- Нет, я не пойду на это. Я вернусь и буду бороться с несправедливостью, но я не стану палачом.
- Опомнись, опомнись, что ты говоришь? Ты должен это сделать. Это твой долг.
- Мой долг – не сделать то, что вы задумали,  - сказал Дубровский, протянув руку к пистолету на поясе, - и вам  помешать.
Он схватил пистолет и выстрелил в  веревку, за которую была подвешена огромная люстра, освещавшая зал. Она с жутким грохотом упала на  пол, рядом с бочками. Начался пожар. Рыцари разорвали бы Дубровского на месте, но Гедель остановил их. Схватив меч со стола, он  набросился на Дубровского, тот едва успел увернуться от удара и вытащить свою рапиру. Началась схватка.  А пожар все усиливался, он охватил всю залу, которую спешно покидали рыцари, пламя, как разумное существо, пыталось настичь своих жертв и поглотить их. Дубровский и Гедель продолжали драться. В огне и дыму они не теряли друг друга. Внезапно за спиной  магистра грянул взрыв, Дубровский отскочил назад, и в тоже мгновение на Геделя обрушился потолок здания.
Дубровский побежал, пытаясь найти выход в дыму, и наткнулся на Дефоржа. Он лежал на полу без сознания. Владимир подхватил тело учителя и  из последних сил побежал к выходу. Наконец-то какой-то проем, коридор, а за ним свет. И в ту же минуту раздался взрыв, поглотивший  Орден и все, что было с ним связано. Дубровский  посмотрел на друга, который все еще был без сознания.
«А ведь не только он выбрался, - подумал Дубровский, - выжившие есть, и они будут за мною охотиться». Он добрался до гостиницы, в которой остановился, взял документы Дефоржа, деньги и отправился прочь из Рима, в единственное знакомое безопасное место – домой, в Россию.
Вот уже неделю без отдыха  Дубровский скакал, опасаясь,  погони. На одной из пограничных станций в  Польше, оформив все что нужно, Дубровский наконец-то решил отдохнуть. Он сидел в маленькой комнатке и размышлял:
 - Что делать? Как быть? Кто-то из Ордена выжил. Они  попытаются убить меня, и закончить свое дело,- теперь Дубровский понял, кто он и что он должен делать,- я обязан предотвратить эти убийства, но в одиночку мне  не справиться, надо искать союзников.  Попробовать найти крестьян из банды? Нет, сейчас не возможно. Тогда попробовать найти друзей, с которыми учился и служил? Это более вероятно. Но чтобы дальше со мной  не было, надо идти, надо бороться, когда есть ради чего бороться, надо жить, когда есть ради чего жить.
С этими мыслями  он заснул.

На следующий  день Дубровский  пошел к начальнику станции, чтобы спросить о новых лошадях, но нигде его не обнаружив, отправился к трактиру узнать о нем. Вдруг увидел карету, явно выделявшуюся среди всех остальных. Из  окошка на Дубровского смотрели бесконечно глубокие голубые глаза, в которых казалось, на мгновение вспыхнул  давно погасший огонек. Он не мог не узнать  этот взгляд, это лицо, эти шикарные локоны каштановых волос, даже спустя шесть  долгих лет. Конечно, это она, Маша Троекурова, точнее,  княгиня Верейская. И она узнала в лихом всаднике некогда любимого юношу…
Они смотрели друг на друга несколько минут.  В глазах  Дубровского – вопрос, а в  сердце – огонек надежды, почти исчезнувший  в поглощавшем пламени цели.   Владимир хотел прочитать в глазах Маши ответ, но она лишь покачала головой. В  ее глазах блеснули  слезинки. В эту минуту перед окном появился князь Верейский, что-то бормотавший себе под нос, и приказал кучеру ехать. Дубровский последний раз взглянул на Машу, та снова покачала головой. Дубровский  развернулся  и пошел без плача, без горечи, без злобы. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он шел, слегка улыбаясь и потирая руки, как это делает человек, окончательно сделавший выбор, так долго откладываемый. Дубровский вскочил на коня и  помчался прочь от Маши, домой, в Россию.

Петербург.  Дубровский  поселился инкогнито и стал разыскивать своих друзей, с которыми раньше он только и раскуривал трубки, вел светские беседы и  посещал балы,  которых сейчас он позовет на бой, быть может на последний бой в жизни. Узнав, где они, Владимир разослал приглашения на встречу в гостинице  «Бристоль», в которой он жил. Тем же вечером три кареты прибыли к гостинице, а через пару минут шесть бывших однокурсников стояли перед Дубровским:  капитан Кольцов, «не кланявшийся ни пулям, ни генералам», поэтому и остававшийся капитаном, Алексей Гетрин, чиновник особых поручений, известный всему Петербургу своей неподкупностью и честностью, богатый купец Овинников, завладевший половиной лавок в городе, редактор Горчадаев, чью газету все время  пытались закрыть «за вольнолюбивые статьи», но все равно продолжает  писать правду о чиновниках, карикатурщик Левчерюк, который, как и Горчадаев, прячется от блюстителей цензуры и смеется над чиновниками, и лейб-капитан Корольков. Дубровский поприветствовал друзей и, рассказав им  вкратце  все, что с ним произошло за последние годы, объявил:
-   Нашей стране грозит гибель. Уничтожьте власть и наступит хаос. Эти люди пойдут  на все, чтобы…
- Эти люди, эти люди! – передразнил Корольков, - а сам-то ты не из этих людей?
