Глава 13. Дождались

       
Какие травмы от бандитов получил кооператор Степан Игоревич Кулебяка  - Демьян Медведев, из деревенских, узнал вторым. Первым, спасший его Петр.

Демьян по привычке поднимался рано утром, часов в пять-сорок, пять-сорок пять, как говорится с первыми петухами.  Даже, несмотря на то, что спал всего час-полтора, да и торопиться ему некуда сегодня – домашние дела, но, что поделаешь, такая у него привычка, с самого детства.

Вышел во двор, холодно, морозец давит хорошо, не меньше двадцати градусов. Поежился, потянулся, с подоконника собрал полные ладони снега и обтер им лицо, грудь, подмышками, аж дух захватило. Снега не хватило, набрал его еще со скамейки и обтирался до тех пор, пока тело не привыкло к холоду. Все, отдышался и на мокрое тело натянул еще не потерявшую тепло ночную сорочку, сверху – куртку, висящую на вешалке в сенях, и пошел к дровням.

Охапку дров принес к себе на кухню, другую хотел сначала положить у двери времянки, в которой живет молодежь, но потрогал дверь, закрыта не на замок и потихонечку зашел в дом. Крадучись прошел к печи, которая уже почти потухла, заложил в нее несколько дровин и заглянул в комнату. Илья с Леной спали, также крадучись вышел назад и прикрыл за собой дверь.

Да, куда же это ночью Илья ходил? Часа два его не было на пилораме, ну может часа, хотя, может, и все три. И здесь его ждал. Когда пришел Илья, то ни с Демьяном, ни с его женой не стал говорить, сказал только, что у Семена был и еще что-то буркнул, приобнял Лену и пошел с ней к себе во времянку. Но не был же он там, у Семки с матерью. Может у какого-то другого Семки был в гостях? В деревне же не один человек с таким именем. Конечно. Эта мысль немножко успокаивала Демьяна.

«Может, подожди-ка, подожди-ка, у Сережки Федорова, кажется сын Семен. Блин, лет двадцать с ним не виделся, вроде в одной деревне живем, а не видимся. Интересно, чем сейчас Сергей занимается, чем? Раньше вроде… Вот дела, и не помню. Погоди-ка, погоди, кажется, плотничал. Нет, нет, трактористом работал в совхозе, точно-точно. А чем у него сын занимается? А может и не к его сыну Илья ходил. К тому с кем работал, а может…

Слушай, так он же здесь родился, может к кому из одноклассников своих зашел? Но вроде трезвый был, не тянет Илью к спиртному.

Да что это я разнервничался! Он же не по бабам пошел, не изменяет Ленке. Да и не пьяница. Блин, - Демьян усмехнулся, вздохнул и пошел в кузницу. Но у двери остановился, - работу начинать еще рано, пусть Илья с дочкой выспятся. И тут же усмехнулся, вспомнив, как в молодости с ребятами гуляли ночи напролет. Вот было время, но отец его после таких гулянок неласково встречал. Потом Демьян отдувался за это, то на колке угля, то заполнял все бочки водой. А-а, а кому еще было этим заниматься?»
Демьян зашел в кузню, растопил печь, смахнул мусор со стола и сел на стул, рассматривая рисунки, сделанные Ильей на пергаментной бумаге. Вот штрихи волка, или нет, вроде, даже, медведя. Точно медведя, оскалившего пасть. Аж холодок до косточек пробивает, страшноват зверь.

На следующем листе какой-то худощавый человек стоит в длинной сорочке. И сзади за головой у него видны несколько палок на наконечниках с птичьими перьями, наверное, это стрелы в колчане. На поясе у него подвешен короткий кинжал, и ноги в лаптях. Интересно, какие мысли в голове у Ильи, да и зачем такое судье или прокурору. Погоди, а может он так, для себя это рисует? Вполне возможно, вон как рукоятку на кинжале очертил, какие-то мелкие рисунки на нем сделал, не рассмотреть, очень мелкие.

Демьян взял следующий лист и рассматривает его. На него опять смотрит этот медведь, в пол оборота, кося глаз, а вместо затылка у него лицо того парня, лучника. Зачем ему это?

Демьян быстро просмотрел другие листы, лежащие в стопке, и на всех одни и те же герои. Вот, этот парень смотрит в лужу, а из нее - медведь, как отражение. Что-то Илью в сказки потянуло, подумал Демьян, и облокотился на спинку стула. Откинул назад голову и прикрыл глаза.

