Волки

               

     То далёкие годы детства. Январские каникулы. Зима в тот год лютовала сильно: морозно, снежно. Мы пошли  после обеда, когда отмякло. Три брата: Вовка, Бориска и я, их сродный брат. Братья жили с матерью, моей тётушкой Прасковьей, в Нижней Каянче, на квартире у бабки Саламеи – такие тогда были чудесные имена. Саламея пребывала в этой деревне давно, жила в доме с кутью и горницей с печкою и полатями - на краю деревни у горы. За горою у Катуни – большой крепкий сосновый бор, около него и находилась наша Тавдушка. Из неё мы и двинули.
     День хмурый, морочный, сыпал мелкий снег - крупа - и дул холодный, пронизывающий ветер, особенно чувствительный на Лугах. 
     Старший брат Вовка, мастер всяких прокуд, старше нас на 3 и 4 года, всегда что-нибудь придумывал. А уж он-то умел рассказывать разные истории – мы слушали, разинув рот; иногда припугивал, имея, конечно, с этого свой дивидент. Мы его сильно уважали. Он всегда играл с нами: в войну, прятки, салки, лапту, карты. Долго и терпеливо учил: ездить на велике, плавать, рыбачить, кататься на лыжах, коньках, играть в шахматы, мастерить кораблики… Как-то сделал большой деревянный фрегат: с мачтами, реями и другими снастями, прицепил за леску и пустил по реке: леска оказалась слишком тонкою - оторвало и унесло. На гармошке выучил выводить рулады только Бориску, но бренчать на гитаре Бориска так и не научился. Меня же никак не заинтересовали эти муз. инструменты.
     Пока мы шли по Лугу, и сосновый бор темнел вдали, Вовка повествовал о стаях волков, рыскавших по лесу, и даже подвывал украдкой. Мы бодро и весело шагали к бору: на просторе было широко, раздольно и светло – мы с Бориской не верили в больших злых, кровожадных волков.
     Углубились в лес. Высокие, тёмные сосны, мрак – всё в сизом снегу. И жутко, и холодно. Мы дошагали до середины бора, и заметно убавили прыть.
     В глубине бора послышался далёкий, как протяжка в трубе, вой. Мы с Борискою ещё больше притихли: звериный вой пристудил наши души и сковал тело. Остановились, замерли. Вовка тож притих, затоптался на месте. Мы смотрим на Вовку.
     -Чё, испугались!? - бодрится Вовка, но не очень громко, и не смеётся.
     -Да-а-а …это… вроди, волки.
     -Ссыте?! Ну и что теперь, не идти!? - смотрит на нас строго.
     -Да мы не знаем, Вова, может, вернуться  домой?
     -Да ну! Идём! Ещё светло. Вперёд! - командоваит Вовка.
     Мы идём вперёд, украдкой посматривая по сторонам, Вовка говорит всё так же тихо, вполголоса, затаённо. Мы скребёмся на крутой заледенелый Скачок, выбираемся, проходим зимником через болото, и, из берёзовой рощицы, по пологому склону поднимаемся на лысую Вятскую гору (до Каменных ворот ещё не дошли). За Вятской, вот она, Н-Каянча!
     А тут, вот они, стоят. Волки. Трое, серые. Стоят на пригорке, от нас через через чистое пространство - ложбинку с озером, (озеро ниже), до волков метров триста. Мы рвём подмётки, и косогором - вверх, вперёд - воя тошнее волков. Кто всех громче и впереди всех - теперь и не помнится. Волки - с пригорка, утопая в глубоком снегу, наперерез, над головами зверей пыхают маленькие белые облачка.
     Сверху, над нашими головами, раздались сухие щелчки, потом грохоты, и мы увидели, как один волк, самый крупный, споткнулся, и умырнул в облако снега. Остальные, не останавливаясь, крутнулись рядом, дёрнули в сторону озера - и скрылись за пригорком в березняке. И что поразило – всё молча. Как в немом кино.
     И только теперь мы осмотрели поле битвы: стрелки стояли выше нас - в сосняке - и наблюдали за зверями. Ждали.
     То были взрослые ребята из нашей деревни.
     Мы чесанули косогором дальше. До деревни было уже недалеко.

                2005 г.