Чудная

  Чудное время года ВЕСНА. Природа пробуждается, хотя очень медленно в первые дни весны. Но уже проявление плюсовой температуры воодушевляет не только человека, но и весь мир, окружающий его. Вот набухли почки на ветках берёзы, извещающие о том, что дерево живёт и стремится быстрее одеться в зелёный наряд.
  Ещё вчера на пригорке лежал снег, а на утро появилась большая проталина. В снег, лежащий ниже по склону, заструился звонкий ручеёк - это стекает тающий снег.
  На исходе недели появились листочки на кустах сирени. Весна всё быстрее набирает силу. Всё вокруг оживает. Вот и грачи прилетели. Большая синица запела совсем другим голосом - голосом чувства радости наступающего тепла. Весело защебетали воробьи, собираясь в небольшие стайки.
  Девушки перестали кутаться в пуховые шали. Повесили в шкафы свои тёплые шубы. Сняли сапоги, укрывавшие ножки выше колен. Стали ходить с непокрытыми головами, показывая красоту своих волос и приятных лиц. Словно из южных окраин земли нашей вместе с птицами "прилетели" красивые девушки. Зимой они были менее заметными, хотя большинство из них нам знакомы.
  Чудная, в смысле красивая, вместе с весной оказалась и Люся Дударова, красоту которой сразу же заметили все парни посёлков Аварийного  и шахты №4. На неё стали заглядываться и взрослые мужчины, на чьих глазах она росла и формировалась как девушка. Нет, она не была высокого роста, скорее всего, среднего, но телосложения изящного. Как говорили: всё при ней. Однако все называли её Люськой, когда ей было пятнадцать, и позднее, когда исполнилось семнадцать лет.
  Окончив семь классов, она не стала даже пытаться продолжать образование, которое в то время было бесплатным. Ей не захотелось никуда уезжать, да и мама её вышла на пенсию, бросить маму на произвол судьбы Люся не захотела. Она пришла в комбинат(так называлось здание руководящего органа шахты №4) и упросила директора принять её на работу.
  Хотя Люсе исполнилось всего шестнадцать лет, Николай Петрович Беланов, директор комбината, принял её с условием работать только на поверхности. Так она оказалась в ламповой. В её обязанности входила очень ответственная работа по обеспечению "подземных" рабочих: лесогонов, проходчиков, крепильщиков лампами "Вульфа".
  На неделю Люсю отправили в Черепеть, где располагался трест "Черепетьуголь". Там её научили мерам предосторожности при заправке шахтёрских ламп, которые излучали свет при сгорании ацетилена. Короче, её обучили технике безопасности при исполнении, можно сказать, опасных обязанностей.
  Незаметно для большинства шахтёров Люся из девочки-подростка превратилась в красивую светловолосую девушку.
  После недельного отсутствия Люся возвратилась в родной посёлок. В тот же день вечером уже рассказывала сверстникам и сверстникам о времени, проведённом в Черепети.
  В первый её трудовой день подошедшие к окошечку ламповой недоумённо спрашивали:
  - А где Тамара Фёдоровна?
  - Теперь я для вас Тамара Фёдоровна, но можете меня называть Люсей, - шутя,   
отвечала каждому из них новая ламповщица Дударова Люся.
  Шахтёры знали Люсю, но каждый из них никак не мог даже представить и думать о том, что она будет работать в ламповой. А поскольку уже увидели, им очень захотелось подшутить и задать ей каверзный вопрос, ответить на который Люся бы не смогла.
  Первым к окошечку ламповой подошёл лесогон Анатолий Черненко. Сам-то он был всего на два года старше Люси, а туда же. Потянулся за шахтёрами, имеющими за плечами большой опыт и стаж работы в шахте.
  - Тамара Фёдоровна мне всегда выдавала только мою лампу. Прошу и тебя, мадам, выдать мне мою лампу, - потребовал он с какой-то ухмылкой. Он был уверен, что Люся будет спрашивать: "А какая она у тебя? Чем приметна?" Хотя хорошо знал, что лампы абсолютно все одинаковые и никто из шахтёров никогда не запоминал и не замечал никаких примет на них.
