Глава 15. Несу добро

… И привстал Илья, заслонил свои глаза от черной молнии, посланной Касьяном в Старца. Но, и закрытыми глазами видит он, что ударилась эта черная сила, раскрывшая клюв огненный, в крест Божий, и вспышка озарилась вокруг ярким пламенем, слепя все вокруг, и осыпалась звездами вокруг Старца.

И заново поднял Касьян свои руки вверх, оголяя клыки желтые, и понял Илья, что это не Касьян вовсе, а худой скелет-старик зеленый, сгорбленный, поднявшийся ростом до небес. И узнал Илья в нем демона Кощея, того самого, чье Лико к нему в сознание пришло, которое он вырезал из дерева и выливал медью с бронзою в формах. Того самого демона, который поднялся из земли, где стоял дом деда Демьяна, кузнеца Кощьих Навей.

И не удивился он этой встрече, и не испугался демона, а наоборот скинул с себя куртку и начал засучивать рукава, чувствуя, что может устоять перед его чарами. Чувствуя в себе силу приходящую, как она входит в его руки и плечи, в его ноги и в спину, и телеса его, вот-вот начнут расти. Но, кто-то неведомый внутри шепнул ему: «Не торопись, Илья, бессилен ты здесь», и все остановилось.

Но не успел Илья и задуматься над тем, что произошло с ним, как услышал он гром нарастающий, глушащий все вокруг, и узнал он в нем голос демона Кощея:

- Изыди, невидимый демон в прах земной, дай мне Илью и открой врата в Преисподнюю, или сожгу тебя адским пламенем!

Но Старец не повиновался демону, поднял крест над своей головой и повернул его в сторону Кощея и сделал шаг навстречу к нему. А какой огромный стал этот Старец, с демона ростом, удивился Илья, значит, стоял у ворот в Преисподнюю не алтарник, то. И от поступи Старца земля содрогнулась, заходила под ногами Ильи. Сделал Старец второй шаг, еще больше содрогнулась при этом земля, и встал он перед демоном Кощеем, и выставил перед ликом Кощея крест.

Но демон не боится Старца и поднимает над ним кувшин светящийся, слепящий все вокруг, и раздался гром из его уст:
- И ты, Старец, защитник Кощьей  Нави будешь первым повержен ею, - и направил свет идущий из кувшина в сторону Старца.

Раскрылось в сию секунду небо, разошлись в стороны облака, и увидел Илья над собою лазурь глубокую, красоты невиданной, и огромную белую птицу, спускающуюся с небес на землю. И не птица эта вовсе, а огненно-белый Ангел двукрылый, закрывший собою небо и солнце.

И раздался над землей гром, это демон Кощей упал на колени перед Ангелом, приложил руки к груди своей, словно прося прощения у него. А сам исподлобья щерит своим оком зеленым на Илью, и, усмехнувшись, в то же мгновение, подул в его сторону ледяной метелью, сковывающей все вокруг.

 И увидел Илья как лед начинает лезть из-под земли, разрушая своими зелеными кристаллами траву и деревья, торф болотный. И полчища ледяных скелетов-воинов, плотными шеренгами движутся на него, выставив впереди себя ледяные мечи и копья-молнии. И только успевает Илья уворачиваться от молний и копий скелетных огромным щитом своим. И ударил он булавой по первой шеренге скелетов-воинов, и рассыпалась она костями вокруг него, и ударил он с правого плеча мечом булатным, и рассыпалась вторая шеренга скелетов. Развернулся он и заново от плеча махнул булавою – следующая шеренга повалилась…

Но не успевает Илья отмахиваться от скелетов, лезущих на него тьмою муравьиной. И чувствует Илья, как силы теряет он, невмоготу ему бороться с тьмой ледяною, схватившей его тело и несущей к вратам Преисподней. И не злят его воины Кощеевы, а успокаивают, что нужен он демону Кощею, как искусный мастер, овладевший таинствами кузнечного сварожьего дела, и только он сможет выковать меч Кощею, из капли Божьего пота. А как сделает он его, так сделает Кощей его верховным жрецом своим. И льется эта песня в уши Ильи, и силы его уходят из рук и ног, и вот-вот выпадет из рук его булава с мечом.

Но вспомнил Илья наказ своего прапрадеда Волха Всеславича, не поддаваться черным силам, которые рвутся в праведную жизнь. И тут же он воспротивился ледяной силе и сказал:

- Помогите мне братцы воины, волкодлаки-росичи, устоять под несметною черною силою кощеевой, - и в тот же миг он упал на землю. Огляделся по сторонам и понял, что вышла на помощь к нему рать воинов-волкодлаков, и набросилась она в образах огня на ледяных скелетов, и превратила их в воду речную, наполняющую ручей.
И растворился в воздухе образ демона, и туманом зеленым упал на землю и сквозняком начало затягивать его в ворота Преисподней… 

- Не уйдешь от кары Господней! – сказал Ангел, и, взмахнув крестом, ударил по зеленому туману, поднявшемуся  ввысь из Сухого болота.

