Сегодняшнее в завтра

                Сегодняшнее в ЗАВТРА

   Вся история человеческого индивидуума есть, со времен его выделения из животного мира, диалектика его лишнего продукта (у Маркса прибавочная стоимость). Развития не только его величины, а то, что нас выделяет из животного мира передачи её друг другу, экономический механизмов его функционирования, его беспрерывности, чтобы это главное свойство человека не остановилось, и его суть не исчезла. Сколько продолжалась эта эволюция с момента родов (выхода его из чрева земли, его «матки» – пещер, где в ограниченном пространстве природа заставила добывать лишний продукт и награждать его друг друга), наука еще исследует(гравюры на камнях Южной Америки рассказывают), палеонтологи еще рыскают. Тысячи или миллионы лет, чтобы на поверхности суши и воды вырвавшись из чрева на волю стать стадным, племенным, общественным и развиться до сегодняшнего дня, огородившись его одной из высших стадий общественного развития, спрятавшись от себя подобных угроз, в лоно государства.
 
   Все предыдущие эпохи пульсации прибавочного продукта нам показывают, что этот продукт, его существование, производился и не исчезал всегда с помощью каких-то различных внешних сил, насильно. И вплоть до сегодняшнего дня его стремление к свободе(производству этого продукта только для себя) – пресекался насильно, в большей степени из-за малой производительности труда каждого индивидуума. Капиталистическое общество, которое по косточкам разложил и исследовал К.Маркс, достигло цивилизованного скрытого экономического принуждения его (лишнего продукта) производства, а не прямого, грубого и явного принуждения, как было до времени его торжества. Феодализм в России спасал себя, свое сущее от чуждого мира, укрывшись под крону государства. Происходил тренинг человеческого существа, если хочешь свободы, своего сущего,произведи не только для себя, но и отторгни (до сих пор насильно) от себя, чтобы в этой свободе купаться.
 
Сейчас человечество подошло к такому важному для себя моменту, чтобы этот процесс изменить, и из насильственного процесса преобразовать в действие добровольное. Причем для каждого индивидуума. Производительность труда достигла такой степени, что уже один индивидуум производящий, не может потребить все сам, то, что он произвел. Как и кто перевернет эту парадигму, предстоит решать и исполнять нашим поколениям, громадная ответственность уже перед миллионами лет, так как эту ситуацию нам подготовили и преподнесли на блюдечке всё предыдущее до нас существовавшие и их деятельность.

Мы не распространяемся пока на другие государственные образования, мы должны взглянуть на свое пространство и проанализировать, во что его можно преобразить.
Сегодняшний юбилей столетних событий показывает, когда эта попытка преобразования «в Новый Мир» началась и пока не достигла своей цели, не прошла бесследно, а наоборот, подготовила к решительному броску, произвела одну из двух главных её составляющих для будущего его торжества.
Первая Мировая война и власть наступающего буржуазного мира не смогла произвести того действия, которое должны выполнить наши поколения сейчас, но зато породила власть пролетарского мира. Который под воздействием уже Второй Мировой войны смог сосредоточить прибавочный продукт в одном месте (пролетарском государстве) и одной территории (только уже не размеров пещер, а более значительного пространства, которое создали для него всё предыдущее царствование в России). И хоть пролетариату пришлось использовать тот царский механизм экономического хозяйствования, другого не было. В чем и заключался его, царства консерватизм, всеобщего торжества буржуазных отношений на своей территории у себя не развил, а хранил до упора феодальные отношения, с помощью государственного чиновничества и дворянства, из крестьян свободной рабочей силы не создал, а питался от него по мере своей привычной надобности. Он по эстафете от царского создал из своей плоти государственное из народа чиновничество, полностью отдавшись его власти и отчуждения созданного своим трудом прибавочного продукта. Что и привело к его краху государства, так как феодальные инструменты использования прибавочного продукта элитой потребовало более современных, достигнутых эволюцией капитализма, инструментов хозяйствования.

