Гнев кумира 18ч

                Крушение надежды.

        «Приходи, ведь душевный покой – это ты!
        Ты пришла! И не кто-то другой – это ты!
И не ради души – ради нашего Бога
Дай увериться, тронуть рукой – это ты!»
Омар Хайям
      
      Утром Аннет явилась совершенно преображенной. Золотистые локоны пышной волной ниспадали на плечи, красивое лицо было чуть напряженным. Стройную фигуру облегало нарядное платье небесного цвета, подчеркивающего  бездонность ее прекрасных голубых глаз. Робко изящная девушка входила в приспособленную под палату келью.
              Окрашенные когда-то в мрачные тона  стены были смягчены солнечными лучами, пришедшими сюда раньше девушки и расположившимися здесь совсем по-хозяйски. Нерешительно Аннет шагнула к постели, где неподвижно, словно неживой лежал тот, кого называли,  как и ее брата Анри. Она взглянула в безжизненно бледное, как восковое, но не потерявшее своей природной красоты лицо и …. голова у нее пошла кругом.

      Ухватившись за спинку кровати, Аннет собрала всю свою волю и тихо, со страстью, которая до сих пор дремала в ее сердце, произнесла имя, с которым она мечтала обратиться к его хозяину:

- Ишан, любимый мой!

Присев на край кровати и, склонившись, никого и ничего не замечая и не стыдясь, Аннет стала осыпать нежными поцелуями волосы, лоб, щеки и губы любимого. Девушка говорила, задыхаясь от нахлынувших так долго сдерживаемых чувств. Теперь все запреты не имели никакого значения, любимый был рядом, он принадлежал только ей и никому она его не уступит.

      Врач, подошедший к приоткрытой двери, с недоумением вслушивался, и ко всем прочим ранее перечисленным достоинствам женщин Франции прибавил главное, природный артистизм, доведенный Аннет до гениальности. Даже у него повидавшего всякого в своей долгой жизни, нежданные слезы заструились по лицу, облегчая наболевшую душу.

              Вдруг длинные черные ресницы больного дрогнули и глаза, сначала, как бы покрытые пеленой безучастности, осветились внутренним светом, и их внимание сосредоточилось на той, для которой он еще старался жить, отчаянно борясь с жестокой болезнью. Аннет, растворяясь в излучающем безмерную нежность взгляде, продолжала говорить Ишану о своей любви к нему, о сынишке Анри, названному в его честь Ишаном. Говорила о том, что теперь она сообщит радостную весть о нем его родным в далекую Индию и, скрывая истину, для его душевного спокойствия, о том, что дело, которому он служил, победило.

        Во время ее горячего монолога черты лица юноши смягчались, внутренняя сковывающая их напряженность спадала, он выразил желание прикоснуться рукой к Аннет, но только едва заметно шевельнул пальцами. Это слабое движение не ускользнуло от внимания девушки, она осторожно приподняла его руку и прижала к своему лицу. Губы Ишана что-то беззвучно шепнули, и по артикуляции Аннет угадала эти слова:

- Я  тебя  люблю.

              На это ушли его последние силы, Ишан глубоко вздохнул и застыл, теперь уже навеки. Аннет вскрикнула как подстреленная птица, врач тут же вошел в палату и склонился над умершим юношей. Потом ни слова не говоря, перевел взгляд на девушку. Смертельная бледность ее лица, наконец, объяснила ему, чье имя в горячечном бреду повторял юноша, и он тихо вышел из палаты.

      А Аннет еще долго сидела рядом с навсегда ушедшим дорогим человеком. Вглядываясь в безмятежное лицо любимого, поняла то, что для целого мира оставалось тайной. Душа, покинувшая тело уже не была индусской, у нее не было никакой национальности и она, наконец, была совершенно свободна от всех религиозных табу. Но в этой жизни ее свобода ничего не меняла.

              Когда Аннет не знала, жив Ишан или мертв, в ее сердце жила Надежда, дающая силы для преодоления испытаний. Любовь окрыляла, каждое  прожитое Аннет мгновение сопровождалось уверенностью, что ее мечта обязательно осуществится, и чудо произошло. Долгожданная встреча состоялась, но в этой жизни было что-то выше и сильнее Надежды и Любви.

              Тяжело переживая третью в своей жизни утрату, Аннет выполнила то, что обещала Ишану. Его прах был отправлен в далекую страну, чтобы родные смогли отдать последнюю дань суровым индусским богам.

              Ненадолго пережила Аннет своего любимого. Утратив Надежду, угасла как фитилек, лишившись лампадного масла. Последний свой час она встретила спокойно, с радостью и надеждой. Ведь она была истинно верующей и не сомневалась, что настоящая любовь обязательно будет вознаграждена желанной встречей, пусть даже не в этой жизни.

             И ее душа стремительно несясь по последнему коридору жизни, туда, в сияющую бездну ликовала, ведь там ее преданно ждал тот, без которого на этом свете жизнь не имела никакого смысла.