И разверзся гром в небесах, это демон Кощей от боли вскрикнул, и поднялся в небесную высь, гонимый летевшим над ним, и наседавшим на него Ангелом.

-2-
- Все, Миролюб, справились мы с этой нечестью, - сказал, присевший перед лежащим на земле Ильей, Иоханан. – Пора нам собираться в путь.

И смотрит Илья, на вставших вокруг него воинов, великой дружины росичей, воинов-волкодлаков во главе со Старцем. Присматривается к Старцу внимательнее, и глазам своим поверить не может, стоит перед ним сам Святослав Великий. Поклонился ему до земли Илья, как и дружине – Дубыне, своему прапрадеду и учителю Волху Всеславичу, Вольге Святославовичу, Всеволоду Полоцкому, своему старому другу Иоханану, и стоящим за ними другим волкодлакам – Доброжиру, Тихомиру, Ратибору, Ярополку, Гостомыслу. Приподнялся Илья и смотрит на Велимудра, узнает ли он Илью.
И улыбается Велимудр, кивнул головой Илье и, похлопав Иоханана по плечу, чтобы тот немножко посторонился, и говорит:

- Доброгнев и Любомил тебе, Миролюб, просили передать - не забывать свое первое имя, Илья.

- Миролюб, - Илья кивнул головой, - Миролюб.

- Да-да кузнец.

- Меня называли там, - Илья показал пальцем на ворота в преисподнюю, Миролюбом.

- А сегодня Ильей, - вышел из-за плеча Светозара Путята. – Мы, - положив руку на плечо Илье, - твое имя знаем, как Миролюба, Илья, - и широко улыбнувшись, похлопал Илью по плечу. – Никто не просил тебя покидать нашу крепость, да больно ты хотел вернуться в Кощьи Нави, когда закончится время передышки демона перед казнью, чтобы в деревне, одноименной с нашей заставой, не натворил он ничего. И говорили мы тебе, ты здесь немощен.
Илья опустил голову:

- Путята, а там я был сильным?

- Ты, кузнец, знающий силу Божью.
Илья покачал головою, и трудно понять, что он этим хотел сказать.

- А то, что я пролежал больным.

- Демона дело?

- И только поэтому меня спасла Божья мать?

- Нет, молитва до нее дошла материнская.

- Спасибо, - поднялся Илья, - что успокоил меня. А Старец?

- Отец Сергий заступился за землю русскую. Так что можешь собираться домой, через три тысячи лет теперь демон вернется под нашу охрану, дел других много у нас. Антихрист войну собирает.
И что-то защемило на душе у Ильи и попросил он своих старших товарищей:

- Подождите, не торопитесь братцы, дайте мне прожить жизнь земную, а потом обязательно вернусь к вам.

- Да, Илья, - сказал Волх Всеславич. – Земные дела не долгие, не успеем мы заскучиться за тобой, как вернешься к нам назад, - и, прищурившись, внимательно посмотрел на Илью. – Совет, внуче, один слушай, напомнить хочу за заповеди Божьи. Соблюдай их и не забывай. Но, на Бога надейся, и сам не плошай, земля полна соблазнами и пороками своими.

И туман стал оседать на волкодлаков, сплошной, ничего за ним не видно, а как рассеялся от дуновения ветра – никого нет, только Иоханан задержался и, присев рядом с Ильей, достал из своей сумы походной сверток, и передал его другу:

- На память тебе, Миролюб, - прошептал он, и капля слезы покатилась по лицу Иоханана. – Не забывай, и не торопись в наш мир, Русь, мать нашу, нужно и здесь стеречь добром. Если трудно, разверни подковы и вспомни обо мне, позови. Если не буду сильно занят делами небесными, услышу - помогу.

Развернул Илья сверток и охнул от удивления, увидев подкову, ту самую, которую ковал сам он когда-то, живя в том миру, для коней дружины Святослава Великого. И метки на каждом конце подковы стояли - буквицы из глаголицы, которой обучал его Волх Всеславич. И все они были похожи на букву «Л», только с завитушками. «Л», смотрящая вниз, читается как «веде», а вверх - «добро». А все вместе читается, как «веде добро».

Обрадовался Илья подарку, хотел обнять по-братски Иоханана, но уже не было его рядом, только туман растаивал в воздухе. 

