Гнев кумира 17ч

                Испытание.

«Быть в глазах не воде, а слезам суждено,
 Быть для горя терпение другом должно.
 Или долгой быть жизнь должна в меру страданья
 Иль должно в меру жизни быть кратким оно».
        Омар Хайям

                Аннет последовала примеру одной из своих подруг, подсознательно руководствуясь странным предсказанием цыганки. Она прошла специальную подготовку в одной из больниц и вскоре была направлена сестрой милосердия в лазарет при женском монастыре в пригороде Парижа. Здесь находились на излечении безнадежно больные, а вернее они заканчивали последние свои дни, так как редко кому из них удавалось покинуть своды учреждения на своих ногах. В основном скромные катафалки перевозили их на ближайшее кладбище. Ухаживали за больными монахини местного монастыря и сестры милосердия, которые по доброй воле отдавали все свое время страждущим заботы и внимания людям.

                Вновь прибывших сестер милосердия вводил в курс дела пожилой врач, его озабоченное лицо нездорового  землисто-серого цвета  было хмурым и уставшим. Слова, высказанные им сердито и почти невежливо, давали понять, что для такого тона он имеет все основания. Вновь прибывшие должны были уяснить себе, что от их внимания и заботы зависит, как долго эти достойные люди, проживут, испытывая боли физические, но ощущая искреннее теплое участие. Тяжелая работа потребует от них терпения, милосердия и полной отдачи сил и времени.
Если они не готовы к этому, то он просил пока не поздно покинуть лечебное заведение, получив от него хорошую рекомендацию.

                Никто из вновь прибывших  женщин не выразил такого желания, и лицо врача посветлело. Тех, кто не имел жилья, разместили в монастыре. Аннет вместе с подругой были по их просьбе поселены вместе. Скромное жилище оказалось небольшой кельей. Две строго заправленные темными тонкими покрывалами кровати и небольшой стол в углу с висевшими над ним образами и горящей лампадой призывал юных девушек к аскетизму.  Перед сном Аннет долго молилась,  просила у Бога сил, чтобы перенести добровольно принятое испытание, в награду за это она всем сердцем желала чуда, встречи с любимым.

                Утром доктор приступил к разъяснению обязанностей.  Аннет была приставлена к пожилой женщине, у которой не было родственников. К несчастью она пережила их всех. Небольшая надежда на ее выздоровление еще была, но нужно было, чтобы она сама захотела этого. С утра ее посещал врач, а потом Аннет аккуратно выполняла все его предписания. Вечером она подробно докладывала ему о малейших отклонениях в течении болезни. Доктор довольно кивал головой, лучшей сиделки для больных он не желал. Ему не давал покоя только один вопрос. Что заставило такую красивую, молодую девушку из состоятельной семьи выполнять тяжелую работу по уходу за чужими людьми?

                Но факт оставался фактом: ласковый мелодичный голос Аннет, ее обостренное чувство сопереживания, внутренняя собранность и непосредственность в обращении благотворно влияли на больную. Аннет ненавязчиво вызывала  ее на откровенность, и та, чувствуя неподдельный к ней интерес, рассказывала о себе. Воспоминания волновали душу пожилой женщины, и будили интерес к жизни.

                Постепенно, Аннет изучила ее вкусы и желания, а затем, не считаясь со временем, училась готовить любимые блюда больной. Удачные блюда приносила с собой и как бы невзначай приглашала угоститься. Эта маленькая хитрость помогла придать их общению доверительность и больная уже не чувствовала себя одинокой и совершенно ненужной на этом свете. Скромный букетик любимых цветов часто красовался перед ней в небольшой, но изящной вазе.

                Появившийся аппетит способствовал накоплению сил в организме, потом ей захотелось сесть, так удобнее было разговаривать и видеть лицо собеседницы. И пришло время, когда она пошла на поправку. А после того, когда она стала вставать, едва дождалась возможности вернуться в свой богатый и уютный дом. Неожиданно ее навестил возвратившийся из дальних краев давно пропавший любимый племянник. Аннет она называла ангелом, возродившим ее к жизни.

                Спустя какое-то время после ее ухода домой девушка получила приглашение в гости. В приписке сообщалось, что теперь женщина обрела то, чего не было в ее прежней жизни. Она была совершенно счастлива среди многочисленного семейства своего племянника.

         Такое удачное начало юной девушки было оценено по достоинству. Ей предложили отдохнуть в домашней обстановке и набраться сил. Но Аннет отказалась, так как  считала, что  другие, беззаветно преданные своему делу люди, имеют больше заслуг, просто  ее пациентка имела реальный шанс на выздоровление.

         Глядя на эту молодую девушку в скромном одеянии, с огромными на милом похудевшем личике голубыми, как небо глазами врач не мог понять, когда в них успела поселиться глубокая безысходная печаль. Но жизнь кипела в Аннет неиссякаемой энергией, которую  она щедро раздавала,  не требуя ничего взамен.

                Доктор давно пришел к выводу, что женщины Франции как драгоценные бриллианты, главное богатство страны. Присущая им физическая и духовная красота, изящество, добросовестность и стойкость при исполнении гражданского долга – все эти качества француженок, проявляемые у него на глазах ежедневно, вселяли национальную гордость в сердце старого француза.

         Под его непосредственным патронажем был один неизлечимо больной. Поступил он из военного лечебного учреждения с осложнениями после огнестрельной раны в голову. О нем ничего не было известно, кроме того,  что его вместе с другими ранеными вывезли из захваченного бунтовщиками британского форта в пылающей восстанием Индии. Его французская речь, с упоминанием Парижского предместья определили его предполагаемое место жительства и национальность. При нем оказался обрывок записки с именем Анри. Под этим именем он и следовал из одного лечебного учреждения в другое, пока состояние его не ухудшилось настолько, что его перевезли сюда к ним.

                Первое время, находясь в бреду, юноша бесконечно  упоминал женское имя, скорее всего невесты, а может быть и жены. Потом он впал в кому. Дни его были сочтены, и врача мучили угрызения совести, он не мог выполнить свой профессиональный долг, чтобы спасти юную жизнь, но нужно было выполнить хотя бы человеческий и гражданский долг. Ведь где-то рядом его с нетерпением ждут дома родные и близкие, и весточка о живом или мертвом должна дойти к ним.

                И врач решился, он стал морально подготавливать Аннет, объясняя, что не жалость к безнадежно больному, а активная положительная энергия юного существа может сотворить чудо. Достаточно одной искры, чтобы сознание больного прояснилось, и он назвал полное свое  имя. Девушка должна вести себя с больным так, будто давно знает его. Но обращаться с больным нужно было как со здоровым человеком. Для этого Аннет хотя бы на время должна забыть о своих печалях и быть по-настоящему оптимистически настроенной и веселой.

                Врач закончил длинную речь, особой надежды на успех он не возлагал, но это был последний шанс. Теперь совесть его была спокойна, он сделал для больного все, что смог.