Гул огня успокаивал. Растянул ноги под столом, что-то зашелестело. Наклонил голову под стол, а там еще несколько листов бумаги с рисунками на полу лежит. Поднял их. Вот это да, на первом тот же старик нарисован, которого Демьян видел перед болотом. Значит и Илья его тогда видел. А промолчал.

Старик высокий стоит, лицо суховатое, с глубокими морщинами на щеках. А глаза, прямо так и сверлят Демьяна, словно допытываясь о чем-то. Колдун! Настоящий колдун! А может это старец-ведун, бабушка про таких волхвов рассказывала. Раньше их почитали, как ясновидящих ведунов, обладающих волшебством. Точно, точно, вспомнились некоторые картинки из детства.

Старец, старец, да, да, к Илье Муромцу такие старцы приходили, и подняли его на ноги, богатырской силою наделив. И ему такое в сознание приходило, когда Илья прямо на глазах стал крепнуть, физической силы набираться.

А на следующем листе  - солнце с закрытыми устами и широко открытыми глазами, внимательно смотрит на Демьяна, а вокруг него огонь полыхает. Это Сварог, бог кузнецов. Это его тогда Илья нарисовал на льду реки, Демьян его сразу узнал, вспомнил дедовские сказки о Свароге. Но Демьян рассказов не помнит, только отрывки какие-то, что тот научил человека кузнечному делу…

Три дня осталось до приезда Лаврентия, слуги того черного человека, а Илья еще в поиске.

Как это Николай Стрема того мужика, прокурора или судью назвал? Страшным человеком? Уважаемым? Или погоди-ка, серьезным? Что он имел ввиду? Что? Видно это серьезный человек в городе, может бандит? И интересы у него какие-то колдовские. А может у него  свой музей – каких-то страхов земных, или древностей. Да, и везде, куда не ткнись, секреты.

Вот Николай Стрема, это понятный человек, ему нужны кованные флюгера, замки, решетки, подсвечники. И все это понятно для чего, людям приятное хочет сделать, украсить их дом. А этот – колдун! Лико страшное ему подавай с клыками и взглядом, от которого жилы стынут. И Илья - туда же, стал каким-то неразговорчивым, хотя и прислушивается к Демьяну, за любой совет благодарит, да и Ленку на руках носит.
Демьян вышел во двор, потянулся. Так, надо собаку покормить, из подвала достать мешок с пшеном для кур, уток. День начинается. Услышал рокот мотора. Это, наверное, Петр едет с города, известие везет о Кулебяке. Нужно выйти, спросить у него.

Вдали мерцал огонек фары от мотоцикла, еще далеко, это морозный воздух его звук увеличивает, и он нарастал. 

-2-

 - Да еще вчерашнюю ночь не до сна было, извини…

- Хорошо, хорошо, - успокаивал Демьян Петра, облокотившегося на локти стола, зевавшего, и с трудом выговаривающего каждое слово.
Демьян быстро вышел в зал, накинул на диван подстилку и, вернувшись, провел Петра к дивану и уложил спать. Тот отключился сразу же, подтянув под грудь, зажатую в руках подушку.

Демьян на цыпочках поднялся наверх, и прошептал жене, что Петра положил спать в зале, чтобы не будила его, а он к Семену сходит.

- Оно тебе надо? - спросила Вера. – Тебе вот это надо, как бабке по деревне бегать и сплетни разные разносить? Ты вон по дому хотел все отремонтировать, так делай, а то в доме мужиком только пахнет, не больше.
Демьян, чтобы не распалять жену, спустился вниз…

Аккуратненько, без шума, снял входную дверь, внимательно осмотрел ее, дверной стояк, на нем, оказывается, открутился шуруп. Завернул его отверткой и насадил дверь назад. Скрип прекратился.

На ремонт стола тоже ушло не больше пяти минут – ножка вышла из своего паза из-за ослабленного крепления. Гвозди, крепившие железную прокладку между ножкой и столешницей, расшатались. Вытащил их, и на их места вкрутил шурупы и – все.
Под половицы в прихожей уложил тонкую щепу и укрепил ее теми же шурупами. Теперь все нормально, сколько на эту работу ушло времени? Всего-то полчаса. А вот стойку для  сушки белья еще легче отремонтировать, подумал Демьян, согнулась сама трубка, выгнул ее в тисках.

