Фантазии полоумной. Глава 48

Глава 48

Дыц-трыц, Холодильник! И два фиксика внутри!

Пэйл: Я представить не могла в самых своих смелых фантазиях, что история может повториться с кардинальной переменой в расстановке персонажей. К Лине я не испытывала особенной враждебности или ненависти, конечно, некая зудящая зависть к ее общественно принятой идеальной красоте присутствовала, но после пылкой речи Лекса о его влюбленности, и она свернулась клубочком и мирно посапывала где-то в дальнем уголке моей душонки. Хотя смена чванливо-надменного взгляда его бывшей фаворитки на бессильное негодование мне была почему-то приятна. Наверное, это тоже пережитки природной программы – соревнование с потенциальными конкурентками и гордость за место победителя.

Осталось лишь проверить, не реагирует ли мой новоиспеченный бойфренд на мою реплику таким же снисходительным молчанием, как он это делал в последний раз с Лине. Я внимательно всматривалась в лицо капитана, можно ли мне вести себя подобным образом? Он перехватил мой вопросительный взгляд и улыбнулся.

- Не просто девушка, - притянул он меня за руку, - моя невеста, - капитан заставил Лине поменять цвет ее лица с оттенка слоновой кости до терракотового, минуя все промежуточные стадии. Я готова была поклясться, что ее вытаращенные глаза начали поочередно подергиваться.

Но как бы мне не льстила ее охреневшая перепудренная мордашка, стоило признать, что теперь Лекс перегнул палку. Я удивленно подняла на него бровь.

- Позже все обсудим, - потащил он меня за собой, старательно огибая застывшую инсталляцию из секс-бомбы, потерявшей контракт всей ее жизни. Она так и осталась стоять с открытым ртом, приминая лаковыми туфлями свою челюсть.

По дороге к казарме, я то и дело натыкалась на примерно такие же взгляды прохожих. На экране в холле Пантеона транслировались последние детали вчерашнего пожара и красовалась моя фотография в сопровождении некролога. Интересно, что за речь они там написали мне в последний путь, но капитан требовательно тянул меня за собой.

У ворот военной части уже толпились хороводы из благодарных почитателей моего женишка. Раиса сидела на заборе и что-то декламировала вслух. Увидев издали предмет своего обожания, фанатское скопище перестроилось клином и разразилось бурными овациями. Председательница клуба умалишенных привстала, опираясь ногами на деревянные опоры ограды.

Мне всегда было любопытно, как же работает вся эта идолопоклонническая система. Мне представлялась красная ковровая дорожка, по которой шествует Александр, распираемый от гордости, приветливо машущий руками, раздающий автографы и глупо улыбающийся на камеры объективов. Но нет, капитан раздраженно оскалился, прятал глаза и быстрым шагом пересек фанатское минное поле, никто не смел шелохнуться, броситься ему навстречу, кинуться со своими комментариями или даже просто обратиться к нему по имени. Они его боялись! Боготворили и боялись!

Проходя мимо аванпоста Раи, я приветливо помахала ей рукой, скрываясь за дубовой калиткой. Соседка-душегубка раздулась, как жаба, разве что квакнуть не решилась в присутствии своего кумира. Не знаю, в каком ключе пойдет наше с ней дальнейшее общение, но я теперь точно уверена, что за клевету я ей отомстила. Зависть, пусть даже мимолетная, раздует ее до размеров Астры, а, может, и больше.

Злорадствовать было опять же некогда, капитан впустил меня в запретную для остальных гражданских зону, мы пересекли полигон и направились непосредственно к жилой казарме. За массивной дверью открывалось обширное помещение, пустующее ввиду роспуска солдат. Все было выставлено на всеобщее обозрение: ряды двухъярусных кроватей тянулись вдоль стены, увешанной плакатами с уставными требованиями и прочими мотивационными штуками. На противоположной стене красовались такие же гигантские двери душевых и технических складов. Вперед уходил просторный коридор. Сама обстановка сподвигала на то, чтобы нацепить гусарский мундир, лихо вскочить в седло быстроногого мерина и орать «Тысяча чертей!», размахивая саблей и подкручивая ус.

- Подожди меня здесь, - остановился Лекс, подводя меня к одной из кроватей.

- Дудки! – меня бомбило от любопытства. – Ты обещал, что я смогу совать нос в твои дела!

