Фантазии полоумной. Глава 34

Глава 34

Погоня

Благо, конструкция джипа-вездехода позволяла съехать с дороги и гнать по проторённым пешеходным тропам, на каждой выбоине мы все дружно подскакивали, как жабы на солнцепёке, и лишь накрепко впаянная арматура в корпус автомобиля не позволяла вылететь за борт. Наши преследователи зигзагами пытались повторить манёвр, я слышал разрывающийся визг колес и осатаневший рев двигателя за деревьями. Видимо, их машинка более хилая, однако сильно они не отставали. Посмотрим, дайте только время.

На лице Мэри читался нездоровый азарт. Женщина воспринимала это как необычайные приключения Тома Сойера. Ее щеки горели, и она все никак не могла подавить улыбку. Как мало ей для счастья-то надо! Тхай же выглядел более сдержанно и обеспокоенно. Поучаствовав во многих передрягах плечом к плечу со мной, он уже знал по чем фунт лихо. Погоня с такими настырными головорезами обязательно закончится бойней. Если бы я был один, то в жизни бы не устраивал это дикое родео, вышел бы разобраться с нахалами нос к носу, но теперь на моей шее висела дама приличной окружности и едва реабилитировавшийся азиат, да еще паренек-водитель, который ни разу не нюхал пороху. Приходилось беречь свою команду давления на жалость.

- Что будем делать, сэр? - перекрикивал гул ветра Тхай.

- Я думаю, - огрызнулся я, перебирая варианты возможного исхода. Можно попытаться оторваться от них и окольными путями добраться до города, заперевшись в его стенах. Можно выйти к ребятам и постараться миром решить все недоразумения, но оружия у нас с собой не было, а я четко слышал пару выстрелов из их машины, такие лясы точить не будут. Значит, первый вариант.

- Паубло! – закричал я. – Пусти меня за руль! – я начала перелезать через борт к пассажирской двери, возле моего уха просвистела пуля, я поспешил забраться в кабину и сместить водителя.

Я знал джунгли, как свои пять пальцев. В метрах пятисот была еще одна тропа, совсем заросшая, она может обеспечить пару километров тишины, а там можно бросить машину и затеряться в гуще.

- Что вы делаете? – завизжал Тхай, когда ветви начали безжалостно хлестать крышу джипа и пассажиров в открытом багажном отделении в том числе.

- Просто лягте на пол!  - ответил я через водительское окно.

Преследователи, поняв, что их рухлядь не осилит полосу препятствий и что они вот-вот упустят нас, открыли огонь по нашим колесам. Я пригвоздил гашетку к полу, выжимая все до последней лошадиные силы, при этом мне каким-то чудом удавалось огибать возникающие на пути деревья. Все их выстрелы летели мимо наших визжащих от перегрузки шин, дырявя стволы деревьев и листья папоротников. Отрыв существенно увеличивался, вскоре шум их хилого мотора затих. Как раз тропа заканчивалась обрывом и выходом к океану.

Я заглушил двигатель и стал пересчитывать по обыкновению пассажиров.

- Все живы? – приглушенно позвал я свой экипаж, оборачиваясь назад.

- Да, сэр, - отряхиваясь от дорожной пыли и оборванных листьев, поднимался на ноги Тхай.

Воодушевления Мэри и след простыл, хоть она и не из робкого десятка. Женщина растерянно рассматривала свои руки, глаза были по пять копеек.

- Не дрейфь! – ткнул ее в плечо азиат. – И не из такого дерьма выбирались.

- Я не трусиха! – чуть ли не с кулаками кинулась на него богатырка.

- А ну, успокоились оба! – рявкнул я. – Мне не хватало еще в ваших разборках участвовать.

Спорщики пристыженно потупились на меня.

- Так-то лучше, - похвалил я их за послушание, - а теперь живо сгребаем все необходимое, ноги в руки и маршом отсюда. От меня не отставать ни на шаг. Ясно?

- Да, сэр! - хором ответили подчиненные, начиная рыться в пожитках.

- И прошу вас, потише, они тоже могли спешиться, - резанул меня по уху их крик.