  - Одну минуточку, промолвила Люся и скрылась за дверью.
  Буквально через тридцать секунд Люся возвратилась, поставила перед Черненко лампу с горящим пламенем и сказала:
  - Вот ваша лампа, Анатолий Андреевич. И не думайте, что я вам отдам лампу Ивана Петровича Антонова. Он ведь тоже знает свою лампу. Спокойной вам работы, Анатолий Андреевич, и возвращайтесь на-гора живым и здоровым. Я с радостью приму вашу лампу на подзарядку (Люся тоже знала, что лампы "Вульфа" все одинаковые и света от каждой из них ни больше, ни меньше: все светят одинаково).
  Ошарашенный таким ответом, молча, потупив взгляд, Анатолий пошёл из ламповой, гундося себе под нос:
  - Ну и ну, вот вам и Люська.
  В этом она была вся. На колкость она могла дерзко ответить. На добрые слова светлой улыбкой...
  В том году весна наступила не по времени: уже в первых числа апреля река вскрылась и пошёл лёд. Уровень воды в реке поднялся пока на один метр. Но это ещё не всё - не начал таять снег, лежащий в лесу, перелесках и глубоких оврагах.
  Во дворе дома, где жил друг Валерия Егоров Валентин, располагалась волейбольная площадка и молодёжное общежитие. Двор не освещался, поэтому в волейбол играли только в светлое время суток и только в тёплую весенне-летне-осеннюю погоду.
  С наступлением сумерек начинались танцы. Потанцевать приходили парни и девчата из Аварийного посёлка и других близлежащий селений. Приходила сюда и Люся.
  У Валерия не было тяги к танцам. Он и не пытался учиться танцевальному мастерству, поэтому во время танцев стоял около гармониста из числа жителей общежития, наблюдая за танцующими, или сидел на скамейке под окном квартиры Валентина Егорова. Вот тут-то однажды и застала его Люся в перерыве между танцами.
  - А ты почему не танцуешь? Такой молодой и сидишь тут! Что, боишься оторваться от скамейки? - Строго спросила она. - Придётся разобраться с тобой!
  В ответ на её реплики Валерий что-то невнятно пролепетал, пытаясь оправдаться тем, что у него была очень ответственная тренировка, что он очень устал.
  - Ну, а проводить меня домой сможешь? - Спросила Люся.
  - Меня не изобьют твои воздыхатели? - В свою очередь осведомился Валерий. А самому действительно очень хотелось пообщаться с Люсей давно - уж больно красивая была эта девушка и ему она понравилась, как только он увидел её. Но он нередко видел, как около неё в клубе и здесь, на танцах вращались парни значительно старше его, поэтому подойти к ней он никогда не решался.
  - Тебя никто не тронет: все знают тебя, как футболиста, играющего за нашу команду. Да и я буду против насилия над тобой - ведь я тебя прошу проводить меня, а не сам ты набиваешься мне в провожатые, - убедительно заявила Люся.
  Сказав это и взяв Валеркину правую руку, Люся каким-то неожиданным для него движением очень быстро нырнула под его руку, положив её себе на талию. Валерка оторопел и замер, как столб.
  - Ну, что, мы так и будем стоять? Очнись, не стесняйся, пойдём отсюда, - попросила Люся, выводя Валерку из оцепенения. - Давай двигай ножками в направлении Аварийного посёлка, - продолжила она и пошла чуть впереди Валерки, не отнимая его руки со своей талии.
  Так, глупо улыбаясь, Валерка уходил в прерии неиспытанных им отношений с молоденькой и очень красивой девушкой. Они направились в названный Люсей посёлок, отделяемый от посёлка шахты № 4 логом, в основании которого располагался отстойник воды, откачиваемой из шахты, представляющий темное озерцо.
