Екатеринбуржский цирюльник. Глава седьмая

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

Доставив Лукьяненко домой, Савин вернулся к себе. Одна проблема была решена. Насколько успешно, будет понятно в ближайшие дни. Теперь оставалось угомонить любопытную журналистку и можно вплотную готовиться к отъезду из страны. Да, именно так. Мысль об этом зародилась у Геннадия Дмитриевича еще в самом начале этого проекта. Не дадут ему развернуться здесь, В России, не дадут. Даже в случае успеха, он не получит того, чего бы хотел. Наши власти не умеют и не хотят по достоинству оценивать работу своих ученых. Чего смог добиться его отец? Да ничего, кроме того, что его вовремя убрали, ничего, кроме красивых похорон и пары красивых фраз, касаемых его вклада в науку. Что на сегодняшний день имеет он сам? Да, собственно, тоже, ничего. Да, ему дают возможность работать, выделяют средства. Да, он имеет какую-то власть. Но, над кем? И потом, эта мнимая власть ограничена. Настанет момент, Савин в этом не сомневался, настанет такой момент, когда и от него захотят избавиться. Кто такой, Савин Геннадий Дмитриевич? Да никто! Ученый, о котором мало кто знает. И ничего своего, кроме отцовского дома у него нет. Все остальное, можно сказать, арендовано у государства. Все остальное хрупко и ненадежно, как карточный домик. И нет никакого смысла укреплять его фундамент, потому что его, этого фундамента, собственно, и нет. 
Никто не говорит, что там, за океаном, не существует угрозы его жизни. Риск есть везде. Но, Савин уверен, работать там будет проще. Не смотря на их пресловутую демократию и защиту прав человека, проблем с проведением испытаний на людях там не будет. Сейчас Америка теряет свой мировой авторитет. Во главе этого государства стоит президент, который пыжится, пытаясь демонстрировать превосходство своей страны. Именно сейчас этой стране нужно что-то, что не только укрепит ее шаткое положение, но и сделает ее сверхдержавой, диктующей всему Миру выгодные только для нее условия. И он, Савин, со своими разработками, со своими идеями окажется им очень нужен. Геннадий Дмитриевич был в этом уверен. В его руках, по сути, один из вариантов идеального оружия. А результаты его эксперимента послужат веским доказательством этого.
Через месяц Савин едет в Америку на научную конференцию. Поездка уже одобрена Москвой. Люди, стоящие над ним, видят только плюсы в его участии на заседании ученого совета такого уровня. Они и не догадываются, что для Савина, это билет в один конец. Все давно продумано, все давно предусмотрено. Геннадий Дмитриевич даже повысил уровень своих знаний английского языка и поддерживает контакт с одним из американских ученых. С Майклом Валонски его познакомил отец на одной из подобных конференций, проходящих в Москве. Именно он, уже тогда, открыто приглашал отца работать на благо своей американской родины. Но, то отказался. Сын оказался прозорливее и умнее отца. Патриотизм, моральный долг и тому подобные чувства Савину младшему были чужды. Это лишнее, считал он.  Земля, как место нашего существования, она одна, она общая.  «А отечество, это не то, где ты родился, а то где ты сгодился»,- любил повторять самому себе Геннадий Дмитриевич. Остался какой-то месяц, да даже уже меньше, и он обретет свое новое отечество. А пока, пока нужно избавиться от проблем, которые могут разрушить все его планы. Лукьяненко своей трусливой суетой только лишний раз убедил доктора в правильности той своевременной подготовки к исчезновению, которую он начал, работая в Москве. Орлова Анна, вот в ком еще одна потенциальная опасность.  Она может наделать много шума в поисках сенсации для своего журнала. Этого допустить нельзя. «Завтрашний день придется посвятить вам, Анна Алексеевна»,- думал Савин, ложась в постель.