Печка затухала, заново распалил ее, подбросив дров, сел за стол и продолжил рассматривать рисунки Ильи.

Сварог смотрел с листа бумаги на Демьяна живыми глазами, словно о чем-то спрашивал у него. О чем, попытался вникнуть в эту мысль Демьян. Прислушался, ровный гул огня в печи как-то успокаивал. Что ни говори, а организм требовал сил и отдыха, всю ночь не спал, испереживался за то, что произошло на пилораме. Уже третий раз наседают на Кулебяку бандиты. Одним стал платить, так другие появились, а теперь, может и третьи, и все хотят побольше сливок с него взять, а за что, спрашивается? За что? Они что ему бревна возят на пилораму, разделывают их, или, по крайней мере, представляют государственную налоговую службу? Да они упыри, кровососы, вампиры!

Даже на фермершу наехали, сволочи, сырка захотелось им бесплатно пожевать, и денег. Но Бог все же есть, есть это он на них медведя послал, как палача, за содеянное, чтобы наказать этих упырей. Вон как глаза вытаращили встречая смерть… Всем бы так.

Демьян опустился на колено и посмотрел вдаль, кругом ночь и только родник виден вдали, большой и сильный, с лазурными водами, растекающимися вокруг, и их пузырьки белые, красные, желтые, вылетающие из его бурлящей воды, плывут во все стороны. Красота-то какая необычная, пузырьки, словно звездочки внизу и вверху.
Пошел Демьян к роднику, и сам не поймет, как идет, вроде и земли под ногами нет, только прозрачный воздух, но он твердый. Наклонился, потянулся к звездочке, и твердость растворилась под рукой. Дотянулся до нее, а она целый мир, тут же выросла перед ним, закрыв все, и он на ней среди гор и лесов мелкая блошка.

Поднял Демьян глаза вверх, потянул ладонь к другой звездочке, и вновь все стало на глазах меняться, горы уменьшаются до песчинки, как и сама звездочка, на которой он только что был, микроскопической точкой стала, а к которой тянулся вырастает прямо на глазах. Но нет в ней жизни, один лед, холодно, потянулся Демьян рукой к Млечному пути, и все начало меняться на глазах. Эта звездочка превратилась в бусинку а Млечный путь –река, бегущая от Родника Вселенной.
Остановился Демьян около Родника, а он недоступный, бурлит, бьет из Вселенной водами лазурными, и освещает его яркий свет с трона, а кто восседает на нем, рассмотреть невозможно, так ослепителен он. Закрыл глаза Демьян и потянул к нему руку, и кто-то рядом опустился перед ним и обдал холодом руку. Открыл глаза Демьян, а перед ним тот Старец, палец поднял, мол, слушай меня и говорит:

- Ты человек, не мешай Богу, он занят, обратись к его меньшей ипостаси.
Поднял руку Демьян к роднику, и снова услышал он слова от Старца:

- Сварог - творящий лик Всевышнего, Бога нашего, младшая ипостась Его. Занят он.

- Это он наш кузнечный Бог, научил нас железо ковать, - вдруг молящими глазами посмотрел Демьян на Старца.

- Он – Исток, Он - Родник, Он – начало вашего мира. Бог в каждом мире из множеств их, создал себя в ликах разных.

Поклонился Демьян Старцу, приник к его ногам и замер.

- Посмотри, - сказал Старец, и показал ввысь.
Глянул туда Демьян и увидел часы, вместо цифр – созвездия, и стрелка показывает своим белым светом на знак Водолея.

- Это не для тебя они пробивают час жизни Сварога, - сказал Старец, - у тебя лишь доля мгновения его, а для лик Бога в царствии нашем!

- Покажи мне Сварога? Смиловистись надо мною Старец, - попросил Демьян.
Но туман закрыл все вокруг перед Демьяном, и его самого окутал. Холодно стало ногам, и оторвать их боится, что бы не упасть в эту огромную пропасть из звезд, которые как бусинки мерцают повсюду. Поджимает пальцы, шевелит ими, чтобы хоть как-то разогнать в них теплую кровь, а холод все лютей становится, забирается под одежду.

А вот и туман стал прозрачным, растворился в ночной мгле, сделал шаг назад Демьян и сорвался, аж дух захватило, полетел кувырком вниз, расставил  ноги и руки, и тело перестало кувыркаться, а плавно стало скользить по покрывалу воздуха. Как приятно это чувство полета.

