Долюшка женская. Глава 5

               
                5.    В Колесовой
             Утром, после встречин,  к ним без стука вошёл Кузьма Ильич, колхозный бригадир, он же родственник. С порога, не здороваясь, распорядился:
-Так, Петруха, явился? Собирайся, пойдёшь на трактор. А ты, молодуха, давай на вечерней дойке чтоб была.
-Постой, дядь Кузьма, ты что это раскомандовался? На какой трактор?- возмутился Пётр.
-На гусеничник. В лес поедешь, лес валять надо. Вся работа стоит.
-Интересно, из-за меня у вас вся работа встала. А когда  я в Армии был, кто работал?
-А вот  тот и работал, кто сейчас в Армию ушёл. Давай, давай, собирайся.
-Да не хочу  я на гусеничник, я на колёсник хочу.
-Мало ли что ты хочешь? На колёснике ты до Армии хорошо покуролесил, хватит с тебя.
-Ладно, дядь Кузьма, потом разберёмся. А   Катюху- то ты с чего в доярки записал? Она у нас городская, да и профессия у неё есть, она токарь. Может она в МТС токарем пойдёт?
- Не отпущу я тебя никуда, у самого людей не хватает. Ишь, в МТС захотели. На центральной усадьбе без вас токарей найдут, а у меня доярок не хватает. Собирайтесь.
 - Ну, без меня - меня женили!- поднял голос Пётр.  - И вообще, мы сегодня собирались в сельсовет идти, заявление подавать. Слышал небось от старух сплетниц, что я с невестой приехал?  Работу уже ей дал, а на свадьбе не погулял.
-Ну ладно, - смирился Кузьма Ильич, - возьми на ферме накладушку, езжайте в сельсовет. Но завтра чтоб с утра был. Невеста пусть на вечернюю дойку идёт, напарница ей всё расскажет и покажет.
         Бригадир ушёл, как и пришёл, не прощаясь.
-Ну у вас здесь и народец. Он хоть « здравствуйте» может говорить или моего мнения спросить, хочу ли я в доярки?  Наверное надо сначала в отдел кадров, оформиться, потом на дойку, - заметила Катерина.
-Да какой тут отдел кадров? В амбарную книгу запишет и пойдёт палочки -трудодни ставить.
-Как трудодни? А чем платят?- удивилась Катерина.
-За трудодни платят продуктами, телятами, дровами, ну всем, что нам нужно будет.
-Петя, неужели мы будем жить в таких условиях? Давай уедем в Красногорск, там и ты работу найдёшь и мне работа есть.
-Нет, милая, вот в город - то я не поеду. Где родился, там и пригодился.
-А что такое накладушка?- спросила девушка.
- Увидишь, – засмеялся Пётр.
         Они собрались и пошли на ферму.  Пётр со всеми перездоровался, нашутился, по пути успел шлёпнуть по заднице пожилую доярку, набирающую в ведро сырую картошку для коров, та испуганно отскочила, заорав:
-Подь ты к чёрту,  окаянный, нисколько Армия тебя не перевоспитала. Какой был обалдуй, такой и остался.
    Катерина осмотрелась:  рядами стояли коровы,  некоторые лежали, жуя  свою жвачку, доярки то и дело сновали мимо них. Может все в работе, а может специально находили  именно здесь работу, чтобы посмотреть на приезжую невесту. На ферме стоял запах перепревшей соломы, навоза,  ещё какие-то незнакомые Катерине запахи.
«Вот это моё рабочее место», - про себя посмеялась  она над собой.
«За что боролась, на то и напоролась», - любил говорить  комендант у них в общежитии. Раньше Катерина не понимала этой пословицы, а теперь она как - то невольно пришла ей в голову.
      Пётр  уже запряг   лошадь в сани, на которых, Катерине показалось, возили навоз,  сверху накидал побольше соломы. Крикнул Катерине:
-Прыгай!- открыл широкие ворота, запустив на ферму большой поток свежего воздуха. Вся ферма была как в тумане -  не стало видно ни коров, ни доярок, ничего.
«Вот так бы и мне сейчас, открыть глаза и проснуться. И не видеть ничего, что случилось за последние  три  дня», - подумала Катерина.
