История 3

       Тут, знаете, чтобы к последней истории того самого дня приступить, надо сначала вернуться лет на пятнадцать назад. В ту пору я жила на улице Терешковой, у самого синего моря… то есть леса… то есть ботсада… Около церкви, короче. И был у меня тогда веселый Пёциллюс (кратко – Пциллла). Черно-кудрявый смесовый кобель, глуповатая и жутко веселая псина. Пёциллюс вообще любил грибы, а от мухоморов сразу приходил в неистовство. Он топтал их лапами, валялся в этой каше и далее разметывал бренные останки мухомора по округе. Зрелище было знатное. Очень динамичное! Мне нравилось. Поэтому когда мы с ним находили мухоморы в ближайшем к церкви лесу, то звали друг друга, чтобы посмотреть. А иначе никак – мы же друзья!
       И вот однажды на прогулке, обнаружив жирный мухомор, я стала громко звать пса: «Пцилла, Пцилла, мухомор!!! Пцилла, Пцилла, мухомор!!!» На третьем драматическом «Пцилла, Пцилла…» из ближайших густых кустов выломилась бабка. Очень испуганная и злая.
      Бабка непрерывно плевалась, крестилась и пыталась одновременно удержать веревочку на штанах и веревочку от панамки. Бабка орала в том ключе, что мол окаянные сатанисты, будь они прокляты! И нигде от них спасенья нету! И возле церквы даже! И так далее. И то крестилась, то махала кулаками, теряя контроль над веревочками. В общем, я так полагаю, именно тогда и был получен сглаз и персональный морок в виде ежегодной безумной бабки, встречаемой в лесу. Не иначе, я выделяю какие-то мощные феромоны, привлекающих старых ведьм. Не всякая самка шелкопряда или бражника привлекает столько самцов в период размножения, сколько бабок слетается ко мне, стоит мне выйти на натуралистическую прогулку в окрестности Академгородка. Коллекция моя уже вполне обширна, и включает в себя орущих бабок, плюющихся бабок, поющих бабок, голых бабок, бабок с ножами и топорами, бабок с тележками, бабок с лопатами, бабок с мольбертами, по одной штуке бабок с баяном и саксофоном. И особенно изобильно – бабок с собачками. Каждый год – штуки по две-три, как минимум.
       Это была прелюдия, не сказать – пролог. А теперь - собственно действие третье, после этюда с сольфеджио и тинейджерских этюдов.

       Завершаю сбор образцов, складываю в рюкзак принадлежности и вдруг слышу за спиной вопль:
      - ВЫ ЧЕГО ТУТ ДЕЛАЕТЕ???? ВЫ ЧЕГО??!!!!
      Господи помилуй… голос откровенно старческий, значит опять старая ведьма по мою душу… Поворачиваюсь. Так и есть. Стоит дама с собачкой – глаза пылают, руки дрожат, лицо перекошено праведным гневом. Собачко рядом – убедительный такой кобелище-овчар. «Силы небесные! - думаю, - спасибо, что собачка на поводке. Спасибо вам огромное!».
      - ВЫ ЗАЧЕМ ГРИБЫ СОБИРАЕТЕ??? Вы что не знаете, что городские грибы есть нельзя???!!! Говорят вам, говорят по телевизору, говорят!!! а все разговоры бестолку!!! […пауза…] Что их есть НЕЛЬЗЯ!!!
       Трудно сразу послать ко всем херам старого человека. Не знаю, как вам. А мне пока трудно  вот так сразу после первой же фразы заорать:
       - Иди на хер, старая ведьма!!!
       Она ведь, возможно, интеллектуал и даже завлаб-профессор в анамнезе. Академгородок все-таки, не Первомайка какая-нибудь… Ну и мне персонально трудно. Пока трудно. Поэтому вздыхаю, напускаю холодность и вынужденно вступаю в коммуникацию. Из конца-то в конец: у бабки в руках серьезный аргумент – поводок от охренительно-убедительного кобеля.
       - Кто вам сказал, что я буду их есть? - отзываюсь с интонацией бесконечного буддистского терпения и скромного человеческого участия.
       - А чего с ними еще делать-то? – подозрительно спрашивает бабка.
       - Я научный сотрудник. Я изучаю разные грибы, которые здесь растут.
       - А ЧЕГО ИХ ИЗУЧАТЬ??? Их есть надо! Напридумывают всякого! Изучать!!! Наизучались!!!! Трансгены и так уже везде!!!
       - Вы сами только что сказали, что их нельзя есть…, - снова зачем-то отзываюсь я. И опять с интонацией бесконечного буддистского терпения и скромного человеческого участия. Ну потому что трудно сразу послать ко всем херам старую ведьму. Пока - трудно.
       Бабка смотрит на меня подозрительно, потом ее взгляд уходит в сторону и вверх. Она явно что-то свое интенсивно обдумывает.
       - … А вот еще некоторые люди.. наберут грибов и несут их бабушке какой-нибудь знакомой – «продай, мол, и половину денег себе заберешь». А бабушка-то и возьмет грибы – себе немножко нажарит и соседям продаст. А они, грибы-то, городские! Со шлаками внутри, с радиацией. А бабушке – деньги, конечно…
       - Вы хотите получить от меня грибы на продажу?
       Бабка злобно щурится и пристально смотрит куда-то в область моего горла и открытого ворота полевой рубахи. Потом удовлетворенно кивает и говорит:
       - Воооот… НЕХРИСТЬ!!! Я так и думала. КРЕСТА –ТО НА ТЕБЕ НЕТ! […пауза…] А все вам Путин плох! Все вам Путин виноват!
       Псина присоединятся к сказанному и злобно щерится через намордник.
       «Ах ты, - думаю, - зарааааза! Ну ладно. Гипноз так гипноз»
       Медленно выдираю ближайшую Рядовку сорную (Lepista sordida), сдуваю мусор, откусываю, смачно с пристаныванием жую и проглатываю. Грибочек, к слову, не просто синенький, а просто-таки фиолетовый с легкими безумными штрихами и бликами на шляпке. Бабка тоже, слышу, нервно сглатывает.
       - Бабушка, - говорю, - я сейчас демонов вызывать буду… Хотите, попрошу, чтоб вас изнасиловали??... и собачку вашу…
       Бабка взвизгивает, крестится и как-то боком-задом, не теряя меня из виду и не поворачиваясь ко мне спиной, покидает лесочек. А вот собачка не хочет уходить… Он бы меня сейчас тоже охотно пожевал, я думаю. Но кобелю приходится уйти вслед за бабкой. Потому что – благодарю вас, силы небесные! – поводок – все-таки очень сильный аргумент.