Фантазии полоумной. Глава 46

Глава 46

Скитальцы

Лекс: Моему щенячьему восторгу не было предела. Целый день Пэйли проведет в моей компании, целый день. Как же быстро я пересек черту от «надо отделаться от этой девчонки поживее» к «пожалуйста, не покидай меня». Такие перемены в моем мироощущении пугали и были приятными одновременно.

- С чего начнем? – девушка умудрилась вывернуться из моих цепких лап и поднялась на ноги, отряхивая платье от грязи и дорожной пыли.

- А что ты пожелаешь? – выпрямился я, и теперь голова крошки едва доходила до моей груди.

- Хочу отмыться от всей этой скверны, - размазывала она сажу по плечам, - и выспаться…и поесть…и… А это вообще возможно сделать в джунглях?

- Конечно, - я взял ее крохотное запястье двумя пальцами, хотя, наверное, мог бы охватить его и одним. – Пойдем. Хотя, знаешь, я буду рад понести тебя, - Пэйл уперлась мне руками в грудь, возражая, что может идти сама, но я не слушал ее доводы независимости и подхватил на руки. Мне не хотелось, чтобы ее прелестные ножки касались этой грешной земли. Я изголодался по тактильному контакту с ее кожей. – А взамен ты могла бы рассказать, что за чертовщина произошла за последние сутки и почему все считают тебя мертвой.

- Если ты только дашь мне свое честное слово, никому не станешь мстить по возвращению, - малышка пробуравила меня испытующим взглядом и крепче обвила руками мою шею. Ну как тут можно отказать? Тем более слово «возвращение» отозвалось внутри меня скромной надеждой, что Пэйли все же последует за мной.

- Клянусь, - совершенно серьезным тоном ответил я. Девушка улыбнулась.
 
- Так торжественно! Надеюсь, ты не пускаешь кровь в таких случаях? – она заметно повеселела.

- Нет, но могу принести в жертву маленькую кошку Шредингера языческому идолу обещаний, - я игриво качнул ее на руках, как на качелях. Она рассмеялась беспечно, как дитя.

- Уверена, что в том мире тебя ждет свой собственный остров с реками виски и дюжиной девственниц, - откинула она голову на мое предплечье.

- Не люблю девственниц, - отшутился я, но произвел обратный эффект. Пэйл вздохнула и закрыла глаза, уголок ее рта едва заметно дрогнул. – Погоди, ты ведь говорила, что ты не…

- Не хочу говорить об этом, - перебила она меня, снова выпрямляя спину. – Ты хотел услышать про детали происшествия, так давай не будем тратить время.

Она начала рассказ, а мой внутренний голос растеряно чесал мой внутренний затылок, недоумевая, чем я успел вызвать такую разительную перемену в ее настроении.

Пэйл: Я выложила все карты на стол: и про удушение подушкой, и про бигены берсерка, и про клевету относительно моей потенциальной опасности для общества, и про единодушное согласие моих супервизоров с назначенным бесчеловечным лечением, и про Стефана Новака и душегуба Бздашека, организовавших мой побег в обмен на очищение репутации Димитро – абсолютно все. Капитан слушал внимательно и молча, порой мне казалось, что он думает о чем-то своем, но стоило мне замолчать, как он требовательно смотрел на меня.

- А дальше ты уже и сам видел, - закончила я свою трагичную однодневную автобиографию. Лекс не торопился отвечать. Его черные брови были нахмурены, лоб рассекала глубокая морщина недовольства. – Ты же помнишь, что ты пообещал мне? – недоверчиво спросила я, опасаясь, что он вскипит и нарушит клятву.

- Конечно, - сквозь зубы пробормотал он.

Повисла неловкая пауза. За своими стараниями подробно изложить случившееся я совсем не заметила, что меня перестало качать от его тяжелых шагов. Мы стояли на месте. Совсем недалеко наступившую тишину нарушал бурлящий плеск воды. Я вытянула шею и увидела небольшой водопад, вода бежала из расщелины в камнях, падая по скалистым выступам в пенном одеянии.

