Подростки окончание

 В то время фильмы в кинотеатрах шли как бы правильно выразиться,пакетами что ли. То есть сначала к примеру месячник индийского кино и мы смотрели беспрерывно индийские фильмы с их песнями, танцами, душещипательными драмами. Потом американские фильмы и мы не отрываясь смотрели Семь невест для семи братьев, фильмы про индейцев,  Серенада солнечной долины, В джазе только девушки и прочее. Все не перечислишь. Потом итальянское, французское, испанское.

Один только Фантомас собирал такие залы, что сидели прямо на полу в проходах. Главное было смотреть. Ведь для нас это все было нереально красочно и продвинуто. Нас даже не интересовало, что Фантомас это пародия острая сатирическая на фантастические рассказы, нас увлекало само действие и конечно Жан Маре и неповторимый Луи де Фюнес.

А все фильмы тогда начинали обкатывать именно на провинциях и только потом, и то не все, некоторые клались на полку, они демонстрировались в Москве. Так и получалось, что провинциалы видели больше и раньше. Не знаю, как обстоит с этим дело теперь. Самое интересное, что и наши отечественные фильмы также сначала проверялись на реакции провинциального зрителя и только потом доставались Москве. Причем здесь было даже больше цензуры, вырезания целых кусков , а то и полного запрета на демонстрацию.

Какими соображениями руководствовались цензоры трудно сказать, какая реакция зрителей их настораживала.? Но в том, что это так, я убедилась сама, когда в московском кинотеатре смотрела виденные ранее дома фильмы и обнаруживала, что некоторых эпизодов и событий, ранее виденных мной словно бы и нет.

А чтобы скрыть от зрителя подобные сокращения, которые крали время демонстрации, в кинотеатрах показывались Новости дня, документальные короткометражки либо журнал Фитиль или Ералаш. А позже к ним добавился еще знак качества, помните ? Вот на такие ухищрения шла цензура.

Ну это я отвлеклась от повествования, хотя ведь и умолчать не получается, коли вспомнилось. Наши фильмы мы тоже смотрели с удовольствием. Пусть сняты они были явно дешевле и менее эффектно, чем иностранные, но чувства передаваемые актерами, умение операторов акцентироваться на деталях, выделяя их, делали эти фильмы и смотрибельными и запоминающимися. А уж Гайдаевские комедии или грузинские короткометражки про команду дорожных рабочих, заставляли нас хохотать до слез.


Конечно же большинство из новых фильмов были широкоэкранные, а наш кинотеатр Центральный имел два зала с обычным экраном. Зато Дружба был кинотеатром широкоформатным, то есть там любые фильмы можно было смотреть. И конечно именно туда ломились все на модные фильмы.

Чем особенно хорош подростковый возраст, ты уже можешь обсуждать что-то, выделять, иметь предпочтения. И в тоже время можно было прикинуться непонимающим ребенком. Все зависело от обстоятельств в которых ты пребывал. Одновременно хотелось всего и сразу и  взрослой жизни, признания за тобой прав на нее и детского иждивенчества. Вот из таких противоречий и вырастают потом разные люди. Одни твердо идут по пути самостоятельности к своей цели, другие страдают инфантилизмом всю жизнь и едут на чужом хребте.

И конечно мы часто ходили в кино не только вечерами с мальчишками, но и днем с одноклассниками. Вот тут уже и обсуждали горячо увиденное и переживали снова и снова отдельные эпизоды. Интересно получалось, когда выходило, что каждый сконцентрировался на чем-то своем, а остальное словно упустил. И тогда в рассказе обсуждении ты вдруг вспоминал и это.

С ребятами, с которыми просто встречались мы таких бесед не вели, поэтому я больше любила именно наши коллективные походы с классом. Вот тут все особенно внимательно слушали Толю, он обязательно находил какие-то незамеченные нами, но важные для съемок, как он говорил нюансы. И еще он очень грамотно объяснял игру актеров. Кто силен в своей роли, а кто поверхностен.  И нам это нравилось.

Вообще он здорово разбирался не только в фильмах, но и в литературе и в живописи, и поступать готовился в дальнейшем именно по этим направлениям. Всегда говорил, я буду критиком.
И мы верили, что он своего добьется, очень он был целенаправленным человеком и вообще сильной, цельной натурой.