    Лошадь двинулась с фермы. Ехать пришлось пять  километров до соседней деревни Колядиной. Оказывается, там был сельсовет - обыкновенный деревенский дом, только на крыше красный флаг вьётся. Председателем сельсовета оказался тот самый дядя Петра, Самсон Данилович, который был вчера на встречинах и предлагал в случае чего  обращаться к нему.  Секретарь, пожилая женщина, Полина Ивановна, прежде чем дала бланк заявления, спросила Петра:
-Любишь Екатерину?
-Не любил бы, не пришёл сюда, - грубовато оборвал Пётр.
Заявление заполнили быстро. Полина Ивановна спросила, когда приедут регистрироваться.
-Да хоть сейчас. Чем быстрее Катюша будет моей женой, тем лучше, –пошутил Пётр, - ну а вообще-то, свадьбу надо бы сыграть. Наверное в Новый год, всё же праздник. Да и подготовиться надо к свадьбе.
-В Новый год, так в Новый год, значит тридцать первого, - ответила Полина Ивановна. -  А тебе, Екатерина, прописаться надо. Заполняй документы на прописку.
       На обратном пути Пётр всю дорогу  курил и ворчал на Полину Ивановну:
-Любишь или не любишь, какое её дело? Всё надо выспросить, принимай заявление и помалкивай.
     Катерина  молча сидела в санях, прижавшись к плечу Петра и думала: «А ведь он изменился после того как мы сюда приехали. В  Красногорске ласковый был, а сейчас…  Что его так возмутил вопрос Полины Ивановны? Я думаю, она имела право так спросить, наверное всех молодожёнов спрашивает. И вообще, интересно, о чём Пётр думает, как ко мне относится? Об этом мы почему-то не разговариваем. А вот Виктор последние дни после того, как объяснился в любви и  сделал предложение, по пять  раз за вечер говорил, что любит меня. Ну что теперь об этом думать? »

       Вечером пришлось идти на ферму. Подумала, что уж связываться с этим Кузьмой, как говориться, «в чужой монастырь со своим  уставом не ходи», раз «попала в волчью стаю - по волчьи и вой». Не зря старые люди придумывали такие пословицы и говорили, что все они  жизненные. Раньше Катерина внимания  на пословицы не обращала, а теперь  жизнь заставляет вспоминать всё новые и новые, неизвестно как застрявшие у неё в памяти, специально она их никогда не учила.
       Катерина чувствовала себя маленькой девочкой,  затерявшейся  далеко-далеко среди чужих людей, где нет ни одного близкого ей человека. Ей хотелось на крыльях улететь  домой - в Красногорск на завод  или в Чёрный Яр, к маме. Она как будто со стороны смотрела на себя, идущую по незнакомой ей дороге, в незнакомой ей деревне. Катерине хотелось завернуть за угол и вернуться в прежнюю жизнь, но, завернув за угол, она увидела ферму, в  окнах которой едва виден был  свет от керосиновых ламп,  подвешенных к потолкам.
       На ферме Катерину уже ждали, оказалось, она будет напарницей той самой тётки Марьи.
- Коров - то видала, городская?- ехидно спросила напарница.
-Видала.
-Доила?
-Нет, бабонька никого к корове не подпускала, говорила, корова должна знать одни руки.
     Стоящие рядом доярки засмеялись, заговорили на перебой. Одна басом закричала:
-Не можешь, научим, не хочешь - заставим.
Вторая, тоже смеялась, поддакивая той, что с басом :
-Ха-ха-ха, одни руки!  Да у нас кто трезвый, тот и доит.
Третью почему-то развеселило слово «бабонька».
-А у вас как бабушек называют?- удивилась Катерина.
-Бабка Матрёна, бабка Марья, бабка Дарья,- засмеялась доярка.
Подошла женщина в белой косынке и с тетрадкой в руке, заругалась:
-Что вы к девчонке пристали? Идите работайте. Пошли, Катя, я сама тебе покажу, как надо доить.
Это оказалась бригадир, Вера Павловна.
-Катя, ты на этих насмешниц внимания не обращай. Чем больше будешь расстраиваться и обижаться, тем больше они будут над тобой смеяться. Сегодня ты ещё не на работе, никто тебя не торопит, одну коровушку подоишь и хорошо. Сиди потихонечку, тренируйся, сколько надоишь, столько и надоишь. Не старайся надоить полную подойницу, лучше почаще ходи выливай во флягу своё молоко. Процеживай через лавсан и марлю. Пойдём,  я тебе покажу, куда относить молоко. А на будущее - когда надоишь полную флягу - сдашь учётчице молока Маше, она запишет, сколько ты надоила.