    Вот и грянула спустя 70 лет от революции, перестройка, когда на осколки СССР, и уже отколовшуюся Россию, нахлынул капиталистический механизм хозяйствования (у которых учиться в свое время призывал еще В.И.Ленин, но все поползновения пролетарской властью в их сторону строго пресекались). А уже через тридцать лет начала перестройки и сто лет от Октябрьской революции получили смесь, власть, и борьбу между двумя этими образованиями, стремлением прибавочный продукт раздробить, или снова его загнать в одно место (чего капиталистическому миру никогда не достичь самому в себе).
Сегодня отчетливо просматривается двоевластие (прежде между Советами и Временным правительством), между государственными (а они все таковы)чиновниками и частным бизнесом. Но кульбит различий между ними громадный. Сто лет назад одна ветвь власти была вынуждена уничтожить другую, что и произошло в годы гражданской войны. Иначе теперь, сложилась патовая ситуация, идет яростная борьба за свое выживание между ними, ждать стихийных событий недопустимо, когда произойдет взаимное поглощение.  Хотя понимают, что друг без друга существовать не могут, и в одиночку погибнут.По матрице Питирима Сорокина выход один, реформирование, причем обеих ветвей власти, но опять вопросы, как и куда, кого?

Спустя столетие от революционных событий, как-то в стороне от дискуссий осталась сентябрьская 1917 года статья Ленина «Государство и революция». Где предрекалось его отмирание, при исчезновении классов и существовании его в переходном периоде от капитализма к коммунизму. Через месяц от теоретических измышлений ему пришлось вплотную заняться практическим его построением. Когда пришлось его подчинить диктатуре, как бы пролетариата.  Или научный вопрос, современный взгляд на него сейчас намеренно замалчивается, когда Россия опять устремилась установить монополию государства. И какими только страхами нас не пугают, что без этого образования всем придет конец, которое изобретает всякие провокации, пытаясь доказать свою потребительную стоимость. Или нас ХХ век ничему не научил, когда в сталинские времена произошло его торжество, а к концу ХХ века его развал. Любые недостатки есть продолжение их достоинств по времени. Использование функций государственных инструментов, «ружье» для отражения внешней угрозы. Мы не повесили это «ружье» на стенку, в режим ожидания, до следующей внешней угрозы. Потеряли страх, что «ружье» - это опасный предмет. Не вышли из функций, предназначенных для мобилизационной экономики и еще продолжая размахивать этим ружьем, ища его смысл в мирном времени, дождались, когда оно выстрелило в самих себя, доведя до взрыва, который чуть не похоронил и себя и все под ним находящееся. Или мы так и не научились управлять его диалектикой и ждем опять, когда оно властвовать будет тотально над нами. То, что классики указывали на вектор его развития на исчезновение, так зачем мы его до сих пор оставляем главенствовать, и не ограничиваем. Одно дело, тридцатые годы прошлого века, когда возникла угроза германского милитаризма и прибавочный продукт от близости пользования сохой, был мал. Государственное управление хозяйствования в экономике, в то время им было эффективным и оправданным, т.к. в основном оно развивалось вширь, экстенсивно. Но когда после восстановления страны, создания оборонного щита, насыщения его запросов, несоответствия по времени и размеров экономики их производственных отношений, прибавочный продукт начал исчезать, в экономической мирной деятельности оно потерпело фиаско. Интенсификацией производства оно предпочло пренебречь, больше на словах и призывах, выдавливая из себя ресурсы на это, крохами. Вместо того и сейчас, чтобы государству заниматься своими прямыми функциями, сегодня оно опять полезло в экономику, где является в конечном итоге полным профаном, но ободрилось, увидев воскрешение и оживление своего базиса. Капиталистическое производство более эффективней феодального, вот и стремится взять реванш, по-рулить над ней, тем более это позволяется.