- Паркуй меня здесь, - замахала я ногами в воздухе.

Лекс заулыбался и опустил меня на землю. Я стремглав бросилась к долгожданной купели, на ходу снимая с себя грязную одежду. Оглянувшись, я застукала капитана, изумленно наблюдавшего за моей инфантильной выходкой.

- А что? Ты уже видел меня голой, - абсолютно не краснея, стягивала я лифчик.

- Не советую этого делать, - шагнул он ко мне. – Это тебе не Бали, потом будешь пиявок собирать с себя горстями.

Я остановилась у самой кромки берега. Пиявки, конечно, обстоятельство неприятное, но и ходить облепленной сажей и грязью вперемешку с потом тоже не самая лучшая перспектива.
 
- Заодно и подлечусь, - решительно опустила я ногу в воду.

- Стой, вредина, - потянул он меня за руку обратно, - лучше под проточную воду.

Лекс разулся, стянул с себя одежду до нижнего белья и повел меня к омываемым падающими струями камням.

- Держись за меня, - крепко прижал он мою руку к своему мощному торсу, - здесь очень скользко.

Я послушалась, но ровно до тех пор, пока мои ноги перестали разъезжаться на влажных валунах. Вода была прохладной, но такой исцеляющей, собирающей мое тело по кусочку обратно в единый организм, бодрящей и стимулирующей все мои физиологические функции. Я старательно избегала любопытного рассмотрения капитанской фигуры. Мне с трудом это удавалось, он то придерживал меня за талию, то помогал тереть мои щеки, плечи и спину, в общем, постоянно крутился рядом, прикасаясь к моему обнаженному телу. Тепло его рук контрастировало с низкой температурой воды, отчего по моей кожи бежали мурашки и мелкие электрические разряды. Мне не было стыдно за свою наготу, но его стиль ню и мой интерес меня сильно смущали.

Такой мужественной фигуры вживую я не видела прежде, все в нем было идеальным, дышало недюжей силой, мощным здоровьем и безукоризненной атлетичностью. Кровь с молоком! Монументальные мышцы напрягались и выпирали упругими сферами, перетянутыми крупными венами, при каждом его движении. Косая сажень в плечах переходила в массивный торс, испещренный бледными шрамами, добавлявшими брутальности его образу сокрушительного воина. Я даже боялась опустить взгляд ниже его бугристого пресса, хотя была уверена, что и двигательный аппарат не уступает его коню Грому. Эта задача была не из легких, ведь мой рост позволял мне дышать ему в пупок, поэтому приходилось постоянно задирать голову и почаще закрывать глаза.

Прежде Лекс позволил рассмотреть себя, но сейчас-то моя голова была трезвой, и от этого зрелища мне было не по себе. Моя низкая самооценка и ограниченный опыт общения с противоположным полом делали свое грязное дело. Его тело – это зона моего дискомфорта. Я чувствовала себя мелкой и неказистой по сравнению с его габаритами. Что я вообще в силах предложить такому мужчине? Свою куриную грудь или худосочный бампер?

Я поспешила закончить все процедуры и почти галопом рвалась на берег в то время, как капитан изо всех сил не давал мне поскользнуться и разбить мое и без того многострадальное лицо.

- Сбавь обороты, - дышал он мне в затылок, - убьешься!

Как только я покинула природную душевую, то сразу принялась стирать свои чумазые шмотки, опустившись на колени и повернувшись спиной к своему Аполлону. Я слышала, как он недовольно хмыкнул и стал неспешно натягивать одежду.

Я была загнана в угол своими комплексами, раздираемая зудящим влечением к его природному превосходству. На душе было противно от собственного возбуждения и глупой надежды, что с таким образцовым самцом у меня может что-то срастись. Я не ведаю, что он там понапридумывал себе насчет его любви ко мне. Но мой прошлый опыт показывал, что я могла вызвать первоначальный интерес своим средненьким интеллектом и чувством юмора, но, когда дело доходило до интима, весь этот ажиотаж мигом улетучивался. Одного взгляда на мою тщедушную фигуру гуттаперчевого мальчика-подростка хватает, чтобы уяснить, что никакой сказочной ночи с Шахерезадой не будет. В лучшем случае это будет напоминать упражнения на турничке. Я улыбнулась своей самокритичности, доведенной до крайней точки.

