Долюшка женская. Глава 23

        23.   Диплом   получен, депутат
         В техникум Катерина поступила. Всё прошло как задумала, детей отвезла к маме, со скотиной осталась  Маруся. Катерина привезла ей из города в подарок  синий болоньевый плащ и ткань на юбку, которая называлась «шотландка» - в синюю и коричневую клетку.
Маруся примеряла плащ и кружилась по комнате:
-Ой спасибо Катюша, как красиво мне в плаще, я так рада.
 Маруся и с той и с другой стороны заглядывала в зеркало  в шифоньере.
-А ты себе  тоже купила плащ, он ведь сейчас очень модный, тоже синий?- спросила Маруся
-Да нет, я себе пока не купила, у меня этот плащ ещё хороший.
 И быстро перевела разговор, чтобы Маруся не догадалась, что денег у неё на два плаща конечно же не было.
- Вот смотри какое платьишко я Светланке купила, а это Серёже - машина, самосвал называется.  Утром я ему показала, даже в садик не хотел идти.
- Ну и оставила бы его дома, пусть бы с машиной играл весь день.
- Успеет, наиграется. Он у меня вообще очень впечатлительный. Представляешь, к Новому году сшила ему костюм зайца из старой простыни -  шапочка с длинными ушками, кофточка и штанишки, а на штанишках  пушистый хвостик от кролика пришила. Он одел и не снимает, кое-как заставили снять, чтобы в баню его сводить. После него пошли сами в баню, приходим, наш Серёжа спит в кровати под одеялом. Удивились, почему так рано уснул, обычно его не уложишь. Одеяло приподняла, а он в этих заячьих штанишках уснул.  Видимо поскорее, чтоб не сняли. Ну куда деваться?  Пусть уж спит  зайчиком.
-Катерина, если зимой поедешь на сессию, я останусь со скотиной, не переживай. Ты молодец, что поступила учиться. А Петька пусть что хочет здесь вытворяет. Я если честно его и не видела дома, дверь всегда на замке закрыта. Я прибегу, покормлю всех,  подскребу, мякоть залью водой, согретой на солнышке, подою Пеструшку и выгоню её. Вечером  по такому же кругу.
-Маруся, я  вообще ничего не хочу знать, чем здесь Петя занимался, я заранее знаю, ничем хорошим. Но если уж я решилась на учёбу, всё переживу.
 
       И переживала. Как-то поздно вечером к ним прибежала Клава:
-Катерина! Петька дома?
-Нет.
-Ну значит это точно он там на тракторе с Машкой Мошкиной. Трактор стоял у  дома Митрофановны, потом от Митрофановны выскочила женщина, как есть Машка, заскочила к нему в кабину.  Я бегу навстречу, машу ему рукой, он меня увидал, как газанёт и поехал. Точно, самогонку у Митрофановны покупали. Иди ищи его, наверное на ферму поехал,  в ту сторону рванул.
       Катерина оставила детей одних и побежала на ферму. Ей казалось,  что вполне могут быть на ферме, так как Мошкина сегодня должна была там за скотника дежурить.
       Прибежала, там дежурит Лизавета Соловьёва, сказала, что Мошкина не согласилась дежурить.  Лизавета не знает,  где она сейчас.
-А что ты её ищешь? –поинтересовалась Лизавета.
-Да так. Подмениться хотела.
-Ну – ну, - протянула Лизавета таким тоном, что Катерине показалось, - знает и про Петра и про Мошкину.
     Катерина побежала в избушку на разнарядку - там никого, заглянула в гараж - трактора нет, никого не слышно.  Подошёл сторож дядя Ваня, спросил почему сегодня Петра долго нет, гараж закрывать хотел.
-Не знаю, я сама его ищу.
Пришла домой, там снова Клава ждёт.
-Катерина, ты сбегай ещё к Машке домой, спроси Григория, где она. Если дома нет, значит они точно вместе.
       Катерину как будто кто-то толкал, она выполняла все распоряжения Клавдии.  Пошла к Григорию, тот водился дома с ребятишками.  На вопрос где Маша, сказал, что она на ферме в ночь дежурит.