       Как мы отметили выше, мы пришли к такой ступени развития, что часть прибавочного продукта каждым человеком должна быть отдана в чужие руки добровольно. А это предполагает такой момент, такое положение каждого индивидуума, его свободная в своей области деятельность, и затем как главное условие его, это уничтожение эксплуатации, наемного труда и всяких его проявлений. На данный момент население страны России изнывает от двойного гнета. От сложившегося двоевластия, пришедшего капиталиста (его высшей стадии олигархии) и коррумпированного чиновника, действующего выработанной веками феодальной хваткой своего обогащения, стараясь не отстать от доходов частного бизнеса, также угнетая друг друга. Противостояние это возникло еще во времена царствования последних Романовых, когда у ряда знаковых возникающих капиталистов бизнес отбирался и становился казенным, т.е. государственным, если покопаться в истории, то примеров куча.
Поэтому большевики, только в тридцатые годы прошлого века своего правления переименовали события семнадцатого года из переворота в революцию (по той же матрице П.Сорокина), сменив Временное правительство А.Керенского на большевиков во главе с В.Лениным, в государственной деятельности мало что изменили, разве что в названиях. Революция же окончательно произошла (с уничтожением ленинской гвардии, резервации труда крестьянства, для рабочих характерным жестом, открытия питейных лавок на первых заводах, урезая зарплату их тут же у станка, указав место, где ему надобно быть), и была ею названа, когда И.Сталин, уже полностью покончив с нэповским возвратом (лихорадочные поиски будущего Лениным, на практике), загнал под «казенщину», то есть государство, которое впоследствии было всепроникающим. Умудрились присвоить ещё название будущего общества, но это в целях пропаганды. В большую ложь легче заставить поверить. «Но у тогдашнего "Чингиз-хана", с томиками Маркса под мышкой было искреннее мышление».«Сталинщина»- это финал, сфинкс   проекта Романовых, символически, подпольным образом, переданная корона, только её венец, оказавшийся из колючей проволоки, стальным обручем на долгие годы впившуюся в русскую научную мысль его мироздания.

Но почему так происходит? А потому что чиновник с дней своего появления поставлен в такое положение, в наемный труд, многовековое рабство от государства (у нас от начала дворянства в борьбе с боярами). И государство со своим наемником мучается, (как бы пытаясь щуку отучить ловить мелкую рыбешку), провозглашая постоянно борьбу с коррупцией.
      Его эволюция за несколько веков развилась настолько, что уже без этого образования в современном мире общественное устройство не мыслится. Но это что, финиш, или промежуточный этап его главной роли, цели жизненного устройства. Сколько еще времени отведет нам история в этом хаотичном противостоянии, сколько еще хватит терпения, находится в наемном рабстве. Размером длительности одной человеческой жизни не измерить, но по сравнению с момента родов человека, момента его выхода из пещерного состояния, это мизер, т.е. оно где-то рядом, очень близко.
 
      Выведение чиновника из рабского положения и его свободное хозяйствование позволит кормить наоборот выделенное государство, своего бывшего хозяина(это уже несколько министерств) от результатов своего труда. Выведя из наемного труда чиновничество и создавая гражданское общество, оно начнет одновременно и с собой выводить и рабочий класс и все под собой существующее, из-под диктата капиталистической эксплуатации, это уже будет чисто технический вопрос, тем более западный мир примеры этого нам демонстрирует в лице народных предприятий. Они там не получают своего дальнейшего развития из-за отсутствия той объединяющей их над ними силой, которая создана на просторах России и не используется по-своему (строгий законодательный запрет) будущему предназначению.
      Никаких потрясений и революций нам не потребуется, все можно сделать по воле большинства населения, здесь проживающих. Реформу эту производить предстоит параллельно с существующими укладами, а не рубить с плеча, как было 100 лет назад, ведь все новое создается от предыдущего, и должна быть какая-то мера им бережливости, благодарности и ещё пользы от нее. Если новое окажется эффективней чем старое, то голосование будет происходить ногами, а не бюллетенями в каких-то урнах или с помощью ружья.
       Конечно, не очень понятно, чем может заниматься класс чиновничества в экономике и в чем его функция. Его ждут те постоянно накапливающиеся средства на прибыльно работающих предприятий, и которые сейчас прячутся от государства, от тех же чиновников, его представляющих, которые тут же их стремятся использовать в свою пользу, и боятся (рейдерских захватов, к примеру) их использования. А потому каждый год сейчас, а в последнее время, особенно, бегство неиспользованного инвестиционного капитала, возросло, который прячется, используется не у нас, или прожигается и тратится на всякие «яхты». Сколько еще будет продолжаться наше горе от ума, и упорству главному закону мироздания воспроизводства и добровольной передачи друг другу в природе своей прибавочной стоимости, не только себе подобными, но и как мы видим всего живого мира.

