008. Берёза

     Странная штука – память. По прошествии времени вдруг начинает высвечивать давно забытые события, лица, даты, а иногда целые страницы прошлой жизни. Вот, скажем, почему в последнее время мне снится наша деревенька, изба на окраине, а под окном кухни – берёза.
Сколько помню, эта берёза росла под окном. Как будто и не старела!
    
     Помню, я спал на полатях. Дедушка спал внизу за печкой, на лежанке, а я – выше него. И верхняя часть окна как раз оказывалось перед моим лицом. Просыпался летом по утрам от солнечных лучей, бегающих по моему лицу, потому что ветви берёзы шевелились от прохладного ветерка, и по всей кухне мелькали солнечные зайчики. А, если проснусь ещё раньше, когда солнце вот-вот должно выйти из-за горизонта, то на берёзе как будто малиновый полушалок накинут, так как окно выходило в сторону восхода.

     Зимой берёза была ещё красивее, особенно по утрам, когда на неё падали первые лучи солнца. Берёза, вся в инее, блестела, будто осыпанная мелкими-мелкими алмазами.

     А за воротами, возле тропинки, росла чёрная берёза. Она, видимо, была очень старая, так как была толщиной в два обхвата, и стояла, наклонившись над тропинкой, ведущей к дому. В стволе берёзы, на высоте человеческого роста, было большое дупло. Каждую весну в нём поселялись шершни, и возле берёзы постоянно был слышен их недовольный густой гул, потому что по тропинке часто ходили люди. Мы, дети, старались обойти стороной эту берёзу, хотя не помню случая, чтобы шершень кого-то укусил.

     В летнее время отец на эту берёзу привязывал прямо над тропинкой качели из толстой верёвки и самодельной дощечки с вырезами по бокам. И мы, не обращая никакого внимания на устрашающий гул шершней, качались часами, споря из-за того, чья сейчас очередь.

     Дедушка, пока был жив, лечил травами односельчан. В доме всегда пахло удивительно вкусно, особенно тогда, когда мама пекла в русской печи пирог с голубикой или черёмухой. Запахи пирога и трав смешивались, вызывая какое-то благостное состояние души.

     Помню, долгими зимними вечерами, когда все уже поужинали и готовились спать, дедушка усаживался за стол в кухне, раскладывал собранные летом травы, и начинал, что-то тихонько нашёптывая, собирать в мешочки сборы из трав. На холщовых мешочках не было никаких надписей, но дедушка удивительным образом отличал сборы друг от друга по виду и запаху. И к нам постоянно ходили люди за помощью, так как врача в деревне не было, а ехать к нему было далеко, да иногда и невозможно, особенно в зимнюю пору. Приходили даже за травами для заболевшего домашнего скота. Дедушка денег никогда не брал, да и, в основном, их  не было у людей в то время. Кто-то иногда принесёт кусочек домашнего сливочного масла, кто – кринку молока, кто – пару яиц. Вот и вся плата.
   
     Дедушка запрещал с берёзы под окошком собирать почки, берёзовый сок и ломать на веники. Берёг её, говорил, что она – хранительница нашего дома. А про чёрную берёзу рассказывал, что она не пускает к нашему дому злые силы.

     А за берёзовым соком мы ходили с ним в ближайшую берёзовую рощу, как только на берёзе под нашим окном набухали первые почки. Дед говорил маме: «Мар'ушка, дай-ка нам банок для сока, мы пойдём поработаем». Маму звали Мария, но дедушка всегда называл её ласково – Мару'шка. Мама была у него последним, двенадцатым, ребёнком, и он, видимо, очень любил её. Мы приносили домой полные банки сладкого вкусного сока. Если его было много, мама делала из него терпкий, чуть хмельной, квас.

     А в июне мы с дедом ходили ломать веники для нашей бани. Потом до следующего лета эти веники висели рядами в сенях, распространяя вокруг себя тонкий аромат берёзы.

     Удивительно доброе дерево! Сколько тёплых воспоминаний вызвало! Мне кажется, что берёза – хранительница не только нашего дома, но и всей России. Уже будучи в возрасте, я часто ездил на поездах, и, где бы не проезжал, всё время за окном мелькают стройные белые берёзки. Трудно представить без них нашу Родину!

Фото из интернета