Фантазии полоумной. Глава 49

Глава 49

Внимание! Внимание!

Пэйл: Что за глупость? Он гордится репутацией местного деспота? Неужели Лекс считает, что если будет вести себя, как джентльмен, с дамой, то это как-то ослабит его авторитет?
Тут я вспомнила Роя, и мне стало стыдно за свои придирки. Пора меняться: хватит стараться кого-то перевоспитать или изменить. Все равно это дело неблагодарное и эгоистичное. Что хорошего в том, чтобы лепить человека под себя? Захочет, сам пересмотрит свои взгляды. Я твердо решила, что отныне буду принимать Лекса со всеми его тараканами, он же терпит мои закидоны. Однако, некий тонкий налет уязвленного самолюбия обволакивал меня, подобно летнему бризу.

Лекс: Малышка хоть и охотно согласилась с моими доводами, но по глазам было видно, что кусочек обиды она припрятала на черный день. Вполне возможно, что мне это еще вернется осколочной шрапнелью в филейную часть.

- Что сейчас прикажешь делать, кэп? – шутливо отдала она мне честь двумя фалангами.

- Поедем ко мне и выспимся, - ответил я, мысленно погружая эти крохотные пальчики себе в рот.

- В пределах твоей спальни мне можно будет разговаривать? – невинно осведомилась она. Ну, вот уже начинается.

- Хоть из пушки стрелять, - успокоил я ее, беря под локоть и направляясь к выходу.

- Я думала, ты сдашь меня на поруки в семинарию, - пробурчала кроха.

- Потерпят денек, не облезут, - мне не хотелось так скоро расставаться, в конце концов, мне был обещан целый день, а закатом еще и не пахнет.

На выходе бесновалась все та же пестрая толпа фанко-шизиков. Кто бы знал, как мне надоела их постоянная возня. Причиной такого сумасбродного внимания к себе я всегда считал деньги. Чье-то благосостояние постоянно не дает покоя завистникам или зацикленных на финансах дамочкам. Подобное можно встретить и за воротами Бестиарграда, но не в таких масштабах. Здесь же культ брака и продолжение рода берсерков набрал обороты вертолетной лопасти. Каждая новоприбывшая имела совершенно четкую цель – выйти замуж, а если ко всему этому приложить богатство, то крышки с этих кастрюлей слетали молниеносно. Плюс ко всему в женской семинарии регулярно читались лекции об истории и основоположниках города, а также меценатов, не дающим обществу удариться в нищету, где мое имя фигурировало с завидной частотой.

В молодости, когда я только начинал сколачивать состояние, заниматься развитием бизнеса и тащить всю прибыль на благо моих единокровных горожан, такая популярность льстила мне и подстегивала к новым свершениям. В те времена мои родители были просто помешаны на обустройстве города и с рвением внушали это и мне. Мне было шестнадцать, когда моя семья решила переехать сюда, чтобы обуздать демонов, живших в их ребенке. Как оказалось, все моя граничащая с шизофренией агрессия объяснялась научными доводами генетического устройства. Тогда же из меня стали лепить нормального человека всеми доступными способами. Родители мгновенно ассимилировались и приросли всему корнями к развивающемуся Бестиарграду, даже вошли в состав администрации. Отец верил, что мои физические данные и боевую вспыльчивость нужно пустить в правильное русло. Так шаг за шагом рождался Александр Кай, каким меня теперь знают и почитают.

Однако я не обращал внимание на женщин-берсерков, так страстно жаждущих моего расположения, они мне просто не нравились. Их настойчивая мания покорить, подмять и охомутать меня раздражала. Мать пилила меня бесконечными разговорами о своевременном остепенении, от которых я научился профессионально отмахиваться, это тоже подливало масло в огонь моей неприязни к противоположному полу с генетическим родством. Я старался выбирать девушек из обычных людей, с ними моей свободе ничто не угрожало. Это все привело к тому, что последние лет десять я не утруждал себя и минимальными ухаживаниями, просто покупал любовь и ласку. Такая схема казалась мне удобной и совершенной, пока я не встретил Пэйл. Девчонка перевернула весь мой мир с ног на голову, заставляя обдумывать каждое произнесенное слово и трудиться над собой. Но как бы сложно мне это не давалось, именно с ней мне было легко и комфортно, особенно когда мой ангелочек молчит.