И вспомнил Илья, что именно отпечатки этой подковы он видел на той самой дороге, когда машина с бандитами, ограбившими ферму, погрязла в сухой земле, как в мокрой глине. Именно там он видел след от подков этих, а значит Иоханан пришел к нему на помощь.

- 3-

И, почувствовал Илья, что кто-то похлопывает его по щеке, неужели Иоханан вернулся? Открыл глаза, а перед ним Демьян Демьяныч:

- Жив? Ну и хорошо, Илюшка, ох и напугал же ты меня.

Илья щурится от солнечных лучей.

- Илюш, не ушибся-то? – спрашивает Семен, присевший рядом с Демьяном.

- Да, такое увидел… - выдавил из себя, морща лоб, Илья.

- Согласен, - помотал головой Демьян, - вроде бы стоят, улыбаются, а дотронешься – в пепел рассыпаются.

- Кто? – вскрикнул Илья.

- Не знаю, Илья, как их зовут, - и Демьян ткнул пальцем на стоящих в углу трех мужчин, испуганно смотрящих куда-то вдаль.

- Что?

- Мертвецы они, изнутри сгоревшие, - подтвердил Семен. – А так, подойдешь к ним, как живые, даже щеки у всех  розоватые. Прав был алтарник, что черная молния необычная, страшной силы. Ты его, случаем, не видел?

- Там он, - указал пальцем Илья в сторону «березовых ворот».

Кузнец, прикрыв от солнца глаза, всматривается в ту сторону:

- Вроде его вижу, и шевелится вроде, крест поднимает и опускает, значит жив. Пошли.

Встал Илья, потянулся, посмотрел под ноги, а там гора пепла, и вспомнил, что на его глазах произошло – оператор телевидения рассыпался в прах. Значит и Иоханан со Святославом Великим, с Дубыней, Волхом Всеславичем, Вольгой Святославовичем – сон?

Но почувствовал, что ладонь его что-то сильно сжимала. Посмотрел, что-то завернутое в кольчужной ткани. Развернул – подкова. Подкова? Точно, она самая, с выкованными внутри ее витиеватыми иероглифами, напоминающими букву «Л» с завитушками на концах. И вспомнил Ильи, что именно эта «л» с завитушками напоминает ему буквицы из глаголицы: «Л», смотрящей вниз - «веде», и вверх - «добро». «Веде добро», или, погоди-ка, веду, или, погоди-ка, несу добро.
Значит это вовсе и не сон был, что он здесь встретился с дружиною волкодлаков, охраняющей ворота в Кощьи Нави. Значит, все это никакие не видения у него были, и он каким-то образом встречался с Иохананом, Старцем.
Не может быть.

- Илья, - окликнул его Демьян Демьянович, - как ты себя чувствуешь? Пойдешь с нами?

- Да, да, - быстро сворачивая кольчужную тряпку и засовывая ее в карман штанов, прибавил шаг Илья, догоняя Семена с Демьяном Демьяновичем.

- 4 -

Семь повозок были пустыми, только в двух передних лежали Анна Павловна Устьянова, хозяйка молочной фермы, и Петр Аркадьевич Андреев, бывший участковый Кощьих Навей. Успокаивало, что хоть они остались живы, и выживут, так сказал алтарник Иннокентий. А люди ему уже верили, слух о нем, как монахе-лекаре, лечащем молитвами к Всевышнему, распространилась по деревне быстро. И грыжу «укрощал», и боли в животе, и в спине, даже алкоголиков трезвенниками сделал. А тут еще, когда люди увидели его живым, стоящим с поднятым крестом на пылающей земле, не пострадавшим от черных молний, как сгоревшие люди, как и Касьян, стоящий вдалеке от трибун, на самом капище, поняли, что алтарник совсем необычный человек, и охраняет его сила Великая. Сила, которая простому человеку неведома.

Шел алтарник рядом с подводой, в которой везли немощное, истощенное тело бывшего участкового Андреева. Люди и не узнали его сразу, до такой степени исхудал он,  и тело его больше похожее на скелета, обтянутого кожей. На его шее, кровоточила свежая глубокая царапина или рана, и на скуле, а на синюшных от  синяков руках. 
И только сейчас кто-то заметил, что алтарник идет, читая молитву, с закрытыми глазами. Идет ровно, не спотыкаясь о комки разбросанных глины и снега. Но то, что он читал про себя снова какую-то чудодейственную молитву, видели все. Кровоточащая рана на шее участкового стала затягиваться, рубец чернеет от запекшейся крови. И на скуле Петра Аркадьевича также стала зарубцовываться ссадина. Прямо на глазах.

Приподнялась со своего тряского ложа Анна Павловна, отложила в сторону фуфайку, и уселась на скамью, осматривается по сторонам, словно, пытаясь вспомнить почему она здесь.