А вот на танцульках я редко кого из наших одноклассников встречала, так трое четверо ребят и девчонок только ходили, но они не принадлежали к активу класса. С ними мы мало общались.

А на танцы мы в основном ходили, почти как на каток. Не столько потанцевать, сколько пообщаться, покрутиться на людях и познакомиться с новыми людьми. Нину почему-то почти никогда танцевать не приглашали. Нас с Верой чаще. Но я не шла, чтобы Нину не оставлять, а потом мы с Верой стали по очереди оставаться с Ниной и пару раз удалось уговорить ребят танцевавших с нами пригласить ее и то шантажом. Откажешь, я с тобой больше танцевать не буду.

Почему так происходило я не знаю, может оттого, что Нина молчунья была, а ребята разговорчивых любят. А так-то она очень даже стройная и симпатичная девочка была, но сильно зажатая. Наверное поэтому она цеплялась за меня, как за спасательный круг.


8
_______/__/__/______/______________________________________


Вообще мы все три девчонки были абсолютно разные, может поэтому и дружили крепко, что противоположности притягиваются. Я была достаточно всесторонне одаренным человеком, но в общем-то никак не могла ни на чем всерьез сосредоточиться, от этого распылялась по мелочам, как называла это моя бабушка.

Видимо мое желание все познать и все попробовать сначала разгоралось подобно костру, а потом в процессе перегорало и я хваталась за что-то новое. Конечно теперь взрослая я понимаю, что по большому счету у меня не было рядом крепкой, направляющей руки, я была практически предоставлена сама себе, оттого и не смогла самостоятельно развить в себе должной целеустремленности и направленности.

Как же это после мешало в моей взрослой жизни, когда я в свою очередь опасалась твердо требовать что-то с детей, так как боялась услышать в ответ, на себя-то посмотри, многого ты достигла? Ну и конечно я была к тому же необузданной мечтательницей и фантазеркой. Фантазии и идеи били из меня просто фонтаном, и некоторые удавалось претворить в жизнь, а иные так и оставались в прошлом.

Нина, как я уже говорила была тихоней и стеснялась всего на свете. Трудно было понять что ее интересует, о чем она думает, так как она ни на что не высказывала своего мнения, а чаще всего просто соглашалась с нашим. Читать она не любила абсолютно, довольствуясь учебниками и книгами обязательными к прочтению по программе обучения

Сходить в читальню, просто посидеть там, полистать литературу ради познания, ее невозможно было затащить.
Ой, мне это скучно и неинтересно, да к тому же книги эти в тысячах рук перебывали, на них горы микробов, только заразу цеплять.
А в транспорте ты за поручни держишься, в бане на лавочке сидишь, заразу не боишься подцепить? А платья, которые тебе мать покупает до тебя десятки перемеряли, не боишься заразиться?
Она только фыркала в ответ и отмахивалась.

Верка, как я уже говорила, только с виду была простым и открытым человеком, а на деле необыкновенно скрытная и закрытая на все замки особа, что не мешало ей шутить и смеяться с нами и делиться чем-либо, но как я потом поняла несущественным, не могущим ей повредить. Манеры у нее были грубоватые, она легко решала вопросы в споре с людьми при помощи тумаков, за что в свою очередь была не раз бита.

Получалось, что вся наша дружба держалась на моей персоне, что потом и подтвердилось. Когда мы рассорились, они живя рядом ни одного разу не заговорили друг с другом и не испытывали желания общаться. Но в ту пору мы еще об этом не задумывались. Мы просто жили и наслаждались молодостью, новыми впечатлениями и знакомствами, собственной как нам казалось значимостью.

И я читавшая очень много и очень разной литературы, увлекала их рассказами, точнее пересказами прочитанного. Нинка всегда говорила, что любит мои рассказы потому, что ясно всех видит перед глазами и пересказанные три мушкетера только утвердили ее в этом мнении, когда мы посмотрели французский фильм.

