ПиН-код Достоевского

Оксана Бутузова
Романный крест Достоевского. 1. «ПиН-код»
(по роману «Преступление и наказание»)

Переступление

Преступление Раскольникова началось не с действия, а с замысла – переступить черту дозволенного. Одним этим замыслом притягиваются неотвратимые события и встречи. Он вызывает Мармеладова, словно джина, и действительно из бутылки. Только этот джин не исполнял желания, а был только путем к спасению, своеобразным Христом для нищих, будучи сам нищим духом. Его бы надо распять, но рука не поднимется. Мармеладов не святой, но он других может сделать таковыми, вынуждая на святость.
Грехи посыпались один за другим, как из врат ада, где все встало с ног на голову, и грешат даже святые и дети. И для Раскольникова уже готовилась своя жертва – сестра на выданье за подлеца Лужина.
Раскольников открыл ящик Пандоры, взломал топором, поскольку ключа у него не было, но он считал, что имеет право. К тому же сам Бог, как он считал, дал ему «зеленый свет», назначил время (при случайной встрече Лизаветы на Сенной), и уже было не отвертеться. Еще раньше в трактире так же случайно услышал он историю двух сестер, да еще и с намеком, что хорошо бы убить старшую. Словно ему дали указание: «Убей ее и возьми ее деньги… чтобы посвятить себя на служение всему человечеству…».
С этой мыслью и пошел Раскольников на убийство и «стал сходить вниз свои тринадцать ступеней…». Именно тринадцать, потому что уже не божественный замысел вел его, а нечто противоположное – «Не рассудок, так бес». Но ведь само убийство – деяние неестественное. Бес заставил Раскольникова совершать нелепые, даже смешные действия, он же поиграл топором, переложив в другое место (не то, что наметил Раскольников), бес подставил под топор Лизавету, подогнал возможных свидетелей. В результате на грабеж Раскольникова уже не хватило: «Ограбить-то не сумел, только и сумел, что убить!»
После убийства еще долго Раскольников находился словно в бреду, с полным упадком воли. И было ощущение, что «это уже казнь начинается». А перед казнью зачем человеку обычные житейские вещи: деньги, работа, еда, одежда, да и близкие тут не помогут. О чем еще думать, кроме как о предстоящей казни?
Но о казне Раскольников не думал, хотя и уже начал подготавливать ее. Из этой серии визит к Разумихину. Зачем зашел? – А чтобы потом Разумихин связал его с Порфирием Петровичем и взял под опеку Дуню. Его еще продолжали вести, а сам он не мог уследить за своими действиями. Раскольников лишь сокрушался, что так и не переступил. «…Я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался…».
А начинал-то Раскольников с благих дел. Однако его благодеяния, также как и преступления не возымели никаких выгодных последствий – умерла та, которую он хотел облагодетельствовать женитьбой, спасение детей на пожаре и университетского товарища не получили должного продолжения. Тогда он решил пойти в другую сторону, как истинный раскольник, отщепенец веры, не признающий обычаев и заповедей.
Николай же, который сознался в убийстве старухи, был между прочим из настоящих раскольников, «сектантов». Он хотел принять вину на себя и этим пострадать, потому что так надо. «Нашего времени случай», как говорил про него Порфирий Петрович, когда «кровь освежает», своя и чужая.
Крови было много. Раскольников и не думал прикрывать свое преступление, убийство слишком явное – старуха сама не могла раскроить себе череп топором, как и Лизавета. Но в то же время это и причина того, что Раскольников так и «не переступил». В его преступлении уже содержалось наказание. А вот Свидригайлов перешагнул за ту черту, его преступления тщательно скрыты, замаскированы под самоубийства, у него давно нет принципов, ему все равно, что думают о нем люди, и совесть его не разбудит никакой Порфирий Петрович.

