Права

   Стояли прекрасные дни начала сентября. Все трое суток пути из Казахстана (тогда ещё Казахской ССР) в Москву. Самолёт уже мягко опустили на приготовленные для амортизации в трейлере автомобильные баллоны, плоскости лежали тут же. Вот только алюминиевый центроплан (несъёмная часть крыла, выступающая по обе стороны фюзеляжа) слегка выступал за борта автомобиля на сорок сантиметров с каждой стороны. Казалось невероятным, что в восемьдесят девятом году удалось съездить в лётное училище, купить самолёт, взять Камаз с длинным прицепом и погрузить на него Як- 18 т. Это была единственная сделка в моей жизни, сделка, граничащая с фантастикой. Но и в те времена некоторые в этой стране уже знали что такое чемодан денег, и как он влияет на окружающее пространство. Казалось, даже геометрия Пифагора не была уже столь неоспоримой.
   Евгений, так звали водителя, крупный молодой русский мужик, потомок беженцев ещё периода Второй мировой, занял своё место за рулём, снабжённый уж не знаю насколько правдивыми путевыми документами, в надежде на солидный куш по прибытии в Москву. Мы тронулись в путь.
Стада сайгаков и пастухи, почему- то все в советских военных ушанках, степь, убитые дороги и остановки через каждые тридцать- сорок минут для проведения дополнительного крепежа самолёта. Его белый хвост постоянно влезал то в поле зрения моего зеркала заднего вида, то моего водителя. Наконец всё устаканилось, и мы погнали, разыскивая кратчайший верный путь к столице нашей родины, разговаривая о том- о сём, рассказывая о своей жизни, прошлой и настоящей.
   Первую ночь провели мы в степи. Спали мало. Кое- как умылись и перекусили, и двинулись дальше. В те времена готовился к пересмотру Воздушный кодекс. У меня уже был готов пакет документов для учреждения юридического лица, которое непосредственно будет эксплуатировать самолёт. Я не верил своему счастью. Неужели я снова начну летать!
   Мы проехали пару областей. Где- то заночевали ещё. Наконец появилась прекрасная трасса с какими- то дымящими комбинатами по сторонам, и мой водитель, наконец, дал по газам, приговаривая: «Расступись, видишь чо везём!». Промышленные районы наконец сменились сельскохозяйственным раздольем. Кажется, это уже была Пензенская область. Дни стояли восхитительные. По полям пылили комбайны и трактора с прицепами. Отовсюду везли белую сахарную свеклу. Казалось, ею можно было завалить весь мир. Вот и этот «поезд» перед нами, который мы стремительно нагоняли, казался просто горой корнеплодов, которую мотает  из стороны в сторону. Дорога была пуста, и мы стремительно сближались. Метров за десять- пятнадцать я почувствовал, что мы обгоняем слишком близко, что надо левее, что мы заденем прицеп нашим центропланом. Я уже открыл рот и взглянул на уверенную и довольную фигуру Евгения, но не издал ни звука, как во сне. Что меня остановило- не знаю. Тут же последовал  удар. Мы обогнали трактор, остановились и выскочили наружу. Что кричал Евгений, я не слышал. Тракторист был сильно напуган, он никогда ещё не сталкивался с самолётами. Диалог, вернее перепалка на грани рукопрекладства, понятно, была матерной. Я же ходил вокруг самолёта, молчал и удивлялся его прочности: кроме плоской ровной вмятины на переднем ребре правого центроплана мы ничего более не приобрели. Евгений был вне себя, но ГАИ не вызывал. Я понял, что с путевыми документами у него и правда было не всё в порядке. По его мнению виноват был тракторист, так как прицеп (и это правда) мотало из стороны в сторону не менее, чем на полметра. Его полметра и наши сорок сантиметров… Дальше ехали молча. Евгений всё спрашивал, почему я такой спокойный. Я на самом деле не был даже угрюмым, я просто «читал книгу», книгу судьбы, книгу с картинками, с повторяющимися.
   На следующей стоянке, ночью, кажется в Беднодемьяновске, Евгений купил пять бутылок дешёвого вина, кажется «Золотая осень», и сильно напился, пытаясь торговаться со мной об оплате нашего путешествия. Было видно, что он расстроен и переживает, и слегка не доверяет мне. Наутро, с не протрезвевшим вполне водителем мы миновали Рязань и достигли одного из подмосковных аэродромов, где расплатились и распрощались со счастливым Евгением.
   А самолёт наш так в воздух и не поднялся. Эта история связана с захватом заложника в моём лице, продажей самолёта, с бандитами с одной стороны и с друзьями космонавта Волка- с другой… Вскоре рухнул рубль. А на вырученные от продажи самолёта деньги я сумел лишь получить водительские права.
 
      30.09.14