Вера Павловна повела Катерину в молочную, показала где стоят фляги, где  молоко во флягах охлаждается, познакомила с учётчицей Машей, а потом повела её на ферму.
- Коровы любят, когда доярка спокойная, а ещё лучше, если она напевает что-то, знаешь ведь наверное песни?- пошутила Вера Павловна.
-Старые люди говорят: «Молоко у коровы на языке», значит, как покушает корова, так и молоко даст. Если хочешь увеличить удой, не пожалей для неё кусочек селёдочки, соль мы даём коровам, но селёдка! Её коровы обожают. Ты новенькая, корова тебя не знает и ты её не знаешь, надо привыкнуть. На вот тебе кусочек хлеба, подай коровушке. Вот эту Зорька зовут, имена у всех коров написаны вот здесь. У каждой своё место, после прогулки каждая идёт к себе в стойло. Потом садись  по правую сторону коровы и дёргай пальчиками за соски. Сама почувствуешь, как молоко льётся.  Дёргай уверенно, как будто всю жизнь этим занималась. Будешь  осторожно подкрадываться, так ногой или хвостом шарахнет, что синяк может поставить или молоко из подойницы пролить. Ну давай, в добрый путь!
      Катерина подала Зорьке кусочек хлеба, та искоса посмотрела на Катерину своими огромными блестящим глазами с длинными ресницами,  осторожно взяла хлеб бархатными губами. «Ой!»- отдёрнула руку Катерина, когда шершавый язык задел её руку. Зорька удивлённо посмотрела на неё.
-Зоренька, Зоренька, хорошая, давай будем дружить, стой хорошо, договорились?- шептала ей на ушко Катерина.
И Зорька простояла, молоко подоено, слито во флягу. Напарница, тётка Марья, пришла проверить, как эта городская продоила её Зорьку.
«Цильк, цильк», ничего нет, продоено.
-Ну, наша Вера Павловна и чёрта научит, - недовольно пробурчала она.
А Катерина вызвалась ещё доить. За смену она подоила  четыре коровы.
-Чего радуешься, эка невидаль, четыре коровы.  Набивай руку, завтра уже не четыре будешь доить, а  двадцать четыре, - опять ворчит тётка Марья.
Боевая доярка, та, что басом говорит, заступилась за Катерину:
-Да что ты всё ворчишь? Думаю неплохая тебе напарница будет. А сегодня четыре подоила, так первый раз в жизни доила, вишь «бабонька ей не давала доить», да и пришла она не с начала дойки. Я бы даже себе такую напарницу взяла,  моя-то через день да каждый день пьяная, я за неё мантулю, ладно хоть дочка с подружкой бегают, помогают.
      Урок Веры Павловны запомнила Катерина на всю жизнь. Главное - не бояться и действовать уверенно.
 «Да, с коровами я не испугалась, уверенно действовала, думаю неплохо получилось, вон даже Марья расстроенная, она ждала худшего. Но посмеяться - то они надо мной точно хотели, ладно во - время пришла Вера Павловна. Корову доить Марья предлагала мне с левой стороны, вот бы хохоту было. А вот дома действовать решительно, я наверное не смогу.»
       Катерина шла домой с лёгким чувством, она так боялась этой работы, а оказалось всё намного проще. Конечно не всю работу ещё знает,  надо и корма самой давать и навоз отталкивать, много чего, но самое главное - доить научилась.
« С коллективом надо будет подружиться, может не все такие, как тётка Марья.»
      Дома её ждал Пётр, они видимо с матерью,  Зоей Петровной, только что о чём-то разговаривали, возможно о ней, потому что, как только открылись двери, замолчали.  Мать зашмыгала носом и полезла в русскую печь за чугунком с супом:
-Ужинать будем, - сказала она.
     Выпить самогонки Зоя Петровна не предлагала, но Катерина заметила, что и от матери и от сына попахивает. Видимо до неё успели отметить знаменательную дату или опохмелиться после вчерашнего. «Ну что ж, повод  выпить есть, заявление  в сельсовет  подали, да у меня сегодня первый рабочий день. Даже Пётр ещё на работу не вышел, а я уже доить научилась», - усмехнулась Катерина.
