Слепая истина. 40 глава

     - Что-то соседа не видно было, с его Запорожцем, - как бы между прочим, спросила Алёнка.
     - Дядю Мишу? - спросила Поля и посмотрела на свекровь.
     - Так его убили. Прошлым воскресеньем и похоронили. Отморозки какие-то, ограбили дом, а его ударили по голове топором. Бедный, с войны живой вернулся, хоть и калекой, а тут... хорошо Галя, его жена, уехала погостить к дочери в город. Иначе и её бы убили. Ордена да иконы старинные забрали. Чего стоит человеческая жизнь... Ищут этих гадов, пока не нашли, - сказала Наталья Егоровна.
     - Ужас какой. Что ж, из-за орденов и икон человека убивать? Ну, оглушили бы его, а так, нет человека, - ужаснулась Галина Ивановна.
     Помрачнев, Алёнка смотрела в окно. Поля знала этот взгляд дочери и в ожидании, смотрела на неё.
     - Я знаю, как их найти, - с отрешённым взглядом, вдруг заявила Алёнка.
     Все разом посмотрели на неё.
     - Она что-то видит... - тихо произнесла Наталья Егоровна, обращаясь к Галине Ивановне.
     - Как это, видит? Что видит? - спросила Галина Ивановна.
    - Она сейчас скажет, где эти мерзавцы, - тихо произнесла Наталья Егоровна.
     Ничего не понимая, Галина Ивановна смотрела на Алёнку.
     - Они из соседнего села, братья. Один худой, болезненного вида, может пьёт много или курит какую-нибудь гадость. Глаза испуганные, растерянные... он не жилец. Второй постарше, он и задумал зло. Он покрупнее своего младшего брата, но тоже пьёт. Шрам, от брови до рта, кепка надвинутая на глаза. Глаза бегающие, злые, он и ударил дядю Мишу топором. Они продали в городе и иконы, и ордена дяди Мишы. Денег уже нет, за бесценок отдали. Старшего Иваном зовут, младшего... не вижу, то ли Вася, то ли Вова...  - говорила Алёнка.
     Галина Ивановна с удивлением наблюдала за девушкой, такой, женщина видела её впервые. Наталья Егоровна, сказав, что пойдёт к местному участковому, вышла из дома. Алёнка повернулась к матери и Галине Ивановне.
     - Мамочка, мы есть хотим, - улыбнувшись, как ни в чём не бывало, сказала Алёнка.
     - Давайте за стол садиться. Я вот курник в печи для вас испекла, борща наварила, - сказала Поля.
     - Может Наталью Егоровну подождём? - спросила Галина Ивановна.
     - Да нет, она теперь не скоро вернётся, - сказала Алёнка.
     Наталья Егоровна пришла под вечер.
     - Нашли этих отморозков, боялись, что наши местные над ними самосуд устроят. Еле отбили их. В город увезли, там судить будут. И сказали, что этого коллекционера найдут, что краденные вещи скупает. Его тоже судить будут, - устало сев за стол, сказала женщина.
     Шли дни, Алёнка много работала, однажды, написав картину, она со злостью её разорвала. Поля, которая была в это время рядом, испуганно посмотрела на дочь. Женщина вдруг увидела во взгляде Алёнки, взгляд того бандита, с синими глазами и со светлыми, засаленными волосами, биологического отца её дочери.
     - Господи, только бы Алёнка не была такой жестокой, как он, - прошептала Поля.
     А Алёнка, не останавливаясь, рвала на мелкие кусочки плотный лист бумаги.
     - Что же ты делаешь, дочка? Зачем порвала? Красиво же было, - осторожно спросила Поля.
     - Красиво? Мама! Это было безобразно! - крикнула девушка.
     - Хорошо. Ещё нарисуешь, чего так злиться? - сказала Поля.
     - Прости, мамочка. Не хотела тебя пугать. Я на речку пойду, там буду работать, - ответила Алёнка, собирая вещи для рисования.
     Поля не спорила с ней, зная, что Алёнка в такие минуты ничего не ест и никого не слушает.
     Галина Ивановна от души отдыхала. Правда, Наталья Егоровна и Поля всегда были на работе, но женщина познакомилась с соседкой и часто сидела с ней, разговаривая о том о сём. Алёнка, как и обещала, водила Галину Ивановну погулять на природу. Взяв корзину, они часто ходили в лес и подолгу ходили там, собирая шишки и ягоды. Несколько раз, Алёнка ходила с ней и на речку, там девушка написала картину, на которой изобразила местных ребятишек, плескавшихся в воде и саму речку на закате. Потом, по памяти, написала портрет дяди Миши, с его добрым взглядом, вечно обросшего, с папиросой в руке. Были готовы уже десять полотен, которые Алёнка аккуратно сложила в тубус и убрала под кровать.
     Так прошёл месяц, Галина Ивановна немного поправилась, прибавив в весе, стала более спокойной, глаза радостно блестели.
     - Спасибо тебе, что привезла меня сюда. Хорошо тут у вас. Так и осталась бы здесь жить, - восторженно сказала Галина Ивановна Алёнке.
     - Здесь красиво, летом хорошо отдыхать, а зимой тяжеловато будет. И потом... как я без Вас в Москве жить буду? - спросила Алёнка.
     - Это я так, размечталась. Конечно, старикам надо жить у себя дома, - улыбнувшись, ответила Галина Ивановна.
     В начале августа, приехал Санька, порадовав всех своим приездом. Но приехал он не один, с ним была девушка, стройная, с чёрными волосами, с приветливым лицом. Правда, она очень смущалась, ведь Санька привёз её, вроде как на смотрины.