-Она на ферме? Да она таскается у тебя везде, а ты с детьми водишься. Ни на какой ферме она не дежурит, а с моим Петром в тракторе катается, да самогонку пьёт. Ладно я, баба,  удержать своего не могу, а ты мужик и распустил её.
      И убежала,  хлопнув дверью. Домой пришла, дети спят, Петра всё ещё нет, она села на кровать и заревела навзрыд.
«Что я за ним бегаю? Позорюсь! И Клава тоже, пришла…. сообщила… могла бы промолчать. Петя рассказывал, что её Андрей тоже в прошлом году в Новореченском на одну повариху глаз положил. Пётр был тогда на ремонте, весь роман развивался у него на глазах, да он слова  сестре не сказал, только дома заявил: «Пусть плачет, но не от  меня».
Лучше бы я сегодня не знала про его приключения. Что делать? Что делать?-  плакала она, - хоть в петлю лезь. Позор завтра опять на всю деревню.  Выгоню его к чёрту! Или нет, как я его выгоню, я же в его доме живу. Лучше сама уйду с детьми. А куда я уйду? Сегодня уйду, а завтра он трезвый придёт - такой хороший и родной, уговорит, дети опять же к нему будут бегать, они его любого любят. Если уехать к маме? Бросить всё и оставить ему? Детей увезти? Пока собираемся домой, помиримся. Если  ехать, то только пока на душе тяжело. Вот сейчас прямо и уехать! Во сколько поезд? Уже меньше часа осталось. Не успеть…»
      Подошла к детям, они так крепко и сладко спят. «Как их будить? Жалко. Ну ладно, завтра будет день, будет пища. А может оставить всё как есть, пусть он живёт своей жизнью, я своей, его уже не переделаешь. А Машке я завтра точно устрою, всё равно уже вся деревня   будет знать о его приключениях с ней».
      На завтра на ферме она взяла палку, несколько раз стукнула Машку по спине, та только отворачивалась и кричала:
-Катерина прости. Я не хотела! Катерина прости, я не хотела!
Потом она повернулась,  под глазом у неё красовался огромный синяк. Доярки спрашивали:
-Катерина, это ты её так угостила?
-Нет, - отвечала Катерина, - я её вчера не видела, а сейчас только сказала , чтобы она ближе  двух метров к моему мужу не подходила.
-Значит Григорий, - сделали вывод доярки, - наконец-то он за ум взялся, поставил её на место, а то она его за нос водит, а он ей верит. И ты Катерина молодец, проучила её, - подбадривали доярки.
«Если бы я не раскрыла Григорию глаза, так он бы и в этот раз за ум не взялся» - думала Катерина.

      Катерина продолжала учиться, работала, растила детей, к праздникам ходила в самодеятельность. Петь она любила. Гармонист Алёша Седаков купил себе баян и с удовольствием разучивал на нём по слуху новые песни, которые Катерина привозила  с сессий, где пели с однокурсницами вечерами после занятий. Он  с удовольствием подыгрывал ей песню «Вальс о весне», «Червона рута», которую  на концертах по телевизору исполняла София Ротару. А исполнением песен «Русское поле»,  «Огромное небо», «Милая мама» она покорила всех зрителей. Дома она пела во весь голос, все песни перепоёт, пока прибирается.
Кузьма Ильич как-то услышал, говорит
-Всё поёшь,  девка, злосчастная будешь.
       «Куда уж злосчастней,- думала Катерина, - посмотрю на Клаву, Андрей всё для неё. На Ермаковых - они везде на  пару, всю трудную работу Гоша взваливал на себя, Тамара только по дому.  Алёша вместе с Фросей ходят в клуб, песни поют.  Володька Лабазин если неделю попирует, потом своей Верке ноги готов  целовать, всё дома перевернёт. А  мой….»
