Долюшка женская. Глава 17

                17. Жизнь прожить- не поле перейти
        Катерина надеялась, что после того, как у них появилась своя скотина, Пётр будет  больше  уделять внимания семье, хозяйству, дому, но Петра хватало очень ненадолго.  Катерина могла на пальцах сосчитать те дни, когда она наслаждалась семейным уютом с мужем и детьми. Чуть только порадуется, как сглазит  - Пётр на завтра же устроит  какой -нибудь скандал.  Он по - прежнему намерен был ставить волокушу на дальнем покосе для материной коровы.
-Так нам же теперь тоже  сено надо, у нас к весне уже  нетель будет. Тебе как  трактористу положено ставить для себя волокушу на дальнем покосе. Проси у Нестерова  покос для матери или пусть она сама просит, она  же дояркой работает, ей не откажут. Это вон на маслозаводе работает Устинья и муж у неё там же, так им  покос не дают хороший. Даже детей в совхозный  детский сад не берут, Устинья няньку нанимает с мальчишками посидеть, - говорила Катерина.
- Как я матери откажу?
-Петя, ну у всех же дети  поженились и держат скотину, как-то разобрались. У Артамоновых тоже Андрей ставил сено родителям, пока с ними жил. Поженились с Клавой, отделились и сейчас, пусть сообща, но два покоса ставят. Ермаковы  тоже держат корову, покос с родителями ставят вместе, но ведь два покоса у них. Я тебя никак не пойму. Мы отделились, у нас своя семья, у нас скоро корова будет,  у матери своя семья, у неё есть муж в конце концов.  Я  бы могла тебя понять, если бы она одна жила… Почему она сама не предложит тебе, чтобы  на дальнем покосе ты себе волокушу  ставил, а ей  бы другой покос дали?
-Да какой здесь покос, где его возьмёшь? Хорошие покосы давно расхватаны. Ничего не понимаешь, так не суйся. И не вздумай к Нестерову или к Полежаеву ходить покос просить, позорить меня.  Будешь в руки косить, я на тракторе не  заеду на твой покос, - обрезал Пётр и, как обычно в таких случаях, когда он считал, что Катерина его «довела», уходил к матери и приходил поздно, пьяный.
       У  Катерины не выходило из головы - где ей ставить сено, чем кормить зимой Пеструшку?  Пока косили в совхоз, частникам трактором не разрешали косить. Правда Пётр умудрялся  ездить на покосы леспромхозовским рабочим за двадцать  километров от Колесовой. Как обычно, «нахалтуривался» до пьяна. Это у него уже вошло в систему -полдня косит  совхозные покосы, а потом  леспромхозовским. Каждый день пьяный и в запасе в тракторе всегда бутылка есть. Утром опохмеляется и снова на покосы, пьяного его там не видно. Жизнь на колёсах. Когда начинал косить совхозникам, было полегче - ездил по выпискам. Многие были принципиальные, если есть выписка – коси  безо всякого расчёта. Таких Пётр не любил, дома возмущался:
-Выкошу я им в следующий год в первую очередь! Не дождутся, специально самым последним буду косить, бутылку пожалели.
 А Катерина радовалась, что есть такие люди, она заступалась за них:
-Почему они тебе должны бутылку? Они выписали трактор, заплатили деньги, ты едешь по путёвке, тебе оплатят.
-Сколько оплатят?  Копейки от той путёвки достанутся.
Но Катерина считала, пусть лучше копейки будут, чем пьянка. Были и такие, кто бутылку за работу  отдаёт и тут - же с ним вместе пьёт, вроде рассчитались. Если всё нормально, косилка или трактор не ломаются, то пять – шесть покосов в день. Напивается самогону, браги, водки - допьяна.
«Медвежью услугу делают, - ругалась она, - ты им доброе дело, а они тебя спаивают и дома скандал у нас».