До такой степени, что подражая героям мы надрезали себе на ладони кожу, выдавили кровь в рюмочку, ну не много, так можно сказать несколько капель, смешали их и выпили, поклявшись в вечной дружбе и обещая всегда стоять, как мушкетеры, один за всех и все за одного. Ага обещаний этих зватило только до моего замужества, распалась наивная подростковая "вечная”
дружба,

И то что нас очень объединяло и неизменно нам нравилось, это разыгрывать дома сценки из книг, сооружая себе из подзоров с кровати, накидок на подушки, занавесок и прочего подручного материала костюмы. Но это мы делали, только когда прогуливали школу и собирались у меня, зная что никто из родителей не придет и нас никто не увидит. Или иногда у Нины, когда ее родителей не было. У Веры всегда дома было шумно и колготно. Там постоянно кто-то из деревенских родственников обретался.

Обидно, но мне всегда доставалась мужская роль, хотя по складу характера они больше пристали бы Верке. Но факт остается фактом. Играя мы даже целовались по взрослому, именно так мы научились целоваться. Смешно, но правда.

Теперь вспоминая то время я немного завидую нам тогдашним, не знавшим ни забот, ни тягот жизни, хотя объединяло нас и еще одно общее обстоятельство. У всех троих были отцы алкоголики и измотанные жизнью матери. Но Нинкин отец был по сути своей тихим и почти безвредным алкоголиком, поэтому тетя Аня терпела его и не сильно ругалась.

Мой отчим был занудливым садистом, но исключительно, когда никто не видел. То есть измывался надо мной без свидетелей. А Веркин отпетый хулиган и жестокосердный человек и почему тетя Нюра терпела его, сказать трудно, но терпела, пока в один прекрасный момент, когда Верке было уже двадцать лет, он не сдох от перепоя. По другому то что с ним случилось не назовешь.

Так что факт, что все трое мы были из неблагополучных семей, во многом объяснял и наше поведение и черты характера. Верка видимо привыкла быть скрытной дабы избежать лишний раз битья, а пропадала из дому подолгу у мужиков, видимо по той же причине, когда у папаши был запой.

 Я патологически честная и открытая хитрить не умела, а при попытке сделать это тут же попадалась, поэтому предпочитала идти напролом и рано научилась стоять за себя, отвадив отчима от физических контактов. Языком мели, а тронуть, бить не смей, получишь сдачи.

Ну, а Нина стеснялась именно самого факта пьянства отца, его приступов белой горячки, когда ему начинало все мерещиться и он прятался в разные места. Нет он ни разу не тронул ни тетю Аню, ни ее, но Нинке было стыдно, что над ее отцом смеются. А ведь нам так свойственно вообще-то гордиться своими родителями. Но, что дано того уж не изменишь.

 Кстати возможно именно своей покладистой натуре дядя Коля был обязан тем, что несмотря на приступы белой горячки ничего ни с собой, ни с кем не сотворил и дожил-таки до внуков, тогда как наши с Верой отцы ушли много раньше. Мой развелся с матерью, вернее она его выгнала , ушел к женщине, а через пять лет умер, тоже от перепоя.


9
________________/__________________________________


Учились мы с девчонками тоже по разному. Нина на твердые тройки, я с отличницы скатилась в девятом классе до хорошистки, апотом и тройки по некоторым предметам схлопотала, так как отказывалась отвечать, мне ставили два. При ответе пять. Средней вышла тройка при подсчете, частенько я отказывалась, норов проявляла.

 А у Веры то до двоек, чуть не собирались исключать, то снова до четверок натянет, когда за голову возьмется. Это от ее загулов зависело. Она ж тогда и школу прогуливала подолгу. А причиной конечно были пьянки ее отца, когда  обе девчонки, парень умел дать отпор отцу, убегали из дома от его буйства.

Так что становление наших личностей шло не на розовом фоне окружающей жизни, а в весьма жестких условиях. Но тогда мало семей жило без подобных проблем. У многих отцы войну прошли и те, кто по возрасту не попал на войну, а пахал за троих в тылу, пили не меньше фронтовиков. Страхи и тяготы вынесенные с войны, заливали водкой.

Случалось, что и наши ровесники прикладывались к спиртному. Мы правда этой участи избежали, все трое ненавидели пьянство и это наверное спасло, хотя поначалу попробовали не без этого, но я дважды перебрала и желание на всю жизнь отпало.

Вот наверное под влиянием героических книг,о пионерах героях, о целинниках , о строителях Комсомольска-на-Амуре и потом Братской ГЭС, росли мы с мечтой тоже пригодится своей родине. Глупые были, многого не понимали, все принимали на веру и мечты у всего поколения были в общем-то одинаковые.