Несомненно, поднимется крик, что окончательно уничтожится русская государственность, и оно исчезнет, поглотившись другими. Но в том, то и дело, выделив его, (как одна из поговорок нашего президента отделив мух от котлет), оно, наоборот, при торжестве всеобщего свободного труда получит такие необозримые средства, им необходимые (сегодняшние траты на военные расходы окажутся так мелочевкой, карманными расходами).
       И не как сейчас «заблеял - аЯ, Я…» в своей программе наш очередной претендент от огрызка партии (уже без Ю.Болдырева и В.Лукина), на президентство Г.Явлинский; в стиле забрать и поделить в сторону образования и медицины, своей песни о разделе продукции.
      Хватит всем! И не потребуются те очередные судорожные подачки со скудного государственного стола, (скребущего своими налогами (коготками) входящую в стагнацию экономику), российскому мужику, его унижающего, в виде пособий на кормление детишек до полутора лет, а там как-нибудь наемная сила вырастет самостоятельно, главное её произвести.
     Не стал ли сам И.Сталин, уже на закате своей жизни понимать, кто был главной силой в победе над фашизмом, и потихоньку начал передавать власть хозяйственной элите. За что был и отстранен досрочно (факты имеют право быть) своими же близкими партийными соратниками у власти, им же, кстати, и поставленными во главе страны уже после В.Ленина. Государство такой же живой организм как любое образование и его диалектика должна быть управляемой.
     А вспомним эволюцию распада, Н.Хрущева, когда он со своими, нововведениями, пытаясь ограничить военных (которые его к власти во времена Л.Берии и привели)только наличием ракетам и пограничниками, поплатился постом, но хоть оставлен в живых. Также впоследствии и партийная монархия (которая прервалась М.Горбачевым во время перестройки, моно-единовластию в России пришел конец, она устремилась к сложившемуся сегодняшнему двоевластию, более сложному образованию) оттеснила А.Косыгина, который попытался её (экономику) направить в нужное русло (пытался удержать вожжи стремительно помчавшейся вразнос«русской тройки»).
    Но инерция велика, теперь система заставляет из вождя пере-нарядиться в несменяемого до конца своих дней лидера (пример Л.Брежнев, Ю. Андропов, К.Черненко). Незавидная судьба. Но он ещё не подозревает, что ждет его впереди, ни одно наслаждение укрепленной властью,прежний труд на галерах здоровье еще не подорвал, а безумная работа, как трудились в свои первые годы большевики, строя новые отношения.

      Эволюционные моменты в государстве текут непрерывно, допустим, наступает угроза третьей мировой; из опыта второй, создается Высший Совет Обороны, «повешенное ружье снимается, пыль с бронепоезда на запасных путях сдувается», который своим Декретом (революционным как у Ленина) тут же объявляет, что все виды собственности и граждан, её населяющих становятся государственными, и использует в своих интересах и потребностях.
      Почему Гитлер проиграл Сталину в своем противостоянии. Потому как он не подчинил тотально свою раздробленную капиталистами экономику (государственно-монополистический капитализм), потом уже всей Европы в одни руки, а не как у Сталина (государственный феодализм без каких-либо внутренних монополий), у которого экономика трудилась, день и ночь, не останавливаясь. Если бы Сталин, в то время, поменялся с Гитлером своими заводами и фермами, кроме людей и производственных отношений, не нужны бы ему были не американцы и англичане со своими ленд-лизами и прочим, он бы подмял весь мир под свой неизменный сапог.
Как у нас любят говорить, то, что он из вещей оставил после себя,да и шинель ещё (а для народа еще и фуфайку, висевшие уже в комодах костюмы и ботинки, одевать было особо некуда, как говаривали в конце семидесятых, на Рязанщине, братья Кузины). Вот здесь государство умеет, история наша подтверждает, ну а что произошло дальше к концу века мы все уже свидетели.