       Катерина пошла  в детский сад за детьми и зашла к свекрови, узнать, кому сегодня косил Пётр и где он сейчас, время позднее. Не успела зайти,  услышала, что мимо промчался трактор. Катерина по звуку мотора отличала его  от других,  она выскочила из ворот - трактор Петра стоит у дома тётки Марьи. Она побежала туда.  Только подбежала, из ворот вышел Пётр с трёхлитровой банкой браги. Катерина заругалась и попыталась выхватить банку. Пётр оттолкнул её в сторону,  она упала, он залез в трактор вместе с банкой и рванул с места. Катерина поднялась и тут заметила, как  у тётки Марьи быстро задёрнулась шторка, кто-то отпрянул от окна.
        Катерина чуть не задохнулась от злости, такого позора она уже не могла перенести. Она закричала:
-Что, любуетесь? Вам нравится, что  у нас скандал? Брагой рассчитываетесь? А если он сейчас пьяный перевернётся на тракторе? Я с вас живых не слезу,  до милиции дойду. Завтра же пойду к Нестерову и пусть принимает меры, он сказал чтобы с трактористами никто  бутылками и бражкой не расчитывался.
       Катерина пошла в сторону детского сада, оглянулась, - за ней быстрым шагом  шёл Юрий Алексеевич, Марьин муж.
«Видно испугался…., - ехидно подумала Катерина, - пусть побегает, попереживает, как я переживаю».
       И сама решила пойти следом за Юрием Алексеевичем, который так уверенно куда-то шёл, видно знает где Петя  может пировать. «А я вот не знаю, куда и  к кому он может уехать, он же  на колёсах.»
      Юрий Алексеевич повернул в сторону машинного двора,  Катерина за ним. Видит, трактор Петра стоит.  Юрий Алексеевич к нему, уговаривает Петра выйти. Катерина подошла  - Пётр спит за рулём. Поднял голову, посмотрел на них мутным взглядом и трактор как рванёт с места – поехал. Куда? Зачем? Пётр был невменяемый. Повернул в сторону деревни.
«Зачем я сюда за ним пошла? Сейчас впереди  угор, ещё перевернётся, или наедет на кого - мчит как угорелый», - ругала себя Катерина. Рядом шёл Юрий Алексеевич и оправдывался:
- Петька  сам  силком выпросил брагу, куда-то надо ему. А за покос мы с ним  ещё до того, как он выкосил, расчитались.
      Катерина шла быстрым шагом, запыхалась, но где же успеть за трактором? Посмотрела - у материного дома не остановился. Решила сначала побежать к  своему дому, узнать как и что, потом уж за ребятишками. Где Пётр колесил? Но к дому  подъехал именно в тот момент, когда подходила Катерина. С бешенной скоростью он мчался  на тракторе и врезался  в  промежуток между забором и столбом. Так аккуратно, как будто расстояние для трактора было заранее измерено. «Трезвый сюда ни за что бы не заехал»,- подумала Катерина. Она подошла, заглянула в трактор, голова Петра лежала на руле. К дому уже подходили Юрий Алексеевич и тётка Марья. Они помогли Катерине вытащить Петра из кабины. Тётка Марья ругала Петра на чём свет стоит,  уж горю - то чужому она всегда рада бывает - и посочувствует, и поможет. Вот только радостям чужим никогда не радовалась. Так соловьём и пела тётка Марья:
-Ты что это творишь? Не давала я ведь тебе брагу, как чувствовала. А если бы что случилось, тюрьма бы и могила. Давай-ка спокойненько  вылазим,  давай-ка выпьем все вместе. Не ходи ты больше никуда.  И что тебя вечно несёт? У меня вон Юрка только дома пьёт. Я бы ему устроила, если бы он пьяный пришёл. Распустила тебя Катя, распустила. Не  такие руки тебе нужны.
«Ну, началось, не переслушаешь. Ему нужны руки твоей Вальки, чтобы вместе с ним пила, тогда бы он дома пил. Ладно, надо в садик идти».
        Возвратившись из садика, Катерина застала во дворе продолжение «концерта» - пили брагу все втроём, тётка Марья по-прежнему ругала Петра.