Проходя мимо фан-клуба-цирка на выезде, Пэйл настойчиво потянула меня за мизинец. Да, ладно! Прямо здесь? Она собирается пометить свою территорию перед всеми?

- Ты испытываешь меня? – тянул я время, отворяя перед дамой ворота.

- Не то ли ты делал перед Джейми? – хитро сузила она глаза. А вот и долгожданная месть. – А сегодня утром прикрылся мной, как ширмой, от Лине, - добивала коварная ведьма из сотни ее ипостасей. – А мне, выходит, пошалить нельзя? Или ты боишься потерять поклонников? – Вот ведь лиса! Аргументы подобрала железные.

- Я ничего не боюсь, - сорвал я с себя маску нерешительности. Хочет поцелуй – получит в самых лучших Бродвейских традициях. Я обхватил ее талию и наклонил малышку к самой земле, кладя на колено ее хрупкую фигуру. – Тебе как больше нравится? Как Золушку или как Белоснежку? – Пэйли рассмеялась, впадая в ребяческое озорство.

- Как Конан Варвар. Справишься? – закрыла она глаза и выгнула шею.

Я яростно впился в ее нежные губы, не жалея и не боясь стереть их к чертовой бабушки. Крошка даже дернулась поначалу от неожиданности, но вскоре обмякла в моих руках, гладя мою щетину подушечками пальцев. Спустя минуту, мне пришлось отстраниться от ее пленительного личика, восхитительное чувство пьянило. Я поставил Дюймовочку на ноги и попытался как можно быстрее покинуть эту театральную площадь, подальше от шокированной и разгневанной публики.

Пэйл: Выпрошенный поцелуй оказался безвкусным, как подарок, который приходится долго клянчить у родителей на Новый год, не приносит той бурной радости обладание им. Наверное, от того, что я старалась приоткрыть глаза и наблюдать, как Раиса негодующе рвет на себе волосы, но и это было приятно.

В размышлении о том, как я только что вероломно использовала капитана в своих низменных целях, я не заметила, как на нас надвигалась еще одна толпа горожан, но уже совершенно с другими намерениями.

- О, нет! – притормозил Лекс, встряхивая мою руку. – Слухи быстро разносятся…

Впереди процессии, спотыкаясь, семенил уже знакомый мне пузатый журналист с микрофоном на перевес и в гавайской рубашке с забавными попугаями, видимо, его вырвали из дома. От него старались не отставать оператор и матушка Тереза в траурном облачении. Остальной ширпотреб составляли случайные зеваки и неугомонная Лине в обтягивающем корсете, из которого то и дело выпрыгивала ее пышная грудь, как речные караси, чтобы глотнуть воздуха и вернуться обратно к своим нерестовым делам.

Репортер развернулся лицом к камере и продолжил движение задом-наперед, громко выкрикивая в микрофон:

- Вчера нашу кошку Шредингера считали мертвой, а сегодня она разгуливает живой и невредимой, чем еще раз подтверждает свое имя. Никогда нельзя быть уверенными, погибла ли кошка или все же дышит. Как вам это удалось, Пэйл? – сунул он микрофон мне под нос. На этот раз нужно не ударить в грязь лицом.

- Наверное, у меня девять жизней, - журналист рассмеялся.

- И все же расскажите нам, как вы сумели перехитрить смерть? – настойчиво приближал он динамик к моему рту, чтобы не упустить деталей. Краем глаза я заметила в толпе напрягшееся лицо Стефана Новака, где-то рядом маячила шляпа Бздашека, рост которого не позволял высоко выглянуть поверх голов зрителей.

- Сама не знаю, - начала я сочинительство, слушатели притихли. - В полицейском участке занялся пожар, дверь заклинило, я долгое время не могла открыть ее, пока мне на помощь не пришла какая-то женщина. Она отперла дверь, и я смогла выйти наружу, потом уносила ноги, куда глаза глядят, – объяснения вышли размытыми, как моя дипломная работа.

- Что за женщина спасла вас? – задал следующий вопрос журналист.

- Я не разобрала ее лица, было много дыма, даже не совсем уверена, что это была женщина, - отвертелась я. Скулы мистера Новака заметно расслабились.

- Вы знаете, что ваш ангел-хранитель сложил крылья в этом пожаре? На месте был найден женский труп, - отрапортовал в объектив сдобный гаваец.

