Фантазии полоумной. Глава 51

Глава 51

Хозяин

Лекс: Я помог девушке выбраться из машины. Она выглядела подавленной и уставшей, едва перебирала своими стройными ногами. Пришлось снова взять ее на руки, чтобы скорее пересечь внутренний дворик. Она уже не сопротивлялась как раньше, не произнесла ни слова, просто пялилась в одну точку и тягостно молчала. Такой я ее еще не видел. Пэйл всегда позиционировала себя как бравую воительницу, бесстрашную перед лицом неприятностей. А тут, казалось бы, такая сущая мелочь, как помолвка, которая должна по определению приносить море восторга слабому полу, превратила ее в безвольный овощ. Теперь я точно почувствовал себя тираном, но обратной дороги уже нет.

В фойе я усадил ее на кожаный диван цвета слоновой кости, где она просидела минут двадцать без движений, понуро подперев руками подбородок, пока я искал домоправительницу и подгонял ее приготовить сносный обед для своей несчастной невесты. Может, хоть вкусная еда поднимет ей настроение.

Пэйл: Мой разум дрейфовал в неприятных мыслях. То, что он предлагает, совсем не похоже на нормальные романтические отношения. Этот дикий городок старательно перемалывает мои кости, готовясь потом выплюнуть на самую обочину жизни, где нет уже свободомыслия, лишь золотые прутья клетки, в которую Лекс вознамерился меня посадить. И после этого я должна считать Бестиарград своим домом? Боже, сколько же лжи и лицемерия на лицах каждого жителя! Они просто купаются в низменных потребностях, закон коррумпирован на славу, медики и юристы – шарлатаны, каждый ищет своей выгоды, прикрываясь своими профессиональными дипломами и святыми учениями, как щитами. Блюстители морали! Под монашеской рясой кроется уродливое алчное тельце с нарывами корыстолюбия и бородавками тщеславия! А Александр Кай – самый образцовый представитель мужланов, идущий по головам и козыряющий своим благосостоянием на каждом шагу. Ваше Величество, вам что-нибудь подать? Ваше Святейшество, вы, кажется, мочитесь мне на лицо, да нет, что вы, это же дождик идет!

Лекс сел напротив меня в свое царское кресло с пышными подлокотниками, под которыми он, наверняка, хранит скипетр и державу. Он поставил передо мной полную тарелку всевозможных барских изысков, налепленных на хлеб, в народе именуемых бутербродами.

- Что будешь пить? – буднично поинтересовался он, будто я у него в гостях, а не пленница.

- Самогон, - отчеканила я, поднимая на него тусклый взгляд. Я устала и была разбита.

- У меня полный бар, но самогона в нем нет, - усмехнулся капитан. Мой рот не дрогнул в ответ. – Есть швейцарский абсент, что-то похожее, - заметил он, что ситуацию улыбочками не спасти. – Но не советую его пить, слишком крепкий для твоей весовой категории.

- Вот и чудненько, - приподняла я бровь, - хочу вырубиться. Или мне не велено выбирать?

- Хорошо, налью, - встал он со своего бежевого трона, - только, пожалуйста, поешь.

Его услужливость даже слегка растопила лед. В моей голове рождался гениальный план. Я стану настолько невыносимой, что ему будет стыдно показываться в моей компании на публике. А сейчас я покажу, насколько неудобно держать разъяренную кошку Шрёдингера у себя дома.

Лекс вернулся с двумя стаканами, на дне которых колыхалась зеленоватая жижа. Я набивала рот угощением, специально просыпая крошки по всему его роскошному интерьеру, стряхивая на пол и вытирая руки об обшивку дивана.

- Мне оставишь хоть немного, - вежливо переименовал он мое свинство.

- Ой, я почувствовала себя как дома, - промычала я набитым ртом, одной рукой придерживая кусок салями, порывавшийся покинуть мои щеки, другой бесцеремонно щелкала пальцами, чтобы официант подошел поближе и вручил мне свой запретный напиток.

Лекс: Ну и манеры! Пэйли специально играет у меня на нервах. Думает, так легко от меня отделается, запачкав все вокруг себя? Глупости! Ее беспардонность, наглость и хамоватость меня не только не злили, но возбуждали в самых добрых традициях жесткого порно. Я протянул ей стакан с абсентом. Девушка залпом осушила его и тут же зашлась в агонизирующем кашле.