Наутро Геннадий Дмитриевич проснулся как всегда, раньше будильника. Он привычным движением руки дотянулся до него и отключил звонок. Сегодня ему впервые захотелось полежать в постели подольше. Но, его организм настолько привык к годами выработанному режиму, к каждому движению после пробуждения и к каждому последующему действию, что желание понежиться лишние десять- двадцать минут, тут же исчезло.
«Интересно, когда же позвонит жена Лукьяненко»,- подумал он, заканчивая свой завтрак. Галина не заставила себя долго ждать. Она, словно прочитала его мысли. Не успел Савин подняться из-за стола, как раздался звонок мобильника. Взглянув на дисплей, мужчина ответил не сразу. «Странно»,- подумал он. Звонил сам Сергей, а это совсем не входило в его планы. Наконец, Геннадий Дмитриевич взял телефон в руки.
- Да,- произнес он.
- Геннадий Дмитриевич, - услышал он нервный голос Галины и с облегчением выдохнул. – Геннадий Дмитриевич, простите, что беспокою вас так рано. Но, у нас тут такое!
- Какое? Что случилось, Галя?- перебил он паникующую женщину.
- Сергей, он… С ним что-то ненормальное творится. Он сошел с ума. Приезжайте, Геннадий Дмитриевич. Я не знаю, что мне делать.
- Где он?- спросил Савин.
- Закрылся в спальной. Я не знаю, что он там делает. Я боюсь. Приезжайте.
- Успокойся, не трогай его, я сейчас приеду.
- Только, пожалуйста, если можно, приезжайте быстрее,- успела сказать Галина, прежде чем Савин отключил телефон.
- Ну, вот, началось,- сказал он сам себе.
Нет, спешить Геннадий Дмитриевич не собирался. Зачем? Ничего страшного не случится, он уверен. Пусть Лукьяненко помотает нервишки супруге, доведет ее до кондиции, при которой она не будет возражать против изоляции мужа в стенах психиатрической клиники. Закончив завтрак, Савин позвонил водителю. До его приезда он успел прослушать своего любимого Вагнера. Лишь в начале десятого мужчина появился перед дверью квартиры Лукьяненко и нажал на звонок.
- Геннадий Дмитриевич, наконец-то,- начала Галина, открыв дверь. – Я уж думала, вы не приедете.
- Так получилось, водитель задержался,- соврал тот. – Где он?- спросил Савин, закрывая за собой дверь.
- Там,- указала на спальную женщина.- Он не отвечает мне, только что-то бормочет. Проснулся ночью и устроил такой концерт. Хорошо хоть детей нет, и они не видят этого кошмара.
- А где они?
- Я как знала, отправила их к маме на месяц. Лето, все-таки, пусть чистым воздухом подышат. Как мне им все объяснять, если Сергей не придет в себя,- на глазах Галины появились слезы.
- Давай, не будем делать преждевременных выводов,- мужчина подошел к дверям спальной.- А что, с этой стороны дверь не открыть?
- Нет. Такой вот замок. Защелка поворачивается изнутри. Да мы никогда ей почти и не пользовались. Если честно, я не знаю, открывается или нет. Сижу здесь у двери и пытаюсь с ним разговаривать, а сама боюсь каждого движения.
- Дай мне отвертку, - попросил Геннадий Дмитриевич.
Женщина подошла к большому шкафу в коридоре. Отодвинув дверцу, она пошарилась в одном из ящиков и достала коробку с инструментами.
- Вот, все, что есть.
Савин нашел среди ее содержимого отвертку. Минут пять он ковырялся в замке и тот поддался. Мужчина медленно приоткрыл дверь и заглянул внутрь комнаты. Лукьяненко сидел на полу у кровати. Он сжимал в руках подушку и медленно покачивался вперед и назад. На шум открывающейся двери Сергей почти не среагировал, лишь на мгновение посмотрел в ее сторону.
- Сергей, здравствуй,- обратился к нему Геннадий Дмитриевич.- Ты меня узнаешь?