     На сессию ездила - ни разу не встретил её с вокзала, когда она домой приезжала и уезжала.  Ходила  пешком десять  километров. Дома в выходной всё перевернёт, перемоет, перестирает, наварит на несколько дней,  или  пельменей настряпает и наморозит для него и Светланки. Дочь зимой оставляла у Раисы Петровны,  а Серёжу в детском саду на круглых сутках,  в июньские сессии увозила  детей к бабе Наде.
    В летние  сессии успевала в огороде всё посадить, прежде чем уехать, в выходной приезжала - полола.
   Но  что это за несчастье по сравнению с тем, которое ждало её впереди! Говорят - бог даёт столько испытаний, сколько человек в  состоянии вытерпеть. Но  для Катерины этих испытаний было уж слишком много. За что?

        В последнюю сессию Катерина не знала что делать. Простыв на зимней сессии, у неё полгода держалась температура тридцать семь  градусов. Каких только таблеток не перепила! Не помогает,  боли страшные в области почки и в левом боку.
 –Не знаю что и делать? На сессию надо и сил нет терпеть,- говорила она Петру, – может взять академический отпуск и пойти в больницу обследоваться, полечиться, это же ненормально что-то.
- Какая больница? Три года проучилась, сколько денег промотала, а сейчас не поедешь? Боишься наверное, что не сдашь и диплом не получишь, - возразил Пётр.
-Я не сдам? – возмутилась Катерина.
      Но что спорить  с ним? Удивительно то, что Пётр никогда не был против её сессий. Даже сейчас, когда она совсем не может. Может нравилось  чувствовать себя холостым?
     Решила сначала съездить сдать экзамены, получить диплом, а потом лечиться. Самое главное, она боялась, что кроме Петра ещё кто-нибудь подумает, что она учёбы испугалась.
     Отпуск  Надежде Сергеевне дали сразу же, как закончились занятия в школе и она  решила сама  приехать  в деревню, чтобы остаться с детьми. Тем более нужно в огороде посадить то, что Катерина ещё не успела. Корову доить согласилась на этот раз Клавдия.
      Всю  сессию Катерина кое-как высиживала на занятиях, с восьми утра до восьми вечера. Вечерами  напьётся таблеток, скорчится калачиком и учит свои конспекты. Курсовые экзамены сдала.  Впереди дипломные. Решила  готовится к экзамену  дома, всё таки пять дней дали на подготовку. Купила заранее билет, набрала гостинцев детям, вкусных продуктов домой. Но уехать не пришлось, стало так плохо, что девчонки вызвали «Скорую помощь». На «скорой» увезли в областную больницу. Оказалось - камни в почке. После всех лекарств, которые пропила эти месяца, они видимо сдвинулись с места и заслонили мочеточник. После обследования положили на операцию, телеграммой сообщила об этом домой.
     Врач ругался, что нарастила камней, почему раньше не лечилась? Катерина,  когда ходила беременная  с Серёжей, очень болела, анализы  были плохие, Дина Сергеевна направляла её в областную больницу. Но где же Катерина поедет, как оставит мужа и дочь? После родов какое-то время чувствовала себя получше, но потом несколько раз её на «скорой» увозили в Новореченскую  больницу.  Три дня отколют обезболивающими и домой. Диагноз пиелонефрит и мочекаменная болезнь ей ставили, но некогда болеть-то! Да никто и не говорил, что это так серьёзно. А тут вон как получилось. Вместо экзаменов попала в больницу. При обходе врач спрашивает:
-Как это ты  с Новореченского района, из деревни,  попала к нам на «скорой»?
-Я здесь на сессии.
-Где учишься? На кого?
Катерина сказала.
Делегация врачей посоветовались между собой, врач, Олег Георгиевич, который вёл  её палату, заявил:
-Эта больная к операции готова, хоть завтра можно делать, но она учится, должна сдать экзамен.
Катерина заплакала:
-Не буду я экзамен сдавать, я буду лечиться. У меня дети маленькие.
-Ну, ну,  успокойся, - сказал Олег Георгиевич.
После обхода он вызвал Катерину в кабинет заведующего отделением, профессора Самсонова и уверенно сказал:
- Будешь зоотехником. Хочешь детей оставить раньше времени, если дояркой останешься работать? Трудно наверное дояркой?