     - Познакомьтесь, это Ирина, моя невеста. Она учится в Ленинграде, в институте народного хозяйства, сама приехала из Томска. Прошу любить и жаловать, - широко улыбаясь, сказал Санька.
     Вечером, когда все собрались за большим столом, Санька сказал, что приехал с Ириной отпраздновать свадьбу.
     - В ЗАГСе мы уже в начале июня зарегистрировались, вот, приехали и свадьбу сыграть. Завтра должна приехать мама Ирины со своей сестрой. Отца у неё нет, он... как бы это сказать... ушёл от них, когда Ирине было пять лет. С тех пор и не появлялся, - сказал Санька.
     - Ну зачем все эти подробности, Саша? Кому это интересно? Главное, у меня есть мама и тётя, - смущаясь ещё больше, сказала девушка.
     - Ничего, детка, это жизнь. А в жизни-то по-всякому бывает. Что ж тут поделаешь? Ничего, вот теперь у тебя будет большая семья, - сказала Наталья Егоровна, обнимая Ирину.
     Свадьбу решили сыграть в ближайшее воскресение. Прямо во дворе, под яблоней, поставили столы и скамейки. Всю субботу, женщины варили, пекли, жарили, резали и чистили. В честь такого случая, зарезали свинью и несколько кур и петухов. Ирина привезла с собой белое платье и фату, Санька ещё в городе купил обручальные кольца.
     Собрались почти все жители колхоза, Наталья Егоровна была уважаемым человеком, поэтому шли со всей округи. Несли с собой пироги, конфеты и конечно, подарки молодым. Приехала мама Ирины со своей сестрой, женщиной средних лет. Они были очень похожи друг на друга, как оказалось, они были близнецами. Женщины не скрывали своих слёз, радуясь счастью дочери и племянницы.
     Гуляли допоздна, как это бывает в деревнях. А после того, как гости разошлись, молодые ушли гулять, Санька решил провести эту ночь на природе, чтобы это запомнилось на всю жизнь. Наталья Егоровна хотела возразить, приготовив им отдельную комнату, которую пристроили недавно, но Санька всё же ушёл, сказав, что этого он хотел ещё в городе.
     Маму Ирины и её сестру, проводили на следующий день, с гостинцами и подарками от сватов. Тепло простившись, женщины уехали с шофёром, который привёз их накануне из города, договорившись с ним заранее.
   - Приезжайте и Вы к нам в гости, Наталья Егоровна, с сыном и с Полей. Уж очень вы нам понравились. Такая у вас дружная и большая семья, - сказала напоследок мама Ирины.
     Санька с Ириной уехали через неделю, отдохнув на природе и накупавшись в речке. На дорогу, Наталья Егоровна и Поля собрали им гостинцы.
     - Что ж, живите дружно. Совет вам да любовь, дети, - сказала Поля, обнимая сына и сноху.
     - Мы следующим летом приедем. Берегите себя, мама. До свидания, - ответил Санька.
     - Вот и вы скоро уедете. Совсем пусто в доме станет, - с грустью сказала Поля.
     - Не переживай, мамочка. На следующий год, Санька и Ирина приедут с твоей внучкой и назовут её Мариной. Вот увидишь, Санька останется жить здесь, - почему-то отводя глаза, сказала Алёнка.
     - А что ты так грустно об этом говоришь, дочка? Или видишь что плохое? - насторожилась Поля.
     - Всё будет хорошо, мамочка, - лишь ответила Алёнка.
     Август прошёл быстро и Алёнка с Галиной Ивановной стали собираться уезжать. Алёнка написала пятнадцать картин, это были местные пейзажи, с восходом и закатом, девушка очень любила это время суток. Были портреты сельчан, среди которых был и портрет дяди Миши, и несколько натюрмортов, со столом под яблоней и на столе, и на земле лежали спелые яблоки.
     - Галина Ивановна, берегите себя, вверяю Вам свою единственную дочь. У неё, правда бывает, иногда настроение меняется, но это быстро проходит. И спасибо Вам за всё, - крепко обнимая женщину и целуя в обе щеки, на прощанье сказала Поля.
     Наталья Егоровна, которая очень подружилась с Галиной Ивановной, обещала приехать в Москву, навестить её и внучку.
     - Вы уж берегите себя, Галочка. Была рада с Вами познакомиться. А Алёнка наша, очень добрая, к ней только свой подход нужен, - сказала Наталья Егоровна, в свою очередь обнимая и целуя Галину Ивановну.
     - Я это заметила, Наталья. И мы с ней неплохо ладим. Можно Вас на минуту? - сказала Галина Ивановна, отводя Наталью Егоровну в сторону.
     Женщины отошли подальше.
     - Я вот, что хотела Вам сказать, Наталья... Если вдруг со мной что-то случится... сами понимаете, не молодая я уже, да и инфаркт перенесла... так вот, если случится так, что меня не станет... квартиру я отписала на имя Алёнки. Это я к тому, чтобы Вы знали. Алёнка молодая совсем, девочка ещё, так что Вы уж проследите, чтобы её никто не обидел в этом вопросе, - сказала Галина Ивановна.
     - Ну что же Вы, Галочка, раньше времени себя хороните? Живите долго, ради нашей Алёнки. Вы же нам родная, берегите себя, дорогая, - ответила ей Наталья Егоровна.
     - Конечно. Ну надеюсь, Вы меня поняли, - ответила Галина Ивановна.
     Собрав им на дорогу гостинцы, окорок, сало, пару копченных кур, соленья, грибы и ягоды, Наталья Егоровна и Поля проводили Алёнку и Галину Ивановну до города и там посадили в поезд.
     Наталья Егоровна и предположить не могла, что они видят Галину Ивановну в последний раз...