Тот ничего не ответил. Савин подошел ближе и присел на край кровати.
- Сергей, посмотри на меня. Ты помнишь, кто я? Ты знаешь, как меня зовут?
Галина, стоящая до сих пор в коридоре, решилась и вошла в спальную.
- Сережа, Сереженька, что с тобой? Сережа! Ну скажи что-нибудь!- женщина села на пол, напротив мужа.- Ну посмотри на меня. Ну ответь мне, пожалуйста.
Савин встал и поднял Галину с пола.
- Оставь нас одних. Я попытаюсь с ним поговорить. Если не получится, тогда вызовем врачей.
- Каких?
- А как ты думаешь, каких?
Женщина обреченно посмотрела на Геннадия Дмитриевича и вышла из комнаты. Тот плотно закрыл за ней дверь. Он все прекрасно понимал. Кто, как не он, знает причину такого состояния Лукьяненко.
- Прости, но ты не оставил мне выбора,- сказал Савин очень тихо.- Честно говоря, я не думал, что все произойдет так быстро. Ты не переживай, я позабочусь о тебе. Так получилось, такова жизнь.
Геннадий Дмитриевич замолчал на минутку, после чего достаточно громко, так, чтобы могла слышать Галина, продолжал общаться с бывшим другом. Минут десять он демонстративно пытался достучаться до его сознания. Сам же испытывал некое удовлетворение от результатов этого незапланированного эксперимента, который еще раз доказал, что вся его работа не прошла даром и близок, ох, как близок, его триумф.
Лукьяненок абсолютно ничего не помнил о себе и не понимал, где он находится.  На вопросы Савина мужчина не отвечал, лишь бормотал что-то невнятное. Казалось, Сергей находится в какой-то прострации и совсем не замечает Геннадия Дмитриевича. Но, стоило тому приблизиться, как Лукьяненко поднимал руки, пытаясь закрыть себя от какой-то, одному ему видимой угрозы. В конце концов, мужчина забился в угол и сидел там, такой жалкий и беспомощный, как затравленный зверек. Даже Савин не смог больше наблюдать за происходящим. Он вышел из спальной и закрыл дверь. Через час бригада скорой помощи увезла Лукьяненко в психиатрическую больницу.
- Держись, Галина. Главное, не отчаивайся. Нужно время и квалифицированная врачебная помощь. Я сделаю все, что смогу. Завтра я попытаюсь перевести его в самую лучшую клинику. Я оплачу его лечение. Все будет хорошо, вот увидишь,- говорил Геннадий Дмитриевич безутешной женщине.
Галина тихонько плакала.
- Я переведу на счет Сергея деньги. Тебе на первое время хватит,- продолжал Савин.- Ну, а потом, когда успокоишься, подыщешь работу, я помогу. Где бы ты хотела работать?
- Не знаю. Я ничего не знаю,- ответила женщина.
- Но ничего, ничего. Время есть, подумай.
Лишь во второй половине дня Савин покинул квартиру Лукьяненко. Он ехал к себе в клинику, хотел убедиться, что там все нормально, что никто ничего не заподозрил, ведь  вчерашний прием Сергея в ее стенах не прошел незаметно для охранника, и, вполне возможно, не только для него.


*************
Лариса уже не помнит, когда последний раз нормально общалась со своим супругом. Вадим почти не бывал дома, он просто избегал ее. Очевидно, и сегодняшний день не станет исключением. Женщина знала это, и, проснувшись, не сомневалась, что того давно уже нет. Однако она заглянула в его спальную. «Да и черт с тобой»,- подумала Лариса, стоя в ее дверях.
- Черт с вами со всеми,- произнесла она вслух, вернувшись к себе.