- Нет, мне очень жаль, - изобразила я сострадание на лице при этой прискорбной новости о гибели мертвеца.

- Лучше пусть объяснит, как она оказалась за чертой города! – не удержалась матушка Тереза, складывая свои худощавые ручонки на груди. Вот те на, а я то думала, что ее сан не позволяет ей печалиться, что кто-то пусть даже очень назойливый не подох.

- Да! – раззадоривала толпу Лине. Они мне пресс-конференцию решили устроить? Лекс нервно сжимал мою руку.

- Я этого не помню, просто брела напрямую. Оглянуться не успела, как вокруг уже были джунгли, - держалась я своей линии временного умопомешательства.

- Вот так просто? Ты что ли призрак, сквозь стены ходить? – кипела Лине, стараясь меня добить.

- Сама попробуй надышаться угарным газом, а потом хвастаться здравой памятью, - встретила я ее атаку лобовым наступлением. Журналист был вне себя от восторга. Если повезет, он даже сможет заснять драку двух одичалых кошек.

- Как по мне, так это пахнет побегом, - вмешалась Тереза. – Ты должна была отправиться на принудительную госпитализацию!

Репортер чуть ли не пищал в экстазе, закусывая нижнюю губу в немом ликовании.

Лекс: Они приперли Пэйл к стенке. Надо срочно заступиться, иначе Тереза раскатает мою детку по асфальту похлеще дорожного катка.

- На каком основании ты делаешь такие громкие заявления, Тереза? – достаточно резко подал я голос, крепче сжимая хрустально хрупкую ручку своей возлюбленной.

- На самом очевидном, - буянила матушка праведным гневом. - Вчера вечером Пэйл должна была быть в лечебнице, а вместо этого она оказалась далеко за стенами Бестиарграда. Или мне одной такое совпадение кажется из ряда вон подозрительным?

- Верно! – визжала Лине, как мелкая шавка Моська у ног слона. Однако остальные присутствующие почтительно молчали, когда я говорил.

- Я не про твои вечные теории заговора, - не отступался я. – На каком основании вы отправляете вполне вменяемого человека в психбольницу?

- Она напала на человека, искалечила его, - глаза Терезы покидали орбиты от напряжения.

- Это была самооборона! – прорычал я в ответ.

- Не трать кислород, - потянула меня Пэйл за рукав. – Я говорила ровно то же самое - как об стенку горох, - я отмахнулся от совета и погладил тыльную сторону ее узкой ладони.

- Мой подчиненный сейчас тоже находится в больнице! – даже не напрягая голос в полнейшей тишине, продолжил я бомбардировку. – Что бы было с Пэйл, не дай она отпор мерзавцу? Твои святые книги учат подставлять вторую щеку, но где же тогда справедливость? Око за око – вот мое кредо!

- Это правда, - из толпы показалась громоздкая фигура Астры, - если бы не Пэйл, Джейми могло бы уже не быть. Она спасла его и себя. – Я благодарно кивнул на ее замечание.

- Это ничего не меняет, - уже более ровным тоном отозвалась Тереза. – По документам ее следует отправить на лечение, все подписи поставлены.

- Какие тесты были проведены, чтобы установить ее психологическую дисфункцию? – огрызнулся я.

- Я не знаю, - растеряно потупилась матушка всех книжных моралей и человеческой глупости в одном лице. Верно говорят, научи дурака молиться, он и лоб разобьет.

- То есть выходит, что ты поставила подпись на документ, по сути приговаривающий человека к длительным медикаментозным пыткам, даже не ознакомясь с деталями? – этот аргумент заставил всех присутствующих осуждающе уставиться на настоятельницу.

- Я полностью доверилась заключению профессионала, - оправдывалась она, делая несмелый шаг назад. – Доктор Джеклрой может тебе все объяснить. Кстати, где он? – начала она судорожно вращать головой в поисках лже-врача. То же сделали и все остальные. Естественно, что ее молитвы не вернули его призрак на грешную землю для защиты этих узурпаторских взглядов.

- Да позовите же его, наконец, и отправьте проклятую кошку туда, где ей и место! – вклинилась Лине, в ее глазах полыхала жажда пустить кровь Пэйл немедленно и прилюдно.

Разговор пошел совсем не в то русло, на которое я рассчитывал. Сейчас либо пан, либо пропал. Горожане дурно переносят даже слабый намек на тревогу и готовы распять любого, кто нарушает их унылый покой. Толпа требовала действий, журналисты бесновались. Значит, придется подставить себя, если им нужна сенсация.