Борьба за жертву

Жертва в этом преступлении не важна – это могла быть любая другая старуха, хотя именно эта никогда не считала себя жертвой, как и Лизавета. Жертва – привилегия благородных людей.
Люди от гордости своей пытаются встать на один уровень с Творцом, а тут неизбежно нужно чем-то поступиться, лучше всего жизнью – Христос ведь тоже стал жертвой людской жестокости и невежества. Так, среди опустившихся дворян начинается борьба за жертву.
Все семейство Мармеладовых состоит из жертв, хотя это жертвы в основном своих собственных грехов. Сестра Раскольникова Дуня тоже собралась пожертвовать собой и повторить судьбу Сони, пусть и в официальном замужестве. Она так же ходит по комнате, заламывая руки, как Катерина Ивановна. А Разумихин – чем не Мармеладов в молодости? Причем сразу после смерти Мармеладова Дуня и знакомится с Разумихиным.
Сам Раскольников не исключение, он собирался жениться на больной девушке, осчастливить ее. Но невеста не вынесла такого «счастья» и умерла. Тут-то Раскольников и решил стать убийцей, это тоже своего рода жертва.
Вокруг сплошные самоубийцы. Люди убивают себя, но не мгновенно, а растянуто, чтобы подольше пострадать, принося себя в жертву обстоятельствам, теориям, близким людям. Соня интересует Раскольникова постольку поскольку она умеет страдать и сострадать. Это единственное, что притягивает – ее жертвенность.
Человек ищет страдания. Раскольников – в преступлении, Мармеладов – в питье. А Свидригайлов… Свидригайлов тоже считает, что неволен. Полюбил, значит, себе уже не принадлежит. «Тут весь вопрос: изверг ли я или сам жертва?» – но он еще не решил, поскольку ему это в какой-то степени все равно, ведь ему безразлично, кем его будут считать.
Не может до конца решиться вступить на жертвенный путь и Дуня – и в этом ее близость к Свидригайлову. У Дуни три пути, на нее три претендента: один на черной стороне, Лужин, который на другой никогда не был и не будет, другой на светлой стороне, Разумихин, который никогда не был на черной, (он и понятия не имеет, как это переступить. «Как это Родя мог убить?»), и тот, который переступил – Свидригайлов.
Она тоже пыталась продать себя в качестве жертвы, пока не вспыхнули у нее настоящие чувства. На фоне терзаний Раскольникова двое молодых людей начинают любить друг друга. И сама ситуация способствует еще большему сближению Дуни и Разумихина. Но Раскольников сам никого не любит. В этом его главная проблема.

Лед-вода-пар

Даже Дуня для Раскольникова только сестра. Для остальных же она красивая женщина, объект желаний, выгодная сделка. Тем более, Дуня еще на распутье, она еще не выбрала, кем ей стать из этих вариантов. Она середина той шкалы, которая в романе имеет продолжения в одну и в другую сторону. По этой шкале отношений с мужчинами выстроены все женщины романа: кто отдает себя по безотказности или глупости, кто вынужден продавать, кто ищет покупателя повыгоднее или кто не готов отдаваться совсем.
В начале романа появляется пьяная девочка в разодранном платье, потом Катерина Ивановна, Соня, Дуня. Сам Раскольников отсекает сразу два конца в этой цепочке: ту, которая всем все дает – Лизавета, и ту, которая не дает и сама снабжает деньгами под проценты – старуха-проценщица. Эти женщины дошли до своего окончательного состояния и затвердели в нем. Они уже никогда не сдвинулись бы по этой шкале, не перешли бы на другую ступень.
У мужчин тоже своя градация. И крайние позиции в ней – два жениха, Лужин и Разумихин. Между ними все остальные, которых прибивает течением жизни то к одному, то к другому берегу. Это как разные состояния одного человеческого вещества: лед, вода и пар.
Лужина ничем не растопить, он – вечный лед. Даже от Дуниной красоты не тает он, он ее как бы и не замечает. Лужин всегда собой доволен, он и мысли не допускает, что ему откажут, потому что он видный жених и кроме того, все рассчитал. Его самообладание не пошатнет даже публичное раскрытие его подлости.
Красота Дуни, без сомнения, воздействует на Разумихина, который пар. Он и парит над всеми, то тут, то там, как дух, чуть ли ни в нескольких местах одновременно. Он всех связывает, решает чужие проблемы, стоит только его позвать, или просто появиться перед ним, как сделал Раскольников после убийства. В его квартире впервые сошлись Раскольников и Порфирий Петрович, последний оказался дальним родственником Разумихина. И сам он уже  действует как родственник. Потом такой дух, более освященный появится в другом романе (Алеша Карамазов).
Свидригайлов же просто одержим Дуней, ему необходимо за нее зацепиться, иначе его опять унесет в разврат. Он – вода, мутная, холодная, переменчивая, как течение Невы, в которой он не захотел топиться.
На всякое вещество в химии найдется реагент, способный перевести его в другое состояние. Конечно, лед никто не способен сразу превратить в пар, но с водой это сделать возможно.
Порфирий Петрович тоже является реагентом, как и Дуня (кстати, они в романе так и не пересеклись). Даже невинного Николая вынудил он сознаться. Но только Раскольников перед ним тверд, именно потому что текуч. Хотя Порфирий Петрович уже точно знает, что Раскольников убил и что этот человек может сознаться в преступлении. В этом его убедил обморок Раскольникова в участке, а то, что происходит натурально, не по уму, а по естественной реакции тела, то и верно.
У пограничных состояний есть переходы. Есть люди, которые являются прогрессией того или иного персонажа. Это новые люди, молодые последователи, которые продвинулись дальше. И прогрессия их, надо сказать, в лучшую сторону. Оттого роман можно назвать оптимистичным.
Разумихин – прогрессия Мармеладова. Раскольников знает, что его товарищ склонен все топить в вине. В какой-то момент Разумихин собирался напиться, но Раскольников намекнул ему о чувствах Дуни и тот повременил с питьем. Он мог бы повторить судьбу семьи Мармеладовых, но Разумихин, хочется верить, сумеет остановиться, его дух не так слаб, к тому же он не склонен философствовать, а жизнь принимает за чистую монету.
Лебезятникову покровительствует Лужин. Но Лебезятников не такой подлец, он только «пошел и глуп», но если видит подлость способен восстать и против «учителя» (случай с Соней).
Сам же Раскольников – проекция Свидригайлова, такой же широты человек, текучий и мутный, способный двигаться в обе стороны. Он в конечном счете тоже полюбил, но по счастью ему ответили взаимностью, и его любовь стала благом.
У преступления и наказания тоже есть промежуточное состояние – следствие. Именно следствию посвящена большая часть романа.