Мы собрали все имеющуюся воду и старый ржавый мачете, завалявшийся под сиденьем. Я сразу же повел свою команду в глубь джунглей, разрубая по дороге туго сплетенные лианы. По началу мы двигались достаточно быстро, чтобы как можно скорее удалиться от брошенной машины. Кроме пения птиц и завывания лемуров, к счастью, никаких других звуков, особенно человеческого присутствия, не было слышно, это успокаивало мой воспаленный разум. Солнце уже так не палило, не имея и малейшей возможности пробиться сквозь кроны высоченных деревьев. В этом сакральном лоне природы было влажно и прохладно, мои спутники уже пожалели о своих официальных нарядах, которые затрудняли их движения и плохо пропускали влагу, однако я запретил им бросать пиджаки и рубашки, чтобы не оставлять слишком явные следы своего пребывания. Также нам пришлось разуться и идти босиком, чувствую каждый острый камень и неровный корень. Моя кожа успела огрубеть за долгие годы охоты, а вот ребята подпрыгивали и тихонько повизгивали.

- Я где-то слышала, что 70 % джунглей канцерогенно, - произнесла Мэри, нелепо стоя на одной ноге, наступив другой на какого-то жука.

- Тогда смотрите под ноги, и проблем не будет, - отрезал я.

- Можешь вернуться и схватить пулю, - поднял градус всеобщего раздражения Паубло.

А парень неплохо понимает серьезность нашего положения. Надо будет по возвращении переманить его в свой взвод. Богатырка проскулила что-то недоброе себе под нос.
От бой-бабы Мэри, привыкшей к кирзовым сапогам и непоколебимому выражению ее скуластого лица, я точно не ожидал такой расхлябанности. Женщины! Хочу пить, писать и новый лифчик. Интересно было бы взглянуть на поведение Пэйл в тропической чащобе. Следующие несколько часов нашего пешего марша, я развлекал себя фантазией, что это кошка Шредингера приплясывает при ходьбе по неровностям, мяучит и просится ко мне на ручки. Мое раздражение утихло, и я начал даже испытывать подобие жалости к Мэри, позволив ей обмотать ступни своей мокрой от пота рубашкой. Без капли смущения она разделась и сотворила подобие портянок на своих огроменных ногах. Мужчины поулыбались, но спустя пару километров сделали то же самое.

Какой бы стоической выдержкой жизнь меня не наградила, вскоре во мне проснулась коварная досада. Я вообще сейчас должен быть в другом месте и гладить белесые коленки своей крошки. Такого со мной раньше не случалось, чтобы я мог позволить себе не сосредотачиваться на деле и тосковать хоть по чему бы то ни было. Скука? Да, такое бывало. Но печаль… Во мне она рождалась впервые. Сколько всяких эмоций и переживаний сулило мне знакомство с Пэйли. Знал бы раньше, никогда бы не позволил ей ночевать у себя в купе. Эта мысль так же больно кольнула меня. Не хочу терять ее, пусть терзает и издевается над моей душой, как захочет сама.

Наконец, наш поход был окончен, мы вышли к скалистым пещерам, где я планировал переждать ночь. Сумерки сгущались, а до города оставались еще несколько десятков километров. Мои спутники успели намучаться по дороге, и даже идея спать на голых скользких камнях их уже так не пугала. Все дружно бухнулись на землю, потирая мозоли и жадно прикладываясь к бутылкам с водой. Мэри еще долго волновалась по поводу обитания в местных пещерах диких животных, я как мог ее успокаивал, старательно перенося заботливые позывы с иллюзорного присутствия Пэйл на богатырку.

- Боишься, что дракон унесет тебя в свой замок? – подтрунивал над ней Тхай.

- И что тебе придется ждать прекрасного принца, который так и не явится? – подключился Паубло.

- Да заткнитесь вы! – швырнула она в гогочущих ребят свою грязную рубашку. – Теперь хочу посмотреть, как ваши косточки будут хрустеть на зубах кугуара.

- Здесь не водятся кугуары, - мрачно перебил я ее извращенные фантазии, - зато бандикуты за пятки покусать могут. Но их в скалистой местности не встретишь.
 
Более-менее устаканив нервные переживания, все легли спать, выставив часового – меня собственной персоны, сон не шел, даже при таком уровне усталости. Я тоскливо разглядывал открывавшийся пейзаж: каменистый пляж с мерно накатывающимися волнами. Когда темнота сделалась такой, что хоть глаз выколи, я заметил подозрительные огни на прибрежной линии. Приглядевшись, я узнал в них огонь костров и факелов. Надо было срочно растолкать Тхая:

- Проснись, - тормошил я безжизненное тело, - внизу собирается лагерь, я отправлюсь разузнать, что да как, а ты охраняй наших. Если что, бегите вправо, не сворачивая, придете прямо к стенам Бестиарграда.

Азиат непонимающе тер сонные глаза. Пришлось даже повторить приказ три раза, пока до него дошел смысл моих слов. Согласно кивнув, подчиненные все же отпустил меня на разведку.