- Я предупреждал, что это слишком крепкий напиток для такой хрупкой феи, - бросился я к ней, но малышка резко выпрямилась, не подпуская меня ближе своими горящими волчьими глазами. Я отпрянул и демонстративно проглотил все содержимое своего стакана, не поморщившись. – Береги язык.

Ее зрачки расширились от подступившего адреналина, точеные пальчики импульсивно разжались, и хрустальный сосуд с лязгом ударился о кафель. Нахалка лишь надменно взглянула на него и тут же наступила на стакан кроссовком, тот немедленно жалобно хрустнул.

- Я такая неаккуратная, - равнодушно заметила она, испытующе прожигая меня своими наглыми глазками-лазерами.

- Если ты пытаешься вывести меня из себя, ничего не выйдет, - раззадоривал я ее такой же ехидной ухмылкой. – К тебе у меня железное терпение. Разве что только наживешь врага в лице моей горничной.

Красотка молча ковырялась ногтем в зубах, раздражающе причмокивая языком. Хороша невестушка!

Пэйли деловито развернулась ко мне спиной и, захватив целое блюдо с яствами, начала вальяжно прохаживаться вдоль стены, увешанной картинами.

- Любишь искусство? – величаво спросила она, гладя маслеными руками дубовые рамки.

- Не то чтобы очень, - со спокойствием, которому бы даже удав позавидовал, ответил я. – В основном репродукции мне дарила сестра, дабы приобщить к прекрасному, - глупо было бы переживать за грязь, которую все равно уберут. Я налил себе еще горячительного напитка, чтобы расслабиться и вдоволь насладиться спектаклем одного актера под названием «заноза в заднице».

- А там что? – поинтересовалась девушка, указывая на стеклянную дверь и якобы случайно роняя бутерброд на персидский ковер ручной работы. – Показывай хоромы, - настойчиво потребовала строптивица, не удосуживаясь извиниться за испорченный гобелен.

- Там спортзал и бассейн, - глубоко вздохнул я и почувствовал, как кровь приливает к паху. Ее игра меня заводила.

- Так надо срочно провести инвентаризацию будущего имущества, - успев откусить нехилый ломоть, девчонка просто выплюнула его обратно на тарелку, вместо того, чтобы проглотить. – Не люблю тунец, - смачно облизала она губы. Я закатил глаза.

Меня душил смех. Она так мило издевается. Ну почему я не могу рассердиться на нее, как нормальный человек? Почему вместо того, чтобы пинками выгнать неряшливую гостью из дома, мне хочется повалить ее на испачканный ковер и как следует отыметь? Что за чары на меня наложила эта ведьма?

Я подошел к двери и пригласил малышку внутрь, усилием воли сдерживая позыв прижать нахалку к стене.

Пэйл: Почему он до сих пор не бьется в яростных конвульсиях? Прежде ему и меньше было нужно, чтобы разогнаться до бесчинств. Нужно лучше стараться.

Переступая порог, я наступила ему на ногу, пошатнулась и вывернула всю тарелку вкусностей на его дизайнерскую майку. Угощения рассыпались по паркету, я нарочно раздавила парочку, мысленно извинившись перед хлебом и домоправительницей. Лекс выжидающе взирал на меня через узкие щелки век, его громоздкая грудь напряженно вздымалась под заляпанной икрой футболкой. Есть негативная реакция!

- Перешла на личности? – резковато, но дружелюбно осведомился он.

- Пока еще нет, - игриво захлопала я ресницами, - это только начало. Держись крепче, ковбой.

- Чего ты пытаешься добиться? – неторопливо стряхивал он прилипшие остатки заморского обеда со своей одежды. – Чтобы я выставил тебя?

- Какой ты догадливый! – с нескрываемым весельем воскликнула я. А мне и вправду нравится действовать ему на нервы.

- Даже твоя богатая фантазия не заставит меня передумать, - обошел он меня по кругу, разглядывая с ног до головы. – Зато теперь мне придется принять воспитательные меры, куколка.

- Ха! – рассмеялась я, с опаской делая шаг назад. Его глаза как-то недобро горели. – Поставишь меня в угол на гречку?

- Вообще-то я сейчас выбираю между поркой и привязыванием тебя к радиатору, - Лекс грациозно выступал вперед, загоняя меня в помещение своего спортивного комплекса.

- Помнится, ты обещал не поднимать на меня руку, - я инстинктивно пятилась назад, губы предательски разъезжались до ушей. Эх, люблю проказничать.