Катерина кивнула.
-Ну вот,  давай-ка звони в общежитие, подружки наверное там есть? Пусть везут тебе все твои записи, конспекты, книжки или что там ещё у вас, зоотехников, и готовься. Будешь из больницы ходить на экзамены. Сколько экзаменов?
-Три.
-Ну вот, сдашь, потом операцию сделаем.
-Так ведь вы ругались, что камни большие….
-Две недели тебя не спасут. Подождём. А приедешь домой, своим врачам скажи спасибо от нас.  Мы прекрасно понимаем, что в ваших районных больницах нет никакого хорошего оборудования, но к нам-то они могли тебя  направить? Или своим престижем дорожат? Не отправляют к нам больных, значит нет у них таких болезней? Очень выгодная позиция, - посмеялись между собой Олег Георгиевич и заведующий отделением. - А ты знала что у тебя удвоенная левая почка?
-Как удвоенная?
-А так. Две  сросшиеся почки, в них два мочеточника, в лоханке одной из них камень, да и так полно камешков. Ты же говорила, что у тебя смотрели работу почек, а как они смотрели, если не увидели, что почка удвоенная?
-Не знаю…,  может просто мне не сказали….. , - пролепетала Катерина.
-Скорее всего сами не поняли, - опять переглянулись и улыбнулись врачи, - удвоенная почка даже для нас редкость, в урологическом отделении,  а для районной больницы тем более.
       Предоперационный период затянулся на полтора месяца. Сначала Катерина ходила на экзамены, всё сдала успешно. Потом её три дня готовили к операции. В последний вечер пришёл анастозиолог  и сказал, что она пойдёт на операцию вторая, объяснил как себя вести на операции. Утром, после тех таблеток, которые она пила три дня, Катерина ничего не соображала, ей всё было безразлично - куда  везут, что будет потом? Она просто хотела спать.  За ней приехали на каталке, разделась и легла, закрыли простыней и повезли. Катерина спала.   Проснулась в палате, чувствует, не прооперирована. Соседки по палате сказали, что  её привезли обратно, потому что по всей больнице в этот день отменили операции, так  как не доставили в больницу кровь.
«Ну и ладно»,- подумала Катерина и снова уснула.
        Вечером пошла ставить укол в процедурную. Пока медсестра набирала лекарство  в шприц, взгляд Катерины упал на стол, где под стеклом лежал список «Гепатит Б - Воронина Е.А.»
-А почему написано, что у Ворониной гепатит Б? –спросила она медсестру.
-Потому что ты желтухой болела.
-Но я не болела желтухой, - возразила Катерина.
-Как не болела? В истории болезни написано. С твоих же слов.
-Я такого не говорила про себя.
Катерина пошла к Олегу Георгиевичу и спросила почему так.
        Он посмотрел  историю  болезни и был страшно возмущён, там не было написано про гепатит, видимо медсёстры что-то перепутали.
       Через два дня её стали снова готовить к операции. На этот раз снова пришёл тот же  анастозиолог,  молодой мужчина, расспрашивал её  и успокаивал, сказал, что на операцию она пойдёт первой.
-А почему сейчас первой, а в тот раз второй?- спросила Катерина.
-Потому что в тот раз думали, что  ты болела гепатитом, а сейчас разобрались.
Женщины в палате возмущались:
-Вот ладно ты увидела эту запись под стеклом, а  нам бы старухам и в голову не пришло спросить,  почему там так написано.
       Операция прошла удачно. Делал операцию врач уролог Игорь Матвеевич, который уже  оперировал когда-то удвоенную почку. После операции он пришёл и положил на тумбочку у кровати камни, завёрнутые  в марлю.    От наркоза Катерина  отходила очень долго.
-Ты как мёртвая лежала, думали уж всё, - делились с ней впечатлениями соседки по палате.
-Мы подойдём, разбудим, спросим как зовут, знаешь ли ты нас, ты ответишь и снова спать.
-Я как сквозь сон помню, как вы спрашивали. Помню как мне губы сырой марлечкой мочили, спасибо вам за это, - благодарила их Катерина.