     Мы можем уже возразить, что чиновничество уже такой властью обладало и ничего из этого не получилось. Но в том, то и дело, что чиновничество распоряжалось не своими результатами труда, а присвоенными с помощью государства чужим продуктом, а потому за него и не ответственным. Его связь с производством рублем отсутствовала, оно не ощущало результатов своего труда, ничем не измерялись, кроме рапортов на партийных съездах. Да и не удивительно, так как с создания тех же колхозов учитывать сам труд у колхозников начинали с палочек в табеле прихода на работу, то есть мерили сам труд, дойдя до весны 1987 года, когда к надвигающейся агонии пытались загнать всех под нормативы заработной платы, только арифметически научились обозначить себя. Спускать вниз прибыли, было смерти подобно. Считать доходы от собственности как-то в голову не приходило.  Из-за отсутствия свободного обмена на рынке средств,  для производства, инструмента западного мира, так как частная собственность была объявлена злодейкой всех бед капиталистического мира, была в одних руках (как бы всенародной), и счет нужен был в основном для статистики (сравнивали с 1913 годом, с мифическими сотнями разами увеличения). И по приходу буржуазных отношений, она оказалась государственной, а не всенародной. А имитация раздачи с помощью ваучеров (ausweis в будущее) вылилась в пропуск для новых буржуа, (деления на хищников и травоядных) для меньшинства, (необходимый этап) а для большинства обманом, (ваучер был оценен до размеров бутылки водки). Как обманом оказалась освобождение крестьян в 1861 году, которые потом сделали попытку избавиться от остатков крепостничества в открытой борьбе, зато завоеванием, уже в 1961 году, получением паспортов и быть свободным для пополнения в основном пролетарского класса. Но уже и чиновничества тоже.

      Связь чиновничества и трудовых коллективов осуществляться будет теперь как раз через собственность на средства производства и его совместного эффективного использования, но её оборот, величина и присутствие, в чьих руках, и доход от её использования должны быть посчитаны. Причем процесс этот должен быть непрерывным, как течение водной среды, а не в виде пережитка прошлого - акций, накапливающихся заторами, а потом обрушивающие, сметая многих на своем пути. Где должны быть присутствовать взаимный учет и контроль, задача, которая была поставлена после Октябрьского переворота (революции) и не воплощенная до сих пор.Только на таких условиях менеджмент производительных сил созидательной экономики доверит использование своих накапливающихся средств на расширенное производство, который со своего потолка и высоты обзора беспомощен и беззащитен в их использовании.Тыкается по углам на свой страх и риск, стихийно, разоряясь и исчезая. А потому довольствуется сегодняшним днем, не видя перспективы. А сегодняшнее всепроникающее чиновничество государства, своим поведением сигнализирует о своем предназначении, не забывая, как мы замечали выше, коррупционными методами, доплачивать за свой труд, не пугаясь тюремных нар, своих потерь, в ряды становятся новые. Какие преимущества и результаты труда свободного труда чиновнического сообщества можно обозначать и обрисовывать беспрерывно, потребуются тома бумаги. Пока задача стоит сделать его таковым свободным, сдвинуть глыбу к тому объективному закону Вселенной, без подчинения которому наше дальнейшее будущее проблематично.

     А в случае успеха послужит примером и западному миру, (и если последуют, или опередят, то вот это будет империя, но уже другого типа, основанная не на страхе и штыках, а на созидании и любви) который уже тоже задыхается в своих противоречиях, и на нас посылая плевки и санкции.
    Пока только это! В 1917 году Россию не пропустили в мир капитализма, завлекли преждевременной для неё мечтой, еще миража будущего царства. Да и царская охранка не сплоховала.  Уже в предсмертных судорогах, передав эстафету, теперь уже не царской династии, а в виде вождя, во главе партийной монархии, хватаясь из последних сил за соломинку своего продолжения рода и образа жизни.
    Послеоктябрьская семидесятилетняя борьба против капитализма вылилась в такие итоги, что выведенная формула Маркса всеобщего производства (c+m+v) чуть ли не остановилась.
     Для главного составляющего (m) переменного капитала, начала исчезать прибыль (v, и природная рента подкачала), да и средства производства (c), зачастую амортизированные, превращались в отсталость (это в эпоху научно-технической революции, массово не заменялась) и даже существовали еще с царских времен. К примеру, свою кормящую отрасль сельского хозяйства превратили в черную дыру экономики, повсеместно покрыв кладбищами (прикрытые от глаз баннерами-полотнами с точной формулировкой, призывом-лозунгом «Планы партии-планы народа») сельхозтехники, после ежегодных битв с урожаем, как при танковых сражениях, сколько лет потом металлолом вывозился в Турцию. Это видимая часть айсберга убожества экономики.
      А еще целые отрасли, к примеру, мелиорации, сжигали такие средства, развеивая их по ветру, откликнувшись разве что пожарами на некогда болотистой местности,  высохшими от слез заливными лугами, успели хоть остановить развороты рек. Умудрились даже и оборотный капитал превращать в мертвый, который фондовыми завалами гнил на складах, не стремясь превратиться в следующие потребительские стоимости. Протест трудового люда выразился не демонстрациями и повтором Новочеркасским бунтом, а своим мозолистым каждодневным трудом, зачастую понимая это (поэтому впадая и в пьянку, чтоб мозги и очи не понимали и не видали), вводя в штопор весь производственный сектор.