Осмотрелся по сторонам, потянул руку к ближней звездочке, и она тут же стала расти на его глазах, и превратилась в огромный шар, покрытый белыми облаками и синими океанами, с горами и лесами, которые становятся все больше и больше. И вот уже он летит над своею деревней, опускается в свой двор, в свою кузницу, и мягко садится за стол.

Открывает Демьян глаза, все спокойно в кузнице, только холодно, сквозняк задувает через полуоткрытую дверь, печь потухла. Размял лицо ладонями, потянулся. Вот так-то, это всего лишь сон.

-3-

На улице уже светло, солнышко красное поднялось над стогом сена, прикрытым снегом. На веревках висит  замерзшее от мороза постельное белье. Собака, высунув морду из будки, внимательно следит за хозяином.
Демьян сходил к дровням – дров и так уже достаточно принес и в дом, и ребятам, и в кузницу. Почесал затылок, вышел на огород и там тропка до самой калитки от снега прочищена. Да, а чем же заняться, куда свои руки приткнуть? Ударить молотом, разогреться, но, обещал жене сделать сегодня выходной.

Может сходить на Сухое болото? Болото? Неужели то, что с ним происходит, это правда? Неужели он, взрослый мужик, Демьян Демьянович Медведев верит в эти сказки? Ну а как по-другому объяснить, что происходит на самом деле. Это же не выдумка, а он по-настоящему все видит, и кузнецов, и необычное железо, которое они куют. Может действительно это галлюцинации от сероводородной отравы, которой он надышался на болоте, и видения у него начинаются, как у последнего пьяницы, заболевшего белой горячкой.
Обернулся на звук открывающейся двери дома, на него смотрит дочь и улыбается:

- Пап, мама такие вкусные щи приготовила, у-у-у, как ты любишь, с кислой капустой. Идем обедать.

- О, молодцы! – больше и не нашел чего сказать Демьян.

- Петра только разбудить не можем, - посетовала Лена.

- Устал он, доця, пусть выспится, - и, глубоко вдохнув свежего морозного воздуха, шагнул в сени, - а я вот ломаю голову, чем заняться.

- Может разбудишь Петра? – спросила жена.

- Если только щи? – улыбнулся Демьян и шумно понюхал обеденный аромат. - Разбудят! Такие разбудят! С выжарками, с лучком жаренным, любого разбудит.
Но не разбудил, Пётр еще сильнее сжал на груди подушку, что-то непонятное во сне сказав.

Илья весть об устроенном выходном принял спокойно. После первого жена достала из печи чугун с пшеничной кашей. По всей кухне разнесся сладко-кислый запах топленного сливочного масла и сливок, каша рассыпается мелкими распаренными крупинками по тарелке, а сверху Вера Ивановна сдабривает ее зажаренным лучком с морковью и выжарками. И куда только после этого запаха уходит сытость, подумал Демьян, даже если съели перед этим три-четыре половника жирных щей.
После обеда Демьян с Ильей ушли в кузницу. Её прохлада бодрит, отгоняя послеобеденный сон.

- Ну, что делать будем? – спросил Демьян у Ильи.

- Надо народ собирать, вооружать хотя бы вилами, а то скоро рабами станем.

- Да я не об этом, - махнул рукой Демьян. – Подождем, когда Пётр проснется, тогда и посудачим на эту тему. А сейчас раньше времени не горячись. Сам понимаю, что не хорошо так сидеть и ждать своего часа. Да, ты прав, если не встанем на дыбы, то они нас затопчут.

- А о чем тогда вы? – спросил Илья.

- О нашем деле, кузнечном, - и Демьян кивнул головой в сторону рисунков, лежащих на столе.

- Злости бывает не хватает, - вздохнул Илья, - тогда и в голову ничего такого не лезет, а вот когда ею пересыщаюсь, Демьян Демьянович, рука сама начинает чертить, будто кто-то ею водит, - Илья достал из кармана штанов сложенный вчетверо лист и подал его Демьяну.

Демьян раскрыл его, подошел поближе к окну и, невольно оторопел, такого он еще даже не представлял себе. С листа на него смотрело наполовину человеческое лицо, с ярко выраженным оскалом медвежьей или волчьей пасти. И клыки огромные будто вот-вот вылезут еще больше, и глаза, смотрящие прямо на тебя просверливают насквозь, аж в холод бросает.