- Очень точно сказано, - раздраженно отмахивался он, явно не настроенный на долгое уговаривание шаловливой дочурки.

- Оставишь меня здесь, буду трогать, что захочу, - пригрозила я, протягивая руку к прикроватной тумбе.

- Ладно, - прорычал капитан, - пойдем, но будешь говорить, когда я позволю, и не жалуйся потом на искалеченную психику.

Я одарила его ликующей улыбкой, осторожно замяв вопрос с возможным неповиновением.

Мы пошли по коридору, я вертела головой, читая надписи на дверях: хозяйственный склад, учебная, оружейная, есть почти все, кроме столовой и медицинского пункта. Далековато же им бежать со своими боевыми вавами.

Лекс остановился у дверей подвального помещения, за ней слышались глухие голоса и некая мышиная возня. Капитан бросил на меня недоверчивый взгляд, но все же отпер дверь и стал спускаться по ступеням, старательно преграждая мне обзор.

- Рой! – крикнул он в тусклый коридор, останавливаясь на последней ступеньке. Я попыталась выглянуть из-за его плеча, но тот аккуратно опустил мою голову, надавив ладонью на темечко, как в игре «Поймай суслика». В комнате никто не отозвался, только послышался непонятного происхождения шорох где-то внизу, под нашими ногами.

- Крысы? – предположила я.

- Да, сейчас же, - отмахнулся Лекс, - здесь все стерильно.

Он быстро пересек помещение и оказался над дверью в полу, которая вела черт знает куда, в подвал подвала.

- Что там? – поинтересовалась я, подходя ближе, но капитан остановил меня вытянутой рукой.

- Мы называем его морозильником, - ответил он, пропуская ту часть, где мне не следовало путаться под ногами. – Земляные пласты позволяют хранить скоропортящиеся продукты, - он взялся за круглую железную ручку и подергал – заперто.

- А, винный погребок, - нарезала я уже второй круг вокруг тайной комнаты на безопасном расстоянии от Лекса, уберегающем от детонации его сверхбеспокойства. – Ты выглядишь озадаченным. Разве ты не оставляешь его закрытым, чтобы никто не испил твой Дон Периньон?

- Во-первых, крошка, я не пью на службе, - он испытывающе дернул за ручку, посыпалась труха. – Во-вторых,… - Лекс приложился в полсилы, но этого хватило, чтобы дверь поддалась, а в воздух взмыл столб пыли.

- Вам бы проветрить ваши закрома, - откашливалась я.

- Во-вторых, здесь давно ничего не хранится, поэтому и запирать не было нужды, - закончил свою фразу кэп, поддевая кедом крышку деревянного люка.

Внизу было тихо и темно. Лекс пошарил на подвальных полках, заваленных всяким хламом, и вытащил из кучи бесполезного   раритета керосиновую лампу времен святой инквизиции. Тут же нашлись и спички по диковинному стечению обстоятельств.

- Ей недавно пользовались, загадочно изрек он, принюхиваясь к антиквариату.

- Ты учуял феромоны коэффициента полезного действия? – развлекала я сама себя, чтобы развеять накатившую тревогу, за что получила резкий урезонивающий взгляд. – Все, молчу.

Лучший сыщик без диплома поджег фитиль и поднес тусклый фонарь к отверстию в полу. Пока он был занят изучением содержимого погреба, я успела подползти поближе и тоже уставиться в прохладный полумрак. Где-то в глубине этого колодца сидели две мужские фигуры, плотно прижимающиеся друг к другу и греющиеся теплом собственных тел. Ребята щурились от внезапного света в их непроглядно мрачной темнице. На лбах бедолаг выступала кровь, обильно стекшая по вискам и шее и давно запекшаяся бордовыми дорожками.

- Любопытство сгубило кошку, - отвлек меня Лекс, поднимая за талию, - возможно, даже Шредингера, - завел он меня за свою спину.

- Постой, - упиралась я, не отрывая взгляд от заключенных, - я их знаю.

- Я в курсе, - будничным тоном отозвался кэп, будто у них в подвале постоянно сомнительные мужики вместо тараканов ползают.

- Что? – непонимающе уставилась я на него. – Что ты тут мутишь со своим африканским шаманом?

- Мне приказано было наказать напавших на тебя и Джейми, - нарисовался на ступенях мавр собственной персоной, на его шее все так же покачивались багровые бусины из человеческих пальцев.