     Соседки по палате оказались очень дружными. Тем, кому после операции становилось легче, помогали тем, кого только что прооперировали. Первые дни Катерине ставили сильные обезболивающие. Она даже гуляла по коридору, придерживая пузырёк с трубкой и чувствовала себя неплохо. Только в почке  такая тяжесть, как будто кто-то кирпич  зашил.  Страшное началось, когда перестали ставить обезболивающие и убрали трубку.
      Ночью Катерина проснулась от того, что вся пелёнка, которой она была обвязана, была сырой. Она встала и тихонько пошла к дежурной медсестре, та сделала перевязку и  испугалась:
-Да у тебя же моча швом пошло. Иди скорее ложись. Утром я скажу Олегу Георгиевичу.
   Катерина легла и  остатки ночи проплакала. Она знала, что такое «моча швом идёт». У них в палате лежала такая больная, Таня, уже два месяца лежала не вставая, с катетером. За ней постоянно ухаживал муж, и приподнимал, и подмывал,  и кормил…
«А я что буду делать? Кто за мной будет ухаживать? Я умру. Как мне хочется с детьми  увидеться. Хоть бы мне ещё года два пожить, чтобы если умру, дети меня запомнили. Но нет, мне отсюда не выйти. Мне этот катетер не перенести». Незаметно, вся в слезах, Катерина заснула.          
      Очнулась от того, что кто-то шарит под  её одеялом руками, взглянула - Олег Георгиевич!
-Ох студенточка! - Олег Георгиевич так всегда  к ней обращался, когда узнал, что она здесь на сессии.  – Как ты меня испугала! Медсестра сказала, что у тебя моча швом пошла. Да ты хоть представляешь что это такое?
 -А что?- тихо спросила Катерина.
-Да ты бы сейчас уже вся сырая лежала, матрас бы был сырой, сама вся.
-А я сухая?- не поверила ему Катерина.
Тот засмеялся:
-Конечно сухая. Это намокло у тебя от того, что оттоки от трубочки выходили. Да пусть  всё ненужное выходит. Ничего в этом страшного нет. Я так на тебя надеялся, что хоть ты-то всё нормально перенесёшь - молодая, худая, а ты вон что творишь, расклеилась вся.
-Так у меня болит. Температура  тридцать семь.
-А ты как хочешь, всё же резано, заживает. Пальчик порежешь, больно?
-Больно.
-Ну вот, а тут смотри какой шрам, чуть ли не на половине твоей талии, пока ещё всё заживёт! Конечно больно будет. Потерпи.
- Значит так и должно болеть? И температура должна быть?
-Конечно. Всё у тебя идёт как положено. Через неделю домой выпишем. А ты плачешь, расстраиваешься, от этого ничего хорошего не будет, бери себя в руки.
-Она не ест ничего,- добавили соседки.
-Кушать тем более надо. Что ты хочешь? Солёный огурец хочешь? Он аппетит нагонит.
- У  нас в больнице говорили, что с почками нельзя солёное.
-У вас много чего говорили, только  своё дело не делали. Солёное даже нужно, но в меру - не целую селёдину и не банку огурцов. А как ты собираешься жирок наживать, если аппетита не будет? Аппетит как раз от солёненького и появляется. У тебя от твоей работы  опущение правой почки. Знаешь, что почки в организме ни за какой другой орган не держатся, только на нажитом жирке, а где он у тебя? Давай поправляйся.
      Олег Георгиевич пошёл по палатам искать для Катерины солёный огурец, но где же они летом? Приносят только свежие огурцы. Врач  попросил соседок по палате посолить свежий огурчик  и к вечеру  дать Катерине. Соседки радушно  согласились, они жалели эту молоденькую, но  больную женщину, которая приехала в больницу издалека и никто к ней не ездил с передачами.
      Вечером  к соседке справа, Татьяне Иосифовне, приехал сын и привёз в термосе горячей ухи. Та налила Катерине целую тарелку и велела всё выхлебать. Уху  Катерина любила, а тут такая вкусная, из трески, Катерина не отказалась.