     Вся беда, что против западного мира (капиталистического общества) бились с инструментами прошлого, достигшего своей вершины феодального государственного образования. Т.е. отбивалось прошлое против настоящего, задача стоит в том, чтобы будущее билось с сегодняшним состоянием, как в свое время ростки капитализма на западе победил феодализм, тогда еще в основном в кровавой форме. Во времена развала государства СССР в девяностые годы грабительский спасательный круг нам бросил западный мир и все пятнадцать осколков, сохранившись, пошли каждый своим путем. Молодой российский капитализм, впоследствии, исходя из сути законов своего существования, уже бросился сохранять свои рынки сбыта, да еще с помощью своего защитника государства. Западный мир со страхом ждет, когда оно начнет, также как, и они, (германский рейх еще в памяти) завоевывать новые, где при этой системе тесно уже всем.
       Вот и клюют со всех сторон, как только могут, намекая, что такие Вы не нужны, как не нужны были подобными им и в 1917 году. Вот, потому пришли времена, когда российское государство (ядро СССР) должно проявить мудрость (в том числе и своего государственного будущего торжества, когда это понадобится) и открыть шлюзы, ворота будущим отношениям. 
       И формулу Маркса капиталистического производства не только утвердить, а изменить, реформировать для общего благоденствия, для всех, заостряем еще раз, без всяких кровавых революций. Где она из горизонтальной простой линейной арифметической функции, приобретет вертикальный алгебраический вид

                v/(c+m)

и устремится в неведомые небеса и дали. Ну а в будущем, когда знаменатель сольется в одно целое, формула еще более упростится, и примет тот законченный вид, предписанный мирозданием, где знаменатель будет выражать продукт для себя, а числитель от себя. Сейчас она отображает степень эксплуатации, дохода, топчущегося уже на месте, на мизерных цифрах, а в будущем будет отображать величину деяний человека. То есть на вид формулы одинаковы, но их сути будут противоположны.

      Классики марксизма-ленинизма утверждали, что основой изъянов капитализма есть частная собственность на средства производства, и от неё все беды. Но если присмотреться к капиталисту, то его интересует не средства производства, а результаты их соединения с рабочей силой, то есть прибавочная стоимость. Перевернутый на ноги чиновник (лифты вознесения будут всеобщими, классу капиталистов, как наиболее деятельным горизонты расширяться) будет получать её добровольно в виде денежного капитала от всех раздробленных производств.
     А потому средства производства (производительный капитал) должны быть направлены и отданы тому, кто с ними непосредственно общается каждый день. У Маркса и Ленина в то время в голове не возникало, что произведенный продукт не может быть отдан в чьи-то руки добровольно, они еще не знали, как этот прибавочный продукт возник. И все же в голове держали какой-то новый переходный механизм принуждения, а потому утверждение уничтожения частной собственности на следующей ступеньке развития было ошибочным. Вектору обобществления средств производства и слияния их с прикрепленными живыми, предстоит трудиться следующей ступеньке общественного хозяйствования, которой мы ещё не достигли. Бывает, что чтобы склеить что-то общее, сначала нужно его раздробить, получить материал для склейки. И сфера государства, которая будет выведена в сферу потребления общества, не исчезнет, оно переродится в новые виды потребностей и защиты, нужные будущим сообществам, и нам еще неведомые.
        А еще чудным образом перегородки соседних государств начнут трещать естественным способом, объединяясь в единые соты всеобщего производства.