- А ты не перестарался? – встретил Лекс своего подчиненного недовольным рыком, кивая подбородком на жуткие побрякушки. – Что за «Молчание ягнят» ты устроил? Мариновать негодяев в морозилке – это одно, но калечить, - он негодующе покачал головой, - это может выйти нам боком.

- Погоди, - перебила я Роя, открывшего рот для оправдательной речи. Я насчитала на его колье двадцать три пальца, что-то многовато для всего лишь двоих доноров. - Поднимите руки, - крикнула я в люк.

Перепуганные и промороженные неформалы неспешно оторвали окоченевшие руки и подняли вверх ладони с абсолютно всеми двадцатью крючковатыми пальцами.

- Быстро соображаешь, - похвалил меня Рой. Лекс, кажется, зарделся от гордости за свою мисс Марпл и потерял нить разговора.

- А скальп ты им зачем снял? – спохватился кэп.

- Это клеймо на память, - пробасил африканец.

- Звучит достаточно резко для назидательных мер, - приподнял он одну бровь. Рой сжал челюсти в нервном порыве.

- Не знаю, я на стороне Ганнибала Лектора, - встряла я в их мужской разговор. Судя по теплому взгляду и нахмуренной переносице Роя, его одновременно злили бабьи «пять копеек» и радовала моя поддержка.

- Поясни, - непривычно сурово обратился ко мне Лекс.

- Прошлый раз, когда мне посчастливилось с ними встретиться, ублюдки хотели выгравировать некие мерзости на лбу Джейми. Так что поделом им! – спокойно отвечала я, бесстрастно разглядывая свои корявые ногти.

- Ладно, - поразмыслив, произнес капитан, однако тон его голоса отнюдь не свидетельствовал о том, что он сменил гнев на милость, - будем считать приемлемым. Глаз за глаз! - вынес он свой вердикт. – Тогда что за убожество болтается у тебя на шее?

- Запугивающий муляж, - печально отвечал Рой. У мавра хватало мужества встречать негодование командира, не опуская головы, глядя в упор. По всему было видно, что он старался удивить своего капитана, но его усилия остались недооценены и даже высмеяны. Благоговейный трепет сквозил в его досадливом взгляде на Лекса, некая платоническая одержимость, собачья верность и преданность. Я с ужасом поняла, что Рой влюблен в Александра. Но любовь эта была иного рода, без капли похоти и стремления владеть объектом своего обожания. Он был готов умереть за командира!

Несмотря на жестокие поступки африканца, чистота и сила его чувств к Лексу меня поразила. Почему я так не могу? Не могу отбросить всякое недоверие, скепсис, циничность, страх быть отвергнутой и просто любить, самозабвенно, без упреков, без лишних надежд, без глупых мыслей – просто любить.

- По-моему, удачно сделан, - хотела я немного приободрить беднягу. Лекс одарил меня очередным суровым взглядом.

- Немедленно снять! – клацнул зубами капитан, Рой тут же сорвал веревку, чудом не повредив свою здоровенную шею, и отшвырнул ее прочь. – Узников освободить! С них хватит!

Африканец бросился к стеллажу, доставая припрятанную веревочную лестницу, которую он незамедлительно опустил в люк. В гнетущей тишине один за одним мои прежние мучители, а ныне амнистированные арестанты поднялись на свет Божий, ну, конечно, скорее на подвальный полумрак, но все же на три метра выше. Их шатало, они, как сурикаты, цеплялись друг за друга, боясь взглянуть в глаза хоть одному из присутствующих, даже мне, хотя ранее бессовестно глумились надо мной. На лбу у одного из них можно было прочесть шрамированную надпись «гомофоб», видимо, Рой расквитался за свои какие-то обиды, у другого красовалось клеймо «женоненавистник»: и про меня не забыл, да как искусно мавр вложил столько букв в лобный лоскуток.

- Возражения или пожелания какие будут? – испепелил их командир взглядом, охлаждая ледяным тоном. Те дружно помотали головой, не в силах выдавить хоть слово. – Надеюсь, все здесь понимают, что если хоть какая-то кляуза просочится в полицию, будет только хуже? – теперь отмороженные сурикаты поочередно кивали. – А если увижу вас хоть в пяти метрах от своих подопечных или, еще хуже, Пэйл, оставлю вас гнить там навечно, а ключ будет только у Роя! – и без того бледные ребята стали почти прозрачными, как рыбки гуппи. Африканец польщенно зарделся. Странно, но я была за него рада, пусть фактически он представлял собой конкурента. – Рой проводит вас до черного входа с обратной стороны казармы, и не дай Бог, вас кто-то увидит или услышит.