- Нет надобности! – рявкнул я, перекрикивая недовольные возгласы. – Я убил его!

На меня тут же уставились сотни глаз, включая искрящиеся глубинной морской синевой глазки Пэйл. Она удивленно хлопала ресницами, не зная, как поступить. Не волнуйся, детка, эти голодные аллигаторы быстро забудут про тебя, если начнут терзать мою плоть. Какова ирония! Полчаса назад я томил тебя нравоучениями, беспокоясь за свою репутацию, а теперь готов распрощаться и с ней ради тебя.

Пэйл: Что он вытворяет? Он с ума сошел? Я не могу просто стоять и смотреть, как Лекса поглощает пучина извращенной законности.

- Он неверно подобрал слова! – переключила я все внимание на себя. Капитан изумленно потянул мою руку, пытаясь урезонить мое геройствование. Я вырвала ладонь из его вспотевших горячих пальцев, выступая вперед и перехватывая микрофон у обалдевшего попугайского репортера. – Джеклрой действительно отправился на мои поиски, но когда нашел, на нас напал дикий зверь. Мистер Кай чудом успел прикрыть меня собой и отбиться, но Джеклрою повезло меньше. Животное вскрыло его горло. И теперь Александр мучается угрызениями совести и вменяет гибель доктора себе в вину.

Я замолчала, молчали и остальные. Концы в воду!

- Вы можете найти его растерзанное тело в нескольких километрах от стены, - добавила я в поддержку своих слов.

- Что за зверь это был? – трагическим тоном поинтересовался журналист.

- Я не разбираюсь в местной фауне…- покачала я головой.

- Тасманский волк, - ответил за меня капитан, утаив, что их вид давно вымер.

- Наш герой! – завопила Рая, подкравшаяся где-то со спины. Толпа вторила ее противоречивым возгласам. Что за народец? Им только дай историю любого нелепого характера, они ее с аппетитом проглотят и попросят добавки.

- Попрошу минуту молчания в честь нашего многоуважаемого члена общества, безвременно покинувшего нас! – остудил репортер всеобщий гул.

Все утихли. Кто-то пялился себе под ноги, Стефан Новак благодарно кивнул мне издали, матушка Тереза буравила взглядом землю, приходя в себя от потрясения, Лине надменно закатывала глаза, Рая восторженно взирала на капитана, наслаждаясь пребыванием в полуметровой близости от своего кумира, Лекс же испепеляюще мерил меня взглядом, встревоженно хмурясь.

- А что с Пэйл? – прервала матушка Тереза уже вторую безмолвную минуту почтения павшим, ее вопрос звучал в сотни раз скромнее предыдущих.

- Я требую доскональной экспертизы ее физиологического и психологического состояния, прежде чем делать какие-то поспешные выводы, - неукоснительным тоном ответил Лекс. – А сейчас я заберу ее с собой, бедняжка измотана всеми этими потрясениями, - он снова взял меня за руку и повел сквозь человеческую изгородь, люди почтительно расступались.

- На каком основании ты ведешь незамужнюю девушку в свой дом? – проснулся прежний пыл Терезы.

- На том основании, что объявляю помолвку с ней! – обернулся капитан. Толпа взорвалась аплодисментами. Журналист жевал воротник своей гавайской рубашки в немом буддийском трансе, на его близко посаженных глазах выступали слезы радости.

- Но, может, твоей невесте лучше будет… - запинаясь, заквохтала Тереза.

- Отныне я решаю, как ей будет лучше, - отрезал новоиспеченный женишок. – А если того требуют приличия, к закату верну ее в семинарию.

Матушка удовлетворенно кивнула, хоть и скривила губы, видимо, понимая, что не попрет против танка.

Мы резво удалялись, снова пересекая жилой комплекс, к капитанскому автомобилю. По дороге меня разбирала целая палитра эмоций: от облегчения, что эта гребаная история с лечебницей наконец закончилась, благодарности Лексу за попытку самопожертвования до негодования, что он делает такие громогласные заявления, не спросив моего мнения. Как он может так со мной поступать? Неужели я теперь по гроб жизни ему обязана, что он считает себя вправе распоряжаться моей судьбой без моего на то согласия? Без меня меня женили…