- Вот это и хочет от меня прокурор, - сказал подошедший сзади к Демьяну Илья. – Вот это, я просто чувствую от него, будто читаю его мысли. Вот увидите, не ошибусь!

Демьян посмотрел в глаза Илье, и прищурясь спросил:

- Такое впечатление, что ты это откуда-то срисовал?

Илья смущенно покачал головой и сказал:

- Да вроде бы видел.

- Вот как, наверное, по телевизору? – спросил Демьян.
Илья поднял глаза на Демьяна и, всматриваясь в него, словно пытаясь что-то в них рассмотреть, спросил:

- А зачем меня тогда на Сухое болото с собой водите? Значит и вы там, что-то видите?

- А ты? – наставительно спросил Демьян.

- Наверное, то, что и вы. Воинов древних, обладающих колдовством, и зовущих меня, кто Ильей, кто Миролюбом. Старца-ведуна вижу, обладающего волшебством.

- И борода у него седая, и взгляд, словно рукой трогает, или холодом, или огнем обжигает, и говорит глазами, рта не открывая, - продолжил Демьян.

- Он отец Ионохана и его братьев воинов… - добавил Илья.

- Не встречал твоих богатырей, - прошептал Демьян, - видно не туда меня этот Старец отводит, а только к моим предкам-кузнецам, которые что-то куют, такого железа и не видывал. И зовут они меня по-разному, то по имени нынешнему, то по незнакомому мне - Агафоном, кто Ермилом, а кто и вообще – Любимом.

- Так это вы и есть тот самый кузнец, который булат особый сделал, когда взмахиваешь им, он искрится и горит, как молния, а когда рубишь - и не видишь, разделен враг надвое или нет. Только потом разваливается пополам.

- О чем это ты? – с удивлением смотрит на Илью Демьян.

- Не видел его я, а слышал только от Ионохана, что этот меч Любимом сделан.

- Какой меч? - переспросил Демьян.

- Не видел его. Он там, - каким-то незнакомым хрипловатым голосом взрослого человека заговорил Илья, и показывает куда-то в сторону, – в тереме у дуба, за рекой Смородиной.

Демьян с изумлением смотрит на Илью.

- Не подпускает меня Демон к мосту Смородины, - продолжает Илья, - и книга в этом тереме лежит, в которой секрет русский написан. И старец совета не дает, как пройти к ней, как с Демоном найти язык и вообще, зачем она, эта книга мне?
Демьян открыл дверь на улицу, освежающий холодный воздух зашел в кузницу, и только после этого Илья вернулся в себя, и голос снова стал его родным - мягким и чистым. Замолчал, осмотрелся и спросил у кузнеца:

- Что-то у меня в голове какая-то смута была.

- И у меня тоже, - успокоил Илью кузнец, - видно хозяйка в чай моей лавы добавила, - и, похлопав Илью по плечу, закрыл дверь и, посмотрев на парня, сказал, - разные у нас с тобой видения, разные. А кто он? - и ткнул пальцем в
рисунок.

Илья посмотрел на Демьяна и сказал:

- Волкодлак Ионохан.

- Волкодлак? – удивился Демьян. И вспомнил слова чьи-то, что волкодлак – это оборотень и богатырь, может змеем стать, может рыбой. – Кто он, Илья? – зачем-то еще раз переспросил кузнец.

- Мой друг, - ответил Илья.

- А ты кто? – Демьян, прищурив глаза, смотрит на зятя.

- Твой ученик, - ответил Илья.

- А он? – и показал Демьян на Лико.

- Демон...

-4-
 
«Хватит, хватит этой ереси, хватит с меня этих видений, - сдавил до красноты кулаки Демьян. – Неужели это правда, а не сон? Нужно найти эту дыру в болоте и засыпать ее или заткнуть чем-то, и пусть все восстановится вокруг, как раньше без видений, белых горячек.

По Илье видно, мысли эти его не будоражат, сидит у окна и карандашом делает наброски  на доске. А может ему это все в руку, человек творческий, художник.
Волкодлак, подумать же такое, Демон, парень в эти сказки верит. А я?»
Всполохи огня разыгрались в печи, и Демьян оторвать своих глаз не может от этой пляски, что-то напоминающей ему. Что? Как изба деда горела. Ой, как люто горела, и огонь радовался, пожирая ее стены, крышу и «смеялся».