  Посёлок шахты был построен в непосредственной близости села Глубокое, в котором до революции была своя церковь, а близ неё погост - кладбище значит. После победы Великой Октябрьской социалистической революции партийные и советские руководители ничего лучшего не смогли придумать, как церковь переоборудовать, перестроить и сделать из неё клуб - культурно-просветительское учреждение. На первом этаже расположился кинозал, на втором - библиотека, помещение для хранения музыкальных инструментов и занятий оркестра, биллиардный зал, площадь которого вдвое больше библиотеки и комнаты для занятий оркестра вместе взятых.Оркестра, как такового, в посёлке не было. Музыкальные инструменты: барабан, три балалайки, кларнет, саксофон, пианино, баян, две гитары имелись в клубе, но не было желающих и умеющих играть на этих инструментах. В этой комнате проходили занятия художественной самодеятельности: чтецы, хор и драматический кружок. Полезным оказался только баян, на котором играл руководитель художественной самодеятельности Николай Иванович Дынин, сопровождая хор и солистов.
  После окончания полного курса Глубоковской семилетней школы Валерка, как его друг Егоров Валентин, стал частым посетителем библиотеки, участником шахтёрского хора, декламировал стихи Пушкина, Лермонтова и не изучаемого тогда в школе замечательного русского поэта Сергея Есенина. Участники художественной самодеятельности репетировали, а затем преподносили шахтёрам в праздничные дни хорошие концерты, а уже к дню шахтёра подготавливали самые большие концертные программы.
  Вот и представьте себе, уважаемый читатель, что на большом старом кладбище стоит здание клуба, откуда не менее двух раз в неделю разносятся звуки весёлых песен, шуток, юмористических рассказов, а не менее сотни зрителей ежедневно посещают два сеанса фильма. В пасмурную погоду тропинки, ведущие к клубу, заливаются дождём, поэтому к клубу приходилось идти по могилам, кресты на многих из которых отсутствовали, а металлические погнуты. Вот и ходили люди в этот клуб по сохранившимся бугоркам могил.
  Активными участниками самодеятельности были молодые шахтёры, в основном это постоянные жители посёлков Аварийного и шахты № 4, а так же села Глубокое. Конечно, без библиотекаря Склеминой Ани не проходило ни одно выступление самодеятельности.
  Слава Богу в тот вечер была прекрасная погода. Валерке с Люсей не пришлось прыгать с могилы на могилу, проходя мимо клуба.
  Они держат курс на Аварийный посёлок.
  Пройдя клуб, Валерка с Люсей спустились в овраг, разделяющий посёлки шахты №4 и Аварийного. Как только они прошли мосток, соединяющий берега ручья выкаченной из шахты воды, их встретили трое: двое мужчин и одна девушка. Один из мужчин высокого роста почему-то был в шинели. Обращаясь к Валерке с Люсей и преградив им дорогу, заявил:
  - Одну минуточку!
  - Подожди, успокойся, не надо, пускай идут, - попросил второй, освобождая тропинку.
  После выхода из оврага Валерка, обращаясь как бы к себе, спросил:
  - А почему они нас пытались остановить? Чего они от нас хотели?
  - Не обращай внимания, они просто обознались, - высказала свою мысль Люся. - Пойдём, и забудь про этих троих. Девушка и один из мужчин молдоване - брат и сестра. Они живут в нашем посёлке. А вот кто этот долговязый, я не знаю. Да, ладно тебе, не переживай, - заключила Люся.
  Вот и Аварийный посёлок.
  - Ты в каком доме живёшь? - Спросил Валерка.
  - Что, спешишь куда-то? - Вопросом на вопрос парировала Люся.
  - Куда мне спешить, я просто поинтересовался, а ты сразу как-то громко заявляешь, - уходя в сторону от заданного вопроса, ответил Валерка.
  - Давай немного погуляем, - предложила Люся и, не выпуская руку Валерия из своей, повела его за посёлок вдоль дороги, ведущей в посёлок Центральный.
  Дорогу между посёлками построили недавно. Нет, полотно её не было покрыто асфальтом, а выложена булыжниками и было узким, на котором два автомобиля могли разъехаться только с выездом на обочины.
  Вечер выдался на славу! Дневная жара потихоньку спадала. На небе зажглись в своём множестве звёзды. Луна ещё не взошла и было довольно темновато, когда они удалились на некоторое расстояние от посёлка.