       С этого дня Катерина пошла на поправку. Выписываясь, они плакали с женщинами,  расставаясь, и обменялись адресами. А с Татьяной Иосифовной она ещё много лет переписывалась, посылали друг дружке поздравительные открытки к праздникам.
     Много лет она вспоминала Олега Георгиевича, Игоря Матвеевича, с которыми свела её ниточка судьбы. Таких врачей в своей жизни, кроме ещё Лидии Ивановны и Дианы Сергеевны, она больше не встречала.

      Жизнь наша – это «судьба», которая состоит из паутины, а паутина у кого большая, у кого маленькая. Из паутины, которую плетёт паук, по имени «судьба», цепляя следующую ячейку   именно тогда, когда это нужно, пересекаясь между собой.  Ячейки судьбы - паутины состоят из слова «бы» и «если бы». Вот это «бы» постоянно стояло у Катерины в голове - если бы Вера Павловна не отправила Катерину учится, если бы Пётр разрешил ей остаться  дома лечится, если бы не случился у неё приступ именно на сессии, если бы не попала она в эту больницу, если бы не встретилась с такими внимательными врачами – перестал бы её паук-судьба плести паутину её жизни, она бы прервалась.  Врачи в посёлке Новореченском  не такие настойчивые и внимательные, не послали  бы её в областную больницу. Катерина  сама   не решилась  бы  поехать сюда.  И ещё много-много «бы».
       Олег Георгиевич сказал, что она после операции слаба и   домой он её выпишет  только тогда, когда за ней приедет сопровождающий - муж или кто из близких. Катерина попросила санитарку сходить на почту и дать телеграмму Петру.
      Пётр приехал. Катерина не узнала его: смирный, внимательный, от него разило перегаром и ещё каким-то запахом.
-Ты куришь?- догадалась она.
-Да, курить вот  начал.
-Ты ведь столько лет не курил. Зачем тебе это?
- Да вот так получилось, переживал,- сказал Пётр.
      Пётр показался ей каким-то чужим.  Чужой взгляд, чужой запах…  Что-то не совсем обычное было в нём. «А всего два  месяца прошло как не виделись….»,- подумала Катерина.
       Они заехали на автобусе  в техникум, получили диплом и поехали на вокзал. Катерина безмерно была благодарна Петру, что он приехал за ней в больницу.  «Может сейчас он будет спокойнее? Вон как переживал за меня, видимо  всё-таки боялся остаться один с детьми. Только теперь он  наверное понял, что вместе нам вдвоём веселей.  Если бы он ещё знал что я пережила, что передумала?»

     Если бы он знал, как  она заступалась за него, когда женщины удивлялись, что за два месяца муж Катрины ни разу не приехал её навестить. Катрина доказывала, что сейчас в деревне самая сложная работа - сенокос….., что он на тракторе косит…, «один летний день год кормит».  Может,  когда она уходила из палаты они и перемывали ей косточки, но при ней перестали ругать Петра. А сама она в душе тоже удивлялась, почему Пётр не едет? За те полгода, пока болела, она положила ему на книжку деньги, во всём отказывая себе. Переживала, вдруг что случится и у него даже денег нет?  Вот и случилось. У него есть книжка, снял бы деньги и приехал. Пока она лежала в больнице, и без этих денег, сколько зарплат уже получил. Но Катерина  не хотела думать о плохом. Пока она лежала в больнице, она полностью уверилась, что Петя у неё самый хороший, она скучала по нему и с нетерпением ждала встречи. Когда женщины в палате рассказывали про свою жизнь, Катерина тоже рассказывала только хорошее и успокаивала себя, что нисколько не врёт.  Не всё же плохо в их жизни, а сколько всего хорошего! «Теперь у нас будет всё хорошо.»
В поезде под мирный  стук колёс, она тихонько  напевала:
Поздно мы с тобой поняли, что вдвоём вдвойне веселей,
Даже проплывать по небу, а не то, что жить на земле.
 и с благодарностью смотрела на своего любимого.