Битва за урожай

    На следующий год посевные угодья огорода расширяются за счёт приреза полосы нейтрал  ной земли со стороны дома тюремного финансиста.
 
    Для рыхления почвы под картошку на обширной посевной площади лопата становится уже неэффективной. Отец, как ярый поборник научно-технического прогресса и приверженец новых технологий, поддаётся на чью-то рекламу и приобретает компактный плуг, номинальная мощность привода которого не превышает две человеческих силы. Правда, в инструкции к нему имеется сноска, что немеханизированный способ привода является резервным. Тем не менее, в отсутствии мотоблока и тягловой скотины с ним вполне можно управиться втроём – двое тянут за помочи, а третий контролирует заглубление плуга, наваливаясь на него. Схема примитивная, но надежная.

    Догадайтесь с трёх раз, кто должен тянуть эти лямки? Правильно - мы с Володей, сыном Людмилы. Ведь у нас же отпуск, в котором каждый из нас, освободившись - кто от чтения лекций, кто от белого медицинского халата - с радостью отдохнём душой и телом за этой невинной физической забавой.

    Первая борозда идёт почти на ура. Володя, рафинированный интеллигент и балагур, поначалу с юмором воспринимает «блестящую» затею старших, и в ход идут удачные аналогии и аллюзии. Но после нескольких разворотов тон его комментарием меняется, и он начинает отпускать в адрес организаторов посевной уже откровенно недвусмысленные «благодарности».

    Постепенно борозда становится все уже и мельче, и минут через пятнадцать силы начинают оставлять нас. Невольно утешаем себя тем, что присущие такому труду стимулы к нам не применяются - пусть морковка перед носом у нас и не маячит, но зато и плеть в руках пахаря тоже отсутствует.
 
    Я замечаю, что в окне соседского дома, из-за занавески, появляется недоуменное лицо Александра Ивановича. Судя по его выражению, можно предположить, что в подведомственных ему структурах подобные методы трудового перевоспитания ещё не применяются. И, видимо, зря. Похоже, он что-то записывает в своём блокнотике и исчезает.

    Вскоре налегающий на плуг поборник прогресса, к нашему облегчению, убеждается в бесперспективности привлечения интеллигенции к крестьянскому труду и оставляет свою затею. Мы с радостью прекращаем бычить и беремся за старые добрые лопаты.
    Для повышения урожайности будущего картофеля используется и другое, хорошо проверенное временем средство. Хозяин приобретает тракторный прицеп навоза, который выгружается рядом с участком. При этом наивно предполагается, что интеллигенции вполне по силам растаскать эту кучу по полю.
 
    Под призывный клёкот петуха обрадованные курицы налетают на ещё теплое лакомство, выуживая из него плохо переваренные зерна и остатки комбикормов. Одна из них, наиболее продвинутая и окрыленная открывшимися перспективами наклеваться и при этом согреться, умудряется забраться на вершину кучи и основательно там увязнуть.

    На её истошное кудахтанье прибегает отец. При виде столь живописной картины он одновременно испытывает два противоречивых чувства, и, обуреваемый смехом, срывается на площадную брань. Ибо обстановка требует от него экстренного развёртывания спасательной операции, грозящей неизбежным погружением в эту отнюдь не привлекательную и ароматную субстанцию.
 
    Он обувается в высокие болотные сапоги с ботфортами, натягивает перчатки, и, превращаясь в навозопроходца, вызволяет увязшую уже по самую шею в вязкой каше затихшую и обреченно хлопающую глазами наседку.

    Освобожденная из плена и посрамленная в глазах сородичей, эта ещё в недалеком прошлом белая, а ныне - с густыми следами навозного мелирования недоптица, тревожно кудахча, отбегает подальше от коварной кучи. Почувствовав себя в сравнительной безопасности, она клювом и расшаркиванием в траве приводит в порядок маникюр на лапах, а затем принимаются за устранение излишков «хны» из перьев.
 
    Через несколько минут новоявленная пеструшка возвращается в гарем, опекаемый провокатором-петухом. Тот с явным недоверием косится на жертву заезжего косметического салона, и, узнав её по вторичным признакам, прикидывает перспективы возобновления привычных отношений. Судя по его реакции, определённые преимущества своего нового имиджа курица вскоре оценит по достоинству – быть потоптанной в ближайшее время ей явно не грозит.
Тем временем приближается пора резать откормленного за зиму поросёнка. На эту ответственную процедуру приглашается местный специалист, искушенный в подобных вопросах.
 
    Зайдя в хлев, он застаёт борова, лежащего в своём стойле без признаков жизни. Судя по всему – парализованным.
    - Он что, болел у вас, - спрашивает специалист по забою.
    - Да нет, был жив и здоров, - удивляется отец.
    - А ты ему, случаем, не говорил ли чего лишнего, о судьбе грядущей, или что-то в этом роде?
    - Ну, сказал, а что тут такого, -  недоуменно отвечает отец, и рассказывает ему следующее.

    Накануне вечером он зашёл в хлев и произнёс извинительную речь перед уже ставшим членом семьи животным. Дескать, мы тебя кормили, заботились о тебе, а теперь – твоя пора. Поступает он так, вспомнив о том, что тех краях, где протекало его детство, подобный ритуал был принят у чабанов в отношении баранов.
- Что же ты наделал, они же все понимают, - упрекает он отца. – Паралич его разбил. Теперь проку от этого порося никакого, только щетина да шкура. А мясо это есть не стоит.

    Так и поступили. Полученный урок отбивает у отца с Людмилой желание впредь брать скотину на откорм – с птицей и забот меньше, и душевные муки при расставании не терзают.


Продолжение - "Элли versus Светка"