Да, мне и прежде признавались в симпатиях и любви, но ровно до тех пор, пока не заметят, насколько я сильно закрепощена. Ничто не могло заставить меня чувствовать себя привлекательной. А осознание того, что я никогда не смогу быть достаточно хорошей для него, заставляло желать себе провалиться сквозь землю.

Лекс: Как-то странно видеть ее такой отстраненной и меланхоличной. Крошка старалась избегать любого зрительного и тактильного контакта со мной. Прежде она не выказывала такой неприязни. Чем это я сумел так оттолкнуть ее? Неужели она рассмотрела мои шрамы при дневном свете? Понимаю, видок отвратный.

- Я не хотел тебя напугать, - оправдывался я, застегивая каждую пуговицу и молнию, чтобы получше скрыть свое уродство.

- Ты не напугал меня, - ответил мне ее затылок.

- Я совсем не горжусь своими изъянами, - продолжал я, наблюдая, как девушка впопыхах натягивает мокрое платье.

- Ты о чем? – наконец повернулась она ко мне, расчесывая пальцами влажные пряди.

- О шрамах, - я развернул к ней небитую сторону моего лица.

- Чушь! – смотрела она на меня снизу-вверх своими пронзительными глазами, переливающимися зеленоватыми оттенками от водяных бликов. – Они тебя украшают.

- Тогда что не так? – я сел на колени напротив моей нимфы.

- Ничего, все в порядке, - она улыбнулась, но как-то вынужденно.

- Ты мне тоже кое-что обещала, - напомнил я ей, - не лгать, помнишь?

- А что по-твоему не так? – ответила она вопросом на вопрос. Ох, уж эти женщины! Никогда не сдают позиции.

- Ты отворачиваешься, краснеешь, а твоя кожа пахнет тревогой, - я снова напомнил ей о моей способности чуять эмоции.

- От тебя, я погляжу, ничего не утаишь, - покачала малышка головой, по ее белесым плечам рассыпались крошечные брызги. Она глубоко вздохнула: - Дело не в тебе, а во мне.

- Объясни, - потребовал я. Девушка засмущалась и замолчала. – Я могу здесь просидеть хоть весь день, пока ты наконец не заговоришь, - шантажировал я ее, показушно устраиваясь поудобнее.

- Ладно, но не смейся, - на ее щеках расцветал розоватый румянец.

- Как прикажешь, моя королева, - ее невинная робость выглядела обворожительно.

- Помнишь, я призналась, что не умею любить? – Пэйл дождалась, пока я утвердительно кивну. – Так вот в пределах спальни я тоже ни хрена не умею, - она опустила глаза. Что она имеет ввиду? Она же уже говорила, что давно распрощалась с девственностью.

- Но ты ведь была с мужчинами? – эта мысль неприятно полоснула мое кобелиное собственничество, но я должен был разобраться в причине ее внезапной печали.

- Да, у меня был парень, - она растеряно разглядывала свои изящные пальцы.

- Всего одни? – вот это уже больше меня радовало.

- Да, - прошептала она, не отрываясь от созерцания своих рук.

- За двадцать пять лет? – Я слышал, что дамам-берсеркам несладко приходится в личной жизни, но чтобы настолько, да при ее обворожительности и женственности.

- Ага, - коротко отбивалась Пэйл от неудобного разговора.

- Но ты же красивая? – моему удивлению не было предела.

- И что? – оскорбленно наколола она меня взглядом, как устрицу на вилку. – Мне стоило задирать юбку перед каждым, кто желает соития?

- Конечно, нет, - я замолчал в изумлении. Значит, девушка благоразумна гораздо более, чем диктует ее внешний образ. У меня не было опыта общения с целомудренными девицами. Теперь и от меня разило растерянностью. – И лишь поэтому ты сделала вывод, что ты неумелая любовница?