Женщина вспомнила, что еще неделю назад собиралась навестить свою подругу Ольгу. За тот срок, что семья Кныш проживает в Екатеринбурге, у Ларисы появилось много знакомых. Благо, заводить друзей контрактом  запрещено не было. При этом назвать людей, с которыми связала их жизнь, друзьями можно лишь формально. В этом, достаточно широком кругу общения у самого Вадима друзей не было точно, а у Ларисы только одна Ольга Хромова.
Знакомство с ней произошло на курсах вождения. Ольга была старше Кныш на год. Маленького росточка, вся какая-то неказистая, с коротко постриженными волосами, со спины она была похожа на мальчишку подростка. Джинсы, футболка, кроссовки - вот ее любимая одежда. В зависимости от сезона она лишь добавляла что-то теплое, или, наоборот, облегчала свой гардеробчик. Женщина абсолютно не заморачивалась по поводу того, что думают о ней окружающие. Она сама начала общение с Ларисой, когда впервые их занятия проходили на автодроме. 
- Привет,- сказала Ольга, подойдя к Кныш на автобусной остановке.
- Привет, - ответила та.
- Не все так запущено.
- Это ты о чем?
- Ну хоть одна среди наших красавиц понимает, что здесь не место демонстрировать высоту своего каблука.
- А, ты об этом,- Лариса посмотрела на свои полусапожки.- Они очень удобные.
- Вот и я о том же. Не сомневаюсь, что наши куклы не подумали об этом. У меня такое чувство, что приходят они на занятия для того, чтобы продемонстрировать свои шмотки и искусство хождения на шпильках.
Ольга имела в виду трех юных созданий, которые обучались вместе с ними. Она не ошиблась, те и сегодня принесли себя на высоченных тонюсеньких каблуках.
- Каждому свое, - произнесла Лариса, оглядев девиц, прогуливающихся у входа на автодром.
В тот момент эти слова Кныш отнесла и к самой Ольге. Лично она никогда не позволила бы себе нарядиться в то, что сейчас было на Хромовой. Женщина всегда должна оставаться женщиной, даже если носит брюки и любит джинсы. Лариса неохотно шла на контакт, но Ольга, словно не замечала ее холодности и с этого дня стала постоянно находиться где-то рядом. Пришло время сдачи экзаменов. Из всей группы это удалось  немногим. Права получили трое мужчин и они с Хромовой.
- Такое событие грех не отметить,- сказала Ольга.- А не покутить ли нам?
Почему, Лариса тогда согласилась? Почему, поехала с Хромовой в ее любимую кафешку? Она не знает. Возможно, ей стала интересна эта великовозрастная девочка-мальчик. Возможно, просто не хотелось возвращаться домой. Как бы там ни было, с этого дня началась их дружба.
Ольга жила в скромной двухкомнатной квартирке. Кныш была поражена, когда оказалась там впервые. Она, почему-то, была уверена, что обстановка в доме должна быть такая же, как и сама хозяйка, с переполненной немытой посудой раковиной, разбросанными вещами, со сваленными друг на друга, у входа, кроссовками. Но, нет, квартира Ольги совсем не была похожа на жилье мужчины, который не заморачивается по поводу порядка и чистоты.
-Что так смотришь?- спросила Хромова, когда Лариса первый раз переступила порог ее дома.- Что-то не так?
- Нет, нет, все так.
- Да ладно, ты не первая. Что, я не понимаю, чему ты удивляешься? Некоторое несоответствие, не правда ли?
- Если честно,  да. Я в шоке.
- Ну так выходи из него. Можешь пройти, осмотреться, а я пока чаек поставлю.
Кныш обошла всю квартиру. Не сделать этого она просто не могла, ведь перед ней открылась совершенно другая сторона жизни хозяйки этого дома. Да и сама хозяйка, в шортах из обрезанных джинсов, обнаживших стройные ножки, в топике, облегающем пусть маленькую, но красивую женскую грудь, оказалась совершенно другой. Как будто, и не было мальчишки подростка. Миниатюрная хрупкая женщина в небольшой уютной квартирке создала свой собственный мир. Лариса поняла, что она одна из немногих, кого в этот мир впустили. Именно в этот день они сблизились окончательно. Их дружба была особенной. Возможно, кому-то показалась бы странной.  Она не состояла из ежедневных звонков друг другу, пустой женской болтовни и частых совместных посиделок со свежими сплетнями. Встречи были редкими, но их вполне хватало, что б, почувствовать, что есть человек, который всегда выслушает, поддержит, посоветует.