  - Расскажи мне что-нибудь о себе. Я тебя увидела только этим летом, ты ведь появился в наших краях совсем недавно, - попросила Люся.
  - Люсь, ты как в райкоме комсомола задаёшь вопросы. Мне и рассказывать-то не о чём. Родился, учился в школе. Сюда приехали по приглашению дяди. Мой папа погиб на войне с фашистами. Нас у мамы двое: я и сестра. Вот окончил семилетку с небольшими задержками в связи с переездом. Хотел учёбу продолжить в каком-нибудь техникуме, но мама не отпустила. Пришлось идти в восьмой класс школы, которая расположена в посёлке Центральном.
  - Слушай, Валера, давай посидим, пока на траву не выпала роса, послушаем пение ночных птиц.
  - Хорошо, - согласился Валерий.
  Метрах в ста от посёлка они сели на край овсяного поля, куда уличное освещение проникало очень мизерными квантами, что не мешало рассматривать мерцание звёзд в вечернем небе.
  - Люсь, а где ты меня увидела впервые, - спросил Валерка. - Его очень интересовало: почему Люся заметила его. Ведь в посёлках много видных парней. А она вдруг сама попросила именно его проводить её. В нём заиграла гордость за самого себя - такая красивая девушка обратила на него внимание. А он кто? Мальчишка, которому шёл семнадцатый год. Безотцовщина, от которого можно ожидать чего угодно, что мало не покажется. Она этого не знала, видимо, поэтому сама позвала его в свой посёлок.
  Усевшись поудобней, слегка прислонившись к его плечу, Люся объяснила:
  - Первый раз я увидела тебя на стадионе, когда состоялся футбольный матч. Среди футболистов, вместе с Егоровым Валькой, Козловым Сашей, братьями Николаевыми, был и ты. Я не могла не обратить внимания на твою пышную тёмную шевелюру, сжатую сеткой. Поэтому, когда ты бегал на поле за мячом,волосы твои мирно покоились на твоей голове и не рассыпались, не мешали тебе видеть поле, мяч и своих друзей-футболистов. Затем были второй, третий и так далее раз, когда я приходила с девчонками на стадион.Потом мы с тобой встречались в клубе - ведь мы с тобой поём в одном хоре. А провожаешь ты меня впервые. Я заметила, что ты почему-то не обращаешь внимания на наших девчат, среди которых много красивых. Вот ты даже путём не можешь обнять меня. Боишься что ли? Будь смелее. Обними меня. Если появится желание, поцелуй - я возражать не стану, - сказав такое, Люся вновь взяла Валеркину руку и положила себе на грудь, а сама плотнее прислонилась в его груди.
  - Тебе удобно так сидеть? - Спросила она.
  Да, ему было очень даже удобно так сидеть, но он не ответил на её вопрос. Валерка очень стеснялся красоты этой девушки, упругости и приятного запаха её тела. В таком положении они, забыв обо всём, сидели до тех пор , пока с улицы посёлка послышался приятный баритон: "Снова замерло всё до рассвета - дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь..."
  - Это Славка Терновский заливается под свою гитару, - сказала Люся, - Ты же знаешь его. Он учится в той же школе, что и ты. Вместе с ним учится и Нина - наша солистка. Ты её тоже знаешь. Это она поёт вместе с нами в хоре и солирует с песней. Это она поёт: "И бежим мы навстречу огню. Я зову, но тебя уже нет. Догони, догони, только слышу в ответ..." За ней пытается ухаживать Егоров Валька. А Славка спит и видит себя капитаном дальнего плавания.
  - Откуда ты знаешь такие подробности?
  - Славкина сестра тоже хочет видеть Славку мореходом, поэтому гремит об этом на весь двор. В результате чего о Славкиной мечте известно всему посёлку, что Славка после окончания школы поедет в Ленинград и поступит в Макаровское мореходное училище. Что касается Егорова, то с Ниной мы живём в одном посёлке. С детства знаем друг друга. Да и из клуба после репетиции выходим почти  вместе. Валька идёт за ней, а не за мной.