- Наверное, да, - она снова возвращалась к смущению. – Это было слишком давно. Я уже толком-то позабыла всю технику.

- Насколько давно? – я силился понять эту скромницу и распутницу в одном лице.

- Года три, где-то так, - Пэйл снова погрузила ногти во влажную копну черных волос. У меня отвисла челюсть. Последние лет тридцать затяжные командировки в пару месяцев без секса казались мне адом, а тут такое: моя малышка оказывается целомудренна.

- Я где-то читал, что год без секса может вернуть невинность, психологически, конечно, - я пытался шутить. – Так что поздравляю, ты трижды девственница.

Крошка закатила глаза, но все же улыбнулась.

- Это многое объясняет, - настала моя очередь говорить. – Однако то, что ты настолько жёстко себя судишь, полная ерунда, которая не заслуживает бурных переживаний от такой очаровательной девушки, как ты. Ты мне уже показала, что сексуальный потенциал у тебя «ого-го!», ты ни разу не подвела мои ожидания. И все же меня волнует совсем другое. Почему ты так резко начала меня стесняться, ведь пять минут назад ты абсолютно бесстыдно скидывала с себя одежду?

- Все очень сложно и запутанно, - малышка отвела взгляд в сторону и прищурилась, видимо, в раздумьях, как объяснить свое поведение. – Я постараюсь описать свои представления, если тебе интересно.

- Разумеется, - я подсел к ней ближе, убирая непослушную прядь с ее лба, - это касается и меня тоже.

- Я уверенный в себе человек во всех аспектах жизнедеятельности, кроме одного-единственного, - она сглотнула и наклонила голову, проглатывая слово.

- Ты даже произнести это не можешь? – она быстро захлопала ресницами. – Давай же, скажи это. Секс, секс, секс!

- Не беси меня, Лекс, - прошипела разгневанная девица. Я рассмеялся. – Ты издеваешься?

- Ну что ты, - ее скованность казалась мне милой. – Продолжай.

- У меня нет комплексов и стыда, я воспринимаю свое тело как мясо, поэтому так легко отношусь к коротким юбкам и прочему непотребству, которые так мозолят глаза матушке Терезе, - она цокнула языком. – Но при всем при этом, стоит мне подумать о том, что я желаю интимной связи с кем-то, я сразу теряюсь.

- Почему? – я положил руку на ее обнаженную коленку и почувствовал гусиную кожу под ладонью. Такая неожиданность, видеть смущенную Пэйл. Такого образа она раньше не показывала мне. Это заводило меня. Быть у кого-то первым, пусть даже в психологическом рассмотрении, такого мне еще шанса не выпадало.

-  Ты мне нравишься, а я себе нет, - она фыркнула, опуская глаза к своей нежной трепетной груди.

- Почему именно сейчас? – я начинал осознавать, что мне предстоит огромная работа с ее выдуманными барьерами.

- Не знаю, все становится слишком серьезным, - она покачала головой. – Все эти признания и ожидания. Раньше было проще – детские шалости. Никто никому не должен. А теперь…Теперь мне страшно потерять твое расположение, - она закусила нижнюю губу. – Я не умею ни флиртовать, ни обольщать, ни соблазнять, ни признаваться в чувствах. И уже то, что я наговорила тебе, далось мне нелегко.

Пэйл замолчала. Я старался придумать, как развеять ее дурное настроение. Я взял ее руку в свою, нежное перебирая пальцы.

Пэйл: Какая же я тупая овца! Случилось непоправимое: я начала пускать слюни по мужику, переживать на пустом месте и перекладывать свои проблемы с больной головы на здоровую. Вот так всегда происходит, как только мне кто-то становится по-настоящему дорог. Что за наваждение, превращающее меня в пустоголовую курицу?