- Все прошло, значит, Юра? - обратилась она к идущему рядом с ней Ефимову.

- Только вот вы с Петром живы и остались, - будто извиняясь перед фермершей, прошептал он.

- Вот же, - покачала она головой. – Даже не верится, такой огонь вспыхнул, и не обожглась, получается. Удивительно. А коровы мои?

- Думали живые, а на самом деле - пепел. И все люди, что были на трибунах, под ними, на вид живые, на коже ни царапинки, а как дотронулись до них – в пепел рассыпались.

- Не видела, и дай, Бог, не видеть такое, - перекрестилась фермерша. – А там кто лежит? - ткнула она пальцем в повозку едущую впереди.

- Петр Аркадьевич наш, - сказал Семен. – Думали, что погиб, ан нет, нашли его рядом с вами к дереву проволокой прикрученным.

- Дай, Бог, ему здоровья, - опять перекрестилась фермерша. – Много-то людей живых осталось?

- Не знаю. До всех даже побоялись дотрагиваться, люди-угли. Семен посоветовал все оставить там как есть. Пусть милиция все осмотрит, прокуратура.

Колонна повозок так и двигалась по дороге, мешая снежно-глинистую кашу копытами и колесами, и как не сложно было идти за возками людям, ни кто из них не залез на них. Видно не до этого им было, шли не торопясь, думая о чем-то своем, но скорее всего о том невиданном, что произошло на Сухом болоте.

Илья старался не отставать от Демьяна с Семеном. Шел и молчал, ни с кем ему сейчас не хотелось говорить, особенно о том, что он видел своими глазами: Демона, поднявшегося над Касьяном и Старца – над алтарником. Да, да, это же было не видение, а событие произошедшее на самом деле, и он посмотрел на поравнявшегося с ним Иннокентия. И тот, неожиданно для Ильи, глянул на него, и перекрестив, прошептал:

- Не каждому дано все видеть. И мы с тобою Илья, видели то только, что нам можно.
Глубина мысли, заложенная в словах алтарника Иннокентия, ему представилась сейчас как брод через непроходимую трясину, знакомый только ему. Да, никто не видел из селян, что перед ним стояли Иоханан с древними воинами-волкодлаками. «Древними», но, значит, не мертвыми, а живыми, пришедшими к Илье на помощь, а может к алтарнику, чтобы не дать Демону спрятаться от казни божественной.

- Люди! – раздался хриплый голос из кустарника.

Илья оглянулся, это показалось ему или нет. Смотрит, и Демьян остановился, прислушивается и осматривается по сторонам:

- Есть кто живой? – громко крикнул Демьян.

- Люди, - отозвались из лесу.
И Демьян, глубоко проваливаясь в мокром снегу, пошел к кустарнику. Все
остановились.

- О, мужики, да здесь сам наш бывший директор Михаил Федосеевич  Одинцов! – крикнул Демьян Демьянович.

- Жив он? – спросил Демьяна Семен.

- Жив, живехонек наш помещичек, - и Демьян, подняв на руки Одинцова, принес и положи на свободную повозку.

- Вот теперь и будет с кого спросить за бандитов, да землюшку нашу, - вскрикнул дед Архип, семенящий сзади мужиков. – Пусть теперь у меня вместо собаки жить будет. Его-то молодчики моего шарика пришибли, да жеребца убили. Так теперь, Демьян, отдай его мне, пусть вместо жеребца бричку таскает, а то и дров, уж сил у меня нет, как из лесу привезти…

- Ладно, Архипыч, - попытался остановить деда Юрий Ефимов.

- А ты че это его защищаешь? – во все горла завопил дед. – Ты, молодой, можешь и сам, вместо кобылы упрячься и в санях дрова притащить. А я как?   

- Архипыч! – уже не столько советуя, а, больше, отбиваясь от надоедливого старика, отмахивался Юрий.

- А ты мне рот не затыкай, - верещал колокольчиком дед. – Ишь, какой умный! А ты мне сам привези сегодня дров. Вот привези, а? Че убегаешь?
И вдруг, к неожиданности всех, лошадь, тащившая повозку с Одинцовым, чуть на дыбы не встала, и, набирая ход, рысью побежала за первыми повозками.

- Вот дела-то, прям что-то сверхъестественное кругом, - сказал кто-то из мужиков, стоящих рядом с Демьяном. – А ты прав, Архипыч, так и будем Одинцова с тем губернатором, если он действительно такой, использовать. Дорогу, сколько обещали нам построить, не построили. Землю выдали крестьянам и тут же себе переписали, пусть и пашут на ней.

- Да, ладно! – махнул рукой Демьян. – Мужики, вот придем на рынду, там все и обсудим, а что здесь вилами по воде водить…