Все грешны, даже самые безгрешные.

У каждого героя романа свой грех, из того самого библейского списка. Раскольников открывает этот список убийством. Катерина Ивановна слишком года дворянским происхождением, и гордость ее нелепа до смешного. Порфирий Петрович – обжора, как и Зосимов. Кроме того Порфирий Петрович крайне нерешителен в плане собственной жизни – в монастырь не пошел и на женитьбу не отважился. Мармеладов – пьяница, да и Разумихин не прочь, Лебезятников – категорический безбожник. Про алчного и подлого Лужина и говорить не приходится. Соню, и ту вынудили преступить заповедь. Можно подумать, что Лизавета почти святая. Так ведь она всегда «беременная ходила». Возникает логичный вопрос: а где же дети? Либо умерли, либо по приютам. И сколько в таком случае на ней загубленных жизней?
Самым разноплановым и изощренным в этом плане можно считать Свидригайлова. У него большой греховный опыт, и его грехи уже материализовались в привидения. Привидения они, поскольку незримы, прикрытые самоубийством и болезнями. Свидригайлов развратен даже в грехах, которые сделал своим главным занятием. Нет занятия – он скучает. Ему все равно, какие поступки совершать – низкие или высокие, не от тех, ни от других он не получает удовлетворения. И похоть его всегда ненасытна.
Но страсть к Дуне все меняет. Свидригайлов хочет переступить обратно, туда, где находится она. Но без ее помощи он не может. Он все сделал, чтобы поставить ее перед собой с револьвером в руке, соблазняя на еще больший грех, нежели разврат.
Дуня не смогла застрелить Свидригайлова, не смогла переступить, даже под страхом насилия и выдачи брата полиции. Она выбросила револьвер. И они оба очистились этим «выбросом». Свидригайлов перешагнул, но увидел, что жизни ему нет в этом светлом мире. Хотя он всегда был «широк», даже Дуня укоряла его за «широкость». Он, как и Раскольников, вмещает сразу и благодеяние и порок.
Скорее всего, Свидригайлов понял то, что осознал Мармеладов и Раскольников и чего никогда бы не приняла, скажем, Катерина Ивановна – то, что он «вошь». Любой человек вошь, потому что его жизнь есть только копошение вокруг да около. Раскольников с самого начала знал, что «все в руках человека, и все-то он мимо носа проносит, единственно от одной трусости…». «Власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее». Он сам наклонился, а взять хотел, да не «осмелился». Но он все-таки получил ответ на свой основной вопрос. Он – вошь. Желая доказать обратное, он только убедился в собственной ничтожности.
«Нищий, ничтожный и подлец» – это определения, который Раскольников относит к себе самому. И на первом месте – нищий. Он везде первым пунктом указывает эту повод, толкнувший его на преступление. Деньги – как будто причина всего, все вертится вокруг них, вернее, их отсутствия. Хотя, когда они находятся, то перестают играть какую-либо роль. Нищие на них не живут – они питают ими свои грехи.
Облагодетельствованная Раскольниковым Катерина Ивановна тратит всю сумму на шикарные поминки с тем расчетом, чтобы за столом пустить-таки по рукам свою почетную грамоту. Мармеладов лелеет свои страдания, регулярно купая их в вине, и если попросит, дочь отдаст ему на это занятие последнее. Даже старуха-проценщица никогда бы не воспользовалась своими деньгами. Самому Раскольникову субсидии так и сыплются со всех сторон, а он еще и убивает, чтобы украсть, но прячет кошелек, так и не пересчитав денег.
Нищета для этих опустившихся дворян это уже способ существования, деньги тут не при чем, они лишние. За нищету еще и надо платить, чтобы поддерживать свои грехи, которые плодятся той же самой нищетой с удвоенной силой. Что ни сделай – хоть убей – из нищеты не вылезешь.
«Бедность не порок… Нищета-порок-с». Этим романом Достоевский вытаскивает на свет еще один смертный грех, который напрямую связан с гордыней. И главная благодетель человека в том, чтобы не считать себя достойным, только этим и можно спастись от нищеты.

