Валенки

Дело было как-то по зиме, в начале нулевых. У начальника смены
с которым я работал на производстве «Химикатов», умер дед.
Но не его родной, а сосед по лестничной клетке, за которым он
в последнее время ухаживал. По слухам, тот даже переписал на его имя
свою двушку-хрущёвку. Но суть не в этом,могила, которую копал ночью пьяный экскаваторщик, оказалась мягко говоря, «бракованной», в кою никак нельзя было поместить гроб с телом известного актёра музыкального театра им А.Боброва.

И вот начальник собрал весь коллектив смены на ЦПУ и попросил о помощи.
Денег на похороны профком «Азота» ему естественно не дал. Но похоронное
бюро выдало ему два ящика водки. Валерий Игоревич говорил так:
- Товарищи, тем кто поможет выровнять яму, я даю по две бутылки водки,
плюс закуска. Но копать нужно быстро в час дня погребение.
- Добровольцы есть?

Из плотного кольца аппаратчиков вышли двое Славка Мамелюк и я,
можно сказать, два молодых идиота, падкие до халявного алкоголя.
Славка щупленький и вечно голодный «бульбаш» и я – «хохол» с еврейским
носом.
- Спасибо, пацаны. Завтра в девять утра подъезжайте к моему дому,
я вам выдам ломы, лопаты и бутыль для сугреву.  Машина жены отвезёт
вас на кладбище, а после пОминки, и по домам. Мы со Славкой дружно
закивали головами и хитро межу собой перемигнулись.

Городское кладбище №2 встретило нас лютым февральским морозом.
Допотопная «Лада- копейка» довезла нас до места. За рулём был тесть
Драгина. Он сказал, что сейчас десять, и что у нас ровно три часа на всё про всё.Мы вытащили из багажника кирку, лом и две лопаты- штыковки. А тесть
протянул мне бутылку «Губернаторской», со словами,
- Вот вам, грейтесь ребятушки.
- Спасибо, буркнул я.
Славка только хмыкнул, на это и стал переобуваться из бот в валенки,
которые предусмотрительно привёз из дома. На мне были обычные зимние
ботинки на шнурках и шерстяные носки. Я решил согреваться с помощью
водки и лопаты.  Жалко только, что закуски не было и стаканов тоже.
Да и где найти столик в могиле?

Могила – это не то слово, для
полутораметровой ямы с кривыми и рваными краями с примесью сланцевых
пород и задубелой глины. И вот, мы со Славиком около часа делали прямо-
угольник из параллелограмма, который нам оставил в наследство ковш
экскаватора. Я быстро, быстро работал то киркой, то ломом, затем
отхлёбывал из горла и курил, пока Славка выкидывал надолбленное на
бруствер. Мы с ним так разошлись, что не заметили, как начали петь песни.
- Ой, мороз, мороз не морозь меня…
И при этом периодически то выпрыгивали из ямы, то запрыгивали обратно.

За этим занятием нас и застала траурная процессия. Мы конечно извинились,
но нас всё равно прибило по «хи-хи». Мы вытащили из могилы инструмент
и Славик опять стал переобуваться из валенок в боты. Кто-то сунул нам
по пирожку с капустой и по котлетке. Мы молча жевали, пока десяток седых
старушек в чёрном голосили вокруг обитого красным бархатом ящика,
из которого торчал восковой нос покойника. Некто, старческим баритоном
всё приговаривал:
-Эх, какую «глыбу» мы потеряли.
Наконец принесли крышку с траурным бантом и послышался стук
забиваемых гвоздей. Я смутно помню, как мы помогали закапывать…
Мне приходилось периодически оттаскивать Славика от края, что бы
тот не свалился вниз. Его раскачивало как штормовой бриг. Я крепился из
последних сил, но в тёплом автобусе меня разморило. Нас растолкали со
Славкой у дома Драгина. Я пошёл получать обещанные дары, а Мамелюк
всё продолжал бегать по пустому салону, что-то не членораздельно крича.
 
Наконец до меня долетели обрывки фраз:
- Валенки! Никто не видел валенки! Меня жена убьёт!
- Слава, я ему говорю, в чём дело?
- Да я у жены валенки взял под честное слово, и потерял...
- Это были её валенки, Андрюха. Ох и побьёт она меня сегодня.
И заплакал.

Ходили слухи что Мамелюк сошёлся с какой-то многодетной казачкой,
и что та, за любую провинность била Славика в ухо. Судя по валенкам,
у этой особы сорок пятый размер обуви. Интересно, а какой у неё размер…
Нет, нет, только не это. Какая пошлая гадость лезет в пьяную голову.
- Слава, а хочешь я тебе свою бутылку водки отдам.
- Нет, Андрюха, пей сам. Если увидишь  меня завтра на работе с фингалом,
не удивляйся.
Я сочувственно похлопал его по плечу и пошёл в сторону подъезда.
Драгин положил мне в авоську две бутыли «Губернаторской»,
шмат сала, и несколько пирожков. Как я и думал, с капустой.
Славка Мамелюк остался у Драгина на ночлег...
Проходя мимо мусорного бака, я заметил бесхозные валенки.
А может быть, мне это всё померещилось?