       « Завтра всем своим подружкам расскажет  какая она хорошая, как она ругала Петьку, какой Петька плохой, да бог отвёл её дочь от такого алкаша, который и робит - то только для того, чтобы пить, лентяй, лентяй…»,- думала Катерина. И вдруг Пётр  трезвым голосом сказал:
-Ладно тётка Марья, не ругайся, пить я всё - равно не брошу, а вот курить завтра же брошу.
Заметил пришедшую Катерину:
-Катюш, хочешь я завтра курить брошу?
-По мне, так лучше сегодня, - угрюмо ответила Катерина.
-Сегодня? – Пётр задумался. Катерина ожидала взрыва скандала, а он бросил на землю папиросу «Беломор», с которыми  не расставался обычно целый день. А пьяному ему нужно было по две пачки в день, закурит - и бросит, через пять минут опять закурит – снова бросит.
-Всё, я бросаю курить.
     И лёг на старый деревянный диван  во дворе, который стоял там ещё от старых хозяев. Тётка Марья и Юрий Алексеевич  ушли.
                ***
         Катерина  знала -  то, что Пётр делает пьяный, назавтра «забывает». Не забывал он только куда спрятал недопитую бутылку.  А ещё помнил сколько  в ней оставалось.  Не дай бог Катерине  отлить, чтобы ему меньше на  опохмелье осталось. А вот если он оскорбил Катерину или устроил   дома погром - назавтра не помнил. Даже случай с ружьём  «не помнил».
       Поэтому Катерина думала, что он  вчера поболтал о  том, что бросит курить  и забыл.  А он один вечер не курит, второй не курит, третий…  Как лежали в печурке три пачки  папирос «Беломор», так и лежат. Пётр и в самом деле бросил курить. Для Катерины это было огромным облегчением в жизни. Она не могла нарадоваться!
     Катерина всегда покупала папиросы сама, как-то так повелось со свадьбы. Пётр чаще всего работал в поле или в лесу, в магазин он никогда  ни за чем не ходил. Разве что за бутылкой. Были времена, когда пачку  папирос не на что было купить.

       И сейчас она вспомнила день, который запомнился ей надолго.   Катерина  знала, что Пётр  в запое, но  вместо папирос купила булку хлеба.  Он  столько же стоил, зато на всю семью, а папиросы ему одному. «За что ему такая привилегия? Хлеба не на что купить, а папиросы надо.» Но вечером поняла - если нужен в доме хоть плохой, но мир, лучше купить папиросы, а не хлеб. Или  занять денег у соседки и купить то и другое. Пришлось поздно вечером идти к соседу и просить в долг папирос для пьяного Петра. 
      В другой раз она пришла к  учительнице попросить в долг денег. До получки оставалось три дня, у совхозников занимать бесполезно, они так же как и она, живут от получки до получки. На всякий случай спросила у Маши - нет,  у Анисьи – нет. А вот   Мария  Сергеевна получает  заработную плату от сельсовета,  в другой день, может у неё есть? С Марьей Сергеевной она иногда общалась, разговаривала, решила, что учительница  не откажет.
      Марья  Сергеевна взглянула на Катерину оценивающим взглядом, как будто пронзила её насквозь:
-Куда тебе, Катерина, деньги?
-Да Марья Сергеевна,  мне и не хватило всего один рубль до получки, через три дня дадут, а  Пете курева надо купить. Может одолжите?
-Рубль я тебе конечно дам, покупай курево, я знаю твоего Петра, учился он у меня, жаль мне тебя девочка. Смотрю - с ребятишками таскаешься, на  ферме хорошо трудишься.  Я агитатором у вас на ферме, все флажки  передовиц на твоей группе. Что бы было с Петром,  если бы не ты, здесь ни одна бы за него не пошла. Но мой тебе совет - научись уважать себя, что ты так ему поддалась? Никогда не ходи по соседям и не занимай денег ему на курево и на водку.  Надо - пусть сам ищет. Водку - то поди находит? И курево найдёт.