Спустился я гораздо быстрее, не тянув за собой ворчливую команду. Одному действовать гораздо легче. Приглядываясь сквозь разросшиеся папоротники, я рассмотрел человек десять, сидящих возле костра и громко что-то обсуждающих. Припаркованная вблизи колымага указывала на то, что здесь собрались именно наши преследователи. Трое из них расхаживали с охотничьими ружьями старого образца, перекинутыми через плечо. Как я и подозревал, они не из военных, кучка местных мстителей посдувала пыль со своей амуниции. Другие вооружились ножами, то тут, то там торчащими из-под их одежды. Я уже знал, что предпринять. Мой хищный азарт упорно не хотел сдаваться и оставлять ситуацию, как есть.

Я дождался, пока эти самопровозглашенные блюстители порядка лягут спать. Долго терпеть не пришлось, папуасы завалились прямо на каменистый песок, так же выставив пару дежурных.  Часовые прохаживались сначала близко к своим, потом удалялись и расходились в стороны, жадно просматривая джунгли. Я намеренно зашуршал листьями своего убежища. Совсем юный темнокожий пошел на шум. Когда он подобрался совсем близко, я стремглав затащил его в кусты, зажимая рот и горло, когда парень потерял сознание, я снял его оружейную рухлядь и перекинул через плечо. Тот же маневр я повторил с его товарищем, примчавшимся на помощь, не дозвавшись его. Теперь в моем полном распоряжении остались восемь мирно дрыхнущих мужчин. Бесшумной поступью босых ног, я направился к лагерю, и завладел последним ружьем. Гвинеец открыл глаза, но я вырубил его прикладом до того, как он смог открыть рот. Остальных бояться не стоило. Чем могут быть опасно холодное оружие против огнестрельного.

И тут мой карман завибрировал. Телефон, черт его дери. Кто может беспокоить меня в такую глухую ночь? Я быстро извлек злосчастный аппарат и прочитал абонента «Астра». Мать ее, что ей надо? Лишь спустя секунду до меня дошло, что я накануне просил звонить ее при малейшей необходимости. Не спуская глаз с сопящих горе-мстителей, я ответил на звонок, предчувствуя, что сейчас начнется. Полнейшая глупость, которую я бы никогда не сотворил неделей ранее.

- Слушаю, - как можно тише произнес я.

- Мистер Кай? – раздался хлюпающий голос помпушки намного громче, чем мой собственный. Папуасы стали просыпаться один за одним, почуяв чужеродный шум.

- Чем обязан? – раздраженно спросил я, поднося палец к губам, показывая охреневшим налетчикам, чтобы дали мне спокойно поговорить. Те опешили от шока, оглядывая меня и узнавая свои трухлявые ружья у меня на груди. Некоторые несмело потянулись к ножам. Я ткнул дулом в их сторону, чтобы урезонить боевую удаль.

- Вы просили звонить, если что-то случится с Пэйл, - тянула Астра.

- Что произошло? – сердце заколотилось с удвоенной силой, предчувствуя беду, и вовсе не от того, что некоторым темнокожим удалось уже встать на ноги.

- Дело в том, … - замялась толстуха.

- Что с Пэйл? – рявкнул я в телефон, яростно пожирая глазами поднявшихся.

- Она погибла, - выдохнула Астра, и мир поплыл перед глазами, земля разверзлась и поглотила меня.

- Ты уверена? – прошептал я в надежде, что это шутка.

- Да, мистер Кай, сгорела при пожаре, завтра похороны, - договорила помпушка. Я выключил телефон дрожащими руками.

Все! Это конец! Все мое воодушевление и окрыление зарождавшейся влюбленности, все мои надежды, планы и мечты, все хорошее и доброе, что теплилось во мне – все это пожрала тьма. Я почувствовал себя мертвецом, ни страха, ни боли, ни воли к жизни – ничего, что делало меня человеком, не осталось. Сердце остановилось, а вместе с ним и жалость ко всему людскому роду. Остервенело нажал я на курок и стал палить без разбора, по песку, растениям, машине, костру и пяткам убегающих врассыпную папуасам-мстителям. Убил ли кого, ранил ли – мне было плевать. Я выл, как загнанный зверь, во всю мощь своих легких, горячие соленые слезы разъедали глаза.
Когда патронов не осталось, я безвольно упал на песок, затыкая кулаком свой рот. Я рыдал до тех пор, пока на крики не сбежалась моя команда. Тхай пытался усадить меня, Мэри вытирала слезы, Паубло отнимал разряженные ружья. Я уже не слышал их слов и увещеваний. Просто потерял сознание, опять же впервые в своей ненавистной мне жизни.