Конечно, Ольга была гораздо откровеннее Ларисы. Она делилась с ней всеми своими переживаниями. Делилась, а не жаловалась. Кныш умела слушать. А если требовалось, могла и дать дельные советы. Подруга пусть не всегда принимала их, как руководство к действию, но, по крайней мере, переоценивала ситуацию, рассматривала ее с другой стороны и находила решение к возникшим проблемам. Иногда любому из нас  необходимо просто высказаться, почувствовать облегчение, если на душе тоскливо и съедает хандра, поделиться радостным событием, от чего это событие становится еще радостнее. Их дружба позволяла делать это. Правда Лариса до сих пор делилась лишь тем, что не касалось ни Савина, ни контракта, заключенного с ним, ни подробностями своего замужества. Легенда, придуманная Геннадием Дмитриевичем, неплохо работала и здесь. Да и сама женщина уже воспринимала ее, как настоящую историю семьи Кныш, она сжилась и поверила в нее. Возможно, Ольга догадывалась, что подруга не до конца откровенна, но влезать на закрытую территорию Ларисиной жизни не спешила. Обе понимали, что всему свое время. Обе были довольны сложившимися отношениями. Похоже, сегодня это время настало. Лариса так захотела рассказать подруге всю правду и услышать совет. Ей так захотелось вытащить наружу все, что уже невозможно держать в душе.
Женщина позвонила Хромовой.
- Привет, подруга,- услышала она в трубке, не успев произнести ни слова.
- Привет. Оль, ты извини, не могла выбраться к тебе.
- Да ладно, что там,- остановила ее раскаяния Ольга.- Я все понимаю.
- Слушай, а ты сейчас где? Какие планы на день?
- Планы? План один, я собираюсь к себе на дачу. Хочешь, поехали со мной.
- Хочу.
- Ну, тогда собирайся и приезжай ко мне. Хотя, нет, лучше я сама заеду за тобой. Даю тебе на сборы час.
- Хорошо. Тогда пока, я жду.
Закончив  разговор. Лариса выключила мобильник. Никого, кроме Ольги, сегодня слышать и видеть не хотела. Для всех ее номер будет недоступен. Сунув телефон в карман халатика, женщина подошла к шкафу с одеждой.  Пересматривая его содержимое, она, наконец-то, остановила свой выбор на подходящем для поездки наряде. Легкий костюмчик из индийского хлопка, состоящий из свободных брюк и коротенькой блузки без рукавов вполне подойдет, решила Лариса. Покрутившись у зеркала, она осталась вполне довольной своим внешним видом.
- Во всех-то ты, голубушка, нарядах хороша,- произнесла Кныш избитую фразу и спустилась на первый этаж.
Поприветствовав домработницу, она быстренько позавтракала и поднялась наверх за сумкой. Но, подумав, решила не брать ее с собой, а достала кошелек, сунула его в карман брюк и убрала сумку в шкаф. Женщина решила подождать подругу на улице, поэтому задерживаться не стала и тут же вышла во двор. Прогуливаясь по асфальтированной дорожке за воротами дома, Лариса думала о том, как же хорошо, что есть такая вот Оля, ее единственная родная душа. Взглянув на свой дом и на стоящие рядом соседские архитектурные творения, демонстрирующие достаток и благополучие, она ухмыльнулась. « У Ольги есть лишь маленький садовый участок с небольшим домиком, но его ей вполне хватает. Она никому ничего не должна. Она свободна. А что имею я? Ничего. Я лишь временно арендую и не только это двухэтажное величие, но и собственную жизнь»,- заключила Кныш.