- Я был таким, но потом пытался им помешать и пытаюсь сейчас.  Теперь мне  нужна ваша помощь. Прошу не ради себя, а ради страны, которую  нужно спасти. Так что скажите? Кто со мной? Силой ни кого не заставляю, но прошу – подумайте сейчас.  Если они победят – добра не ждите. Надо бороться за наше Отечество. Вы согласны? Кто со мной?
Все гости молчали. Пылкая, искренняя речь Дубровского заставила задуматься и лейб-капитана, и художника, чиновника и писателя, военного и купца.  В их сердцах мужество боролось с сомнением. В конце концов, Дубровский в последний раз спросил:
- Так  кто со мной?
- Я, - тихо, но уверенно сказал Гетрин.
- Я, - сказал Левчерюк, с надеждой посмотрев на Дубровского.
- Я, - выкрикнул Горчадаев.
- Я,  - прохрипел Овинников, грустно улыбнувшись.
- Я, - бодро сказал Кольцов, радуясь новому делу.
- Я, - прокашлявшись, повторил Корольков. -  И каков план?
- План обсудим завтра. Здесь, в это же время, - сказал Дубровский и после добавил.-  Спасибо, друзья.
Друзья разошлись, оставив Дубровского  наедине со своими  мыслями.

На следующий день Дубровский рассказал своим друзьям план. Риск был велик, но все восприняли план  в  высшей степени  положительно и распределили  свои  действия.
Через пару дней Корольков предупредил о появлении  странных людей во дворце, постоянно привозящих какие-то огромные бочки, которые  потом никто не может найти. «Грузчики», как утверждал Корольков, французы или  итальянцы. Дубровский понял, что пора действовать.
Утром следующего дня внимание многих людей, прогуливающихся по набережной, привлекли три кареты в сопровождении конного эскорта. Они остановились у входа в Зимний дворец,  и как темные тучи, как столбы смольного дыма, в здание вошли около десятка людей в черном. Впереди шел высокий человек. Его кудрявые светлые волосы, чистые пронзительные голубые глаза и черный строгий костюм создавали  странную, противоречивую картину. Когда один из солдат остановил его, требуя документы, он потянулся к карману и … выхватив оттуда странного вида  пистолет с большой трубкой на стволе, выстелил. Раздался тихий хлопок, потом  легкий свист разнесся по всей зале. Это означает, что члены Ордена Эдельвейса расправлялись с охранниками,  используя  новые бесшумные пистолеты. Двое из них взяли форму и оружие убитых  и покинули вестибюль, а остальные двигались дальше.
- Предупредите нас, когда они войдут во дворец, - сказал Дефорж часовым.
 - Вы отправитесь в столовую, - приказал Дефорж  остальным, -  я в кабинет. Если они  пойдут в столовую, покрошите их на кусочки. Если в кабинет, дайте мне знать, и я устрою им горячий прием.
Вдруг раздался стук в дверь. Караульный Ордена, услышав его, подошел к двери и спросил по-французски:
- Они едут?
- Они уже здесь, - ответил голос снаружи.
- Что? Почему так рано? Что это означает? – возмутился караульный, выходя за дверь.
- Сейчас узнаешь…
В залу, где стояли люди в черных костюмах, вошли еще двое, в таких же костюмах и  масках. Один из пришедших коротко сказал: «Они здесь. За мной». И рыцари пошли в столовую, вел их человек в маске,  а его спутник, тоже в маске, замыкал колонну. Добравшись до нужного места, направляющий открыл дверь, и все до единого  вошли внутрь роскошной императорской столовой, наполненной людьми в шубах. Один из рыцарей подошел к фигуре во главе стола, сидевшей к нему спиной, и достал пистолет, в то время как замыкавший колону закрыл двери.  Рыцарь во главе  стола, угрожая пистолетом, приказал человеку за столом встать и повернуться! Тот медленно встал, повернулся и поднял голову. На лице ранее невозмутимого  бойца ордена выразилось огромное недоумение. В это время жертва нанесла сокрушающий удар в челюсть и отобрала пистолет. Другие  рыцари схватились за оружие, но  люди за столом опередили их, словно из ниоткуда в их руках оказались сабли, револьверы, пистолеты. А первый, вошедший рыцарь, и последний рыцарь, закрывавший двери, сняли маски, от чего удивление  поразило абсолютно всех. Дубровский подошел к Горчадаеву, державшему на прицеле своего горе – убийцу,  и похлопал редактора по плечу, предупредив:
- Дефорж где-то неподалеку,  я поищу его в кабинете. Встретимся здесь.
