Мой двор рассказ

                Двор наш образовывали два 8-ми квартирных дома МПС (министерства путей сообщения), которые были построены на улице Абая в поселке Кушмурун.   В Казахстане редко встретишь в степи дерево, но наш двор был окружен деревьями, в основном тополями и кленами. Я помню, как весной  садили   мы тополя, отец мой закопал несколько тополевых веточек в ямки и сказал, что поливать надо каждый день, и мы с друзьями строго соблюдали это указание и удивительно, что две веточки принялись и распустили листья. Сколько тяги к жизни было у этих маленьких веточек, мне сейчас просто завидно. 
          Так ли много желания жить у людей сегодня, или они не думают об этом и отравляют друг другу жизнь?
          Кушмурун наш был основан незадолго до войны, как железнодорожная станция. Люди так и говорили, что мы живем на станции Кушмурун, поэтому не трудно понять, что основное производство было связано с железной дорогой. В пятидесятых годах двадцатого века это уже был довольно большой поселок, связано это было с целиной, множество людей ехало тогда в Казахстан, число жителей нашей станции тогда уже доходило до тридцати тысяч человек и в основном это были люди, связанные с железной дорогой. Потом, когда диспетчерскую и часть служб перевели в областной город, многие уехали из поселка и численность упала чуть ли ни в двое. И все равно поселок был большой, даже школ было 5. Три начальных, одна восьмилетка и одна средняя, к которой относился и дом интернат, расположенный возле нашего двора. С годами многое менялось в нашем поселке, появился асфальт на улицах, строились новые магазины, новый дом культуры Железнодорожника, подрастали и мы маленькие жители.
              Но в нашем же дворе ничего не  менялось, как жило, так и оставалось жить около тридцати семей, это было возможно, что четыре из восьми квартир в домах были коммунальными, а значит и взрослых и ребятни хватало. Национальностей так же хватало и цыгане тетя Вера и дед Гриша Секачёвы, и украинцы семья Павленко, и греки Карахалисы, короче жил в нашем дворе настоящий интернационал. Но до чего это был дружный двор, каждый праздник (будь то государственный праздник или юбилей у соседа, или свадьба) соседи собирались во дворе, выносили столы и выставляли на столы все, что могли из съестного. О чем вели разговоры за столом, я не  знаю, потому что нас, детей, не допускали до столов, мы, перед тем как взрослые сядут за столы, получали свою порцию еды и отправлялись играть подальше. Благо мест для игры хватало, и пустырь за канавой, где можно было часами гонять мяч, и привокзальный парк, где было раздолье играть в войну. Все это, и пустырь, и парк относилось к нашему двору, так считали все ребятишки нашего двора. Продолжением двора была бескрайняя степь, куда стайками по три, четыре человека бегали мы за тюльпанами. Тюльпанов, особенно желтых, было такое несметное количество у насыпи, что мы огромными охапками приносили их домой, и в каждой квартире наших двух домов всю весну на окнах красовались эти маленькие дети солнца.   
             Жила у нас во дворе семья Самойловых, совершенно замечательных людей, их единственный сын погиб на фронте, а  сами Самойловы помогали всему двору, чем только могли. Женщину звали Юлия Васильевна, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь обратился к ней по-другому. Она постоянно «колдовала» в маленьком сарайчике, где держала кур, и все в нашем дворе были обеспечены свежими яйцами. Женщины нашего двора всегда обращались к ней за советом по разным вопросам и никогда не знали отказа. Самого Самойлова звали, Алексей Георгиевич, работал он прокурором, но нам детям это было неважно, потому что именно он занимался обустройством детского городка в нашем дворе. Каждую весну Алексей Георгиевич собирал во дворе мужиков, детская площадка оживала и вновь функционировала все лето. На площадке были и качели, и турники, и «гигантские шаги». Ребятишки со всей ближайшей округи сбегались к нам, во двор, играть и всем хватало места.
            По вечерам Алексей Георгиевич выставлял на подоконник проигрыватель пластинок (не в каждой семье была такая роскошь) и запускал пластинки на всю громкость. Соседи собирались под его окнами и танцевали. У меня в голове до сих пор звучат мелодии и про черного кота, и про соседа с кларнетом, и девчонку что живет у нас во дворе.
           И вообще в нашем дворе все люди были замечательные. О некоторых я постараюсь рассказать, и пусть простят меня те соседи, о которых я не  напишу в моем коротком рассказе.
          Жила в доме напротив нашего бабушка,  Волкова Алла, я не помню ее отчество, потому что мы все звали её Бабаля, мои родители жили вместе с ней в одной квартире, когда я был совсем маленьким. Может поэтому а может потому, что Бабаля бывало возилась со мной, когда моей маме надо было куда-нибудь отлучится, но я пытал к ней нежные чувства, как к родной бабушке. У Бабали же всегда был готов для детей прохладный напиток «гриб» и масса побасенок, работала Бабаля на вокзале в камере хранения и объявляла прибытие и отправление пассажирских поездов. Мы все считали Бабалю главной на станции и очень её любили. Я со своими друзьями, Витькой Радомановым и Сашкой Еременко, частенько заглядывал к Бабале на работу, где она угощала нас пирожками с ливером или повидлом, купленными в вокзальном буфете,  и пирожки эти были гораздо вкуснее тех, что покупали мы сами в том же буфете, может потому что побывали в руках у Бабали, или мне просто казалось.
        Напротив Самойловых в коммуналке жила в угловой комнате тётя Аня Иванова, какие вкусные она готовила украинские щи с засмачкой и варила вишневый кисель, похожий на студень. Никогда ни до, ни после я ничего вкусней не ел.   Не знаю как другие дети, но я часто обедал у тети Ани.  Мать даже поощряла мои походы к соседке хохлушке Анне, как она себя называла, может потому, что я был в детстве болезненным мальчиком и плохо ел.
         Была у нас во дворе прямо в общественных сараях с сеновалами мастерская жестянщика. Мы мальчишки и девчонки собирались у мастерской и слушали, как выбивал разные ритмы по железу старый цыган дед Гриша Секачев.
         Из остатков материала этот старый цыган мастерил разные игрушки для нас, и маленькие лопаты, и ведра, и грабли, короче полный набор огородного инструмента, такой не купишь в магазине, да разве сравнишь эти игрушки с магазинными.
       Много ещё замечательных людей жило в нашем  дворе. Но самое главное, что весь двор жил дружно, как одна семья.
      Сейчас я думаю, что наша Земля - наш большой двор и мне хочется задать вопрос  всем людям:  «Скажите, почему мы  не можем жить дружно?»