- Посмотри на меня, - властно приказал капитан. – Я буду говорить, а ты молчать и слушать, - его карие глаза гипнотизировали. – Ты не просто мне нравишься, все твое тело полностью соответствует моим вкусам. Я бы не нашел в нем изъяна, даже если бы сильно постарался. Пэйли, ты – это пусковой механизм моих первобытных инстинктов. Я желаю тебя самой животной страстью. Ты приводишь в движение каждую клетку моего организма, а тебе для этого даже ног не надо раздвигать. Никогда прежде я так сильно не хотел связи с другой женщиной, как с тобой. А теперь тебе придется поверить мне на слово, я берсерк, и ты тоже. Стоит однажды представителю нашего рода полюбить, и это чувство остается навсегда, лишь крепчает и усиливается с годами. Я тоже относился к любви, как к сказочному вымыслу, пока не встретил тебя. Сейчас я верю, что никто не сможет завладеть моим сердцем больше, чем это сделала ты. Что же касается тела… - Лекс расцеловал каждый палец на моей руке и положил мою ладонь на свою обжигающую грудь, - отныне оно является твоей собственностью. Ты в праве делать с ним, что пожелаешь.

Ни в одной своей самой смелой фантазии я не могла представить себе такой пламенной речи. Мои щеки горели, на глаза стали наворачиваться слезы, я поторопилась смахнуть их. Я в конец растерялась. Мне хотелось поцеловать его, но я не знала, как перебороть свою нерешительность.

Лекс: Девушка задрожала, заерзала на месте, подалась вперед и сразу же отпрянула. Кажется, дела обстоят гораздо серьезнее, чем я себе представлял. С ней будет ох как не просто! Нужно срочно брать штурвал в свои руки и читать ее эмоции, как глухонемой по губам, жестам, взглядам и запахам.

Ее кожа источала тонкий аромат возбуждения, глаза влажно блестели, шея беспомощно выгибалась, из-под платья выпирали аппетитные набухшие соски. Она жаждет ласки. Я обхватил ее затылок, другой рукой придерживая талию, опустил малышку на землю. Всю скопившуюся нежность и отчаяние от недавних переживаний я влил в ее трепетные губы поцелуем. Мне хотелось гладить, сжимать, кусать ее кожу. И я ни в чем себе не отказывал. Девушка отвечала мне своей скромной страстью, но я уже не обращал внимания на ее движения, слишком сильно растворился в своих ощущениях от прикосновений к ее телу. С каждой секундой я все крепче прижимал ее хрупкий стан к себе, вжимался бедрами между ее стройных ног, кусал ее лебединую шею, пробуя на вкус, спускался к ее круглой аккуратной груди, целуя и облизывая через материю острые соски. Крошка призывно стонала и выгибалась. Возбуждение нарастало со скоростью локомотива. Если я немедленно не овладею ею, меня разорвет на куски.

Я отстранился, тяжело дыша, почти задыхаясь.

Пэйл: Меня эта чехарда до жути настораживает и бесит. То милуемся, то разбегаемся.

- Я что-то сделала не так? – я села, поправляя юбку.

- Нет, ты чудо, - Лекс яростно грыз свои губы. Я хотела спросить, почему мы не движемся с мертвой точки, но язык упрямо не поворачивался задавать вопросы об интиме. Однако капитан прочитал мои мысли: - Я не могу этого сделать. Наше общество старых традиций. Секс только в браке.

Я ошарашено выпучила глаза. Как же мне дорого это гребанное царство-государство с его устоями-застоями! И так спать не с кем, а они еще и ребусы придумывают!

- И как ты видишь, дальнейшее развитие наших отношений? – осмелилась я высказать наболевшее. – Будем за руки держаться и в шахматы играть?

- Пока так, - на полном серьезе отвечал капитан, поправляя дыбящийся ремень. - У меня от тебя крышу сносит, придется и с этим повременить.

Звучало хоть и лестно, но возбужденное исступление разъедало очередную дыру в моем доверии к противоположному полу. Предложил пирог целиком, а оказалось, что дал лишь понюхать.

- Я хочу есть, - поднялась я на несгибающиеся коленки. – Ты часом не охотник? – хмуро подтрунивала я над ним.