- Поэтому отделаемся стиркой моего испорченного гардероба, - как только последний слог его реплики достиг моих ушей, капитан сгреб меня в охапку и вместе с упирающейся поклажей повалился в бассейн.

Холодная вода застелила глаза и уши, от неожиданности я наглоталась солоноватой жидкости, видимо, наполнен бассейн очищенной морской водой. Я била руками и ногами, но только уходила топориком на дно. Однако, я даже не успела испугаться, как пара сильных рук подхватила меня и вытолкала на поверхность. Как мокрая кошка, я прижалась к своему спасителю, стараясь залезть повыше, чуть ли не на самую голову.

- Ты не умеешь плавать? – изумленно спросил Лекс, волоча меня на мелководье. Я судорожно глотала воздух и откашливалась.

- Не было возможности учиться, - цеплялась я за его жилистую шею, как за спасательный круг.

- Тогда извини, - ставил он меня на ноги на ледяной кафель дна. – В следующий раз обзаведусь надувным утенком, - издевался он. Я легонько шлепнула его по влажной щеке.

- Грубиян, - выдавили мои изможденные легкие.

- Вернемся к стирке, - Лекс развернул мое раскачиваемое волнами тело к бортику, старательно поддерживая на плаву.

- Я тебе не прачка, - мотала я головой, пытаясь проскользнул через его массивную фигуру.

- Никогда не поздно учиться, - улыбался он, хватая меня за руки и прижимая к своей майке. – Вот так, сжимаешь и трешь, ничего сложного, - показывал он базовые навыки постирушки моими же конечностями. Я не могла сопротивляться в таком неустойчивом положении. – Не выпущу, пока не отмоешь, - продолжал он глумиться, видя, что меня занятие скорее веселит, нежели злит.

- Домашняя тирания запрещена во многих цивилизованных странах, - заметила я, тщательно теребя его футболку. Легче пойти на уступки, чем продолжать этот фарс, тем более, что настроение мое успело улучшиться.

- Ты пятнышко пропустила, - игнорировал меня капитан. Я прищурилась и показала ему язык, продолжая корпеть над его фуфайкой.

Лекс: Я прижимался щекой к ее мокрым волосам и молчал, обхватывая одними пальцами ее тонкую талию. На ее длинных черных ресницах подрагивали крошечные капельки, поблескивающие на дневном свете. Она казалась мне совсем кукольной, фарфоровой и хрупкой. 

Какие сильные перемены произошли в моем характере! Ранее я и подумать не мог, что присутствие дамы в моей холостятской берлоге будет меня так радовать.  Теперь же я представлял, как каждый день по моим шелковым коврам будут носиться ее босые крохотные ножки, какой искрометной улыбкой девушка будет встречать меня. Меня не раздражает и тот факт, что маленькая хулиганка станет трогать и портить мои вещи, прыгать на кровати или устраивать поджоги, разводя огонь в камине – в общем, все, что делают шаловливые детишки с такой же неуемной жизнерадостностью и тягой к проказам, все это приятно согревало мое сердце. Пэйли здесь, рядом, живая, теплая, родная. Я поцеловал ее влажную макушку.

Пэйл: Взгляд мой гулял по его коттеджу, отгроханному с размахом. Мраморные голубые полы в тон синему дну бассейна диаметром в добрых пять метров, а то и больше. Здесь могла бы поместиться целая олимпийская сборная по плаванию. Просторные окна, лежаки, стопки чистых полотенец, будто он тут водяные оргии устраивает, еще какие-то деревянные двери.

- Что за ними? – кивнула я в сторону загадочных помещений. Лекс глубоко потянул воздух носом, отрываясь от моей головы.

- Сауна и японская баня, - его голос звучал глухо и бархатисто.

- Японская? – вопросительно подняла я на него глаза.

- Вообще-то, она сочетает традиции разных культур, я когда-то увлекался всякими банными делами, - начал он свое объяснение. – Японцы любят сухую ванну, погружают тело в горячие кедровые опилки, иранцы в песок, турки обволакивают себя пеной и так далее.

Меня уколола зависть. За свою жизнь я не опробовала даже радости русской бани, ничего не видела за учебой, работой и домом. Я не испытывала восторга от того, что что-то в его доме может принадлежать мне, я не горела желанием просить его показать мне эти изысканные увлечения, мне хотелось вернуться в свою зону комфорта. Как там называют психологи такое состояние – синдром жертвы или ненужного человека? Лекс совершенно из другого мира со своими дорогущими игрушками. Его удивление, что я не умею плавать, теперь раздражало. Легко богатому человеку читать морали бедняку, что он не занимается саморазвитием, не ищет себе хобби, когда тот днем и ночью горбатится за хлебную корку.