       Как стыдно было брать этот рубль! Как правильно всё сказала Мария Сергеевна! Но   пожилая женщина   вложила  рубль в её  руку и сказал:
-Возьми, девочка, но чтобы это было может и не в первый, но в последний раз.
      Как жёг руку  Катерине этот рубль! Но сходила и купила папирос. И как кстати! Пётр в этот вечер пришёл в «стадии льва», как определяла Катерина. Была бы огромная гроза, если бы не оказалось курева. Он ко всему придирался, швырял всё, что ему не нравится.
        Мария Сергеевна дала Катерине хороший урок. С тех пор Катерина купила папиросы  и спрятала  далеко в свой девичий чемодан. Вот на такой случай, чтобы не ходить  и не просить  по соседям  курево или денег.

                ***
         Доярки  после дойки ездили ставить сено в совхоз, как это было каждое лето. Клавдия говорила, что есть  постановление Совета Министров СССР, что руководители совхоза обязаны предоставлять  дополнительные дни отдыха в межсезонный период, если используют летом ненормированный  труд на сенокосе. Постановление вышло в 1962 году, у нас совхоз, это то же самое производство, а не какой-то там колхоз и руководители обязаны соблюдать закон. Так же она говорила, что сельсовет и профсоюз совхоза обязаны контролировать соблюдение режима  рабочего времени и отдыха. Постановление вышло давненько, но нас по-прежнему используют как бесплатную рабочую силу.
-А что делать, Клава, мы будем к начальству с законами и они так же будут к нам относиться, а мы ведь к ним ещё не раз подойдем, - говорила Катерина, - вот например Петя, он же часто пьяный работает, если по закону, это недопустимо, с  трактора  уберут.
-А вот с трактора  убрать они тоже не имеют права,-  возразила Клавдия,- есть и на это закон - постановление Верховного суда РСФСР по трудовым делам.  Я читала книгу, «Юридическая литература» называется, выпущена ещё в 1959 году, там переводить должны на другую работу только с согласия самого работника.
-Так Петю тогда за прогулы уволят.
-Какие прогулы? Если всё делать по закону, Полежаев ему ещё доплачивать должен за сверхурочные часы, за ненормированный рабочий день и за всё на свете. Прогулом считается, когда ты отсутствовал на работе более половины смены.  У Петьки смена положена   девять часов вместе с обеденным перерывом, а он летом по  двенадцать - пятнадцать   часов вкалывает. Если  три   часа  из них  пьяный работает,  это получается  сверхурочно.  Но первые-то девять  часов он трезвый!
-Клава, откуда ты всё это знаешь?- удивилась Катерина.
-Да я у своей свекрови читала книжки на работе, там полно всяких законов, постановлений.
-Ну вот она как отдел кадров и  знакомила бы работников с этими законами.
-Какое там?- замахала руками Клавдия, -  её  Полежаев сразу выгонит - им выгоднее, когда рабочие не знают ничего, а то по судам пойдут, разборки разные.  У нас профсоюз создали, профсоюзные взносы Александра Ивановна собирает, а за наши права  нисколько не переживает.  Но народ терпеть не будет. В городе  на  производстве  уже не скрыть то, чем они должны пользоваться. Требуют много льгот для  женщин, имеющих детей, время для отдыха. Может доживём, и в совхозе никуда начальство не денется, будет нам предоставлять, что положено законами.
-Ну а пока мы будем делать так, как начальство велит, - вздохнула Катерина, а про себя подумала: «Вот бы знать все законы, требовать, людям помогать, разъяснять всё это, чтобы полегче было жить.»
      И всё же, все доярки ездили на совхозный покос. А в промежутках между дождливой погодой бежали  на свои участки - косили литовками для своих домашних  коровушек  наделы, которые были по покрайкам совхозных полей.
 -На копёшку накошу,  всё вперёд,  - радовались доярки.
      А Катерине некуда было сунуться, все покрайки были поделены. Она покосила в задах своего огорода, где разработала место  в прошлом году, стаскала простынями на сеновал. Сено зелёное, ароматное. Катерина завалилась  на сеновале  и долго вдыхала  этот  приятный запах, зажмурив глаза, отдыхая.