Да вдобавок очень хотелось вырваться из угарно-мрачного фона семейной жизни. Ведь перед глазами, за исключением нескольких интеллигентных семей были такие же шумные, пьющие галдящие матом, постоянно надирающиеся друг на дружку или на своих близких мужики.

По выходным они собирались у стола для домино и шумно распивая напитки резались в домино, либо в карты. При этом над поселком висел густой мат, и здесь же рдом бегали ребятишки помладше, которые как и мы когда-то волей- неволей впитывали в себя науку поведения отцов.

Мы подростки всегда силели отдельно, нам казалось, что мы не такие и ведем себя по другому. Но это только казалось. Не зная другой формы общения и поведения, мы  тоже повторяли их стиль. Что делать, человек склонен обучатся не словами, а поступками взрослых и модель поведения наших родителей, воспроизводилась нами потом в собственной жизни. Столько сил и слез было потрачено, чтобы себя переиначить.

Мне это удалось, а вот Верке и Нине нет. Они потом в полной мере повторят жизнь и судьбу своих родителей, с той лишь разницей, что у Нины совсем не будет детей, а Верина дочь станет, как и она гулящей, пьющей и вдобавок наградит ее тремя внуками, брошенными на ее воспитание.

Но тогда мы еще ничего не знали, будущего своего не предвидели и конечно жили беспечно и бездумно. В меру сил активно принимали участие в комсомольских делах, в школьных и классных проблемах, а в остальное время, мальчшки, влюбленности увлечения. И ничего серьезного.

Мы любили ходить в лес по грибы, ездить купаться на Оку или на пруд на Авангарде и конечно успевали помочь и по дому. Пока ты молодой в руках все горит, а если особенно хочешь, чтобы тебе разрешили куда-то пойти, то вдойне постараешься.

Еще у меня появилась привычка зимой выходить из дома нормально одетой, апотом в переулке снимать валенки и чулки и идти по снегу босиком. Таким образом ястаралась заболеть, а получалось наоборот, закалилась, так что вскоре это дело бросила.

А сигареты мы таскали у моего отчима или Нинкиного отца. Мой курил Беломор-канал, папиросы и мы иголочкой выуживали их из закрытой пачки. А Нинкин отец курил сигареты Прима, и мы тоже иголкой вытаскивали оттуда сигареты. Но тут уже мы обрабатывали весь блок, чтобы если заметит, то всюду лежало одинаковое количество восемнадцать сигарет.

Вот на такие хитрости приходилось идти. Купить себе мы не могли, нам не продавали, поэтому получается занимались воровством. Хотя сами мы так не считали, мы же у своих берем. Глупые, как еще сказать. К жизни самостоятельной так готовились наверное.

Так что если внимательно посмотреть на нас тогдашних, то швыряло нас из одной крайности в другую, были мы в желаниях и чувствах своих непостоянны и изменчивы, а возрастные особенности приводили к тому, что мы то были безудержно веселы, то сидели все трое с убитым видом, жаловались на судьбу и ревели. Себя жалели.

И абсолютно незаметно для всех троих кончился подростковый возраст и мы вдруг поняли, с окончанием школы, что теперь нам самим придется выбирать путь по которому идти и решать проблемы, которые жизнь перед нами поставит.

Надо сказать, что мы уже частенько обходились одна без другой решали свои проблемы в своем семейном кругу, или с родней. Поэтому и то, что нам не удалось поехать на БАМ , куда мы рвались поначалу как и вся основная рабочая молодежь, видимо в глубине души принесло всем троим облегчение. Хотя ни одна из нас в этом не призналась.

Подростки выросли. Мы сидели на насыпи у железнодорожной ветки, промышленной, а не основной, смотрели на небо, слушали жаворонка и изнывая от жары медленно и лениво обсуждали, как быть и куда идти дальше. Я сказала, что попробую.поступить в институт, Верка ответила, что идет работать на ситценабивную фабрику, а Нина собралась в торговое училище и в магазин работать.

Мы готовились к взрослой жизни и теперь нам предстояло встречаться много реже, а после и совсем разбежаться. Подростковая дружба часто разрушается жизненными обстоятельствами и мы словно чувствовали это, оттого и было нам грустно, а не весело…...