- Чисто, - понуро заявила я, демонстрируя его отстиранную футболку. – Теперь мне можно пойти в душ и наконец лечь спать?

- Конечно, - оторопело нахмурился капитан и помог мне выбраться из его громадной купели.

Лекс: Опять двадцать пять! То она смеется, то снова впадает в уныние. Я, конечно, уже успел подорвать доверие к себе, но ведь приложил усилие, чтобы как-то сгладить удар. Из кардинальных скачков ее настроения я мог сделать лишь один вывод – ей не нравлюсь я и чуждо все, что меня окружает.

Девушка прошлепала по мраморному полу к двери, не оборачиваясь, из ее кроссовок лилась вода, она скинула их у порога.

- Извините, - виновато прошептала она домоправительнице, которая неожиданно нарисовалась на пороге, удивленно осматривая беспорядок.

- Я приберу, хозяин? – осведомилась Марта, немного отойдя от легкого шока.

- Не сейчас, позже, - отмахнулся я, так как голова была занята темами поважнее, а тело требовало законного восьмичасового отдыха.

- Хозяин? – резко повернула Пэйл свое нахмуренное личико. – С какого числа и мне нужно будет тебя так величать? Надо вбить эту дату в органайзер.

- Тебе никогда не следует так ко мне обращаться, - я снова оказался под градом ее упреков, как раз в тот момент, когда мозг начал предательски отключаться.

- Хоть это радует, - вздохнула крошка и поволокла свое усталое тело по коридору.

- Хозяином Марта стала звать меня добровольно и совершенно случайно, - оправдывался я на ходу перед ее затылком. – Просто вырвалось, а я не стал ее поправлять, так и прицепилось.

- А тебе ведь нравится, - сделала вывод ее точеная спина.

- Нравится что? – недоумевал мой разжиженный разум.

- Нравится, когда тебе оказывают почести, как арабскому шейху, - продолжала она свою бомбардировку.

- А кому бы не польстило? – честно признался я. Пэйл промолчала, видимо, сделав очередные мрачные заключения обо мне. Я почувствовал себя пустышкой в золотой обертке. 
Спальню с душевой крошка нашла самостоятельно, я лишь понуро шагал за ней.

- Можно с тобой? – уже несмело поинтересовался я.

- Нет, - пробурчала она, закрывая перед моим носом дверь кабинки, - это географическая граница, перейдя которую, ты испортишь мою репутацию, - повторил мои слова ее издевательский голос уже за стеклянной ширмой. Я, как пес в ожидании хозяина, уселся на пол, собирая по кусочкам свое растоптанное эго и любуясь ее обнаженным размытым силуэтом за прозрачной керамической ширмой.

- Пэйли! – позвал ее я, перекрикивая шум воды, в ответ она что-то промычала. – Какие мужчины тебе нравятся? – У меня в конце концов тоже имеется чувство собственного достоинства, не гоже опускаться до примитивного варвара, берущего все силой, моя гордость жаждала тоже быть ей приятным, несмотря на мои внешние дефекты. А уж как этого хотелось моей душе!

- Ты еще и сводничеством собираешься заниматься? – гулко отозвалась девушка. – Станешь продавать меня любому желающему, как Калигула? 

- Не утрируй! – я обиженно швырнул свою мокрую футболку о стекло кабины. – Ты не вещь.

- Почему же тогда я чувствую себя как предмет мебели? – хлопнула она в ответ ладонью по двери.

- Как канделябр или как торшер? – попытался я сбить накал ее негодования.

- Как часы с кукушкой, - рассмеялась она в ответ, демонстрируя чудеса отходчивости.

- Тогда скорее музыкальная шкатулка с балериной, - осталось добавить комплемент, и дух моей веселой крошки снова вернется в свое расстроенное тело.

- У тебя есть бритва? – высунула малышка свой намокший носик, вода с которого капала прямо на мои протертые штаны.

- Ты же не станешь резать себе вены? – нахмурился я, все же поднимаясь и шаря по шкафчикам.

- Из-за тебя? – усмехнулась задира. – Я даже не стану рыдать, обнимая коленки.

- Ой! – шутливо схватился я за сердце, протягивая лезвие. Девчонка снова скрылась за ширмой, забрав желаемое. – Полотенце внизу в корзине, - устало изрек я и потянулся обратно в комнату приводить себя в порядок.