На подгибающихся ногах товарищи неформалы побрели за мавром, низко опустив головы, не издавая ни единого писка, а то вдруг их линчеватели передумают.

Лекс погасил керосиновую лампу, сложил лестницу и захлопнул крышку люка, все эти действия он выполнял в полнейшем молчании, не глядя на меня. Выражение его лица было настолько серьезным и недовольным, что мне стало не по себе. Где я умудрилась напортачить, что он кардинально переменился в отношении ко мне. Мне хотелось немедленно покинуть этот гребаный подвал, сбежать от его вербальной забастовки, как трусливая мышь. Но здравый смысл подсказывал, что лучше сейчас выяснить все на берегу.

- Что-то не так? – нерешительно спросила я, боясь шелохнуться.

- Да, - ответил он серьезным тоном пастыря-миссионера.

Лекс: Я не могу на нее злиться, хотя следовало бы. Каждый раз, когда я поднимаю на нее глаза, весь негатив улетучивается, что сильно осложняет мне задачу. Я постарался сосредоточиться на механической работе по уборке помещения, избегая зрительного контакта с Пэйл.

- Объясни, - расстроенно попросила девушка.

- Я уже нарушил уставные правила, приведя тебя сюда, - начал я пояснять причину своего негодования. – Я годами создавал себе должную репутацию лидера. Прости, но никто не смеет перебивать меня, вклиниваться в разговор либо мои распоряжения, когда я нахожусь на службе. Я, кажется, предупредил тебя, чтобы ты вела себя тихо, говорила, лишь когда я позволю. В любое другое время я всегда буду рад тебя выслушать, но не при общении с подчиненными. Что будет с моим авторитетом, если в ряды моих солдат просочится слух, что я протащил на закрытую базу свою девушку, да еще и разрешаю ей влиять на свои решения? – я наконец оторвался от пыльного хлама и посмотрел на нее, ее темные глаза были полны застывших немых слез.

- Я не в твоем подчинении, - сердито ответила Пэйл на мои замечания. – Ты не будешь приказывать мне молчать! Командуй на своей петушарне! – совсем агрессивно добавила она, взбегая вверх по ступенькам. А чего я ожидал от этой строптивицы?

- Стой! – громко позвал я беглянку, она, естественно, не послушалась. – Погоди! – догнал я ее уже в коридоре. – Послушай, - теперь уже вкрадчиво обратился я к ней, обнимая ладонями ее разрумянившееся личико. – Извини, если обидел тебя. Я не прошу повиновения, лишь понимания моего положения.

- Оно обязывает тебя играть в тирана? – надула она сахарные губки. Ну вот опять, все менторские порывы разума перекрыты желанием расцеловать ее.

- Да, - чистосердечно признался я.

- Это важно для тебя? – в этом вопросе не было и намека на истерию или стервозность, лишь участливая забота, как сделать лучше для меня.

- К сожалению, да, - подтвердил я ее опасения. – Я не хотел, чтобы это вызвало такую негативную реакцию у тебя.

- Тогда определи границы, и я постараюсь не заходить за их рамки, - Пэйли погладила мои руки, бережно сжимавшие ее милые щечки.

- Начнем с географических. Если уж мое слово, данное тебе, приведет тебя снова на военную базу, то здесь придется подчиняться уставу и максимально держать себя в руках, особенно в постороннем присутствии, - меня самого не радовала такая расстановка приоритетов.

- Даже в компании Джейми? – она вспомнила своего горе-ухажера. Видимо, мне еще не раз предстоит быть свидетелем их задушевных бесед. Брр!

- Нет, если мы на гражданской территории, и я не при исполнении, - пространно пояснил я.

- Ладно, - улыбнулась девчонка. – На базе ни-ни, за ее воротами, вытворяю, что хочу. Уяснила.

Как-то тревожно прозвучало окончание нашей договоренности, но что уж тут поделать? Глазки видели, что ручки берут. В моем случае, я вознамерился претендовать на неуправляемую хулиганку, которая в считанные дни обзавелась уймой проблем и недоброжелателей, угрожавших ее жизни. С этим я уже смирился, а вот был ли готов ко всему вытекающему – сложный вопрос.