- Боже, как же я устала. Как же мне это все надоело,- произнесла она вслух.
В конце улицы, из-за поворота, показалась знакомая машина. Синий «Форд» медленно двигался в ее сторону, и, поравнявшись, остановился.
- Привет, подруга,- произнесла Ольга свое любимое приветствие в открытое окно.
- Привет, привет.
- Ну, что, готова для огородных работ?
- А что мы будем делать?
- Да расслабься, ничего.  Мы будем отдыхать. У меня, конечно, не поместье, и, даже, не такие хоромы, как у тебя, но отдохнуть можно. Сблизиться с природой, так сказать.
- Смотри, я и грядки прополоть могу.
- Посмотрим.
- Может, заедем в магазин?
- Заедем, обязательно заедем. У нас там есть свой магазинчик для садоводов, там все и купим.
- Как скажешь,- Лариса устроилась рядом с подругой.
- Чего молчишь? О чем думаешь?- спросила та, когда их машина выехала из коттеджного поселка.
- Да так, о своем. Ничего особенного.
- Ну, ну. А что вид такой озабоченный? Случилось что-то?
- Я просто не выспалась, - соврала Лариса.
А про себя подумала: « Случилось, еще как случилось, и случилось давно». Но, начинать свою исповедь прямо сейчас, Кныш была не готова.
- Тогда, давай, слушай музыку,- Ольга включила магнитолу.- Сейчас, поставим тебе что-нибудь релаксирующее.
- Спасибо,- Лариса закрыла глаза, делая вид, что пытается заснуть.
Машина тем временем выехала на трассу. Не прошло и десяти минут, как Кныш услышала:
- Какого хрена! Идиот!
Лариса открыла глаза и увидела, как со встречной полосы вырулил внедорожник. По-видимому, лихой водитель решил обогнать впереди идущую фуру, и сейчас его автомобиль летел прямо на них. Через мгновение обе машины врезались друг в друга. Резкий удар, резкая боль и темнота.

**************
Савин провел в клинике остаток дня. Он очень редко обходил свои владения. Вся его работа проходила в низу, на территории скрытых от любопытных глаз этажей. Но, сегодня Геннадий Дмитриевич обошел все здание. Он пообщался с пластическими хирургами, с их руководителем и даже с младшим медперсоналом. После такого, неожиданного для всех сотрудников обхода, мужчина спустился на первый этаж. Минут двадцать он разговаривал с охранником, заботливо интересовался, нравится ли ему здесь, нет ли каких пожеланий. Тот растерялся от такого внимания и то и дело повторял, что его все устраивает, что здесь гораздо лучше, чем на других объектах, которые обслуживает их охранная фирма. «Ну и славно. Все идет своим чередом. Все довольны, никаких происшествий»,- думал Геннадий Дмитриевич, уже спускаясь к себе в лабораторию.
Родной коллектив встретил его как обычно. После взаимных приветствий все собрались в одном помещении и ждали, что скажет шеф. Он же, прошел к одному из столов и  присел на стул.
- Ну, что у вас новенького? Не скучаете ли без работы? Готовы ли новые образцы?- поинтересовался Савин.
- Да, готовы,- ответил руководитель группы и его главный помощник Киреев.
- Хорошо. Я заберу их, а для вас будет новое задание. Нужно подготовить еще один имплантат по варианту В.
- Как срочно?- уточнил Киреев.
- Неделя у вас есть. Я надеюсь, времени вам хватит. Как всегда в трех экземплярах.
- Геннадий Дмитриевич, а как дела у нашего испытуемого? Что-то давно его не было на коррекции,- спросил мужчина, стоящий справа от Киреева.
Это был Арсений Богданов. Именно он вместе с Савиным работал над Кнышем с первых дней эксперимента, фиксировал каждый его этап в своем электронном журнале.