      Подводя какую-то черту, подытожим образно. Пролетарский мир, пришедший к власти, не мог по какому-то щелчку(выстрелу Авроры), или невообразимому прыжку оказаться в той мечте, мираже, возникшей в головах классиков марксизма-ленинизма. Чтобы там оказаться, суровая реальность у власти, заставила сначала освоить все то, что было изобретено и наработано на тот момент её захвата.  И так как это произошло на теле России, то и начал он это освоение с того, что достигла, умела и ему оставила царская действительность. Сходу освоить капиталистические достижения, он сразу не мог, т.к. они были объявлены врагом всего, его в первую очередь, из недр его вышедшего, и на пространстве России не доминировали. Да и тело страны, после гражданской бойни, вырезав и отдалив у себя классы угнетателей, было в основном крестьянским. Для этого понадобился определенный период, чтобы этот пролетариат появился в большей величине количественно, на что и понадобилось почти как раз семьдесят лет, по продолжительности процесса. Когда уже царские наработки, окропленные естественно пролетарским своим соусом, уже проявили свою несостоятельность, что было неизбежно, вот тогда перестройка притащила в учебный класс пролетарского мира, все то, что умел и наработал буржуазный мир. Общая учеба уже длится сто лет, подходит момент, когда усвоив, набив себе шишки (учеба оказалась не простым занятием, не только протертыми дырками на штанах), впитав в себя все созданное на практике до него во власти, теперь предстоит своими извилинами мозга, теорией выдать свое, до сего времени не существовавшее. Сколько по времени еще должен продолжаться эволюционный процесс учебы, этот вопрос должны задать сами себе, но по всей видимости, не еще сотню лет. Еще сохранился правящий класс чиновничества, вышедший из пролетарской уже массы, и его духом пропитанный, и просто ждать, когда оно уже под угрозой перерождения в настоящее и прошлое, было бы, наверное, преступно. А уже после стольких лет учебы, чтобы не оказаться болваном, не помнящего своего родства, двоечником (гул все возрастает, многие спешат вставить свою ноту в ту назревающую симфонию грядущего экзамена, фу на ЕГЭ), необходимо, не боясь сделать главный свой шаг в будущее. Произвести невероятный скачок через столетие, к чему призывали большевики, что было невозможным, теперь не потребуется. Инициатива этого шага должна быть общей, чтобы придать ему уверенность, зрячей, чтобы не сорваться в какую-нибудь яму, пропасть и остается пожелать успеха всем в этом действии: «буржуазии выйти замуж за пролетария, а жениху признать свою невесту». Главные персонажи созрели, других не будет. Эра живого творчества масс ждет этого действия.
 
     Глупый капитал влез в пролетарское пространство и слепо принялись грабить, как они изначально привыкли с дней своего появления, думая, что копают окончательную яму для похорон пролетария, а вырыли её для себя, только в неё на нашем пространстве брошен туда никто не будет, все пригодятся без исключения. Но забыли, что внешнее буржуазное нашествие было перемолочено, и направлено вспять. Не усмотрели, что и после той победы, была сформирована сила, которая подготовилась к встречи своей соперницы уже изнутри, хотя ей и пришлось загнивать какой-то период в одиночестве.

      Текущий существующий порядок, если не устремимся в новое русло отношений, взорвет всех и больней всего опять окажется нам, как наиболее слабым в экономике, и вдобавок раздираемая между прошлым и настоящим. Диалектика доделает свое, и никуда мы от нее не спрячемся и не обернем вспять.Да и потом, мы рассуждаем не с позиций всяческих х-измов, мы рассуждаем с позиции дробления и взлета прибавочной стоимости, свойством которым наделила нас и приказала быть, Природа.
      Идя против неё, пытаясь главенствовать над ней, не понимая её желания, не выполняя своей функции, ею нам предписанной, мы будем стерты как не состоявшиеся, и заменены другими, вырезаны как раковая опухоль, от нас исходящая, видимо в планетарном существовании такое происходит.