Распятие

Раскольников и Соня тесно связаны тем самым вынужденным грехом, который происходит из нищеты, но от нее не спасает. Потому оскорбленный Лужин пытается мстить Раскольникову через Соню, через ее унижение тем, чего сам «пуще всего боялся» - общественным обличением.
Все происходит на поминках, за столом, словно в тайную вечерню. Обвинение Лужина в воровстве Сони – это сцена распятия. Попытка распятия нового «Христа» в связи с кончиной прежнего. Ведь из всех присутствующих не только на поминках, но и вообще в романе Соня самая безгрешная, поскольку стыд ее больше греха. По счастливому свидетельствованию Лебезятникова она полностью оправдана. Распятия как такового не получилось. Это потом (в романе «Идиот») возникнет вопрос – Христос ли не распятый Христос. Но здесь справедливость еще торжествует и никаких вопросов не возникает.
После оправдания Сони теперь уже сам Раскольников решает устроить ей распятие. Потому что легко сказать «нет», когда ты невинен. А если ты уже приобщен к чужому преступлению. «Ну-тка, Софья Семеновна, посмотрим, что вы станете теперь говорить…». Он хотел поставить Соню перед выбором: кому жить, кому умирать. Но она не поддалась – не ей решать.
Но если не распять, то хотя бы выговориться, как на исповеди перед Богом – а Соня ближе всех к Нему. Раскольников просит Соню читать про воскрешение Лазаря. Если уж смерть можно перебороть и дать ей обратный ход, то от греха уж подавно можно избавиться.
Раскольникову эта исповедь нужна еще и затем, чтобы дойти наконец до причины своего поступка, поскольку сам он в причинах до сих пор путается. А если сознаваться… то надо же все как-то объяснять.
Раскольников с самого начала понял, что Порфирий Петрович все знает, но его разум постоянно подсовывал ему отговорки. Затянувшееся наказание временами давало ощущение, что все обойдется. Он выдерживал допросы Порфирия Петровича один за другим, за него сознался Николай. Сам Раскольников уже давно хотел сознаться и была попытка перед Заметовым. Сознаться, но только не следователю, у которого это лишь игра. А Раскольников не играет. Из него нельзя вытянуть покаяние, это добровольное действие, и открыться он может только тому, кто стоит с ним на одной ступени.
Распятие Раскольникова – это Соня. Именно она стояла перед дверьми участка, когда Раскольников первый раз вышел, не сознавшись. И он повернул обратно. Он уже получил от Сони ее сострадание и гарантию того, что еще получит на каторге.
Если уж рассказал одному, об этом узнают все. А Раскольников рассказал двоим. И все равно его признание в участке прозвучало неожиданно. В третье свидание, на квартире Раскольникова, Порфирий Петрович решил показать ему, как это легко – сознаться. Он сам сознавался во всем, чем и продемонстрировал легкость. Однако сознаться – это как заново убить, убить себя, такая же решимость нужна. К тому же на убийство был знак, а на то, чтобы сознаться, знака не было. Это только у Свидригайлова и без знаков решимости хоть отбавляй, все сам – и убивает и наказание себе назначает и приводит в исполнение.