-Как хорошо! Ещё бы рядом любимого человека!- появилась стыдливая мысль.
« А кто этот человек? Кто у меня любимый? Посмотрю на Петю, когда он трезвый - кажется  таким родным и милым. Наверное я его люблю. Наверное он моя судьба, раз свела  меня именно с ним в тот роковой день, а не с кем-то другим. Но как появляется пьяный -  душа не лежит».
     Чаще  бывает пьяный до такого состояния, что едва доходит до дома. Катерина приходит с фермы  домой  -  он спит прямо в одежде на полу. Или за столом, а рядом разлитая миска супа. Видимо пытался  поесть, опрокидывая миску  в рот как  кружку  с чаем, через верх. Ложкой есть у него уже не хватало сил и терпения.
     Хуже было, когда приходил «недопивший»,  и по всей вероятности пообещавший кому-то  сейчас, во чтобы то ни стало  принести на бутылку. Прямо с порога он требовал деньги. Если не давала, начинал крутить руки, до того хватать, что назавтра на теле появлялись синяки. Летом стыдно было платье без рукавов одевать. То издевался как кошка с мышкой: замахнётся, Катерина отпрянет и зажмурится, ожидая удара, а он :
-Да не бойся, я тебя не стукну. -   И тут же:
-Дай на бутылку, я сказал, убью. Дай на бутылку,  - и снова замахивается. 
     Бутылку самогона можно было купить в любое время дня и ночи. А вот бутылку водки только до  девяти  вечера. Это  в то время, когда  посевная, сенокос или  уборка, в остальное время до семи вечера. Но не всегда почему-то ему хотелось самогонки.
     Неделю назад было.  Катерина только что пришла с фермы, по пути забрав детей из детского сада. Зашли в дом -  Пётр, изрядно пьяный, но до такой степени, которая Катерине особенно не нравилась.  В деревне часто рассказывали такую притчу:
«Есть три стадии опьянения - сначала  человек напивается до петуха - становится гордый как петух. Потом до обезьяны - ему весело, он со всеми обнимается, готов песни петь и танцевать.  Потом до льва - слово лишнее - и в драку. А  потом как свинья - напьётся и заваливается где попало».
    Катерина решила, что это  как нельзя кстати подходит к её Петру.  Иногда Катерина приходила к матери в поисках Пётра, когда  они только начинали пить. Оба с матерью  были как петухи - и все-то у них плохие, все грязнули, все лентяи, одни они хорошие.  Эта стадия Катерину не сильно волновала, ну пусть похвалят сами себя - «хороша дочь Дарьюшка,  хвалят мать да бабушка».
     Иногда Катерина заставала Петра в стадии обезьяны, ему надо было целоваться и обниматься. Свекровь приглашала Катерину посидеть с ними, поговорить, выпить. Пётр обнимал и усаживал к себе на колени, Катерина вырывалась и звала его домой. Но  муж  у неё,  не допив начатую бутылку,  никогда не уйдёт,  ни детьми, ничем не уговорить. Катерина убегала домой одна.
        Когда он напивался до стадии свиньи, Катерину больше устраивало. Спит и ладно, детям скажет: «Папа болеет, не тревожьте его». Сама  занимается  шитьём, готовит  обед на завтра,  постираёт на детей, книжку им почитает. Дома тишь да благодать.
       Катерина всегда любила читать, она даже с собой привезла свои любимы книжки - «Детство» Максима Горького, «Испанская баллада» Лиона Фейхтвангера. А книга Натальи Кончаловской «Наша древняя столица», которую ей подарила в  прошлом году, когда она приезжала к маме,  Александра Ивановна, её первая учительница, была самой любимой.  Эта книга впервые появилась к 800-летию Москвы, в 1947 году. Тогда она выходила отдельными частями, теперь все три части собраны вместе. В поэтической форме предстают перед читателями важнейшие исторические события допетровской эпохи и картины жизни и быта наших предков - москвичей.  Ещё в школе Александра Ивановна рассказывала им про эту книгу.  Катерина и  сейчас с удовольствием бы брала книги в библиотеке, но нельзя. Во-первых, некогда читать, во-вторых - боже упаси, если Петя  увидит её с книгой даже поздно вечером, перед сном. Вырвет и выбросит. Поэтому она умудрялась немного почитать  хотя бы свои личные книги -  только поздно вечером, когда он спал пьяный.