- Хорошая работа, - вставил Кольцов.  -  А маски могли бы сделать получше. Снимать неудобно.
- Ждите здесь, - Дубровский спускался вниз, заглядывая в каждую комнату.
Обойдя весь этаж, он решил спуститься ниже, к комнатам  прислуги. Первая, вторая, третья дверь  - тихо. За четвертой какой-то шорох. Владимир  вошел внутрь. На полу сидел Дефорж и возился с каким-то чемоданом. Дубровский, казалось,  неслышно подошел к нему, держа пистолет в руке. Дефорж, не оборачиваясь, продолжал работать, а его рука опустилась на пол. Вдруг он выхватил шпагу, рассек ей воздух и, выбил пистолет из рук Дубровского, который едва успел отскочить назад и вытащить свою шпагу. Завязалась схватка. Дубровский ловким ударом смог  обезоружить  Дефоржа, и выбить ему челюсть, но Дефорж набросился на  него,  как тигр и начал душить. Дубровский с трудом  сбросил противника, но тот применил боевые приемы, и ослабленный Дубровский снова упал, попытался подняться, но Дефорж  вновь мёртвой хваткой вцепился ему в горло. Владимир едва разжал его руки. В борьбе Дефорж  схватил нож, но Дубровский, собрав последние силы, удержал руку Дефоржа, который, оскалив зубы в  дьявольской улыбке, прохрипел:
- Что ты о себе возомнил? Ты обычный преступник, тебе меня  не остановить, как и эти бомбы. Ты опоздал!
- Это ты опоздал, - твердо ответил Дубровский.
Дефорж оглянулся, его хватка на мгновение ослабла, и Дубровский  ударил его головой в грудь, перевернулся, выхватив нож у Дефоржа.
- Чего ты  ждешь? – обреченным тоном спросил Дефорж. Сделай то, что должен сделать, то, что считаешь своим долгом.
- Мой долг  - не сделать это,  - сказал Дубровский и оглушил учителя.
Оставив Дефоржа,  Дубровский подошел к чемодану. От него в  смежную комнату тянулись  шнуры.  «Детонатор», - подумал Дубровский. Осторожно приоткрыл дверь, осмотрелся. Кухня. В ней стояло несколько бочек со взрывчаткой, связанных между собой  нитями  проводов. За дверью послышался шум. Дубровский быстро перерезал все провода и выбежал из кухни. В комнате никого не было. Чемодан пропал. Дубровский сразу все понял и побежал в кабинет.
 Наверху закованных рыцарей  уже выводили солдаты. Владимир спросил у Гетрина о потерях. Тот  ответил, что в их группе все живы, только  Горчадаев  легко ранен. Дубровский велел  Гетрину  собрать всех людей и ждать его  у «Бристоли».
Вскоре  группа снова собралась  возле «базы», даже Горчадаев с подвязанной рукой прилетел. Дубровский ждал всех , держа в руках  кипу бумаг.
- Возьмите каждый по пакету, - коротко  сказал Владимир.
- Что это? – спросил Левчерюк.
- Документы и деньги. Глава Ордена  сбежал, и он попытается  убить меня и вас. Спрячьтесь. И спасибо вам за все. Вы помогли мне,  теперь я  помогаю вам.
- А ты? -  спросил Кольцов.
- Спрячусь где-нибудь здесь, - ответил Дубровский, подмигнув Гетрину.
- А если понадобиться помощь?.. – спросил Корольков.
- Я вас найду, - уверенно сказал Дубровский. – Прощайте.
Пожав всем руки, Дубровский  пошел в гостиницу, чтобы уехать  и не возвращаться…
Вечером в здании 3-го отделения Алексей Гетрин стоял у окна, глядя на такую темную непонятную улицу, нервно барабаня по подоконнику.
- Я здесь, - раздался сзади знакомый голос.
- Ты уверен, что это правильно? Не сомневаешься?
- В тебе?
- В себе.
- Уже не сомневаюсь, - ответил Дубровский.  – Нашли его?
- Нет. Дефорж как в  воду канул.
- Кто-нибудь заговорил?
- Все арестованные в один голос клянутся, что не знают где он.
- Спросил о пистолетах?
- Их поставляет из Лондона какой-то механик.
- Кто?
-  Известно только имя – Моран.
- Я займусь им, - сказал Дубровский и открыл дверь. Подул ледяной ветер.
- Спасибо, - сказал Гетрин, с надеждой посмотрев на Дубровского.
- Не за что, - ответил Дубровский с легкой  улыбкой  и пошел по улице, в неизвестность.