Спустя долгих полчаса, видимо, моя невеста растягивала время, чтобы подольше не видеть своего горе-жениха, Пэйли вышла из ванной совершенно голая и молниеносно нырнула под одеялом целиком.

- Постыдилась бы, развратница, - обратился я к белоснежному копошащемуся комку материи.

- Если ты не заметил, у меня нет даже смены белья, - зевая, отозвалась хлопчатобумажная ткань.

- Ты не получала первоначального пособия? – уже серьезно поинтересовался я. Бугор под покрывалом отрицательно замотал головой. – Тереза не сказала тебе ничего об этом? – погладил я выпуклость.

- Мне не нужно чужое, - ее голос глухо растворялся в объятиях Морфея.

Я не стал тревожить ее покой, и как бы сильно мне хотелось тоже завалиться на бок прямо там, где стою, нужно было срочно разобраться с этой вопиющей финансовой несправедливостью.

Разговор с матушкой отнял у меня добрый час крепкого заслуженного сна. Как оказалось, их раскормленной на чужих хлебах семинарии не хватает материальных средств, поэтому выплаты для новоприбывших упразднились. На кой черт им столько денег. Не уж-то Тереза решила воздвигнуть памятник из платины в свою честь? Блюстительница морали стояла на своем, из ее кормушки никто не получит и зернышка. Скрепя зубами от гнева я вернулся в спальню, отсчитал нехилую стопку банкнот, положил на прикроватную тумбу и отрубился прямо у ног своей возлюбленной. Не видя ее притягательных черт и изгибов, заснуть оказалось гораздо проще. Наверное, стоит предусмотреть специальный сейф, куда буду складывать ее на ночь, чтобы не мешала спать своей красотой.

Пэйл: Проснулась я от адских звуков разрывающегося телефона, рядом с раздражающе гудящим аппаратом посапывал капитан. Так вымотался, что его из пушки не разбудишь. На экране горела надпись входящего абонента «Тереза». За окном было темно, наверное, я проспала до самой ночи, а мой супервизор сейчас весь город на уши поднимет, если я немедленно не вернусь, или чего доброго организует еще одни похороны, но на этот раз настоящие.

Я поторопилась влезть в мокрые шмотки и отправилась на поиски своих утерянных кроссовок. В фойе я наткнулась на Марту, остервенело трущую ковер мыльной губкой. Мне стало стыдно за свое поведение.

- Я хотела бы еще раз извиниться за принесенные неудобства, - виновато произнесла я и попыталась изобразить взгляд кота из мультфильма «Шрек». Домоправительница даже ухом не повела. – Может, я могу помочь вам, - потянулась я к тазу, наполненному пенной водой.
- Не трожь! – оскалилась горничная. Я ошарашенно отпрянула от ее песочницы. – И откуда ты взялась такая? – начала она причитать. Я была удивлена услышать такие перемены в ее кротком голосе. И этим ртом она произносит «хозяин»?

- Мне очень жаль, - прошептала я в ответ.

- И должно быть жаль! – вскинула она горящие гневом глаза. – А еще должно быть стыдно за свой внешний вид и манеры! Из всех, кто переступал порог этого дома за двадцать лет работы на хозяина, ты самое убогое существо! И как он тебя терпит, ума не приложу!

- Я сама не рада здесь находится! – проснулось мое достоинство. Роскошное жилище капитана враждебно клацало своими золотыми зубами, стараясь выплюнуть убогого гостя.

- Взять его последнюю пассию, так там было на что глаз положить! – Марта продолжала самозабвенно елозить губкой по гобелену. – Какая стать! Какая фигура! Кровь с молоком! Сразу видно высокое происхождение! А ты? – швырнула она в меня презренный взгляд. – Паршивый, блохастый котенок, которого хозяин по доброте душевной приволок с помойки, отмыл, отогрел. А в благодарность ты нагадила ему на ковер.

Мои щеки запылали, я не собиралась и секунды здесь больше задерживаться, рванула к двери бассейна за своей обувкой, но дверь оказалась заперта.

- Даже не смей прикасаться к его имуществу! – разъяренно прокомментировала она мои действия. – В отсутствие Александра я тут хозяйка.

- Ну и пусть, - бросила я этой взбеленившейся корове, - пойду босой.

Я быстро пересекла фойе и выпрыгнула за дверь на свежий воздух, где никто не смеет меня попрекать за то, что дышу чужим кислородом.