       За ужином ни тот ни другой не спросили как прошла её первая рабочая смена, как будто она всю жизнь дояркой работала. Зато разговоры  крутились вокруг свадьбы, сколько человек звать и кого именно, сколько самогона гнать. Зоя Петровна спросила, много ли родственников приедет от Катерины. Потом, как бы между прочим,  обратилась к Петру, Катерина не поняла,  то ли в шутку, толи в серьёз:
-Ну что сын, долго ли я ещё с тобой спать буду? Невесту молодую привёз, заявление подали, к свадьбе готовимся, а спишь с матерью.
Катерина покраснела, она поняла, что занимает постель Зои Петровны. «Да где она с сыном-то наспала? Под утро в первую ночь, да вчера оба пьяные, а обиды, как будто месяц спит. Ну ладно, пойду спать с Петром, надеюсь постесняется при матери ко мне лезть раньше времени, быстро закричу. Он у меня узнает.»
        Но кричать и звать на помощь будущую свекровь  не пришлось, видимо умелый в любовных утехах был Пётр -  обласкал, уговорил, наконец-то и признаний в любви дождалась Катерина. В темноте, слушая  признания Петра,  она представляла себя с Виктором, это он так любит её, это с ним их первая ночь любви.
                ***
      Подготовкой к свадьбе занималась Зоя Петровна с дочерью Клавдией. Катерина отдала им все свои деньги, которые привезла с собой после выплаты расчётных на заводе и даже те, которые копила себе на зимнее пальто. Что они покупали, какие продукты -  это Катерину не касалось. Никто  с  ней не советовался, никто не поинтересовался в каком  платье или в туфлях она пойдёт на регистрацию брака.
       На работе всё шло своим чередом,  уставала очень. «Это ещё хуже чем у токарного станка», - думала Катерина. Тётка Марья по - прежнему придиралась к каждой мелочи, но её кто - нибудь да одёргивал. А та доярка, что басом говорит, оказалась вполне добродушной. Шутница конечно, на каждое слово у неё шуточки - прибауточки, басенки да анекдоты, звали её  Анна Симакова. Как-то раз она шепнула Катерине:
-Марья  злится, что Петруха тебя из города привёз, а не её Вальку взял, до Армии-то он с ней хороводился. Ой, до Армии-то он с кем только  не хороводился, тот ещё плут. Да ничего, нормально всё будет. Мужиков - то на войне поубивало, вот парнишки уж в шестнадцать - семнадцать  лет мужиками себя завоображали, ими даже молоденькие вдовушки не брезговали, а куда деваться?  Вона сколько ребятишек  бегает по деревне и всё безотцовщина - кто от парнишек, кто от женатых мужиков.
Катерина вся в краске выслушивала подобные откровения.
-Да не красней ты, жизнь прожить - не поле перейти, всё будет. Но ты готова будь ко всему,  деревня есть деревня, тут родня на родне, сплетня на сплетне, ни один твой шаг не пропустят.
      Пётр работал трактористом, домой частенько приходил слегка пьяненький. Катерина удивлялась, что за праздник?
-Да при чём здесь праздник, я на колёсах, всем помощник, вот и угощают.
     То объяснял, что с другом встретился, то  зашёл к сеструхе - она самогон им на свадьбу гонит, попробовал. Причины каждый день разные, а итог один - опять пьяный. На завтра кто- нибудь из доярок язвительно спрашивал:
-А что это вчера твой Петя пьяный шёл?
-А зачем ты разрешаешь своему Петру вдовушкам помогать? Уведут.
-А с кем это вчера он у тебя пил, домой поздно возвращался?
Катерина растерянно начинала объяснять то, что ей с вечера говорил Пётр, спрашивающая недоверчиво качала головой.
    Катерине казалось, что все вокруг знают какую-то тайну о её Петре, что-то очень плохое, одна она не знает. Это её очень раздражало, ей хотелось крикнуть: « Ну скажите, что он натворил, что у вас за секреты?»
    Свадьбу наметили на Новый год. Месяц   был наполнен такими событиями, что пролетел незаметно. Вся судьба Катерины уже зависила не от неё самой, а как будто кто-то  руководил  и вёл по жизни,  вопреки её желаниям.
