Тогда и сейчас

Пишу от имени своей двадцатичетырехлетней дочки  к ее восемнадцатилетней юности, ученице выпускного  одиннадцатого класса...
"Здравствуй, моя юность из 2011 года! Ты помнишь этот день 14 марта?! Знаю, помнишь очень хорошо, даже слишком, так как потом по прошествии времени ты ночами будешь плакать, а твоя сразу постаревшая и поседевшая мать, с трудом опираясь на бадог, наследство от твоего отца, будет добираться до твоей кровати, что рядом с материным креслом, сядет на краюшек рядом с тобой, и долго будет гладить по голове, а то и приляжет, и обнимет тебя, рассказывая одну и ту же сказку из детства про лесного оленя. Наконец мать услышит вместо всхлипов и прерывистого дыхания ровное посапывание, укроет одеялом, подоткнув края, и тихонько, чтобы не скрипнула кровать, осторожно переберется в свое кресло и будет караулить твой сон до утра, так как тебе нужно утром сготовить для их обеих завтрак, а потом к восьми утра спешить в школу. А у матери  все перед глазами будет это пред утро 14-го, снова будет его по сто раз пропускать через сердце и душу, затыкать рот подушкой, чтобы не заорать благим матом: «Сааааашаааа!!!! Саааашааааа!!!!»
А Саша, твой отец, уже знал, что это его последний рассвет, что до заката солнышка не доживет, что и он, Солнышко,  для своей семьи, тоже навсегда закатится за горизонт своего бытия…
А ты, моя юность, после уроков поедешь к папе проведывать, поменять памперсы, перед этим подмыв его и перестелив потом простынь, и никто из медперсонала тебе не поможет. И ты, глотая сверх соленые слезы, будешь стоять над отцом, всем сердцем понимая, что вскоре его не будет, но гнала от себя эти страшные мысли. По впалым, покрывшимся желтизной  щекам отца медленно текли слезы, он уже не мог ничем выказать тебе благодарность за ухаживанием за ним. Потом он закрывает глаза, чтобы отпустить тебя домой, так как это скорбное молчание над ним хуже самой смерти… И ты уходишь, стараясь не оглядываться, слезы застилают больничный коридор третьего этажа туманной пленкой. Со стороны можно подумать, что ты или не в себе, или даже  выпившая…
Приехав в город, ты идешь в Храм, где тебя крестили лет десяти от роду, ставишь свечки за живых, в том числе и за отца. И выходишь из Храма слегка приободренная, идешь к могилкам бабушки и дедушки, родителей отца, молча просишь у них помочь их сыну выжить…
По дороге домой ты встречаешь друга семьи О.В., ошеломляешь ее вестью о плохом состоянии своего отца, она высказывает все же свои пожелания верить в его выздоровление… Вы прощаетесь, ты проходишь метров триста, раздается телефонный звонок, женский голос спрашивает, кем ты приходишься, называя фамилию твоего отца. Когда ты отвечаешь, что ты его дочь, тот же голос равнодушно сообщает, что больной только что умер. Можно его забирать с его вещами… Не сразу ты поняла смысл сказанных слов, но их страшная суть уже дошла до мозга страшным гулом сирены заводских гудков, когда провожали одного из первых директоров градообразующего предприятия, на котором работала четверть горожан, в том числе и твой отец.  Ты бы упала, если б не поддержали рядом проходящие люди. Рыдания душили тебя, ты боялась за свою мать, как она воспримет весть, что мужа, ее Солнышка, не стало…
Ты барабанила в дверь, мать в страхе, думая, что это кто-то из случайно забредших алкашей, в вечно открытые двери сеней, испуганно спрашивала: «Кто там? Чего вам от нас надо! Уходите прочь!» Еле-еле ты смогла объяснить матери, что это ты, ее дочка… Наконец мать открыла двери, и ты, перешагнув порог, с новыми приступами рыданий бросилась к ней: "Маааамааааа, маааамаааа, паааааапыыыыы!..Маааааммаааа…" Мать сразу все поняла, на негнущихся ногах, держась за тебя, повела тебя в комнату, где все еще было, как при отце, при ее муже, при их Солнышке…
Мать плохо помнит день похорон, и ты, боясь за ее рассудок, все время стояла рядом. Привезли гроб, поставили посреди двора, открыли крышку, стали по очереди подходить, прощаться…
Мать, увидев сильно изменившееся лицо мужа, твоего отца, вдруг страшным голосом закричала:"Это не Сааашааа! Это не он... Он красивый был... Это не Саашааа!.. Его подменили!..» У матери началась истерика,  конвульсии. Все, кто был к ней ближе, не дали ей упасть рядом с гробом, стоявшем на трех табуретках. Дальнейшее она не помнит, видимо, потеряла сознание. Очнулась в автобусе, войдя в себя и вспомнив, она закричала, называя имя дочки: «…., ты где?....???». Ты обхватила мать за плечи, прижала к себе, не разрешая самой себе плакать, зашептала: «Мама, я тут, рядом! Мамаа, не надо, не плачь! Я всегда буду с тобой!»
В тот день ты повзрослела сразу на десять лет! Стала для матери подругой, помощницей, так как у матери отнялись ноги, не помогал и бадог. Только через полгода она начала потихоньку вставать, ходить возле кресла, возле стола, с каждым днем увеличивая объем пространства…
Прошло семь лет, и если сравнивать тебя тогда и какая я сейчас, то это словно небо и земля, такая разница во всем…"

20.12.2017
14:18