О-о-о, и тут же вспомнил Демьян то первое свое еще детское видение над пожарищем. Словно стоял вверху огромный Демон, согнувшийся в три погибели над огнем, и развивающий руками, словно дирижируя этим красным танцем огня. Огонь освещал лицо Демона, с вытянутой тонкой бородкой, острым носом. И посмотрел Демон в сторону Демьяна, на мгновение, и от вспышки, произошедшей в это мгновение, Демьян тогда сознание потерял. Пришел в себя дома, в теле была у него слабость, мать его напоила теплым чаем с медом и сказала, что нет больше дедушки с бабушкой, пожар их души забрал.

Но это был не пожар, прошептал матери Демьян, а колдун. Но мама его не услышала. Горе в их семью пришло, не стало дедушки и бабушки. А отец тогда прижал к себе сынишку и прошептал, судьба, видно, у их рода такая, погибают кузнецы со своими женами в пожарах домовин своих.

И тут же поднялся Демьян и вспомнил, почему ему было так хорошо знакомо это Лико, которое вырезал на доске Илья. Именно этот Демон и раздувал тогда огонь пожара дедовского дома. Или это ему заново причудилось?

-5-

Дверь кузницы отворилась, заглянул Петр.

- Можно? – спросил он.

- Заходи, заходи, - сделал шаг навстречу гостю Демьян. – Как там Кулебяка?

- Жить будет, - махнул рукой Петр. – Дождался, пока медики его осмотрят. Принял его дежурный хирург, сказал, что дня через три только они смогут сделать первоначальный диагноз, есть ли у него внутренние повреждения и какие. А пока только перелом ноги, сотрясение мозга, да ушибы там разные. 

- Ясно.

- Потом я поехал назад… Спасибо, Демьян, что приютил, а то…

- Да ладно, - пожал руку Петру кузнец. – Хорошо, что есть люди такие рядом, как ты. Давай поешь, хозяйка хорошие щи приготовила, да тебя не смогли поднять…

- Спасибо, - приложив руку к сердцу, улыбнулся Петр. – Нужно домой, а то там волнуются мои.

- Да, что-то я не подумал об этом. Нужно было сходить, сказать твоим…

- Да ладно. Хотел вообще-то поговорить с тобою, но о другом, - Петр уперся спиной в стену. - Больше боялся, что они меня с Кулебякой встретят на дороге. Ехал же по их следам, а они посередине, перед самым болотом, где стелла районная раньше стояла, помнишь? Вот, именно там и пропали. Хорошо снега мало, пробился до города.

- То есть? – спросил Демьян.

- Да сам не пойму. Сначала подумал, что свернули. А назад, когда ехал, также темно было, мимоходом глянул, а что увидишь, ночь, та же ночь. Останавливаться не стал, боялся, что бензина не хватит или еще что-нибудь.  А вот сейчас не пойму, может не по их следам ехал.

- Все может быть. Все, - задумавшись, сказал Демьян. – Но того, что там нет пилорамы, железной дороги я точно знаю. Может, кто себе дом там решил построить?

- К чему? – посмотрел на Демьяна исподлобья Петр. – Там одно болото, ни рек, ни озер, кедрач разве что, медвежьи места.

- Ну вот, вилами на воде все готовы писать, - словно точку поставил над размышлением по этому поводу Демьян. – Это следственных органов дела.

- Если так будем говорить, Демьян, то…

- Это у тебя уже в привычку вошло, всех понукать, учить, Петр. Я кузнец, а не следователь.

- Ладно, - покачал головой Петр, - согласен. Ну, сколько нам можно вот так жить, скажи, Демьян?

- Сколько? – встал со скамейки Демьян. - Письмо в райцентр послали два месяца назад, а в ответ та же тишина, чиновникам наплевать на Кощные Нави, так как их просто у них на карте нет. Когда был здесь совхоз, все прекрасно было, и школу он содержал, и почту, и фельдшерский пункт, и детсад. Что там еще? Так вот, теперь нужно в область писать об этом, самому, как там нынче их называют?

- Губернатор.

- Вот-вот, губернатору, может он вообще не знает, что есть такая деревня в Советском районе, Кощьи Нави, или бывший совхоз…

- Да мы уже с Семеном об этом говорили. Ты слышал-то, что в него уже стреляли, или в меня, не пойму. Тех пропавших коров ему приписывают.