- Дела? Дела нормально. Период адаптации прошел. Дадим ему время на свободу действий. А там посмотрим. Я контролирую ситуацию.
Геннадий Дмитриевич провел с коллегами еще какое-то время, разговаривая на отвлеченные темы. Удовлетворенный тем, что вчерашний визит Лукьяненко остался для всех незамеченным, он вернулся к себе в кабинет. Тут же мужчина сделал звонок в психиатрическую клинику, владельцем которой был Азин Александр Петрович. Азин был в долгу перед Савиным.  Этот пятидесяти пяти летний лысеющий мужчина обратился к нему  в клинику год назад. Его не столько беспокоило выпадение волос, сколько угасание самой главной мужской функции.  Александр Петрович, любитель женщин, не мог смириться с этим, тем более что на горизонте замаячила молоденькая красотка. Азин провел в клинике Геннадия Дмитриевича три месяца и вышел из нее, не только освеженный стараниями пластических хирургов, но и с полностью восстановленной мужской силой.
Возрождением этой силы занимался сам Савин. Для него это был даже не эксперимент, а так, что-то вроде лечения больного зуба. Александру Петровичу был имплантирован микрочип, воздействующий на самую главную для него функцию организма. Имплант  полностью сделан из биологического материала и в течение времени должен был бесследно рассосаться. Носитель  такого микрочипа даже не замечает ни его присутствия, ни его исчезновения. Геннадий Дмитриевич еще в Москве опробовал его первые образцы, считал работу удачной, но не имеющей глобального значения. Ставить на поток такую услугу не входило в его планы. Правда, сегодня он был очень рад тому, что она когда-то так пригодилась. Теперь пришла очередь Азина оказать ему небольшую услугу. Именно к нему в клинику Савин решил поместить Лукьяненко.
Возможно, Александр Петрович и не очень был рад его звонку, но отказать столь влиятельному человеку не мог. Да и к тому же, как знать, не придется ли ему самому еще раз обратиться за помощью к Геннадию Дмитриевичу. Оба все понимали. Оба легко договорились. Уже завтра Азин обещал выделить машину и санитаров, чтоб перевезти Лукьяненко в стены своей клиники. Что ж, эта проблема была решена. Савин позвонил Галине и предложил ей вместе  с ним поехать к Александру Петровичу. Надо же ей  познакомиться с лечащим врачом, убедиться, что ее муж попал в хорошие руки, и будет содержаться в комфортных условиях, получая все необходимое лечение.
- Спасибо, огромное спасибо,- поблагодарила женщина заботливого доктора.- Когда мне вас ждать?
- Думаю, во второй половине дня.
- Хорошо. Только вы, пожалуйста. Позвоните, если что-то изменится.
- Конечно, конечно, позвоню.
В трубке послышались всхлипывания. Геннадий Дмитриевич понял, что Галина плачет. Успокаивать ее не было никакого желания. Поэтому, сославшись на параллельный звонок, он поспешил попрощаться. Положив мобильник на стол, мужчина откинулся на спинку кресла. «Да уж, денек»,- думал он, пытаясь расслабиться. Общение с Орловой придется отложить, решил Савин. Сегодня у него уже нет сил встречаться с этой журналисткой. Единственным желанием было вернуться домой и ни о чем не думать. Что он и собирался сделать. Мужчина позвонил водителю и попросил приехать за ним. Уже на выходе из кабинета его остановил телефонный звонок. «Ну кто еще»?- подумал Геннадий Дмитриевич, возвращаясь к столу. После недолгих колебаний, отвечать, или нет, он взял трубку.
-Я слушаю, - не скрывая раздражения, произнес мужчина.
- Здравствуйте,- поприветствовал его мужской голос.- Я могу поговорить с доктором Савиным?
- Я вас слушаю.
- Геннадий Дмитриевич, вас беспокоит капитан Глушко из Октябрьского УВД. Не могли бы вы подъехать к нам?