       А вот  когда Пётр выпивал до стадии «льва» - к нему не подходи! Это бывает редко,  но запоминается очень надолго.
       Вот такой «лев» и пришёл в это день. Стал просить на бутылку, Катерина не даёт, денег мало, до зарплаты не дотянуть, он ломает руки - Катерина не сдаётся. Пётр зверем рычит:
- Не успею в магазин - убью.
     Катерина испугалась, достала кошелёк из  сумки.  Деньги Катерина никогда не прятала. Бутылку держать в доме нельзя - Пётр найдёт и обязательно отнесёт туда, с кем выпьет или опохмелится, но вот деньги своей рукой не брал. Обязательно просит у Катерины, ругается, издевается,  если она не даёт, но просит. И всегда получается так, что,  как бы она ни сопротивлялась, всё равно отдаст со скандалом, а потом себя ругает:   «И зачем я сама себя мучаю? Надо было сразу выбросить ему эти два восемьдесят семь.  Всё равно отдам, он не отступится».
       А тут что-то подтолкнуло:  «Ну сколько можно? Я конфет детям не покупаю, стараюсь чтобы до получки денег хватило - не ходить, не занимать, а ему на бутылку выброшу….»
 Пётр кошелёк вырывает, Катерина не отдаёт, он повалил её на пол, вырывает, она вывернулась и бросила кошелёк подальше от себя, крикнув Светланке:
- Спрячь.
Светланка тут же подхватила кошелёк и убежала в кухню. Пётр уже зверем завыл:
-Ну, паскуда, если магазин закроют, я тебя убью.
Катерина опять испугалась, соскочила с пола и к дочери:
-Светочка, ладно уж, отдай папе денежки.
Не отдаёт.
-Светланка,  отдай папе кошелёк,  видишь он ругается.
Мать уже стала упрашивать дочь. Не отдаёт.
     Катерина пошла в кухню,  перерыла все полочки и шкафчики, в печку заглянула - нет кошелька. Пётр тоже ищет везде. На часах без пятнадцати девять. Что делать?
     Побежала к соседке тёте Нюре, попросила три  рубля на час, объяснила, что  разменяет десять  рублей и принесёт.  Прибежала запыхавшись, сунула Петру, он ушёл в магазин. Катерина подошла к Светланке:
-Где,  дочь, кошелёк?
Светланка сунула  руку за шесток русской печи и вытащила кошелёк.
-Так я вроде здесь сколько раз смотрела, не видела. А что ты не отдала, когда я стала у тебя просить?
-Да, папа опять пьяный будет, - угрюмо ответила дочь.
        «Уже и дочь понимать стала. А я считала,  на детях не отражаются его пьянки - пьёт он не дома, приходит и спит. Со мной он скандалит почти всегда у матери, когда я за ним прихожу за пьяным или поздно вечером, когда уже дети спят. А  если он в стадии «петуха» или в стадии «обезьяны» - он  играет с детьми и балуется. Правда как-то раза два Светланка говаривала, что папа её разбудил, когда ругался и она испугалась».

         «Ну вот, лежу на сеновале, мечтаю о любимом, а у самой в голове воспоминания только о пьянках этого любимого. А вот интересно, как сейчас живёт Виктор, где он, чем занимается, женат или не женат? С Ниной  я уже не заговорю о нём, сколько время прошло. Ну да пусть живёт своей жизнью мой  братец».

Фото автора.
Обложка книги "Долюшка женская". Издана ООО "Сампринт" г.Москва, 2015 год. 20 экземпляров.