    Ночами она плакала в подушку, думала обо всём, что с ней случилось и что ещё ждёт впереди. По натуре решительная, тут она ничего не могла поделать с собой.  «Сама испортила всю свою судьбу, что теперь скажу маме, как появлюсь  на заводе, в общежитии?- переживала она. - Назад пути нет».

                ***
      Но одно событие наконец - то  оторвало соседушек и доярок от молодоженов и обсуждения их свадьбы. Это собрание.
      Собрание наметили провести в клубе. Приехал представитель  из райкома партии с каким-то незнакомым человеком. Председатель колхоза «Россия» Нестеров Иван Петрович познакомил колхозников с повесткой дня и дал слово  приезжим. Незнакомый человек был Полежаев Семён Иванович, он сказал, что приехал для того, чтобы рассказать людям о том, что по решению райкома  партии, районного совета народных депутатов и  сельхозуправления, предлагает соединить четыре колхоза и создать  большой совхоз.  Один из колхозов ваш, колхоз «Россия» и соседние «Калинина», «Серп и молот», «Борьба». Семён Иванович долго рассказывал о преимуществе совхоза: будет  большая МТМ, будет центральная контора в посёлке Новореченском, всех рабочих совхоза оформят на работу, выпишут трудовую книжку, трудодней не будет, будет насчитываться заработная плата деньгами, на которые рабочие совхоза  смогут купить всё что захотят. Ещё одно лето, и у вас будет электричество, так сказать «лампочка Ильича», высоковольтная линия уже готова, столбы установлены,  электрики продолжают работать. Будет электричество, значит будет всё, наступит современная жизнь, как в городе. Рабочие смогут купить себе электрические приборы - утюги, радиолы, стиральные машины. У вас будут строиться фермы, дома для молодёжи, на ферме доярки будут доить не руками, а аппаратами.
- Мягко стелешь, да жёстко спать, - выкрикнул кто-то из толпы.
- Я была на ВДНХ в Москве, виделась с доярками, которые доят коров аппаратами, аппараты такие видела, - вмешалась Анисья Борисовна, которую действительно прошлым летом за хорошие удои посылали с другими доярками Новореченского района  на выставку достижений народного хозяйства.
- А что нам деньги, нам зерно нужно, скотину кормить, - закричал с места всё тот же голос.
-Будет и зерно, там уже решим как будем выдавать, может за хорошую работу, может ещё как, в конце концов за эти же деньги купите зерно.
-Интересно, сами же у себя будем покупать?- не унимался тот же голос. Видимо стоящие рядом подзадоривали, а один выкрикивал.
     На него уже зашикали сидящие в первых рядах, мол угомонись, разберёмся. Молодёжь, сидящая на задних сиденьях  выдачу денег за работу восприняла с восторгом.  «Как в городе», - шептались они.
«Что хотим себе купим, а то всё зерно, да зерно, мамка потом его на самогонку не жалеет», - шушукались две подружки Нюра да Маруся.
- Электричество нам нужно, а совхоз нам не нужен.  Не для того наши отцы погибали, когда колхозы организовывали, - закричал сзади чей-то громкий женский голос.
-А старики как, тоже работать надо итить? Нам тоже трудовые нужны?- подняв руку, выступил дед  Пахом.
- Старикам пенсии будет платить райсобес. Это уже решено. Скорее всего, чтобы засчитался колхозный стаж, нужно будет немного поработать в совхозе, чтобы завести трудовую книжку. Кто его знает, что дальше будет, а когда есть трудовая книжка, так надёжнее. Чем вы сейчас подтвердите, что в колхозе работали? А тут трудовая книжка, в ней всё записано будет, - ответил Полежаев.
-Когда это будет - то…., - зевнув,  спросил колхозный кузнец Алексей.
- Да вот с Нового года и будет, - ответил председатель колхоза Нестеров.
-Во даёт, знал и молчал, без нас всё решили, зачем нас -  то собирали?- возмутился с места Пётр Воронин.
        Вопрос поставили на голосование. За совхоз проголосовали почти единогласно, за исключением дедушки Пахома, чем-то совхоз ему не понравился.
       После собрания до самого Нового года обсуждали это событие, кто-то сомневался, кто-то строил планы на будущее.