- А я что, в чем-то провинился?
- Нет, нет, что вы. Но, тут такое дело, понимаете, нужно опознать женщину.
- А причем здесь я?
- Понимаете ли, документов при ней не было, но последнее, что она сказала: «Найдите Савина, доктора Савина».
- Вы можете толком объяснить, какая женщина? Что с ней случилось?
- Приезжайте, я вам все объясню. Не по телефону же делать это.
- Уточните, где вы находитесь, не каждый день  вашу контору посещаем.
Капитан назвал адрес.
«Что за день! Какая женщина? Причем здесь я»?- думал Геннадий Дмитриевич, сидя в машине. Глушко обрадовался его приходу, пригласил присесть за стол и рассказал подробности свалившегося на его голову дела.
Сегодня на трассе, вблизи Екатеринбурга произошла авария, в результате которой погибли две женщины. Одна, та, что сидела за рулем, скончалась на месте. Вторая какое-то время еще жила, но до больницы не доехала. Врачи скорой помощи рассказали, что она постоянно твердила: « Найдите доктора Савина, он поможет». Документов при ней не было.
Геннадий Дмитриевич, наконец-то, все понял. Капитана больше волновало, почему именно им передали это дело и, почему,  черт побери, именно ему. Глушко собирался в отпуск, а тут эта неопознанная мадам. Конечно, ему срочно требуется опознать труп и переложить заботу о нем на плечи родственников. А расследование может и подождать, а может быть и быстренько закончено. Догадывался Савин так же о том, кого ему придется опознавать. Путь до морга показался ему вечностью.
- Да, это она,- произнес мужчина, когда патологоанатом откинул простынь.- Да, это она,- повторил он еще раз, скорее сам для себя, чем для следователя.
Столь неожиданная смерть Ларисы шокировала даже его.  В эту минуту мужчина еще не мог понять, хорошо это или плохо для него, а главное, для его дела.
- Кто, она?- переспросил Глушко.
- Лариса Кныш.
- Вы знакомы? Кем она вам приходится?
- Это жена одного моего пациента,- объяснил Савин и направился к выходу. - Давайте уже выйдем отсюда.
- Что, жуткая картинка? А мне казалось, вам врачам не привыкать видеть подобное,- говорил Глушко, догоняя Геннадия Дмитриевича.
- Я сам сообщу супругу Ларисы о случившемся,- сказал тот, когда они вышли на улицу.
- Давайте, присядем,- Глушко плюхнулся на скамейку, стоящую у входа в здание.
Он достал из кожаной папки бумаги и приготовился писать. Геннадий Дмитриевич присел рядом и стал отвечать на вопросы капитана. Ему пришлось рассказать о семье Кныш то, что он, якобы, знает, как лечащий врач. В конце этой малоприятной беседы, Савин еще раз повторил, что найдет мужа погибшей и сам ему все расскажет.
- Понимаете ли, Вадим сам, можно сказать, совсем недавно с того света вернулся. Он еще не совсем здоров. Я его лечащий врач и друг семьи. Я помогу ему со всем этим справиться.
Глушко уговаривать не пришлось. Он был только рад проявленной инициативе доктора.
- Только знаете что, он, как супруг, должен, все же, к нам прийти и опознать жену. Формальности, конечно, но, куда без них.
- Я все беру на себя, не переживайте. Можете заполнять свои бумаги, все сделаем, как надо.
Наконец, мужчины попрощались и разошлись по машинам, оставленным на парковке у морга. Савин сел на заднее сидение и еще минут пять приходил в себя. Его водитель сидел, молча, и ждал указаний. Он боялся издать хоть какой-либо звук. Если шеф был не в духе, лучше его не трогать.
- Домой, домой и только домой,- наконец произнес Геннадий Дмитриевич. Скорее всего, сказано это было самому себе, но Аркадий хорошо знал своего хозяина и переспрашивать не стал. Он завел двигатель и поехал к дому Савина.