Америка – это не страна, это смерть.

Раскольникову тоже намекали на Америку. Только он туда не собирался. Перед смертью Мармеладова у него были такие мысли, но его опередила женщина, бросившаяся с моста. Ее вытащили, а вот Мармеладова, раздавленного лошадьми, спасти не удалось. Раскольников увидал смерть во всем ее безобразии. И это было для него, как помилование приговоренному к казни. Он решил воспользоваться жизнью, такой, какая она есть. А признание означало бы смерть. Раскольников снова вернулся к благим делам и помощи, Поля обняла его, и он какое-то мгновение был счастлив. Но это было лишь мгнование.
Итак, Раскольников исподволь стал готовиться к Владимирке, а Свидригайлов – к «Америке».
Гостиница, в которой провел последнюю ночь Свидригайлов, явилась своеобразным чистилищем. Тесная душная клетушка. Желтые обои, на которых рисунка уже «не распознать». А Раскольников на желтых обоях своей каморки еще различал цветы. Свидригайлов же только во сне увидел цветы, они были поминальные, по его же грехам-утопленницам. Его грехи утопились, и дальше тянуть было нельзя.
В соседней комнате кого-то укоряли за нищету – в чистилище за это уже предъявляют. Свидригайлов от этого порока избавлен. Он пользуется деньгами, чтобы других вытаскивать из нищеты, тех, которые могут переступить через свою гордость и взять. Вообще Свидригайлов старается не оставить после себя какой-либо скверности. Он не захотел топиться и записку оставил, чтобы самоубийство определялось однозначно, и никого обвинить не могли. Уж он-то знал, как легко можно принять одно за другое. Ему нужен был свидетель, и он нашел единственного в этот час – иностранца, иноверца. Привет из Америки.

Литературная основа

Преступление и наказание Раскольникова закрутились вокруг его теории, изложенной в статье и напечатанной в журнале. Это была осуществленная литературная мысль. Она пошла в свет, ее стало видно всем, про его преступление говорили в городе. Даже в участке, когда он пришел сознаваться, с ним беседуют о литературе, как со сложившимся писателем.
Отец Раскольникова писал стихи и прозу, отсылал в журналы, но у него не взяли, а у сына взяли. И на основании этого сын решил, что он гений.
Зарабатывать долгим трудом Раскольников не хотел, ему нужно было все и сразу. Это можно сделать, лишь пойдя на преступление или написав что-то, что даст славу и деньги. У Раскольникова, несомненно, были способности. Он внес свой заклад, но заклад-то оказался бутафорским – одна лишь статья, он даже и не знал, что ее напечатали. И заклад этот необходимо было еще и выкупить, то есть также работать, не останавливаясь на достигнутом.
Раскольников предчувствовал лживость теории, свою несостоятельность, как писателя, потому не мог сделать так, как задумывал, а вышло все нелепо, бессмысленно. Отсюда и страдания – его замысел не помог удостовериться, что он избранный. Более того, оказалось, что он «вошь». В этом-то и не хотел сознаваться Раскольников даже себе, а тем более другим.

Другой персонаж

Соня «знала его тщеславие, заносчивость, самолюбие и неверие». «Неужели только малодушие и боязнь смерти заставят его жить?» Тем более что Раскольников так и не переступил, значит, был для него открыт и обратный путь. Был еще и заклад, который нужно выкупить. И не только страданием, но и любовью.
Если тебе некого любить, люби Бога. Казалось бы, Соня живет страданием «ненасытным», но и любовью она тоже живет. Все вытерпит, только бы Бог был. Ее любви хватает на всех: и на отца, его жену и детей, и Раскольникова она тоже любит. Ее любовь и сотворила чудо – Раскольников понял, в конце концов, что лишь в покаянии можно приблизиться к Нему.
Лишь отказавшись от собственной гордости, полюбив другого человека, он обрел счастье. Его, словно Лазаря «воскресила любовь». Он постепенно начал становиться новым человеком, который никак не вписывается в рамки этого романа. Это другой герой. Возможно, тот, кто придет вслед за Раскольниковым. Мышкин? Который приезжает на поезде обратно в Петербург, но откуда он едет? Уж не из каторги ли, отмывшись от греха и обойдя Землю вокруг, побывав в той же Америке, переступив с темной стороны на светлую, и теперь у него своя, совершенно другая история.


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.