Пышки вам не пешки

     Следующее лето проходит по схожему сценарию. Теперь наш отпрыск увлечён освоением новых навыков – он вступает в производственные отношения с домашней живностью.
     Букарёвское хозяйство к тому времени окончательный приобретает крестьянско-фермерский характер – расширяется посевная площадь, на которой засевается обширное поле картофедя, заводятся куры, козы, овцы и даже берётся в откорм поросёнок. Делается попытка разведения кроликов, но этот опыт признается неудачным, и символ плей-боя в хозяйстве не приживается. Зато теперь в доме всегда есть своё молоко, и мясо птицы и производных от него в виде яиц.

     День начинается со сбора ещё тёплых и чуть ли не пульсирующих жизнью произведений птичьего искусства - а что может быть совершенней яйца, дойки коз и кормления поросёнка приготовленным накануне вечером обильным и, судя по запаху, довольно аппетитным варевом. Традиционный стакан парного козьего молока знаменует побудку и наступление нового дня для нашего героя, и даже в отсутствии Людмилы эта традиция не нарушается. В этом случае утреннюю дойку выполняет сам Сан Саныч, довольно профессионально облегчая козье вымя, поскольку он без этого стакана уже не мыслит своего пробуждения. Выпил и проснулся. А подоил практически на автопилоте. А почему Сан Саныч – как же теперь его величать, если он даже в овечьих родах уже умудрился принять участие! Вот тебе наглядный ответ на извечный детский вопрос. Хотя он ещё не задан, а ответ уже имеется. Очень удобно.

     Ещё один навык, успешно освоенный внуком – богатырское поглощение домашней выпечки, мастерски приготавливаемой Людмилой. Здесь им с дедом равных нет.
     Дымящаяся партия пышек объемом с хороший тазик, да ещё и с верхом, укрытая полотенцем от мух и случайного взгляда любителей мучного, убирается до ужина на печь. А любители мучного здесь имеются, и по части поглощения пышек каждый из них легко даст фору иному призёру конкурса "мистер бегемотик". В общем, профессионалы, да и только! А от профессионала - каждый знает - свежеиспеченное лакомство бессмысленно утаивать под полотенцем. Его запах, как шило сквозь мешок, беспрепятственно проникает сквозь все преграды и легко улавливается нашими героями даже на дальнем конце огорода.
 
     Через какое-то время Людмила, занятая привычной стряпней, боковым зрением ощущает едва заметное движение в комнате - не то большая, то маленькая тень скользнёт по белоснежной стенке печки. Она поворачивает голову – вроде и нет никого, померещилось, наверное - и снова продолжает шинковать свою капусту. А то, что горка под полотенцем уже не столь высокая, как это было пять минут назад, так это процесс естественный - им неизбежно сопровождается остывание любого нагретого тела.

     Но вот настает время ужина. Тазик с пышками и кувшин молока торжественно водружаются на стол.
    - Ну-ка, мужички, догадайтесь, что тут у нас? - предвосхищая радость домочадцев, интригующе произносит хозяйка.
    Она снимает полотенце с тазика и - о, чудо – её взору предстает изрядно ополовиненная посудина.
    - Так-так, - выходит она из лёгкого замешательства. - Кто бы это мог быть?
Мужички невинно хлопают глазами и тут же, словно пресловутые голодающие с Поволжья, набрасываются на "сюрприз". Здесь их тайное дневное соперничество возобновляется с новой силой – каждый ревностно следит, чтобы другой не схватил сразу две пышки.

    Пришедшая в себя Людмила не в силах сдержать умиление - она отворачивается и закрывает улыбку ладонью. Становится ясно, что теперь любая её просьба или задание будут выполнены без напоминаний и в срок, если за него обещано свежее и румяное печево.
    А может наша фамилия, все же, пишется с буквы «П»?



    Продолжение - "Баня"