  - Но за год могут измениться мечты и желания каждого человека, в том числе и Славкины. Не так ли, Люсь?
  - Да, это так, но Славка не из тех, чьи мечты могут измениться в течение года. Будучи совсем маленьким, он захотел научиться игре на гитаре - и научился. А с учёбой игре на гитаре у него вдруг прорезался голос и он запел. Теперь его пение разносится по посёлку почти каждый день летней порой. Однако он не желает почему-то заниматься в художественной самодеятельности. Нет у него желания показывать свои способности на сцене народного творчества. Видимо, бережёт свой голос для мореходного училища, - закончила свой рассказ Люся. - А у тебя какая-нибудь цель есть, кроме как погонять футбол? - Сразу же поинтересовалась она.
  - Не знаю, кем я буду, но в одном уверен точно, что шахтёром не буду никогда. Эта профессия мне не импонирует. Однажды я упросил дядю, чтобы он получил разрешение познакомить меня с работой проходчиков в нашей шахте. Это разрешение было получено. Я вместе со сменой шахтёров вошёл в клеть, опускаемой шахтёров в шахту. Когда клеть опустилась в шахту, желание познакомиться с работой горняков у меня пропало. Не выходя из клети, я, как говорят шахтёры, выехал "на гора". Да, и купленный мне шахтёрский суконный костюм почему-то не понравился, скорее всего, из-за того, что был слишком "колючим". Вот такие дела, Люся. Скорее всего, постараюсь поступить в лётное училище. Хочу стать военным. Есть желание продолжить дела своего отца. Он был кадровым военным. Погиб в чине лейтенанта. Ему было всего тридцать лет. А кадровым он стал после окончания действительной службы в армии.. Служил он на Дальнем Востоке. У нас с Егоровым почти одинаковые судьбы. Его отец тоже служил где-то на Востоке. И его, и мой отцы на фронт уехали по своему личному желанию - добровольно. Нет, я не уверен в том, что буду военным, чья профессия защищать Родину. Однако буду стараться овладеть этой профессией, рассудил Валерка.
  - Да, интересно, удастся ли мне увидеть тебя в военной форме? Идёт по посёлку лейтенант, а лучше всего капитан с золотыми погонами и спрашивает: "А где проживает Люська Дударова? Я так давно её не видел. Очень хочу увидеть её и обнять". (При этих словах Люся обе руки Валерия прижимает к себе, имитируя крепкие объятия). А ему отвечают: "Дударова Людмила Николаевна давно вышла замуж за военного моряка и уехала в Мурманск, - восторженно воскликнула Люся.
  - В какие дремучие дебри мы с тобой удалились, Люся. Давай пока останемся здесь, на краю овсяного поля с васильками и другими цветами. Я очень верю, что ты, Люся, красивая и чудесная девушка, имеешь полное право на хорошую дальнейшую жизнь. Очень тебя прошу, будь такой же весёлой и красивой, и не поддавайся тем, кто может тебе только навредить.
  - А, как я могу узнать такого человека?
  - Наших всех парней ты прекрасно знаешь. Вместе с многими из них ты работаешь, ходишь в кино, участвуешь в художественной самодеятельности, просто живёшь в одном и том же посёлке. Других постарайся рассмотреть со стороны. Не забывай послушать "сарафанное" радио - его владелицы всегда обо всём узнают раньше всех и больше всех знают.
  - Ты где набрался таких знаний? Кто тебя этому учил? - Люся повернулась лицом к Валерию.
  - Не сердись, Люся, мы ведь с тобой только мечтаем. И это делать нам никто не запретил. Что быстрее всего на свете? Мысль. За какую-то долю секунды мысленно мы с тобой можем побывать на Луне, на Марсе. Да на любой планете или в другом посёлке. Пусть это будет Ханино, наш районный центр. Сидим на краю овсяного поля, и моментально уедем в Тулу. Успокойся и не волнуйся. Валерий крепко прижал к себе Люсю.
  Оставим пару молодых людей дослушивать песни Терновского, стоны иволги и приглашения перепелов, громко требующих: "СПАТЬ ПОРА!"