- Когда стреляли? – вдруг подал голос Илья.

- Позавчера, когда у Семена был.

- Кто же это? – спросил Илья.

- Сам разберусь, - отрезал Петр. – Ниточка вроде есть, но, на девяносто девять процентов верю, что не та. Так что, сначала все сам разнюхаю.

- Если помощь будет нужна, обращайся, - сказал Демьян.

- Илюш, - Петр обернулся к нему, - с Юркой Ефимовым давно не виделся? Дед его Дмитрий Егорович, как чувствует себя, не знаешь?

- Да вот вчера пилораму с ним вместе разбирал. Да и времени поболтать с ним не получилось как-то. Так, несколько фраз, как, мол, дела, и все.

- Заеду, узнаю, уж больно интересная ружейная гильза там, у забора валялась. Ну, это так, между нами, - поднял руки Петр. – Поеду домой, спасибо. А насчет письма в область завтра поговорим, нужно, что бы кто-то это письмо сам повез губернатору. Все равно почта у нас не работает.

- Завтра мы заняты, - сказал Демьян, - заказ у нас срочный. – Ты давай там с Семеном все это дело обсуди, это он у нас политически подкованный мужик. А мы подпишем, правда, Илья?

Тот кивнул, мол, так и будет.

-6-

Поздно вечером пес истерически залаял во дворе, а потом заскулил и замолчал.
Демьян, накинув на себя куртку и, всунув ноги в тапки, выскочил во двор, и тут же зажмурил глаза от ослепившего его яркого света фонаря.

- Добрый вечер, Демьян Демьянович, - сказал кто-то из незваных гостей. – Ты за собаку, конечно, извини нас. Но если не хочешь, чтобы так было и с тобою, и с твоими, то слушай сюда.

- Кто вы? – спросил Демьян.

- Налоговая служба, - сдерживая смех, пискнул один из них. – А то зажирел я смотрю, ты здесь, бабки зарабатываешь, а не делишься.

- Точно зажрался, - продолжил другой, - вон какую репу себе нажрал, гляди-ка, а? Стукнет молотком по бабкам, а делиться не хочет.
Демьян опустил руку и старается всмотреться в парней, стоящих перед ним. И только сейчас увидел направленный на него обрез.

- Ну что, дядя Дёма. Сегодня с тебя много не возьмем, тыщь так, двадцать. Ну, тридцать на первый раз, а то в сторонке ото всех отсиживаешься. Не хорошо-о!

- Только бузу не разводи, а то варежку откроешь, так я сразу твои брызги с фиксами достану. Или ты по фени не ботаешь?

Демьян не ботал по фени, но приблизительно понял, что сказал бык, стоящий справа. Мужик не высокий, широкомордый, но даже небритая щетина не скрывала на его левой щеке широкий рубец, тянущийся от виска до губы и родинку-пуговицу на носу.

- Короче, - продолжил первый, - дернешься, дом подожгу и тебя в нем с жинкой оставлю. Минуту даю, и тридцатка у меня здесь должна лежать, понял?
Демьян кивнул и пошел на второй этаж, за ним – двое.

Деньги Демьян хранил на краю шифоньера. Жена, встретившая его у двери, увидев двух мужиков с обрезами, сразу же все поняла, села на диван и слова не проронив, понимая, что это может еще дороже ей обойтись, наблюдала за бандитами.

Демьян взял сверток, раскрыл его и начал пересчитывать деньги.

Тот мужик, «ботающий по фене», действительно больше был похож на быка. Длинный рубец на его щеке, стянул кожу у подбородка и больше напоминал полуоткрытую пасть, когда мычит это животное. А всему в дополнение выпученные глаза, несколько раздвоенный нос, вот только огромный подбородок несколько менял картину. И когда «бык» повернулся к Демьяну, то тот, от чего-то передернулся, - перед ним стоял не бык, а толстый, откормленный хряк. Он ухмыльнулся и выдрал из рук Демьяна сверток.

- Там…, ну мы их должны за коров селянам…- Демьян так и не успел договорить, и, получив сильный удар прикладом обреза в лоб, упал спиной на пол.

Вера Ивановна закричала, и тут же онемела, когда этот хряк повернулся к ней и ухмыльнулся. Прогремел выстрел и люстра дождем рассыпалась на мелкие стекла …